Вариативно-интерпретационное функционирование текста: теоретико-экспериментальное исследование

Рассматривая адресата речевого произведения как субъекта интерпретационного процесса, мы исходим из мысли о том, что интерпретация есть реализация языковой способности языковой личности, под которой мы, вслед за Ю. Н. Карауловым, понимаем «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются: а) степенью структурно-языковой сложности; б) глубиной и точностью отражения действительности; в) определенной целевой направленностью. В этом определении соединены способности человека с особенностями порождаемых им текстов». Субъект-интерпретатор в данном аспекте рассматривается нами как носитель языковой интерпретационной способности, с одной стороны, и в этом смысле каждый адресат речевого произведения является его потенциальным интерпретатором. Но, с другой стороны, языковая способность каждого адресата реализуется при условии наличия соответствующей интенциональности, включающей такие компоненты, как модус, пресуппозиция, исходное предположение, или установка, и оценочная коннотация (И. М. Кобозева).

Активность и креативность адресата-интерпретатора как языковой личности детерминируют вариативность рецептивно-интерпретационной деятельности и, как следствие, множественность и вариативность интерпретационного результата, сущность которого имеет лингвоперсонологическую обусловленность и маркированность (Н. Д. Голев, И. С. Прокудина, Н. В. Сайкова).

Многообразие порождаемых текстов как реализация языковых способностей человека, с одной стороны, и языковое многообразие как обеспечение потребностей разнообразных типов языковой личности, с другой - дает основание Н. Д. Голеву (2004) сформулировать гипотезу лингвоперсонологической вариативности языка, согласно которой язык устроен так, а не иначе еще и потому, что он обслуживает разные типы языковой личности.

Эта гипотеза предполагает введение таких понятий, как лингвоперсонологическое функционирование языка и в связи с этим - его лингвоперсонологическое варьирование, т. е. функционирование языка в пространстве качественного разнообразия языковых способностей языковых личностей и вариативность результатов такого функционирования - персонотекстов. Персонотекст при таком подходе есть текст в аспекте проявления в нем свойств языковой личности (персоны) автора и / или адресата (Н. Д. Голев, Л. Г. Ким).

Вариативность интерпретирующих персонотекстов как результат вариативости языковой способности и качественного разнообразия языковой личности есть следствие качественного разнообразия языковых способностей, интенциональности языковой личности и применяемых ею интерпретационных стратегий.

Под интерпретационной стратегией мы понимаем комплекс речевых действий, используемых в процессе смыслосчитывания интерпретируемого и смыслопостроения интерпретирующего текстов и направленных на достижение коммуникативного результата. Коммуникативным результатом мы считаем коммуникативное удовлетворение, от соответствия интерпретационного ожидания интерпретационному результату и осознанию формально-смысловой гармонии воспринимаемой текстовой формы и извлекаемого содержания.

Второй раздел посвящен выявлению интерпретационных стратегий, используемых носителями языка в процессе семантизации текста и обусловливающих вариативное разнообразие интерпретирующих персонотекстов. Поставленная задача решается на языковом материале, полученном в результате лингвистического эксперимента с привлечением разнообразного массива текстов.

В процессе интерпретации текста языковые личности склонны к проявлению одной из основных интерпретационных моделей - холистической или элементаристской. При использовании холистической стратегии направление интерпретационной деятельности осуществляется от целого к составным элементам текста. Под целым мы понимаем контекст речевого высказывания, включающий такие составляющие, как жанр (тип текста), коммуникативная ситуация, событийная ситуация, социальный контекст, культурно-исторический контекст. При использовании элементаристской стратегии адресат-интерпретатор актуализирует отдельные элементы текста, осуществляя семантизацию текста исходя из значений составляющих его единиц и их синтактики, позволяющих «вычислить» смысл текста в целом. Данные типы интерпретационных стратегий демонстрируют результаты лингвистического эксперимента, полученные на основе исходного текста «Хромая лошадь».

Процесс интерпретации текста реализуется в соответствии с одной из возможных интерпретационных стратегий - рационально-логической или интуитивно-чувственной. Дифференциация этих стратегий в определенной степени соответствует дифференциации типов языковой личности как левополушарных и правополушарных и / или склонности языковой личности к использованию привычных, т. е. дотекстовых моделей восприятия текста. Отмечая соотношение рационально-логического и интуитивно-чувственного типов языковой личности и принципов языковой деятельности, В. В. Колесов (2004), подчеркивает, что русской ментальности не свойственен ни односторонний рационализм, ни односторонний сенсуализм. Результаты лингвистического эксперимента с текстом «Документы по обмену», целью которого было верифицировать положение о доминировании интуитивно-чувственного принципа в процессе семантизации текста и нейтрализации пунктуации в этом процессе, доказывают, что интерпретационная деятельность осуществляется на основе использования как рационально-логической, так и интуитивно-чувственной интерпретационных стратегий. Испытуемые декларируют применение ими рационально-логической стратегии интерпретации и утверждают, что в процессе семантизации текста они учитывают используемые в нем знаки препинания, которые влияют на интерпретационный результат, тогда как в своей реальной интерпретационной деятельности носители языка исходят из интуитивно-чувственного принципа восприятия и, как показал эксперимент, материалом для проведения которого является текст «Документы по обмену», не учитывают роль пунктуации.

Интерпретация текста может осуществляться также на основе использования языковой или метаязыковой интерпретационных стратегий. Сильная метаязыковая персонологическая позиция предполагает такие условия функционирования текста, при которых текст интерпретируется личностью, склонной к использованию метаязыковой интерпретационной стратегии. Интерпретация в этом случае осуществляется в соответствии с производимой рецептивной моделью, предполагающей развертывание метаязыкового компонента. Соответственно слабая метаязыковая персонологическая позиция предполагает условия, при которых текст интерпретируется языковой личностью, не склонной к проявлению метаязыковой рефлексии и использованию метаязыковой интерпретационной стратегии. Интерпретация при этом осуществляется в соответствии с воспроизводимой рецептивной моделью, предполагающей свертывание метаязыкового компонента. Данные выводы получены на основе анализа результатов лингвистического эксперимента с текстом «Прыжок льва».

Интерпретационный процесс может осуществляться в соответствии с семантической и прагматической интерпретационными стратегиями.

Семантическая стратегия предполагает такой вид интерпретационной деятельности, при котором интерпретирующий результат - смысл текста - обусловлен процедурой семантизации лексических единиц текста. Интерпретирующий персонотекст строится по модели «В этом тексте слово Х обозначает У, следовательно Z». При этом значение лексической единицы Х выводится на основе анализа ее формально-смысловой структуры. Семантическая стратегия интерпретации характеризуется тем, что объектом интерпретации является предложенная форма текста, состоящая из отдельных элементов, которые интерпретаторы «наполняют» смыслом, т. е. подвергают процедуре семантизации. Процесс истолкования целого текста есть мыслительная операция по выявлению смысла составных элементов и сложения смыслов частей в смысл целого.

Прагматическая стратегия предполагает такой вид интерпретационной деятельности, при которой интерпретирующий результат обусловлен контекстом, т. е. коммуникативно-речевой ситуацией, фоновыми знаниями, жизненным опытом, интенциональностью реципиента. Интерпретирующий персонотекст строится по модели: «Я знаю, что А - это В, следовательно С». Значение составляющих текст лексических единиц носит условный, конвенциональный характер, поэтому интерпретатор не семантизирует слово как лексический компонент языка, а воспроизводит его как целостную единицу в совокупности его формально-смысловой организации. Реализация прагматической интерпретационной стратегии отличается тем, что предъявляемая собственно форма текста не является непосредственным объектом интерпретации, она служит лишь стимулом активизации и актуализации собственного опыта интерпретатора, своих знаний и презумпций. Смысл текста не складывается из смысла составных частей, а имеется в тексте как некая целостность. Таким образом, «прагматики» воспринимают форму как условность. Применение семантической и прагматической интерпретационных стратегий демонстрируют результаты лингвистического эксперимента с текстом «Касса работает».

Дифференциация интерпретационных стратегий языкового доверия и языкового скепсиса предполагает восприятие текста в соответствии с интенциональностью реципиента - установкой на позитивное, доверчивое («Я верю тому, о чем сообщается в тексте») или негативное, недоверчивое («Я не верю тому, о чем сообщается в тексте») отношение к содержанию интерпретируемого текста или форме его репрезентации.

В первом случае текст рассматривается как самодостаточная сущность, а его элементы - как языковые единицы, находящиеся в отношениях смыслового и грамматического согласования. При этом адресат занимает позицию автора текста, осуществляющего текстопорождающую деятельность, для которой значимым является поиск и использование языковых средств с целью адекватного и грамматически правильного оформления мысли. Реципиент исходит из презумпции языкового доверия, априори осознавая, что текст сообщает достоверную информацию о некоем возможном мире, и признавая «правоту» автора.

Во втором случае текст рассматривается в аспекте сообщаемой информации относительно внеязыковой ситуации, оценивается ее достоверность / недостоверность. Элементы текста, и в первую очередь, лексические, воспринимаются как конвенциональные, условные единицы, использование которых мотивируется их корреляцией с тем или иным референтом. Реципиент исходит из презумпции необходимости верифицировать представленную в тексте информацию, соотнести ее с внеязыковой реальностью, с миром реципиента, т. е. из презумпции языкового скепсиса. Эти типы использования интерпретационных стратегий иллюстрируют результаты лингвистического эксперимента, материалом для которого является текст «Лучшие дороги».

Интерпретация - это двухэтапный процесс, предполагающий не только этап восприятия, т. е. смыслосчитывания, но и этап смыслопостроения, результатом которого является интерпретирующий текст. Процесс создания интерпретирующего текста осуществляется с применением одной из возможных интерпретационных стратегий - копиальной или креативной, учитывающей степень соотнесенности с формально-смысловой организацией интерпретируемого текста.

Копиальный тип интерпретационной стратегии предполагает процесс механического воспроизведения формально-смысловой организации интерпретируемого текста с сохранением в интерпретирующем тексте лексико-грамматических характеристик исходного текста. Модификация как следствие применения ментально-речевой процедуры касается только количественного аспекта текста - от полного его воспроизведения до воспроизведения отдельных лексических единиц.

Креативный тип интерпретационной стратегии предполагает, с одной стороны, процесс свертывания интерпретируемого текста, а с другой - его развертывания как результат реализации креативных способностей интерпретатора. Как свертывание, так и развертывание интерпретируемого текста предполагает не воспроизводство, а производство нового текста, т. е. введение инновационных элементов. Креативный тип интерпретационной стратегии обнаруживается в персонотекстах, которые отражают результат а) свертывания / развертывания содержания исходного текста; б) замены и / или деривационного развития лексических единиц; в) изменения грамматического строя предложений интерпретируемого текста; г) смещения коммуникативного фокуса высказывания; д) введения оценочных компонентов относительно содержания и / или формы интерпретируемого текста; е) изменения модальности высказывания и прочее. Креативность интерпретационной стратегии реализуется на разных уровнях восприятия текста, в более или менее проявленной форме. Однако независимо от способа проявления креативной интерпретационной стратегии в целом следует говорить о том, что этот тип интерпретации противопоставлен копиальному типу по признаку «производимость - воспроизводимость» ментально-речевых действий. Эти типы интерпретационных стратегий иллюстрируют интерпретирующие тексты, полученные в результате лингвистического эксперимента, исходным материалом которого является текст «Требуется женщина».

В процессе интерпретации текста адресат применяет игровую или неигровую интерпретационные стратегии. Сущность игровой стратегии заключается в преднамеренной разделенности реального мира и мира речи в акте коммуникации. В одних случаях игровая стратегия предполагает максимальную степень противопоставленности, разделенности этих миров, в других случаях - минимальную. При игровой стратегии языковая форма из средства отображения реальной или условной действительности становится предметом такого изображения. В качестве примеров можно предложить образцы каламбуров, языковых шуток, загадок, цель которых заключается в обыгрывании языковой формы, смысл в этом случае является вторичным. В других случаях игровая стратегия заключается в том, что через актуализацию формы привлекается внимание к неким «скрытым» смыслам.

Любой «неигровой» текст может интерпретироваться с использованием игровой стратегии воспринимающего субъекта. И, напротив, игровой характер текста может остаться незамеченным, если в процессе его восприятия адресат использует неигровые интерпретационные стратегии.

В результате серии лингвистических экспериментов устанавливается детерминированность интерпретационного результата типом применяемых языковой личностью интерпретационных стратегий и обусловленность реализации вариативной множественности смысловых версий текста видом персонологической позиции интерпретации.

С привлечением широкого массива исходных текстов и экспериментальной верификации ряда научных положений доказывается, что сильная персонологическая позиция текста, представленная языковой личностью, способной к одновременному применению нескольких интерпретационных стратегий, обусловливает реализацию множества его смысловых версий. Слабая персонологическая позиция, представленная языковой личностью, применяемой одну из двух возможных интерпретационных стратегий, детерминирует реализацию одной из нескольких смысловых версий текста.

В третьем разделе адресат-интерпретатор рассматривается в этнолингвоперсонологическом аспекте, предполагающем описание типовых вариантов интерпретации текста как результата семантизирующей и интерпретационной деятельности адресатов и, в частности, выявление таких интерпретационных вариантов, которые, отражая разнообразие типов русской языковой личности, одновременно обнаруживают проявление тенденции к их национальной инвариантности.

В философских и лингвистических работах осмысление особенностей русского языкового мышления (в том числе обыденного метаязыкового и лингвистического) осуществляется через установление его детерминированности природно-историческими, социокультурными условиями существования народа, а также взаимодетерминированности языка и языкового мышления. Доминантные свойства языка, проявляющиеся на разных участках его организации и функционирования, коррелятивны доминантным типам языковой личности в сфере языкового, метаязыкового и лингвистического мышления, проявляющиеся на шкале «чувственно-интуитивное ? рационально-логическое», «авторитарное - узуальное», «целостное ? дробно-аналитическое» и сложным образом взаимодействующие, тяготея при этом к первому из названных полюсов.

Опираясь на вышеизложенные философские и лингвистические построения, можно высказать предположение, что в сфере семантизирующей и интерпретационной деятельности, реализованной в форме метатекстовых речевых произведений, следует говорить об их типологии, отражающей детерминантные языковые и лингвоперсонологические признаки, в частности, склонность к элементаристским умозаключениям, характерная для массового метаязыкового сознания, и ее преодоление в направлении холического решения, характерная для пассионарных, креативных языковых личностей. Думается, что именно эти две линии определяют специфику национального инварианта в сфере обыденного метаязыкового мышления.

С целью верификации сформулированной гипотезы, установления пределов варьирования метатекстовых речевых произведений, а также обнаружения инварианта, отражающего национальное метаязыковое мышление, нами было проведено два лингвистических эксперимента, материалом для которых использовались разные типы текстов. При выборе первичного экспериментального материала мы исходили из соображений необходимости его качественного разнообразия, поэтому подбор речевых произведений для эксперимента определяется, во-первых, дифференциацией степени амфиболического потенциала исходного текста, во-вторых, его способностью репрезентировать разные типы контекстов, в частности, способностью интерпретируемого текста быть включенным в виртуальный логико-семантический контекст или, напротив, - быть соотнесенным с жизненным опытом, реальной ситуацией и, в-третьих, потенциалом его холистической / элементаристской интерпретации. Соответственно используемые в качестве экспериментального материала тексты «Лифт пассажирский» и «Раскапывайте погребенных» имеют по названным параметрам противоположные характеристики.

Результаты эксперимента доказывают, что при осмыслении текстов нормативно-регулирующего характера проявляется склонность русского человека к логическому ratio, стремление выводить смысл целого из смысла составляющих элементов. Причем отмечается объективная закономерность плюралистического толкования разными реципиентами одного и того же правила, что, на наш взгляд, объясняется, с одной стороны, объективными условиями организации речевого произведения (так, сопряженные в пределах анализируемой фразы лексемы пассажирский и грузоподъемность объективно соотносятся с разными понятиями), а с другой стороны - субъективно обусловленным выбором реципиента и актуализацией им одного из предложенных элементов высказывания в качестве ключевого для выведения смысла целого.

При этом следует отметить, что рассудочное поэлементное осмысление правил де-юре часто сопровождается их нарушением де-факто, поскольку в своей практической деятельности русский человек исходит из другой, «практической», логики, из соображений какой-то другой (отчасти, не логической) целесообразности. Принцип элементаристского подхода при рассудочном осмыслении правил уступает место холистическому принципу при их реальном соблюдении, т. е. осознавая справедливость и целесообразность «писаных» правил, русский человек в своей практической деятельности следует «неписаным» правилам, полагая их практически целесообразными

Второй эксперимент проводился на материале языкового выражения, которое вписывается в логически-образный контекст, поэтому при его осмыслении, как нам представляется, реципиенты в большей степени должны ориентироваться на составные элементы высказывания, чем на знания и жизненный опыт. Как показывают результаты, качественное разнообразие метатекстов варьируется по шкале «элементаристский» ? «холистический» алгоритм, при этом не исключается вероятность применения двойных когнитивных ходов: встречаются метатексты, содержащие признаки применения и одного и другого алгоритма. Количественные данные свидетельствуют о явной склонности реципиентов-интерпретаторов к использованию холистического подхода при семантизации предложенной для толкования фразы.

Результаты эксперимента позволяют говорить о том, что национальное массовое метаязыковое мышление характеризуется склонностью к элементаристской модели, особенно ярко представленной в метаязыковой ментальной деятельности, выходящей на объяснительный уровень рассуждающего типа, но уступающей холистическому алгоритму в процессе практического мышления. При этом пассионарные и креативные языковые личности, которые не бывают представлены массово, тяготеют к холистической лингвокогнитивной интерпретационной модели.

В заключении представлены основные результаты диссертационного исследования, намечаются его дальнейшие перспективы.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ

Монографии

1. Ким, Л. Г. Вариативно-интерпретационное функционирование текста: монография [Текст] / Л. Г. Ким. - Томск: Изд-во Томского гос. пед. ун-та, 2009. - 312 с. (13,7 п. л.).

2. Ким, Л. Г. Обыденное метаязыковое сознание: онтологические и гносеологические аспекты. Ч. 1.: коллективная монография [Текст] / О. И. Блинова, Н. Д. Голев, И. Т. Вепрева, Л. Г. Ким и др. - Кемерово; Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2009. - С. 239-257 (1,1 п. л.).

Учебное пособие

3. Ким Л. Г. Русский язык в игровом тексте: функционирование омонимичных единиц: учебное пособие [Текст] / Л. Г. Ким. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2007. - 124 с. (7,75 п. л.).

Научные статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых

изданиях, определенных ВАК РФ

4. Ким, Л. Г. Об одном факторе, обусловливающем амфиболическое функционирование высказывания [Текст] / Л. Г. Ким // Сибирский филологический журнал. - Новосибирск: НГУ, 2005. - № 3-4. - С. 71-76 (0,6 п. л.).

5. Ким, Л. Г. Амфиболическое (вариативно-интерпретационное) функционирование текста [Текст] / Н. Д. Голев, Л. Г. Ким // Филологические науки. - 2007. ? № 4. - С. 80?88 (0,6 п. л.).

6. Ким, Л. Г. Об отношениях адресата, автора и текста в парадигме лингвистического интерпретационизма [Текст] / Н. Д. Голев, Л. Г. Ким // Сибирский филологический журнал. - Новосибирск: НГУ, 2008. - № 1. -С. 144?153 (0,7 п. л.).

7. Ким, Л. Г. Проблема субъектности текста как фактора вариативности его интерпретации (на материале результатов лингвистического эксперимента) [Текст] / Л. Г. Ким // Известия Уральского университета. - Серия 2. Гуманитарные науки. - Екатеринбург, 2009. - № 4 (66). - С. 144-153 (0,7 п. л.).

8. Ким, Л. Г. Модель интерпретационного процесса и факторы, детерминирующие вариативность интерпретационного результата [Текст] / Л. Г. Ким // Вестник Томского государственного университета. - Томск, 2009. - № 318. - С. 29?36 (1,1 п. л.).

9. Ким, Л. Г. Вариативно-интерпретационное функционирование текста (к вопросу о расширении границ лингвистической вариантологии [Текст] / Н. Д. Голев, Л. Г. Ким // Вестник Челябинского государственного университета. - Серия «Филология. Искусствоведение». - Челябинск, 2009. - Вып. 34. - № 2. - С. 12?20 (1 п. л.).

10. Ким, Л. Г. Вариативность интерпретации текста как проявление особенностей русского метаязыкового мышления (на материале экспериментальных данных) [Текст] / Л. Г. Ким // Вестник Российского университета дружбы народов. - Серия «Русский и иностранные языки и методика их преподавания». - 2009. ? № 3. - С. 24?34 (1,1 п. л.).

11. Ким, Л. Г. Интерпретационное поле как реализация вариативно-интерпретационного потенциала текста (на материале лингвистического эксперимента) [Текст] / Л. Г. Ким // Сибирский филологический журнал. - Новосибирск: НГУ, 2010. - № 1. - С. 203-212 (0,7 п. л.).

Научные статьи и доклады, опубликованные в сборниках трудов и материалов всероссийских и международных научных конференций

12. Ким, Л. Г. Вариативная реализация семантической структуры словообразовательного типа в сибирских говорах [Текст] / Л. Г. Ким // Явление вариативности в языке. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 1994. - С. 130?132 (0,2 п. л.).

13. Ким, Л. Г. Функционирование окказионализма в газетном тексте [Текст] / Л. Г. Ким // Проблемы лексикографии, мотивологии, дериватологии. - Томск: Изд-во ТГУ, 1998. - С. 38-42 (0,3 п. л.).

14. Ким, Л. Г. Контекст как особый вид переосмысления семантики производного слова [Текст] / Л. Г. Ким // Актуальные проблемы дериватологии, мотивологии, лексикографии: Материалы Всероссийской конференции, посвященной 120-летию Томского университета (27-29 марта 1998 г.). - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1998. - С. 69-70 (0,1 п. л.).

15. Ким, Л. Г. Семантические окказионализмы: причины возникновения и условия функционирования [Текст] / Л. Г. Ким // Языковая картина мира: Лингвистический и культурологический аспекты: Материалы Международной научно-практической конференции. - Бийск. ? 1998. ? Т. 1. - С. 48-54 (0,4 п. л.).

16. Ким, Л. Г. Антропоцентрические взгляды Б. де Куртенэ и их преломление в современной лингвистике [Текст] / Л. Г. Ким // Лингвистическое наследие Б. де Куртенэ на исходе ХХ столетия: Тезисы докладов Международной научно-практической конференции 15-17 марта 2000 года. - Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 2000.? С. 57-58 (0,2 п. л.).

17. Ким, Л. Г. Семантический окказионализм как результат интерпретационной речевой деятельности [Текст] / Л. Г. Ким // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении: Материалы Вторых Филологических чтений.? Новосибирск: Изд-во НГУ, 2001.? С. 65?66 (0,2 п. л.).

18. Ким, Л. Г. Новообразования с элементом -теле как отражение динамических процессов языка [Текст] / Л. Г. Ким // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении: Материалы Третьих Филологических чтений. - Т.1. Лингвистика.? Новосибирск: Изд-во НГУ, 2002.? С. 31?33 (0,2 п. л.).

19. Ким, Л. Г. Новообразования с элементом -теле как знаковые слова эпохи [Текст] / Л. Г. Ким // Вестник Кемеровского государственного университета. - Серия «Филология». ? 2002. ? Вып. 4(12). - С. 81?84 (0,5 п. л.).

20. Ким, Л. Г. Реализация словообразовательного потенциала в условиях амфиболического контекста [Текст] / Л. Г. Ким // Актуальные проблемы современного словообразования: Труды Международной научной конференции. ? Томск: Изд-во Томского университета, 2006. ? С. 388?391 (0,5 п. л.).

21. Ким, Л. Г. Коммуникативное рассогласование реплик персонажей рассказов В. М. Шукшина [Текст] / Л. Г. Ким // Актуальные проблемы русистики. - Вып. 3: Языковые аспекты регионального существования человека: Материалы Международной научной конференции, посвященной юбилею проф. О. И. Блиновой / Отв. ред. Т. А. Демешкина. - Томск: Изд-во Томского гос. ун-та, 2006. - С. 413?418 (0,5 п. л.).

22. Ким, Л. Г. Игровой текст: признаки и виды [Текст] / Л. Г. Ким // Изменяющаяся Россия: Новые парадигмы и новые решения в лингвистике: Материалы 1 Международной научной конференции: в 4 частях. ? Кемерово: Юнити, 2006. ? Ч. 2. - С. 204?211 (0,5 п. л.).

23. Ким, Л. Г. Лингводидактические возможности игрового текста [Текст] / Л. Г. Ким // Славянская филология: исследовательский и методический аспекты: Материалы I Международной научной конференции (23-24 марта 2006 г. под ред. Н. Б. Лебедевой. ? Кемерово: РА «Меркурий», 2006. ? Вып. 1. - С. 133?139 (0,5 п. л.).

24. Ким, Л. Г. Типология амфиболических высказываний в свете коммуникативно-деятельностной концепции языка [Текст] / Л. Г. Ким // Антропотекст-2: Сборник научных трудов, посвященный 60-летию проф. Н. Д. Голева. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2006. - С. 135?143 (0,6 п. л.).

25. Ким, Л. Г. Множественность интерпретации как конфликтопровоцирующий фактор (на материале дискурса объявления) [Текст] / Л. Г. Ким // Юрислингвистика-8: Русский язык и современное российское право: межвузовский сборник научных статей / под ред. Н. Д. Голева. - Кемерово; Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2007. - С. 181?189 (0,6 п. л.).

26. Ким, Л. Г. Коммуникативная неудача в свете теории множественности интерпретации [Текст] / Н. Д. Голев, Л. Г. Ким // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования: Сб. науч. тр. / Тр. гуманит. факультета. Серия II: Сборники научных трудов / Новосиб. гос. ун-т. - Новосибирск, 2007. - Вып. 10. - С. 238?248 (1,0 п. л.).

27. Ким, Л. Г. Множественность интерпретации в аспекте лингвистической герменевтики [Текст] / Л. Г. Ким // Русский язык: Исторические судьбы и современность. III Международный конгресс исследователей русского языка: Труды и материалы. ? М.: МАКС Пресс, 2007. - С. 313 (0,1 п. л.).

28. Ким, Л. Г. Асимметрия языкового знака как потенциал амфиболического функционирования речевого произведения [Текст] / Л. Г. Ким // Системное и асистемное в языке и речи: Материалы Международной научной конференции (Иркутск, 10-13 сентября 2007 г.) / Под ред. М. Б. Ташлыковой. - Иркутск: Изд-во Иркут. гос. ун-та, 2007. - С. 294?299 (0,5 п. л.).

29. Ким, Л. Г. Вариативность диктумного содержания текста в пространстве адресата [Текст] / Л. Г. Ким // Вестник Кемеровского государственного университета. - 2007. - № 4 (32). - С. 84-88 (0,6 п. л).

30. Ким, Л. Г. Участие обыденного метаязыкового сознания в интерпретации речевого произведения [Текст] / Л. Г. Ким // Обыденное метаязыковое сознание и наивная лингвистика: межвузовский сборник научных статей. - Кемерово; Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2008. ? С. 364?373 (0,5 п. л.).

31. Ким, Л. Г. Амфиболический потенциал высказывания и факторы, определяющие его реализацию [Текст] / Л. Г. Ким, А. С. Кузнецова // Вестник Кемеровского государственного университета. - 2008. - Вып. 2 (34). - С. 132?137 (0,6 п. л.).

32. Ким, Л. Г. Актуализация внутренней формы языковой единицы как проявление элементаристского принципа рецептивно-семантизирующей деятельности интерпретатора [Текст] / Л. Г. Ким // Актуальные проблемы современного словообразования: Материалы Международной научной конференции / под общ. ред. проф. Л. А. Араевой. ? Кемерово: Кузбассвузиздат, 2008. - С. 39?44 (0,7 п. л.).

33. Ким, Л. Г. Вариативность интерпретации речевого произведения и особенности русского языкового мышления (холистизм vs. элементаризм) [Текст] / Н Д. Голев, Л. Г. Ким // Система языка и языковое мышление. - М.: Либроком, 2009. - С. 51?66 (0,9 п. л.).

34. Ким, Л. Г. Реализация игрового потенциала текста в процессе интерпретационной деятельности адресата [Текст] / Л. Г. Ким // Феномен игры в художественном творчестве, культуре и языке: сборник научных статей / под ред. Л. Ю. Фуксона, Ю. В. Подковырина; ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет». - Томск: Изд-во ТГПУ, 2009. - С. 92-101 (0,6 п. л.).

35. Ким, Л. Г. Проявление особенностей русского языкового мышления при интерпретации текста (на материале экспериментальных данных) [Текст] / Л. Г. Ким // Славянские языки и культуры в современном мире: Международный научный симпозиум: Труды и материалы. - Москва: МАКС Пресс, 2009. - С. 268?269 (0,2 п. л.).

36. Ким, Л. Г. Интерпретационное функционирование текста в аспекте лингвистической вариантологии [Текст] / Л. Г. Ким // Русский язык: Исторические судьбы и современность. IV Международный конгресс исследователей русского языка: Труды и материалы / Составители М. Л. Ремнёва, А. А. Поликарпов. ? М.: Изд-во Моск. ун-та, 2010. - С. 228-229 (0,1 п. л).

Размещено на Allbest.ru