Лексика разговорного употребления в языке газеты

Размещено на http://allbest.ru

На правах рукописи

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Лексика разговорного употребления в языке газеты

Специальность 10.02.01 - русский язык

Шайдорова Юлия Александровна

Белгород - 2009

Работа выполнена на кафедре журналистики и связей с общественностью Белгородского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, доцент КАЗАК Мария Юрьевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор КОРОЛЬКОВА Анжелика Викторовна

кандидат филологических наук, доцент ЧУМАК-ЖУНЬ Ирина Ивановна

Ведущая организация: Орловский государственный университет

Защита состоится «18» ноября 2009 г. в 16.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.015.03 по присуждению ученой степени доктора филологических наук в Белгородском государственном университете по адресу: 208015 г. Белгород, ул. Победы, 85, корп. 17, зал диссертационных советов.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Белгородского государственного университета.

Автореферат разослан «______»____________2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор филологических наук, доцент Е.Н. Михайлова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящая работа выполнена в русле лингвостилистических исследований и посвящена комплексному анализу функционирующей в языке газеты литературно-разговорной и некодифицированной лексики.

Массовая коммуникация привлекает пристальное внимание российских исследователей, поскольку здесь концентрированно представлены основные процессы изменения и развития литературного языка (Ю.А. Бельчиков 2005; С.И. Виноградов 1996; Е.В. Горина 2004; Т.Г. Добросклонская 2000; Т.С. Дроняева 2008; Е.А. Земская 2004; О.П. Ермакова 2000; Е.В. Какорина 2000; Ю.Н. Караулов 1991; Н.И. Клушина 2008; М.Н. Кожина 2006; В.Г. Костомаров 2005; Л.П. Крысин 2007; О.А. Лаптева 2007; И.П. Лысакова 2005; М.А. Москвина 2008; О.Б. Сиротинина 1998; С.И. Сметанина 2002; Г.Я. Солганик 2006; Т.В. Чернышова 2007; Е.В. Чернявская 2006; Е.С. Щелкунова 2004 и др.). СМИ можно рассматривать как ту языково-коммуникативную область, которая более других способна аккумулировать разнородные типы стилевого использования языка, «так или иначе приспосабливать к выразительным нуждам “свои” и “чужие” средства стиля» (Т.Г. Винокур 1980).

Актуальность исследования. Динамика изменений современной речевой практики затронула прежде всего границы между личной и публичной / массовой коммуникацией в сторону снижения официальности. По-видимому, ни одна другая сфера бытования языка не претерпела столь радикальных трансформаций, как массовая коммуникация. Выступая фокусом инновационных изменений, язык газеты, язык радио, телеречь и все другие «языки» в настоящее время занимают место законодателей речевой моды, творцов и ретрансляторов коммуникативных стереотипов. Знаковая для массовой коммуникации двувекторная ориентация, с одной стороны, на книжность, а с другой, на разговорность - приводит к смешению и совмещению полярных языковых начал. Это качество современных масс-медиа рассматривают как интерстилевой, межстилевой, гетерогенный характер массово-коммуникативных текстов, синкретизм, контаминацию приемов и способов употребления языка. Ставится вопрос о возникновении нового функционально-стилевого образования - языка СМИ или языка массовой коммуникации (Т.Г. Добросклонская, В.Г. Костомаров, С.И. Трескова и др.).

Ориентация массовой коммуникации на живую непринужденную речь изменила характер взаимодействия автора и адресата, вызвала стилевое размежевание газет и журналов. В свете сказанного актуальными представляются проблемы, связанные как с выявлением характера экспансии разговорности в другие сферы языка, так и с культурно-речевыми оценками знаков устности и разговорности в массовой коммуникации. Актуальным является определение точек сопряжения языка газеты и разговорной речи и установление общего и особенного в сопоставляемых сферах через лексические замеры коллоквиальной и субстандартной лексики.

Объектом исследования является язык газеты в аспекте взаимодействия с разговорной речью.

Предмет исследования - лексика разговорного употребления в системно-языковом и функционально-стилистическом ракурсе.

Цель исследования - выявить условия и специфику вхождения литературно-разговорных и некодифицированных лексических групп в публицистические тексты. Генеральная цель предопределила постановку и порядок решения следующих частных задач:

1. Определить место языка газеты и шире - языка СМИ в функционально-стилистической систематизации языка.

2. Выявить точки сопряжения языка газеты и разговорной речи.

3. Уточнить функционально-стилистическую классификацию лексики разговорного употребления.

4. Осуществить комплексную характеристику разговорной и некодифицированной лексики, уточнив вектор вхождения социально маркированных группировок лексики в литературный язык.

5. Охарактеризовать наиболее частотные стилистические приемы с участием лексики разговорного употребления.

6. Определить культурно-речевые регулятивы, позволяющие осуществлять селекцию маргинальных лексических единиц.

Материалом исследования явились публикации общероссийских газет: «Литературная газета» (ЛГ), «Известия» (Изв.), «Российская газета. Неделя» (РГ Неделя), «Аргументы и факты» (АиФ), «Аргументы неделi», «Московский комсомолец» (МК), «Комсомольская правда» (КП), «Меридиан», «Правда», «Завтра» (2005 - 2009 гг.). В нашей картотеке представлено свыше одной тысячи лексических единиц и около 3 тыс. контекстов.

Теоретическую базу настоящего исследования составляют труды отечественных и зарубежных исследователей в области:

· лексической семантики: Ю.Д. Апресян, Л.М. Васильев, В.Г. Гак, Д.Н. Денисов, О.П. Ермакова, Н.А. Лукьянова, А.Ф. Петрищева, И.А. Стернин, В.Н. Телия, Н.М. Шанский, Д.Н. Шмелев и др.;

· функциональной стилистики и социальной лингвистики: И.В. Арнольд, Ю.А. Бельчиков, А.М. Васильева, Г.О. Винокур, Т.Г. Винокур, В.В. Виноградов, М.Н. Кожина, О.А. Крылова, Л.П. Крысин, Б.А. Ларин, Н.Б. Мечковская, В.В. Одинцов, Б.А. Серебренников, Ю.М. Скребнев, Г.Я. Солганик, Л.Я. Щерба и др.;

· разговорной речи: В.Д. Девкин, Е.А. Земская, О.А. Лаптева, Л.В. Капанадзе, Е.В. Красильникова, М.В. Панов, О.Б. Сиротинина, В.К. Харченко, Е.Н. Ширяев и др.;

· теории русского субстандарта: В.Б. Быков, Х. Вальтер, М.А. Грачев, В.С. Елистратов, В.П. Коровушкин, Д.С. Лихачев, В.М. Мокиенко, Л.И. Скворцов, В.В. Химик, В.А. Хомяков и др.,

· теории журналистики: М.Е. Аникина, Е.Л. Вартанова, Л.Е. Кройчик, В.Г. Лазутина, А.Н. Тепляшина, А.А. Тертычный и др.;

· теории средств массовой коммуникации: М.Н. Володина, С.И. Виноградов, Т.Г. Добросклонская, Л.Р. Дускаева, М.Ю. Казак, Е.В. Какорина, Н.И. Клушина, В.И. Коньков, В.Г. Костомаров, И.П. Лысакова, А.В. Полонский, Ю.В. Рождественский, С.И. Сметанина, С.И. Трескова, Т.В. Чернышова и др.

Методы исследования. В работе используются описательный метод, метод компонентного анализа, дистрибутивный метод, основанный на учете соотнесенности маркированных слов с контекстом, а также прием анализа словарных дефиниций и стилистической маркированности лексических единиц. публицистический текст лексический пресса

Научная новизна исследования заключается в том, что через лексические замеры коллоквиальных и некодифицированных единиц выявляется степень и глубина взаимодействия устно-разговорной речи и языка газеты. В работе осуществлена функционально-стилистическая систематизация экспрессивной лексики с позиции дихотомии (стандарт/субстандарт), позволяющей дифференцировать литературную (кодифицированную) и нелитературную (некодифицированную) лексику. Элементы новизны несут в себе выявленные стилистические приемы, в организации которых участвует коллоквиальная и субстандартная лексика. В ходе исследования выявлены культурно-речевые фильтры, допускающие или отсеивающие нетрадиционные способы выражения в языке газеты.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В основе функционально-стилистического членения лексического континуума лежит дихотомическая модель (стандарт/субстандарт), позволяющая дифференцировать литературную и нелитературную лексику. Первую группу составляет коллоквиальная лексика, подразделяющаяся на собственно разговорные слова и разговорные экспрессивы, образующие разряды неодобрительной, дружески фамильярной, презрительной, иронической, шутливой, ласкательной лексики. Некодифицированная лексика противопоставлена литературной норме и включает социально маркированную лексику: просторечные экспрессивы и сверхэкспрессивы (вульгаризмы, обсценизмы), арготизмы, жаргонизмы.

2. Выступая связующим полем между языком массовой информации и языком межличностного общения, коллоквиальная лексика является закономерным средством в массовой коммуникации. Актуализация коллоквиализмов охватывает такие содержательно-тематические сферы, как человек, политико-социальное устройство общества, экономические реалии, явления массовой культуры, область верований, область бытовой жизни. Характерные для разговорных единиц процессы (специфические словообразовательные модели, метафорика, семантическая трансформация и др.) отражают действие внутренних закономерностей, направленных на экономию речевых средств и повышенную экспрессивность.

3. Характерные для развития современного русского языка интегративные процессы способствуют взаимному сближению арго и жаргонов и далее - выходу социальной лексики в область просторечия и разговорно-литературного языка. Вектор социализации и «олитературивания» субстандартных единиц можно представить в виде схемы: арго > жаргон > просторечие (сленг) > разговорная речь. Наиболее влиятельны в газетном языке молодежные жаргоны; обрели частотность лексические единицы из арго и жаргона наркоманов; из партийного, армейского, спортивного, музыкального, артистического, компьютерного жаргонов, жаргона чиновников и коммерсантов. В новой среде обитания социальные «языки» начинают выполнять функции, свойственные принимающей речевой коммуникации. Вхождение жаргонно-арготической лексики в разговорно-литературные пределы сопровождается расширением сферы их употребления, утратой секретного характера арготических и отчасти жаргонных слов, модификацией их значения в направлении некоторого смягчения семантики.

4. Приспосабливая газетную речь к свободному типу коммуникации, лексика разговорного употребления частотна в приемах стилистического согласования и стилистического контраста, в приемах иронии, интимизации, цитации, стилизации, синонимической ситуации и близких к ней способах градации и нанизывания однокоренных лексем. Неограниченными возможностями в современном языке газеты обладает прием стилистического контраста, в рамках которого выполняются разнообразные стилистические задачи.

5. “Свое” и “чужое” слово находятся в газетном тексте в отношениях отчуждения или усвоения. Если разговорно-литературные единицы (или их значительная часть) вступают в отношения стилистического согласования с контекстом, то расширение языка массовой коммуникации за счет маргинальных языковых средств требует культурно-речевого обоснования. В свете динамического взаимодействия массовой коммуникации и погранично-литературных областей к немотивированному/девиантному следует отнести употребление в газетных текстах грубопросторечной, табуированной лексики, приемов травестирования, а также проявление речевой агрессии.

Теоретическая значимость работы состоит в определении статуса языка газеты в системе функциональных стилей и в сфере массовой коммуникации, в комплексном анализе коллоквиальной и субстандартной лексики, в определении состава приемов, в которых участвует лексика разговорного употребления, реализуя многофункциональную нагрузку. Выявленные закономерности использования кодифицированных и некодифицированных единиц в языке газеты уточняют статус коллоквиального и субстандартного слова в лексической системе, а также его функционально-стилистического предназначения в массовой коммуникации.

Практическая значимость исследования определяется тем, что результаты работы могут быть использованы при лингвостилистическом анализе и редактировании журналистских текстов, в вузовских курсах лексикологии, стилистики, при подготовке спецкурсов по языку СМИ и языку газеты.

Апробация работы. Основные положения и результаты работы излагались автором на научных конференциях различного уровня, в том числе на международных научных конференциях «Журналистика и медиаобразование в XXI веке» (Белгород, 2006, 2007, 2008), на всероссийских научно-практических конференциях «Проблемы массовой коммуникации» (Воронеж, 2006), «Слово в контексте народной культуры» (Белгород, 2008); на региональных научно-методических конференциях «Современные проблемы лингвистики и методики преподавания речеведческих дисциплин в вузе и школе» (Алексеевка, 2007, 2008); опубликованы в журнале «Вестник Поморского университета» (Архангельск, 2008) и в международном сборнике научных статей «Colloquium - 2007» (Бергамо; Белгород, 2007).

По теме исследования опубликовано 9 научных работ, в том числе статья в журнале, рекомендованном ВАК РФ.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются объект, предмет, цели и задачи работы, формулируются методы и методологическая база исследования, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Язык газеты в системе функциональных стилей» определяется статус языка газеты и его соотношение с разговорной речью.

Раздел 1.1 посвящен проблемам, связанным с характеристикой функциональных стилей. Поскольку функционально-стилевая дифференциация языка объективно допускает множественность интерпретаций, в русистике сложно ставить вопрос о единой, общепринятой классификации функциональных стилей. Начиная с трудов Г.О. Винокура, Л.В. Щербы, Б.А. Ларина, В.В. Виноградова предлагаются неоднозначные решения функциональной стратификации и дифференциации языка.

Цементирующим и объединяющим началом для функционально-стилевой классификации является комплекс критериев, базовыми из которых признаются сфера, функции, условия коммуникации, остальные - типовая ситуация общения, формы и виды речи и др.- относят к дополнительным признакам. Возросшая роль участников в сфере массовой коммуникации, с нашей точки зрения, требует включения в состав базовых экстралингвистических факторов и таких параметров, как автор и адресат, характер их взаимоотношений, характер контактности, канал связи. Важным показателем для отбора и организации средств в СМИ выступают формы речи (устная - письменная, вербальная - невербальная, подготовленная - неподготовленная, официальная - неофициальная и др.), поскольку указанные параметры формируют и регулируют смысловую и стилистическую парадигму того или иного конкретного издания, радио- или телепередачи.

Мы принимаем за точку отсчета теорию пяти стилей: научный, официально-деловой, газетно-публицистический, разговорный и художественный стиль (художественная речь) (А.Н. Васильева 2005; М.Н. Кожина 1983; В.И. Коньков … 2006; А.А. Липгарт 2003; В.П. Москвин 2006; Г.Я. Солганик 2006; Стилистика … 2005). Понятие «глобальных» функциональных разновидностей связано с наиболее общим в характере объектов исследования, поэтому теория пяти стилей существует на высоком уровне абстракции. И с этой, абстрактной стороны, как нам представляется, теория пяти стилей сохраняет свою объяснительную силу, ею вполне можно пользоваться при описании современной речевой практики общества.

В разделе 1.2 выявляются основные характеристики языка газеты и шире - языка СМИ в их соотношении с публицистическим стилем.

При определении статуса языка СМИ можно принять несколько решений: 1) признать его целостность и тождественность публицистическому стилю, 2) учитывая технические носители и форму предъявления информации (письменную - устную), расчленить язык СМИ на несколько стилевых образований (книжно-письменные, письменно-разговорные, устно-книжные, устно-разговорные), 3) выделить язык СМИ в самостоятельный функциональный стиль. Мы исходим из того, что газетно-публицистический стиль, существующий в письменной и устной формах, обслуживает массовую коммуникацию, он объединяет в своих границах все «языки» массовой коммуникации (газету, радио, телевидение и др.). Целостность стиля поддерживается ведущими признаками: сферой общественной деятельности (политико-идеологическая), функциональным предназначением (информировать и воздействовать), условиями коммуникации, технической обусловленностью, а также такими особенностями, как наличие конструктивного признака (чередование стандарта / экспрессии) и жанрово-тематическое многообразие текстов.

Газета занимает особое место в общем комплексе средств массовой коммуникации: являясь старейшей в системе СМИ, она характеризуется повседневной доступностью, синхронной многоплановостью содержания отдельного номера, удобной формой. Основные стилистические средства и приемы складывались именно в газете и затем переносились в другие формы массовой коммуникации. Поэтому вполне закономерно признание того, что “язык газеты составляет основу речевого стиля массовой коммуникации” (А.Н. Васильева 1982), является базовым компонентом средств массовой информации. Существенно и то, что печатное слово «не сдает свои позиции в общественной речевой коммуникации» (Стилистика … 2005), корпус газетных текстов заметно превосходит совокупный текстовый массив всех других СМИ (Т.Г. Добросклонская 2000). Выступая в письменной форме, газетный язык теснее, чем электронные средства массовой информации, связан и с традициями массовой российской коммуникации, и с публицистическим стилем.

В разделе 1.3 выявляется характер и степень влияния разговорной речи на язык газеты, сопоставляются базовые критерии газетно-публицистического стиля и разговорной речи в отношении как формы, так и содержания. Параллельно с понятием разговорная речь (Ю.А. Бельчиков, Т.Г. Винокур, О.А. Лаптева, Н.Б. Мечковская, Ю.С. Скребнев, Г.Я. Солганик, В.К. Харченко, Д.Н. Шмелев и др.) в тождественном или ином значении используются термины: непосредственная речь, устно-разговорный язык (Н.М. Шанский), разговорный язык (Е.А. Земская, Е.Н. Ширяев), разговорный стиль (И.В. Арнольд, В.П. Москвин, О.Б. Сиротинина), разговорно-бытовой (М.Н. Кожина) и разговорно-обиходный стиль (А.Н. Васильева, О.А. Крылова), разновидности устной литературной речи (О.А. Лаптева), разговорность (В.Г. Костомаров). В последних исследованиях предпочтение отдается термину коллоквиалистика, введенному в научный обиход В.Д. Девкиным.

Нам представляется, что разграничение понятий разговорная речь и разговорный стиль осуществимо лишь на теоретическом, но не практическом уровне. Разговорную речь (и как синоним - разговорный стиль) следует рассматривать как один из функциональных стилей литературного языка, противопоставленный всем остальным стилям языка (в глобальной дихотомии - книжным стилям), используемый в неофициальном, непринужденном, в частности бытовом общении, преимущественно в устной форме коммуникации.

Для выявления точек сопряжения языка газеты и разговорной речи в работе сопоставляются их базовые экстралингвистические факторы (таб. 1).

Таблица 1

Суммируя наблюдения ученых и опираясь на проведенное исследование, мы попытались выделить точки взаимопроникновения массовой и личной коммуникации и степень экспансии разговорной речи, которая, по словам исследователей, приобрела «поистине небывалые масштабы и интенсивность», изменила стилевую норму публицистической речи в сторону разговорности (Л.Р. Дускаева 2006; Е.В. Какорина 1992; В.Г. Костомаров 1997). К факторам, открывающим границы языка газеты и шире - литературного языка, относятся: деофициализация газетной коммуникации; расширение функций и жанрового диапазона газеты; усиление диалогичности и личностного начала в газетной коммуникации; усиление адресности современных газет; политематичность; активное внедрение в газетную коммуникацию экспрессивных коллоквиализмов и субстандартной лексики; действие закона экономии речевых средств и тенденции к усилению экспрессии. Данные факторы, отражая сближение газетного и разговорного дискурса, неравнозначны, пересекаются, зависят друг от друга. Если первые шесть из них характеризуют обстоятельства внешнего порядка функционирования газеты, то последний - относится к внутриязыковым причинам, вызывающим инновационные изменения в газете.

Газета многое заимствует из разговорной сферы, однако препятствием для полноценной аккумуляции и адаптации в газетном языке средств естественной речи выступает ряд обстоятельств:

1) недостижимость в СМИ реальной обстановки общения, не связанной никакими техническими средствами и технологическими процессами;

2) физическая разобщенность коммуникантов, дистантность общения, отсутствие личного контакта и как следствие - недостижимость немедленной обратной связи;

3) письменная форма газеты, требующая языковой завершенности, отшлифованности, повышенной заботы к форме выражения, вербальной компенсации ситуации. Любые речевые вольности в газетном тексте являются языковой игрой, стилистическим приемом, имитирующим непринужденную систему естественного общения; 4) виртуальность СМИ и реальность разговорной сферы.

Вторая глава «Лексика разговорного употребления: структурно-семантический аспект» посвящена выявлению системно-языковых характеристик анализируемых лексических разрядов. В разделе 2.1 «Семантическая основа стилистически маркированной лексики» характеризуется структура коннотативного значения, состоящая из четырех основных микрокомпонентов: эмоциональности, оценочности, интенсивности, стилистической маркированности. Экспрессивность рассматривается как наиболее широкое - интегративное - явление, формирующееся с опорой на коннотативные семы, образные и ассоциативные связи слов, необычность их употребления, преднамеренное нарушение языковых норм.

В разделе 2.2 разграничиваются принципиальные для нашего исследования понятия - лексика разговорного употребления и разговорная лексика. В диапазоне лексики разговорного употребления оказывается весь национальный язык, включающий литературное ядро и нелитературную периферию диалектно-жаргонно-просторечной принадлежности. В работе исследованию подвергаются некодифицированные разряды лексики в газетных текстах.

Разговорная лексика традиционно рассматривается в составе стилистически окрашенных языковых единиц и воспринимается как сниженная. Представленные в научной литературе классификации разговорной лексики не совпадают ни по составу, ни по объему включаемых лексических единиц (Ю.А. Бельчиков, П.Н. Денисов, О.А. Крылова, Н.А. Лукьянова, Е.В. Петрищева, Ю.М. Скребнев, И.А. Стернин, М.И. Фомина, Н.М. Шанский). Построение строго логической классификации - с опорой на каждую отдельную коннотированную сему - невозможно по объективным причинам, так как коннотативные компоненты лексического значения сопутствуют друг другу, смешиваются и часто выступают как синонимы (Арнольд 2005; Стернин 1979). Мы считаем, что основанием для функционально-стилистического членения лексического континуума является глобальная противопоставленность основной формы существования языка: литературной - ее нелитературным формам. Дихотомическая модель стандарт - субстандарт позволяет дифференцировать литературную (кодифицированную) и нелитературную (некодифированную) лексику. Первую группу составляет разговорная лексика (коллоквиализмы), в свою очередь подразделяющаяся на собственно разговорные слова, семантика которых базируется на одной - функционально-стилистической - семе, и на разговорные экспрессивы (разговорно-литературные слова с дополнительной коннотацией), семантика которых представлена комбинациями разных коннотативных сем.

Вторая группа - некодифицированная лексика - включает в свои пределы социально маркированные слова: просторечные экспрессивы и сверхэкспрессивы (вульгаризмы, обсценизмы), арготизмы, жаргонизмы. Некодифицированная лексика несет в себе значительный экспрессивный потенциал и, включаясь в газетные тексты, как правило, реализует полный набор коннотаций. За пределами исследования остается диалектная речь, поскольку данный источник пополнения номинативных и экспрессивных средств языка в настоящее время слабо задействован.

Мы опираемся на систему ограничительных помет, используемых в филологических словарях, - функционального, экспрессивного и социального характера. Поскольку стилистическая квалификация того или иного слова не совпадает в материалах привлекаемых словарей, то мы относим к разговорным те лексические единицы, которые хотя бы в одном из толковых словарей современного русского языка фиксируются как разговорные. Ср. значение глагола завязать ^,порвать связи с преступным миром^,, фиксирующееся как жарг. (ТС-ХХ, СЕ), сленг (СРС), простореч. (МАС, СО), разг. (БТС).

К собственно разговорной лексике относятся лексические единицы констатирующей семантики: зачетка, визитка, в том числе названия лиц (фондовик, челнок, думец); номинации, характерные для непринужденного общения (дружище, старина). В эту группу включается значительный пласт глаголов в основных и периферийных значениях (укатить за границу, пробуксовывать (о реформах), зафутболить, ксерить), глаголы с суффиксом -ну-: ахнуть, аукнуться, приставочные глаголы: проспонсировать, отрекламировать, срежиссировать, пробойкотировать (А сами отвезли бедолагу в травмпункт, где его прооперировали заново. Труд-7. 2005. № 235).

Разговорные экспрессивы помимо функционально-стилистической семы имеет в коннотативном значении дополнительные семы. Ср.: разговорная сема + интенсивность + негативная оценка: выкачать из страны деньги, драть непомерную цену, разбазарить народное добро; разговорная сема + негативная эмоциональный оценка: левак (^,водитель, использующий личный или служебный автотранспорт для дополнительного заработка^,), дремучий зритель, совок, показуха. В глагольной лексике на первый план часто выступает сема интенсивности, которая может являться компонентом как предметно-логического значения, так и коннотации. Например, ЛСГ глаголов движения: брести (с трудом), лететь, мчаться, нестись (со скоростью света), бросаться (стремительно прыгать), бухаться, грохаться, хлопаться, шлепаться. Значение интенсивности реализуется в коллоквиальных прилагательных и наречиях: зверский, жуткий, чертовский (холод), зверски, жутко, чертовски (холодно). Журналисты активно вводят в свои тексты экспрессивные интенсивы (термин Н.А. Лукьяновой) для речевой характеристики героев или описания ситуации: Лавина книг, далеких от серьезной литературы, обморочно обрушилась на читателя (АиФ. № 18. 2006).

Разговорные экспрессивы образуют разряды неодобрительной, фамильярной, презрительной, иронической, шутливой, ласкательной лексики и маркируются в словарях пометами неодобр. (шашни), пренебр. (попрошайки), фам. (предки), насмешл. (мыльник ^,создатель мыльной оперы^,), презр. (безмозглый), ирон. (закордонный) и др.

Раздел 2.3 обращен к системно-языковому аспекту коллоквиальной лексики, являющейся закономерным средством в журналистских текстах. Нацеленность газет на упрощение сложных проблем, апелляция к повседневному опыту читателя, имитация устно-разговорной речи - все это делает разговорный слой обязательным компонентом газетного текста. Например: Я обожаю ваши вопросы, дорогие читатели «РГ»! За что? Прежде всего за их полнейшую непредсказуемость. Никогда не знаешь, что придет вам в голову: какое сравнение, какая неожиданная параллель, какое сомнение…; Да-да, не удивляйтесь, именно так и спрашивали…; Впрочем, не будем гадать … попробуем-ка ответить; Если хотите, чтобы ответ был кратким, он таков…; Давайте проверим; Выводы делайте сами и т.д. (Марина Королева, ведущая колонки «Говорим по-русски». РГ. Неделя. 2008. № 147).

В пространство газетных текстов вовлекается широкий круг явлений, маркированных разговорной сферой:

Ш слова, имеющие стабильную стилистическую фиксацию в толковых словарях (переварить иммигрантов, прокатить на выборах);

Ш актуализированная лексика (думец, налоговик, вздуть цены, развалить страну), слова и значения, зафиксированные словарями только лишь в последнее десятилетие (гэбист, альтернативник, мобильник, безналичка, нал, выездной, грязные деньги, скачать информацию);

Ш слова, не имеющие лексикографической фиксации, однако получившие распространение в разговорах и/или массовой коммуникации («эсеры» ^,члены партии «Справедливая Россия»^,, единороссы, упрощенка, зачистка территории, мигалка, альтернативщик, однодневка ^,фирма^,), окказиональные слова и значения (обмигаться, обсирениться, зачипировать компьютер, смытые деньги).

В центре нашего исследования - ключевые части речи, прежде всего существительные и глаголы, так как ИМЯ и ГЛАГОЛ - это два фокуса, наиболее очевидно отражающих взаимодействие двух сфер коммуникации: газетной и разговорной. В нашей картотеке не столь широко, однако присутствуют прилагательные и наречия, большую часть которых составляют экспрессивные интенсивы (безобразный уровень подготовки, дикая идея, кусачие цены, левый заработок, классный, крутой, безумно дорого, дико удивиться, круто, по-совдеповски, по-совковому).

Опираясь на собранный эмпирический материал и данные «Толкового словаря русского языка конца ХХ века. Языковые изменения» (ТС-ХХ) (СПб., 1998) и «Толкового словаря современного русского языка.

Языковые изменения конца ХХ столетия» (ТС-ХХа) (М., 2005), мы сгруппировали анализируемый материал в тематические сферы: человек, политико-социальное устройство общества, экономические реалии, явления массовой культуры, область верований, область бытовой жизни. Пространство личных существительных отражает многовекторную предметно-тематическую динамику актуализированной лексики. Ушли в пассив слова, связанные с прежним партийно-идеологическим и экономическим укладом (генсек, обкомовец, особист, райкомовец, лимитчик).

Им на смену пришли актуализованные обозначения лиц (думец, таможенник, льготник, фирмач, босс), слова абсолютной новизны (бюджетник, нелегал, неформал, омоновец, юзер). Происходит постоянное обновление наименований членов политических партий и общественных организаций: регионалы (члены «Региональной партии» в Украине), наши, ненаши. Например: «Регионалы» уже хихикают по этому поводу: мол, Юлии Владимировне … мы дадим «добро» на «вылет», а остальных оставим (МК в Белгороде. 2007. № 21).

Следующий аспект анализа устанавливает источники пополнения коллоквиализмов. В качестве основных ресурсов расширения лексического состава разговорности рассматриваются два главных источника: 1) литературный язык и 2) некодифицированные области языка. Влиятельны в настоящее время различные терминосистемы, переосмысливаемые в разговорах, например, появились новые стереотипы: торг неуместен, коммуникабельные люди, экологически чистые продукты и др. Другим - новым для разговорной сферы - источником начинают выступать заимствования, например, кайф, бартер, фанат, гей, мафиози. Активный источник расширения разговорной лексики - периферийные пласты общенационального языка.

Структурно-семантическая систематизация коллоквиализмов предполагает их деление на словообразовательные и семантические дериваты. Слова, пополняющие разряд коллоквиализмов, могут быть образованы по любым - продуктивным и непродуктивным - словообразовательным моделям. В нашей работе мы концентрируем внимание на «сильнодействующих моделях» разговорной речи, которые оказываются в пространстве языка газеты. Здесь используются:

· конденсаты (или универбаты), образованные посредством суффиксов -к(а) и других суффиксов: нобелевка, напряженка, обменник (пункт обмена валюты), дутик (дутая куртка на пуху), названия автомобилей: шестерка, девятка;

· конденсаты, образованные посредством экспрессивных суффиксов: коммуняка (разг. презр.), невезуха (разг.), психушка, однушка;

· существительные со значением лица, образованные от прилагательных: силовик (руководитель силового министерства), теневик (представитель теневой экономики), неформал, нелегал, виртуал;

· отглагольные существительные с суффиксом -к(а): наработки, подвижки, растаможка, пробуксовка; другие модели: распродажа, отмывание, напряг, расклад;

· специфически разговорные сокращения: бомж, нал, безнал, гэбист, эфэсбэшник, эсэмеска, телик, велик, интим, компромат, би-би-эска (Британская корпорация радио и телевидения Би-би-си = BBS);

· семантические стяжения различного типа: беспорядки (массовые), группировка (бандитская), звезда (спортивная), носитель (информации), записать (фильм);

· слова-«губки», имеющие неопределенное значение, конкретизируемое ситуацией и контекстом: дурилка, дешевка, страшилка, однодневка (фирма, существующая для перевода денег).

В области прилагательных активно производство относительных прилагательных с суффиксами -н-, -ов-, -ск-: бартерный, фирменный, фирмовый, мидовский, госдумовский, спецназовский. Производство суффиксальных глаголов менее активно, чем производство имен.

В нашем материале можно отметить отыменные образования на: -и(ть): сексотить (разг. презрит.), ксерить, челночить, наркоманить, пиарить; -ова-/-ева-: бомжевать, панковать (^,вести образ панка^,); -ствова(ть): диссидентствовать; -нича(ть): интимничать.

Повышение функциональной значимости тех или иных словарных единиц способствует их адаптации, они обрастают словообразовательным гнездом, при этом стилистический статус родственных слов может не совпадать: фанат (разг.) > фанатеть (жарг.), фанатствовать (разг.), фанатовский (разг.), фанатский (разг.), фанатство (разг. жарг), фан (жарг.).

Процессы семантической деривации характеризуются в работе через метафоризацию в расширительном смысле - как любой вид употребления слов в непрямом значении (Н.Д. Арутюнова 1990). Особенно ярко это свойство прослеживается в глагольной лексике, периферию которой образуют маркированные значения: выкачать деньги, купиться (^,обмануться^,), прикормить (^,расположить к себе, подкупить чем-л.^,. МАС), накрутить цену, прокрутить большие суммы денег, раскрутить дело, раскрутиться (раскрученный певец).

Активно включаются в процессы метафоризации существительные и прилагательные: мозги (^,Об интеллектуальном потенциале, о научных кадрах^, ТС-ХХа): Есть много компаний, в том числе и звукозаписывающих, которые заинтересованы в том, чтобы европейские мозги постоянно обновлялись. МК. 2006. № 10); мыло (^,мыльная опера^,); грязные деньги, чистый доход (после уплаты подоходного налога), серые цифры, твердые, мягкие рейтинги, по-черному (врать), живьем (петь, т.е. не под фонограмму). Повышенная метафоризация в языке СМИ связана с изображением негативных сторон действительности, с оценкой общественно-политической ситуации.

Раздел 2.4 посвящен анализу некодифицированной лексики, которая представлена такими ее разновидностями, как арго, жаргоны, сленг, просторечие. В понимании сленга мы придерживается точки зрения В.В. Химика, согласно которой сленг принадлежит к особому слою функционально-стилистического просторечия (Химик 2004). Опираясь на функционально-стилистические пометы филологических словарей МАС: Словарь русского языка: В 4-х т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. - М., 1981; СО: Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М., 2004; БТС: Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С.А. Кузнецов. - СПб., 2004; ТС-ХХ: Толковый словарь современного русского языка. языковые изменения конца ХХ столетия. / Под ред. Г.Н. Скляревской. - М., 2005; СЕ: Елистратов В.С. Толковый словарь русского сленга. - М., 2005; СРС: Юганов И., Юганова Ф. Словарь русского сленга. - М., 1997; СГ: Грачев М.А. Словарь современного молодежного жаргона. - М., 2006. , мы определили этапы вхождения некодифицированной лексики в литературный язык, выделив четыре лексические группировки, использующиеся в массовой коммуникации.

Первая группа - просторечизмы, получающие статус разговорно-литературной лексики (зек, киношник, ляпнуть, мат) или включающиеся в толковые словари уже без помет (куковать). Другая часть просторечизмов, оставаясь в рамках общенационального субстандарта, маркируется пометой разг.-сниж., в силу того что толковые словари последних лет отказываются от традиционной пометы (баба, дылда, заколотить деньги в большом количестве, обсосать слухи).

Вторая группа отражает вхождение жаргонно-арготической лексики в разряды:

– стилистически нейтральной лексики, представленной в толковых словарях без помет (афганец «военнослужащий», бомж, зеленка «средство маскировки», раскрутить «разрекламировать», тусовка «неформальное общение», черемуха «слезоточивый газ»);

– разговорно-литературной лексики (абзац, амбал, беспредел, гей, завязать с прошлым, зациклиться, качок, корочки, крыша, лох, подставить, разборка, травка «наркотики», тусоваться, челнок, чернуха);

– просторечных экспрессивов (бабки, балдеть, барыга, братва, въехать «понять», дед «старослужащий», заложить «предать», кабак, малина, мент, обувать «обманывать», попса, порнуха, халява, шестерка «о том, кем помыкают»).

Третья группа субстандартных единиц не меняет статуса жаргонно-арготической лексики (безбашенный, бомбить, бомбила, брюлики, взломщик, впарить, глюки, драйв, дружбан, дурь, зависнуть, заказать, кинуть, клевый, колеса, конкретный, мажор, мобила, мочить, облом, опустить, отстегнуть, понты, прикид, прикол, продвинутый, разобраться, тачка, чес).

Четвертая группа - субстандартная лексика, не отмеченная ни в одном из анализируемых словарей (бумер «автомобиль марки BMW», звездун «популярный артист», лохотрон, лузер «неудачник», пацаны).

Вектор социализации и «олитературивания» субстандартных единиц (с известной долей условности) можно представить в виде схемы: арго > жаргон > просторечие (сленг) > разговорная речь.

Наш материал позволил установить группы субстандартной лексики, активные в языке газеты. Наиболее влиятельны в настоящее время молодежные жаргоны с их многочисленной дифференцированностью, отражающей дробность молодежных субкультур: балдеть, байк (мотоцикл), блин (эвф.), бойфренд, видак, въехать (понять), драйв, задвинуть учебу и др.. Обрели частотность лексические единицы, возникшие в среде преступного мира: бабки, братва, братки, беспредел, быки, вломить (срок), гастролеры, заказать, кинуть, развести («обмануть»), рубить / срубить бабки. Входит в массовую коммуникацию лексика из жаргона наркоманов: косяк, дурман, дурь, колеса, наркота, обкуриться, травка.

Активизируется лексика из жаргона коммерсантов: баксы, брюлики, зеленые, зелененькие, водила, загнать (продать), левак (нелегальный товар), отстегнуть долю, впарить (^,дорого продать дешевый или некачественный товар^,. СРС); армейского жаргона: афганец, дед, дедовщина, косить, отмазываться от армии; музыкального, артистического жаргона: раскрутить, фанера, гламур, чес (^,гастрольные поездки по провинции в целях легкого заработка^, СГ); партийного жаргона и жаргона чиновников: конкретика, социалка, державник, силовик, проговорить вопросы, озвучить документ, проплатить задолженность, прожимать вопросы, прописать в законе; спортивного жаргона: качать (мускулы), качаться (заниматься бодибилдингом), качок (о человеке атлетического телосложения), рвать дистанцию (сокращать дистанцию между противниками на ринге); компьютерного жаргона: вирус, висеть (о компьютере), виснуть / зависнуть, ломать / взломать, взлом, взломщик, пробить (по базе), продвинутый.

Анализ структурных показателей некодифицированной лексики выявляет, что здесь значительно активнее, чем в разговорной лексике, задействованы экспрессивные суффиксы: звезд-ун, порн-ух-а, развлекуха, побряк-ушк-а, клуб-ешка, води-л-а, мочил-ов-о, пивн-як. Широко представлены образования с нулевым суффиксом и специфические усечения: взлом (комп.), отлуп, облом, откос, прикол, разрул, торч (наркотик), мерс, мобила, суперчел, кач (культурист), чес, фан.

Семантическая деривация в сфере некодифицированной лексики предстает как метафорическое переосмысление традиционных языковых средств, например: взломать (^,преодолеть систему защиты данных компьютеров, компьютерных программ^,. ТС-ХХ), вломить «20 лет без права переписки», влипнуть, загрести (арестовать), заложить (^,выдать, предать кого-л.^,), напрягать кого-л., накачать / накачаться наркотиками, обувать («обманывать»), кинуть («обмануть»), поставить на счетчик, обломиться (об удачном приобретении), авторитет, бобик, быки, крыша и др.

В тексте некодифицированное слово приобретает «газетное» значение, отражающее его семантическое и эмоционально-оценочное преобразование. Так, речь политиков и журналистов часто инкрустируется арготизмами «накатить», «накат» («ударять, бить»). При включении этих слов в массовую коммуникацию грубое значение сменяется иными переосмыслениями: «подрывать репутацию», «компрометировать», «резко повысить ввоз импорта», «уличить в отсутствии логики». Ср.: Алюминиевый накат на А. Кудрина (Заголовок. АиФ. 2005. № 46), где накат используется в значении «компрометировать»; Слова депутата: «Накат идет лично на меня» (Нов. газета. 2007. № 51) - накат в значении «подрыв репутации»; Россия еще только договорилась о вступлении в ВТО, а импорт в страну уже превысил экспорт. Такой стремительный накат удивил даже правительство (АиФ. 2007. № 6), накат - «резкое повышение импорта»; В одном из прошлых номеров еженедельника мы жестоко накатили на мужской род (КП. 2006. № 79) - накатили в значении «уличили в отсутствии логики».

Взаимодействие литературной и периферийно-литературной лексики осуществляется на всех участках лексической системности: некодифицированные слова включаются в тематические группы, вступают в синонимические и антонимические отношения, развивают контекстуальные значения.

В третьей главе «Лексика разговорного употребления в функционально-стилистическом аспекте» характеризуются стилистические приемы, в которых активно участвует коллоквиальная и субстандартная лексика, поднимается вопрос о необходимости культурно-речевых фильтров для селекции нетрадиционных способов выражения в языке газеты.

Раздел 3.1 «Тип - жанр - стиль» определяет тот вектор исследования, который является действенным при анализе речевой практики современных газет. В публикациях прослеживается явная обусловленность типологических характеристик печатных изданий, жанрово-тематической проблематики и частоты употребления периферийных лексических пластов. В аналитических и художественно-публицистических жанрах погранично-литературные слова выполняют многофункциональную нагрузку: словесных знаков описываемой ситуации, смысловых сигналов проблемы, социально-политической оценки, характерологической предназначенности, ключевых слов эпохи.

Раздел 3.2 освещает межстилевые взаимодействия слов в рамках и терминах стилистических приемов. Здесь ведущее место занимает неограниченный стилевой / стилистический контраст, который строится на соотношении нейтральных и книжных, с одной стороны, и сниженно-речевых единиц, с другой. Чем дальше - по стилистической маркированности и семантике - отстоят лексические единицы, тем эффективнее прием контраста.

Так, в высказывании: Радеть на пресс-конференциях за интересы жителей города, гневаться на врагов рабочего класса, шпынять продажных журналистов, которые мешают своими глупыми статьями вернуть народное достояние городу, т.е. муниципалитету - можно… (МК. № 6. 2007) - на небольшом текстовом пространстве соединяются контрастные значения и слова: устаревшее (радеть), разговорно-сниженное (шпынять), возвращенное в актив (муниципалитет), стереотипы советского времени (враги рабочего класса, народное достояние), что создает особый иронический контекст.

При бинарном соположении контрастных языковых единиц наиболее частотным оказывается прием иронии. Ср.: А это уже было табу в системе партийного вассалитета: подставить своего протектора! (ЛГ. 2005. № 54).

Прием интимизации связан с переводом высказывания из высокой или нейтральной сферы общения в сниженную, неофициальную, фамильярно-интимную. Наиболее простым средством реализации этого приема служит использование эллиптических средств разговорной речи: Просили алкоголиков этой штукой <медицинским аппаратом> больше не лечить (РР. 2009. № 44); И не два года служить верой и правдой братьям нашим меньшим, а 3,5 - уж так прописано альтернативщикам в законе (КП. 2006. № 79).

Прием синонимической ситуации основан «на сопоставлении или противопоставлении слов, вступающих в контекстно-обусловленные синонимические отношения - действительные или ложные» (Т.Г. Винокур 1980). Нацеленность языка газеты на экспрессию, стремление разнообразить речь, избегая надоедливых повторений, приводит журналистов к использованию всех ресурсов синонимии: Многое в Северной столице трескается, пропадает, рушится. Треснул дом Мурузи на Литейном проспекте, а дом рядом вообще снесли. Упали дома … Сгорел купол … Бесследно исчезли и пропадают неизвестно где уже четыре года сфинксы с набережной…А теперь - ваза в Летнем саду. 160 лет простояла, матушка, вынесла все перепады температур, а вот «перепад температуры» в государственной охране памятников Петербурга не выдержала. (Аргументы неделі. 2008.17 янв.).