Размещено на http://www.allbest.ru/

Когнитивная категория локативности и различные способы ее выражения в русском языке

Чижова Лариса Алексеевна

Аннотации

В статье анализируются реализации в языке когнитивной локативной категории (ПРОСТРАНСТВО / МЕСТО) в сферах лексики, грамматики и словообразования на примере русского языка с целью системного описания соотношения когнитивной и языковой деятельности человека.

Ключевые слова: когнитивная категория, лексическое значение, грамматическое значение, словообразовательная модель, лексико-семантический класс, языковая деятельность.

Cognitive locative category and it's different presentations in Russian language когнитивный лексика словообразование

Realizations of Cognitive Locative category (SPACE / PLACE) are analyzed in spheres of Russian lexicon, grammar and word-formation for the system description of Human cognitive and language activity's connection.

Keywords:cognitive category, lexical meaning, grammatical meaning, word-formation model, a lexical semantic class, language activity.

Chizhova Larisa, NCCU, Taiwan; Russia, Lomonosov Moscow State University

Когнитивная категория локативности и различные способы ее выражения в русском языке

Кровать есть кровать, стул есть стул - между ними нет никаких отношений, пока они служат лишь по своему прямому назначению. А без их соотнесенности нет и пространства, так как пространство существует лишь будучи открыто, призвано к жизни, наделено ритмом и широтой в силу взаимной соотнесенности вещей - новой структуры, превосходящей их функции.

Жан Бодрийяр. Система вещей.

Слова Жана Бодрийяра (Jean Baudrillard, 1927 - 2007 г.г.), знаменитого французского философа, из его замечательной книги "Система вещей" Бодрийяр Ж. Система вещей. издательство "РУДОМИНО". М., 2001. ("Le systиme des objets" - 1968 год, русский перевод - 2001 год), приведены в качестве эпиграфа не случайно в статье, посвященной рассмотрению участка картины мира Человека Познающего - представлений о месте как одной из основных координат, формирующих картину мира Человека как в обыденной жизни, так и в научной деятельности. Здесь для нас важно подчеркнуть, что Бодрийяр подчеркивал творческий характер деятельности Человека при формировании его представлении о пространственной соотнесенности предметов, с одной стороны, и вторичность представлений о пространстве, основанной на самом существовании предметов как физических объектов. Хотя Бодрийяр, в соответствии с критикой структурализма как научного метода, создает портрет Человека, обитающего в обществе потребления, - в рамках постструктурализма как научного, идеологического, философского направления, французский ученый расширяет взгляд на познающего человека вне рамок конкретного общественного устройства - портрет человека, познающего окружающий его мир, что близко автору предлагаемой вниманию читателей статьи.

Наша задача - рассмотреть представления о человека пространстве / месте в когнитивном, культурном, психологическом, языковом аспектах - проанализировать языковую деятельность человека, реализующего концепт Наше понимание концепта сложилось под влиянием концепции Р. Ланкастера: Langacker R.W. Concept, image and symbol: The cognitive basis of grammar. - Berlin, 1991. пространства / места на примере русского языка Наше исследование сложилось в русле сложившейся традиции когнитивной лингвистики. Об этом см.: Talmy L. The relation of grammar to cognition // Topics in Cognitive Linguistics /Ed. B. Rudzka-Ostyn. - Amsterdam (Philadelphia), 1988; Петров В.В., Герасимов В.И. На пути к когнитивной модели языка. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. М., 1988; Касевич В.Б. О когнитивной лингвистике// Общее языкознание и теория грамматики. СПб, 1998..

Выбор концепта пространства / места в качестве объекта исследования обусловлен следующими соображениями. Во-первых, еще Аристотель в трактате "Категории" при описании общих свойств элементов познаваемого мира выделил 10 наиболее обобщённых отражений объективной реальности - сущность (субстанция), количество, качество, отношение, место, время, положение, состояние, действие, страдание (претерпевание). Место присутствует в этом списке как одно из основополагающих представлений человека о действительности, что подтверждает вся практика научных исследований когнитивной деятельности человека.

Во-вторых, современная физика утверждает общность категорий пространства и времени при описании действительности и, что для наших целей чрезвычайно важно, выделяет их специфику: в отличие от таких категорий, как сущность, количество, качество, - категорий, которые отражают объективно существующие тела и их свойства, представление о пространстве и времени возникает как способ описания объективной действительности, как искусственно созданный прием, т.е. времени и пространства в реальности не существует.

В-третьих, когнитивная деятельность присуща не только человеку как биологическому виду: в процессе эволюции живые организмы вырабатывают способы познания и даже способность передачи такого рода знания (так, пчелы с помощью танца, а дельфины с помощью звуков способны передать в том числе сообщения о местоположении неких объектов), но только человек может сформировать представление не только о месте, но и о пространстве.

Таким образом достижения в сферах различных наук - физики, философии, психологии, биологии, биосемиотики, когнитологии - естественно интерес к изучению познавательной деятельности человека при создании представлений о пространстве и месте в рамках языковой деятельности.

Концепты ПРОСТРАНСТВО и ВРЕМЯ формируют базовые представления человека о мире и непременно вербализуются в языке, т.е. являются универсальными. В центре нашего внимания находится именно концепт ПРОСТРАНСТВО, так как, по мнению ученых, представления о пространственных отношениях получают языковое выражение ранее, чем временные, с одной стороны, и служат в истории языков индоевропейской семьи грамматической основой для формирования категории времени, а не наоборот, - с другой, т.е. временные отношения, а значит и концепт ВРЕМЯ, является более поздним в истории развития, во всяком случае индоевропейских языков, в число которых входит и русский язык с богатой системой грамматических значений, выражаемых как внутри грамматической формы, так и за ее пределами, что дает основание для изучения своеобразия выражений значения места и в лексике, и в грамматике.

Наша задача - рассмотреть языковые презентации представлений о пространстве и месте в рамках системных отношений единиц разных языковых уровней: соотношение лексических, грамматических и деривационных возможностей реализации когнитивной категории, а также проявлений в текстах различного рода. Таким образом, поставленная цель предполагает выявление специфики построения лексико-семантических классов слов со значением пространства и местоположения, анализ словообразовательных способов выражения таких значений, а также описание грамматических значений, проявляющихся в грамматических свойствах лексемы и ее синтаксических возможностях. В качестве важного компонента представляется лингвокультурологический аспект, так как специфика историко-культурного развития народа может оказать существенное влияние на формирование представлений о местоположении и пространстве. Нельзя забывать, что и технологический прогресс также формирует изменение наших представлений о характере окружающей человека действительности. Большое влияние на автора статьи оказали работы Ю.С. Степанова, а также Ч. Филлмора См. основные работы: Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. - М.,1998; Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. ­ М., 1988. г., а также Лайонз Д. Лингвистическая семантика. Язык, семиотика, культура. М., 2003..

Помимо научной ценности результаты нашего исследования могут оказаться важными в методике преподавания иностранного языка. Выявление взаимосвязи и различий языковых представлений о месте и пространстве представляется новаторским в языкознании.

Пространство / место как когнитивная категория

Систематизация представлений когнитивной локативной категории

Категория пространства в когнитивной картине мира предполагает выделение трех самостоятельных, но взаимодействующих систем представлений:

1) Место как территория, занятая и / или может быть занятая материальными объектами, причем доступная восприятию органами чувств, - территория, обычно не имеющая искусственно созданных границ.

2) Вместилище, ограниченная территория, которая представляется замкнутым пространством; границы и само вместилище могут быть / не быть продуктом деятельности человека / другого живого существа;

3) Территория, не имеющая границ, восприятие которой затруднительно для человека обычным образом, с помощью зрения, без специальных инструментов.

Здесь мы вводим термин "локативность" для обозначения всей общности представлений о трех классах когнитивной категории пространства /места.

Обратимся к анализу языковых средств для выражения локативной когнитивной категории - прежде всего лексем место и пространство.

Легко убедиться, насколько четко распределяется употребление русских слов место и пространство: при синонимичности этих слов, однако, употребление лексемы пространство более соответствует третьему типу представление. Естественно, частотность двух слов подтверждает высокий ранг значимости именно слова пространство, так как, по закону Ципфа, чем менее употребительно слово, тем оно более значимо Частотные характеристики слов место и пространство по словарю Л.Н. Засориной (1977 г.) на миллион употреблений в текстах таковы: место - 935.42 и пространство - 109.75., что позволяет сделать заключение о том, что слово место примерно в 10 раз более употребительное, чем слово пространство.. Именно поэтому по-русски нельзя сказать *"космическое место", но говорят "космическое пространство", также соотносятся "место работы" - при невозможности *"пространство работы".

Реализация первого типа представления формирует огромный лексический пласт: берег, поляна, поле, гора и др. Второй тип - дом, город, улица, улей и др. Именно ряд лексических презентантов второго типа представляет результат словообразовательной деятельности в русском языке: спальня, гостиная, свинарник, пчельник и др. (приведенные лексемы являются производными от своих производящих основ в результате языковой деятельности в рамках словообразовательной модели типа пчела > пчельник, гость > гостиная комната > гостиная).

Языковая игра смешения трех типов когнитивных представлений при употреблении слов присуща мастеру в сфере употребления языка - поэту, что служит маркером для характеристики создателя текста. В концепции Льва Гумилева такой признак языковой деятельности отмечается как пассионарность, как особое свойство личности, проявляющееся, в том числе, и в языковой деятельности. Следует заметить, однако, что пассионарной личностью в языковом творчестве может быть не только поэт, драматург или писатель, чья профессия предполагает умение пользоваться возможностями языковой игры, но и представитель любой профессии или вообще необразованный человек - человек, способный быть создателем собственного текста, в котором талантливо реализуется языковое творчество автора, и / или быть великолепным читателем и слушателем, способным вступать с автором текста в языковую игру. Изучение фольклорных текстов различных жанров (свадебные и похоронные песни, загадки, пословицы и проч.), в том числе городского фольклора (например, анекдотов) служит доказательством истинности подобного утверждения. Мы же обратимся за поиском проявления когнитивной категории к текстам русских классиков.

Так, в строках И.А. Бунина появляется выражение "пространство голубое" в значении "море" для создания эффекта безграничности тоски, что подчеркивает бессилие человека ограничить ее воздействие (третий тип представлений вместо первого):

Всё снится по ночам пространство голубое

И сети зыбких вант; как верят моряки,

Что их моря зовут в часы ночной тоски,

Так кличут и меня мои воспоминанья…

Игра с когнитивными классами может привести к возникновению иронии, созданию элемента смеховой культуры, как в цитате из произведения М.Е. Салтыкова-Щедрина "Господа ташкентцы" (третий тип представлений вместо второго):

Через минуту все пространство от Малой Миллионной до Подьяческих наполняется бледными, изнуренными лицами, на которых читается одна настоятельная мысль: пора водку пить!

Обратный эффект обнаружить достаточно трудно из-за частотности слова место, а значит определенной обыденности, "сниженности" его потенциальных возможностей. Однако в стихотворении Анны Ахматовой 1916 года читаем:

Город сгинул, последнего дома

Как живое взглянуло окно…

Это место совсем незнакомо,

Пахнет гарью, и в поле темно.

Но когда грозовую завесу

Нерешительный месяц рассек,

Мы увидели: на гору, к лесу

Пробирался хромой человек.

В строках Ахматовой обычный мир теряет свою узнаваемость, место превращается в пространство на короткий миг (город исчезает, окно одушевляется - место становится пространством), но появившийся месяц разрушает волшебство превращения и окружающий мир вновь приобретает обычные рамки.

Меры измерения - языковые выражения представлений о локативной когнитивной категории до введения метрической системы

В древности человек использовал собственное тело в качестве меры измерения тех объектов мира действительности, которые приобретали существование благодаря наделению со стороны человека пространственной ориентации и сравнению предметов по занимаемому ими месту в пространстве. Так появились меры длины, соотносимые с говорящими названиями "локоть" (расстояние от конца вытянутого среднего пальца руки или сжатого кулака до локтевого сгиба, в среднем соответствует 38 - 46 см Здесь и далее приводятся данные из работы: Рыбаков Б.А.. Русские системы мер длины XI--XV вв. "Советская этнография", 1949, № 1. Автор подробно анализирует древние рукописи и выделяет варианты мер измерения длины. Так, на основании изучения размеров кирпичей XII в Рыбаков приходит к выводу, что существовала пядь "с кувырком". Пядь "с кувырком" определялась путем добавления к малой пяди еще двух или трех суставов указательного пальца.), "пядь" (расстояние между вытянутым большим и указательным пальцами руки - 19 - 23 см) и "сажень" (расстояние от конца пальцев одной руки до конца пальцев другой - примерно 142 - 152 см). В тех случаях, когда мерой длины было не тело человека, то мнение ученых разнится относительно представления соответствия в метрической системе. Такова, например, история изучения представления о версте.

Измерению расстояния могло способствовать представление о типичных действиях. Так, было понятие "перестрел" - расстояние, на которое пролетает выпущенная из лука стрела (считают, возможное соответствие - примерно 60 - 100 м).

Для нас важно отметить, что возможно было измерять расстояние временем - например, "днями пути". День пути для пешего - не более 25 км, день пути для конного - около 50 км.

Ограниченное пространство, например, площадь в древности на Руси измерялась мерой "кадь" - мерой зерна, которое засевали определенную площадь. Одна кадь высевалась на одну десятину, а десятина, что явствует из словаря Ушакова, "русская единица земельной площади до введения метрической системы мер, равная 2400 кв. саженей, или 1,092 гектара".

В целях анализа языковых выражений мер длины и площади мы обратились к данным многих словарей: многотомный словарь А.Г. Преображенского (Москва, 1910 - 1914), наиболее представительный словарь Макса Фасмера в 4 томах, перевод с немецкого О.Н. Трубачева, под редакцией Б.А. Ларина (Изд. 2. М., "Прогресс", 1986 - 1987), а также словарь Г.П. Цыганенко (Киев, 1989).

Обратимся к данным этимологических словарей, дабы прояснить когнитивную сторону измерения расстояния и площади. Данные приводятся в соответствии с алфавитным списком слов, обозначающих меру измерения длины и площади.

Аршин

Аршин - слово, заимствованное из тюркских языков, в которых представлял такое же значение меры длины. Однако из текстов известно, что по уложению царя Алексея Михайловича в 1649 году аршин равен трети сажени, т.е. около 50 см.

Верста

Используя этимологический анализ, М. Фасмер восстанавливает происхождение русского слова верста. Фасмер выделяет древнее значение "оборот плуга", что позволяет соотносить слово верста с глаголом вертеть. В литовском, например, языке сохранилось значение "расстояние, пропахиваемое за один раз в одну сторону, поворот". Приведенные соответствия предполагают отнесение времени образования слова верста, а значит и существование самого понятия, как минимум к времени балто-славянского единства.

Десятина

Все исследователи соотносят слово десятина с числительным десять, так как слово десятина имела значение "десятая часть урожая", хотя главным значением слова является мера площади, соответствующая 2400 саженям, т.е. второе значение является первичным и от него образовались другие значения (мера измерения площади).

Кадь

Этимология слова кадь представлена в словаре Преображенского. Исследователь соотносит слова кадь и кадка, выявляет значение "большой круглый деревянный сосуд для жидких и сыпучих тел" и приводит мнение Миклошича о том, что кадь является заимствованием из латинского языка. Фасмер выявляет у слова кадь значение "мера зерна", при этом считает, что кадь заимствовано из греческого языка, а греческий, в свою очередь, заимствовал слово из древнееврейского. Важно подчеркнуть, что во всех соответствиях отмечается значение сосуда для сыпучих тел. Значение меры площади у слова кадь этимологи не фиксируют, хотя в древнерусских текстах это слово представлено в этом значении.

Локоть

Слово локоть в своем первом значении представлено в славянских и балтийских языках со значением "локтевая кость", что свидетельствует о древности этого слова, однако значение меры длины появляется явно позже, поэтому не представлено широко.

Перестрел

Слово перестрел в этимологических словарях не представлено, хотя очевидна связь значений слова перестрел: на основе метонимии развилось значение меры измерения длины от отглагольного существительного со значением процесса действия.

Пядь

Все данные этимологических словарей относительно происхождения слова пядь в русском языке совпадают: этимологию слова пядь возводят к праславянскому *pкdь с носовым гласным в корне, причем подчеркивают родство латинскому pendere со значением "висеть, натягивать". Все свидетельствует о глубокой древности возникновения как представления, так и слова для обозначения меры длины.

Сажень

Поиск истории происхождения слова сажень приводит этимологов к восстановлению связей со старославянским словом sкgati со значением "доставать, протягивать руку", что, вероятно, дало возможность в древнерусском языке использовать "маховую сажень". В русских диалектах, однако, сохранилось слово сяг со значением "шаг", что позволяет иначе соотнести сажень с метрической системой.

Этимологический анализ именований традиционных древних представлений о мерах измерения пространственных соотношений показывает, во-первых, определенную общность методики выделения меры (известно, что представление о локте как пространственной меры формируется в начальной истории многих народов - например, в древнем Египте) и, во-вторых, соответствует специфической форме культурного бытования - такова, например, история представления о кади. Кроме того традиционные мер не обладали признаком универсальности из-за использования неуниверсальных точек отсчета таких, как тело человека или объем сыпучих веществ. Выход был найден только во второй половине 18 века.

Введение метрической системы описания пространственных характеристик тел изменило наше представление о месте, способствовало формированию новых представлений о пространстве и во многом объясняется процессом глобализации - стремлением найти общий для представителей разных культур, живущих в различных климатических условиях, вне зависимости от исторических процессов - найти общий эквивалент меры. Таковой была принята десятичная система СИ, в которой принят метр как всеобщий эквивалент меры пространственных соотношений Следует отметить, что не во всех странах принята метрическая система СИ. . Первоначально таковым являлся парижский метр, длина которого соответствует одной десятимиллионной доли одной четверти парижского меридиана от северного полюса до экватора Становление метрической системы датируется концом 18 века. Архивный метр хранится в Париже. Он впервые был изготовлен из латуни в 1795 году..

В современном мире, при учете необходимости соблюдения требований более высокой точности, принят в 1983 году иной эквивалент измерения пространства, производный от всеобщей константы - скорости света. Метр - это длина пути, проходимого светом в вакууме за 1/299792458 секунды Скорость света составляет 299792458 м/с..

Для измерения космического пространства, представление о котором требует наличия научных познаний и технологических устройств для наблюдения и расчетов, то введена мера "световой год", что дает возможность лексически обозначить третий тип когнитивной локативной категории - "территория, не имеющая границ, восприятие которой затруднительно для человека обычным образом, с помощью зрения, без специальных инструментов". Световой год - мера длины, равная расстоянию, проходимому светом за год, световой год равен 9 460 730 472 580,82 км в системе СИ.

Подчеркнем при анализе метрической системы измерении длины два важных для целей нашего исследования обстоятельств: во-первых, введенная мера пространственных соотношений основана на общности пространства и времени и, во-вторых, представление о метре бытует не только в науке, например, для точных расчетов полетов в космос, но и в поле обыденности, при этом человек, использующий представление о метре, ощущает себя человеком Земли, так как применяет это представление, находясь и за пределами своей страны и рамок собственной национальной культуры. Но представление о световом годе и его эквивалент в метрах не используется в обыденной жизни человека.

Когнитивные локативные классы и лексико-семантические поля

Выделенные выше три типа представлений о месте / пространстве предполагают наполнение образами трех типов предметов (в философском понимании этого термина), причем образы таких предметов могут существовать только при условии наличия именований для них, т.е. неназванный предмет теряет статус своего существования. По этой причине философы древности, такие как Платон и Аристотель, при создании когнитивной картины мира анализировали слова, называющие предметы. Заполнение образами трех когнитивных классов при обозначении локативных отношений приводит к образованию языковых лексико-семантических полей О семантическом поле см.: основополагающая работа - Trier J. Theories of the "linguistic field". - Dьsseldorf: Word, 1953. - P. 123-143, а также Новиков Л.А. Семантическое поле как лексическая категория // Теория поля в современном языкознании: Тезисы докладов научно-теоретического семинара. - Уфа, 1991; Щур Г.С. Теория ноля в лингвистике. - М.: Наука, 1974. .

Лексическое семантическое поле, формируемое общей семой "пространство / место" включает множество лексем, имеет сложную объемную структуру, которая определена интегральными, дополнительными семами. В такое лексическое поле входят, например, такие лексемы, как комната, входить, выходить, вход, выход, стойбище, столовая, близко, перед и многие другие слова разных частей речи, обладающие в своей семной структуре интегральной семой "место".

Использование дополнительных дифференциальных сем позволяет классифицировать лексический состав слов, представляющих когнитивную категорию локативности, - лексем, представляющих все три группы когнитивных представлений о пространстве / месте, причем следует подчеркнуть вынужденность введения дробной классификации из-за большого количества дополнительных сем.

Естественно, следует заметить, что большинство имен существительных, значение которых включает номинацию предметов и явлений действительности, должно включать представление о местоположении, хотя при толковании авторы словарей не всегда используют упоминание о месторасположении или местоиспользовании. Так, при толковании слова типа кухня или восток обычно подчеркивается представление о пространственной ориентации (кухня - часть дома, приспособленная для приготовления пищи; восток - ориентация по месту восхода солнца). Таким образом, объем классификации только имен существительных, при толковании значения которых используется представление о месторасположении, оказывается огромным, а дополнительные семы, необходимые для описания, представляют собой сложную структуру. Здесь мы представим лишь часть общей картины, выделив несколько основных дополнительных сем Здесь мы пользуемся данными различных семантических словарей и тезаурусов, однако предлагает фрагмент собственной классификации. Список таких словарей представлен в списке литературы..

А.1. Емкость для хранения (готовальня) / А.2. Не емкость для хранения (пригород)

А.1.1. Хранение длительное, постоянное (гардероб)

А.1.2. хранение временное (сахарница)

Б.1. Место для проживания (деревня) / Б.2. место не для проживания (чернильница)

Б.1.1. Место для проживания и людей и животных (город)

Б.1.2. Место для проживания людей (гостиница)

Б.1.3. Место для проживания не людей - животных (конюшня)

В.1. Место по отношению к внешнему объекту (запад < солнце) / В.2. Место без отношения к внешнему объекту (шкаф)

В.1.1. Внешний объект - явление неживого мира (берег < река, море, океан)

В.1.2. Внешний объект - явление живого мира (рыба < река, море, океан)

В.1.1.1 Внешний объект - явление неживого мира, не является продуктом деятельности представителя живого мира (материк)

В.1.1.2. Внешний объект - явление неживого мира, продукт деятельности человека (церковь < человек)

В.1.2.1. Внешний объект - социальное явление (человек) (дом)

В.1.2.2. Внешний объект - социальное явление - не человек (муравейник)

Г.1. Объект способен менять свое местоположение (комета) / Г.2. Объект не способен менять свое местоположение (дом)

Здесь мы не даем всей картины лексико-семантических полей, представляющих категорию пространства / местоположения, но и приведенного фрагмента достаточно, чтобы отметить несколько важных особенностей употребления в текстах слов, относящихся к выражению анализируемой категории.

Во-первых, во вторичных значениях слово может менять свое место в системе - переходить в другой семантический класс обычно на основе метафоры. Так, слово муравейник, относящийся к классу В.1.2.2., со значением "надземная часть жилища муравьев" приобретает значение, присущее слову класса В.1.2.1. "обозначение обитания сообщества людей" (именно на этой основе появляется неологизм человейник в названии работы Александра Зиновьева "Глобальный человейник"), как, например, в cтихотворении С.Я. Надсона "О, неужели будет миг" (1885 г.):

.. Ничтожен перед ней,

Пред этой древностью железной,

Наш муравейник бесполезный,

Наш мир пигмеев, Ї не людей! ..

- называя муравейником место обитания людей, поэт подчеркивает свое пренебрежительное отношение к ним.

Так, слова конура и дворец, обладающие семой "место обитания" собаки и человека - соответственно, могут поменяться местами в тех случаях, если с помощью слова конура обозначается жилище человека, а дворцом называют жилище собаки.

Приведем примеры прямого и метафорического употребления слова конура для интерпретации подвижности лексемы в рамках когнитивной схемы:

1. Посмотри, как преображена

Огневой кожурой абажура

Конура, край стены, край окна,

Наши тени и наши фигуры.

Б.Л. Пастернак. Недотрога, тихоня в быту… (1956 г.)

2. В морозной мгле краснеют окна нежно

Из деревенских нищенских конур.

И.А. Бунин. "Как все вокруг сурово, снежно..." (1888 г.)

Такого рода гибкость при употреблении слова в тексте характеризует не только языковое творчество талантливого поэта - множество примеров подобного рода можно обнаружить в текстах СМИ и Интернет-блогов.

Во-вторых, слова, называющие элементы воображаемого, а не реального мира, приобретают возможность пространственной ориентации как явление действительности. Так, слово небо реализует наше представление о месторасположении относительно человека, живущего на Земле, однако, естественно, небо является мифологическим объектом, именно поэтому главный герой произведения Антуана де Сент-Экзюпери "Маленький принц" сказал бы, что в его неземном языке нет слова, обозначающего небо.

Подводя итог рассмотрения соотношения когнитивных представлений о локальности, с одной стороны, и лексико-семантическими классами слов - с другой, можно сделать вывод о гибкости языковых презентаций когнитивных представлений, возможности стирания границ между отдельными когнитивными подкатегории благодаря развитию способностей развивать вторичные значения у лексемы обычно на основе метафорических переносов.

Проявление локативности в грамматике

Выражение локативных отношений в грамматике изучено недостаточно, по сравнению с изучением лексического поля. Грамматическая категория места реализуется, в частности, в предложно-падежных конструкциях типа "в лесу" или "под столом", хотя локативное значение возникает прежде всего из-за влияния лексического значения слова: ср. в аналогичных грамматических конструкциях "в прошлом году" имеет значение времени, а не места, а словосочетание "под страхом" не обладает локативной семой, как "под столом", несмотря на присутствие тождественной грамматической формы. Именно подобные наблюдения заставляют исследователей констатировать наличие правил семантического согласования грамматического и лексического значений в синтаксических конструкциях, причем предопределяющим фактором появления или непоявления локативного значения явно является лексическое значение слова. Грамматическое значение локативности оказывается предопределенным со стороны лексического значения слова.

При учете влияния лексического значения слова на появление или непоявление грамматического значения локативности, однако, следует подчеркнуть, что в системе предложно-падежных форм существительных выявляются те модели, которые в принципе могут реализовать или не могут реализовать значение пространственной ориентации, месторасположения. Так, беспредложная форма родительного падежа не способна выразить значение места, но с предлогами у, близ, около может выразить это значение, если лексическое значение не запрещает (ср. у озера, близ горы, около дома). С другой стороны, есть беспредложные грамматические формы, способные выразить грамматически значение локативности, как, например, в словосочетании "идти лесом".

Противопоставление местоположения в пространстве и направление движения к внешнему ориентиру в русском языке происходит с помощью противопоставления синтаксических конструкций типа "в + форма предложного падежа" / "в + форма винительного падежа" (в городе / в город).

Многообразны случаи выражения локативных характеристик в русском языке. Ср. в столе, в стол, на столе, на стол, под столом, под стол, над столом, из-под стола, у стола, около стола, близ стола, перед столом, позади стола, по столу, к столу, от стола, через стол, до стола и многие другие.

Анализ семантики употребления грамматических форм и грамматических конструкций выявляет огромные возможности русского языка. Более подробно см. в книге, например, Чижова Л.А. Коммуникативный синтаксис русского языка. Тайбэй, 1995.

Проявление локативности в русском словообразовании

Если обратиться к изучению семной структуры производного слова, то оказываются взаимодействующими не только лексическое и грамматическое значения, но подключается также и деривационное значение самого различного типа, причем предсказуемость значения производного слова определяется многочисленными факторами. Ср., например, наличие словообразовательных связей в цепочке рвать > сорвать > срыв, - сходство значений физического действия реализуется в синтаксических конструкциях типа "рвать цветок", "сорвать цветок", но нельзя сказать *"срыв цветка", хотя можно сказать "срыв переговоров" на основе метафорического переноса в полисемии производного глагола срыв.

Если обратиться к анализу словообразовательных моделей русского языка со значением местоположения в сфере производных существительных, то нужно отметить, во-первых, большое многообразие вторичных сем Здесь используется компонентный анализ значения слова в традиции, основанной известным ученым Е. Найда. См.: Nida E. Componential Analysis of Meaning. - The Hague - Paris: Mouton, 1975., подключенных к интегральной семе "место" в производных именах существительных, например Направление производности обозначается знаком в направлении от производящей основы к производному слову, в составе производного слова выделяется словообразовательный аффикс, если он присутствует, подчеркиванием. При синтаксическом переходе из одного грамматического класса в другой в процессе словообразования указывается часть речи производящей и производной основ.:

1. Сема "местонахождение внизу" (пол подпол)

2. Сема "местонахождение рядом" (река заречье; город пригород)

3. Сема "вместилище неживых существ" (роза розарий; мыло мыльница)

4. Сема "вместилище неживых и живых существ" (прибегать / прибежать прибежище)

5. Сема "вместилище живых существ, не людей" (корова коровник)

6. Сема "вместилище живых существ, людей" (дворня дворницкая)

7. Сема "помещение по характеру действия" (перевязочная прил. перевязочная сущ.)

Одна и та же интегральная сема может быть представлена разными словообразовательными моделями, как, например, сема "вместилище неживых существ": роза розарий; мыло мыльница.

Словообразовательное средство может соотноситься с различными семами, образуя не только синонимию, но и полисемию и омонимию. Так, отмечена выше синонимия словообразовательных аффиксов -арий- и -ниц- в словах розарий и мыльница, однако аффикс - ниц- может входит в другие словообразовательные модели и обладать различными семами, что явствует из сопоставления типа мыльница (сема места) - школьница (сема "сфера занятий человека / женщины").

Словообразовательные модели, описывающие производные существительные со значением места, отличаются не только вторичными семами, но и характером производящих основ, как по отнесенности к грамматическому классу, так и по принадлежности к лексико-семантическому классу. В вышеприведенных примерах в качестве производящих основ выступали существительные (корова коровник), прилагательные перевязочная прил. перевязочная сущ., а также глаголы (прибегать / прибежать прибежище).

Приведем сводную таблицу продуктивных словообразовательных моделей производных имен существительных со значением места, где указаны типы производящих основ и словообразовательные средства, а также примеры реализации такой модели.

Производящая основа (грамматический класс)	Продуктивный аффикс	Пример
сущ. неод.	-ари-(й)	роза розарий
сущ. од.	-ник-()	корова коровник
сущ. неод.	-ниц-(а)	мыло мыльница
глаг.	-бищ-(е)	лечь лежбище
глаг.	-ищ-(е)	прибежать прибежище
глаг.	-лищ-(е)	вместить вместилище
глаг.	-ени-(е)	поместить помещение
глаг.	-льн-(я)	спать спальня
глаг.	-овк-(а)	класть кладовка
глаг.	-ур-(а)	регистрировать регистратура
прил. - сущ.	-ев-(ая)	(душ) душевая (прил.) душевая (сущ.)
прил. - сущ.	-ов-(ая)	/стол/ столовая (прил.) столовая(сущ.)
сущ. од.	-ятник-()	куры курятник
глаг.	-лк-(а)	читать ("читальный зал") читалка
сущ. неод.	-н-(ая)	чай чайная
сущ. од.	-ск-(ая)	парикмахер парикмахерская

Здесь явно представлен вывод - отсутствуют словообразовательные модели для выражения значений не места, а пространства, что явно указывает на неосвоенность в деривационном аспекте этой части когнитивной категории.

Более объемную картину деривационных моделей образования производных слов различных грамматически классов с описанием системы вторичных словообразовательных сем, сопровождающих сему "местоположение" см. в списке работ автора.

Заключение

Подводя итоги рассмотрения языковых презентаций когнитивной категории "пространство / место", следует выделить следующие положения:

1) Когнитивная категория "пространство / место" имеет сложную структуру не полностью представленную в языке. Так, не выделены словообразовательные модели для выражения значения "территория, не имеющая границ, восприятие которой затруднительно для человека обычным образом, с помощью зрения, без специальных инструментов", хотя и в когнитивном, и в лексическом отношении эта часть представлений выражена (так, например, введена особая мера измерения космического пространства в световых годах, причем есть специальное лексическое средство для выражения этой меры).

2) Языковые средства для выражения различных структур когнитивной локативной категории оказываются чрезвычайно гибкими, так как одно и то же средство может использоваться для выражения различных типов представлений, как в нашей статье приведены примеры употребления лексем место, пространство, конура.

3) Языку свойственно развивать омонимию и полисемию, когда одно слово или один аффикс может иметь и локативное и не локативное значение, как в наших примерах мыльница и школьница.

4) Важно подчеркнуть элементы языковой игры при выражении представлений в рамках когнитивной категории локативности, в этом проявляется сущность натуры человека, его способность к творчеству.

5) Описание языковых средств выражения когнитивной локативной категории важно не только в научном, но и в педагогическом дискурсе: описание национальной специфики формирования семантического поля со значением меры измерения длины и площади в историческом и синхронном аспектах, а также системное описание лексических, грамматических и словообразовательных значений в русском языке при выражений категории локативности представляется полезным в практике преподавания русского языка как иностранного.

Литература

1. Langacker R.W. Concept, image and symbol: The cognitive basis of grammar. - Berlin, 1991.

2. Nida E. Componential Analysis of Meaning. - The Hague - Paris: Mouton, 1975.

3. Talmy L. The relation of grammar to cognition // Topics in Cognitive Linguistics /Ed. B. Rudzka-Ostyn. - Amsterdam (Philadelphia), 1988.

4. Trier J. Theories of the "linguistic field". - Dьsseldorf: Word, 1953. - P. 123-143.

5. Бодрийяр Ж. Система вещей. издательство "РУДОМИНО". М., 2001.

6. Касевич В.Б. О когнитивной лингвистике// Общее языкознание и теория грамматики. СПб, 1998.

7. Лайонз Д. Лингвистическая семантика. Язык, семиотика, культура. М., 2003.

8. Новиков Л.А. Семантическое поле как лексическая категория // Теория поля в современном языкознании: Тезисы докладов научно-теоретического семинара. - Уфа, 1991.

9. Петров В.В., Герасимов В.И. На пути к когнитивной модели языка. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. М., 1988.

10. Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка. Т. 1-3. Москва, 1910 - 1914.

11. Рыбаков Б.А.. Русские системы мер длины XI--XV вв. "Советская этнография", 1949, № 1.

12. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. - М.,1998.

13. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 1-4. Изд. 2. М., "Прогресс", 1986 - 1987.

14. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. ­ М., 1988.

15. Цыганенко Г.П. Этимологический словарь русского языка. Киев, 1989 г.

16. Частотный словарь русского языка. Под редакцией Л.Н. Засориной. М., 1977 г.

17. Чижова Л.А. Коммуникативная грамматика русского языка. ­ Тайбэй, 1997.

18. Чижова Л.А. Морфемика и словообразование русского слова. Семантическое и формальное описание. ­ Тайбэй, 1998.

19. Щур Г.С. Теория ноля в лингвистике. - М.: Наука, 1974.

Размещено на Allbest.ru