Анализ слова Mauer (стена), ставшего словом-лозунгом с момента его появления и до падения Берлинской стены, и его производных показал возможность их соотнесения с разными разрядами слов-лозунгов, с различными формами идеологической релевантности и определенные закономерности их взаимной корреляции. Идеологическая релевантность слова „Mauer“ выражается а) в идеологически обусловленной многозначной трактовке как «укрепления границы» („Grenzbefestigung“), «защиты от Запада» („Schutz vor Westen“) в ГДР и как символа «раздела нации» (“Symbol der Teilung der Nation“) в ФРГ: б) в идеологически обусловленной синонимии, в разном обозначении одного и того же понятия как «антифашистского защитного укрепления» (antifaschistischer Schutzwall) в ГДР и как «позорной стены» (Schandmauer) в ФРГ; в идеологически обусловленной «полиоценочности», разной оценки одного и того же явления немецкой действительности ? существования разделительной стены: (+) ГДР / (-) ФРГ. Соотнесение номинаций семантического поля Mauer с конкретными разрядами политических слов-лозунгов показало, что они подразделяются на различные, часто пересекающиеся подвиды, отражая идеологическое противостояние двух немецких государств: как идеологически многозначные слова они являются «словами-знаменами» в социалистической системе координат и «словами-стигмами в противопоставленной идеологии; идеологически обусловленные синонимы (antifaschistischer Schutzwall, Schandmauer), являются «антагонистическими словами-лозунгами»; слова Mauer, Mauerbau, Mauerfluchtling, Mauerfall являются «ключевыми словами эпохи», как соотносящиеся с определенным историческим отрезком времени двух немецких государств (1961-1989); Berliner Mauer является «именным словам-лозунгам»; словом-символом является Mauer, обозначая символическую точку отсчета в истории современной Германии, о чем свидетельствуют примеры новой словарной дефиниции этой единицы: vor, nach der Mauer [Duden 1995, S. 2219].

Анализ слова-лозунга Mauer и его производных показал их корреляцию с определенными формами идеологической релевантности: идеологически обусловленные семантические и оценочные различия при трактовке одного и того же политического понятия реализуются в противопоставленных друг другу словах-знаменах и словах-стигмах; антагонистические слова-лозунги соотносятся с идеологически обусловленной синонимией. Данный анализ, проведенный в соответствии с существующими классификациями, подтвердил определенную условность деления слов-лозунгов на различные разряды, которая может быть преодолена в ходе дальнейшей разработки, описания и каталогизации ключевых слов политической семантики.

Политическая метафорика занимает наряду с другими средствами языкового воздействия одно из центральных мест в политической коммуникации. Метафоры в политической речи могут выполнять различные функции: они упрощают сложные вещи, оценивают объекты реальной действительности, интерпретируют политические действия, делают возможным обращение к хорошо знакомому и порождают необходимые ассоциации. Политическая метафора, в отличие от обычной, может селективно сконцентрировать внимание на позитивных сторонах определенной политики и не замечать негативных, являясь средством формирования политической лояльности или политической оппозиции (Edelman 1990). В силу этого нежелательные признаки метафоризированного денотата сознательно «отфильтровываются», остаются «за кадром». Примером этому может служить актуальная для 1990 года метафора «поезда немецкого единства» („Zug der deutschen Einheit“), которая подчеркивает неотвратимость действия - объединение двух немецких государств как бы согласно «составленному (железнодорожному) расписанию». Однако она не дает информации об альтернативных возможностях проезда и пересадки на другие поезда, о типе поезда и классе вагона, о предоставляемых услугах в пути и попутчиках; она умалчивает об ожидаемой плате за проезд, что удерживало критиков объединения Германии от поспешной «посадки» на этот поезд, а также об условиях, ожидающих пассажиров в конечном пункте их следования и т.п. Лексико-семантический и прагматический анализ политической метафоры имеет большое значение в языковой реконструкции действительности, они концептуализируют события и структурируют их восприятие. Метафорическое моделирование политики по образцу других сфер социальной деятельности человека способствует доступности восприятия сложной политической информации. Серийный характер создания политических метафор обусловил наряду с лексико-семантическим анализом отдельных политических метафор (Zug der deutschen Einheit) необходимость исследования целых сфер метафоризации, служащих неиссякаемым источником регулярного создания политических метафор. Выделение доминирующих семантических сфер, регулярно подвергающихся метафоризации в политической коммуникации, отработанные механизмы и предсказуемость появления тех или иных метафор в политическом языке, облегчают их анализ и интерпретацию как «идеологически зафрахтованных посредников между экспертами политики и дилетантами в ней». К ним относятся метафоры «здания», «строительства» (Baustelle des gemeinsamen Hauses), «пути» (Fahrplan zur deutschen Einheit), «болезни» (Kollaps des Sozialismus), «военных действий, борьбы» (Einmarsch in die Einheit), «театра» (der Eiserne Vorhang, Einheitsfestival), «спорта» (Wendeslalom) и др. Не все типы политических метафор одинаково востребованы в общественно-политическом дискурсе. Конкретные события общественно-политической жизни в разные периоды времени вызывают к жизни (актуализируют и интенсифицируют) определенные типы метафор. Типичные метафоры немецкого политического языка 1952 года, во время первой попытки дипломатического урегулирования германского вопроса, отличаются от политической метафорики объединения Германии 1990 года. Анализ метафор политических дискуссий этого времени с преобладанием семантических сфер «игры» der russische Schachzug; «войны, борьбы» (Deutschlands West-Marsch, Propaganda-Manover, Propagandakampagne); «спортивных состязаний» (Match um die deutsche Einheit, Marathondebatte, Noten-Pingpong, Tauziehen); «болезни» (Leukoplast fur deutsche Wunde, eine kommunistische Infektion, Krankheit Deutschlands) характеризуют бесперспективность мирного урегулирования этого вопроса в условиях холодной войны. «Языковая борьба» этого периода полностью исключает наличие в политическом языке 1952 года созидательных метафор «общего дома» или конструктивного поиска «общегерманского пути», характерных для периода объединения Германии в 1989-1990 гг. Политические метафоры имеют свою исторически обусловленную специфику и свой срок существования. Постоянными остаются лишь продуктивные механизмы их создания и принципы использования, диктуемые потребностями политической коммуникации.

Эвфемизмы как эффективное средство языкового приукрашивания интенсивно используются в политической коммуникации для маскировки политических целей, где становятся объектом «семантической борьбы» конкурирующих партий. Их предназначение в языке политики имеет прагматический характер, они не только приукрашивают, но и сознательно скрывают негативные аспекты определенного общественно значимого явления действительности и как «спланированные неточности» представляют собой «частичную ложь» (Leinfellner 1971). В результате лексико-семантического анализа были выделены группы политических эвфемизмов, созданных а) в результате процессов вторичной номинации: семантических процессов логического характера (метонимических и гипо-гиперонимических отношений в семантической структуре слов), скрывающих негативные характеристики денотата за абстрактным, расплывчатым значением слова (Sondermull вместо Atommull, Gerat, System вместо Waffe, Aktion вместо Angriff); семантических процессов метафорического характера, переносных значений слов, приукрашивающих денотаты с негативными характеристиками за счет положительных компонентов в семантической структуре (freisetzen вместо entlassen); б) за счет замены немецких слов заимствованиями (Protektorat вместо besetztes Gebiet, Intervention вместо militarische Einmischung); в) замены развернутых номинаций их аббревиатурами (ABC-Waffen, GAU). С помощью таких эвфемизмов реализуются стратегии «сокрытия» и «приукрашивания» негативных явлений реальной действительности. Они значительно осложняют реконструкцию истинного смысла (сказанного или напечатанного) и адекватную интерпретацию явлений общественно-политической жизни. Современный немецкий эвфемизм abwickeln (нейтральный глагол в значении «улаживать, оканчивать») употребляется для обозначения негативных явлений в экономической сфере в восточной части объединенной Германии (массовых закрытий предприятий, роспуска учреждений бывшей ГДР и тысячных увольнений людей, занятых на этих предприятиях). Данное слово приобрело такую однозначно негативную окраску, что было заменено другим словом «реконструкция» (Rekonstruktion), таким же эвфемизмом, затушевывающим истинный смысл происходящего. Аналогичный ему в современном русском языке появляется эвфемизм «оптимизация», скрывающий те же негативные явления социальной жизни в России. Номинации типа Abwicklung, Rekonstruktion, Umstrukturieren, оптимизация, реструктуризация и т. п. являются политически «выгодными» словами, «абстрагирующими эвфемизмами», лексико-семантической основой которых является диффузность их семантики. Эвфемизмы, в своем стремлении скорее завуалировать суть негативного явления, которое может вызвать нежелательный общественный эффект, чем его раскрыть, являются частью создаваемого ложного взгляда на мир, искаженного восприятия и мышления и приводят к ложной интерпретации действительности.

Наряду с ключевыми понятиями политического лексикона в немецком политическом словаре существует группа общеязыковой лексики, демонстрирующая высокую частотность и словообразовательную продуктивность. Она представлена общеупотребительными словами, имеющими общие значения в словарях ГДР и ФРГ, но получившими в период раздельного существования двух немецких государств разные «идеологические смысловые приращения»: Aktivist, Kader, Kollektiv, Plan, Organ в ГДР; Bund, kommunal в ФРГ). Их специфические значения фиксируется как неосемантизмы в немецких словарях до и после объединения.

Структурный анализ политического словаря по его традиционно составляющим разрядам (институциональному, ведомственному, идеологическому, общей интеракции) выявил его дополнительные специфические характеристики: в политическом словаре ФРГ наличие параллельных структурных уровней федерального государственного устройства Германии, ведущих к дублированию названий государственных и политических институтов (федерации, земель, округов и местного самоуправления); наличие различий в институциональном вокабуляре, отражающих партийную специфику и идеологическую направленность партийных и государственных структур Западной Германии. В русле ретроспективного исследования политического словаря ГДР была в полном объеме описана структура лексикона социалистического немецкого государства и его специфика, выражающаяся в явно выраженной идеологической обусловленности составляющих его единиц.

Идеологическая релевантность единиц институционального разряда политического словаря ГДР вызвала необходимость выделения внутри него 10 специфических тематических групп, включающих партийные, общественные организации, институты идеологического воспитания, формы, методы и средства идеологического воздействия в социалистическом государстве, представленные, прежде всего, специфическими новообразованиями (Parteihochschule), часто заимствованными из русского языка советского периода (Politburo, Propagandist, Aktivist der sozialistischen Arbeit). Специфика институционального разряда политического словаря ГДР отражала характерную особенность, существовавшую во всех социалистических странах ? слияние государственной и партийной власти и, как следствие, идеологизации всех разрядов лексики политического лексикона.

Специальная лексика ведомственного вокабуляра включает словарь специальных отраслей, которые входят в сферы влияния политики (специальный язык государственного отраслевого управления). Все отрасли экономики в социалистической ГДР являлись воплощением господствующей идеологии, что сказывалось на всем ведомственном вокабуляре, включая специальную профессиональную лексику. Cозданная в ГДР социалистическая терминология ведомственного разряда, имела характеристики, отличные от соответствующего разряда западногерманского политического словаря, которые выражались: а) в большом количестве заимствованной русской экономической терминологии, что объяснялось концептуальной близостью к советской политической экономии (der okonomische Hebel, Sozialfonds); б) в наличии определения «социалистический» у понятий данного разряда (sozialistische Planwirtschaft); в) в специфических сложных номинациях с компонентом «государственный», отражавшим основную характеристику плановой экономики (Staatsdisziplin); г) в специфических сложных номинациях с компонентами «национальный» (Nationalkultur) и «народный» (Volkseigentum), не всегда отражавших существовавшую политическую и экономическую ситуацию. Эти отличия просматриваются на уровне профессиональной лексики, которая в основном была заимствована из русского языка (Brigade) и имела другие значения (и обозначения) в западногерманском словаре (Zootechniker / Tierarzt). 3) Идеологический вокабуляр представляет наиболее проблематичный разряд политического лексикона с точки зрения определения его границ, так как признак идеологической обусловленности пронизывает все слои политического словаря, он выступает в «образе конкурирующих партийных лексиконов», распадающихся на различные «субсистемы», «политолекты». В результате анализа идеологического вокабуляра ГДР были выделены две основные лексические группы с эксплицитно выраженной идеологической релевантностью, демонстрирующие свою принадлежность к коммунистической идеологии: 1. ключевые политические понятия, присущие обеим идеологиям, но имеющие разную трактовку (Demokratie); 2. ключевые понятия коммунистической идеологии, термины марксистско-ленинской философии (Diktatur des Proletariats) с примыкающими к ним группами понятий, стоящих на службе официальной агитации и пропаганды: а) идеологически обусловленные мелиоративные понятия-перифразы, служащие саморекламе (Bastion des Friedens); б) идеологически обусловленные пейоративные понятия, служащие негативной оценке «идеологического противника» (Diversanten). Не отрицая факта чрезмерной идеологизации и официозности языка бывшей ГДР, следует отметить наличие идеологического словаря, присущего политическому языку и в странах западной демократии, что не всегда признается лингвистами ФРГ. 4)

Анализ «общего вокабуляра интеракции», представленного частотной книжной лексикой, не имеющей политической специфики, показал, что она составляет прослойку между общим и политическим словарем (Attestation, komplex, perspektivistisch, Territorium). Намного чаще такие единицы выступают базисными элементами в составе сложных слов и словосочетаний (Parteiauftrag, Agitationseinsatz, Jugendobjekt).

Анализ металингвистических понятий для описания политического языка, всего понятийного аппарата и имеющихся подходов к его определению показал, что этот процесс находится в стадии становления и требует его дальнейшей разработки.

В четвертой главе «Изменения в немецком политическом словаре в процессе ?языкового объединения' Германии» были установлены количественные и качественные изменения в немецком политическом словаре, наступившие после объединения Германии. Основной тенденцией языкового развития немецкого политического языка после объединения Германии стало «языковое присоединение» Восточной Германии к Западной, к доминирующему варианту политического словаря ФРГ, в ходе которого произошли радикальные процессы архаизации, переоценки и исчезновения целых пластов идеологически релевантной лексики из бывшего политического лексикона ГДР. Об этом свидетельствуют количественные показатели изменений бывшего политического лексикона ГДР, полученные в результате анализа, проведенного по формам его идеологической релевантности и принадлежности к структурным разрядам.

Лексикографический анализ единиц политического лексикона ГДР по формам идеологической релевантности выявил следующие количественные и качественные изменения. Наибольшей архаизации (44,5%) в процессе деактуализации специфических системных номинаций, отражавших значимые общественно-политические реалии бывшей ГДР, подверглись новообразования (ГДРизмы), составляющие самую многочисленную группу лексики, имеющую в словаре Клаппенбах/ Штайница помету (Neuprag. DDR), чья идеологическая релевантность в терминологии М. Хельманна выражается в «лексической специфике» (Bezirkstag, SED, Volkskammer). Они входят в общегерманский словарь с пометой „ehem. DDR“ (Parteiaktiv, Planjahrfunft) или „in den sozialistischen Landern/Staaten“ (Kollektivwirtschaft, das Prinzip der Kritik und Selbstkritik). Другая большая часть данной лексики 41% (die Demokratische Front der Blockparteien, FDGB, LPG, Zentralrat der FDJ), в том числе, с определением «социалистический» (sozialistisches Staatsbewusstsein), вообще исчезает вместе с обозначаемыми реалиями социалистической действительности. Остальная часть лексики теряет свою социалистическую маркированность („Neuprag. DDR”) и переходит в общеязыковой слой (Kaderpolitik, Frauenforderungsplan); получает другие пометы: Freundschaftsvertrag (Politik), Ostblock (fruher), Optimierung (bildungssprachlich), Nettowert (Wirtschaft), Sowjet (historisch) и др. Ряд единиц получает промету „regional”: Ausscheid, im Komplex, Veteranenklub. Широко представленные специфические номинации ГДР с определением «народный» (Volksbildungsorgan, Volksdemokratie, Volksmacht), характерные для идеологии всех социалистических стран, остаются в большинстве своем с пометами «бывшие в ГДР».

Изменения лексических единиц с семасиологически выраженной идеологической релевантностью прослеживаются по всем их группам: 1) ключевым понятиям с идеологически обусловленной многозначностью, имеющим место в обеих идеологиях; 2) политическим понятиям, характерным только для ГДР; 3) общеязыковым словам, получившим в лексиконе ГДР «идеологические смысловые приращения». Семантические изменения в смысловой структуре ключевых политических понятий, представленных в политических лексиконах ГДР и ФРГ, идеологическая релевантность которых выражалась в идеологически обусловленной полисемии (Demokratie), сводятся к «моносемантизации» многозначных политических терминов. Это происходит в ходе «семантической деидеологизации понятий» ГДР, отражавших прежние идеологические концепции, что приводит к освобождению их значений от смыслов социалистического характера и к их полному уподоблению политической терминосистеме ФРГ. Примером «снятия» идеологической полисемии служит политическое понятие «плюрализм», идеологическая релевантность которого была заключена в разнице его дефиниций в словарях немецких государств с разными политическими системами:

Klappenbach/Steinitz: Pluralismus, der: im burgerl. Gesellschaftssystem verbreitete Auffassung, die das gleichberechtigte Nebeneinanderbestehen einer Vielzahl von Weltanschauungen, Macht- und Interessengruppen innerhalb eines Staates, einer Gesellschaftsordnung fordert; / wird von burgerl. Theoretikern benutzt, um die Klassen- und Interessengegensatze in der kap. Gesellschaft zu verschleiern; dient modernen Revisionisten, als Schlagwort fur ihre Bestrebungen, die Einheit des Marxismus-Leninismus aufzulosen, das Prinzip des demokratischen Zentralismus und die fuhrende Rolle der marxistisch-leninistischen Partei im soz. Staat aufzuheben (WDG, S. 2820) WDG [1978]: WORTERBUCH DER DEUTSCHEN GEGENWARTSSPRACHE. Hrsg. von R. Klappenbach und W. Steinitz. 6 Bande. Berlin: Akademie-Verlag; GWB? [1976-1981]: DUDEN DAS GRO?E WORTERBUCH DER DEUTSCHEN SPRACHE in 6 Banden. Hrsg. und bearb. unter der Leitung von G. Drosdowski. Mannheim, Wien, Zurich; GWB?[1993-1995]: DUDEN DAS GRO?E WORTERBUCH DER DEUTSCHEN SPRACHE in 8 Banden. 2. vollig neu bearb.Aufl. Mannheim, Leipzig, Wien, Zurich; GWB? [1999]: DUDEN DAS GRO?E WORTERBUCH DER DEUTSCHEN SPRACHE in 10 Banden. 3.vollig neu bearb. Aufl. Mannheim, Leipzig, Wien, Zurich..

Duden: Pluralismus, der: 1. (bildungssprachlich) a) innerhalb einer Gesellschaft, eines Staates [in allen Bereichen] vorhandene Vielfalt gleichberechtigt nebeneinander bestehender u. miteinander um Einfluss, Macht konkurrierender Gruppen, Organisationen, Institutionen, Meinungen, Ideen, Werte, Weltanschauungen usw.: gesellschaftlicher, weltanschaulicher, kultureller, methodologischer Pluralismus (GWB?, S. 2572).

В дефиниции понятия «плюрализм» просматривается четкое разграничение на «свой» / «чужой», выраженное в противопоставлении «капиталистический», «буржуазный» / «марксистско-ленинский, характерное для идеологического противостояния времен холодной войны. «Принцип партийности», пронизывающий все сферы общества социалистического государства, не мог не отразиться на толковании его политических понятий, тем более служащих «словами-знаменами» в идеологии противника. «Плюрализм» в социалистической системе координат является негативным понятием («словом-стигмой»), его дефиниция содержит информацию, четко указывающую на его происхождение из «другой общественной системы»: «буржуазные теоретики», затушевывающие «классовые противоречия» в «капиталистическом обществе», негативно характеризуются как «современные ревизионисты», посягающие на «единство марксизма-ленинизма», «принципы демократического централизма» и «ведущую роль марксистско-ленинской партии». Дефиниция политического термина «плюрализм» содержит большой набор ключевых понятий социалистической идеологии, ярко демонстрирующий идеологическое противостояние двух немецких государств. Дефиниция этого понятия в словарях ФРГ до и после объединения, ставшей общей и для бывшей ГДР, содержит характеристики, подчеркивающие мировоззренческое, общественное, методологическое многообразие, которое выражают разные партии, группы, организации и т.п. Изменения в данной группе политических понятий происходят по линии унификации их толкований на основе существовавших дефиниций в словарях ФРГ. Термины политического лексикона ГДР (марксистско-ленинской философии, исторического и диалектического материализма и политической экономии) остаются в общегерманском словаре, но в ходе общей деактуализации социалистических идеологем ГДР а) меняют свои пометы на «марксистско-ленинские» (Ausbeuterklasse, Klassenfeind), «коммунистические» (Klassengenosse); б) переходят в нем в другие терминосистемы «социологии» (Klassengegensatz); в) полностью исчезают (allgemeine Krise des Kapitalismus). Параллельно с изменением помет и переходом в другие терминосистемы в некоторых случаях происходит сглаживание подчеркнуто идеологизированного толкования данных понятий. Статистический анализ политических терминов показал, что большая группа идеологически релевантных понятий ГДР (86,7%) остались в общегерманских словарях: а) без помет, но изменив свою семантику (Demokratie, Pluralismus) (26,6%); б) сменив свои пометы „dial. Mat.“ и „Polit. Ok.“ на другие „marx.“, „kommunist.“, „Marxismus-Leninismus“ (Diktatur des Proletariats, Klassenherrschaft, staatsmonopolistisch) (37,9%); в) перейдя в разряд других терминосистем (социологии, политики или экономики) соответственно с пометами: „Soziol.” (Klasse), „Polit.“ (Westmachte), „Wirtsch.” (Marktwirtschaft) (14%); г) остаются в общегерманском словаре без помет (Klassenbewusstsein, Blockpartei, Bruttoproduktion) (8,2%). И только 13,3% понятий (Ausbeuterideologie, Ausbeuterstaat, Ausbeutergesellschaft, sozialistische Demokratie и др.) не нашли фиксации в словаре немецкого языка после объединения Германии. Анализ изменений неосемантизмов, получивших в ГДР «идеологические смысловые приращения» (Kader, Kollektiv), показал, что большинство идеологически релевантных значений общеязыковых слов ГДР (89,5%) осталось в общегерманских словарях: с пометами „ehem. DDR“ (Dokument, Jugendfreund) (42,3%); без помет (Grundeinheit, Westen) (16,6%); сменив пометы ГДР на другие „regional.“ (Orientierung), „russisch.“ (Kader), „Wirtschaft“ (rationalisieren, Soll), „Politik“/„kommunistisch“ (Rat), „Politik fruher“ (Osten) (26, 6%). Специфика изменений данной группы идеологически релевантной лексики заключается в сравнительно небольшом количестве исчезновения: лишь 10,5% данных единиц (unteilbare) Fonds, offensiv, (staatliche) Vorgabe и др. не нашли фиксации в словаре современного немецкого языка после объединения Германии. Качественные изменения данного слоя лексики нашли свое выражение в освобождении их смысловой структуры от «идеологических смысловых приращений», отражавших прежнюю идеологическую ориентацию.

Статистический анализ единиц политического лексикона ГДР с семасиологически выраженной идеологической релевантностью показал, что вопреки распространенному мнению об исчезновении большого количества его понятий, процент их полного исчезновения составил в среднем 12%. Большой разброс помет бывших ключевых политических понятий ГДР (отнесение их в разряды марксистской, коммунистической, социологической и других терминологий), не всегда совпадающих в словарях объединенной Германии, кажется не всегда понятным и обоснованным. Даже словари, вышедшие после объединения Германии, по-разному маркируют одно и то же понятие. Так, понятие Klassenkampf в Дудене 1995 года (GWB?) не имеет каких-либо помет, в то время как Дуден 1999 года (GWB?) дает помету „Soziol.“. Кроме различий в словарных пометах эти два словаря могут давать и разные семантические комментарии одной и той же лексической единицы (Mauer). Примеры различий словарной фиксации лексических единиц из политического лексикона ГДР свидетельствуют о еще не вполне устоявшемся взгляде на определенные единицы бывшего лексикона ГДР и их место в общегерманском политическом словаре Германии. Отсутствие их универсальной лексикографической фиксации в словарях объединенной Германии (GWB?, GWB?) объясняется также отсутствием четких критериев отбора идеологически релевантных единиц бывшей ГДР в фундаментальные общегерманские словари современного немецкого языка.

Таким образом, сравнительный лексикографический анализ изменений бывшего лексикона ГДР до и после объединения Германии выявил ряд различий, типичных для лексикографической практики составления словарей в бывшей ГДР и ФРГ. Они проявились в разных подходах к лексикографической фиксации, в несовпадении маркировки и трактовки конкретных единиц данного слоя лексики в этих словарях, свидетельствующих о сложившихся разных традициях практики лексикографического описания немецкого языка в двух немецких государствах, о языковых пристрастиях их составителей, а также об отсутствии строго унифицированных правил лексикографической фиксации данных единиц в общегерманских словарях ФРГ, что обусловило определенные трудности в установлении четких границ наступивших языковых изменений и предопределило относительный характер некоторых количественных показателей.

С семантическими изменениями, вызванными «деидеологизацией понятий», тесно связаны процессы оценочной переориентации политической терминологии, идеологического „переконнотирования“, сопровождающие идеологическую переориентацию общества. Она заключается в смене оценок на противоположные в ходе «реабилитации» терминов, ранее относившихся к политическому лексикону «идеологического противника». Процессы мелиорации данных лексических единиц происходят с разной степенью изменения их бывшей оценки: от снятия отрицательной оценки до перехода в положительную или нейтральную. Изменение оценочности, как и семантики единиц политического лексикона ГДР, происходит чаще всего в одностороннем порядке по линии уподобления семантике и оценочности, существовавшей в политическом лексиконе ФРГ, т.е. характерных для капиталистической системы координат.

Изменения группы лексических единиц политического лексикона ГДР с «идеологически обусловленной синонимией» выражаются в «десинонимизации», в исчезновении одного из синонимов (как правило, понятия социалистического толка) вместе с обозначаемым им явлением общественно-политической жизни в процессе деактуализации самих реалий социалистической действительности ГДР. Чаще всего в общегерманских словарях остается лишь один из синонимов, обозначений, принятых в ФРГ (COMECON); идеологически обусловленные синонимы понятия Mauer (antifaschistischer Schutzwall / Schandmauer) остаются обозначением существовавших исторических фактов; в некоторых случаях в них дается информация о бывших идеологически обусловленных синонимах в сопровождении помет „ehem. DDR“/„fruher“ (Staatenfamilie/ Ostblocklander), „fruher, veralt.“ (Ostzone/ DDR).

Изменения единиц политического лексикона c семасиологически и ономасиологически выраженной идеологической релевантностью вызваны деактуализацией одних, социалистических понятий, и актуализацией других понятий из политического лексикона бывшего идеологического противника с их одновременной идеологической переоценкой, что позволяет говорить как о процессах деидеологизации политического лексикона ГДР, так и процессах его переидеологизации, часто не признаваемых западногерманскими лингвистами.

Лексикографический анализ единиц политического лексикона ГДР по принадлежности к структурным разрядам и формам идеологической релевантности выявил следующие количественные изменения:

1) Лексикографический анализ изменений институционального вокабуляра ГДР, напрямую демонстрировавший разность политических систем ГДР и ФРГ, показал, что его единицы претерпевают наибольшие изменения: более половины (54%) специфической институциональной лексики (Kulturministerium, NVA, SED, Staatssekretariat, Volkskammer, Staatssicherheitsdienst) архаизируется, остается в общегерманском словаре с пометой «бывшие в ГДР»; почти половина (43%) данной лексики полностью исчезает: Betriebsparteiorganisation, bewaffnete Organe, Gesellschaft fur Deutsch-Sowjetische Freundschaft (DSF), Ministerium fur Volksbildung, Revisionsorgan, Staatsdisziplin. Большое количество исчезнувших единиц институционального разряда объясняется тем, что они напрямую отражали специфику государственного и политического устройства ГДР, исчезнувшую в ходе объединения Германии. Остальные единицы (3%), ранее принадлежащие к политическому лексикону ГДР (DDR, Gewerkschaftsgruppe, Kandidatenliste, Sicherheitsorgan, Staatsrat) не имеют помет в общегерманских словарях или имеют в них другие пометы: Freundschaftstreffen („Sport“), Freundschaftsvertrag („Pol.“), Zentralkomitee der SED („bes. kom.“).

2) Анализ изменений двух подгрупп ведомственного разряда ГДР показал, что почти половина (48%) единиц первой (Aktivistenbewegung, Erntekampagne, Funfjahrplan, Kontrollziffern, sozialistische Planwirtschaft, Qualitatswettbewerb, Quartalplan, LPG, VEB, Volkskontrolle, Volkswirtschaftsplan) и 58% второй подгруппы (Berufswettbewerb, Arbeitsbrigade, Agrotechnik, Dorfakademie, Erfinderkollektiv, Jugendkollektiv, Komplexbrigade, Kulturschaffende, Lehrkombinat, Neuererbrigade), ранее принадлежавших лексикону ГДР, остались в общегерманском словаре Дудена с пометой «бывшие в ГДР»; процент полного исчезновения равен соответственно 39% (Betriebsfonds, das einheitliche sozialistische Bildungssystem, sozialistische Kooperation, die polytechnische Bildung und Erziehung, Produktionsverpflichtung, Rapportsystem, sozialistische Arbeitsdisziplin, wirtschaftliche Rechnungsfuhrung, Wettbewerbsbewegung) и 26% (Betriebsferienlager, Betriebsverkaufsstelle, fliegende Brigade, Gesundheitshelfer, Hauptdispatcher, Kultursaal, Neuererkollektiv, Stoffverteilungsplan, Unterrichtstag in der sozialistischen Produktion, Wohnraumvergabe); остальные номинации получили в общегерманском словаре другие пометы: Funfjahrplan („soz. Staaten“), Kollektivwirtschaft („soz. Staaten, bes. Sowjet“), Kombinat („soz. Lander, russ.“); Prinzip der materiellen Interessiertheit („soz. Lander“); Rekonstruktion „(reg.“); небольшая группа единиц, ранее отмеченных как принадлежащих к политическому лексикону ГДР, в объединенном словаре Дудена фиксируются без каких-либо помет: Frauenforderungsplan, Handwerkgenossenschaft, Wirtschaftsplan. Большая степень исчезновения и архаизации в первой подгруппе объясняется явно выраженной спецификой реалий внешней и внутренней политики ГДР и конкретных сфер ее приложения, отразившихся в специфике обозначений. Другая подгруппа (профессиональной) лексики, имевшая меньшую идеологическую привязанность, имеет больше шансов на вхождение в общегерманский словарь без каких-либо помет (Berufspraktikum, Erholungszentrum, Ferienspiele, Leistungspramie, Qualifizierungslehrgang, Sachpramie), в том числе, с другими пометами: Kulturhaus (russ.); Aufsichter, rekonstruieren (reg.); Kulturpark (soz. Lander, russ.); Kollektivbauer (soz. Lander, bes. Sowjet.).

3) Анализ изменений идеологического вокабуляра политического лексикона ГДР, объединившего ключевую политическую терминологию ГДР (135 ед.), выявил их специфику, которая проявилась в большом проценте их перехода (51%) в другие терминосистемы с изменением помет в общегерманском словаре и получают пометы: „marx.“ Bourgeoisie, Diktatur des Proletariats, Klassengegner; „kom.“ Klassenbruder; „M-L” Staatsmonopolkapitalismus; „Soziol.“ Klassenanagonismus, „Pol., fruher“ Ost-West-Gegensatz. Изменения в группе ключевых политических терминов выражаются в деидеологизации их семантики посредством деактуализации значений социалистического содержания: 33% политических понятий, присущих обеим идеологиям, остаются без помет, изменяя при этом свои идеологически обусловленные значения; 16% специфических понятий ГДР исчезают вместе с реалиями социалистической экономики, политики, идеологии (das gesellschaftliche Gesamtprodukt, politische Okonomie, sozialistische Produktionsverhaltnisse).

Особенностью изменений другой группы единиц идеологического вокабуляра (120 ед.), состоявшего в основном из сложных описательных номинаций, которые служили официальной агитации и пропаганде (восхваляли «свои» идеи и разоблачали «классового врага»), является одинаковое соотношение (25,8%) архаизированной с пометой «бывшие в ГДР» (Diversant, Friedensgrenze, Friedenspropaganda, Kaderreserve, das sozialistische Weltsystem) и 25,8% исчезнувшей идеологической лексики Bastion des Friedens, Partei neuen Typus, Prinzipien der sozialistischen Menschenfuhrung, sozialistischer Aufbau, Zehn Gebote der sozialistischen Moral, а также относительно большое количество (40%) изменений помет ГДР на другие: Spalterflagge (abw.); die jungen Erbauer des Sozialismus (ubertr.); Westen (fruher); Parteifeind, sozialistische Errungenschaften (kom.); Reisekader (bes. soz. Staaten); sozialistischer Realismus (soz. Staaten, russ.). Большинство из них является эмоционально заряженной лексикой с ярко выраженной идеологически обусловленной оценкой. Небольшое количество единиц данной группы (8,4%) фиксируются в словаре Дудена без каких-либо помет: Aufbau des Sozialismus, Friedensbewegung, Prinzip des demokratischen Zentralismus.

4) Изменения единиц самого малочисленного разряда общего вокабуляра интеракции продемонстрировали наибольшую степень вхождения в общегерманский словарь Дудена: 50 % единиц вошли с пометой как «бывшие в ГДР» Attestation, Territorium, territorial, Zielstellung, Optimierung; другая часть единиц из вокабуляра общей интеракции ГДР (40%) имеют в словаре Дудена другие пометы: Ausscheid, Orientierung (reg.); Koordinierung, optimal, Optimierung (bildungsspr.); kulturvoll (russ.). Это свидетельствует об их наименьшей подверженности идеологическому влиянию как единиц «книжного языка», представляющих «прослойку» между специальной политической и общеязыковой лексикой. Другая часть этого вокабуляра, обладающая высокой словообразовательной активностью и частотностью только в составе сложных номинаций или словосочетаний, входит в качестве новообразований ГДР в другие разряды политического лексикона.

В обобщенном виде картина количественных изменений по всем разрядам лексикона ГДР, произошедших после объединения Германии, выглядит следующим образом:

- архаизации подвержены почти половина специфических номинаций, характерных для общественно-политической жизни ГДР (в среднем 47%), которые в общегерманском словаре ФРГ получают помету «бывшие в ГДР», как не типичные для языковой (лексической) системы объединенной Германии;

- исчезает треть лексических единиц из бывшего лексикона ГДР (в среднем 27,8%). В разряде институционального вокабуляра данный показатель достигает 43%, что объясняется полным отказом от политических и государственных институтов ГДР и переходом на институциональный вокабуляр ФРГ;

- единицы из бывшего лексикона ГДР переходят в общегерманский словарь ФРГ с измененными пометами или с их снятием (в среднем 25,2%).

Качественные изменения лексикона ГДР выражаются в изменении идеологически релевантных значений слов, в переходе его единиц из разряда специфических вокабуляров ГДР в разряд общеязыковой, общеупотребительной лексики современного немецкого языка или в другие терминосистемы словаря ФРГ.

В пятой главе проводится сравнительный анализ процессов языкового обновления в период объединения Германии и перестройки в СССР, который выявил как их общие, так и специфические черты.

Радикальные общественно-политические изменения, охватившие страны Восточной Европы в конце 80-х и начале 90-х годов, повлекли за собой глубинные изменения в общественном сознании и языке этих стран. Прошедшие по всему бывшему восточному блоку социалистических стран «бархатные революции» повторялись в языковом аспекте таким образом, «как будто бы дублировались с одного языка на другой» (Оschlies 1990), что указывает на значение языка в общественно-политических процессах любого государства и подтверждает мысль о современной «революции нового типа», «лингвистической революции» (Biedenkopf 1982). Отмеченный «языковой трансферт» основных политических понятий («плюрализм», «конcенсус» и др.), сопровождавший «бархатные революции», произошедшие в Венгрии, Польше, Болгарии, Чехословакии, Румынии и ГДР, затронул и Советский Союз. Языковые изменения, наступившие в эпоху «перестройки», коснулись всех сферы жизни советского общества и языка, но особенно ярко проявились в его политическом лексиконе. Исследования в данной области, сравнение языковых культур позволяют выявить общие и специфические тенденции развития политического языка, характерные для каждой страны в период кардинальных общественно-политических изменений, осознать суть и типологию причин, вызывающих их. Анализ и оценка современного языкового материала, интерпретация событий в контексте определенных, похожих исторических явлений, их сравнение с другими обществами и языками способствуют более дифференцированному восприятию и критическому осмыслению современной действительности в своей и чужой стране. Это актуально для всех стран Восточной Европы, находящихся в процессе постсоциалистической трансформации, о чем свидетельствуют работы лингвистов разных стран, которые существенно расширили и конкретизировали область исследования прикладной лингвистики, получившей в недавнем прошлом название «политолингвистики», и развили ее межкультурное направление: А. Вежбицка, W. Оschlies, R. Rathmayer, L. Jordanova, J. Iluk, M. Nekula и др.

В результате сравнительного анализа изменений политической лексики в немецком и русском языках были выявлены общие и специфические особенности, вызванные объединением Германии и перестройкой в Советском Союзе. Общей для обоих языков является сама тематика проводимых исследований в этой области в обеих странах:

? исследование языка исторического «поворота» в Восточной Германии и языка «перестройки» в Советском Союзе;

? ретроспективные критические исследования немецкого языка за 40-летний период существования ГДР и русского языка за 70-летний советский период;

? исследования русского и немецкого языков, посвященные языковым изменениям в постсоветской России и в объединенной Германии.

Различия в развитии новейшей истории ГДР и Советского Союза обусловили специфику языковых изменений в обоих государствах. Они вызваны разными результатами демократических процессов обновления в двух странах: распадом СССР и объединением Германии. Специфически немецкими темами исследований этого периода стал анализ «языковых конфликтов» между восточными и западными немцами и «поиск национальной и языковой идентичности», не являющиеся релевантными для российской действительности и современного русского языка.

Общие тенденции общественно-политических изменений, идеологическая переориентация общества (отказ от идеологем социалистической и актуализация идеологем капиталистической действительности), последовавшие в ходе перестройки в Советском Союзе и объединения Германии, привели к идентичным изменениям в политическом языке обеих стран:

? Большинство так называемых „ГДРизмов“ (Staatsrat, Volkskammer, Politburo des ZK der SED, FDJ, Friedenswacht, Subbotnik, LPG, Volkskammer) и „советизмов“ (Верховный Совет, ЦК КПСС, политбюро, комсомол, вахта мира, субботник, колхоз) или исчезают в ходе деактуализации специфических системных номинаций, отражающих социалистические реалии, вместе с обозначаемыми ими социалистическими явлениями, или становятся архаизмами с пометой «бывшие в ГДР», «типичные для соц. стран»; определенная часть советизмов, отражающих советские реалии, архаизируются с пометой «в СССР» (политбюро, комсомол), другая часть остается в современном словаре русского языка с нейтральным семантическим комментарием без специальных помет (колхоз, субботник), руководящая партия страны дается только в расшифровке аббревиатуры КПСС: Коммунистическая партия Советского Союза; параллельность номенклатурных наименований в русском и немецком языках обусловлена бывшей принадлежностью ГДР и Советского Союза к одной коммунистической идеологии и политической системе.

? Ключевые политические понятия, идеологическая релевантность которых проявляется в разнице толкования их значений, теряют свои характеристики, обусловленные «принципом партийности», такие как классовые характеристики в словаре ГДР при толковании понятия „Demokratie“: „die sozialistische Demokratie“ (Staatsform, in der die Arbeiterklasse im Bundnis mit den werktatigen Bauern auf Grund der Diktatur des Proletariats die Herrschaft ausubt); „die burgerliche Demokratie“ (Staatsform, in der die Bourgeoisie auf Grund ihres Privatbesitzes an den Produktionsmitteln die Herrschaft ausubt) (WDG, S. 783) и в русском словаре Ожегова советского периода, в котором в дефиницию политического термина «демократия» входят эксплицитно выраженные оценочные характеристики: позитивная оценка социалистической демократии как «высшего типа демократии, подлинного народовластия» и негативная оценка буржуазной демократии как «государственного строя, при котором формальное равенство политических прав и свобод всех граждан прикрывает собой господство буржуазии над трудящимися» (Ожегов 1986, 137). В постсоциалистический период исчезают идеологизированные дефиниции в российских словарях: политический строй, основанный на признании принципов народовластия, свободы и равноправия граждан (Ожегов 1999, 160); в общегерманских немецких словарях остаются дефиниции, существовавшие в ФРГ до объединения Германии, они отсутствуют уже в первом «Едином Дудене», вышедшем сразу после объединения в 1991 году: (Staatsform, in der die vom Volk gewahlten Vertreter die Herrschaft ausuben) (Duden 1991, 199). На фоне общих тенденций «деидеологизации» семантики слов в русском и немецком языках отметились определенные расхождения в понятийной системе, обусловленные различиями политических культур, исторического и современного опыта Германии и России. Сравнение всего понятийного поля демократия в русском языке с понятийным полем этого понятия в немецком языке показывает расхождения, которые вытекают из этих различий. Это понятие, которое «по-разному дефинируется, но везде одинаково положительно оценивается» (Hellmann 1980), в русском языке не всегда получает положительную окраску. В России понятие демократия ассоциируется наряду с новыми позитивными политическими явлениями последних лет (гласность, свобода, плюрализм мнений), также с негативными явлениями нового времени (анархией, иллюзией, демагогией) (Караулов 2002). В некоторых случаях это понятие появляется в сопровождении кавычек или с добавлением «так называемые» демократы, что позволяет дистанцироваться от этого слова, имеющего определенный негативный потенциал в русском языке.

? В обеих странах происходит деидеологизация понятий из прошлого официозного идеологического вокабуляра, стоявших на службе официальной агитации и пропаганды, с помощью которых давались негативные оценки „классовому врагу“ (империалисты всех мастей, идеологические диверсанты, классовые враги, реваншисты / Imperialisten aller Art, ideologische Diversanten, Klassenfeinde, Revanchisten, Revisionisten), в ходе которой они чаще всего полностью исчезают, в некоторых случаях сопровождаются пометами „kom. abw.“, „bes. ehem. DDR“, „russ.“. К ним примыкают номинации пропагандистского толка, служащие саморекламе и агитации: моральный кодекс строителя коммунизма, всесторонне развитая личность, самая читающая нация / sozialistisches Friedenslager, gebildete Nation, Friedenswacht (Grenzdienst), junge Erbauer des (Sozialismus) Kommunismus (FDJler), MMM (Messe Meister von Morgen), Zehn Gebote der sozialistischen Moral. Эти слова исчезают вместе с обозначаемыми ими денотатами в постсоциалистический период в процессе деактуализации политических реалий социализма, или архаизируются, становясь историзмами, обозначающими специфические системные номинации, отражающие бывшие советские реалии и реалии бывшей ГДР. При этом наблюдаются другие процессы, происходящие после объединения Германии: расхождение оценок определенных явлений общественно-политической значимости в восприятии восточных и западных немцев в рамках уже одного объединенного государства. Это касается нейтральных единиц общегерманского словаря Abwicklung, Umstrukturierung, Treuhand, обозначающих (по мнению западных политиков) мероприятия, способствующие оздоровлению экономики восточной части Германии. Для восточных немцев эти слова приобретают чаще всего ярко выраженную негативную оценку в контексте большого количества экономических и социальных проблем, вызванных кардинальной сменой общественного строя и не всегда разумно проведенной реструктуризацией экономики бывшей ГДР. Эти лексические единицы стали эвфемизмами, скрывающими истинную суть негативных явлений действительности на территории бывшей ГДР. Их оценочность кардинально отличается от западногерманской. Аналогичное расхождение оценок общественно-значимых явлений можно также наблюдать у единиц политического лексикона в русском языке в постперестроечный период в России. «Реабилитированные» в начале перестройки понятия рыночной экономики, в основном нейтральные «международные» заимствования из капиталистической системы хозяйствования (бизнес, приватизация, ваучеризация), приобретают после перестройки, в связи с негативными последствиями экономической реформы («шоковой терапии») отрицательную оценку.

? Изменения лексики с ономасиологически выраженной идеологической релевантностью (разных наименований одних и тех же денотатов в социалистической / капиталистической политических системах) имеют в немецком и русском языках идентичный характер: исчезают номинации, «по-социалистически» обозначающие (или дублирующие) реалии действительности Werktatiger / Arbeitnehmer; трудящийся / наемный работник. Но не исчезает сам принцип «идеологически обусловленной синонимии», разного мировоззренческого подхода к наименованию общественно значимых явлений любой действительности. На смену одним «идеологически релевантным дублетам» в словарь восточных немцев приходят другие, которые выражают другую, отличную от официальной политики, точку зрения на происходящие события, явления в обществе объединенной Германии и, в соответствии с этим, по-разному обозначают и оценивают их. Сам процесс объединения Германии имеет наряду с официальным обозначением самого «объединения» (Wiedervereinigung) целый ряд других обозначений: Ausverkauf der DDR, Anschluss der DDR, Besetzung, BRDigung, Ko(h)lonisation, Verwestlichung, Einverleibung der DDR; бывшая ГДР (DDR) также имеет конкурирующие обозначения: Beitrittsgebiet, Filiale der BRD, BRD-Kolonie, Ko(h)lonie DDR; staubige Landschaften, Absturz Ost, Ossi-Land, O-Zone и т. п.

Подобные процессы происходят и в русском языке: в постсоветской России их число быстро растет в виду амбивалентного отношения людей как к прекратившему свое существование социалистическому строю, так и не оправдавшему возлагаемых на него всех надежд новому строю, в некоторых случаях называемому и оцениваемому негативно. Об этом свидетельствует, например, существование параллельного к официальному понятию приватизация широко распространенного и в сознании русских людей укрепившегося парономастического обозначения прихватизация, как «средства обогащения тех, кто ее проводит, осуществляет (на этапе массовой раздачи госсобственности)». В этом значении данная номинация зафиксирована в современном «Толковом словаре русского языка конца ХХ в.» под редакцией Г. Н. Скляревской (1998, 510) и в специальном «Словаре современного жаргона российских политиков и журналистов» под редакцией А. В. Моченова и др.: «Прихватизация: огрубленное искажение слова приватизация. Носит резко негативный оттенок, подразумевающий главным образом приобретение кем-либо государственной собственности в процессе приватизации незаконным путем или по умышленно заниженной цене» (2003, 114). Другие (нейтральные) обозначения этого времени также показывают расхождения в восприятии, обозначении и оценке событий в постперестроечной России: экономическая реформа / шоковая терапия, демократия / ельцинократия, оздоровление экономики / долларизация экономики, демократизация общественной жизни / американизация и др. Такие расхождения являются «субгосударственными, поскольку внутри населения одной государственной системы формируются (н о в ы е) идеологические различия» (Dieckmann 1975).