Русские и китайские фразеологизмы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Глава I. Теоретические основы описания фразеологических единиц с анималистическим компонентом значения

1.1 Фразеология как наука

1.2 Определение объема фразеологии в современном языке (об узком и широком понимании фразеологии)

1.3 Определение понятия «Фразеологизм»

1.4 Фразеологизмы с анималистическим компонентом значения

Выводы

Глава II. Структурно -- семантическая классификация фразеологизмов с анималистическим компонентом значения

2.1 Понятие фразеологизма с анималистическим компонентом значения в русской фразеологии

2.2 Теоретические основы китайской фразеологии

2.3 Определение понятия фразеологизма с анималистическим компонентом в китайской фразеологии

2.4 Сравнение русских и китайских фразеологизмов с анималистическим компонентом

Выводы

Заключение

Список использованной литературы



Введение

В современном русском и китайском языках устойчивые речевые обороты сохраняют актуальность и часто употребляются носителями, так как с их помощью язык приобретает особую образную, яркую и живую выразительность. Более того, пословицы и поговорки проявляют национальный колорит, свидетельствуют о быте, образе жизни народа в определенный период времени -- все это делает фразеологические единицы (далее -- ФЕ) исторически значимыми.

Анималистический компонент значения ФЕ (употребление зоонимов) является, по нашему мнению, одним из основных и частотных -- образ животного часто является основой высказывания с древнейших времен, когда был установлен контакт человека и животного, или, если обратить внимание на библейскую мифологию, незадолго до грехопадения Адама и Евы, когда первый человек встретил «змея-искусителя». Кроме того, география употребления зоонимов в устойчивых сочетаниях сопоставима с площадью Земного шара. Однако один и тот же зоологический образ в разных языках может иметь различную и даже антонимичную интерпретацию. Дифференциация символического смысла является не только «ловушкой для переводчика», но и комплексной лингвистической проблемой. В связи с этим вполне очевидным кажется тот факт, что изучение ФЕ русского и китайского языков, в состав которых входят зоонимы, представляет большой научный, теоретический и практический интерес. Данная работа посвящена сопоставительному лексико-семантическую исследованию ФЕ с анималистическим компонентом значения в русском и китайском языках. Исследование выполняется в сопоставительно-лингвокультурологическом аспекте.

Актуальность исследования:

В настоящее время одним из приоритетных направлений лингвистических исследований остаётся взаимосвязь языка и культуры, которая составляет предмет изучения таких наук, как лингвокультурология и лингвострановедение. Значительное внимание этим аспектам уделяется и в современной методике преподавания русского языка как иностранного.

Зачем нам, иностранцам, надо знать и учить фразеологию? Взаимодействие языка и культуры, отражённое «в зеркале фразеологии» [Телия 1996: 65], вызывает интерес в силу национально-культурной специфики ФЕ, т.к., наряду с другими языковыми средствами, они участвуют в формировании национальной языковой картины мира и национальных стереотипов восприятия того или иного фрагмента действительности.

Составной частью русских и китайских фразеологизмов являются фразеологизмы с анималистическим компонентом значения. Объектом в таких фразеологизмах является окружающий человека животный мир. Однако это как зеркало показывает нам и сам характер разных людей и даже целых народов (Ср., например: заяц -- любимый зверёк китайцев -- и заяц -- непременный герой русского фольклора и яркий представитель животного мира России («Дед Мазай и зайцы»).

Вышесказанное и обусловило актуальность предпринятого исследования. Актуальность исследования обусловлена еще и тем, что ФЕ с компонентом-зоонимом являются широко употребительными в разговорной речи и художественной литературе. Но эти единицы недостаточно исследованы с точки зрения презентации их в иностранной аудитории, т.к. они сложны для восприятия и усвоения иностранными учащимися (в нашем случае -- китайцами), а их неправильное употребление в русской речи может привести к неудачам в межкультурной коммуникации, а порою -- и к коммуникативному сбою. фразеологизм русский китайский

Цель дипломной работы -- провести глубокий сопоставительный лингвокультурологический анализ ФЕ в русском и китайском языках, выявить сходства и различия в объеме их значений, указать безэквивалентные ФЕ, рассмотреть структуру отдельных ФЕ. А главное -- подчеркнуть национально-культурную специфику рассматриваемого материала, отражающую особенности становления и формирования русского и китайского национальных языковых менталитетов, раскрыть по возможности шире отличительные особенности русской и китайской языковых картин мира.

Объектом исследования являются русские и китайские фразеологические единицы с анималистическим компонентом значения.

Предмет исследования -- описание в сопоставительном ключе семантики и структуры русских и китайских ФЕ с анималистическим компонентом значения с целью объективации рассмотрения языковой картины мира русских и китайцев, выявления особенностей их национального менталитета, в том числе и что касается образного мышления.

Гипотеза исследования заключается в том, что структурно-семантический анализ русских и китайских фразеологических единиц с анималистическим компонентом позволит выявить совпадение, частичное совпадение и полное несовпадение (безэквивалентность) объемов значений сравниваемых фразеологизмов, что определяется несовпадением языковой картины мира в русском и китайском языках, а также особенностями проявления во фразеологии особенностей национального русского и китайского менталитетов.

Задачи дипломной работы

-- охарактеризовать семантику русских фразеологических оборотов, имеющих в своем составе зоонимическую лексику;

Ѓ|раскрыть коннотацию русских и китайских зоонимов, которые входят в состав фразеологизмов;

Ѓ|дать по возможности наиболее точные китайские соответствия русским фразеологическим выражениям;

Ѓ|представить и описать китайские эквиваленты русским фразеологизмам или, если прямых эквивалентов нет, то дать их логико-описательные характеристики.

Методы и приёмы исследования -- приёмы сплошной выборки, методы семантического анализа, компонентного анализа, сравнительного анализа, описательного анализа.

Материалом исследования являются фразеологические словари русского и китайского языков, лингвистические словари русского и китайского языков, примеры из художественной литературы.

Теоретическая значимость исследования:

Работа помогает осваивать важнейшие проблемы изучения фразеологических систем русского и китайского языков в сопоставительном плане в аспекте преподавания русского языка китайским учащимся.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования результатов исследования в практике преподавания русского языка как иностранного, в лекционных курсах по лингвокультурологии и фразеологии, в теории и практике перевода.

Структура работы:

Работы состоит из Введения, двух глав, Заключения и списка использованной литературы.



Глава I. Теоретические основы описания фразеологических единиц с анималистическим компонентом значения

1.1 Фразеология как наука

«Фразеология (от греч. «наука о фразе») -- это наука о ФЕ, то есть об устойчивых сочетаниях слов с осложненной семантикой, не образующихся по порождающим структурно-семантическим моделям переменных сочетаний» [Кунин 1996:142]. Как это продиктовано самой этимологией данного термина, основой науки является скорее не методологическая рамка, а особый материал, объект изучения, формирующий затем и специальную оптику его изучения. В круг фразеологических штудий входят только ФЕ, в разных источниках именуемые по-разному: «устойчивые сочетания» [Апресян 1974:47], «неразложимые сочетания» [Шанский 1996: 29], «неизменные выражения» (set expressions) [Арнольд, 2012: 92], однако вне зависимости от конкретных словосочетаний имеются в виду некоторые языковые единицы -- тесные единства, состоящие из нескольких слов и выражающие целостное понятие. С точки зрения этимологии только в диахроническом аспекте возможно членение ФЕ, разделение их на отдельные части.

Впервые термин фразеология (от фр. frasеologie) был употреблен швейцарским ученым Ш. Балли, который выделял «раздел стилистики, изучающий связанные сочетания» [Балли 1905: 125]. Он предложил отличать четыре группы словосочетаний:

1) свободные словосочетания (les groupрements libres), т.е. сочетания, лишенные устойчивости, распадающиеся уже в ограниченном отрезке времени, после их образования;

2) привычные сочетания (les groupрements usuels), т.е. словосочетания с относительно свободной связью компонентов, допускающие формальную вариативность;

3) фразеологические ряды (les series fraseologiques), т.е. группы слов, в которых два типологических понятия могут сливаться в одно. Устойчивость этих оборотов закрепляется первичными словоупотреблением. Эти сочетания также допускают вариативность или структурную перегруппировку компонентов;

4) фразеологические единства (les unites fraseologiques), сочетания, в которых на синхронном уровне слова утратили свое значение и выражают единое неразложимое понятие. [Балли 1905: 53]

В последствии Балли был склонен сократить собственную типологию. Так, например, в более поздней работе «Французская стилистика» исследователь рассматривает «привычные сочетания» и «фразеологические ряды» как промежуточные типы и различает лишь «свободные сочетания и ФЕ, т.е. словосочетания, компоненты которых постоянно употребляемые в данных сочетаниях для выражения одной и той же мысли, утратили всякое самостоятельное значение» [Балли1909: 126].

Существует богатая исследовательская традиция анализа ФЕ в семантическом, лексико-семантическом, морфологическом и синтаксическом отношении. Ряд работ посвящен характеристике состава и особенностям употребления фразеологизмов в русском языке [См., например: Архангельский 1964; Виноградов 1977; Молотков 1977; Шанский 1985; Жуков 1986; Мокиенко 1989; Телия 1996, и др.]. В предложенном списке исследований проблема употребления ФЕ освещается с разных сторон. Данные работы характеризуют ФЕ как особую единицу языка, в них определяются ее свойства, касающиеся формы, содержания и употребления этих единиц.

Так, В. Н. Телия говорит о полной или частичной идиоматичности, то есть дословной непереводимости на другие языки, и принадлежности к номинативному арсеналу языка, то есть «способности к называнию» [Телия 1996: 60].

В. П. Жуков считает важными следующие признаки «целостность значения» -- значение ФЕ не выводится из значений составляющих ее слов; «расчлененность состава» -- ФЕ членится на компоненты, формально соотносимые со словом, а также «экспрессивность -- ФЕ служат не только для номинации, но и для характеристики явлений, в них может быть заложена оценка» [Жуков 1986: 38].

Известный фразеолог А. И. Молотков говорит о валентности ФЕ как о структурообразующем ее признаке. Данный признак раскрывается следующим образом: «валентность есть способность единиц сочетаться с определенными словами, группами, разрядами слов по законам лексической и грамматической сочетаемости единиц языка; возможность структурных вариантов или новообразований» [Молотков 1968: 98]. Данное свойство определяет гибкость и диалектную вариативность, проявляющуюся в живом употреблении ФЕ. «Этот признак обуславливает развитие фразеологического запаса, его жизнь и историческую изменчивость, а также возможность авторских трансформаций фразеологического фонда русского языка» [Молотков 1968: 98].

1.2 Определение объема фразеологии в современном языке (об узком и широком понимании фразеологии)

В современной лингвистике не сложилось единого понимания предмета и объекта фразеологии. В разных фразеологических школах ФЕ, фразеологизм, фразеологический оборот, фразема и т.п., являются обозначениями устойчивых в языке и воспроизводимых в речи разных по формальному выражению языковых единиц, логически связных и адекватно референциальных.

Однако, несмотря на всё множество и разнообразие точек зрения на природу фразеологии, различные типологии могут быть концептуально дифференцированы только по нескольким направлениям. Так, например, условно в рамках первого направления объектом фразеологии являются только устойчивые воспроизводимые сочетания слов. Вторая концепция построена на признании объектом фразеологии любых сочетаний слов данного языка.

Русская фразеология во многом сформирована благодаря взглядам В. В. Виноградова и его основополагающим трудам: «Об основных типах фразеологических единиц в русском языке» и «Русский язык: Грамматическое учение о слове» (1947). В своих работах исследователь говорит о существовании трех основных типов ФЕ: «фразеологические сращения (устойчивые сочетания слов, не мотивированные внутренней формой); фразеологические единства (устойчивые сочетания слов с прозрачной внутренней формой); фразеологические сочетания (выражения, в которых одно из слов употреблено в прямом значении, а второе -- во фразеологически связанном)» [Виноградов 1977:172].

Библейские крылатые выражения, фольклорные образчики (пословицы и поговорки) вынесены В. В. Виноградовым за скобки фразеологии, несмотря на то, что в одной ранней работе, в которой была сделана попытка классификации ФЕ («Основные понятия русской фразеологии как лингвистической дисциплины») Виноградов рассматривал явления паремии как тип фразеологических оборотов, относя их к группе фразеологических единств. Именно этот пуант дает право В. Л. Архангельскому, рассматривающему и анализирующего концепцию основоположника русской фразеологии, говорить о лояльном виноградовском отношении к случаю паремии, подчеркивая при этом, что «разряд фразеологических единств не имеет четких цензурирующих границ и может включать разные языковые единицы». [Архангельский 1964: 193].

Рассмотрим персонально некоторые важные подходы к изучению ФЕ.

Одни ученые ограничивают объект фразеологии лишь такими устойчивыми сочетаниями слов, которые называются номинативными единицами и представляют собой словосочетания, семантически преобразованные и соотносимые по своему значению с одной лексемой (в качестве примера таких единиц обычно выступают идиомы или поговорки). Г. Л. Пермяков подчеркивает, что «народный афоризм обладает собственным качеством, своей спецификой и поэтому его нельзя прямо отождествлять с фразеологизмами». [цит. по Архангельский 1964: 137] При этом в работах исследователя нет значимого различения между пословицами и афоризмами, которые отличаются тем, что должны иметь автора и, соответственно, иную прагматическую задачу, нежели единицы устного народного творчества. А. В. Калинин называет фразеологические словосочетания и пословицы родственными языковыми явлениями. Однако, по его мнению, «фразеологизм -- это словосочетание, а именно сочетание слов, грамматически связанных между собой по способу управления, согласования и примыкания. Подлинные фразеологические словосочетания могут быть и семантически, и синтаксически равнозначны только словам, поэтому фразеология и может считаться частью лексикологии» [Калинин 1978: 74]. Представители данного направления склоны считать ФЕ только такие словосочетания, которые являются семантически нечленимыми, эквивалентные лексическому значению одного слова и более сложно устроенные семантические единицы, которым присущи семантическое обновление и метафоризация. Под оптику фразеологии не подпадают коммуникативные единицы (пословицы, поговорки, многие цитаты и почти все сложные термины), и коммуникативные валентности самих ФЕ. Все словосочетания, которые не являются лексически неделимыми, которые не освободились от специальной прагматической интенции автора высказывания, не получили переносно-обобщенного, метафорического значения исключаются из адекватного фразеологии списка.

Иного мнения придерживаются такие ученые, как Л. А. Булаховский, А. А. Реформатский, А. И. Ефимов, Е. М. Галкина-Федорук, Н. М. Шанский, В. Л. Архангельский, А. В. Кунин, А. Д. Райхштейн и др. «Наряду с собственно фразеологическими оборотами во фразеологию они включают пословично-поговорочные выражения, цитаты, ставшие крылатыми выражениями, сложные термины. Подобные обороты называют фразеологическими выражениями. Представители данной концепции расширяют объект фразеологии за счет семантически преобразованных устойчивых сочетаний, соотносимых не только со словом, но и с предложением, т.е. фразеология, кроме номинативных, охватывает и коммуникативные единицы, включая не только семантически преобразованные сцепления слов, но и все прочие устойчивые сочетания, которым свойственна воспроизводимость» [Валгина, Розенталь, Фомина 2002: 90].

На этом основании Н. М. Шанский наряду с фразеологическими сращениями, единствами и сочетаниями выделяет фразеологические выражения. Ученый полагает, что «и устойчивые словосочетания, и пословицы объединяет в один класс наличие двух основных признаков -- воспроизводимости и сверхсловности» [Шанский 1996:209]. Поэтому, определяя объект фразеологии, он подчеркивает: «Отнесение тех или иных образований к фразеологическим явлениям или, напротив, выведение их за пределы фразеологических оборотов обусловливается не тем, номинативные это единицы или коммуникативные, а тем, извлекаются ли они из памяти целиком или творятся в процессе общения [Шанский 1996:209].

С. Г. Гаврин пишет о том, что фольклорную единицу можно считать валидной в рамках фразеологии только в том случае, если у нее наличествует пять признаков, обнаруживаемых и у фразеологических единиц, структурно близких словосочетаниям: «1) воспроизводимости в речи, 2) семантической целостности, 3) общеупотребительности, 4) постоянства компонентного состава, 5) постоянства грамматической формы» [Гаврин 1969: 113].

С Гавриным вполне могут согласиться и М. М. Копыленко, и З. Д. Попова, рассматривающие фразеологию предельно широко, как совокупность любых сочетающихся друг с другом слов. Сравнивая фразеологизмы и пословицы с поговорками, они указывают на то, что «пословицы и поговорки явно совпадают с фразеологизмами по функциям в коммуникации <…>, они являются одним из источников пополнения фразеологии <…>. Пословицы и поговорки способны выступать в качестве члена предложения, т.е. превращаться в номинации» [Копыленко 1978: 166].

Согласно приведенной концепции, фразеологизмы делятся на две группы: фразеологизмы-предложения, и фразеологизмы-словосочетания. Причиной тому служит следующее предположение Копыленко и Поповой, что «если фразеология возьмет на себя изучение лишь узкого круга сочетаний лексем, вычлененных по тому или другому критерию, это искусственно разорвет не только единый объект изучения (сочетания лексем), но даже полисемию внутри одного сочетания» [Копыленко 1978: 166]. Тем не менее, Копыленко не склонен считать паремии (в узком смысле) ФЕ, о чем он пишет в работе «Основах этнолингвистики» (1995).

Важно привести обобщающую цитату из обзорной статьи В. Н. Телия о современных дефинициях фразеологии: «Некоторые авторы включают в объем фразеологии только два класса -- идиомы и фразеологические сочетания, другие -- ещё и пословицы, и поговорки. К этому добавляют иногда речевые штампы и различного рода клише, а также крылатые выражения. Все эти типы единиц объединяются по двум признакам: несколькословность и воспроизводимость. Иными словами, широкий объем фразеологии можно определить, как все то, что воспроизводится в готовом виде, не являясь словом» [Телия 1996: 93].

Подобная характеристика понятия, которое скрывается за терминами «фразеологический оборот», «ФЕ» или просто «фразеологизм», заставляет сторонников высказанной точки зрения искать новое понятие, которое называла бы минимальную единицы фразеологической подсистемы -- сочетаний слов, логически адекватных понятию. Так, В. Л. Архангельского, Н. Ф. Алефиренко, В. Т. Бондаренко говорят о «фраземе».

По мнению Копыленко, предметом фразеологии как раздела языкознания являются изучение и разработка категорий фразеологизмов и их категориальных признаков, только дифференцировав которые можно говорить о основных признаках фразеологичности и решать вопрос о сущности фразеологизмов как особых единиц языка. Отдельно должно также рассматриваться функционирование фразеологизмов в речи и исторические, этимологические процессы, связанные с их образованием. Однако при наличии единого предмета исследований до сих пор, несмотря на многочисленные подробные разработки, исследования, до настоящего времени существуют разные дефиниции ФЕ, нет единого мнения об объеме фразеологии русского языка. Словари фразеологизмов, предлагаемые различными учеными, настолько отличаются друг от друга, что с подчас можно найти примеры противоположных, даже исключающих друг друга взглядов на исследовательский материал: неразличение терминологического аппарата, путаница в понятиях, обозначающих ФЕ. Этим объясняется и тот факт, что на сегодняшний день не существует единой, принятой всеми классификации фразеологических оборотов русского языка (с точки зрения их семантической слитности). Наиболее распространенной и наиболее уточняемой, дополняемой и критикуемой является классификация В. В. Виноградова. Благодаря тому, что в историографии фразеологических исследований существует популярный объект критики, сегодня можно заметить тенденцию к унификации терминологического аппарата.

Итак, в современной лингвистике четко наметилось два направления исследований. Первое направление опирается на то, что фразеологизм -- это такая единица языка, которая состоит из слов (словосочетание). При этом одни ученые высказывают мысль, что объектом фразеологии являются все реально возможные в данном языке соединения слов, независимо от качественных различий между ними. Так, например, Копыленко говорит следующее: «Фразеология охватывает все сочетания лексем, существующие в данном языке, в том числе и так называемые "свободные" словосочетания». [Копыленко 1978: 116].

Согласно другому подходу выбранного направления объектом фразеологии в границах признаются только те разряды и группы словосочетаний, которые можно считать нетипичными, своеобразными, цельными. Критерий «своеобразности» определяет затем состав материала фразеологии. Несмотря на условность и размытость категориального признака и связанное с ним отсутствие четкого разграничения ФЕ от обычных словосочетаний, сегодня выделяют следующие типы фразеологического единства:

1) фразеология языка в "широком" смысле, в состав которой включаются словосочетания, представляющие лексическую единицу (значения словосочетания равняется одной лексеме) и словосочетания, в которых есть не переосмысленные, способные к лексическому обособлению слова-компоненты. Адептами "широкого" понимания объема и состава фразеологии являются такие ученые, как В. Л. Архангельский, О. С. Ахманова, Н. М. Шанский, А. В. Кунин.

2) фразеология языка в "узком" смысле, включающая в свой состав только цельные, герметичные словосочетания. К числу работ, отражающих такое понимание объема и состава фразеологии, относятся, например, монографии В. П. Жукова, А. И. Молоткова, В. М. Мокиенко.

В обоих случаях единый словный характер фразеологизма, как и значение отдельных компонентов ФЕ, не ставится под сомнение учеными. Фразеологизм принято рассматривать как сочетание признаков слова и, как следствие, синтаксическое словосочетание, подчеркивается омонимичность фразеологизма и словосочетания, соотносимого с ним синтаксически и компонентно.

Представители второго направления в русской фразеологии защищают свою позицию и взгляд на фразеологизм как на не-словосочетание (ни по форме, ни по содержанию), но как на единицу языка, которая не составляется из слов, но содержит в своем составе омонимичные словам конструкции. Таким образом ФЕ признаются такими выражениями, которые лишь генетически связаны со словосочетаниями. «Они разложимы лишь этимологически, то есть вне системы современного языка, в историческом плане» [Молотков 1968: 112]. Эти выражения противопоставляются словосочетаниям, не омонимичными, так как качественно отличаются от них. Основным в изучении фразеологизма делается не смысловая и формальная характеристика компонентов, его образующих, и не связей между компонентами, а самого фразеологизма в целом, как единицы языка, имеющей определённую форму, содержание и особенности употребления в речи. «Состав фразеологии образуется из категориально однотипных единиц. История и этимология каждого фразеологизма изучается в не прямолинейной зависимости от неких "универсальных" схем переосмысления словосочетаний, от степени семантической слитности компонентов и от степени десемантизации слов в словосочетаниях» [Молотков 1968: 205]. Основные положения этого направления рассматриваются А. И. Молотковым в вводной статье к "Фразеологическому словарю русского языка", в его книге "Основы фразеологии русского языка" и других работах.

1.3 Определение понятия «Фразеологизм»

Центральной проблемой науки фразеологии с середины ХХ века и до последнего времени, проблемой которую следует назвать еще и принципиальной для обособления фразеологии в ряду других лингвистических дисциплин, остается определение ФЕ. «Определение содержания понятия фразеологической единицы -- это проблема номер один во фразеологии. В современной фразеологии известно более двадцати определений устойчивого сочетания, но ни одно из них не получило общего признания» [Гаврин 1969: 199]. К сожалению, и сегодня нет единой точки зрения о том, каковы основные категориальные свойства ФЕ.

«Большой фразеологический словарь русского языка. Значение. Употребление. Культурологический комментарий» под редакцией В. Н. Телия, М. Л. Ковшовой, В. В. Красных и др. является наиболее репрезентативным изданием и, пожалуй, представляет собой уникальный в мировой лингвистике источником. На странице данной книги выражена, на наш взгляд, наиолее обстоятельная позиция. ФЕ здесь определяются как знаки «языка культуры» -- символы, образцы, типические образы и стереотипы, которые связаны с естественным живым языком, взаимодействуют с ним, высвечивая оригинальные черты национального менталитета, воспроизводя в речи установки национальной культуры. По мнению составителей словаря, которые воспроизводят «широкое» понимание ФЕ, фразеологизм наделен следующими признаками: «устойчивость», «воспроизводимость», «целостность значения», «расчлененность своего состава (раздельнооформленное строение)» [Телия 1996: 38-39].

Воспроизводимость -- это «регулярная повторяемость языковых единиц разной степени сложности» [Телия 1996:41]. Находясь в речевом обиходе, ФЕ часто заменяют референциальное отождествление, герметично повторяя однажды найденное и определенное обобщенное значение, эквивалентное и каждой отдельной ситуации, и критерию национальной идентичности, реакции свойственной тому или иному носителю языка и носителю культуры. Воспроизводятся пословицы и поговорки: Цыплят по осени считают, Семь раз отмерь, один раз отрежь, Любишь кататься -- люби и саночки возить; крылатые выражения: Милые бранятся, только тешатся; составные термины и наименования: Млечный путь серый волк, малая медведица, поваренная соль, андронный коллайдр; собственно фразеологизмы: отбросить коньки, склеить ласты, нажить добро и т.д.

Устойчивость -- частотное употребление единицы в стабильной форме -- и воспроизводимость -- уже описанное понятие -- критерии близкие, соприкасающиеся, но не тожественные. Все языковые единицы, обладающие устойчивостью, должны быть воспроизводимы, но не все воспроизводимые структуры являются устойчивыми.

Устойчивость -- это «мера, степень семантической слитности и неразложимости компонентов» [Телия 1996: 69]. Устойчивость сигнализирует о проявлении формальной идиоматичности, то есть оптекаемости, хрестоматийности единицы. Так, фразеологизмы с целостным немотивированным значением типа как сыр в масле («предельно легко») в несколько раз устойчивее, чем фразеологизмы, значение которых распознается носителями языка, слова в ФЕ являются мотивированными, с целостным мотивированным значением типа яблоку негде упасть («много кого-л., нет свободного места»). Устойчивость сменяется вариативностью: подобным значением, выражаемым посредством идентичной синтаксической конструкции обладают еще некоторое количество ФЕ, которые изменяются только сменяя обстоятельсвенный критерий.

Целостность (целостное значение) -- это такое «общее (единое) значение фразеологизма, которое трудно или невозможно вывести из значения образующих частей» [Телия 1996: 69-70]. Целостность значения фразеологизма происходит за счет полного или частичного переосмысления входящих в состав компонентов, которые в свободной позиции не соотносимы по значению с соответствующими частями ФЕ. Таким образом, одинм из признаков фразеологизма является его квазирасчлененное строение, «сверхсловность» [Телия 1996: 69-70]. Так, фразеологизм сжигать мосты и частотное речевое свободное словосочетание совершать звонки струкутрно идентичны, задействуют один и тот же образец (гл + сущ (П4)) являются синтаксически омонимичными единицами и не различаются по своим внешним признакам.

В монографии «Славянская фразеология» профессор В. М. Мокиенко выявляет 5 дифференциальных признаков ФЕ, отчасти подтверждающие предположения авторов-составителей «Большого фразеологического словаря»:

1. Относительная устойчивость формы, использование словосочетания только с определенными формальными признаками (см. здоровый как бык).

Вариативность, одновременно является неприложимым обстоятельством взаимодействия ФЕ в условиях цельной фразеологической системы и результатом работы данной системы. Причем система вбирает любые возможные варианты взаимодействия с языковой средой. Контакт фразеологической системы в межнациональном аспекте является важным источником регенерации системы, но не единственным. Скажем, не менее продуктивнымсчитается взаимопроникновение разговорной и литературной фразеологии одного языка.

Мокиенко основой фразеологической вариантности считает «единство внутренней мотивировки фразеологизма, его образа, скрепляющего лексический состав сочетания и его грамматическую структуру» [Мокиенко 1990: 69], что характеризует ФЕ скорее как прагматическую единицу языка, которая скостила свои структурные признаки в угоду лексической целостности. Л. А. Ивашко называет основным признаком, позволяющим отграничить варианты от фразеологических синонимов, «тождество образа» [Ивашко 1981: 158]. Подобная позиция моет быть показателем семантического подхода к определению свойств ФЕ, и проецирует систему национального языка Гумбольта на различные явления семантического и синтаксического корпуса.

Однако устойчивость (пусть даже и относительная) и вариантность -- понятия тесно связанные между собой в рамках концепции Мокиенко (что, заметим на полях, близко и Телии с его коллегами) понятия. Данное наблюдение основывается на том, что оба этих понятия имеют одинаковую природу -- речеупотребление, прагматические функции и структурная повторяемость. Следует, однако, заметить, что понятие «вариативность» намного шире, чем «относительная устойчивость». Для того, чтобы фиксировать относительную устойчивость необходимо проявление вариативного применения заданной конструкции.

2. Воспроизводимость. Фразеологизм в речи выступает в качестве слова, а значит и наделен способностью к воспроизводству собственной формы в качестве означающего.

Этот критерий не рассматривался в течение ХХ века, в особенности многие советские фразеологи решительно пропагандирующие немоделируемость фразеологической структуры. Однако такой подход во многом был обусловлен идеологической оптикой исследования, так как в советской ученой практике нередко демонстрируются структурная моделируемость ФЕ, что предсказывается необходимостью употреблять фразеологизмы наряду другими, менее маркированными языковыми конструкциями.

Еще один дифференцирующий шифтер свойства которого восходят к воспроизводимости -- является моделируемость. И моделируемость, и воспроизводимость повторяют и распространяют фразеологизм. Только в основе моделируемости лежит знание об интенциональном принципе вариативности повторения, а в рамках воспроизводимости ФЕ лишь повторяет предыдущее. Таким образом, находясь на более высоком уровне абстракции, моделируемость подразумевает соблюдения условия устойчивости и вариативности.

3. Имплицитность. Состав. Разнесение смысла между несколькими единицами фразеологизма. Фразеологизм -- это ведь как минимум сочетание слов, то -- состоящее из двух или больше слов.

Имплицитность и, наоборот, эксплицитность фразеологизмов -- оппозиция, свидетельствующая о внутренний потенциях к фразеологизации значения (эксплицитность) и к сокрытию моделяции ФЕ, к его дефразеологизации -- имплицитности, представляющей собой неопределенность и неясность.

Многосоставность может соседствовать с имплицитностью, если ФЕ состоит из некоторого количества компонентов, каждый следующий из которых никак не проявляет фразеологического значения целого. Например, слово «Два-Метокси-шесть-хлор-девять-(один-метил-один-диэтиламинобутиламино)-акридина дигидрохлорид», которое состоит из 15 слов и 68 букв, является химическим веществом, так же имеет другое название мепакрин.

4. Образность. Устойчивое (обладающее визуальной и аудиальной референциальной потенцией) значение не выводится из значений компонентов.

«Объективно оценить диалектическое взаимодействие образности и безобразности сочетаний в процессе их развития и функционирования -- значит вскрыть один из важнейших источников экспрессивности -- категориального свойства фразеологии» [Мокиенко 1990: 69-70].

5. Экспрессивность.

Экспрессивность -- признак прагматического использования знака, воспроизводит интенциональную характеристику семиотики знака, где говорящий выражает свое отношение к окружающему миру, или уже свободно от интенциональной закрепленности воспроизводится личность говорящего как представителя той или иной нации, языкового единства.

Как отмечает Мокиенко, экспрессивно-коммуникативная функция ФЕ «гипертрофирована, возведена в абсолют и как бы оправдывает существование фразеологии как особого уровня» [Мокиенко 1990: 71]. Именно в этом и проявляется особый характер экспрессивности единиц фразеологического уровня. Усиленная выразительность или сверхэкспрессия является отличительной характеристикой ФЕ по сравнению с лексическими единицами, она обусловлена двумя факторами. Во-первых, ФЕ часто служат для обозначения признаков или явлений действительности, которые соответствуют (или, что даже более интригующее -- не соответствует) социально и индивидуально принятой норме. Во-вторых, сам процесс фразообразования принадлежит к ряду языковых аномалий: «все ФЕ обладают антиномией формы и содержания и представляют собой асимметричные, аномальные знаки. Фразеологическая номинация, являясь вторичной косвенной номинацией, осложнена процессом квалификации. Это приводит к тому, что все ФЕ несут определенный прагматический потенциал» [Молостов 1968: 80].

1.4 Фразеологизмы с анималистическим компонентом значения

Фразеологизмы могут быть классифицированы не только по свое структуре, но и по своему происхождению, по лексической деревации. Существуют ФЕ исконные, присущие национальным абсолютам носителя языка и заимствованные, попавшие в состав языка посредством языкового контакта с соседними или общеупотребимыми знаковыми системами. В русской и китайской фразеологии есть целые группы таких слов -- символов. Но так как тема моей курсовой работы -- это фразеологизмы с названиями животных, я рассмотрю символ -- название животных. Слова-символы начались с символизации окружающих человека вещей, предметов и явлений. Наиболее наглядно это происходило в символизации животных. Наблюдая за животными люди стали видеть в них человеческие качества. Одним животным приписывалась трусость (зайцу), другим -- жадность (волку), третьим -- хитрость (лисе).

Постепенно животные стали символическими носителями человеческих качеств. Качества синтезировались в образе животного, так как анимичное сознание человека требовало воспроизведение природных явлений и эпистемологических интенций в образе живого существа, но все же опосредованного природой. Так, человек не мог стать символом человеческого или человеческих знаний о мире.

Солнце -- мифологически экспроприированное в образе бога Перуна -- в языке закрепилась за образом животного, (метанимически) сопровождающего появление небесного светила. Таким символом среди мира животных оказался петух. Для древних славян петух как живое существо был символом бога -- Перуна -- и домашнего очага. Выражения красный петух, пускать красного петуха закрепилось не только у славян, но и у многих других народов Европы. Как видим, в самом начале символизировался образ предмета, а затем символику приняло слово -- ФЕ.

Кроме анимизма, важным критерием появления и распространения зоонимов является тотемизм, священное отношение к животному. Наши далёкие предки верили в то, что между людьми и животными существует родство. Каждое племя выбирало себе такого символ рода или племени -- тотем. После этого животное нельзя было убивать и употреблять в пищу. Тотемизм был распространён у всех народов, а его пережитки сохранились в религиях.

И наконец, биологическое родство животных человеку -- общий для обоих видов отряд млекопитающих -- подталкивал к заботливому отношению человека к животному: «братья наши меньшие». Особенно это относится к домашним животным, которые помогали человеку в труде, обеспечивали пропитание. Но благодаря общности человек мог переносить обличительные интенции н животных, аллегорически воспроизводя данную ему реальность. Человек приписывал животным негативные, требующие порицания качества. А потом животное оставалось носителем такого качества. Началось это давно. Можно вспомнить историю с козлом отпущения. У древних евреев был обычай. Раз в году богу приносили жертву. Эта жертва должна была снять с людей грехи за год. Выбирали козла, на него все кающиеся «возлагали руки», что означало перенесение на козла их грехов. Затем бедного козла отпущения отпускали, вернее, торжественно прогоняли в пустыню на гибель. Так до сих пор человека, страдающего за чужие грехи, называют козлом отпущения. Не повезло козлу и у славян (ср. «сидорова коза»). Кроме того, у славян было общее негативное отношение к козлам. Их считали представителем нечистой силы, чему способствовали рога и особый запах, идущий от него. И вот козла они стали держать на конюшне, чтобы отпугивать нечистую силу от коней, чтобы домовой не мог по ночам загонять лошадей. Этот обычай отразился во фразеологизме служить за козла на конюшне, т.е. «бездельничать».

И в других выражениях козёл и коза являются образами негативными: бесполезный («как от козла молока»), бездельник («ни шерсти ни молока»), громко кричит («драть козла»), его нельзя пускать в приличное место («пускать козла в огород»), он ассоциируется с чертом («на козе не подъедешь»).

Собака -- наоборот -- воплощает лучшие человеческие качества, который один индивид может проявить по отношению к другому. Выражения собачья верность, собачья преданность определяют собаку как друга человеку. Но таких выражений мало. Бесприкословная верность и преданность редко оплачивается тем же: собачья жизнь, собаке собачья смерть, как собак нерезаных, собаке (псу) под хвост, гонять собак. Собака в этих выражениях как гонимое и обижаемое существо. Она ещё и жадная -- собака на сене, неуживчивая -- как кошка с собакой.

Фразеологизмы позволяют не просто познакомиться с каждым животным, но и перенять мудрость предков, нажитую веками взаимодействия человека и природы, наблюдения наших предков за животными.

Выводы

На основе реферативного анализа большого количества научной литературы по фразеологии (как на русском языке, так и на китайском), знакомства со значительным количеством фразеологических словарей разного типа, а также собственных раздумий над темой выбранного исследования мы пришли к некоторым выводам, которые отражают ключевые семантические и лингвокультурологические особенности рассматриваемых фразеоединиц в сопоставляемых русском и китайском языках.

Фразеология, таким образом, представляет собой самостоятельную науку о фразеологических единицах, то есть о тесных единствах, состоящих из нескольких слов и выражающих непременно целостное понятие. В последние годы было написано множество работ, посвящённых характеристике состава и особенностям употребления ФЕ в русском языке в целом. Эти исследования, несомненно, представляют неоспоримый интерес для всех, кто занимается сопоставительной фразеологией, как позволяет глубже проникнуть в языковую картину мира русских и китайцев, вносит новые и весомые аргументы в рамках доказательства неповторимости национальных языковых менталитетов наших народов.

Были отмечены и такие существенные признаки фразеологической единицы, как устойчивость, воспроизводимость, целостность значения, а в ряде случаев -- и расчлененность своего состава (раздельнооформленное строение).

Фразеологизмы, как нами было подчеркнуто, различны по своему происхождению: здесь прежде всего выделяются исконные и заимствованные.

Важно отметить также, что в русской и китайской фразеологии есть целые группы слов -- символов. Эти единицы тесно связаны с процессом символизации окружающих человека вещей, предметов и явлений. Наиболее наглядно это происходило в символизации животных, отсюда вытекает и само достаточно значительное количество ФЕ с анималистическим компонентом, что более подробно будет нами описано во 2-ой главе нашего исследования. Здесь лишь укажем на тот непреложный факт человеческого бытия, согласно которому еще со времен первобытного общества люди, наблюдая за животными, их повадками, характером и особенностями поведения, стали видеть в них во многом схожие с человеком качества. Исследованные в следующей главе нашей работы ФЕ позволяют не просто и не только познакомиться со многими животным-героями русских и китайских фразеологических конструкций, но и во многом перенять мудрость предков, нажитую веками в период постоянного взаимодействия человека и природы, а также выполнить нашу основную учебно-прагматическую цель -- сравнить ФЕ с анималистическим компонентом в русском и китайском языках.



Глава II Структурно -- семантическая классификация фразеологизмов с анималистическим компонентом значения

2.1 Понятие фразеологизма с анималистическим компонентом значения в русской фразеологии

«В процессе культурной интерпретации фразеологизмов ведущая роль принадлежит словам-компонентам фразеологизма, которые понимаются как культурные знаки, так как являются именами реалий, награжденных культурными смыслами. Культурная значимость слов-компонентов актуализируется при их корреспонденции с тематическими кодами культуры» [Ковшова 2009: 183]. Стержневые компоненты фразеологизмов выражают различные (иногда вовсе не тривиальные) признаками, концептуальными маркерами на протяжении фразеологической работы, функционирования в речи. Состав фразеологизма расчленяется на символические означаемые, знаками разнообразных качеств, описываемых свойств или действий/ состояний.

Символизация образов животных (здесь подразумевается конкретная номинация представителей животного мира, указание на животное происхождение, общей качества для живых существ фактически не используется) формирует, пожалуй, самую многочисленную, со сложной внутренней типологией, способную к многоаспектной классификации группу ФЕ исследуемых языков. Языковая картина мира складывалась в течение всей истории человечества, поэтому традиция фразеологизации поведения и повадок животных - одна из самых древних. Используя характерные животных, человек проецирует собственные качества на схожие качества зверей птиц и других живых организмов, окружающих его в реальной жизни. ФЕ с анималистическим компонентом значения не только фиксируют контакт человека и животного, но и транслируют опыт предшествующих поколений, позволяют оценить опыт предков в общении и совместном проживании с животными, процесс наблюдения человека за природой.

Как отмечает Е.В. Радченко, «становясь компонентом фразеологизма, зоонимы сохраняют классное категориальное значение «предметности» и субкатегориальное значение «одушевленности»» [Радченко 2009: 211]. В составе фразеологизма они актуализируют основную сему `лицо' и ситуативные коннотативные семы. Наименования животных стали символами определенных качеств, свойств животных. Наблюдая за животными, люди стали сравнивать эти качества с качествами человека, так как многое в поведении людей и животных сходится. Поэтому в ФЕ и появляется возможность характеристики человека через животное, обладающее своеобразным набором ассоциативных признаков, выработанных носителями данного языка.

По мнению Н. С. Ширшовой, наиболее ярко ментальность русского народа проявляется именно во фразеологизмах с компонентом-зоонимом. «Животные всегда жили рядом с человеком. Домашние животные -- это помощник, друг, еда и одежда; дикие животные -- это, в первую очередь, пропитание, без которого человек не может обойтись. Кроме того, животные были и мерилом многих человеческих качеств -- как физических, так и нравственных» [Ширшова 2004: 28].

Кажется абсолютно доказанным тот факт, что животный мир был и остается одним из самых притягательных объектов наблюдения для человека. Этот многовековой опыт широко представлен в языке посредством ФЕ. Эмитируя поведение животных сперва в ритуальных целях, люди выработали стереотипы животного поведения, которые посредство социального взаимоотношения между индивидами были перенесены и сопоставлены с качествами человека. При использовании названий животных во фразеологизмах народ чаще был склонен отмечать отрицательные черты, чем положительные.

Во многих фразеологизмах русского языка одним из компонентов являются зоонимы -- млекопитающие, птицы, насекомые, рыбы, ракообразные, пресмыкающиеся и черви. Ширшова приводит репрезентативный список ФЕ, иллюстрирующий наш тезис о представлениях человека о животном мире.

«млекопитающие -- вертеться как белка в колесе, вешать собак на шею, влюблен как кошка, волк в овечьей шкуре, волк в овчарне, волчий аппетит, волчий билет, волчий закон, врет как сивый мерин, как кот на сало, как кошка с собакой, тянуть кота за хвост;

птицы -- воробью по колено, ворон считать, денег куры не клюют, дразнить гусей, ловить ворон, мокрая курица;

насекомые -- белые мухи, блоху подковать, комар носа не подточит, кормить клопов;

пресмыкающиеся -- зеленый змий, змея (гадюка) подколодная, змий-искуситель, как кролик на удава, как уж на сковородке;

рыбы -- как сельдей в бочке, как (будто, точно, словно) рыба в воде, карась на горячей сковородке, карась-идеалист; ловить рыбу в мутной воде;

ракообразные -- как рак не мели, когда рак на горе свистнет, красный как рак, показать где раки зимуют, узнать/знать где раки зимуют;

черви -- заморить червячка, как пиявка» [Ширшова 2004: 74].

Как показал анализ фразеологической системы языка, во многих фразеологизмах русского языка содержатся компоненты -- бывшие лексемы, называющие животных. Это дает основание выделить такие фразеологизмы в особый подкласс по общности компонента-зоонима. Таким образом, под фразеологизмами с компонентами-зоонимами мы, вслед за Ширшовой, понимаем ФЕ, «имеющие в своем составе слова, называющие животных» [Ширшова 2004: 75-76]



2.2 Теоретические основы китайской фразеологии

Китайский исследователь-фразеолог Бао Хун в статье «Национально-культурная специфика фразеологизмов в русском и китайском языках» указывает на то, что «каждый язык неотделим от культуры, которая составляет его содержательный аспект. Язык не только сиюминутно отражает современную культуру, но и фиксирует её предыдущие состояния и передает её ценности от поколения к поколению» [Бао Хун 1999: 29].

Бао Хун также отмечает, что фразеологизмы могут проявлять национальную культуру трояким образом:

1. «Комплексно, т.е. своим идиоматическим значением, всеми компонентами вместе, что составляет суть любой ФЕ».

2. «Национально-культурная специфика отражается расчлененно, т.е. элементами своего состава…».

3. «Фразеологизмы отражают народную культуру своими прототипами-свободными словосочетаниями, описывающими определенные обычаи, праздники, подробности быта и культуры, исторические обычаи в жизни народа и многое другое. Именно к этой группе относится большое количество анималистических фразеологизмов, рассказывающих о представителях животного мира, исконных спутниках человека» [Бао Хун 1999: 8].

Тань Цзюнь в своей работе «Структурные и семантические особенности соматических фразеологизмов в русском и китайском языках» проводит подробный сопоставительный анализ подобных фразеологизмов и приходит к выводу, что различия в структурной организации и семантических свойствах ФЕ обусловлены тем структурными особенностями китайского и русского языков. Тем не менее, она находит и такие ФЕ, которую имеют полное соответствие и в китайском и в русских языках.Например, полностью совпадают русская ФЕ работать не покладая рук (работать с усердием, без отдыха) и «китайское устойчивое выражение Ьи zhu shou di gan (бу чжу шоу ди гань ; букв: `не покладая рук работать')» [Тянь Цзюнь 2001]. Совпадают и некоторые аналогичные ФЕ, которые близки по образности. Действительно, физический труд является интернациональным (и часто травматичным, взывающим к словотворчеству) опытом, однако эмпирических эквивалентов не так много, или они не всегда являются богато выражены в языке. Поэтому большая часть русских фразеологизмов не имеет эквивалентов в китайском языке.

Китайский лингвист Тань Аошуань в работе «Китайская картина мира, язык, культура, ментальность» рассматривает фразеологический концепт «судьбы», рассматривая который можно реконструировать историю менталитета китайского народа. Она считает, что среди этих фразеологических единиц «лишь очень немногие можно считать поговорками определённого авторства» [Тань Аошуань 2004: 42]. В её работе формируются три типа ФЕ, иллюстрирующих репрезентацию концепта «судьбы» на протяжении2000 лет в Китае.

1. В этой группе судьба несет в себе «ноту трагизма, фатальности и безысходности».

2. Здесь у человека «вырабатывается разумный взгляд на свою судьбу, основанный на сознательном отношении к ней, что она предопределена, принимать её такой, как она есть. Эти фразеологизмы призывают человека выполнять свой долг, занять правильную жизненную позицию».

3. В рамках этого типа предполагается «возможность перемен в жизненном пути человека. В этой группе идиом широко представлен второй знак судьбы уип» [Тань Аошуань 2004: 91].