Семантическая эволюция лексической системы русского языка: тенденции, векторы, механизмы

Особого внимания заслуживает изучение лексической сочетаемости, поскольку она является показателем развития семантики слов: изменение сочетаемости обычно свидетельствует об изменении значения слова. С одной стороны, контекст может влиять на семантику лексемы, стимулируя реализацию определенных смыслов (в ряде случаев нетипичных для данной лексемы). С другой стороны, вероятно, имеются определенные основания для выбора в речи именно данной лексемы. Очевидно, есть что-то в семантической структуре семемы, позволяющее сделать этот выбор, «разрешающее» эту сочетаемость. Это что-то - прежде всего периферийные, потенциальные семы, иногда - семы дальней периферии, не сразу осознаваемые, но присутствующие имплицитно в коллективном языковом сознании. В процессе лингвокреативной деятельности человека такие семы могут актуализоваться, причем экспликатором этих сем является именно контекст. При историческом закреплении соответствующей модификации семантической структуры слова можно говорить об изменении значения слова, развитии у него нового ЛСВ.

Если зарегистрированная в текстах сочетаемость является нетипичной или даже невозможной для современного языка, это свидетельствует о том, что прежде семантическая структура лексемы была иной. Мы выделяем три типа диахронических изменений синтагматического характера: 1) свободные лексемы могут стать связанными; при этом появляются новые ФЕ; 2) связанные лексемы могут стать свободными, при этом происходит утрата связанности, одно слово используется вместо всего связанного словосочетания; 3) исконно совместимые лексемы могут стать несовместимыми.

1. Свободные лексемы со временем могут стать связанными, что ведет к появлению новых ФЕ. Например, в наше время лексема окинуть практически не употребляется самостоятельно, она требует сочетания со словами взором, взглядом, глазами, что отражено в СОШ: «окинуть (взором, взглядом, глазами) - осмотреть, как бы обнять взглядом» (СОШ: 449). Однако еще в XIX в. данная лексема могла быть использована без этих «компаньонов»: Чичиков еще раз окинул комнату, и все, что в ней ни было, - все было прочно, неуклюже в высочайшей степени и имело какое-то странное сходство с самим хозяином дома; в углу гостиной стояло пузатое ореховое бюро на пренелепых четырех ногах, совершенный медведь (Н. Гоголь. Мертвые души). Таким образом, в современный период лексема окинуть становится связанной.

Выражение *скоропостижно жениться вряд ли возможно в наше время: уже произнесение первого слова настраивает слушателя на печальный лад, в то время как лексема женитьба ассоциируется со светлым, радостным, желанным событием в жизни человека. Однако еще в XIX в. такое высказывание было возможно: «Я… как бы тебе сказать? Я затеял… жениться». Полозов поставил на стол рюмку, которую поднес было к губам. «Жениться! - промолвил он хриплым, от изумленья хриплым, голосом и сложил свои пухлые руки на желудке. - Так скоропостижно? (И. Тургенев. Вешние воды). Лексема скоропостижно регистрируется в словаре церковнославянского и русского языка 1847 г. со значением `внезапно, вдруг, нечаянно' (СЦРЯ Т.2: 137). Словарь В.И. Даля также отмечает лексему скоропостижный (в сочетании со словами случай, дело) как `внезапный, нежданный, нечаянный' (Даль Т.4: 206). МАС указывает на определенную синтаксическую несвободу рассматриваемой лексемы: скоропостижный - `внезапный, неожиданный (обычно о смерти)' (МАС Т.4: 117). БТС отмечает связанность лексемы: скоропостижный - `внезапный, неожиданный (обычно о смерти)' (БТС: 749). Подобное словосочетание (скоропостижная женитьба) в наше время может быть использовано только в юмористических и сатирических текстах, когда автор намеренно сталкивает «позитивное» существительное и «негативное» прилагательное: возникает стилистическая фигура, известная как оксюморон (живой труп, горячий снег и т.д.). В таком случае данное словосочетание служит авторскому замыслу (в частности, автор может намекать на то, что женитьба - добровольная гибель, каторга, тюрьма, потеря свободы человеком, потеря его для холостой компании, утрата веселого товарища для друзей-знакомых и т.д.). Наш современник, вероятно, в подобной речевой ситуации употребил бы лексему скоропалительно или неожиданно, внезапно. В современном русском языке лексема скоропостижно развивает определенную связанность и сочетается только, пожалуй, с глаголами скончаться и умереть, тогда как в более ранний хронологический период развития языка лексема являлась свободной.

2. Связанные лексемы могут стать свободными, при этом чаще всего одно слово из связанного словосочетания используется вместо всего словосочетания, реализует значение целого ФЕ.

Такое независимое функционирование ранее связанной лексемы отмечается в современных литературных произведениях, например: Овдовела она давно, но больше не выходила замуж, храня верность образу вдовы в черных одеждах, который ей очень пришелся (Л.Улицкая. Медея и ее дети); Да, в прошлом письме забыла тебя спросить, пришелся ли тебе новый слуховой аппарат (Л.Улицкая. Медея и ее дети). Носители современного языка отметили в ходе опроса, что они бы сказали в данных ситуациях (пришелся) по душе, по вкусу, по сердцу, по нраву; (пришелся) по размеру. Данный же вариант одиночного употребления лексемы пришелся, по мнению большинства анкетируемых, выглядит непривычным.

В ряде случаев такое «свертывание» фразеологизма, оттеснение его полной формы в пассивный запас может быть опосредованно связано с утратой соответствующего ЛСВ лексемы, входящей в состав ФЕ. Так, еще в XIX и XX веках было употребительно выражение удрать штуку, зафиксированное в художественных произведениях: Однажды он сказал кому-то из своих приятелей: «Представь, какую штуку удрала со мной Татьяна. Она замуж вышла! Этого я никак не ожидал от нее» (К.Паустовский. Бунт героев); Стоят они, стоят молодой человек-то и говорит: «А давайте-ка удерем такую штуку: оба мы с вами молоды, впереди еще для нас может быть много хорошего, давайте-ка оставим Квашнина на бобах» (А.Куприн. Молох); А ты знаешь, что жизнь иногда возьмет да удерет такую штуку, что никакой твой романист ничего подобного не придумает (А.Куприн. Брегет). Как следует из контекстов, выражение удрать штуку реализовало значение `поступить непредсказуемо', `сделать что-нибудь неожиданное, из ряда вон выходящее, совершить нетипичный поступок'. В современный период развития языка данная ФЕ не востребована, она не используется ни в устной речи, ни в художественных произведениях, не знакома современным носителям русского языка. Возможно, это связано с архаизаций одного из значений лексемы штука, зафиксированного в словаре В.И. Даля: `ловкая, искусная проделка, на диво захваченных врасплох, фиглярство, фокус' (Даль Т.4: 646), а также неупотребительностью глагола удрать в данном ЛСВ. Указанный фразеологизм имел вариант выкинуть штуку, отколоть штуку, отмочить штуку, ср.: Я его просто боюся. Того гляди, какую-нибудь штуку отколет (Д. Мамин-Сибиряк. Хлеб); Да, отчебучили вы тогда штуку. Выговорил я вам тогда, да, рассердился даже, помню! (М. Веллер. Долги). В некоторых случаях лексемы отмочить, отколоть используются для реализации значения, свойственного всему фразеологизму отколоть штуку (удрать штуку), например: «Знаешь, что я отмочил?» - «Что?» - «Наплевал в кадушку с капустой» (Помяловский. Очерки бурсы); «Молодые люди захохотали. «Ну и отмочил, Валька!» - крикнул один из них и бросил собачке кусочек колбасы (К. Паустовский. Старик в станционном буфете). В наше время значение всего фразеологизма, неупотребительного в наши дни, вербализует экспрессивная лексема отмочить (отколоть) в соответствующем ЛСВ.

3. В результате динамических диахронических процессов многие лексемы характеризуются изменением сочетаемости: вполне адекватные в прошлом сочетания слов становятся нетипичными или невозможными. При исторических сдвигах в значении слова могут быть актуализованы семы, вступающие в конфликт с семами в семантической структуре слова-соседа, что и делает такое соседство невозможным. Как считает В.В. Левицкий, совместимость может быть обусловлена тремя факторами - совместимостью денотатов, совместимостью коммуникативных ситуаций, в которых может употребляться слово, и собственно языковой совместимостью. В соответствии с этим можно различать денотативную, прагматическую и лексическую совместимость. Опираясь на предложенную классификацию, мы выделяем 1) изменения денотативно-сигнификативного характера, 2) изменение прагматического характера и 3) изменения собственно языковых предпочтений носителей языка.

Изменение денотативно-сигнификативного характера. Во многих случаях сочетаемость слов является не только нетипичной, но и невозможной для современного периода развития языка. Это связано с изменениями в денотативно-сигнификативном блоке значения. Например, выражение *неприятно развлекать вряд ли можно услышать в наши дни, хотя было вполне употребительно в прошлом: Голоса подьячих доходили до него - они хозяйничали, требовали то одного, то другого и неприятно развлекали его среди печальных его размышлений (А. Пушкин. Дубровский). В XIX веке лексема развлекать реализовала значение `отвлекать(ся) мысленно от одного предмета, внезапно переходя к другому, перескакивать думой с одного на другое' (Даль Т.4: 18-19), то есть `мешать сосредоточиться'. В современном языке значение слова развлекать (развлечь) - `занимая, забавляя чем-нибудь приятным, веселым, доставить кому-н. удовольствие, заставить забыться, рассеяться' (МАС Т.3: 594). Семы `удовольствие', `приятный', имеющие статус ядерных в семантической структуре современного глагола развлекать, не допускают сочетания с наречием неприятно, вступая в противоречие с его семантикой. Устаревшее значение глагола развлекать в современном языке вербализуется однокорневым глаголом отвлекать.

Словосочетание порожний столик в XXI в. звучит не вполне современно, но было вполне обычно в XIX в. Например: Я подошел к порожнему столику, спросил себе кружку пива, газету - и сел в недальнем расстоянии от того загадочного существа (И.Тургенев. Сон). В наше время лексема порожний имеет два ЛСВ: «1. Ничем не заполненный, полый, внутри лишенный содержимого; 2. О рейсе транспортного средства: совершаемый порожняком, без груза» (СОШ: 264). Наш современник сказал бы свободный столик (или пустой столик). Пустой и порожний являются синомимами и в ряде случаев представляются взаимозаменяемыми, но не в данном контексте, поскольку порожний понимается именно как `пустой внутри, полый'. Но в XIX в. подобное словоупотребление было оправданным: по данным МАС, лексема порожний могла вербализовать значение, являющееся сейчас устаревшим: `никем не занятый' (МАС Т.3: 304). Словосочетание сел в недальнем расстоянии также указывает на тот факт, что данное высказывание принадлежит носителю русского языка XIX в. Таким образом, изменение денотативно-сигнификативного характера могут менять сочетаемость лексем или ограничивать ее.

Изменения прагматического характера. Изменения в прагматическом блоке значения слова, изменение оценочности, появление новых ассоциаций может ограничивать сочетаемость слова. Так, глагол испещрить в словарях современного языка регистрируется со значением `покрывать какую-либо поверхность большим количеством чего-либо мелкого, однородного, делать пестрым' (БАС Т.5: 480); `усеять, покрыть чем-н. (мелкими пятнами, надписями)' (СОШ: 253), однако словосочетание *испещрить цветами представляется невозможным, хотя отмечается в текстах XIX в.: (Г-н фон Рихтер) отыскал тут же, в лесу, прехорошенькую, всю испещренную цветами, поляну (И. Тургенев. Вешние воды). В наше время возможно высказывание типа Поляна покрыта цветами или Поляна усеяна цветами, но не Поляна испещрена цветами. Как представляется, это связано с тем, что глагол испещрить осознается как корректировка чего-то уже существующего, нарушающее цельность и первоначальное гармоничное состояние. Кроме того, несмотря на то, что испещрить происходит от испестрить, т.е. `сделать пестрым', оно вызывает ассоциации со словом пещера, и испещрить ассоциируется с `изрыть', ср. высказывания типа лицо, испещренное оспой, например: Рот его, лишенный губ, походил на отверстие, прорезанное перочинным ножичком в картонной маске, щеки его впалые и смугловатые местами были испещрены ямочками, следами разрушительной оспы (М.Лермонтов. Княгиня Лиговская).

Языковое чутье подсказывает носителю современного русского языка, что словосочетание *отъявленная красавица вряд ли возможно в наши дни. Однако в тексте повести «Вешние воды» встречается следующее высказывание: Мария Николаевна Полозова, урожденная Колышкина, была очень замечательная особа. И не то, чтобы она была отъявленная красавица: в ней даже довольно явственно сказывались следы ее плебейского происхождения (И.Тургенев. Вешние воды). В Словаре церковнославянского и русского языка 1847 г. семантика отъявленный трактуется достаточно широко как `всем известный' (СЦРЯ Т.2: 144), а в словаре В.И. Даля - `явный, бесспорный' (Даль Т.2: 770). Таким образом, первоначально лексема отъявленный имела более широкую сочетаемость (и вполне могла быть употреблена с лексемой красавица), однако со временем спектр сочетаемости сузился в связи с развитием в прагматическом блоке лексемы дифференциальной оценочной семы `отрицательный'. Современное значение лексемы отъявленный - `обладающий высокой степенью какого-либо отрицательного качества' (МАС Т.2: 725). Например: Это был Калашников, отъявленный мошенник и конокрад (А.Чехов. Воры). Словарь С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой также определяет ее семантику как `известный своими крайне отрицательными качествами, проявляющий их', приводя в качестве примеров сочетания отъявленный плут, мошенник, негодяй (СОШ: 484). Таким образом, со временем лексема приобрела отрицательную оценочность и стала обозначать нечто явно «плохое», что существенно ограничило ее сочетаемость.

Изменения языковых (речевых) предпочтений носителей языка. Интересны многие случаи нетипичной сочетаемости лексем, представляемые текстами прошлого времени: читателю ясен смысл высказывания, «теоретически» можно сказать так и в наше время, не наблюдается явного противоречия семантики соседних слов, однако наш современник так не говорит. Такие «несовременные» словосочетания встречаются не только в древнерусских текстах, они достаточно частотны и в русской классике XIX в. Например, сочетание распустить зонтик являлось, по-видимому, устоявшимся и частотным в XIX в., но в наши дни говорят раскрыть зонтик, расправить зонтик: Распустив зонтик и не расстегнув перчаток, она гуляла степенно, не спеша, - как гуляют образованные девицы - и говорила мало (И. Тургенев. Вешние воды); «Пойдемте до рощи», - сказала она, давая ему нести корзинку, сама распустила зонтик, оправила платье и пошла (И. Гончаров. Обломов); ср.: «Доели - пошли!» - скомандовала одна красавица другой, и, расправив прозрачные зонтики, как знаки иного, высшего существования, они выплыли в дождь (Т. Толстая. Петерс). Необычным в наше время кажется и выражение отделить голову от подушки (вместо привычного поднять голову), ср.: Его разбудила беготня, поднявшаяся в доме. Он отделил от подушки голову (И. Тургенев. Затишье). Следующие словосочетания также являются маркированными, обнаруживая свою принадлежность прошлым векам, например: Я тотчас бросился за ним вдогонку, но и он удвоил шаги (И. Тургенев. Сон); Панталеоне, который успел уже затушеваться за куст так, чтобы не видеть вовсе офицера-обидчика, сперва ничего не понял (И. Тургенев. Вешние воды); Женившись на молодой женщине, он старался казаться молодым назло подставным зубам и некоторым морщинам (М. Лермонтов. Княгиня Лиговская); «Пойдемте к Кремлевской стене, - шепнула она уторопленным голосом, бегая по земле опущенными глазами, - а то здесь люди» (И. Тургенев. Пунин и Бабурин); Владимир Дубровский воспитывался в кадетском корпусе и выпущен был корнетом в гвардию; отец не щадил ничего для приличного его содержания, и молодой человек получал из дому более, нежели должен был ожидать (А.Пушкин. Дубровский); Князь к ней подошел, взял руку и с видом тронутым спросил, согласна ли она сделать его счастие (А. Пушкин. Дубровский). Нашему современнику такие сочетания «режут слух», кажутся непривычными, несмотря на то, что они не содержат никаких противоречий и являются совершенно логичными. В этих лингвистических симпатиях и антипатиях, в специфике выбора носителями русского языка определенного хронологического периода тех или иных лексем отражается веяние времени, «языковой вкус эпохи» (Е.Н. Верещагин, В.Г Костомаров), проявляются особенности национального языка, его потенциал и вариативность.

Диахроническое развитие лексико-семантических групп (ЛСГ) как иерархически организованных групп лексем, сформированных по полевому принципу, которые характеризуются единством классемы, архисемы и наличием некоторых общих сем, осуществляется по всем важнейшим конституирующим её параметрам: (а) путем изменения иерархического статуса входящих в неё смысловых элементов; (б) в силу реорганизации её полевой структуры, когда смысловые элементы, меняя свой ранговый статус, перемещаются с ядра на периферию и наоборот; (в) в результате позиционной мены базовых сем - классем или архисем.

Современные лексико-семантические группы формировалась под действием различных, порой разнонаправленных векторов: 1) древнерусские лексемы, развивая и изменяя семантику, могли выходить из исконной ЛСГ; 2) семантическое развитие слов (принадлежащих и к другим ЛСГ) приводит к появлению новых ЛСВ, пополняющих данную лексико-семантическую группу; 3) древнерусские лексемы могли сохранять устойчивость семантической структуры, оставаясь в пределах указанной ЛСГ; 4) древнерусские лексемы, устаревая, исчезали из языка, обедняя состав указанной ЛСГ; 5) в языке появлялись новые слова (заимствованные или собственно русские), пополняя ЛСГ. Отмеченные векторы развития характерны не только для рассмотренной ЛСГ глаголов речи, поэтому выявленные закономерности можно экстраполировать и на историческое формирование других лексико-семантических групп русского языка.

Вопреки сложившемуся мнению о том, что единицы ядра являются наиболее устойчивыми, а периферийные - подвижными, история рассмотренной ЛСГ убеждает в том, что возможны и иные процессы: именно глаголы глаголати и речи, входящие в ядро ЛСГ, являвшиеся, судя по древнерусским текстам, наиболее востребованными в период XI-XIV вв., оказываются утраченными в процессе исторического развития.

Изменениям подвергаются не только отдельные лексемы, но и лексико-семантические блоки. Антонимо-синонимические блоки со временем трансформируются. Некоторые слова становятся архаичными, перемещаются в пассивный запас, исчезают из системы языка. Какие-то лексемы могут со временем стать стилистически маркированными (осознаваться как разговорные или, напротив, принадлежащими к книжному стилю). Многие лексемы пополняют или оставляют эти ряды вследствие трансформации своих семантических структур: лексемы, входящие ранее в антонимо-синонимический блок оценки, в современный период развития языка реализуют новые, неисконные значения и переходят в другие синонимические ряды; напротив, синонимический ряд пополняют лексемы, ранее реализовавшие иные значения. В языке появляются новые слова, заимствованные или созданные при помощи словообразовательных ресурсов русского языка, и также пополняют указанный АСБ. Рассмотренный антонимо-синонимический блок представляет ситуацию, когда обе доминанты антонимических рядов не удержали своих позиций: в процессе исторического развития их сменили другие лексемы, также исконно функционировавшие в данных рядах, хотя и в качестве «рядовых» компонентов. «Смещенные» доминанты не выходят за пределы своих антонимических рядов, продолжая функционировать в современном языке.

Таким образом, векторы развития слов в пределах АСБ следующие: 1) архаизация ряда слов, перемещение их в пассивный запас, 2) вытеснение из системы языка; 3) смещение в другой стиль, появление стилистической маркированности (лексемы могут осознаваться как разговорные или, напротив, принадлежащими к книжному стилю); 4) вхождение в АСБ вновь появившихся в языке слов, собственно русских и заимствованных, а также переход в данный АСБ лексем из других синонимических рядов вследствие трансформации их семантических структур; 5) выход из АСБ: лексемы, входящие ранее в антонимо-синонимический блок оценки, в современный период развития русского языка реализуют новые, не исконные значения и переходят в другие синонимические ряды; 6) перемещение из ядра на периферию и с периферии в ядро.

И ЛСГ, и АСБ могут быть рассмотрены как разновидности семантического поля. На основании результатов анализа истории формирования ЛСГ глаголов речи и АСБ прилагательных позитивной и негативной оценки в русском языке можно создать гипотетически (универсальную) диахроническую модель развития тех или иных лексических микросистем.

Взаимодействие указанных тенденций, проявляющееся в результатах работы соответствующих лингвистических векторов, обеспечивает подвижность, динамическое движение и обновление всех лексических микросистем языка на протяжении любого хронологического отрезка в истории русского языка.

Заключение

Подводятся основные итоги работы исследования. Перспективы исследования видятся в составлении диахронического словаря русской лексики, фрагмент которого представлен в Приложении, а также в создании учебного пособия по истории русского языка, поскольку раздел «Лексика» в имеющихся учебниках представлен обычно весьма фрагментарно.

Выдвинутая гипотеза о зависимости динамики лексико-семантической системы русского языка от изменения её концептосферы нашла подтверждение в развитии семантики лексем от древнерусского периода до наших дней.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях

1. Монографические издания:

1. Никифорова Е.Б. Cемантическая эволюция лексической системы русского языка: тенденции, векторы, механизмы. /Е.Б.Никифорова// Cемантическая эволюция лексической системы русского языка: тенденции, векторы, механизмы: монография. Волгоград: Перемена, 2008. - 374 с.

2. Никифорова Е.Б. Cемантическая структура слова в диахронии. /Е.Б.Никифорова// Семантическая структура слова в диахронии: учеб. пособие по спецкурсу. Волгоград: Перемена, 2005. - 155 с.

II. Статьи в изданиях, рекомендованных

Высшей аттестационной комиссией:

3. Никифорова Е.Б. Основные тенденции эволюции семантической структуры древнерусского слова. /Е.Б.Никифорова// Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия Филологические науки. 2004. № 3. С. 70-77.

4. Никифорова Е.Б. Риторика, культура речи и динамика языковой нормы. /Е.Б.Никифорова// Записки Горного института. Риторика в системе коммуникативных дисциплин / Санкт-Петербургский государственный горный институт (технический университет). СПб, 2005. Ч.I. С.125-127.

5. Никифорова Е.Б. Глаголы речевой деятельности в диахроническом аспекте. /Е.Б.Никифорова// Известия ВГПУ. Серия «Филологические науки». №3 (12). 2005. С.61-68.

6. Никифорова Е.Б. Омонимы в истории языка: взаимодействие тенденций. /Е.Б.Никифорова// Вестник Томского государственного педагогического университета. Выпуск 5 (56) 2006. Серия: Гуманитарные науки (Филология). Томск. 2006. С.11-17.

7. Никифорова Е.Б. Смысловая эволюция концепта «мечта» и его вербализация в русском языке (XIX- XXI вв.) /Е.Б.Никифорова// Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. №10/2 (50). 2006. С.204-211. Самара, 2006.

8. Никифорова Е.Б. Возникновение паронимов: диахронический аспект. /Е.Б.Никифорова// Известия ВГПУ. Серия «Филологические науки». №3 (16). 2006. С.57- 61. Волгоград: Перемена, 2006.

9. Никифорова Е.Б. Продуктивные модели семантической деривации. /Е.Б.Никифорова// Вестник Томского государственного педагогического университета. Выпуск 2 (65) 2007. Серия: Гуманитарные науки (Филология). Томск. 2007. С.26-30.

10. Никифорова Е.Б. Понимаем ли мы А.С.Пушкина? /Е.Б.Никифорова// Русский язык в школе. - М., 2007. - № 3. - С. 75-79.

III. Статьи в научных журналах и сборниках научных трудов:

11. Никифорова Е.Б. Взаимодействие лексического и грамматического значений в древнерусском глаголе. /Е.Б.Никифорова// Актуальные проблемы лексикологии и стилистики. Саратов. 1993. С.21-26.

12. Никифорова Е.Б. Выражение кратности/некратности глагольного действия в древнерусских текстах. /Е.Б.Никифорова// Лексико-грамматические единицы в языке и речи. Волгоград. 1993. С.131-141.

13. Никифорова Е.Б. Грамматическая семантика древнерусского глагола в ономасиологическом аспекте. /Е.Б.Никифорова// Ономасиологические аспекты семантики. Волгоград: Перемена. 1993. С.144-150.

14. Никифорова Е.Б. Роль контекста в реализации темпоральной семантики древнерусских простых претеритов. /Е.Б.Никифорова// Творческое наследие А.И.Гвоздева и актуальные проблемы лингвистики. Самара.1997. С. 131-135.

15. Никифорова Е.Б. О значимости исторического комментирования текста в школьной практике. /Е.Б.Никифорова// Коммуникативная компетенция преподавателя. Региональная научно-методическая конференция. Волгоград, 2004. С. 101-104.

16. Никифорова Е.Б. Об особенностях формирования лексико-семантической группы глаголов речи в русском языке. /Е.Б.Никифорова// Язык. Дискурс. Текст: Международная научная конференция, посвященная юбилею В.П. Малащенко. Ростов-на-Дону, РГПУ - Лингвистический институт, 11-12 марта 2004. Труды и материалы. Часть I. Ростов-на-Дону, 2004. С. 148-151.

17. Никифорова Е.Б. К вопросу о динамике семантической структуры слова (XI - XIX - XXI вв.) /Е.Б.Никифорова// Русский язык XIX века: проблемы изучения и лексикографического описания. Материалы первой Всероссийской конференции. Санкт-Петербург: Наука, 2004. С. 104-109.

18. Никифорова Е.Б. Развитие семантической структуры древнерусского глагола КАЗАТИ. /Е.Б.Никифорова// Кирилло-Мефодиевские традиции на Нижней Волге. Материалы научных конференций. Волгоград: Перемена, 2004. С. 39-44.

19. Никифорова Е.Б. Семантические изменения в слове как причина трудностей в изучении литературных произведений XIX в. /Е.Б.Никифорова// Актуальные проблемы коммуникации и культуры - 2. Сборник научных трудов российских и зарубежных ученых. Москва - Пятигорск. 2005. С.365-369.

20. Никифорова Е.Б. О разновидностях изменения семантики лексем. /Е.Б.Никифорова// Материалы региональной конференции «Актуальные вопросы русского языка», посвященной 70-летию ЧПГУ. Челябинск, 2005. С. 62 - 65.

21. Никифорова Е.Б. О возникновении стилистически маркированных единиц в истории языка. /Е.Б.Никифорова// Язык в современных общественных структурах (Социальные варианты языка - IV). Материалы международной научной конференции 21-22 апреля 2005 года. Нижний Новгород. 2005. С. 197-200.

22. Никифорова Е.Б. Об изменении семантики древнерусских лексем. /Е.Б.Никифорова// Русский язык и литература рубежа XX-XXI веков: Специфика функционирования. Всероссийская научная конференция языковедов и литературоведов. Самара: Изд-во СГПУ. 2005.С. 9-12.

23. Никифорова Е.Б. Развитие и разрушение отношений синонимии в истории языка. /Е.Б.Никифорова// Современные парадигмы лингвистики: традиции и инновации: мат-лы Междунар. конф. Волгоград, 12-14 октября 2005г. - Волгоград: Перемена, 2005. С. 341-345.

24. Никифорова Е.Б. О лексемах с устойчивой семантической структурой. /Е.Б.Никифорова// Функциональные аспекты русского языка: Сб. научных статей - Волгоград: Перемена, 2005. С. 116-127.

25. Никифорова Е.Б. Развитие смыслового содержания концепта как источник обогащения коннотативного содержания слова. /Е.Б.Никифорова// Этнокультурные константы в русской языковой картине мира: генезис и функционирование. Материалы Международной конференции. Белгород. 2005. С. 204-207.

26. Никифорова Е.Б. О проекте толкового диахронического семантического словаря. /Е.Б.Никифорова// Актуальные вопросы исторической лексикографии и лексикологии. Материалы Всероссийской Академической школы-семинара. Санкт-Петербург: Наука, 2005. С.262 - 267.

27. Никифорова Е.Б. Диахронический аспект системных отношений в лексике. /Е.Б.Никифорова// Язык и общество в синхронии и диахронии. Труды и материалы Междунар. конф., посвященной 90-летию со дня рождения проф. Л.И. Баранниковой. - Саратов, 2005. С. 288-293.

28. Никифорова Е.Б. Развитие новых значений слова в процессе его функционирования. /Е.Б.Никифорова// XII международная конференция по функциональной лингвистике «Функционализм как основа лингвистических исследований» Сборник научных докладов. Ялта 3 - октября, 2005 г. Симферополь, 2005. С.243-245.

29. Никифорова Е.Б. Прилагательные позитивной оценки объекта в славянских языках. /Е.Б.Никифорова// Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий. Материалы III Всероссийской научно-практич. конференции. Воронеж, 2005. Ч.1. С.198 - 204.

30. Никифорова Е.Б. Изменение сочетаемости лексем как показатель динамики семантической структуры слова. /Е.Б.Никифорова// Слово - сознание - культура: / сб. научн. трудов. - М.: Флинта: Наука, 2006. С.115 - 122.

31. Никифорова Е.Б. О возникновении и угасании ЛСВ в семантической структуре слова в современный период развития языка. /Е.Б.Никифорова// Язык. Речь. Речевая деятельность: Межвузовский сборник научных трудов. В 2-х частях. Нижний Новгород: Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А.Добролюбова, 2005. Ч. 2. С.60 - 65.

32. Никифорова Е.Б. Диахронические гиперонимы и гипонимы как результат когнитивной деятельности человека. /Е.Б.Никифорова// Реальность, язык и сознание: Междунар. межвуз. сб. науч. тр. - Вып. 3 / Отв. ред. Т.А. Фесенко; Федеральное агентство по образованию, Ин-т языкознания Рос. Акад. Наук; Тамб. Гос. ун-т им. Г.Р. Державина; Универсмтет г. Билефельд. - Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2005. С.400 - 404.

33. Никифорова Е.Б. Изменение оценочного компонента в семантической структуре слова. /Е.Б.Никифорова// Русский язык и литература: Проблемы изучения и преподавания в школе и вузе: Сб. науч. Тр. - Киев, 2006. С.63-68.

34. Никифорова Е.Б. Динамические процессы в сфере фразеологии: семантика и прагматика. /Е.Б.Никифорова// Международная научная конференция Славянская фразеология и прагматика. Раб, 17-19 сентября 2006. С.58.

35. Никифорова Е.Б. Энантиосемия в истории языка. /Е.Б.Никифорова// Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии: Межвуз. сб. научн. статей. Вып. 1. Тамбов: ТОГУП «Тамбовполиграфиздат», 2006. С.358-361.

36. Никифорова Е.Б. Некоторые особенности развития и функционирования ЛСГ негативной оценки объекта в русском языке. /Е.Б.Никифорова// Русский язык: исторические судьбы и современность. Ш Международный конгресс исследователей русского языка. Труды и материалы. Москва: МАКС Прес, 2007. С.137-138.

37. Никифорова Е.Б. Какой русский изучают иностранцы? /Е.Б.Никифорова// Теоретические и методические проблемы русского языка как иностранного. Новые информационные технологии в лингвистической и методологической науке (доклады и сообщения). Болгария, Велико-Тырново, 5-8 апреля 2006. С. 577 - 579.

38. Никифорова Е.Б. Об утрате лексем в процессе исторического развития русского языка. /Е.Б.Никифорова// Инновации в исследованиях русского языка, литературы и культуры. Сборник докладов Меджунар. конференции МАПРЯЛ. Болгария, Пловдив 31 октября - 3 ноября 2006 г. Т.1. С.225 - 230.

39. Никифорова Е.Б. Специфика сочетаемости свободных и связанных лексем в произведениях И.С.Тургенева и И.А.Гончарова. /Е.Б.Никифорова// Мир русского слова и русское слово в мире. XI конгресс МАПРЯЛ, том 2. Проблемы фразеологии. Русская лексикография: тенденции развития. София: Heron Press, 2007. - С. 248 - 252.

40. Никифорова Е.Б. Эволюция отношений синонимии в русском языке. /Е.Б.Никифорова// Русское слово: сборник научных трудов. Выпуск 1. - Волгоград: Изд-во ВГИПК РО, 2007. С. 137- 145.

41. Никифорова Е.Б. Лингвокогнитивные причины утраты слов в русском языке. /Е.Б.Никифорова// Динамика и функционирование русского языка: факторы и векторы: Сборник научных статей по материалам Международной конференции 10 - 12 октября 2007 г. / Науч. ред. Е.В. Брысина. - Волгоград: Изд-во ВГИПК РО, 2007. - С. 227 - 230.

42. Никифорова Е.Б. Способы адаптации заимствованных слов в русском языке. /Е.Б.Никифорова// Русская словесность в поисках национальной идеи. Материалы международного симпозиума 6-9 июля 2007. Волгоград, 2007. С.217-220.

43. Никифорова Е.Б. Пути преодоления омонимии в древнерусском языке. /Е.Б.Никифорова// Проблемы современной филологии: межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 4. отв. ред. Е.В.Алтабаева. - Тамбов; Мичуринск: МГПИ, 2007. С.35-39.

44. Никифорова Е.Б. Динамические процессы в сфере фразеологии: семантика и прагматика. /Е.Б.Никифорова// Slavenska frazeologija i pragmatika / Славянская фразеология и прагматика под ред. Жельки Финк и Аниты Хрняк. Zagreb: Изд-во KNjIGRA, 2007. С. 345-350.

45. Никифорова Е.Б. К вопросу о расширении словарного объема русского языка. /Е.Б.Никифорова// Языковая система и речевая деятельность: лингвокультурологические и прагматические аспекты. Выпуск 1. Материалы международной конференции. - Ростов-на-Дону: НМЦ «Логос», 2007. С. 275-277.

46. Никифорова Е.Б. Об активных процессах в современной лексике. /Е.Б.Никифорова// Активные процессы в современной лексике и фразеологии. Материалы международной конференции 8-9 июня 2007 года. М. - Ярославль: Ремдер, 2007. С. 139-145.

47. Никифорова Е.Б. О динамических явлениях в синонимии. /Е.Б.Никифорова// Русский язык в системе славянских языков: история и современность. Выпуск 2. Сборник научных трудов. - Москва, издательство МГОУ, 2008. С.150-157.

48. Никифорова Е.Б. Векторы развития значения слов в русском этнокультурном обществе. /Е.Б.Никифорова// Русское слово: сборник научных трудов. Выпуск 2. - Волгоград: Изд-во ВГИПК РО, 2008. (в печати)49. Никифорова Е.Б. Динамические процессы в лексике: роль потенциальных сем. /Е.Б.Никифорова// У чистого источника родного языка. Сб. научн. трудов, посвященных юбилею В.И. Супруна. Волгоград: Перемена, 2008. (в печати).

Размещено на Allbest.ru