Размещено на http://www.allbest.ru/

СОВРЕМЕННОЕ ИНФОРМАЦИОННОЕ ПРОСТРАНСТВО ПОЛИЭТНИЧНОГО РЕГИОНА: ЭТНОЛИНГВОФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОД

Автореферат диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

10.02.19 - теория языка

НИЯЗОВА ГУЛЬСИНА МАВЛЮТОВНА

Краснодар 2008

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Тюменский государственный университет».

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор Ирина Советовна Карабулатова

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Константин Федорович Седов

доктор филологических наук, профессор Галина Алексеевна Абрамова

доктор филологических наук, профессор Дания Абузаровна Салимова

Ведущая организация: Лесосибирский государственный педагогический институт

Защита состоится 20 марта 2008 г. в 9 часов 00 мин. на заседании диссертационного совета Д 212.101.08 при Кубанском государственном университете по адресу: 350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, д.149, филологический факультет, ауд. 231.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кубанского государственного университета.

Автореферат разослан «___» февраля 2008 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Баклагова Ю.В.

Реферируемое диссертационное исследование посвящено проблеме описания информационного пространства полиэтничного региона с точки зрения этнолингвофункционального подхода.

Общая характеристика работы

В современном мире практически нет ни одного государства, «все граждане которого говорят только на одном языке» [Мустайоки 2004: 87]. Внедрение антропологической парадигмы в лингвистику, усиление внимания языковедов к проблемам индивидуально-деятельностного начала исследуемых явлений - следствие общей тенденции к гуманизации научного знания как такового, - способствовали, прежде всего, преодолению редукционизма системно-структурного языкознания, изучающего язык «в самом себе и для себя» [Соссюр 1977: 9]. В то же время эти явления создали почву для творческого сотрудничества лингвистики со смежными науками, способствуя формированию новых подходов и новых отраслей знания. Актуальность исследования обусловлена тем, что этические нормы саморегулирования средств массовой информации в сфере этнотолерантности не разработаны, а разного рода ксенофобии находят широкое распространение даже в солидных общественно-политических периодических изданиях, в особенности в телевизионных и радиопередачах. Обращает на себя внимание тот факт, что с конца 70-х годов XX века в отечественных и зарубежных исследованиях отмечается возрастание роли этнических факторов в жизни как общества в целом, так и отдельного человека. В этом смысле актуальным для современной эпохи, системообразующим фактором мы полагаем этничность. Этничность человека может характеризоваться тремя группами признаков -- климато-географическими, расово-биологическими и социокультурными (включая конфессиональные). По существу эти признаки описывают всю внутреннюю и внешнюю среду человека, которую мы называем этносредой.

Отношение к этничности (или ее признакам) может играть существенную роль в психической адаптации человека к его внутренней и внешней среде. Страх будущего часто переживается как страх потерять национальную самобытность, быть «человеком без национальности», страх перед «цивилизацией и прогрессом», разрушающими родную природу, весь культурно-хозяйственный комплекс народов России и русских в том числе. Значительно количество жителей, психологически «отвергающих» родной ландшафт и климат и предпочитающих для постоянного местожительства те природно-климатические условия, о которых им известно только по рассказам и из средств массовой информации. Проблема психической адаптации человека в условиях кризиса современной эпохи может решаться только на стыке различных наук.

В то же время актуальность диссертационного исследования обусловлена применением интегративного подхода при описании семиозиса информационного пространства как макрознака на основе синтеза данных ряда направлений в исследовании текста в едином лингвокогнитивном ракурсе. Осуществленное в работе комплексное описание информационного пространства как макрознака опирается на антропоцентрическое понимание онтологии текстов, в соответствии с которым текст семиотизирует человеческую интерпретанту действительности, подтверждающую феноменологический характер его знаковой природы. Соответственно, информационное пространство как знаковый продукт человеческой когниции обнаруживает свойства имманентности и холистичности, а как процесс, реализуемый в механизмах порождения и восприятия, обнаруживает свойства изоморфности структуре сознания коммуникантов, конвенциональности кодифицированным формам языковой репрезентации и детерминированности интенциональными, аксиологическими переменными.

Целью настоящего исследования является описание современного информационного пространства как макрознака с позиций предлагаемого в работе этнолингвофункционального подхода. Предлагаемый подход может быть использован как общий принцип для решения теоретических и практических проблем социальной адаптации в различных сферах человеческой жизнедеятельности -- воспитании, обучении, коммуникации и т.п.

Исследование базируется на следующей гипотезе:

Известно, что этнические признаки обладают этнодифференцирующей и этноинтегрирующей функцией. Любой элемент этносреды, в том числе и элемент психики человека либо интегрирует, либо дифференцирует его с тем или иным этносом или этнической системой. Применение понятия этнической функции к информационному пространству осуществляется в методологическом подходе в языкознании, который мы определяем как этнолингвофункциональный.

Этнолингвофункциональный подход основывается на вербально-невербальном комплексе представления этнической парадигмы. Теоретически все элементы внутренней и внешней среды человека (природно-биологической, социокультурной, психической, конфессиональной) рассматриваются с точки зрения их этнической функции как этнофункциональная среда.

Интегрирующую или дифференцирующую роль в психическом плане может играть, например, отношение к определенному типу питания, антропо-морфотипическим особенностям (так называемая «антропоэстетика» - предпочтение человеком тех или иных внешних антропотипических признаков при выборе брачной пары и пр.). Если человек предпочитает для постоянного места жительства тропики, где нет зимы, то это отношение объединяет его с народами, проживающими в тропиках, и дифференцирует с народами, живущими, например, в Северной Европе.

Одним из основных понятий в нашем подходе является представление об этнолингвофункциональном рассогласовании (осознанном или неосознанном) элементов психики человека, которое определяется как этнолингвофункциональное отношение, связь между этими элементами. Этнолингвофункциональные рассогласования элементов психики человека могут обусловливать его психическую дезадаптацию к собственной внутренней и внешней среде. Данный подход к психическим явлениям позволит выработать практические методы, способствующие эффективной психической адаптации человека в современной культурно-исторической ситуации.

Многочисленные исследования влияния на психику человека «культурной дистанции», «культурного шока», миграций показали, что социокультурные, расово-биологические и климато-географические изменения могут обусловливать почти исключительно депрессивную симптоматику, как в норме, так и в патологии [Лебедева 1993; Bochner 1982; Furnham, Bochner 1986; Pelicier 1968 и др.]. В кросскультурных психиатрических исследованиях изучение депрессивных расстройств имеет особое значение в виду нарастающей распространенности последних в современном мире, а также в виду связи с культурной обусловленностью таких основополагающих ценностных отношений человека как чувство греховности, вины и др. [Вертоградова 1997; Kleinman, Good 1985]. Кросскультурные психологические исследования подтверждают экспериментальные результаты, полученные на основе использования этнолингвофункционального подхода. А именно - депрессивные симптомы являются показателями психической дезадаптированности человека вследствие этнолингвофункциональных рассогласований элементов его психики. В свою очередь, по нашему мнению, это не может не находить свое отражение в этнолингвоинформационном пространстве в целом.

Признание информационного пространства как многогранного знакового феномена отразило понимание его природы как своеобразной модели онтологии языка, предполагающей синтез и комплементарность ряда подходов, объединенных в проекции интегрального, лингвосемиотического описания.

Основное содержание данной работы нацелено на решение следующих задач:

анализ этапов исследования информационного пространства как направления, объективирующего данное пространство в качестве метареальности в вариативных исследовательских моделях;

обоснование степени валидности антропоцентрической модели семиозиса информационного пространства в соответствии с экспланаторными возможностями и методологическими приоритетами современной лингвистической парадигмы;

выявление параметров этнолингвофункционального подхода в применении к анализу современного информационного пространства;

уточнение метаязыка исследования, обоснование определения этнолингвофункционального подхода к структурированию информационного пространства; обоснование экстра - и интралингвистических характеристик этнолингвофункциональной среды полиэтничного региона;

определение семиотических параметров информационного пространства как макрознака, обуславливающих закономерности его функциональной реализации и структурно-семантической организации;

экспликация закономерностей развития современной языковой ситуации полиэтничного региона как базы формообразования информационного пространства; выявление психолингвистических параметров информационной безопасности;

установление принципов структурирования информационного пространства в ракурсе психолингвистического моделирования, верифицирующего положение об изоморфизме структуры человеческого сознания;

анализ уровней когнитивной стратификации означаемого информационного пространства, определяемого континуальным и дискретным характером ментальной деятельности индивида;

обоснование прагматики составляющих информационного пространства как его конститутивного свойства, опосредованного функциональным модусом реализации языка.

Объект исследования - современное информационное пространство, обладающее определенной лексической, функциональной и образной спецификой, с точки зрения этнолингвофункционального согласования его с языковой личностью. информационный пространство семиозис когнитивный

Предмет исследования - актуальный для данных социальных и геополитических условий пласт конститутивных единиц и составляющих механизма семиозиса информационного пространства, репрезентированные в его структурной, семантической и прагматической реализации, с учетом этнолингвофункциональной ситуации.

Научная новизна исследования определяется необходимостью моделирования информационного пространства с позиции комплексного этнолингвофункционального подхода в условиях полиэтничности, регламентированного доминантой антропоцентризма.

В настоящем диссертационном исследовании осуществлен анализ структурно-семантической организации информационного пространства в проекции динамики металингвистических моделей (структуралистической, функциональной, антропоцентрической).

проанализированы этапы становления информационного пространства и этнолингвофункционального направления в динамике смены лингвистических парадигм;

обосновано концептуальное положение о семиотичности информационного пространства как инвариантном параметре его онтологии, определяющем принадлежность информационного пространства к макрознакам;

установлен механизм структурирования информационного пространства как материальной данности, манифестирующей закономерности формообразования объектов, проявляющиеся в признаках имманентности, холистичности и дискретности;

аргументировано положение о коррелятивности структурообразования информационного пространства алгоритму жизнедеятельности человека, процессу когниции и кумуляции интериоризированного знания;

сформулированы принципы этнолинвофункционального подхода к описанию информационного пространства, в соответствии с которыми происходит структурообразование языковой картины мира реципиента; определены параметры архегении и анархегении, проявляющиеся в современном информационном пространстве, и принципы этнолингвофункциональной согласованности констинуентов;

проанализирован механизм референции информационного пространства, детерминированный субъективным характером интерпретирующей деятельности индивида и объективным характером континуума реальности;

обоснован принцип интерсемиотичности информационного пространства, подтверждаемый функционированием информационного пространства в объеме сформированной человеческой деятельностью семиосферы и коррелятивностью с составляющими ее системами.

Концептуальные положения, выносимые на защиту:

метамоделирование закономерностей структурно-семантической организации информационного пространства и интенсиональное содержание дескрипций, определяющих его интегральные признаки, обусловлено факторами «человека»/ «этноса», «времени» и «пространства», то есть методологическими доминантами и особенностями национальной лингвистической традиции;

на основании семиотических параметров современного информационного пространства, относящихся к его конститутивным признакам и репрезентированных на структурном, семантическом, прагматическом уровнях, информационное пространство представляет наиболее сложную и полифункциональную систему в стратификации языковых и неязыковых знаков и определяется в качестве макрознака;

когнитивное моделирование выявляет обусловленность цельности и связности информационного пространства с предшествующим довербальным этапом семиозиса;

информационное пространство имеет определенную организацию; глубинную и поверхностную структуры, протяженность, делимитированность и коррелятивность сегментов и определяется как семиотическая универсалия;

психолингвистическое моделирование семантической организации информационного пространства подтверждает положение об изоморфизме его структуры структуре человеческого сознания и рассматривает онтологические показатели текста: цельность, связность, неаддитивность в едином ракурсе ментального конструирования фрагментов и ситуации действительности;

содержательное пространство декодируемого вербально-невербального комплекса складывается как иерархия когнитивных уровней, репрезентированная уровнями эксплицитной и имплицитной информации (вербализованной в текстовых знаках), информации, образуемой пропозициональной, фреймовой, концептуальной сетью и складывающейся в лабиальную систему актуализированных в сознании реципиента знаний;

проекции вербально-невербальных комплексов информационного пространства, сформированные в сознании адресанта и адресата, опосредованы концептосферами коммуникантов и маркированы индивидуальной интерпретантой, то есть референциональными установками в процедуре восприятия и отражения действительности, а также декодировании семиотических кодов;

прагматический уровень семиозиса информационного пространства опосредован интенциональным и интеракциональным параметрами дискурсии, то есть онтологическими показателями коммуникации, определяющими прагматический синкретизм текстовых знаков;

«ментальный» след знаков информационного пространства в языковом сознании реципиентов может привести к изменению психических глубинных структур, в связи с чем определяется значимость информационного пространства для решения геополитических задач.

Теоретическая значимость исследования. Настоящее диссертационное исследование определено теми задачами и перспективами антропоцентрического понимания сущности языка, которые актуализируют описание информационного пространства с позиции интегративного, комплексного этнолингвофункционального подхода. Установление семиотических классификационных параметров информационного пространства, репрезентирующих его в качестве макрознака, осуществляется на основании феноменологического и телеологического понимания самой природы этого вида пространства. Антропоцентрическая доминанта в анализе семиотических конституентов макрознака предполагает экспликацию тех сторон его онтологического устройства, которые манифестируют текст в качестве знакового продукта лингвокогнитивной деятельности человека. Диссертационное исследование вносит вклад в теоретическое освещение механизмов семиозиса информационного пространства, процессов порождения и восприятия его текстовой организации, описываемых с позиции комплексного подхода, синтезирующего предшествующую структуралистическую традицию и неофункциональную, антропоцентрическую интерпретации сущности языка, определяемого нами как этнолингвофункциональный.

Практическая ценность исследования определяется широкой возможностью использования теоретических положений и выводов работы в преподавании курсов общего языкознания, теории языка, лингвистики текста, психолингвистики, этнолингвистики, теории и практики журналистского мастерства.

Результаты исследования могут быть использованы в преподавании спецкурсов и спецсеминаров, читаемых для студентов-филологов и журналистов, а также для чтения ряда дисциплин в объеме магистратуры.

Материал и источники исследования. Материал исследования представлен текстами различной функционально-стилевой принадлежности, отражающими структурно-функциональные варианты употребления языка, соотнесенными со сферами социальной деятельности человека. Эмпирический материал представлен не статической совокупностью источников, то есть ограниченным набором текстов определенной функциональной принадлежности, а динамической системой, охватывающей весь объем интроспективного знания исследователя об анализируемом объекте. Видеоматериал был накоплен автором исследования в период его работы в региональных телевизионных компаниях в течение 20 лет. Кроме того, были проанализированы газетные массивы региональных изданий на русском и других (татарском, хантыйском, ненецком, украинском) языках в период с 1994 г. по 2006 г.

Предлагаемая методология была апробирована автором на региональном телевидении (телевизионный клуб «Родина» - о жизни и деятельности национально-культурных автономий, обществ, диаспоральных объединений, 1992-2005гг., ежемесячная программа; программа «Очрашулар» / «Встречи» - на татарском языке, с 1987- по настоящее время, еженедельная программа). Кроме того, отдельные работы автора, выполненные в данном ракурсе, были удостоены свыше 30 наград и дипломов международных, всесоюзных, всероссийских и региональных телевизионных конкурсов и фестивалей.

Методы и приемы исследования. В качестве основополагающего принципа исследования был использован диалектический подход к изучению проблемы взаимосвязи языка и мышления, процессов человеческой когниции и знаковой репрезентации фрагментов человеческого опыта и знаний.

Специфика исследуемого материала, цель и задачи диссертации определили использование дедуктивного и индуктивного методов, а также таких общенаучных методов и приемов, как анализ и синтез, классификация, обобщение и абстрагирование, а также специализированных приемов исследования: интерпретации текста, инвариантно-метаязыкового приема и моделирования.

В работе были применены системно-структурный, функционально-семантический, дискурсивный подходы к исследованию корпуса текстовых материалов, а также метод глубинного интервью, описательный метод и прием сплошной выборки при первичном отборе и классификации материала.

Структура диссертации определяется задачами проведенного исследования, а также последовательностью и логикой изложения основной темы исследования. Работа изложена на 373 страницах и состоит из введения, четырех глав, заключения, двух приложений и CD-приложения (видеосюжет, авторский клип «Колыбельная Сибири»), а также иллюстрирована рисунками, таблицами и схемами. Библиографический список содержит 296 источников.

Апробация работы. Общее количество публикаций по теме предлагаемой работы - 54. Основные положения диссертации изложены в монографиях: «Современное информационное пространство: этнолингвофункциональный подход» (2007г.), «Тюменская область и этноязыковое строительство в полиэтничном регионе» (2007г.), «Названия селений сибирских татар (типы и структура ойконимов на материале Тюменской области)» (2004 г.).

Материалы и результаты исследования опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК РФ: Известия Уральского государственного университета. Серия 1. Проблемы образования, науки и культуры. (Екатеринбург, 2007); Вопросы филологии. Научный журнал РАН. Спецвыпуск. (Москва, 2007); «Культурная жизнь юга России». Региональный научный журнал. Выпуск 6. (Краснодар, 2007); «Проблемы методики преподавания иностранного языка». Научно-методический журнал Монгольского государственного университета. (Улан-Батор, 2007); «Вестник ТюмГУ».Серия «Филология и история»(г.Тюмень, 2008).

Определяющие положения работы послужили основой выступлений в нашей стране и за рубежом на конференциях различного уровня: на международной научной конференции «Язык, культура, общество» (Москва, 2007); на форуме русистов Азии и Конгресса Монгольской ассоциации преподавателей русского языка и литературы - МАПРЯЛ (Улан-Батор, 2007); на международной научно-практической конференции «Отечественная тюркология: проблемы, поиски и итоги» (Астана, 2007); на международной научно-практической конференции «Фольклорная традиция и литературный процесс» (Алматы, 2007); на международной научно-практической конференции «Казахстанское общество: национальные приоритеты и ключевые факторы конкурентоспособности» (Тараз, 2007); на международной научно-практической конференции «Валихановские чтения» (Кокшетау, 2007); на региональной научно-практической конференции «Роль губернских ученых архивных комиссий в развитии региональной фольклористики и краеведения» (Арзамас, 2007); на международной научно-практической конференции «Языки и литература тюркских народов: история и современность» (Елабуга, 2004); на международной научно-практической конференции «Образование и межнациональные отношения: теория и социальная практика (Ижевск, 2007); в Тюмени («Славянские чтения», 2004; «Тумашевские чтения», 2006; «Сулеймановские чтения», 2006-2007), в Тобольске («Занкиевские чтения», 2007); в сборниках научно-практических трудов «Семиозис и культура» (Сыктывкар, 2007), «Лингвориторическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты» (Сочи, 2007), «От текста к контексту» (Ишим, 2007), а также в научных сборниках Тюмени (2006-2007) и Улан-Батора (2007).

Основные положения диссертационного исследования были обсуждены на заседаниях сектора филологии Института гуманитарных исследований Тюменского государственного университета.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, раскрывается степень научной разработанности проблемы, определяется объект и предмет исследования, обозначаются цели и задачи, научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования. Формулируются основные положения, выносимые на защиту.

Глава 1 «Этнолингвофункциональная методология в лингвистике и психологии: теория вопроса и эмпирические основания» состоит из четырех разделов, в которых рассматриваются теоретические вопросы, предваряющие практический анализ, представленный в последующих главах.

Прежде всего, это вопросы этнической парадигмы, критический обзор трактовок этнометодологии; обоснование этнометодологической модели поведения человека; критический разбор понятия этноида и этнической идентичности; анализ этнолингвоинформационного пространства с точки зрения принципа этнолингвофункциональной целостности этноида и отношения человека к этносреде в полиэтничном регионе; обоснование методики этнолингвофункционального обследования.

Антропоцентризм лингвистической науки в целом определил пристальное внимание современных исследователей к проблемам смежных гуманитарных дисциплин (Л.А. Вербицкая, А.А. Ворожбитова, М.Н. Макеева, С.А. Мегентесов, Г.П.Немец, А.А. Романов, К.Ф. Седов, А.В. Сухарев, Н.К. Фролов и др.). Информационная эра в условиях глобализации проявляет свои мощные качества в разных измерениях, переводя в информационную плоскость все то, что ранее понималось как явление прямого действия. Отправной точкой диссертационного исследования послужили работы В.И. Беликова, Р. Белла, И.А. Бодуэна де Куртенэ, У. Брайта, В.В. Виноградова, Г.О. Винокура, Дж. Гамперца, В.М. Жирмунского, А.А. Карлинского, Т.В. Кочетковой, Л.П. Крысина, У. Лабова, Б.А. Ларина, Е.Д. Поливанова, Е.Ю. Протасовой, А.М. Селищева, А. Солнцева, Э.Д. Сулейменовой, Ч. Фергюсона, Д. Фишмана, Д. Хаймза, Н.Ж. Шаймерденовой, А.Д. Швейцера Р. Шора, Л.В. Щербы, Л.П. Якубинского и др., сфокусированные на мысли, что язык есть социальное явление. Современный подход к анализу языка через культуру представлен в работах российских и других исследователей У.М. Бахтикиреевой, В.В. Воробьева, В.И. Заики, Ю.Н. Караулова, В.Г. Костомарова, А.И. Кравченко, В.В. Красных, Н.А. Купиной, В.А. Масловой, А.С. Мустайоки, Г.П. Немца, Э.Д.Сулейменовой, Е.Ф. Тарасова, Н.Ж.Шаймерденовой, Л.А. Шкатовой, Е.В. Харченко, А.Т. Хроленко, С.И. Тер-Минасовой, и др. Мы также опирались на работы по социальности языка чешских ученых первой половины ХХ века (Б. Гавранек, А. Матезиус, Й. Вахек), которые изучали социальную дифференциацию языка в зависимости от социального статуса его носителей; немецких (Т. Фрингс и др.) и швейцарских ученых (Ш. Балли, А. Сеше), которым принадлежит идея о социальной обусловленности сфер общения.

Современные СМИ на сегодняшний день четко структурировались, выстроившись в иерархию, наверху которой находится телевидение. Информационное пространство на любом уровне (региональном, государственном, международном, мировом) представляет собой многокомпонентное единство информационных потоков, сформированных в ходе человеческой деятельности, которые всецело подчинены отмеченным выше тенденциям. Можно констатировать, что процесс глобализации в этой сфере деятельности характеризуется функционированием многомерного процесса, основанного на взаимодействии средств создания и распространения информации, которые путем концентрации совместных усилий формируют принципиально новый уровень информационного воздействия на общество. Таким образом, создается некая голограмма, которая начинает не просто оказывать существенное влияние на реальные процессы в обществе, но и в значительной мере формировать их. По признанию современных политологов, геополитику в духе ХХI века следует понимать как местонахождение в мировом информационном пространстве, которое является жизненным пространством для этого времени [Радзиховский 2004: 3]. До настоящего времени вопрос о методологии применения этничности в этнолингвоинформационном пространстве как системы принципов и способов организации, и построения теоретической и практической деятельности в исследованиях оставался наименее разработанным, по сравнению с огромным количеством уже полученных экспериментальных данных.

Само понятие «этнометодология» употребляется в литературе в двух значениях. Первое значение относится к характеристике методов изучения различных культур, этносов, концепций этничности [Пископпель, Ракитянский, Щедровицкий 1994; Streck 1987]. В целом это направление исследований, так или иначе, опирается на методологический принцип, идущий в современной науке от Г. Штейнталя, М. Лазаруса [1865], В. Вундта [1912], Г. Шпета [1927]. Этот принцип исходит из существования «души народа» и т.п. Позднее он был операционализирован в концепциях «модели культуры», «основной структуры личности», «модальной личности» [Мид 1988; Duijker, Frejda 1960; Inkeles, Levinson 1954; Караулов 2002; Мегентесов 2006; Сорокин 2006].

Второе значение понятия «этнометодология» связано с концепцией Г. Гарфинкеля [Garfinkel 1967]. В основе социально-психологического взаимодействия, по мнению автора, лежат так называемые «этнометоды», как способы интерпретации объектов и явлений окружающего мира, которые участники этого взаимодействия осознанно или неосознанно применяют для согласования своего поведения с нормативной моделью. Этнометодология превращает методы этнографии и социальной антропологии в общую методологию социальных наук и видит смысл социальной науки в переводе на теоретический язык представлений здравого смысла «народной мудрости», проявляющихся в повседневном опыте. Манипулятивные возможности языка эксплуатируются в настоящее время не только в рекламном дискурсе [Вертянкина 2005; Исакова 2005; Романов, Черепанова, Ходырев 2000], но и политическом, информационном [Ахатова 2007; Желтухина 2003; Романов 2004; Чудинов 2000]. Информационное пространство полиэтничного региона предполагает воздействие на восприятие и структурирование мира реципиента. Поэтому человек, произнеся одно-единственное слово, «вынужден занять «позицию» и «осуществлять воздействие». Таким образом, социальное воздействие использующего язык определяется здесь по его результатам или последствиям, совершенно независимо от того, является ли результат преднамеренным или нет» [Блакар 1998].

В современном полиэтничном регионе этнолингвоинформационное пространство строится через отношение к разным народам, говорящим на различных друг от друга языках, которое продуцируется на политическом, государственном и на личном, человеческом уровнях. Количество этнофункциональных рассогласований, в частности, определяет степень нарушения системы отношений личности ко всем мыслимым этническим признакам, включая обобщенный этнический признак (собственную этничность по самоопределению) - т.е. этноид. Этноид имеет как пространственную (средовую), так и временную (историческую) составляющую. Соответственно, этноид в этнолингвоинформационном пространстве имеет несколько измерений: пространственное (виртуальное и/или реальное) и историческое (временное). Мы полагаем, что изменение вектора наблюдения в том или ином типе измерений способствует формированию мифа этноса, мифа местности. Кроме того, этническая идентичность включает в себя обобщенный этнический признак по самоопределению - отнесение себя к тому или иному этносу или этнической системе: француз, русский, но россиянин, евразиец, казахстанец, европеец, азиат и др..

В классической этнопсихологии этническая идентичность понимается как отнесение себя к тому или иному этносу или группе этносов. Рассматриваются также так называемые компоненты этнической идентичности - когнитивный и аффективный, рассматриваются этнодифференцирующие признаки, характеризующие эту идентичность - такие как представление о родной земле, язык, религия и др. [Стефаненко 1999; Лебедева 1999 и др.]. В психологии понятие этнофункциональности не учитывает первичную роль языка в консолидации и определении вектора развития общества [Сухарев 1996-2003]. Все это требует введения этнолингвофункционального подхода в определении понятия этнической идентичности, т.к. «отнесение себя к определенному этносу» не позволяет достаточно дифференцированно определять степень сформированности этой идентичности и ограничивается лишь определением ее сформированности-несформированности как принятие-непринятие себя, например, как русского.

Не без влияния современных коммуникативных стратегий журналистского сообщества у тюменской молодежи отмечаются определенные негативные изменения в восприятии «чужих» этносов коренным населением. Принадлежность к тому или иному этносу и (или) этнической системе определяется вербально-невербальным комплексом этнокультуры, специфической для региона рождения и проживания данного человека. Неотрегулированная этноязыковая политика в регионах и в стране в целом приводит к таким необъективным результатам, когда образ этноса, проживающего в регионе (стране), складывается не из реальных фактов, а из различных сериалов-боевиков, рекламных роликов и т.п., где акцентируется внимание на отрицательных этнических стереотипах восприятия другого народа, формируя, таким образом, в целом негативную установку на представителей иных национальностей. Например: в рекламе автомобилей «УзДео» герой видеоролика говорит: «Я не люблю французов, я ненавижу немцев. Я люблю узбеков! Они хорошо заводятся. «УзДео» - автомобиль Вашей мечты!». Такие рекламы отрицательно сказываются и на этнической толерантности, и на психическом здоровье нации в целом.

Важнейшим методом в этнолингвофункциональном подходе является разработанный нами метод анализа структурированного этнолингвофункционального интервью с последующим выявлением частотных слов, выражений. Этот метод дает представление о внутренней (субъективной) картине мира человека во временнум и пространственном аспектах и соответствует тому, что называется «субъективной картиной мира» в отличие от «объективной картины мира». Эта картина представляет собой, в частности, систему отношений личности к собственному психическому развитию и характеризуется когнитивной (идеаторной), эмоциональной, этической, двигательно-поведенческими сторонами. Для нас важнее, что человек считает, например, что русские сказки ему читали в возрасте 3-5 лет и, что это были его любимые сказки; чем мнение по этому поводу его родителей и воспитателей. Под внутренней картиной развития мы понимаем также и то, что Л.С. Выготский в свое время обозначил как «психологический возраст», являющийся идиографическим показателем развития личности. Разработанный нами метод интервьюирования иллюстрирует не только собственные этнические установки журналиста и специфику журналистского мышления, но и этнические установки интервьюируемого. Сама специфика журналистского мышления «определяется самими носителями профессии прежде всего как «алогичная», то есть, «не всегда и не все понимают, почему журналист обращается именно к данным фактам», что побуждает его проявлять специфический интерес к явлениям, которые на обыденном уровне не вызывают у сталкивающихся с ним людей особых интеллектуальных усилий» [Олешко 2006].

В приложении к диссертации приведены вопросы глубинного психолингвистического интервью. Выделено четыре варианта ответов, говорящих о нарушении этнической самоидентификации: а) самоидентификация с оговорками: «считаю себя русской, хотя папа у меня был татарин»; б) затруднения в самоидентификации: «папа у меня еврей, мама украинка, а кто я - не знаю»; в) «внеэтническая» самоидентификация: «россиянин», «москвич» и т.д.; г) изменения самоидентификации: «до 12-ти лет считала себя русской, а потом оказалось, что я немка».

Во втором разделе анализируется соотношение понятий этничность и культура, детально рассматривается этническая функция элементов внутренней и внешней среды человека, определяется влияние социогенеза на вербальное поведение человека. Идентификация себя, в том числе и этническая, в социальном пространстве обнаруживается и проявляется в процессе речевой коммуникации. Коммуникант очерчивает «свой круг», отграничивая себя от другого по какому-либо «идентификационному фактору»: возрасту, этнической, социальной или гендерной принадлежности и т.п. [Рябов 2001]. При этом СМИ, создавая эффект толерантности, зачастую нарушают этические нормы, особенно при описании межэтнического общения. Например: чужие не имеют права здесь жить; украинцы вляпались в большую Кучму; нужна ли мигранту нянька?; кавказские гетто; назойливые лица цыганской национальности и т.д.

Считается, что одной из часто применяемых технологий распространения «этнофобии» в СМИ является создание и распространение негативных этнических стереотипов. Таких, например, как: «все цыгане - воры», «все узбеки необразованны», «все кавказцы - бандиты», «все русские - пьяницы и лентяи». Кроме того, этническое насилие в СМИ проявляется и с помощью распространения интолерантных идей «нелегальные мигранты работают за маленькие деньги - занимают рабочие места», «все таджики, (узбеки, азербайджанцы и др.) живут здесь без документов» «мигранты могут выполнять только самую «грязную» работу» и др. Формирование таких стереотипов объясняется в том числе:

1) тенденциозной подборкой фактов: в исследованных нами текстовых массивах информация чаще всего негативного характера: заявления чиновников о необходимости борьбы с незаконной миграцией, репортажи о задержании большого числа лиц без регистрации /гражданства/ разрешения на осуществление трудовой деятельности, о необходимости контроля над жизнью мигрантов (например, в контексте распространения опасной болезни или в связи с задержанием членов экстремистской организации), о проблемах с оформлением документов в паспортно-визовой службе с употреблением ироничной, негативной лексики (ирония, сарказм). Например: «Война (борьба) с нелегалами», «некому купить им билет на Родину». «Содержание "дорогих гостей" обходится примерно в 400 рублей в день». «Домой нарушители паспортно-визового режима добирались в комфорте и явно не за свои деньги». «Это гарантия, что мигранты не осядут где-нибудь в другом городе, или того хуже - не вернутся обратно в Сургут», «прейскурант для нелегалов», «культурно далекие»;

2) нагнетанием негативных эмоций: «Однако нельзя забывать, что гастарбайтеры, приезжая в страну, решают свои финансовые, а не наши общие экономические и демографические проблемы». («Тюменское время», июнь 2006 г.);

3) провокационными заявлениями чиновников: «А в Сургуте ищут свои способы борьбы с нелегалами. Уже несколько раз гастарбайтеров выдворяли за пределы города. А недавно сургутские власти пошли на весьма жёсткую меру. Они объявили, что в новом учебном году школы города не примут детей, не имеющих российского гражданства» («Тюменское время», июнь, 2005 г.)

Нами исследовано 28 текстовых массивов телевизионных информационных сообщений программы «Тюменское время», вышедших в эфир в период с сентября 2004 по июнь 2006-го годов, касавшихся вынужденных переселенцев и мигрантов. Следует отметить, что эта тема в выпусках новостей «Тюменское время» за указанный период затрагивается редко - в среднем один - два раза в месяц (без учета повторов в течение суток). В 2004-2005 годах тема мигрантов и вынужденных переселенцев была наиболее актуальной: сообщения находятся на первых позициях в верстке программы, что свидетельствует о важности информации. С середины 2005-го ведущие позиции для такого рода сообщений нехарактерны и тема «нелегальной трудовой миграции» уступает место теме «переселенцев». Исследованные нами телевизионные информационные сообщения на тему «трудовой миграции» в большинстве своем имеют неодобрительный по отношению к «трудовым мигрантам» характер. Синонимический ряд выглядит следующим образом: «нелегалы» - «гастарбайтеры» - гости («непрошенные/незаконные») - «иностранцы (чужестранцы)» - «незаконные/нелегальные/трудовые мигранты» - «нарушители паспортно-визового режима» - «лица без гражданства». Образ «мигрантов», а значит, в данном случае, и интолерантное отношение к ним, на наш взгляд, формируют и информационные поводы (причины появления информации о проблеме «трудовой миграции» в телевизионных новостях).

Кроме того, в одном контексте со словом «мигранты» использовались следующие выражения: «билет на родину выдворяемым», «иностранные профессионалы», «рабы на родине, а не здесь», «привлеченная рабочая сила». Если выделить национальности в сообщениях, в которых использовалась данная лексика, то это: китайцы (2 материала, где встречается даже выражение «лица китайской национальности»), узбеки, таджики, армяне, «жители Азии и Закавказья», корейцы.

Итак, в современном информационном пространстве можно выделить несколько субпространств, имеющих ту или иную цель:

А) субпространство социального неприятия со следующей схемой: мы (русские, националисты) замечательные, добрые, высокодуховные люди плохо живем из-за злокозненности наших врагов, в то время как они (евреи, «лица кавказской национальности», китайцы, иудеи, католики, мусульмане) разрушают нашу жизнь;

Б) субпространство социального выживания ориентировано на идеологию социального выживания, более толерантно к иноэтническим группам, но менее - к отдельным социальным группам: мы (простые рабочие, интеллигенция, крестьяне) хорошие люди, которым мешают жить достойно, в то время как они (олигархи, руководители) создали такие условия, из-за которых мы вынуждены выживать; они (молодежь-старики; наркоманы, алкоголики, бомжи - олигархи, руководители) создают нам сложные бытовые условия, мешая спокойному существованию;

В) субпространство социального успеха с характерным высоким уровнем толерантности по отношению, как к социальным, так и этническим группам.

В этнолингвофункциональном подходе элементы психики рассматриваются с точки зрения их вербального выражения этнической функции. Она не всегда очевидна и, в ряде случаев, может быть определена экспертами-специалистами в области этнологии, антропологии, культурологи, языкознания и других наук о человеке.

Этнолингвофункциональный подход к речевому поведению человека рассматривает его отношения как этническую функцию содержания их познавательной, чувственной, двигательной рече-поведенческой сторон. Наличие в отношениях человека разнородных с этнолингвофункциональной точки зрения элементов характеризует внутреннюю рассогласованность этих отношений. Сами отношения также могут быть взаимно рассогласованными в этнолингвофункциональном смысле.

Примером таких рассогласований могут служить случаи, когда психика человека в той или иной мере этнически маргинализирована, что находит свое отражение в речевом поведении. В частности, человек может не иметь определенного религиозного мировоззрения, но придерживаться разнородных норм и правил, относящихся к таким разным конфессиям, как буддизм и христианство (рассогласование по отношению к социокультурным признакам); одновременно предпочитать в питании (в наибольшей степени) такие разнородные продукты, как ржаной хлеб и бананы (рассогласованность отношения к биологическому взаимодействию с внешней средой); или мечтать о том, чтобы постоянно жить в тропическом климате, несмотря на то, что сам этот человек родился и вырос в северных широтах (рассогласование отношений к климатогеографическим этническим признакам); думать на одном языке, а говорить на другом (рассогласование по вербальному признаку); жить в одной культурной среде, а воспитываться на идеалах другой культуры, например, сказках, песнях, играх и т.п. (рассогласование по общекультурному признаку) и т.д.

Сюжеты и репортажи на тему различных рассогласований особенно любимы региональными (да и не только) журналистами. В свое время по тюменскому телевидению был показан сюжет о представителях кришнаитской общины, которые даже в сибирские морозы ходят в традиционной для этой культуры одежде. Речь кришнаитов также имеет свою специфику, в ряде случаев, напоминая восточные макаронизмы. Однако за кажущейся забавностью сюжета лежит настоящая психологическая драма.

Эти и другие рассогласования в какой-то мере соотносятся с культурным и лингвистическим шоком, который испытывает любой человек, сталкиваясь с другой культурой [Седов 2004].

В этнолингвофункциональном методологическом подходе к речевому поведению человека как важной составляющей его психики в теоретическом обобщении с точки зрения этнической функции рассматриваются все присущие ей элементы. Данный подход является по существу этнометодологическим и адекватным для изучения проблем современного человека. Следовательно, проблема толерантности СМИ есть часть более широкой проблемы культурных матриц взаимодействия людей.

На значимость учета социогенеза вербального поведения личности при анализе ее индивидуальной картины мира справедливо указывает К.Ф. Седов [2000]. Уровень толерантности/ интолерантности в современном информационном пространстве определяется несколькими группами объективных условий: социальными, экономическими, политическими, культурными. При рассмотрении проблемы в социокультурном аспекте (идеология, мировоззрение, традиции, ритуалы, общественные ожидания и т.п.) сам процесс усвоения культуры понимается, с одной стороны, как аккультурация или социализация -- когда речь идет, например, об усвоении человеком социальных ролей. Однако, с другой стороны, даже в областях, непосредственно связанных с биохимической (то есть наследуемой) природой, человеческие общества могут обладать самыми различными нормативными системами. Отношение к ландшафтно-климатическим признакам исследовалось, в частности, Н.М. Лебедевой [1993], Дж. Зоненфельдом [J. Sonnenfeld 1966] и др. Зоненфельд приводит данные о том, что люди чаще всего предпочитают те ландшафты, которые типичны для мест, в которых они родились, а разброс в характере ландшафтных предпочтений у местных жителей определенного региона, которые никогда не выезжали в другие районы мира, увеличивается в группе местных жителей, побывавших в других районах. Врожденность отношения к ландшафтам изучалась также в аспекте территориальности (территориального поведения человека). А. Эссер и Б. Гринби [Esser 1970; Greenbi 1975] предположили, что территориальность передается через сформировавшиеся в процессе эволюции отделы коры головного мозга, ответственные за трансляцию унаследованных впечатлений, полученных в далеком прошлом. Н.М. Лебедева [1993] отмечает, что при длительном проживании в иной природной среде у переселенцев наблюдается психическая переориентация со «старого» ландшафта на «новый», однако эта переориентация проходит крайне медленно и охватывает несколько поколений. Исследовательница показала, в частности, что русские старожилы на Кавказе как минимум в течение 4 - 6 поколений сохраняли отношение к среднерусским равнинам как предпочитаемым для жизни ландшафтам. В тоже время топонимическое пространство выступает как особое субпространство в обширном этнолингвоинформационном пространстве любого многонационального региона, не является исключением и Тюменская область [Карелина 2006; Карабулатова 2004-2007; Ниязова 2006-2007; Сагидуллин 2002; Фролов 2001-2006].

Под этнолингвоинформационным пространством мы понимаем особое единство информационных потоков (этнических, лингвистических), сформированных в ходе человеческой деятельности в определенном локусе. Здесь особо наглядно прослеживается информационная связь, соединяющая воедино человека - место (топоним и топообъект) - коммуникацию.

При общности процессов становления дискурсивного мышления путь овладения системой коммуникации у каждого индивидуума уникален. До сих пор в целом остается неясным, как ребенку удается из всего окружающего мира построить определенную социокультурную модель [Мухамадиева 2006; Седов 2000; Фрумкина 2001]. Таким образом, сходную интерпретацию можно дать обусловленности содержания и динамики отношений человека к ландшафтно-климатическим, морфофункциональным (расово-биологическим) и социокультурным этническим признакам. Следует отметить, что опыт совместного проживания различных национальных и этнических групп свидетельствует о том, что выбор темы для общения, как правило, не представляет сложности. Но есть основания говорить о различной степени толерантности в каждом конкретном коммуникативном акте. Кроме того, в этом случае большую роль начинает играть «упаковка» отправного сообщения. Целостность информационного пространства находится в прямой взаимосвязи от социопсихолингвистического аспекта изучения становления форм дискурсивного поведения, на которое влияет необъятное число социальных факторов.

В третьем разделе рассматривается проблема человека в современном информационном обществе, обосновываются понятия этнолингвофункциональной архегении и анархегении, анализируется этническая маргинальность с различных позиций, определяется этнолингвофункциональный смысл понятия психолингвистической нормы.

То, что мы знаем о нашем обществе и даже о мире, в котором живем, мы знаем благодаря массмедиа. Данное утверждение справедливо не только в отношении нашего знания об обществе и истории, но и в отношении познания природы. Знание, заимствованное у СМИ, образует само по себе замкнутую систему, саму себя подпирающую. Подобное знание, как правило, характеризуется как сомнительное, но принимается в связи с отсутствием альтернативы. В массмедиа время и пространство зачастую создаются искусственно. Сообщения СМИ носят мифологический характер, так как трудно провести грань между реальностью и вымыслом, а также потому, что сообщение основано на проведении в жизнь определенной модели поведения, определенного отношения. Проблема человека в современнном информационном пространстве с позиций этнолингвофункциональной архегении и анархегении рассматривается в том смысле, что существует ли необходимость освещать события в жизни представителей разных национальностей, если да, то в каком именно ключе их освещать, какие аспекты жизни этносов выбирать и, что самое важное, какую позицию в этом вопросе занимать. Все вышеперечисленное зависит от редакционной политики каждого конкретно взятого средства массовой информации.