Реконструкция прафинно-волжского ударения

Правило рефлексации ФВ *o, *u в прамордовском языке выглядит следующим образом:

Ниже приводятся иллюстративные примеры по одному на каждое соответствие:

I тип рефлексов - место ударения на первом слоге

ФВ *u -а :

ПУ *muna 'яйцо; яйцо, яичко (насекомых)' (Janh., Samm. (19) *muna) 285 >

морд. mona (E) 'яичко', Paasonen 1992, 1282.

Пмар. *mun?: Л. mu no; munбa (2) 'нести яйца, нестись (о птицах); откладывать яички (о пчелиной матке), личинки (о насекомых)'; Кокшай CU muno, CK muno; Чебок. Ch muno; Бирск. B muno; Малмыж. M muno; Уржум UJ muno, UP muny; Перм P muno; вет. V munu; Яранск. JO munu; Г. my ny; my nza (2) 'нести яйца, нестись; откладывать яйца, личинки'; Козьмодем. K myny; ПротоБер. *mun?; UEW 285; Bereczki 1992, 39.

II тип рефлексов - место ударения на втором слоге

ФВ *o-a :

ПУ *c onиa c oиa 'блоха' (Helimski *иo(n)c'a) 39 >

морд. иiиav (E), иuиav (E), iиa v ( eи a v < iиa v), Род. -?n (M), Paasonen 1990, 258.

Пмар. * ur ?: Л. u r o; Кокшай C ur o; Чебок. Ch ur o; Бирск. B ur o; Малмыж. M ur o, MK ur u; Уржум UJ ur o, UP ur y; Перм P ur o; вет. V ur u; Яранск. JO ur y; Козьмодем. K ur y; ПротоБер. * ur ?; SKES 1071; UEW 39.

ФВ *o-? :

ПУ *s orwa 'хохол, рог' (Samm. *s'orwa) 486 >

морд. s uro (E), s ora (M), Paasonen 1996, 2199;

Пмар. * ur: Л. ? urka 'хохол (у чибиса); название головного убора замужней женщины)', Кокшай C ur, Чебок. Ch ur, Бирск. B ur; Малмыж. M ur; Уржум UJ, US ur; Перм P ur; вет. V ur; Яранск J ur; Г. ur; Козьмодем. K ur; ПротоБер. * ur; UEW 486; Bereczki 1992, 69-70.

ФВ *u-? :

ПУ*muja 'прикасаться' 284 >

морд. muje- (E), muj?- (M), Paasonen 1992, 1292;

Пмар. *muA-: Л. mua (1), Кокшай C muam, Чебок. Ch muam, Бирск. B muam, Малмыж. MK mam, Уржум UP, UJ muam, Перм P muam, Яранск. JT muam, Г. mo a (1), Козьмодем. K moam; ПротоБер. *mu-; UEW 284; Bereczki 1992, 38.

ФВ *u-a :

ПУ *turpa 'губы, губа' (Samm. ФУ *turpa) 801 >

морд. turva torva (EM), t?rva (M), Paasonen 1996, 2354;

Пмар. *trw?: Л. t rvц; Кокшай CU, CK trwц; Чебок. Ch trwц; Бирск. B trwц; Малмыж. M trwц, MK trwц; Уржум UJ trwц, UP trwy; Перм P trwц; вет. V trw; Яранск. JT trwц, JO trw; Г. t? rvy; Козьмодем. t?rw?; ПротоБер. *trw?; SKES 1426; UEW 801; Bereczki 1992, 80.

Анализ этимонов ПМар. *i дает схожие результаты:

Ниже приводятся иллюстративные примеры по одному на каждое соответствие:

I тип рефлексов - место ударения на первом слоге:

ПУ *s ilm 'глаз', 479 >

морд. s el me (E), s el m Pl. s el m?t (M), Paasonen 1996, 2128;

ПМар. *iz a: мар. Г. s?nz, Л., Малмыж., Бирск in c a; ПротоБер. * in-?a; UEW 479; Ber. 62.

II тип рефлексов - место ударения на втором слоге:

ФУ *jik (*ik) 'возраст, год', 98 (В этом примере прафинно-волжском языке реконструируется на основании рефлексов вокализма первого слога в мордовских языках) >

морд. ije (E), ij (M) Paasonen 1990, 441;

ПМар. * (j): мар. Г. i, Л. ij; ПротоБер. *ij; UEW 93; Ber. 8.

Таким образом, видно, что редуцированные прамарийские гласные *u и *i имеют и особые внешние соответствия. ПМар. *u является рефлексом ПУ *o, *u, ПМар. *i, является рефлексом ПУ *i в *а-основах с прафинноволжским ударением на первом слоге. Вопрос о других внешних соответствиях редуцированных гласных нуждается в дальнейшием изучении.

Тот факт, что прамарийские *u, *i имеют особые внутренние и внешние соответствия, свидетельствует в пользу реконструкции редуцированных гласных для прамарийского.

Как уже было сказано выше, последним аргументом Г.Берецки при доказательстве того, что марийские редуцированные - это современная инновация, являются марийско-тюркские заимствования. Следующий раздел посвящен разбору этого утверждения.

III раздел третьей главы ««Чувашские» заимствования в марийском языке» посвящен разбору чувашско-марийских вокалических соответствий в заимствованиях.

Чувашские заимствования в марийском языке уже неоднократно привлекали внимание ученых [Rдsдnen 1920, Beke 1933, Beke 1935, Федотов I968, Мудрак Дисс., Bereczki 1992, 1994]. Традиционно считается, что, в основном, в марийский язык слова были заимствованы из современного чувашского языка [Мудрак Дисс., Bereczki 1992, 1994] или из позднебулгарского, фонетическая система которого была во многом идентична современной чувашской [Rдsдnen 1920]. Однако, развитие гласных фонем в марийских заимствованиях, по мнению ряда ученых [Bereczki 1992, 1994], не поддается системному описанию. Обычно это объясняется позднейшими марийскими инновациями в системе вокализма. Приведем лишь один пример, иллюстрирующий неоднозначность соответствий фонем в словах чувашского языка и в марийских заимствованиях. Чувашская редуцированная фонема e в заимствованных словах может соответствовать любому прамарийскому редуцированному гласному:

*: мар. Л. kva r 'мост; пол'; мар. Г. k? ver 'мост' < чув. кепер 'мост', [Федотов I996, I, 276];

*i: мар. Г. инзык, ынзык 'сосать' < чув. ем- 'сосать', [Федотов I996, I, 149];

*u: мар. Л. una-; мар. Г. ?na- 'предлагать, потчевать' < чув. сен- 'понуждать, навязывать', [Федотов I996, II, 43].

На основании этого Г.Берецки делает вывод, что марийские редуцированные гласные возникли после распада прамарийского языка и притока чувашских заимствований. По его мнению, как раз проникновение чувашских заимствований в марийский язык и спровоцировало появление в последнем редуцированных или сверхкратких гласных фонем.

Но важно то, что не только редуцированные фонемы, но и гласные полного образования в марийских заимствованиях неоднозначно соответствуют современным чувашским фонемам, например, чувашское i может соответствовать прамарийскому *e или *i:

Мы предположили, что источником заимствований был не современный чувашский, а язык, в котором система фонем отличалась от современной чувашской. Она реконструируется как бы на стыке пратюркской и чувашской фонетических систем, а надежность ее реконструкции подтверждается марийскими заимствованиями. Ниже представлен инвентарь гласных фонем этой системы:

ПТю *e, * > Булг. *a > мар. *a, чув. а.

ПТю *a, *, *o > Булг. *o > мар. *?, чув. o.

ПТю *? > Булг. *? > мар. *i, чув. а, e.

ПТю *u, *k, *o, *-ц- > Булг. *u > мар. *u, чув. а.

ПТю *-ц-,--*-ц-,--*,--*, *o > Булг. *--> мар. *, чув. e.

ПТю *-ц-,--* > Булг. *ц > мар. *ц, чув. .

(ПТю *ц- > Булг. *vi > мар. *vi, чув. ve) Существование в языке источнике марийских заимствований отдельной фонемы для этого ряда соответствий кажется маловероятным, поскольку такие сосответствия встречаются исключительно в начале слова и дополнительно распределены с инлаутными рефлексами ПТю *ц. .

ПТю *e > Булг. *i > мар. *i, чув. i.

ПТю *a > Булг. *a > мар. *e, чув. i, ?.

ПТю *ej > Булг. *e > мар. *e, чув. i

В диссертации проанализирована полная выборка слов с указанными фонемами в первом слоге по словарю [Федотов 1996]. Из анализа были предварительно исключены следующие группы слов, которые имеют в словаре [Федотов 1996] помету «чув. заимствовано в мар.»:

1) Очевидные случаи, когда чувашское слово не является рефлексом пратюркского слова, которое приводится в соответствующей статье в словаре Федотов I996, а заимствовано из татарского, что видно по фонетическим рефлексам.

2) Группа слов, в которых в чувашском языке представлен абсолютно незакономерный рефлекс пратюркского гласного Принимая решение о незакономерности чувашского рефлекса пратюркской гласной, мы руководствовались в первую очередь работами [СИГТЯ 2006, Мудрак Дисс.] Кроме того, именно для настоящей работы был важен следующий аспект этой проблемы: если какое-либо пратюркско-чувашское соотношение гласных встретилось три и более раз, при дальнейшем анализе слова с таким соотношением мы привлекали к анализу. Если оно встретилось менее трех раз, и позиции появления такого рефлекса неясны, представлялось нерациональным для одного, редко двух исключений постулировать особую фонему. Кажется более вероятным, что подобные случаи являются поздними собственно чувашскими инновациями. .

3) Третья группа слов, которые не привлекались к анализу, - это лексемы, предположительно заимствованные из чувашского языка в марийский, но для которых не восстанавливается марийская праформа Инвентарь прамарийских фонем взят нами из работ [Bereczki 1992, 1994] и дополнен реконструкцией редуцированных., то есть марийские диалектные формы не сводимы между собой. Вероятно, в таких случаях речь идет о сепаратном заимствовании в отдельные диалекты. Нельзя также исключить, что в одном из диалектов имели место какие-либо еще не изученные поздние фонетические переходы, которые и привели к невозможности реконструировать марийскую праформу.

Остальные марийские заимствования из чувашского языка по словарю [Федотов 1996] (порядка 400 слов), проанализированы в настоящей работе. Удивительным образом, они с минимальным количеством исключений (19 слов) по рефлексам гласного первого слога в пратюркском, чувашском и прамарийском языке распределяются по вышеперечисленным девяти рядам, которые, предположительно, соответствуют девяти булгарским фонемам.

Девятнадцать исключений приблизительно в половине случаев могут быть объяснены 1) как заимствования в марийский язык не из языка чувашского типа, а из татарского языка; 2) в пратюркском языке в их этимоне реконструируется особое сочетание гласных первого слога, которое специфическим образом отразилось в ряде современных тюркских языков.

Видно, что при предлагаемой интерпретации рассмотренных заимствований волжско-булгарские гласные *?, *u, * при заимствовании регулярно передаются различными марийскими редуцированными: булг. *? > мар. *i, чув. а, e; булг. *u > мар. *u, чув. а; булг. * > мар. *, чув. e. Таким образом, по результатам внутреннего и внешнего сравнения и анализа рефлексации волжско-булгарского вокализма в марийских заимствованиях редуцированные гласные должны реконструироваться для прамарийского состояния.

В четвертой главе «Становление системы прасаамского вокализма и прамордовское место ударения» анализируется развитие ПУ/ФУ/ФП/ФВ *д, *е в зависимости от места прафинно-волжского ударения, которое без изменения сохранилось в современном мокшанском языке.

Наиболее подробно становление системы саамского вокализма описано в работе [Korhonen 1988]. Однако правила рефлексации ПУ/ФУ/ФП/ФВ *e, *, предложенные М.Корхоненом, имеют ряд исключений.

Вот пример исключения из правила о распределении рефлексов ПУ/ФУ/ФП/ФВ *e в зависимости от типа ПУ/ФУ/ФП/ФВ основы *e- > *?--(*pes > *p?sa 'гнездо'); *e-e > *e?/ (*vere > *ve?/re? 'кровь'):

- ФП *pene 'собака': фин. peni, Род. penin 'Welf', penikka 'Hnd-chen'; эст. peni 'пес'; саам. *p?ne?k (Lehtiranta 911) bna^ -dna^g- (N), pna (L), pienna? (Kld.), piena?^g (T); UEW, 371.

Помимо этого ПУ/ФУ/ФП/ФВ *e достаточно часто имеет в протосаамском рефлекс *, например:

- ФП *kent 'поле, равнина': фин. kentt, (диал.) kent 'поле'; саам. knt (Lehtiranta 427) kedde 'pratum' (Lind.-Ohrl.), N gied de -dd- '(natural) meadow', L kiedd 'natrliche Wiese; Zeltplatz', (T. I. Itk., WbKKlp. 115) K T ki`n^dt(^A), Kld. ki^.n^dt(^A), Ko. Not. k i?^D?t^A 'Feld, auch: frherer grasbewachsener Wohnplatz'; UEW, 658.

На неоднозначность рефлексации ПУ/ФУ/ФП/ФВ * в протосаамском в ПУ/ФУ/ФП/ФВ *-основах указывает уже сам M.Корхонен: *- > *? (*pjv > *p?jva 'день, солнце'), *a (*jm > *ajma 'иголка') > *a (*ajma > *ajma).

При подробном анализе полного корпуса ПУ/ФУ/ФП/ФВ, имеющих рефлексы в саамском языке, оказывается, что каждый из этих гласных имеет три возможных рефлекса в прасаамском ПУ/ФУ/ФП/ФВ *e > ПСаам. *?, *e?, *; ПУ/ФУ/ФП/ФВ * > *?, *a, *. Развитие ПУ/ФУ/ФП/ФВ гласных *e, * может быть системно объяснено при принятии во внимание двух ранее неучтенных факторов: протосаамского типа основы и прамордовского места ударения.

Мы вслед за M.Корхоненом признаем, что ПУ/ФУ/ФП/ФВ * > ПСаам. * в ПУ/ФУ/ФП/ФВ *e-основах и > ПСаам. *?, *a в ПУ/ФУ/ФП/ФВ *-основах. Интересно, что распределение рефлексов ПУ/ФУ/ФП/ФВ * в ПСаам. *?, *a, которое не было обнаружено в предшествующим работах, связано с местом прамордовского ударения. В ПУ/ФУ/ФП/ФВ *-основах, когда в прамордовском языке ударение падает на окончание, ПУ/ФУ/ФП/ФВ * > ПСаам. *?, когда в прамордовском языке ударение падает на корень, ПУ/ФУ/ФП/ФВ * > ПСаам. *a.

Вот несколько примеров:

ПУ / ФУ / ФП / ФВ * > ПСаам. *?, если в прасаамском во втором слоге восстанавливается *Њ и в прамордовском языке ударение падает на окончание:

- ФУ *krn 'кора, корка': фин. krn 'твердая кора'; эст. krn (Род. krna) 'короста, парша'; саам. *k?rn (Lehtiranta 389) gr'dne -rdn- (N) 'thin crust on snow; a scab-like disease attacking the udder of the female reindeer', kier'n kr'n 'id.; grobkцrniger Schnee', kierne (T), kiern^e (Kld.), k'iern^e (Ko. Not.) 'Eiskruste auf Schnee, der sonst weich ist' ( > фин. диал. kerni 'снежная корка, экзема'); морд. k n at (E), k n ?ґt (M) 'корь', Paasonen 1992, 910; UEW, 138.

ПУ / ФУ / ФП / ФВ * > ПСаам. *a, если в прасаамском во втором слоге восстанавливается *Њ, *ф и в прамордовском языке ударение падает на основу:

- ПУ *klV (? *klV-wV) 'невестка': фин. kly 'невестка'; эст. kli, диал. kl 'Bruder des Mannes, Frau des Bruders des Mannes'; саам. *klj(-?nn) (Lehtiranta 354) glojdne -n- -dne -n- (N) 'sister-in-law (of husband's brother's wife)', klji(e)tn (L) 'Schwgerin (Frau des Bruders od. des Vatters des Ehemanns)'; морд. kijalo, kijal (E), keґl (M) 'жена брата мужа', Paasonen 1992, 753; (Janh. (77) *kliw; Samm. *klw); UEW, 135.

ПУ / ФУ / ФП / ФВ * > ПСаам. *, если в прасаамском во втором слоге восстанавливается *e?:

- ФУ *kte 'рука'; (Samm. *kti): фин. ksi (Род. kden) 'рука'; эст. ksi (Род. ke); саам. *kte? (Lehtiranta 433) gietta^ -^- (N), kiehta (L) 'Hand, Arm', ktt (T Kld.), kieht (Not.), kit (A) 'Hand'; морд. ked (E), kd (M); мар. Л., Г. kit; UEW, 140.

Рефлексация ПУ/ФУ/ФП/ФВ *e в прасааамском однозначно указывает на связь с отражением ПУ/ФУ/ФП/ФВ *e в прамордовском. ПУ/ФУ/ФП/ФВ *e > ПСаам. *?, *Њ, морд. i, ПУ/ФУ/ФП/ФВ *e > ПСаам. *e?, морд. e/. Если не обращаться к данным по мордовскому ударению, можно предположить, что следует реконструировать два ПУ/ФУ/ФП/ФВ *e1, *e2, поскольку его реализация не зависит напрямую от типа ПУ/ФУ/ФП/ФВ основы.

Однако при изучении рефлексации ПУ/ФУ/ФП/ФВ *e в ПУ/ФУ/ФП/ФВ *-основах в прамордовском мы обратили внимание, что реализация ПУ/ФУ/ФП/ФВ *e > морд. i или e/ зависит от прамордовского ударения и типа основы Подробнее см. выше в I главе.. К сожалению, в саамском языке не представлены рефлексы слов, которые в прамордовском языке имеют *?₃ тип основы. Поэтому в прасаамских рефлексах ПУ/ФУ/ФП/ФВ слов с *-основами, ПУ/ФУ/ФП/ФВ *e имеет только рефлекс ПСаам. *?, *Њ. Однако в словах с ПУ/ФУ/ФП/ФВ *e-основами представлены, как в мордовском, так и в прасаамском, два типа рефлексов ПСаам. *?, *Њ, морд. i; ПСаам. *e?, морд. e/. В рефлексах ПУ/ФУ/ФП/ФВ *e-основ в мордовских языках прежнее место ударения не сохранилось, оно генерализовалось на корне. Поэтому мы можем лишь предполагать, что распределение прамордовских рефлексов ПУ/ФУ/ФП/ФВ *e > морд. i; морд. e/ в ПУ/ФУ/ФП/ФВ *e-основах было аналогичным распределению в ПУ/ФУ/ФП/ФВ *-основах. Если это было так, то прамордовское место ударения было релевантно и для реализации ПУ/ФУ/ФП/ФВ *e в прасаамском*?, *Њ или *e?. Однако, в отличие от описания рефлексов ПУ/ФУ/ФП/ФВ *, мы не можем с полной уверенностью постулировать связь рефлексов ПУ/ФУ/ФП/ФВ *е в прасаамском с местом прамордовского ударения.

Таблица 3

ПУ /ФУ /ФП /ФВ *V (1слог)	*e-	*e-?3 Помимо влияния на развитие вокализма первого слога ?3 и ?4 различаются следующим формальным образом: в ауслауте в мокшанском языке ?3 имеет рефлекс д, ?4 другие рефлексы. (< ФУ*-)	*e-? (< ФУ*-е)	*e-	*e-? 4 (< ФУ*-)	*e-? (< ФУ*-е)
Саам.	*?, *Њ		*e?	*?, *Њ	*?, *Њ	*?, *Њ
Морд.	i	e ()	e ()	i/-(E) i/?/-(M)	i/-(E) i/?/-(M)	i/-(E) i/?/-(M)

Вот несколько примеров:

ПУ / ФУ / ФП / ФВ *e > ПСаам.*e?, если в мордовском языке в первом слоге e ( ):

- ФУ *keґ e 'кожа, шкура, кожура': фин. kesi (Род. keden) 'кожица, оболочка', kesi- 'шелушиться', kettu 'тонкая кожа'; эст. kesi (Род. kee) 'пустая оболочка или стручок', ktt (Род. ktu) 'шелушение, облезание кожи', ktuta-, ketuta- 'шелушиться'; саам. *ke?te? (Lehti-ranta 331) sarve`s-katt (I) 'Rentierhaut', katt (T), kht (Not.) 'Fell'; морд. ked , kd (E), ked (M) 'кожа'; UEW, 142.

ПУ / ФУ / ФП / ФВ *е > ПСаам. *?, если в мордовском языке в первом слоге i/-(E) i/?/-(M):

- ПУ *en 'большой, много'; (Samm. (ФУ?) *e/in): фин. en 'уже, больше', enempi 'больше, больший', eno 'дядя'; эст. enam, onu (S.) uno 'дядя'; саам. *?n (Lehtiranta, 231) dna^g 'much (of), a lot (of); many' (N), tna, tnak (L) 'viel, viele', jiennig (T), ienne? (Kld.), ianne? , jennaj (Not.), jennj (A) 'viel; wie viel, wie viele', ddno dno -n- 'the main river', tn (L) 'Flu, Strom', eno, ed'nu dnu (N) 'mother's brother, maternal uncle', noi, dnu (L) 'jngerer oder lterer Bruder od. Vetter der Mutter', jeanaj (T) 'Mutterbruder'; морд. in e (E), in (M) 'большой'; UEW, 74, Paasonen 1990, 463.

ПУ / ФУ / ФП / ФВ *е > ПСаам. *, если в мордовском языке в первом слоге i/-(E) i/?/-(M):

1) этимологии, в которых ПУ *е > морд. i/-(E) i/?/-(M):

- ФП *s e c em 'семь'; (Samm. *s'e/ees'/c'Vmi): фин. seitsemn (seitsem-), устар. seitsen 'семь'; эст. seitse (Род. seitsme); саам. *c c e?m (Lehtiranta, 145) ‰ie?a^ (N), kietjav (L), k‰‰im (T), ki‰‰em (Kld.), ‰ih‰em (Not.) 'seven', k?at (A) 'der siebente'; морд. s is em (E, M); мар. Г. ?m, Л. ?m, Малмыж i im; UEW, 773.

В «Заключении» предложен алгоритм уточнения прафинно-волжской реконструкции вокализма и ударения.

В предыдущих главах работы мы постарались показать, что проекция современного мокшанского места ударения на прафинно-волжский уровень позволяет решить ряд вопросов сравнительно-исторической фонетики и грамматики финно-волжских языков, которые на протяжении прошлого столетия были предметом оживленных дискуссий:

1) описать с минимумом исключений Как было показано в I главе настоящей работы, при нашем описании количество исключений равно 8%, при традиционном - 48%. становление системы вокализма в современных мордовских языках в рефлексах ПУ/ФУ/ФП/ФВ *а, *о, *u, *?-основ в зависимости от места прафинно-волжского ударения и типа основы (I глава);

2) связать распределение глагольных основ в марийском языке по I (a-) vs. II (e-) спряжениям с местом ударения в прафинно-волжском (II глава, I раздел);

3) связать распределение существительных III склонения в марийском языке по двум подтипам (с основами, заканчивающимися на -ам vs. -eм) с местом ударения в прафинно-волжском (II глава, II раздел);

4) показать, что редуцированные в марийском языке следует реконструировать на прамарийский уровень (на основании внутреннего сравнения современных диалектов марийского языка и анализа булгарских заимствований в прамарийский язык); описать причины их возникновения в зависимости от места прафинно-волжского ударения (III глава);

5) описать распределение рефлексов ПУ/ФУ/ФП/ФВ *?, (*e) в саамском языке в зависимости от места прафинно-волжского ударения (IV глава).

Проведенное нами исследование позволяет существенно уточнить прафинно-волжскую реконструкцию вокализма, ударения и типов основ.

I. Правило реконструкции прафинно-волжского вокализма первого слога

1. Если ПУ/ФУ/ФП/ФВ слово имеет рефлекс в ПФ языках, то гласный первого слога в этих языках проецируется на ФВ уровень.

2. Если ПУ/ФУ/ФП/ФВ слово не имеет рефлекса в ПФ языках, и

2.1. его рефлекс в прасаамском языке имеет в первом слоге гласный *oa или *u, то в нем восстанавливается в первом слоге ФВ *о или *u (соответственно);

2.2. его рефлекс в прасаамском языке имеет в первом слоге гласный *o, и у его рефлекса в мокшанском языке а- или ?-основа и ударение падает на первый слог, то в нем восстанавливается ФВ *а, если его рефлекс в мокшанском языке имеет в первом слоге а, ФВ *o, если его рефлекс в мокшанском языке имеет в первом слоге o;

2.3. его рефлекс в прасаамском языке имеет в первом слоге гласный *e?, а у его рефлекса в мокшанском языке а- или ?-основа и ударение падает на первый слог, и если его рефлекс в мокшанском языке имеет в первом слоге o/e ( _C ), то в нем восстанавли-вается ФВ *i, если его рефлекс в мокшанском языке имеет в пер-вом слоге e/( ), то ФВ *, если его рефлекс в мокшанском языке имеет в первом слоге i, то ФВ *e;

2.4. его рефлекс в прасаамском языке имеет в первом слоге гласный *, и у его рефлекса в мокшанском языке а-основа, то в первом слоге восстанавливается ФВ *а, а если у его рефлекса в мокшанском языке ?-основа, то в первом слоге восстанавливается ФВ *?;

2.5. его рефлекс в прасаамском языке имеет в первом слоге гласный *Њ, и у его рефлекса в мокшанском языке ?-основа и ударение падает на первый слог, то в нем восстанавливается ФВ *?, если его рефлекс в мокшанском языке имеет в первом слоге ?, ФВ *е, если его рефлекс в мокшанском языке имеет в первом слоге i;

2.6. если его рефлекс в прасаамском языке имеет в первом слоге гласный *o, то в нем восстанавливается ФВ *u;

2.7. если его рефлекс в прасаамском языке в первом слоге *ф, а во втором представлены прасаамские гласные /, то в нем восстанавливается ФВ *а.

3. Если ФВ слово не имеет рефлекса в ПФ и саамском языках, и

3.1. в прамордовском языке имеет в первом слоге *а и *а-основу, то в нем восстанавливается в первом слоге ФВ *а;

3.2. в прамордовском языке имеет в первом слоге *i и безударную *д-основу, то в нем восстанавливается в первом слоге ФВ * e.

4. в остальных случаях однозначно реконструировать ФВ вокализм первого слога не удается.

II. Правило реконструкции прафинно-волжского типа основы

1. Если у слова в прамордовском языке реконструируется *а-, *?-основа, то она реконструируется и для его прафинно-волжского этимона.

2. Если у слова в ПФ языках имеет *а-, * ?-, *о-, *u-основу и *?-основу в прамордовском, то у этимона этого слова восстанавливается ФВ *?-основа.

3. Если слово в ПФ языках имеет е-основу, то у этимона этого слова восстанавливается ФВ *е-основа.

4. В остальных случаях однозначно реконструировать ФВ основу не удается.

III. Правило реконструкции места прафинно-волжского ударения в ФВ *а, *?, *?-основах

Место ударения реконструируется в зависимости от:

1. места ударения в современном мокшанском языке (это место ударения прямо проецируется на прафинно-волжский уровень);

2. рефлексов вокализма в современном эрзянском языке (см. Таблицы 1, 2);

3. типа спряжения марийского глагола (если глагол в марийском языке имеет I(a)-спряжение и в прамордовском языке *а, *д-основу, то у его этимона в прафинно-волжском языке восстана-вливается ударение на втором слоге; если в марийском языке имеет II(е)-спряжение и в прамордовском языке *а, *д-основу, то у его этимона в прафинно-волжском языке восстанавливается ударение на первом слоге);

4. окончания основы на -ам vs. -eм у марийских существительных III склонения (если основа существительного III склонения в марийском языке заканчивается на -ам, то у его этимона в прафинно-волжском языке восстанавливается ударение на первом слоге; если основа существительного III склонения в марийском языке заканчивается на -ем, то у его этимона в прафинно-волжском языке восстанавливается ударение на втором слоге);

5. появления редуцированных гласных в прамарийском языке (если ФВ *o, *u переходит в марийский редуцированный гласный, то у этимона этого слова в прафинно-волжском языке реконструируется ударение на первом слоге; если ФВ *o, *u переходит в марий-ский гласный полного подъема, то у этимона этого слова в прафинно-волжском языке реконструируется ударение на втором слоге Исключения составляют ФВ слова со структурой *u-a, см. подробнее в III главе.);

6. рефлексов ФВ *? в саамском языке (если ФВ *? > Псаам. *?, то в прафинноволжском языке реконструируется ударение на втором слоге; если ФВ *? > Псаам. *, то в прафинноволжском языке реконструируется ударение на первом слоге);

7. в остальных случаях однозначно реконструировать ФВ ударение не удается.

Руководствуясь сформулированными выше правилами, мы проанализировали полный материал UEW и уточнили, где это было возможно, реконструкцию вокализма первого слога, тип основы и место ударения у ФВ праформы. В следующем разделе Заключения приведен полный корпус тех этимологий, у которых, возможно: 1) по нашему алгоритму однозначно реконструировать вокализм первого слога; 2) уточнить реконструкцию авторов UEW (то есть, изменить реконструкцию вокализма первого или второго слогов, проакцентуировать ФВ праформу)^.

В таблице 4 представлено количественное распределение финно-волжских непроизводных слов по типам основ и месту ударения. Специально отметим, что не наблюдается никаких простых сегментно обусловленных распределений финно-волжских слов по типам основ и месту ударению.

Таблица 4:

ФВ V -a - 65 лексем	ФВ V-a - 33 лексемы
ФВ V -? - 66 лексем	ФВ V-? - 41 лексема

Список публикаций

мордовский язык вокализм

Монографии

1) Норманская Ю.В. Генезис и развитие систем цветообозначений в древних индоевропейских языках. М., 2005. (25 а.л.)

2) Норманская Ю.В. Реконструкция прафинно-волжского ударения. М., 2008. (23,5 а.л.)

Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах

1) Норманская Ю.В. Цветообозначения в романских языках//Индоевропейское языкознание и классическая филология - V. Материалы чтений, посвященных памяти И.М.Тронского, СПб., 2001 (0,5 а.л.).

2) Норманская Ю.В. Фонологические и этнолингвистические характеристики языка-источника «чувашских» заимствований в марийском//Восток (Oriens) № 2, 2009. (1 а.л.)

3) Норманская Ю.В. Культ березы и ее название у народов Сибири и Поволжья (на материале тюркских и уральских языков)//Вопросы филологии № 2, 2008 (1 а.л.).

4) Норманская Ю.В. Происхождение спряжения в марийском языке и его связь с прамордовским ударением//Вопросы филологии № 2, 2008 (1 а.л.).

5) Норманская Ю.В. Сложности, возникающие при переводе цветообозначений в индоевропейских языках//Вестник Московского университета. Серия 22. Теория перевода, № 4, 2008 (1 а.л.).

6) Ю.В.Норманская Развитие вокализма в мордовском языке и реконструкция прамордовского ударения//Вопросы языкознания,№ 1, 2009 (1 а.л.).

7) Норманская Ю.В. (В соавторстве с Дыбо А.В., Михайловой Т.А.) Цветообозначения в кельтских языках//Вестник Российского государственного гуманитарного университета (Московский лингвистический журнал), 2002, (2,5 а.л.).

8) Норманская Ю.В. Марийские редуцированные гласные первого слога - современная инновация или прамарийский архаизм?//Вестник Российского государственного гуманитарного университета, 2008 (2 а.л.)

9) J.Normanskaja Die gemeinsamen Tendenzen der Entwicklung des Vokalismus in Sprachen vom Ost-Europa//Altaica Budapestinensia MMII. Budapest, 2003, (1 а.л.).

10) Норманская Ю.В. Реконструкция индоевропейской системы цветообозначений//Материалы к конференции по сравнительно-историческому языкознанию 21-26 января 2003 года в Московском государственном университет. М., 2003, (1 а.л.).

12) Норманская Ю.В. Аблаут как умлаут в коми языке////Orientalia et Classica. Труды Института восточных культур и античности VII. Аспекты компаративистики II. М., 2007

13) Норманская Ю.В. Локализация тюркской прародины на основе семантической реконструкции названий растений. Часть I// Алтайские языки и восточная филология. Памяти Э.Р.Тенишева. М., 2005, (2 а.л.)

13) Норманская Ю.В. Цветообозначения по отношению к светилам и источникам света в древних индоевропейских языках//Orientalia et Classica. Труды Института восточных культур и античности VI. Аспекты компаративистики I. М., 2005, (1 а.л.).

14) Норманская Ю.В. Растительный мир. Деревья и кустарники. Географическая локализация прародины тюрок по данным флористической лексики//Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Пратюркский язык. Картина мира пратюрка. М., 2006, (4 а.л.).

15) Дыбо Анна Владимировна, Норманская Юлия Викторовна К древнейшим самодийско-тунгусским лексическим связям на материале слов, описывающих фауну//Altaica MMVI Proceedings of the 49th Permanent International Altaistic Conference, Berlin, Germany, July 30 - August 4, 2006, с. 78-89, (1 а.л.).

16) Норманская Юлия Викторовна Реконструкция булгарской системы фонем на основании чувашских заимствований в марийском языке//Сборник материалов конференции «Источники и периодизация истории чувашского языка», изд-во Чувашского государственного университета гуманитарных наук, г. Чебоксары, 2006, (1 а.л.).

17) Норманская Юлия Викторовна Цветообозначения в санскрите.//Наименования цвета в индоевропейских языках. Системный и исторический анализ. Москва, КомКнига, 2007, (1 а.л.).

18) Норманская Юлия Викторовна Цветообозначения в древнегреческом языке.//Наименования цвета в индоевропейских языках. Системный и исторический анализ. Москва, КомКнига, 2007, (1 а.л.).

19) Норманская Юлия Викторовна Культ березы и ее название у народов Сибири и Поволжья (на материале тюркских и уральских языков)//Permanent International Altaistics Conference (PIAC) 48th Meeting 2005 „Kinship in the Altaic World“. Abstacts, М., 2005, (1 а.л.).

20) Развитие системы метеорологических названий от пратюркского к современному татарскому языку//Permanent International Altaistics Conference (PIAC) 50th Meeting 2007, Казань, (1 а.л.).

21) Анализ некоторых механизмов заимствования лексики//Аспекты алтаистики. М., 2007, (1 а.л.).

22) Хроника. Конференция памяти С.А.Старостина 24 марта 2007//Московский лингвистический журнал, М. 2007, (1 а.л.)

23) Реконструкция пратюркской системы названий климатических явлений и ее анализ с точки зрения диахронической лексической типологии//Природное окружение и материальная культура пратюркского этноса. М., 2008, (3 а.л.).

24) Реконструкция названий растений в уральских языках и верификация локализации прародин уральских языков (прауральского, прасамодийского, прафинноугорского, прафиннопермского, праугорского, прафинноволжского)//Аспекты компаративистики III. М., 2007 (4 а.л.).

25) Норманская Ю.В. Этимологии названий снега в сибирских (уральских и тюркских) языках//Сборник статей всероссийской конференции «Подвижники сибирской филологии: В.А. Аврорин, Е.И. Убрятова, В.М. Наделяев». Новосибирск, 2008 (1 а.л.).

26) Реконструкция пратюркской системы названий `теплого, горячего' и ее анализ с точки зрения диахронической типологии//Сборник статей по PIAC 2007. Казань, 2007, (1,5 а.л.).

27) Норманская Ю.В. Локализация тюркской прародины на основе семантической реконструкции названий растений. часть I// Природное окружение и материальная культура пратюркского этноса. М., 2008, (1 а.л.).

28) J.Normanskaja Die Entwicklung des Vokalismus von Protouralischen zum Mordwinischen und die Rekonstruktion der urmordwinischen Betonung//The Papers of the Third International Workshop on Balto-Slavic Accentology. Leiden, 2008, (1,5 а.л.)

29) Уточнение генезиса саамского вокализма в зависимости от места ударения в прамордовском языке//Аспекты компаративистики IV, в печати, М., 2008, (1,5 а.л.).

30) К происхождению III склонения существительных и глаголов в марийском языке в зависимости от места прамордовского ударения//Finnisch-ugrische Mitteilungen, Hamburg, 2008, (1 а.л.).

31) Анализ некоторых условий появления многозначности на материале названий метеорологических явлений в тюркских и уральских языках//Аспекты алтаистики-IV, 2008, (1 а.л.).

Тезисы

1) Норманская Ю.В. Сравнительно-типологический анализ систем цветообозначений в древних индоевропейских языках в сравнении с русским языком//Третья зимняя типологическая школа. Материалы лекций и семинаров, 2002, (0,2 а.л.).

2) Норманская Ю.В. Боги праиндоевропейцев - блондины?//Проблемы цвета в этнолингвистике, истории и психологии. Материалы круглого стола. М., 2004, (0,5 а.л.).

3) Норманская Ю.В. Была ли кровь римлян черной?//Материалы конференции аспирантов и молодых ученых Института языкознания РАН. М., 2004, (0,5 а.л.).

4) Normanskaja J.V. Horse coat colors in the Rigveda//International conference on the south-asian literatures and languages. Icon-salila. M., 2003, (0,2 а.л.).

5) Норманская Ю.В. Древнейшие миграции тюрков по материалам семантической реконструкции названий растений//Сборник тезисов Международного конгресса востоковедов (ICANAS), М., 2004, (0,2 а.л.).

6) Норманская Юлия Викторовна Самодийско и хантыйско-тунгусо-маньчжурские языковые контакты (в области слов, описывающих природное окружение) их этнографическая и географическая интерпретация//Permanent International Altaistics Conference (PIAC) 49th Meeting 2006 „Men and Nature in the Altaic World“. Abstacts. Berlin, July 30 - August 4, 2006, (0,2 а.л.).

7) Норманская Юлия Викторовна Влияние последующих согласных на развитие гласных в «языковом союзе, состоящем из саамского, мордовского и самодийских языков»//П «Языковые союзы Евразии и этнокультурное взаимодействие», изд-во ИЯз РАН, г. Москва, 2005, (0,2 а.л.).

8) Норманская Юлия Викторовна Цветообозначения в кельтских языках//Тезисы докладов конференции Celto-Slavica II, Москва, 12-15 сентября, 2006, (0,2 а.л.).

9) Этимологии названий снега в сибирских (уральских и тюркских) языках//Сборник тезисов на конференцию 18-20 сентября 2007 г. проводит Всероссийскую конференцию «Подвижники сибирской филологии: В.А. Аврорин, Е.И. Убрятова, В.М. Наделяев», (0,2 а.л.).

10) Новые прауральские названия животных//Сборник тезисов по конференции к 100-летию К.Е. Майтинской. М., 2007, (0,2 а.л.).

12) J.Normanskaja Die Entwicklung des Vokalismus im Mordwinischen und die Rekonstruktion der urmordwinischen Betonung//Third International Workshop on Balto-Slavic Accentology. Leiden University, 27-29 July 2007, (0,1 а.л.).

13) Проблема идентификации языка волжских булгар и языка-источника заимствований в марийском//«Актуальные и дискуссионные вопросы исторической науки Поволжья и Приуралья» (к 60-летию доктора исторических наук И.И. Бойко, исследователя Поволжско-Приуральского региона, заведующего отделом чувашской энциклопедии ЧГИГН), Чебоксары, 2007, (0,2 а.л.).

14) Normanskaja J. The phonetic reflexes of the “Chuvash” loanwords in Mari language//BUM6 in Szeged, 2008, (0,2 а.л.)

15) Normanskaja J. The phonological system of the “Chuvash” loanwords in Mari language//Thesis of the Sixteenth Conference of the Finno-Ugric Studies Association of Canada (June 7-8 2008, Vancouver), (0,2 а.л.).

16) Normanskaja J. The linguistical and historical interpretation of the “Chuvash” loanwords in Mari language//"Mother tongue and other languages VI" (University of Tartu, 22 and 23 November 2007), (0,2 а.л.).

17) Норманская Ю.В. Отождествление финно-угорского этноса с агидельской культурой (IV - III тыс. до н.э.) на основании реконструкции названий домашних животных.//Тезисы VI Международной научной конференции по сравнительно-историческому языкознанию на тему «Языковые контакты в аспекте истории», М., 2008, (0,2 а.л.).

18) Норманская Ю.В. Пратюркский комплекс вооружения//Тезисы Международной научной конференции «Историко-культурное взаимодействие народов Сибири», Новокузнецк, 2008, (0,2 а.л.)

19) Сравнительный лингвистический анализ пратюркского и древнетюркского комплексов вооружения//Тезисы Всероссийской тюркологической конференции «Урал-Алтай: через века в будущее», Уфа, 2008, (0,2 а.л).

Размещено на Allbest.ru