Композитные перформативы в функциональной парадигме языка: семантический и прагматический аспекты

Эмпирический материал показал, что в выделенных моделях поверхностной (манифестационной) реализации иллокутивного «архива» композитных перформативных конструкций помимо модальных глаголов как структурных модификаторов также принимают участие «включенные предикаты», по В.В. Богданову (1977), выполняющие функцию структурных «расширителей» как дополнительных компонентов композитных перформативных конструктов. К их числу относятся предикаты мнения, намерения, оценки, надежды, разрешения, позволения, эмоционального состояния, главным образом, такие как бояться, опасаться, стесняться / смущаться, которые, уступая в частотности употребления модальным модификаторам, являются такими же активными «участниками» в плане конструктивного расширения перформативных композитов и нередко встречаются в «архиве» указанных моделей коммуникативной реализации иллокутивных функций. Однако несмотря на различие в процентных показателях «востребованности» конкретных модификаторов в тех или иных моделях реализации типовых иллокутивных функций, их конкретное предназначение и роль в проявлении регулятивной (т.е. коммуникативно-организующей) специфики социально - коммуникативной интеракции может быть выявлена на примере наиболее частотных представителей этого класса, что обусловливает их дальнейший анализ в семантическом и прагмалингвистическом плане.

В четвертой главе «Функционально - содержательная характеристика композитных перформативных конструкций» раскрыта регулятивная (прагматическая) специфика композитных перформативных практик, в которых структурно-образующую основу предикатного ядра составляют модальные модификаторы, разбитые по их частотным показателям на три группы: 1) мочь / сметь / иметь право, мочь (can, may; kцnnen, dьrfen); 2) долженствовать (must, ought to, mьssen, sollen); 3) желать, хотеть (will, want, would, should, wollen, mцgen).

Модальные модификаторы предикатного ядра первой группы - глаголы мочь, уметь, иметь возможность, can, may dьrfen, kцnnen в общем и целом обладают следующими семантическими характеристиками: 1) иметь умственную, физическую способность к чему-либо; 2) способность названных модификторов (преимущественно, глаголов в инфинитиве) выражать на основании определенных обстоятельств и предпосылок процесс или состояние возможности субъекта; иначе говоря, их основное значение сводится к выражению возможности, которая реализуется в различных видах, например, в виде физической возможности. Кроме того, отмечена реализация возможности, обусловленной внешними обстоятельствами, а также возможности, которая связана с проявлениями умений и навыков, возможности, связанной с разрешением, вытекающим из объективной ситуации что-либо сделать, и возможности, близкой к предположению, основанному на объективных фактах. Примечание: здесь и далее учитываются, главным образом, их суммированные, наиболее типичные значения, представленные в русских, немецких и английских лексикографических источниках.

Типология выделенных моделей модификационной экспонентности композитных перформативов показала, что модальные модификаторы первой группы достаточно часто выступают в качестве составной части их предикатного ядра. Например, рус.: Корцелиус собрался с силами первый. «Я могу тебе поклясться, Берти, письмо настоящее! Никакого трюка! Никакой подделки! Ну, сравни же почерк!»; англ.: «I can swear to it, and besides, if they had had the key or a dublicate, why should they waste time trying to force an obviously unforceable lock?» (Agatha Christie, 84); нем.: Andrej spьrte Ihr Zцgern. «Manja, wir sehen uns bald wieder», sagte er und reichte ihr die Hand. «Stepan Iwanowitsch, wir werden den Flug nach Moskau in Berlin unterbrechen und nach Dresden fahren. Ich kann es dir bestimmt versprechen, Manja» (Letsche, 217). Примечательно, что в выделенных моделях поверхностной (манифестационной) реалиизации иллокутивного «архива» композитных перформативных конструкций доля модальных модификаторов первой группы составляет около 21,3% от общего числа анализируемых фрагментов социальной интеракции с незначительными отклонениями среди корпуса примеров того или иного языка.

Семантика других модификаторов этой же группы включает в себя следующие разновидности, а именно 1) иметь чье-либо разрешение, согласие на что-либо; 2) иметь право на что-либо независимо от чьего-либо разрешения; 3) выражать желание, просьбу (в основном в предложениях с отрицаниями) и 4) выражать вероятность (употребляется в осторожных определениях, констатациях и смягчает утверждения, высказывания). Как правило, базовое значение этих модификаторов сводится к выражению возможности, вытекающей из разрешения (сметь, иметь право). Наиболее характерный (частотный) семантический вариант - это реализация разрешения. В отличие от модификаторов, выражающих возможность в силу объективных условий, названные представители указывают, прежде всего, на возможность, зависящую от разрешения, от воли или желания человека.

Кроме того, в семантическом плане указанные модификаторы раскрывают значения а) «обладание внутренним, моральным правом на какой-либо поступок» и б) «предположение, которое, однако, основано не на объективной возможности (как в случае с модификаторами первой группы), а на субъективном, довольно неопределенном предположении, вероятности». Ср., в частности, рус.: «Договорились!» - сказал он, вздыхая. - «Могу я пригласить Вас в один из ближайших дней на вечернюю прогулку по Парижу?»; англ.: «May I ask you two or three questions? I believe you to be a man more apt to be truthful than--timid» (O. Henry, 32); нем.: «Dann darf ich dir verraten, dass man auch in meiner Arbeit nicht ohne kьhlen Kopf und eine groЯe Portion Gelassenheit auskommt», entgegnete sie selbstbewusst. (Letsche, 96). В выделенных моделях поверхностной (манифестационной) реализации иллокутивного «архива» композитных перформативных конструкций указанные модификаторы уступают в частотности употребления отмеченным выше модификаторам и в про-центном соотношении составляют от общего числа анализируемых фрагментов социальной интеракции примерно 7, 6%. В общей совокупности архива практик композитных перформативов в социальной интеракции первая группа модификаторов составляет примерно одну треть (около 28,9 %) от общего количества анализируемых коммуникативных фрагментов.

Модальные модификаторы предикатного ядра второй групппы композитных перформативов обладают следующей семантикой: а) выражение в предикатном ядре настоятельно необходимой фактуальности осуществления процессов или состояний на основании определенных обстоятельств и предпосылок; б) выражение необходимых предпосылок для совершения какого-либо действия в силу внутреннего убеждения, осознанного долга, моральной обязанности; в) репрезентирует отрицательные требования и г) раскрывает необходимое логическое заключение, вывод, вынужденную догадку, предположение. Общий семантический потенциал модификаторов второй группы сводится к выражению необходимости совершения какого-либо действия в широком смысле слова.

Модификаторы с указанной семантикой широко встречаются в композитных перформативных конструктах и представлены в 28,2% коммуникативных фрагментах от общего числа анализируемых примеров, ср., рус.: Я должен признать к своему стыду, что в этот момент я больше не соображал, что делал; нем.: Ich bedaure - wir haben keinen Pagen nachts zwischen zwцlf und sechs Uhr morgens. Es wird auch immer schwieriger mit dem Personal. Ich muss Sie leider bitten, einen Augenblick zu warten, bis ich dem Hausdiener geklingelt habe, damit Ihr Gepдck… (Martin, 134). Аналогичную картину можно наблюдать и в английском языке.

Другие модификаторы этой группы объединены в первом значении семантическими признаками выражения воли кого-либо, кто не является грамматическим субъектом, воли, направленной на реализацию содержания инфинитивного компонента, например: а) Х должен что-то сделать, т.к. кто-либо хочет, требует, чтобы Х сделал что-то; б) употребляется людьми, которые верят в судьбу и приписывают ей обладание волей; в) выражает, что говорящий определенно выполнит содержание инфинитива; может употребляться в обещаниях, угрозах. Второе значение (в нем. языке, например, часто в форме Konjunktiv Prдteritum или Plusquamperfekt) связано с выражением того, что кто-либо воспринимает реализацию содержания инфинитивного компонента предикатного ядра, которую он считает необходимой, как правильную, благоприятную, выгодную и (б) с выражением (опять же в нем. яз. в грамматической форме Prдsens или Prдteritum в вопросах, которые кто-либо задает себе сам) того, что кто-либо находится в нерешительности относительно того, как правильно, благоприятно он реализует содержание инфинитива. Третье значение обусловлено а) выражением (только в форме Prдsens в нем яз.) того, что говорящий представляет содержание инфинитива как мнение, высказывание или как утверждение другого, который не является грамматическим субъектом и б) постановкой вопросов, которые говорящий задает кому-либо и выражает, что выполнение содержания инфинитива прямо или косвенно предполагается или ожидается от кого-либо, кто не является грамматическим субъектом и говорящим. Четвертое значение реализуется: а) в сложноподчиненных предложениях с придаточными условными (в форме Konjunktiv Prдteritum в нем. яз.), в котором подчеркивается гипотетический характер условного предложения), чтобы подчеркнуть, что выполнение содержания инфинитива, вероятно, наступит или, вероятно, наступило; б) (в основном в вопросах, которые говорящий задает себе сам) в выражении того, что говорящий сомневается в том, наступило или наступит ли выполнение содержания инфинитив. Пятое значение обозначает (в форме Prдteritum в нем. яз.) будущее в прошедшем.

В целом, семантика других модальных модификаторов этой группы обычно выражает долженствование в результате директивного воздействия, то есть, реализации чужой воли: а) в случае выражения обязанности, долга, которые налагает другое лицо, б) в случае употребления вопросительной формы (модель м-7), когда ожидается распоряжение другого лица, в) в случае выражения пожелания, г) для передачи чужого мнения, которое приводится со слов других лиц, и это мнение лично не проверено и д) для выражения значение будущего времени.

Композитные перформативные конструкции с названными модальными модификаторами (в частности, долженствовать, быть обязанным) не столь широко представлены в практике жизненных сценариев социальной интеракции и в корпусе анализируемых примеров их доля составляет 6,8%. Ср., рус.: Я должен поблагодарить Вас за сотрудничество, госпожа Галлан; англ.: «… and I must thank you for the extreme interest with which I have read it» (Ch. Darwin,358); нем.: «Ja», sagte er. «Woher wissen Sie das? Ich soll Sie von Niels Nielsen grьЯen», erklдrte Voigt (Martin, 114).

Модальные модификаторы предикатного ядра третьей группы имеют следующий семантический потенциал, который: 1. а) выражает фактуальность того, что воля, желание или намерение субъекта направлено на то, чтобы с объектом что-то происходило, чтобы реализовалось содержание объекта, инфинитивного компонента предикатного ядра, дополнительного придаточного предложения; б) выражает то, что кто-либо хочет что-либо сделать; кто-либо хочет, чтобы кто-либо сделал что-либо; воля, желание индивида, его намерение направлено на то, чтобы он или кто-либо другой что-либо сделал; 2. отражает требование к реализации содержания инфинитива; а) выражает, что говорящий обращается к речевому партнеру с требованием, предложением совместно реализовать содержание инфинитива; б) раскрывает вежливое, но определенное или даже очень определенное требование; 3. выражает, что говорящий определяет содержание как утверждение субъекта, в правильности которого он сомневается; 4. (в основном с неодушевленным субъектом) выражает необходимость, показывает, что реализация действия (как условие для чего-либо) необходима и часто создает трудности, требует усилий.

Основное значение указанных модальных модификаторов в структуре предикатного ядра сводится к тому, чтобы выражать желание, волю в самом широком смысле. Их значения обусловлены не только субъективной склонностью или расположением, но и объективными причинами: а) выражает желание, волю, как выражение долга, обязанности; б) выражает любое уверенное желание. Как правило, это желание объективно и фактуально обосновано, что придает ему значение уверенности. Кроме того, отмеченные модификаторы могут употребляться в значении намерения, а так как намерение связано с будущим, то они имеют значение будущего времени. Помимо прочего такие модификаторы используются для выражения приглашений, смягченных приказаний. В манифестационном плане данный тип модификаторов используется в качестве вводного структурного компонента перформативных дискурсивных конструктов. Примечательны случаи употребления названного типа модальных модификаторов в немецком языке, когда они в сочетании с инфинитивом II выражают чье-либо утверждение, в достоверности которого говорящий сомневается, например: Sie will das ganze Gedicht auswendig gelernt haben. Ср. также: рус.: Она клянется, что выучила все стихотворение наизусть; в англ. яз. прямых аналогов не отмечено.

В отмеченных моделях реализации иллокутивной экспонентности композитных перформативов модификаторы названной группы достаточно репрезентативны и составляют 22,6% от объема всего корпуса анализируемых фрагментов социальной интеракции, например, рус.: Я слушал тебя молча, и этого я хочу теперь потребовать от тебя; англ.: «Third, I want to warn you about Zorka. About a thousand cops are looking for her, and if they come and find her there it will get you in a lot of trouble, and I'd be glad to» (Rex Stout, 63); нем.: Der Inspektor richtete sich auf und blickte dem Mann unverwandt ins Gesicht, wдhrend er fortfuhr: “Ich will Ihnen raten, Monsieur, nun endlich die Wahrheit zu sagen” (Letsche, 72).

Другие представители данной группа модальных модификаторов (любить, желать, нем. mцgen, англ. want, would / should like) обладают следующим семантическим потенциалом: 1) любить что-либо, кого-либо, находить кого-либо симпатичным, находить в чем-либо удовольствие (нем.: mцgen + Akk. objekt); 2) выражает (часто в вежливых просьбах) желание кого-либо реализовать содержания инфинитивного компонента (нем.: mцgen в Prдteritum Konjunktiv + Infinitiv); 3) выражает (в нем.: mцgen + Infinitiv im Prдsens) убеждение говорящего, что он не против реализации содержания инфинитивного компонента, что он готов взять ее на себя; с синтаксической точки зрения говорящий не является грамматическим субъектом таких конструкций; 4) репрезентирует (в нем. mцgen + Infinitiv) убеждение говорящего, что содержание инфинитива сохраняется как возможность а) выражать согласие говорящего, что он не против возможной реализации содержания инфинитивного компонента, что он ее признает, допускает, но не считает ее решающей; б) выражать предположение говорящего, что он представляет содержание инфинитива как возможность, как предположение.

Было установлено, что основное значение данных модификаторов сводится к выражению субъективной личной склонности говорящего, его расположению к чему-либо в форме благосклонности, приязни, а также может иметь значение предположения, допущения какой-либо возможности, пожелания и желания, обусловленные субъективными причинами. Композитные перформативные конструкции с этими модальными модификаторами в качестве их предикатнообразующего центра отмечены в 11,9% случаев от общего числа анализируемых фрагментов социальной интеракции. Примечательно, что в немецком, русском и английском языках этот модальный модификатор встречается исключительно в форме прошедшего времени первого лица сослагательного наклонения, ср.: рус. - «Мой господин»! - обратился я теперь к врачу, встав вплотную к его седлу, с которого он еще не сошел, и именно самым дружеским тоном своего голоса. - «Мой господин, я не имею чести знать Вас, и поэтому я хотел бы попросить Вас извинить мою немного дерзкую просьбу …»; англ.: «I would advise you - if I advised you at all - to do something very different. I would trust her if I were you» (Agatha Christie, 114); нем.: «Ich spreche jetzt als dein Bruder zu dir“, begann er erneut, „du bist sehr erregt, und deshalb mцchte ich dich bitten, dir diesen Schritt noch einmal zu ьberlegen» (August, 382).

Языковой материал позволил установить некоторые особенности функ-ционирования модальных модификаторов этой группы в композитных перформативных конструктах, выявив в ней определенную подгруппу модификаторов, значение которых формируется структурно - синтаксическими средствами при помощи предикативной конструкции в немецком языке haben + zu + Infinitiv и have + to + infinitiv в английском языке в значении «быть дол-жным, быть вынужденным сделать что-либо». В корпусе примеров отмечено 1,6% композитных перформативных конструкций, предикатное ядро которых сформировано при помощи названных модальных модификаторов. Ср. рус.: «Киль заклинило, - с трудом перевел дыхание Камрау. - Мне нужно подготовить шлюпку». - «За это я вас должна благодарить!» - закричала Берта; англ.: «I have to announce, Miss Garland», said he, «the enforced suspension of our journey» (O. Henry, 112); нем.: «Ruhig, Sir! Ich habe Ihnen einen anderen Weg vorzuschlagen. Es ist freilich etwas unangenehmer, sonst aber ebenso sicher» (Galen, 309). Очевидно, что обозначенная экспонентность предикатного ядра в композитной перформативной конструкции несет в себе семантику «долженствования», «необходимости совершения действия при активном субъекте», ср., рус.: Мне нужно тебе многое простить; англ.: I have to forgive you a lot of things; нем.: Ich habe dir vieles zu verzeihen.

В ходе исследования выяснилось, что, выступая в роли дополнительных структурно-семантические компонентов перформативного композита, модальные модификаторы не рассматриваются в качестве автономных лексических единиц и используемые в такого рода конструкциях абстрагируются от своих конкретных лексических значений, нередко растворяя их в семантике композитного перформативного образования. Однако присущие им семантические свойства не столько модифицируют семантику исходного образца, сколько отражают семантический уровень регулятивных отношений между участниками речевого взаимодействия. Кроме того, они помогают в организации кооперативного сотрудничества по реализации глобальной цели, раскрывая степень интенсивности воздействия партнеров в полном объеме. Теряя в своей основе присущие им лексические значения, модальные модификаторы в функциональном плане активно участвуют в формировании уровня регулятивных отношений между коммуникантами и помогают им в организации кооперативного сотрудничества по реализации основной цели.

Проведенный анализ также показал, что функционально-семантическая специфика модальных модификаторов в структуре предикатного ядра перформативных композитных конструкций проявляется в следующем. Во-пер-вых, взаимодействие любого из модальных модификаторов с перформативной индексальной частью композитной конструкции проявляется в усилении (возрастании) прагматического (иллокутивного) эффекта по сравнению с каноническими перформативными конструкциями, что приводит к более четкой фиксации новых отношений между участниками социальных интеракции. Во-вторых, любой из модальных модификаторов композитного перфор-мативного конструкта способен снижать иллокутивную силу перформативной композитной практики, что также отвечает прагматическим задачам социальной интеракции по уточнению отношений между ее участниками. В-тре-тьих, перформативный индех предикатного ядра композитных образований способен под воздействием семантики модальных модификаторов в незначительной степени корректировать направленность воздействия иллокутивной силы и переводить перформативный композит из одного коммуникативно - прагматического типа в другой тип, оставаясь при этом в сфере реализации функциональных условий одного и того же иллокутивного потенциала. При этом установлено, что каждый из модальных модификаторов, за некоторым исключением, способен значительно изменить интенциональную направленность композитного перформативного образования и, как следствие, изменить его коммуникативно-прагматический тип, переводя его из сферы реализации функциональных условий одного иллокутивного потенциала в сферу другого иллокутивного потенциала. В-четвертых, каждый из модальных модификаторов имеет свои особенности с точки зрения его употребления с целью того или иного влияния на иллокутивную силу и иллокутивный потенциал конкретных композитных перформативов.

Результаты взаимодействия модальных модификаторов с перформатив-ной основой предикатного ядра композитных перформативных конструктов можно представить в следующей таблице:

В заключение следует отметить, что рамки коммуникативно-функцио-нальной парадигмы современной науки о языке позволили выявить особенности взаимоотношений языка как системы и homo loquer как человека говорящего, использующего эту систему в том или ином «сценарии жизненного пространства» или, по Л. Витгенштейну, «форме жизни». Антропоцентрический подход к анализу композитных перформативных конструктов дает возможность использовать достижения различных наук для всесторонней оценки речевого поведения языковой личности, в том числе и перформативного, в рамках социального обмена речевыми (дискурсивными) действиями. Показано, что для достижения этих целей потребовалась разработка новой теоретической базы, обусловливающей трансценденцию семантики как содержательно-фактического измерения языкового опыта в направлении прагматики как производственно-деятельного изменения во внешнем мире, чтобы в русле нового подхода в опоре на прагматический и перформативный аспекты языка попытаться найти ответы для решения заявленного круга проблем с учетом репрезентации различных измерений языкового опыта человека говорящего. С этих позиций композитная перформативность уже не рассматривается как способ трансляции смысла, а рассматривается как способ производства действий, в результате которых мир, репрезентируемый участниками социально-коммуникативной интеракции с ее итеративными свойствами, меняется в пределах границ такого взаимодействия. В этом плане «композитная перформативная материальность» оказывается одним из основных мотивов медиалистской трансформации прагматики в гетерогенность контрарных отношений опыта мира и опыта языка говорящего субъекта как «онтологии двух миров», укоренившихся в представлении о компетенции и перформансе, реализуемых на разных уровнях языковой системы.

Избранный в работе коммуникативно-прагматический подход к описанию композитных перформативов позволил вскрыть лингвистические приемы описания такой трансформации, выявить следствия разновидностей дискурсивного «архива» композитных перформативных конструктов, реализуемых говорящим субъектом в системе жизненных сценариев социальной интеракции и описать коммуникативный статус таких перформативных образований, а главное - ответить на вопрос: что собой представляет композитный перформативный конструкт и в чем заключается его коммуникативно - прагматическое предназначение в дискурсивном обмене перформативными практиками - действиями. Была установлена когнитивно - коммуникативная специфика композитных перформативных конструктов, а также были определены принципы образования композитных перформативных конструкций (ком-позитных перформативов, перформативных дискурсов). Кроме того, было выявлено их предназначение в конструировании совместного коммуникативного пространства (как новой коммуникативной реальности или новой, сконструированной языковой картиной мира реальности) для участников социальной интеракции. Доказано, что в интерактивном процессе композитные перформативы выполняют в содержательном и прагматическом планах иную функцию по сравнению с каноническими перформативными конструкциями. В частности, композитные перформативы активно участвуют в формировании регулятивных действий в созданном ими коммуникативном пространстве, обусловливая своей функционально - семантической спецификой процесс маркирования таких действий в социальной интеракции. Также установлено, что в зависимости от стратегических целей говорящего и семантических свойств композитных перформативов с модальными модификаторами осуществляется функциональное варьирование их иллокутивного потенциала в процесса дискурсивной каузации: в одном случае композитные перформативы способны смягчить или нейтрализовать степень воздействия на собеседника, а в другом - наоборот, они направлены на усиление воздействующего эффекта для достижения запланированной цели. Маркированные композитными перформативными конструкциями дискурсивные практики, способствующие и противодействующие кооперативному (согласованному) общению, могут использоваться в качестве экспликаторов практически всех регулятивных действий данной группы. Используя подобные дискурсивные реплики-практики, участники социальной коммуникации имеют возможность влиять на ход интерактивного процесса, регулируя его вариативность в пределах национального скрипта типового фреймового сценария. При этом они также имеют возможность исправлять возникающие затруднения (сбои, недоразумения, разногласия) в развертывании дискурсивных цепочек - следований и направлять дискурсивный обмен в русло согласованной кооперативной деятельности для достижения глобальных целей социальной интеракции.

Основные положения исследования изложены в следующих публикациях автора

Монографии

1. Романова Л.А. Структурно-семантические аспекты композитных перформативов в функциональной парадигме языка: монография [Текст] / Л.А. Романова. - М.: Ин-т языкознания РАН, 2009. - 180 с. (15 п.л.).

2. Романова Л.А. Притяжение перформатива. Очерки по теории перформативности от Дж.Л. Остина до наших дней: монография [Текст] / Л.А. Романова. - М.: Ин-т языкознания РАН, 2009. - 156 с. (9,75 п.л.; в соавторстве; личный вклад - 8,75 п.л.).

3. Романова Л.А. Конструктивная семантика криптокласса английских прилагательных размера в диахронии и синхронии: монография [Текст] / Л.А. Романова. - М.: Ин-т языкознания РАН, 2007. - 120 с. (8, 5 п.л.).

4. Романова Л.А. Заговор как сакральный ритуальный акт суггестивной коммуникации: лингвистический анализ (глава в коллективной монографии) [Текст] /Л.А.Романова // Живая традиция заговора Сибири: Сакрально-ри-туальный дискурс знахарской практики: коллект. монография. - Тюмень: ТюмГУ, ТвГУ, 2005. - С. 124 - 212 (6,75 п.л.; в соавторстве; личный вклад - 4,5 п.л.).

Статьи в изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией в Перечне ведущих рецензируемых научных журналов и изданий

5. Романова Л.А. Перформативные речевые акты в парадигме социального конструкционизма [Текст] / Л.А. Романова // Вестник Костромского гос. ун-та им. Н.А. Некрасова. Научно-методический журнал. Сер. «Акмеология образования». - 2005. - Т. 11. - № 2. - С. 26 - 36 (1,25 п.л.; в соавторстве; личный вклад - 1 п.л.).

6. Романова Л.А. Принцип контрарности в когнитивных практиках структурирования мира вещей [Текст] / Л.А. Романова // Вестник Костромского гос. ун-та им. Н.А. Некрасова. Научно-методический журнал. Сер. «Акмеология образования». 2005. - Т. 11. - № 2. - С. 36 - 43 (0,75 п.л.).

7. Романова Л.А. Полоролевой фактор в организации диалогического общения [Текст] / Л.А. Романова // Вестник Костромского гос. ун-та им. Н.А. Некрасова. Научно-методический журнал. Сер. «Акмеология образования». - 2005. - Т. 11. - № 3. - С. 172 - 176 (0,5 п.л.; в соавторстве; личный вклад - 0,35 п.л.).

8. Романова Л.А. Модель личностного мира внутренних состояний, представляющих сферу «Я» говорящего в жизненных сценариях [Текст] / Л.А. Романова // Вестник Костромского гос. ун-та им. Н.А. Некрасова. Научно - методический журнал. Сер. «Акмеология образования». - 2006. - Т. 12, № 4. - С. 63 - 65 (0,35 п.л.).

9. Романова Л.А. Дискурсивные практики утешения как конструкты сферы «Я» в жизненных сценариях [Текст] / Л.А. Романова // Вестник Костромского гос. ун-та им. Н.А. Некрасова. Научно-методический журнал. Сер. «Акмеология образования». - 2006. - Т. 12. - № 4. - С. 96 - 99 (0,35 п.л.).

10. Романова Л.А. Теория речевых актов в парадигме психо - семио - социального конструкционизма [Текст] / Л.А. Романова // Вестник Новгородского гос. ун-та им. Я. Мудрого. Научно-теоретический и прикладной журнал. Сер. «Гуманитарные науки». - 2007. - № 44. - С. 82 - 84 (0,5 п.л.; в соавторстве; личный вклад - 0,35 п.л.).

11. Романова Л.А. Композитные перформативы в дискурсивной парадигме конструкционизма [Текст] /Л.А. Романова // Известия Волгоградского гос. пед. ун-та. Научный журнал. Сер. «Филологические науки». - Волгоград: «Перемена». - 2008. - № 10 (34). - С. 70 - 75 (0,5 п.л.).

12. Романова Л.А. О трансформации перформативных признаков в коммуникативном пространстве [Текст] /Л.А. Романова // Научная мысль Кавказа. Научный и общественно-теоретический журнал. Северо-Кавказский научный центр высшей школы Южного федерального университета. - 2009. - № 1 (57). - 2009. - С. 102 -107 (0,5 п.л.).

13. Романова Л.А. Композитная перформативная конструкция: структура и функции [Текст] /Л.А. Романова // Научная мысль Кавказа. Научный и общественно-теоретический журнал. Северо-Кавказский научный центр выс-шей школы Южного федерального университета. - 2009. - № 2(58). - С. 147-153 (0,75 п.л.).

14. Романова Л.А. Теория социального конструирования и композитные перформативы [Текст] /Л.А. Романова // Вестник Волгоградского гос. ун-та. Сер. 2. Языкознание. - Волгоград: ВолГУ. - 2009. - № 2 (15). - С. 68-75 (0,5 п.л.).

15. Романова Л.А. Генеративная прагматика композитных перформативов [Текст] /Л.А. Романова // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена: Общественные и гуманитарные науки. Научный журнал. - СПб.. - 2009. - № 118. - С. 137 - 143 (0,5 п.л.).

Статьи в сборниках научных трудов и материалах научных конференций

16. Романова Л.А. Речевая суггестия в структуре убеждающего дискурса [Текст] / Л.А. Романова // Языковая личность в дискурсе: Полифония структур и культур. - М.: Ин-т языкознания РАН, 2005 - С. 122 - 132 (0, 75 п.л.).

17. Романова Л.А. Сакрально - ритуальный текст как основа реализации речевой суггестии / Л.А. Романова // Текст как культура. Сборник научных статей. Вып.V. - Москва - Смоленск: Ин-т языкознания РАН, Смоленский гуманитарный ун-т, 2005. - С. 21 - 30 (0,75 п.л.).

18. Романова Л.А. Семантика топоном в формировании образа [Текст] / Л.А. Романова // Имиджелогия - 2005: Феноменология. Теория. Практика: Материалы Третьего Международного симпозиума по имиджелогии / Под ред. Е.А. Петровой. - М.: Рос. гос. соц. ун-т, 2005. - С. 102 - 106 (0, 35 п.л.).

19. Романова Л.А. Языковые маркеры конфликтного дискурса [Текст] / Л.А. Романова // Гуманитарные проблемы миграции: социально-правовые аспекты адаптации соотечественников в Тюменской области: Материалы 2-й международн. научно - практическ. конф. 9-11 октября 2006 г. Часть 1.- Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2006. - С. 149 - 158 (0,75 п.л.; в соавторстве; личный вклад - 0,35 п.л.).

20. Романова Л.А. Коммуникативный статус интеръективного дискурса малых форм [Текст] / Л.А. Романова // Художественный текст в диалоге культур: Материалы международн. научн. конф., посвященной Году Пушкина в Казахстане 4-6 октября 2006 г. в 2-х частях. Ч.2. - Алматы: Казак уни-верситетi (Казахский национальный университет имени Аль-Фараби), 2006. - С. 77 - 89 (1 п.л.).

21. Романова Л.А. Когнитивная основа психотерапевтической коммуникации: синергетический подход [Текст] / Л.А. Романова // Актуальные проблемы психологии труда. Т.3. - Тверь: ТвГУ, 2006. - С. 57 - 64 (0,5 п.л.; в соавторстве; личный вклад - 0,35 п.л.).

22. Романова Л.А. Классификационная характеристика именного компонента в композитных конструкциях в английском языке [Текст] / Л.А. Романова // Совершенствование содержания образования в контексте реализации национального проекта. Сборник научно - методических трудов. - Тверь: ТГСХА, 2006.- С. 210 - 216 (0,5 п.л.).

23. Романова Л.А. Принцип композитности и его роль в формировании валентной характеристики синтагмы в английском языке [Электронный ресурс] / Л.А. Романова // Электронный научный журнал «Мир лингвистики и коммуникации». - Тверь: ТГСХА, ТИПЛиМК, 2006. - № 4 (2). ISSN 1999 - 8406; Гос. рег. № 0420800038.

24. Романова Л.А. Семантическая классификация инвективной лексики [Текст] / Л.А. Романова // Гуманитарные проблемы миграции: социально-правовые аспекты адаптации соотечественников в Тюменской области: Материалы 2-й международн. научно - практическ. конф. 9-11 октября 2006 г. Ч.1.- Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2006. - С. 229 - 237 (0,75 п.л.; в соавторстве; личный вклад - 0,5 п.л.).

25. Романова Л.А. Корпореальная семантика и ее единицы [Текст] / Л.А. Романова // Стабилизация и развитие региона на основе внедрения инновационных технологий: Материалы международн. научно - практическ. конф. 13-15 июня 2007 г. - Тверь: ТГСХА, 2007. - С. 447 - 457 (0,75 п.л.).

26. Романова Л.А. Типология иллокутивных сценариев сакрального дискурса [Текст] /Л.А. Романова // Гуманитарные проблемы миграции: социально-правовые аспекты адаптации соотечественников в Тюменской области: Материалы 2-й международн. научно - практическ. конф. 9-11 октября 2006 г. - Ч.1. - Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2006. - С. 237 - 245 (0,75 п.л.; в соавторстве; личный вклад - 0,35 п.л.).

27. Романова Л.А. Перформативный дискурс и социальный конструкционизм [Текст] / Л.А. Романова // Стабилизация производства и социальное развитие региона на основе внедрения инновационных технологий: Материалы международн. научно-практическ. конф. 13 - 15 июня 2007 г. - Тверь: ТГСХА, 2007. - С. 457 - 468 (0,75 п.л.).

28. Романова Л.А. Система автоматизированного определения коммуникативных рассогласований в диалоге [Текст] / Л.А. Романова // MegaLing - 2007: Горизонты прикладной лингвистики и лингвистических технологий. Сб. научных докладов Международн. конф. по функциональной лингвистике (24-28 сентября 2007 г., Украина). - Симферополь: УАПРЯЛ, Таврический национальный ун-т им. В.И. Вернадского, 2007. - С. 233 - 237 (0,5 п.л.).

29. Романова Л.А. Перформативный дискурс в парадигме социального конструкционизма [Текст] / Л.А. Романова // Культура как текст. Сборник научных статей по материалам Всероссийской научной конференции. Вып. VII. - Москва: Ин-т языкознания РАН, Смоленск: СГУ, 2007. - С. 81 - 96 (1 п.л; в соавт.; личный вклад - 0,75 п.л..).

30. Романова Л.А. О соотношении терминов перформативность, перформанс и перформансный перформатив в коммуникативном пространстве [Электронный ресурс] / Л.А. Романова // Электронный научный журнал «Мир лингвистики и коммуникации». - Тверь: ТГСХА, ТИПЛиМК, 2008. - № 2 (11). - ISSN 1999 - 8406; Гос. рег. № 0420800038.

31. Романова Л.А. Категориальный статус перформативности в современном гуманитарном дискурсе [Текст] / Л.А. Романова // Науковi записки Луганського нацiонального унiверситету. Вип. 7. Т.3. Серiя «Фiлологiчнi науки»: Зб. наук. праць [Пред'явлення свiту в гуманiтарних дискурсах ХХI столiття]. Луганськ. нац. ун-т iм Тараса Шевченка. - Луганськ: Альма-матер, 2008. - С. 138 - 143 (0,5 п.л.).

32. Романова Л.А. Типология конфликтных проявлений в диалогическом пространстве [Текст] / Л.А. Романова // Наука и образование. Сборник материалов 7-й международной научной конференции, 28-29 февраля 2008 г. - Белово, 2008. - С. 31-39 (0,56 п.л.; в соавторстве, личный вклад 0,25 п.л.).

33. Романова Л.А. К разграничению понятий перформативности и перформанса в научном дискурсе [Текст] / Л.А. Романова // Культура как текст. Сборник материалов международной научной конференции. Вып. VIII. - М.: Ин-т языкознания РАН, Смоленск: СГУ, 2008. - С. 152 - 160 (0,75 п.л.).

34. Романова Л.А. Прагматика дискурса в ситуации учебной коммуникации в условиях постмодернизма [Текст] / Л.А. Романова // Актуальные проблемы образования современной России на постсоветском пространстве: Материалы ХХI межвузовск. научно - практическ. конф. - Тверь: Международная ассоциация образования, 2008. - С. 196 - 201 (0,5 п.л.).

35. Романова Л.А. Перформативность vs перформанс: социо - культурологический подход [Текст] / Л.А. Романова // Проблемы Тверской науки и образования: Материалы международн. научно - практическ. конф. 3-5 июня 2008 г. Ч. 2. - Тверь: Международная ассоциация образования, 2008. - С. 214 - 219 (0, 35 п.л.).

36. Романова Л.А. Совершать или исполнять речевой акт: о соотношении перформативных и перформансных действий [Текст] / Л.А. Романова // Актуальные проблемы образования современной России на постсоветском пространстве: Материалы ХХI межвузовск. научно - практическ. конф. - Тверь: Международная ассоциация образования, 2008. - С. 201 - 206 (0, 35 п.л.).

37. Романова Л.А. О трактовке перформативности и перформанса в социальной коммуникации [Текст] / Л.А. Романова // Языковой дискурс в социальной практике. Материалы межвузовск. научно - практическ. конф. 4-5 апреля 2008 г. - Тверь: ТвГУ, 2008. - С. 336 - 340 (0, 35 п.л.).

38. Романова Л.А. Перформативность как феномен социальной коммуникации [Текст] /Л.А. Романова // Cognitive Modelling in Linguistics. The X-th International Conference. Bechichi, Montenegro September 06 - 13, 2008. - Bechichi, 2008. - P. 162 - 167 (0,35 п.л.).

39. Романова Л.А. Речевой акт обещания политика [Электронный ресурс] / Л.А. Романова // Электронный научный журнал «Мир лингвистики и коммуникации». - Тверь: ТГСХА, ТИПЛиМК, 2008. - № 4 (13). - ISSN 1999 - 8406; Гос. рег. № 0420800038.

40. Романова Л.А. Типология композитных перформативных конструкций с дополнительным компонентом [Текст] / Л.А. Романова // Текст как культура. Вып. IX. - Москва - Смоленск: Ин-т языкознания РАН, СГУ, 2009. - С. 194 - 198 (0,5 п.л.).

41. Романова Л.А. Эксплицитная субъективность (Я - форма) композитных перформативных конструкций как уровень отношений интерактантов в социальной коммуникации [Текст] / Л.А. Романова // Языковой дискурс в социальной практике. Материалы межвузовск. научно - практическ. конф. 10-11 апреля 2009 г. - Тверь: ТвГУ, 2009. - С. 233 - 241 (0,65 п.л.).

42. Романова Л.А. Перформативные инвективы в экспрессивном дискурсе [Текст] / Л.А. Романова // Современные технологии в обучении. Сб. научн. трудов по материалам Международн. научно-практическ. конф. 2-4 июня 2009 г. - Тверь: ТГСХА, 2009. - Ч. 2. - С. 199 - 202 (0,35 п.л.).

43. Романова Л.А. Перформативны ли политические обещания? [Текст] /Л.А. Романова // Современная политическая лингвистика: проблемы, концепции, перспективы. Сб. научных тр. - Волгоград: Изд-во ВГПУ «Перемена», 2009. - С. 273 - 281 (0,7 п.л.; в соавторстве; личный вклад - 0,35 п.л.).

44. Романова Л.А. Прагматика и семантика композитных перформативов [Текст] / Л.А. Романова // Современные технологии в обучении. Сб. научн. трудов по материалам Международн. научно-практическ. конф. 2-4 июня 2009 г. - Тверь: ТГСХА, 2009. - Ч. 2. - С. 193 - 199 (0,7 п.л.).

45. Романова Л.А. Семантическая специфика модификаторов предикатного ядра композитных перформативных конструкций [Текст] / Л.А. Романова // Текст как культура. Вып. IX. - Москва - Смоленск: Ин-т языкознания РАН, СГУ, 2009. - С. 185 - 193 (0,75 п.л.).

Размещено на Allbest.ru