К вопросу об интенциональности дневникового дискурса

Размещено на http://www.allbest.ru/

К вопросу об интенциональности дневникового дискурса

Е.В. Леонова,

Саратовский государственный университет

им. Н.Г. Чернышевского

Антропоцентрический подход к исследованию текста предполагает обращение к процессу его порождения. Считается, что в сознании автора текста зарождается мысленный образ будущего речетворческого произведения и адресант производит выбор вида и варианта построения текста. На этом, высшем уровне господствует абстракция, здесь происходит формирование замысла адресанта, определение цели его сообщения. С.В. Амвросова так описывает процесс рождения текста: "человек, вернее одна из ипостасей его сознания - "Я" автора, творца текста, создает мысленный (интенсиональный) мир и оформляет его в виде текста" [Амвросова 1991:4]. Этот процесс зависит от многих факторов, но ведущим среди них, по мнению многочисленных исследователей ([Михайлова 1999], [Текст: … 2011] и др., является намерение, интенция. Так, по словам Е.В. Михайловой, "антропоцентрический подход к изучению текста в первую очередь предполагает его интенциональный, т.е. связанный с текстовым продуцентом, аспект" [Михайлова 1999:58]. И, далее: "Если нет намерения - нет и текста" [там же].

Таким образом, разнообразные характеристики текста во многом зависят от того, с какой целью автор продуцирует свой текст. Понятие интенции в лингвистику было введено последователями одного из создателей теории речевых актов Дж. Остина для достижения большей точности в описании иллокуции и иллокутивной функции.

В лингвистических исследованиях интенция определяется чаще всего как цель высказывания, при этом закономерно составляются разнообразные каталоги интенций (см., напр., [Адамьянц 1999:22]). Сходным образом понимает интенцию О.Г. Почепцов: "… разновидность желания, которое сформировалось на основе определённых целей и мотивов говорящего и для реализации которого носитель коммуникативного намерения предпринимает определённые шаги, используя оптимальные языковые средства" [Почепцов 1986:170].

Близкое понимание объёма данного понятия можно обнаружить у Н.И. Формановской. По её мнению, речевая интенция - это "намерение говорящего совершить адресованное речевое действие практического или ментального характера" [Формановская 2005:107]. Коммуникативное намерение понимается, таким образом, как замысел строить речь в информативном или фактическом ключе, в официально-деловом, разговорном или ином стиле, в монологической или диалогической форме, устно или письменно, согласно той или иной стратегии и тактике [Текст … 2011:23]. Следует помнить при этом, что, по мнению большинства учёных, "окончательная и однозначная интерпретация намерений говорящего достаточно проблематична, если не иллюзорна" [Иссерс 2008:139].

Интенциональное наполнение дневникового текста довольно часто становилось предметом обсуждения в филологических работах. При этом в большинстве случаев сам термин "интенция" не используется, заменяясь на сходные по смыслу понятия: "целевая установка" [Глебкин 2008], "мотивация" [Кобрин 2003], "функции дневника" [Михеев 2006] и др.

Задачей данной работы является выявление интенционального наполнения текстов личных дневников двух известных австрийских писателей А. Шницлера и С. Цвейга. Как известно, оба этих автора вели свои дневниковые записи в течение почти всей жизни и придавали этому большое значение. Писатели доверяли дневнику все свои душевные искания, определяя его как инструмент самопознания.

Главным способом описания интенциональности в дневниковом дискурсе является перечисление основных возможных вариантов целевых установок автора. Несомненно, однако, что набор интенций автора каждого конкретного дневника сугубо индивидуален. Помимо этого, он может изменяться в течение жизни диариста, что в большинстве случаев связано с экстралингвистическими факторами.

В рамках данной статьи основные интенции указанных авторов предполагается определить на основе анализа метавысказываний, представленных в их дневниках. Метатекст, метавысказывание - понятия, введённые А. Вежбицкой, - "это высказывание о самом высказывании, это комментарий к собственному тексту" [Вежбицкая 1996:153]. В процессе ведения дневника авторы не только фиксируют факты личной жизни и события окружающей действительности, но и включают размышления о том, что такое дневник, какие цели и задачи ставит перед собой человек, начиная вести ежедневные записи, дают оценку, выделяют наиболее значимые особенности данного типа текстов. Подобные размышления и есть метавысказывания, позволяющие отобразить результат осмысления и понимания авторов, их рефлексию над собственными дневниками.

Благодаря анализу метатекста, содержащегося в дневниках А. Щницлера и С. Цвейга, было выявлено, что одной из основных коммуникативных целей в процессе интимной доверительной беседы с самим собой на страницах дневника является стремление указанных авторов к самопознанию, попытка разобраться в своем внутреннем Я и понять путь дальнейшего развития своей личности. См., напр.:

- Warte Kerl, ich muss dir noch auf den Grund kommen! - und mein Tagebuch wird nicht der letzte Helfer dabei sein. - [Schnitzler 1987:179].

- Auch jetzt fьhl' ich mehr das Bedьrfnis, mich auszusprechen, auszuduseln, auszulamentieren [Schnitzler 1987:182].

- Ich will nun sehen, ob ich ьber mich die Gewalt habe, jede Nacht, so wie ich meine Uhr aufziehe, auch in mir eine stдhlerne Spirale aufzurollen und - selbst an jenen traumhaft verdцsten Tagen - mir Rechenschaft zu geben, Bericht zu leisten. Es wird ja viel in der nдchsten Zeit an дuЯern Entscheidungen geben und mein Inneres <…> soll sich da bewuЯter werden [Zweig 1984: 9].

Речь в данном случае идёт о т.н. "исповедальной интенции", в которой находит своё отражение глубинная потребность рассматриваемых авторов к самопознанию, саморефлексии.

Несомненно, что исповедальность дневника носит своеобразный характер, который отличается от традиционного теологического понимания данного термина (ср.: "Исповедь - одно из таинств христианской религии, в ходе совершения которого верующему прощаются совершенные им грехи и дается благодатная помощь на исправление жизни" [Практическая … 2003, с. 131]). интенция текст дневник метавысказывание

А.С. Пригарина, рассуждая об особенностях преломления исповеди как жанра религиозного дискурса в автобиографии, дневниках, мемуарах, отмечает, что религиозная и литературная исповедь имеют как сходные, так и различные черты. Так, в качестве точек соприкосновения отмечаются раскрытие внутреннего мира человека, его души, отсутствие, отрицание лжи, искренность, открытость, желание высказаться, а также отсутствие какого-либо принуждения. Отличаются исповедь религиозная и литературная, прежде всего, по своей ведущей цели: цель религиозной исповеди - покаяние вообще, человек стремится очиститься от греха, получить прощение и благодать; цель же литературной исповеди - рассказать потенциальному читателю о поступках и возможных заблуждениях автора, объявить о том, что последний познал истину и хочет поделиться новым пониманием добра и зла с читателем, наставляя его на верный путь [Пригарина 2012:150].

Некоторые авторы придают исповедальной интенции столь большое значение, что воспринимают её как основополагающую интенцию сознания, находящую свое отражение и воплощение в любой форме речевого общения. "Исповедальность можно назвать некоей архетипической для человеческого сознания формой его бытия, архетипом общения - своеобразным интенциональным и коммуникативным первообразом, находящим свое выражение в различных формах речевых высказываний, в разных жанрах речевого общения" [Ибатуллина 2012:60].

В рамках данной работы под исповедальной интенцией диариста (автора дневника) понимается осознанное стремление индивида к самопознанию через искреннее, лишённое прикрас описание самого себя на страницах дневника. Особо следует отметить осознанность исповедальной интенции, без которой исповедь становится лишь случайным откровением. "Если Я вынужден быть откровенным - <…> как это бывает, к примеру, при даче показаний на следствии или суде, в объяснительной записке, в беседе с психиатром или с психоаналитиком и т.п. - об исповедальности, конечно, не может идти речь" [Ибатуллина 2012:62].

Преобладание исповедальной интенции в исследуемых дневниках не исключает наличия иных интенций авторов. Так, в качестве целевой установки может выступать желание выговориться:

- Es ist, besonders wenn man mьd ist, ein wohlthuendes Gefьhl, mit wem zu plaudern, der einem nicht widersprechen kann [Schnitzler 1987:48].

- Nehme dieses Blatt her - um auf irgend eine Weise - meine namenlose Langeweile … auszusprechen - und wegzusprechen [Schnitzler 1987:112].

Немаловажной причиной является также стремление зафиксировать важные моменты своей жизни, чтобы не забыть о них:

- All diese Worte die ich da inscribere sind fьr nichts und wieder nichts; doch existiert ein gewisses Erinnerungsvermцgen des Gefьhls und manche Stimmungen sind unvergesslich [Schnitzler 1987:71].

- Der Grund - ich spьrte gerade im Wiederlesen eines Frьheren, wie matt, wie gefдhrlich, wie krankhaft matt mein Gedдchtnis geworden ist [Zweig 1984, c. 9].

В некоторых случаях дневник ведётся просто по привычке:

- aber das scribiren hab' ich mir nun einmal angewцhnt und wie so manche schlechte Gewohnheit ists nicht loszubringen [Schnitzler 1987:48].

- Nur aus Gewohnheit fьhre ich das Tagebuch fort. Denn die Monotomie dieser Tage im Geistigen ist entsetzlich [Zweig 1984, c. 234].

Однако, как уже было сказано, именно исповедальная интенция является ведущей в дневниках С. Цвейга и А. Шницлера, что оказывает несомненное воздействие на содержательную сторону дневников. Воплощённая вербально, данная интенция реализуется через определённый набор стратегий и тактик, эксплицируя при этом идентичность автора дневника.

Список использованной литературы

1. Амвросова, С.В. Эгоцентрические координаты научной речи // Научный и общественно-политический текст. - М.: Наука, 1991. - с. 3-12.

2. Михайлова, Е.В. Интертекстуальность в научном дискурсе (на материале статей): Дис ... канд. фил. наук, Волгоград, 1999. 279 с.

3. Текст: теоретические основания и принципы анализа: учеб. -науч. пос. / под ред. проф. К.А. Роговой. - СПб.: Златоуст, 2011. 464 с.

4. Адамьянц, Т.З. К диалогической коммуникации: от воздействия - к взаимодействию. М., 1999. 135 с.

5. Почепцов, О.Г. Основы прагматического описания предложения. Киев, 1986. 116 с.

6. Формановская, Н.И. Эмоции, чувства, интенции, экспрессия в языковом и речевом выражении // Эмоции в языке и речи: Сб. науч. ст. / под ред. И.А. Шаронова М., 2005. С. 106-116.

7. Иссерс, О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. Изд. 5-е. - М.: Издательство ЛКИ, 2008. 288 с.

8. Глебкин, В.В. Целевая установка автора автобиографического нарратива и проблема воссоздания его личности (на материале "Записок" Е.Г. Киселевой) // Международная конференция "Маргиналии 2008: периферия культуры и границы текста", тезисы докладов. М., 2008. 152 с.

9. Кобрин, К.Р. Похвала дневнику // Новое литературное обозрение. 2003. - № 3. С. 288-295.

10. Михеев, М.Ю. Дневник в России XIX-XX века - эго-текст или пред-текст. М., 2006. 217 c.

11. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание. - М., 1996. 416 с.

12. Schnitzler, A. Tagebuch 1879-1892. - Verlag der Цsterreichischen Akademie der Wissenschaften. Wien, 1987. 488 S.

13. Zweig, S. Gesammelte Werke in Einzelbдnden: Tagebьcher. S. Fischer-Verlag GmbH, Frankfurt am Main, 1984. 635 S.

14. Практическая энциклопедия православного христианина: основы церковной жизни. СПб., 2003. 330 с.

15. Пригарина, А.С. Реализация исповедальной интенции в разных типах дискурса: автореф. дис... канд. филол. наук: Волгоград, 2012. 13 с.

16. Ибатуллина, Г.М. Исповедальное слово и "поток сознания": экзистенциональный текст как неосуществлённая исповедь в "Постороннем" А. Камю // Вестник Томского Государственного университета, Филология, № 2 (18), 2012. С. 57-75.

Размещено на Allbest.ru