Дихотомия "Бог–Дьявол" в древнерусской языковой картине мира

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

Дихотомия «Бог-Дьявол» в древнерусской языковой картине мира

10.02.01 - русский язык

кандидата филологических наук

Писарь Надежда Владимировна

Калининград

2011

Работа выполнена в Федеральном государственном автономном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта»

Научный руководитель: кандидат филологических наук, профессор Алимпиева Роза Васильевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Дронова Любовь Петровна (ФГБОУ ВПО «Национальный исследовательский Томский государственный университет»)

кандидат филологических наук, доцент Хабарова Ольга Викторовна (ФГОУ ВПО «Калининградский государственный технический университет»)

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Волгоградский государственный университет»

Защита состоится 28 октября 2011 г. в … часов на заседании диссертационного совета К 212.084.04. при Балтийском федеральном университете им. И. Канта по адресу: 236022, г. Калининград, ул. Чернышевского, д. 56, факультет филологии и журналистики, ауд. 231.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Балтийского федерального университета имени Иммануила Канта.

Автореферат разослан 2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета О.Л. Кочеткова

Общая характеристика работы

Реферируемая диссертационная работа посвящена функционально-семантическому и концептуальному анализу дихотомии «бог - дьявол» в древнерусской языковой картине мира.

Характерный для когнитивной лингвистики интерес к рассмотрению запечатленных в языке особенностей менталитета того или иного этноса обусловил пристальное внимание исследователей к лингвокультурному аспекту изучения языка, позволяющему выявить наиболее значимые фрагменты картины мира народа. Рассмотрение культурологической составляющей языкового выражения важных для национального менталитета универсальных категорий мироустройства остается одной из приоритетных задач когнитивной лингвистики, поскольку именно с помощью изучения языка народа в соотнесенности с основными ценностями национальной культуры можно обнаружить существенные особенности осмысления этих категорий этносом.

В рамках указанного направления важную роль в исследовании специфики постижения человеком окружающей действительности играют особые мыслительные единицы - концепты, посредством которых в национальном сознании запечатлеваются явления, имеющие исключительную значимость для культуры народа. Поэтому не случайно рассмотрению ключевых концептов, соотнесенных с русской ментальностью, посвящено большое количество работ (Н.Д. Арутюнова, В.В. Колесов, Ю.В. Степанов, Е.С. Кубрякова, З.Д. Попова, И. А. Стернин, Г.В. Звездова, А.П. Бабушкин, Г.И. Берестнев, В.А. Маслова, Е.А. Попова, Н.В. Сафонова, К.Е. Баталина и др.).

Несомненно, что для русского менталитета искони наиболее важными концептами, содержащими в себе основные ценностные категории аксиологической системы этноса, являются концепты «бог» и «дьявол» как компоненты соответствующей дихотомии, поскольку вся культура русского народа теснейшим образом связана с христианским вероучением, пронизывающим весь духовный и материальный мир этноса, а также формирующим ценностную картину мира русской нации.

Принятие христианства славянами в конце X века стало тем поворотным пунктом в истории народа, который позволил ему осознать путь нравственного совершенствования, понять смысл жизни, а концепты «бог» и «дьявол», находящиеся друг с другом в отношениях дихотомии, заключили в себе значимые ценностные ориентиры, впоследствии способствовавшие изменению мировоззрения славян.

В связи с вышесказанным актуальность настоящего исследования определяется обращением к проблеме языковой репрезентации фундаментальной лингвокультурной дихотомии «бог - дьявол», в которой получают отраженность ключевые нравственно-эстетические категории аксиологических представлений русского народа. Анализ содержательной сущности дихотомии «бог - дьявол» позволяет реконструировать важный фрагмент ценностной картины мира этноса, формирующейся на протяжении всей истории культуры народа, поскольку, как справедливо указывает Д.С. Лихачев, «история культуры движется и развивается не только путем изменений внутри этой культуры, но и путем накопления культурных ценностей», поскольку «ценности культуры не столько меняются, сколько создаются, собираются или утрачиваются» [Лихачев 1989: 231].

Объектом исследования в данной диссертационной работе является языковая картина мира, репрезентируемая древнерусскими текстами XI-XIV веков, а в качестве предмета исследования рассматриваются языковые средства выражения дихотомии «бог - дьявол». Выбор объекта и предмета исследования отнюдь не случаен, поскольку период с XI по XIV века был важным этапом становления русского мировоззрения. Именно в этот период «происходят самые существенные по своим последствиям изменения в мировоззрении, укладе жизни восточных славян, и многие из этих изменений опосредованно отражаются в форме и содержании древнерусских литературных текстов» [Ковалев 1997: 6]. При этом важной особенностью древнерусской культуры является то, что она представляет собой гипертекст, в качестве стержня которого выступает христианское вероучение, а значит, можно утверждать, что древнерусские книжники уделяли первостепенное значение таким феноменам, воплощающим в своей семантике основные ценностные ориентиры, как Бог и дьявол, и, безусловно, запечатлевали их в своих текстах.

Материалом для исследования послужили разножанровые памятники древнерусской письменности XI - XIV веков: летописи, жития, сказания, слова, поучения и др. Методом сплошной выборки было извлечено более 3 500 примеров, включающих лексические средства репрезентации дихотомии «бог - дьявол». Многие исследователи (см. работы В.В. Колесова, В.Н. Топорова, В.П. Адриановой-Перетц, В.В. Кускова, Н.Д. Арутюновой, Т.И. Вендиной, Н.С. Ковалева, С.С. Ваулиной, Р.В. Алимпиевой, Л.П. Дроновой, Е.М. Шептухиной, И.Р. Федоровой, О.В. Хабаровой и др.) уделяют большое внимание изучению древнерусских текстов как базиса, в основе которого лежат ключевые нравственно-эстетические категории аксиологической системы народа, регулирующие все сферы жизни общества. В связи с этим наш интерес к древнерусским текстам закономерен, поскольку «без познания законов движения языка, его истории невозможно всесторонне понять его современное состояние, его тенденции развития в настоящее время» [Филин 1981: 11]. Именно в памятниках древнерусской письменности фиксируются те фундаментальные особенности восприятия и понимания мира русским этносом, которые впоследствии обусловили особый характер постижения окружающей действительности русской нацией, непосредственно связанный с представлением о духовности - понятием несравненно широким, «проявляющемся в многообразии великих деяний человечества, в извечном его стремлении к высшей Правде и Красоте» [Кожинов 2006: 7], наполняющих весь русский мир. В связи с этим «в основе большинства текстов лежит вероучительный элемент, главная функция которого состоит в выработке в сознании адресата средств выражения христианской духовности» [Чумакова 2002: 14]. Древнерусские тексты, следуя христианскому вероучению, наставляют на путь истинный, очерчивают нравственные ориентиры и моральные законы жизни общества. Соответственно «изучение древнерусских текстов, отражающих древний слой русской ментальности, позволяет во многом прояснить специфику современной концептуальной системы и проследить этапы ее формирования» [Кондратьева 2010: 73].

Научная новизна исследования определяется тем, что в нем впервые на материале памятников древнерусской письменности XI-XIV веков проведен комплексный (функционально-семантический, концептуальный) анализ дихотомии «бог - дьявол» в древнерусской языковой картине мира, репрезентируемой соответствующими текстами.

Цель данной диссертационной работы - установление специфики лексических репрезентаций дихотомии «бог - дьявол» в древнерусской языковой картине мира. Достижению поставленной цели подчинено решение следующих задач:

- определить функциональную значимость дихотомии «бог - дьявол» в древнерусской языковой картине мира;

- выявить план содержания составляющих указанной дихотомии (концептов «бог» и «дьявол»);

- определить состав и семантическое своеобразие языковых репрезентантов составляющих дихотомии «бог - дьявол»;

- установить функциональную иерархию лексических средств, отражающих концептуальное пространство данной дихотомии;

- выявить значимые оппозиции, посредством которых происходит противопоставление концептов «бог» и «дьявол» в древнерусской языковой картине мира, а значит, и в национальном мировоззрении.

Цель и задачи данного исследования обусловили использование комплексной методики анализа, включающей следующие методы и приемы: описательный и функционально-семантический методы, метод концептуального анализа, приемы контекстуального, компонентного и этимологического анализа, а также прием количественных подсчетов.

Теоретическая значимость работы определяется комплексным рассмотрением содержательной природы концепта, опирающимся не только на лингвистические, но и на философские основания выделения соответствующей категории в научном познании, что позволяет расширить научные представления о концепте в когнитивной лингвистике и лингвокультурологии и стимулирует дальнейшие исследования в данных научных направлениях.

Практическая значимость исследования определятся возможностью использования его материалов и полученных результатов в разработке вузовских лекционных курсов и спецкурсов по когнитивной лингвистике, лингвокультурологии, истории русского литературного языка, исторической стилистике и лексикологии.

Апробация работы. Основные теоретические положения и практические результаты исследования обсуждались на кафедре истории русского языка и сравнительного языкознания Балтийского федерального университета им. И. Канта, докладывались автором на ежегодных научных семинарах аспирантов данного университета, а также на международной научно-практической конференции «Стратегии исследования языковых единиц» (Тверь 2011). Основное содержание диссертации представлено в восьми публикациях автора.

В соответствии с поставленной целью в качестве основных положений, определяющих научную новизну и теоретическую значимость работы, на защиту выносятся следующие:

1. Дихотомия «бог - дьявол» в древнерусской языковой картине мира представляет собой многокомпонентную систему, репрезентирующую ключевые нравственно-эстетические приоритеты аксиологической системы народа, что непосредственно связано с содержательной спецификой входящих в состав данной дихотомии структур.

2. План содержания дихотомии «бог - дьявол» определяется содержанием каждого из концептов, входящих в состав рассматриваемой дихотомии (концептов «бог» и «дьявол») в их непосредственной соотнесенности с ключевыми константами христианства.

3. Дихотомия «бог - дьявол» представляет собой органическое единство трансцендентальных и имманентных ценностей, что непосредственно связано с их культурологической взаимообусловленностью.

4. План выражения дихотомии «бог - дьявол», формирующийся посредством лексических экспликаторов соответствующих лингвокультурных концептов, отличается подвижностью и открытостью их компонентов, что обусловливает наличие тесных синонимических связей внутри каждого концепта.

5. Функциональная роль лексических средств выражения дихотомии «бог - дьявол» усиливается при их реализации в качестве экспликаторов таких бинарных оппозиций, входящих в структуру рассматриваемой дихотомии, как «истина - ложь», «свет - тьма», «добро - зло».

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения. Справочную часть диссертационной работы составляют список использованной научной литературы, словарей и энциклопедических изданий, а также источников.

Во введении обосновывается выбор темы диссертационной работы, определяются предмет, объект, цели и задачи исследования, производится характеристика материала и методов его анализа, устанавливается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Теоретические основы исследования», состоящей из четырех параграфов, обсуждается ряд теоретических вопросов, касающихся определения содержания и структуры понятия «концепт», соотношения различных фрагментов картины мира, установления роли аксиологии в системе научного познания, осмысления понятия дихотомии в лингвистике.

В первом параграфе рассматриваются содержание понятия «концепт» в философии и лингвистике и основные концепции, касающиеся структуры концепта.

В современной философии под концептом понимается «формулировка, умственный образ, общая мысль»; «содержание понятия в отвлечении от языковой формы его выражения, актуализирующее отраженную в понятии онтологическую его составляющую» (НФС). Данное представление о содержании термина «концепт» из философии переходит в такие общественные науки, как математическая логика, логическая семантика, когнитивная психология, а затем - в область лингвистики, где в дальнейшем претерпевает определенную эволюцию, наполняясь новым содержанием, дополнительными признаками, ассоциациями и оценками. В связи с этим в лингвистике до сих пор нет единого определения термина «концепт» и четкой точки зрения на соотношение терминов «понятие» и «концепт». Одни исследователи полагают, что термины «понятие» и «концепт» тождественны (Katz 1966; Чейф 2003; Шенк 1980; Никитина 1978; Лукин 1993; Сергеева 2007), другие придерживаются противоположной точки зрения (Fodor 1998; Glьck 2000; Кубрякова 1997; Маслова 2008; Степанов 2001; Колесов 2007; Попова, Стернин 1999 и др.). Мы полагаем, что соответствующие термины не являются синонимами, поскольку понятие представляет собой «совокупность познанных существенных признаков объекта» [Маслова 2008: 103], а концепт - это сложноорганизованное структурированное образование, в котором фиксируются признаки, имеющие наибольшую ценность и значимость для культуры народа. Следовательно, понятие является лишь базисом, на основе которого происходит становление концепта.

В решении вопроса о содержательном наполнении концепта на сегодняшний день также не сложилось четкого мнения о том, какой компонент, культурный или языковой, является в концепте приоритетным. В результате этого в отечественной лингвистической науке в рассмотрении субстанции «концепт» обозначились три основных подхода: лингвокультурологический, когнитивно-семантический и лингвокогнитивный. Обобщая все теории, можно сделать вывод, что концепт - это ячейка культуры (Ю.В. Степанов), “стереотип” языкового и более широкого культурного сознания, функционирующий в естественном языке (Ю.Д. Апресян); ментальное образование, входящее в состав концептосферы, которое может быть вербализировано, а может и не получить свое языковое выражение в лексической системе национального языка (З.Д. Попова, И.А. Стернин); концепт является результатом познавательной деятельности человека, включает в себя некие “кванты” знания (объективного и субъективного), содержащие информацию о мире (Е. С. Кубрякова).

На основе рассмотренных концепций мы делаем вывод, что концепт содержит в своей основе понятие, но не исчерпывается только им, а охватывает все содержание слова, отражает представления и оценки носителей данной культуры о явлении, стоящем за словом во всем многообразии его ассоциативных связей, а значит, в нем аккумулируется культурный уровень, как каждой языковой личности, так и всего народа, что получает отраженность не только в слове, но и в словосочетании, высказывании, дискурсе, тексте.

Концепт имеет сложное и многослойное строение, поскольку как явление культуры содержит в себе не только семантическую составляющую, но и окружен эмоциональным, экспрессивным, оценочным ореолом. И одновременно он является своеобразным кирпичиком в строительстве когнитивной картины мира.

Во втором параграфе устанавливается соотношение понятий «концептосфера» и «картина мира», «концептуальная» и «когнитивная» картина мира, «когнитивная» и «языковая» картина мира.

В современной когнитивной лингвистике под картиной мира понимают целостный, глобальный образ мира, который является результатом всей духовной активности человека [Маслова 2008]. Термин «концептосфера» одни исследователи используют в качестве синонима картины мира (Лихачев 1993; Трошина 1994; Кольцова 2001; Маслова 2008), а другие - как обозначения определенного (тематического, социального, культурологического и т.д.) фрагмента картины мира (Блох 2006; Казакова 2006; Григорьева 2008). С нашей точки зрения, термин «концептосфера» логичнее употреблять в качестве синонима картины мира, поскольку в значении самого слова концептосфера содержится семантика некой глобальной организации концептов, тем более что именно в таком значении данный термин используется и его изначальным автором Д.С. Лихачевым.

В современной лингвистике широко используется и термин «когнитивная картина мира», под которым понимается целостный образ мира, сумма значений и представлений о мире, упорядоченная в голове человека по самым разным основаниям и объединенная в известную интегральную систему [Кубрякова 1988]. Следует также отметить, что параллельно термину «когнитивная картина мира» широко употребляется и другой термин - «концептуальная картина мира». На наш взгляд, данные термины функционируют в качестве синонимов, поскольку под терминами «когнитивная» и «концептуальная» картина мира исследователи как правило понимают одно и то же явление - образ мира, запечатленный в человеческом сознании в виде системы концептов.

Проблема соотношения мира, его образа, существующего в сознании человека и его языкового выражения, способствует выделению концептуальной (когнитивной) и языковой картин мира. В полной мере осознать окружающую действительность позволяет именно когнитивная картина мира, представляющая собой совокупность как языковых, так и собственно мыслительных операций. Языковая же картина мира осмысляется исследователями как часть когнитивной картины мира, отраженная в языковых знаках и их значениях.

Третий параграф посвящен вопросу о становлении аксиологии как науки, определению аксиологической составляющей древнерусской картины мира, установлению содержания семантических категорий «оценка», «оценочность», «ценность».

В каждой философской концепции так или иначе говорится о ценностях, их связи с христианством, специфике и роли ценностей в жизни общества и о многоуровневой системе ценностей.

В древнерусской картине мира, непосредственно связанной с аксиологией христианства, абсолютной ценностью является Бог, а в качестве его противоположности, отрицающей все высшие ценности, выступает дьявол. Несмотря на то, что противоборство Бога и дьявола так или иначе существует во многих религиях, что, на первый взгляд, свидетельствует об универсальном характере рассматриваемых феноменов, однако для каждого отдельного народа в Боге и дьяволе воплощаются и специфические, национальные особенности представлений о высших, положительных, и отрицательных ценностях.

В четвертом параграфе анализируется сущность понятия дихотомии в лингвистике.

В соответствии с рассмотренными позициями исследователей по данному вопросу можно утверждать, что любую пару концептов, имеющую некую общность, но члены которой можно разделить по какому-либо дифференциальному признаку так, чтобы один из элементов данной пары был отрицательно, а другой положительно маркированным, правомерно называть бинарной оппозицией. Поскольку в современной лингвистике не существует строгих критериев разграничения терминов «бинарная оппозиция» и «дихотомия», указанные понятия могут использоваться в качестве синонимов. Данное утверждение, безусловно, применимо и к противопоставлению концептов «бог» и «дьявол».

Во второй главе «Смысловая структура и языковое выражение концепта «бог» в древнерусских текстах XI-XIV веков», состоящей из пяти параграфов, предметом нашего исследования является первый член дихотомии «бог - дьявол» - концепт «бог», анализируется план содержания данного концепта и особенности его выражения на различных лексико-семантических уровнях.

В первом параграфе рассматривается план содержания указанного концепта в древнерусской картине. Проведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что Бог в культурологическом пространстве восточных славян осмысляется как субстанция, имеющая антропоморфные характеристики и обладающая великим разумом. Иногда, в связи с влиянием языческих культов, он осознается как одно из существ, руководящих всем сущим, однако в большинстве случаев, в соотнесенности с христианским вероучением, Господь предстает единым верховным существом, выступающим в трех лицах. В древнерусской картине мира, вслед за ветхозаветной традицией, Бог осмысляется справедливым правителем, судьей и карателем неправедных, а согласно новозаветному осмыслению он творит только благо, ведет человека к Истине, Свету, духовной красоте, вечной жизни.

Соответствующее осознание рассмотренной субстанции получает полное и всестороннее осмысление через сложную систему соотнесенных между собой лексико-семантических парадигм, отраженную в памятниках древнерусской письменности XI-XIV вв., что определяет сущность рассматриваемого концепта в древнерусской языковой картине мира.

Во втором параграфе анализируется выражение концепта «бог» на парадигматическом уровне посредством парадигмы лексем богъ, господь, влад|ка, в|шьнии, царь, сuдия, вьседьржитель, блюстель, творьць, съпаситель, провидьць, наставьникъ, человhколюбьць, податель, мьститель, среди которых доминантное положение занимает лексема богъ. Данные лексемы образуют между собой синонимические ряды, объединенные по смыслу, но в то же время каждая из лексем, входящих в эту лексико-семантическую парадигму, обладает своим дифференциальным значением, которое и определяет специфику функционирования ее в качестве номината концепта в том или ином контексте. Многие из входящих в эту парадигму репрезентаторов концепта «бог» создают свои частные парадигмы, наиболее выразительно эксплицирующие признаки Бога, имеющие для восточных славян особую значимость (ср.: творьць, зижитель, х|трьць, хuдожьникъ, строитель, изобрhтатель, съдhтель, съвьршитель - общее значение «создатель»; съпаситель, защититель, застuпьникъ, помощьникъ, поспhшьникъ, uтhшитель, uкрhпитель, избавитель, врачь, пром|сльникъ, пром|шльникъ - «защитник»; промысльникъ, сьрдоцевидьць, вьсевидьць, провидьць, проповhдьникъ, послuхъ - «всевидящий»; дuшелюбьць, человhколюбьць - «любящий человечество»; податель, отъдатель, благодатель, свhтодавьць, добродавьць, живодавьць (живодатель), мьздовъздатель - «дарующий»; наставьникъ, uчитель, кърмьникъ, кърмьчии - «наставник, учитель»).

Третий параграф посвящен языковому выражению соответствующего концепта в древнерусских текстах XI-XIV вв. через репрезентацию на синтагматическом уровне. Наиболее частотно синтагматические связи номинатов концепта «бог» выявляются на уровне определительных отношений, указывающих на разнообразные свойства и признаки соответствующей субстанции. Исследование данных синтагм показало, что в древнерусской картине мира Бог осмысляется как «вечный» ((прh)вhчьн|и, неизмhньн|и (неизмhнu~м|и), нетлh~м|и, безначальн|и, бесъмьртьн|и, присьнос|и, присьносuщьн|и, сuщии, не им|и начала ни конца, безъ начатъка, бес коньца,), «вышний» (в|сок|и (в|шьнии), съвьршен|и, небесьн|и, съшедшии с небес (съшедшии с в|соты), на в|сокыхъ сидящии), «сильный» (вьсемог|и (вьсемогuщии), вьсесильн|и, велик|и (велии), крhпък|и), «страшный» (грозьн|и, uжасьн|и, страшьн|и), «мудрый» (прhмuдръ), «непознаваемый» ((не)видим|и, неизвhдом|и, покровьн|и, чuдьн|и, дивьн|и), «ревнивый» (рьвьнив|и). При этом лексемы, образующие синтагмы с экспликаторами рассматриваемого концепта, отличаются подвижностью и открытостью, что обусловливает возникновение в одной синтагме единого синонимического ряда, элементы которого могут обладать как одним семантическим признаком, так и совмещать несколько значений одновременно. Указанная специфика построения синтагм свидетельствует о тесной структурной соотнесенности соответствующих компонентов, дополняющих и развивающих друг друга семантически, что особенно четко прослеживается при реализации определительных отношений посредством синтагм с оценочными лексемами, имеющими семантику «благой, добрый» (благ|и, добр|и, благостив|и, благодарив|и, благословенъ, благоисправляющъ, благодhющии/благодhявшии, благоразuмьливъ, милостив|и, милосьрьд|и, щедр|и, (длъго)тьрпhлив|и, богат|и, великодаровит|и, безълобив|и), «истинный» (истиньн|и, истов|и, правьдьн|и, прав|и, вhрьн|и), «светлый» (свhтъл|и), «святой» (св#т|и, осв#щающии), «духовно чистый» (прhчист|и), «живой» (жив|и, животворящии), «любящий» (възлюбивьшии, человhколюбив|и, дuшелюбив|и), «духовно прекрасный» (красьн|и, прhкрасьн|и), «достойный славы» (прославляющии, славьн|и, хвальн|и).

Синтагмы, в которых репрезентируются определительные отношения, эксплицируют нераздельное единство трансцендентальных и имманентных ценностей.

Все действия Бога направлены на разнообразные объекты, что в древнерусской языковой картине мира эксплицируется на уровне объектных отношений. В качестве объекта-адресата выступают человек, ангел и дьявол, как непосредственный объект действия - люди, ангелы, природные реалии, явления духовного мира, объектом-орудием оказываются только явления духовного мира, а в качестве пространственных объектов реализуются и природные реалии, и явления духовного мира.

В связи с таким разнообразием выражения концепта «бог» на уровне определительных и объектных отношений наименее частотными и семантически менее значимыми в выражении соответствующего концепта являются восполняющие отношения, эксплицирующие дополнительные признаки совершаемых Богом действий.

В четвертом параграфе рассматривается выражение концепта «бог» на уровне предикативных отношений, то есть отношений, существующих между подлежащим и сказуемым.

Особое место в экспликации концепта «бог» занимают предикативные отношения, при которых лексемы - номинаты указанного концепта, обозначающие субъект действия, определенным образом взаимодействуют с глаголами различных тематических групп (глаголами принятия решения - съпасти, помиловати, помошти, посhтити, uправити, наuчити, (не) прhзьрhти, съподобити, избрати, (не) оставити, трhбовати, повелhти; глаголами восприятия - uзьрhти, видhти, uслышати, uдивити, (по)казати, откр|ти, обавити; глаголами чувств - възлюбити, тьрпhти, ненавидhти, uмилосьрдитися, uстрашити, прогнhватися; глаголами речи - глаголати, решти, заповhдати, възвати, отъвhчати; глаголами движения - приити, съити, противитися; глаголами перемещения объекта - възложити, отъвести, навести, отъ#ти; глаголами - въдатися, въцаритис»я (въцhсаритися), питати, исцhлити, испълнити; глаголами возместительного действия - мьстити, въздати, наказати, казнити, сuдити; глаголами знания и мнения - вhдати, м|слити, разгадати; глаголами создания - сътворити и строити; глаголами обладания - дати, даровати, просвhтити, uкрасити, а также глаголами, выражающими различные модальные значения, - подобати, мощи, хотhти, желати, изволити, жадати, рачити). Выражение концепта «бог» на уровне таких отношений характеризуется богатством семантических связей, репрезентирующих представление о Боге как той субстанции, которая помогает, спасает, наставляет, обладает даром речи, вершит свою волю, воспринимает, мыслит, чувствует, создает, одаряет.

Следовательно, в микроконтекстах, отраженных в указанных текстах, репрезентирующих концепт «бог», выявляются важные для восточных славян представления о соответствующей субстанции, непосредственно связанные с ее проявлением в окружающей действительности.

В пятом параграфе рассматривается выражение концепта «бог» через широкий контекст.

Особо значимые свойства Бога с точки зрения духовного совершенствования человека репрезентируются в древнерусской языковой картине мира именно через широкий контекст, в котором выражение соответствующего концепта происходит посредством установления его взаимосвязи с такими понятиями, как «троица», «слово», «истина», «добро», «красота», «свет», «жизнь», «вера», «надежда» и «любовь». Так, через широкий контекст посредством соответствующих лексем реализуется осмысление Бога как идеальной сущности, единой в трех лицах (Бог-Отец, Бог-Сын, Иисус Христос, и Бог-Святой Дух). Ср.: «В%hрую въ единого Бога, славимаго въ Троици: Отца нерождена, безначала, бесконечна, Сына же рождена, събезначална же и бесконечна, Духа Свята, исходяща изъ Отца и въ Сынh% являющася, събезначальна же такожде и равна Отцу и Сыну, - Троицу единосущну, лици же разд%ляющуся, Троицу имены, единаго же Бога» (Сл. о З. и Б.). дихотомия бог лексический дьявол

Бог воплощает собой Слово - Логос. Ср.: «Искони бh слово и слово бh у Бога и Богъ бh слово» (Iо. I, 1, Остр. ев.). При этом в христианской традиции в целом ряде случаев под Логосом понимается Иисус Христос, Сын Божий, что получает непосредственную отраженность в древнерусских текстах. Ср.: «В послhдняя бо лhта Господь нашь Исус Христос, Слово Божие, родися от пречистыя девы Мария Богородица, и приятъ страсть, исправляя падения рода нашего» (Жит. Мих. Тв.); «В сего же власть, в лhто 5000 и 500 посланъ бысть Гаврилъ въ Назарефъ къ дhвици Марьи, от колhна Давидова, рещи ей: “Радуйся, обрадованная, Господь с тобою!” И от слова сего зачатъ Слово Божие во утробh, и породи сына, и нарече имя ему Исусъ» (ПВЛ).

В представлении восточных славян Бог олицетворяет собой абсолютную Истину, Добро и Красоту. Данное осмысление Бога в рассматриваемых текстах получает реализацию посредством соответствующих лексем. Ср.: «бл?гвнъ б?ъ истиньныи, еже есть отъ истины, Х?са. Х?съ же истина, его же вс#ка д?ша чьтеть и трепеmе» (Изб. 1073); «б?г всего блага испълненъ» (Изб. 1076); «Добро бо от Бога» (Iак. посл. Дмитр.); «Благодать и истина И?с Х?мь бысть» (Io. I. 17. Остр. ев.); «w(т) оуга придhть б?ъ. и wт Сиона красоты лhпоты ~го» (Пр. 1383); «в соу(б)тоу. г?ь въц(с)рис# и в лhпотоу с# облече» (СбЯр).

Господь ассоциируется у славян с фаворским светом. Ср.: «Б?ъ бо свhтъ есть» (Пролог); «Аще си съ Божиею помощию управиши да не надмешися величаниемъ, инhх оглаголивая, и тогда свободным окомъ къ умному възрhвъ свhту, и узриши Отца свhтом, яко Иовъ възглаголеши: «“Преж убо слухом слышахом, нынh же око мое видить тя»; не телhсное, но духовное; «Въ свhте лица твоего, Господи, пойдем и о имени твоемъ възрадуемся в вhкы”» (Сл. и поуч. К. Тур.). Бог-Свет осознается как солнце, дающее свет и жизнь. Указанное осмысление субстанции в древнерусских текстах репрезентируется посредством лексемы сълньце, реализующей свое образное значение. Ср.: «от въстока дьньница възидеть, събирающи окрьстъ себе ины многы звhзды, ожидающи солнца правьдьнааго, Христа Бога» (Жит. Ф. Печ.); «слhпи бhхомъ сердечныими очима, ослhплени невидhниемь, и тобою прозрhхомъ на свhтъ трисолнечьнаго Божьства» (Сл. о З. и Б.).

Однако в культурологическом пространстве восточных славян представление о Боге-Свете тесно связывается и с понятием «огонь», что эксплицируется в сближении в едином контексте номинатов концепта «бог» с лексемами огнь и плам|. Ср.: «Бог бо -- огнь, поядая и очищаа грhхы» (Посл. Клим. Смол.); «вы бо слышите глаголы моя из устъ моих, точно здана вамъ человhка, аз же слышах от устъ Господень, огненъ, яко уста Господня пещь огнена, и глаголы его пламы огненый исходя. Вы же, чада моя, видите лице мое, подобно вама здана человhка, аз же видhх лице Господне, яко желhзо от огня раждеженно, искры отпущающи» (Кн. Е.); «яко же пламень въ оутробh твоеи. въселис# слово от Д?ха С?того» (Мин. празд.); «И ту узрить словесную силу от Божия благодhти, яко и пламень полящь на противныя» (Жит. Конст.-Кир.). Приведенные контексты свидетельствуют о том, что Бог не только защищает и спасает человека, но и карает того, кто вступил на путь зла.

В рассматриваемых текстах осмысление Бога в качестве источника света и огня получает также реализацию посредством таких образов-символов, как огненный столп и Неопалимая Купина. Ср.: «человеколюбець же Господь милосердый Богъ нашь, прославляя святыя своя угодники, пострадавшая за нь и за православную вhру, столпъ огненъ от земля до небесе явися над телесема ею, сияющь пресвhтлыми лучами на утвержение христьяномъ» (Ск. о М. Черн.); «По семъ же явися ему Богъ в купинh огньмь и рече ему» (ПВЛ).

Представление о Боге - Свете в культурологическом пространстве восточных славян немыслимо без связи с понятием «жизнь», что обнаруживается в следующих контекстах: «Моиси» же ре(ч) w расп#тьи его (Христа. - Н.П.) узрите жизнь вашю вис#щю пред wчима» (ЛЛ 1377); «Нhсть бо ти лhпо умрhти, вhровавшу въ Христа, живота всему миру» (Сл. о З. и Б.); «Тобою бо обожихомъ и Живота Христа познахомъ» (Сл. о З. и Б.).

Бог ассоциируется у славян также с абсолютной любовью, верой и надеждой. Ср.: «Богъ любы есть, и пребывая у любви, у Бози пребываеть, и Богъ в немь пребываеть» (ПВЛ); «и б@деть г?ь надежда емоу» (Изб. 1073); «Владыко многомилосердый, Христе Боже нашь, упование всhмъ концемъ земля» (Сказ. Афрод.); «послалъ еси, владыко, мужа такого, иже ны сказа крьстьяньску вhру, словомъ и вещьми Святую Троицю» (Жит. Конст.-Кир.).

Следовательно, соотнесенность концепта «бог» с рассмотренными понятиями указывает на взаимосвязь соответствующей субстанции с системой ключевых аксиологических категорий, формирующих мировоззрение восточных славян под влиянием христианского вероучения.

Таким образом, репрезентируемый через древнерусские тексты концепт «бог» на всех уровнях анализа обнаруживает положительную семантику, входящие в него элементы определяются как согласующиеся с нормами христианского вероучения и заключают в себе все высшие ценности.

В третьей главе «Смысловая структура и языковое выражение концепта «дьявол» в древнерусских текстах XI-XIV веков», состоящей из пяти параграфов, рассматривается второй член дихотомии «бог - дьявол», реализующийся в древнерусских текстах XI-XIV вв. посредством соответствующего концепта (концепта «дьявол»), выявляется план содержания данного концепта, а также особенности его репрезентации на парадигматическом, синтагматическом уровнях, на уровне предикативных отношений и через широкий контекст.

В первом параграфе рассматривается план содержания концепта «дьявол» в древнерусской картине мира.

Проведенный анализ смысловой структуры указанного концепта свидетельствует о том, что соответствующая субстанция в древнерусской картине мира осознается, в соответствии с христианским вероучением, как полная противоположность Бога. Сатана как ангел, свергнутый с небес по причине гордости и зависти, является олицетворением Зла, Лжи, Греха, Тьмы и Смерти. В культурологическом пространстве восточных славян он предстает врагом Бога и человека, главой ада, начальником бесов, князем тьмы и мира сего. На основе христианской этики дьявол осмысляется как многоликая сущность, не имеющая истинного образа. Указанная антитеза дьявола и Бога репрезентируется и в плане выражения концепта «дьявол», отраженном в соответствующих текстах XI-XIV вв.