Ситуация распространения слухов в авторской картине мира

Размещено на http://www.allbest.ru/

Ситуация распространения слухов в авторской картине мира

Процесс, или ситуация, распространения слухов закономерно изучается на основе объективных данных, когда в фокусе внимания - коммуникативная действительность (Осетрова, 2003, 49-54; 2006, 218-225; 2007, 48-52). Кроме того, можно избрать иной подход, когда материалом для анализа оказывается уже не действительность речи, а сам язык, точнее языковые тексты, описывающие соответствующее явление. В этом случае мы имеем дело с его отражением в языковой картине мира Подробная библиография отечественных работ по темам «языковая картина мира» и «концептосфера русского языка» представлена в (Русский идеографический словарь…, 2004, 68-135)., как принято говорить, с «языковым образом ситуации» распространения слухов. С одной стороны, такой языковой образ позволяет судить об объективных характеристиках ситуации, поскольку является безусловным отражением действительности, а с другой - свидетельствует о том, как она трансформируется в языковом сознании: какие ее детали, к примеру, оказываются наиболее важными, какие отодвигаются на второй план, а какие вообще рисуются заново.

Еще интереснее взглянуть на отражение искомой ситуации в индивидуальной авторской картине мира. И потому, что количество текстов конкретного автора всегда обозримо, а значит, анализ претендует на исчерпанность. И потому, что писатель обладает особым видением действительности, имеющим качества пристальности, внимательности и глубины, обнаружения таких подробностей, какие восприятие рядового носителя языка может и не заметить. В лингвистической литературе существует множество примеров таких описаний, особенно на поэтическом материале; см. например (Позднякова, 1997, 30-34; Агабекова, 2002, 112-127; Тильман, 2002, 491-499).

Исходя из сказанного, кажется интересным и полезным проанализировать ситуацию распространения слухов в авторской картине мира Б. Акунина. В историко-детективных романах, составляющих цикл «Приключения Эраста Фандорина» («Азазель», «Турецкий гамбит», «Смерть Ахиллеса», «Особые поручения», «Статский советник» и др.), регулярно встречается ее описание; типичный пример - фрагмент из произведения «Любовник смерти»: Про Князя Сенька, само собой, слыхал <…> Про Князя кто ж не слыхал? Самый рисковый на всю Москву налетчик. На рынках про него говорят, в газетах пишут.

Проанализируем ситуацию в трех направлениях: выясним, каков ее событийно-пропозитивный состав (количество и содержание простейших фаз); исчислим участников-актантов и другие элементы, составляющие собственно пропозитивное ее наполнение; попытаемся определить специфику ее языкового отражения.

Начнем с того, что интересующая нас ситуация, судя по степени подробности, с которой она изображается, является объектом пристального внимания названного автора Здесь и далее в круглых скобках в примерах обозначены элементы, составляющие языковую ситуацию.; см. пример: Слух (носитель) <…> запустил (фабрикация) Фандорин (конфабулятор) в самые популярные газеты (транслятор). Они сообщают (трансляция): воистину не счесть алмазов в каменных пещерах, в особенности, если эти пещеры находятся во владениях Ахмад-хана, наследника одного из богатейших раджей Бенгалии. Принц прибыл в матушку-Москву проездом их Тегерана в Петербург и прогостит по меньшей мере неделю. Дворянское собрание устраивает в часть Ахмед-хана бал. Ожидается съезд всей лучшей московской публики, которой не терпится взглянуть на восточного принца, а еще более на знаменитый изумруд «Шах-Султан», украшающий Ахмедову чалму (тема). Рассказывают (трансляция), что этот гигантский камень некогда принадлежал самому Александру Македонскому (тема). По нашим (получатель) сведениям (носитель), принц путешествует неофициально и почти инкогнито - без свиты и помпы. Его сопровождают только преданная кормилица и личный секретарь Тарик-бей (тема). Из газет (транслятор) было известно (обладание), что после обеда его высочество любит прогуляться у стен Новодевичьего монастыря, где развернуты зимние аттракционы (тема) («Особые поручения»).

В приведенном фрагменте текста зафиксировано 3 элемента событийно-пропозитивной природы (фабрикация - запустил, трансляция - сообщают, рассказывают, обладание (существование) - было известно); 4 элемента предметно-актантной природы (носитель - слух, сведения, конфабулятор - Фандорин, транслятор - газеты, из газет, получатель - мы (по нашим)); а также один специфический элемент - тема, - представляющий собственно содержание слуха и эксплицированный во фрагменте трижды (в частности, этот гигантский камень некогда принадлежал самому Александру Македонскому).

Даже на самый поверхностный взгляд видно, что ситуация распространения слухов видится Б. Акунину как полисобытийная, состоящей из нескольких фаз и включающей целую группу участников. Но и этот объемный фрагмент не передает всю сложность ее структуры, которую обнаруживает совокупность выбранных текстов.

Рассмотрим несколько примеров, планомерно обращая внимание на еще не названные элементы ситуации: - Верно ли говорят, что в минуты страсти она издает некие особенные звуки, от которых мужчины с ума сходят, как спутники Одиссея от пения сирен? («Коронация»); - А верно ли мне рассказывали, будто вы содержите инвалидку и отказались отдавать ее на казенное попечение? - Такой осведомленности о своих домашних обстоятельствах Анисий не ожидал («Особые поручения»); - А что, господа полицейские, правду говорят, будто каждому подарят кружку оловянную с орлом, и ажно до самых краев казенной нальют? («Коронация»); - Неужто правду говорят, что это именно он уговорил царя и царицу все-таки отправиться на этот злосчастный бал? («Коронация»).

В данных примерах в границах вопросительного высказывания эксплицитно выражена фаза запроса экспертизы. Причем манера этих вопросов обнаруживает склонность и большую готовность получателя, скорее, поверить в достоверность услышанного: об этом свидетельствуют соответствующие метапоказатели (правда, верно) и модальные частицы (будто, неужто, вроде бы).

Естественно, что далее должны быть описаны сама экспертиза и дающий ее субъект - так оно и оказывается на самом деле; например:

- А вот мне в здешней ресторации рассказывали, будто вчера некая дама пела для его высокопревосходительства и якобы даже сидела за вашим столом. Кажется, известная на Москве особа? Если не ошибаюсь, Вандой зовут. И вроде бы все, включая генерала, уехали с ней?

- Да, была какая-то певичка, - сухо ответил есаул. - Подвезли ее и высадили. А сами дальше поехали («Смерть Ахиллеса»).

Причина объективного существования и отражения двух только что отмеченных фаз обращения слухов в языковой картине мира естественна. Поскольку нормативное сознание большинства автоматически включает слухи в поле недостоверности, возникает потребность проверить соответствующую информацию, точнее, получить хотя бы голословное подтверждение ее истинности. На этот запрос, эксплицитный или имплицитный (как в последнем примере), и реагирует эксперт.

Акунин отмечает как особую фазу данной ситуации также фазу восприятия слухов: - И я про вас наслышан, господин бретер, - неторопливо произнес Казанзаки, тоже глядя на гусара в упор. - Личность известная («Турецкий гамбит»).

Наконец, выделяется этап последствий распространения слуха. Конечно, он не только не относится к событийному центру исследуемой ситуации, но часто даже выходит за рамки собственно коммуникативные, размещаясь, например, в социальной сфере. Однако для авторского языкового сознания это важный этап в общем потоке событий: слух изменяет социальное пространство, а значит, является существенной его составляющей; см. пример: [- Ну, сам знаешь. Вы, Евгений Осипович, порядок мне обеспечьте]. Как слух пройдет, вся Москва к Дюссо хлынет. [Так смотрите, чтоб никого не передавили, расчувствовавшись] («Смерть Ахиллеса»).

Таким образом, следует прийти к выводу, что в авторской картине мира Б. Акунина ситуация распространения слухов, выписана как в высшей степени сложная полисобытийная ситуация, которая включает 7 событийных фаз-пропозиций. Располагаясь в естественном порядке, они представляют следующую цепочку: каузация || > трансляция > восприятие > существование > запрос экспертизы > экспертиза > || последствие. Им соответствуют 4 элемента предметно-актантной природы - носители перечисленных выше функций: конфабулятор, транслятор, эксперт и носитель. При этом первые три элемента следует квалифицировать как элементы субъектной природы (собственно участники ситуации), а носитель относится к объектным актантам, точнее, к средствам, используемым для осуществления ситуации. Пятым элементом является тема (слуха), которая представляет ту информационно-содержательную сущность, ради распространения которой в коммуникативном пространстве бесконечно воссоздается обсуждаемая ситуация.

Понятно, что такая структура «слуховой» ситуации - некий семантический инвариант, реконструированный в результате анализа сотен примеров. Повторимся, нам не встретился ни один конкретный текст, эксплицитно отражающий максимальный состав ситуации: всякий раз автор выделяет и описывает только те элементы, которые считает наиболее важными.

Следует выяснить, какими языковыми средствами представлен каждый из них и каково их языковое содержание у Б. Акунина.

Рассмотрим сначала ситуацию на ее «входе» и «выходе», то есть фазы каузации и последствий.

Как правило, слухи возникают и начинают активно циркулировать, каузированные какими-либо событиями или действиями, связанными с героем слухов: Анвар приехал к министру ровно в полдень <…> Четверть часа спустя из кабинета министра раздался возмущенный рев его превосходительства, и адъютанты отвели Анвара на гауптвахту <…> По слухам, [Анваром] за участие в заговоре министру была обещана должность великого визиря и миллион фунтов стерлингов от английских покровителей («Турецкий гамбит»).

Довольно часто в акунинских текстах этот ситуативный «толчок» носит не случайный, а преднамеренный характер, преобразовываясь, по сути, во фрагмент «запуска» слуха: Когда по коридору кто-то шел, Маса прикладывал палец к губам, укоризненно цыкал языком и показывал то на запертую дверь, то куда-то в область своего пупка. В результате по этажу разнесся слух, что в двадцатом остановилась китайская принцесса на сносях и будто бы даже уже рожает («Смерть Ахиллеса»). При этом выделяется роль конфабулятора - субъекта, искусственно фабрикующего слух. В последнем примере - это Маса, совершающий ряд преднамеренных, можно даже сказать, театральных действий. Однако чаще всего запуск слуха, по Акунину, осуществляется путем тривиальной дезинформации, то есть речевого усилия, совершенного в нужной ситуации и в нужном направлении; вспомним самый первый текстовый фрагмент, с которого начиналась данная статья: Слух <…> запустил Фандорин в самые популярные газеты.

Фаза последствий как бы связывает слухи с миром окружающей социально-речевой действительности. Акунин представляет эти последствия таким образом, что они имеют либо социальный, либо коммуникативный эффект: - Никому из других пассажиров говорить об этом нельзя. Да это и не в наших интересах - слух разнесется, и на вас будут смотреть, как на зачумленных (то есть с нежеланием общаться; последствие) («Левиафан»).

Намного реже стихийного развития данного сценария у писателя встречается описание так называемого инициированного последствия: - Обходчики, шельмы, разболтали всем подряд. Да и без того по Москве слухи ползут. В Жандармское со всех сторон доносят о душегубе, который решил женское племя под корень извести. С утра пораньше доложили в Петербург. Всю правду, как есть, без утайки. Сам министр к нам приедет, граф Толстов («Особые поручения»).

Что же касается способов языкового представления двух рассмотренных фаз, то они оформляются каждый раз в большинстве своем довольно пространно - целым текстовым фрагментом, включающим не одну предикативную единицу, семантика которых определена пропозициями физического, социального либо речевого действия. Объективности ради следует отметить, что включенная в высказывание, описывающее сам слух, каузация может быть репрезентирована предельно кратко - в виде свернутой пропозиции через анафору: После вчерашнего прошел слух по церквам и папертям о чудесном знамении, о вороне с златым перстнем в клюве (так уж в рассказах переиначилось) («Пиковый валет»).

Обратимся теперь собственно к ситуации распространения слухов. Ее ядром является пропозиция трансляции, поскольку именно передача недостоверной информации и составляет изучаемое явление коммуникации; см. примеры: - И в самой Англии бывали? Я вот мечтаю, да, видно, не доведется. Все говорят, исключительно цивилизованная страна («Декоратор»); - А мальчонка-то, говорят, хилый, порченый, - вздохнул Евстратий Павлович. - Карает Господь Романовых («Алмазная колесница»); Вы попали в Херсонскую военную тюрьму, про которую рассказывают, что она страшнее сибирской каторги («Декоратор»); На прошлой коронации государь раньше положенного возложил корону на чело, и наши зашептались, что царствие будет недолгим. Так и вышло («Коронация»); Про ниндзя пишут чудеса. Якобы они могли превращаться в лягушек, птиц и змей, летать по небу, прыгать с высоких стен, бегать по воде, и прочее, и прочее («Алмазная колесница»).

Суть данной пропозиции составляет речевое действие, оформленное соответствующими предикатами. Это могут быть, во-первых, глаголы, фиксирующие ту или иную фактуру текста - устную, наиболее характерную для слухов (говорят) либо письменную (пишут). Во-вторых, акцент при передаче трансляции часто делается на жанровой принадлежности сообщения (рассказывают, сообщают, утверждают). Наконец, иногда дополнительно выделенным оказывается физический параметр речевого акта, характерный именно для неофициального, часто тайного общения (шепчутся).

Как оказалось, у трансляции в авторской картине мира Б. Акунина есть свое «активное» (в смысле поведения ответственного за этот акт субъекта) соответствие: - Этот авантюрист наихудшего сорта <…> как мне докладывали, убравшись из России, преуспел во всяких темных делах («Коронация»); - Еремей Ионович хоть и нуден, но толков. Как-никак генерального штаба. В оперативном отделе его знают, полезными сведениями снабжают («Турецкий гамбит»). Этот вариант передачи информации следует назвать осведомлением, которое иногда, судя по примерам, может переходить в свой крайний вариант - донос.

Следующая во временной последовательности пропозиция восприятия описывается почти исключительно через предикат слышать, его формы и производные:

- Я много слышал об Эрасте Петровиче, господин Маса <…> Кажется, во времена губернаторства князя Долгорукого он совершил здесь, в Москве, немало выдающихся деяний? («Коронация»); Статский советник был наслышан о богатстве банкира Литвинова, одного из щедрейших благотворителей («Статский советник»); А мне доводилось слышать, будто Мыльников на руку нечист? («Статский советник»).

Представление ситуации таким способом вообще является одним из самых частотных. В коммуникативный и предикативный центр здесь выходит фаза слухового восприятия, а единственным из участников, необходимо репрезентированным в роли субъекта, оказывается получатель информации. Естественно, что третий необходимый элемент - тема слуха; она вводится как делибератив (о + N₆) в составе простого предложения либо занимает пространство целой предикативной единицы (см. первый и последний примеры абзацем выше).

Если восприятие информации принимает активный характер, оно трансформируется в свой инициативный тип и становится розыском, а получатель - потребителем: - А я узнал кое-что любопытненькое («Азазель»); - Мне удалось выяснить через агентуру, что некоторое время назад в Москве образовалась маленькая, но чрезвычайно активная группка революционеров-радикалов, сущих безумцев («Азазель»).

Предикаты, описывающие эту пропозицию - узнать, выяснить, побеседовать, в текстах нередко соединены с модальными глаголами с семантикой намерения.

Фаза существования слухов в текстах Акунина вообще используется исключительно в своем активном варианте - в виде пропозиции обладания: - Я располагаю сведениями, что подполковник Бурляев поддерживает знакомство с некоей Дианой - это <…> агентурная кличка («Статский советник»); - Этот субъект, приближенный Мидтхат-паши и Абдул-Гамида, по имеющимся у меня сведениям является одной из центральных фигур зреющего во дворце заговора («Азазель»); Но в случае кончины старшего брата - а всем известно, что он болен чахоткой - принц Олаф окажется первым в линии престолонаследования («Коронация»).

Наконец, фаза экспертизы, как уже отмечалось выше, по определению является инициативной. Ее назначение - сформировать отношение получателя к информации с позиций ее достоверности / недостоверности.

Итак, анализ ситуации распространения слухов в авторской картине мира Б. Акунина обнаруживает следующие качественные результаты.

В большинстве случаев автор при ее изображении ориентируется на одну из нескольких центральных фаз (трансляцию, восприятие или существование), которая и становится языковым «представителем» ситуации в тексте, выраженная соответствующими предикатами; ср.: говорили, что.., мне доводилось слышать..., всем известно, что… Ни одного фрагмента, в котором оказались бы выраженными все семь пропозиций и пять актантов, у Б. Акунина не обнаружено, хотя более или менее подробные описания ситуации все же имеются См. 1-ый пример в тексте статьи..

Фактом достойным внимания является и то, что фактически каждой фазе-пропозиции, нейтральной в отношении качества намеренности, соответствует ее инициированный тип; ср.:

каузация (события либо действия социальной природы) - фабрикация (запустил слух)

трансляция (говорили, рассказывали) - осведомление (доложили)

восприятие (услышал) - розыск (выяснил, узнал)

существование (слыл) - обладание (располагал сведениями)

запрос экспертизы (верно ли) > экспертиза (правда / чушь)

стихийные последствия - инициированные последствия.

Таким образом, перед нами вырисовываются как бы два сценария развития ситуации: естественный, так сказать стихийный, и искусственный, инициатором каждой фазы которого является субъект, специально активно действующий для достижения поставленной цели.

Библиография

семантический слух роман акунин

1.Агабекова К.Н. (2002): «Концепт «душа» в индивидуально-авторской языковой картине Б. Окуджавы». В кн.: Окуджава: Проблемы поэтики и текстологии. Москва.

2.Осетрова, Е.В. (2006): «Почему российское общество доверяет слухам?». В кн.: Человек как главное национальное богатство страны: Материалы заоч. межрегион. науч.-пр. конф. Издательство Санкт-Петербургской академии управления и экономики. Санкт-Петербург.

3.Осетрова, Е.В. (2007): «Причина, цель и функции использования слухов в масс-медиа». В кн.: Язык. Дискурс. Текст: Материалы III международ. науч. конф. Издательство Южного федерального университета. Ростов-на-Дону.

4.Осетрова, Е.В. (2003): «Слухи в речевой и языковой действительности», Известия РАН: Серия литературы и языка, 1, том 62.

5.Позднякова, Н.В. (1997): «Концепт огня в поэзии А. Фета». В кн.: Текст как реальность: содержание, форма, изучение. Тула.

6.Русский идеографический словарь «Мир человека и человек в окружающем его мире»: Проспект (2004): Институт русского языка им. В.В. Виноградова. Москва.

7.Тильман, Ю.Д. (2002): «Пространство в языковой картине мира Ф.И. Тютчева (концепт «круг»). В кн.: Логический анализ языка. Семантика начала и конца. Москва.

Размещено на Allbest.ru