Вводные и вставные конструкции в рассказе Вл. Маканина "Кавказский пленный" и их соответствия в переводах на английский язык
Модальность, оценочность и субъективность как текстовые категории. Роль вводных и вставных конструкций в формировании субъектной перспективы высказывания. Теория художественного перевода. Совпадение, условное совпадение и расхождение вариантов перевода.
| Рубрика | Иностранные языки и языкознание |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 24.10.2017 |
| Размер файла | 167,1 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Отечественная школа переводоведения исходит из противоположного тезиса -- о принципиальной переводимости. При этом уточняется, что принципиальная переводимость существует там, где речь идет о межъязыковых и межкультурных контактах народов, стоящих примерно на одном уровне научно-технического развития: тогда перевод, по мнению Л. Л. Нелюбина, «полностью возможен» Там же. С. 167..
С тезисом о потенциальной вариативности перевода художественного текста согласуется мнение Т. А. Казаковой о том, что между художественным произведением и его переводом «переводчик устанавливает неустойчивое и, по всей видимости, относительное равновесие на основе своего личного языкового и культурного опыта, индивидуального видения мира и в меру своего творческого потенциала» Казакова Т. А. Указ. раб. С. 22.. Именно «неустойчивость» и «относительность» равновесия между оригиналом и подлинником открывают возможности, во-первых, для переводческой автокоррекции Петрова Е. С. Автокоррекция переводчика и принцип дистанцирования // Вторые Федоровские чтения. Университетское переводоведение. СПб., 2006. С. 83-89., а во-вторых, для появления новых переводов одного и того же оригинала.
При оценке художественного перевода исследователи учитывают также его полноценность, о которой впервые заговорил основоположник отечественной школы перевода А. В. Федоров Федоров А. В. Основы общей теории перевода. М., 1968. С. 151.. Критерий полноценности требует воспроизведения особенностей художественной формы, т.е. эстетико-стилистических свойств подлинника, в той мере, в какой позволяет переводящий язык и принимающая лингвокультура. Под лингвокультурой понимается «воплощенная и закрепленная в знаках живого языка и проявляющаяся в языковых/речевых процессах культура, явленная нам в языке и через язык Красных В. В. Грамматика лингвокультуры, или что держит языковую картину мира? // Экология языка и коммуникативная практика. 2013. № 1. С. 134. .
Научный анализ художественного перевода сопряжен, как указывает Т. А. Казакова, со следующими факторами: лингвистическими, информационными и психологическими Казакова Т. А. Указ. раб. С. 25-27..
Лингвистические факторы определяют характер и способ функционирования языковых знаков в системе языка и в системе текста.
Информационные факторы определяют соотношение различных видов информации в оригинальном и переводном текстах.
Психологические факторы определяют характер деятельности переводчика, в частности, его речемыслительные процессы, механизмы понимания, истолкования (интерпретации), оценки текста и его составляющих, принятия решений.
Если первая и вторая группы факторов ориентированы на текст, то третья группа факторов ориентирована на переводчика как посредника в условиях межъязыковой и межкультурной коммуникации. Именно благодаря переводчику художественного текста «перевод через внедрение новых форм и способов художественного выражения обогащает не только культуру <...>, но и переводящий язык, вводя в его систему новые свойства и функции языковых единиц. Этот процесс тем заметнее и продуктивнее, чем сложнее структура исходного текста и мощнее его информационная основа» Лотман Ю. М. Структура художественного текста. М., 1970. С. 19..
Дискуссия о роли переводчика художественной литературы получила новый импульс после публикации исследования Лоренса Венути, посвященного, по образному выражению автора, «невидимости» переводчика Venuti L. The Translation's Invisibility: A History of Translation. Routledge, 2003.. Л. Венути пишет о том, что перевод, выполненный в русле семантической эквивалентности, стремится к абсолютной естественности звучания (или выражения) и приводит к созданию прозрачного, т.е. легко воспринимаемого перевода, в котором переводчик, образно говоря, растворяется, становясь «невидимым». Представляется, что в подобных случаях говорить о «невидимости» переводчика правомерно лишь на материале одного, конкретно взятого перевода. При обращении ко множественным переводам одного произведения индивидуальные предпочтения в выборе средств выражения должны, судя по всему, сделать переводчиков «видимыми».
2. Совпадение, условное совпадение и расхождение вариантов перевода
В соответствии с темой данного исследования, при анализе и сопоставлении двух переводов рассказа Вл. Маканина на английский язык рассмотрению подлежит только передача ВвК и ВК. Анализ переводов в целом, удачные переводческие находки или, наоборот, искажения смысла за пределами вводных и вставных структур неизбежно останутся за кадром и составит предмет дальнейшего изучения.
При всех различиях грамматического строя английского (в данном случае переводящего) и русского (в данном случае переводного) языков в двух сопоставляемых языках нет формальных препятствий для сходной репрезентации ВвК и ВК. Тем более интересным представляется выяснить, какой эффект достигается переводчиками, прибегающими к модификациям поверхностной структуры ВвК и ВК, и как эти изменения влияют на полифонию маканинского текста.
2.1 Вводные конструкции
ВвК, как уже отмечалось, входят в грамматический инвентарь русского и английского языков. Предварительные наблюдения показывают, что оба переводчика бережно относятся к передаче авторских вводных элементов и их значений. Это проявляется прежде в том, что в большинстве случаев перевод этих элементов текста следует за оригиналом.
Перевод Байрона Линдси условно обозначается -- П1, перевод Гитты Хаммарберг -- П2.
|
(1) Он глянул на пойманного: лицо удивило. Во-первых, молодостью<…> |
(1.П1) He glanced at his captive: the face startled him. First by its youth<…> |
(1.П2) He glanced at the captive: his face was surprising. First, by its youth<…> |
|
|
(2)Пленного, видно, мучила жажда |
(2.П1) The prisoner clearly was terribly thirsty |
(2.П2) The prisoner, clearly suffered from the heat |
|
|
(3)Автомат, как всегда, на коленях. |
(3.П1) The automatic, as always, in his lap. |
(3.П2) The automatic, as always, on his knees. |
В ряде случаев наблюдается перемещение вводного элемента в позицию, отличную от занимаемой им в подлиннике. При том, что в английском языке порядок слов фиксирован, вводные элементы, не связанные грамматически с основным составом включающего предложения, достаточно подвижны. Благодаря своей высокой языковой компетенции переводчик может выстроить структуру предложения так, чтобы парентетический элемент появился там же, где и в оригинале, хотя естественным для английского языка (и очевидным переводческим решением) была бы перестройка предложения.
2.1.1 Позиционные трансформации
При том, что в английском языке порядок слов в основном фиксирован, вводные слова и выражения обладают довольно значительной подвижностью. Отсюда следует, что переводчик может поместить ВК либо в интерпозицию, либо в постпозицию по отношению к основному составу предложения.
В примере (1) посредством ВвК конечно модальность уверенности распространяется на предикатно-объектный комплекс (все понимал):
|
(1)Пленный не слишком хорошо говорил по-русски, но, конечно, все понимал. |
(1.П1) He didn't speak Russian very well, but understood everything, of course. |
(1.П2) The prisoner didn't speak Russian too well, but, of course, he understood everything. |
В переводе (1.П1) вводный элемент of course вынесен в постпозицию; модальность уверенности не сфокусирована на предикатном комплексе и приобретает несколько размытый характер, поскольку может трактоваться как относящаяся ко всей ситуации, описанной в основном составе предложения. В случае (1.П2) переводчик придерживается той же позиции вводного элемента, какую задает оригинал, и достигает сходного эффекта сфокусированной модальности. В отличие от предыдущего примера, в (2) наблюдаются иные соотношения оригинальной и переводных конструкций.
|
(2) Она, понятно, обругала, попеняла солдату, так скоро бросившему ее у магазина. |
(2.П1) Naturally, she told the soldier off, scolding him for so abruptly abandoning her at the store. |
(2.П2) She, understandably, chewed him out, reproached the soldier for abandoning her so soon by the store. |
В оригинале (2) ВвК находится непосредственно перед сказуемыми и акцентирует агрессивные вербальные действия персонажа. В переводе (2.П1) модальный элемент перемещен в препозицию; модальность размывается, распространяясь на всю ситуацию. В переводе (2.П2) ВвК остается в той же позиции, какую задает оригинал.
Пример (3) показывает, что интерпозиция ВвК акцентирует образ действия, безжалостность персонажа:
|
(3) Рубахин завел ему руки, вывернув плечо, конечно, с болью. |
(3.П1) Rubakhin led him off, twisting his arms painfully behind his back. |
(3.П2) Rubakhin turned his arm, twisting the shoulder so that it hurt of course. |
Первый переводчик опускает ВвК, оставляя эту позицию незамещенной, и тем самым отступая от авторской интенции, но полностью сохраняет предметную информацию. Необходимо отметить, что у первого переводчика отмечено 3 случая опущения ВвК, эквивалентного авторскому конечно. У второго переводчика ВвК сохранена, но вынесена в постпозицию; в результате модальность, как и в примере (1), размывается, распространяясь на всю ситуацию.
Противоположное соотношение переводческих решений обнаруживается в (4):
|
(4)Сели с краю -- и тут же из вещмешка Вовка извлек ополовиненную бутылку портвейна; скрытным движением он сунул ее под столом Рубахину, чтобы тот, зажав бутылку, как водится, меж колен, незаметно для других ее допил. |
(4.П1) They sat down at the end, and right on the spot Vovka extracted a half-finished bottle of sweet wine from his haversack; stealthily, he shoved it under the table to Rubakhin so that he could, as customary, grab it between his knees and drink it unnoticed by the others. |
(4.П2) They sat at the edge -- and right then and there Vovka took the half-full bottle of port wine out of his kitbag; and stealthily passed it under the table to Rubakhin, so that he holding the bottle properly between his knees, would polish it off, unnoticed by the others. |
Здесь пропуск ВвК отмечен у второго переводчика, но в некоторой степени эта потеря компенсируется обстоятельством образа действия properly, т.е. позиция не остается незаполненной. У первого переводчика ВвК, как и у автора, помещена в интерпозицию.
Наблюдения над приведенными примерами позволяют говорить о явлении, которое, насколько удалось установить, еще не получило подробного описания в лингвистической литературе. В тех случаях, где в переводе снижается степень уверенности, категоричности, можно говорить о своего рода переводческой аллокуции. Термин «аллокуция» используется в лингвистической прагматике либо в широком смысле, для указания на любые модификации коммуникативного намерения говорящего Поспелова А. Г. Речевые приоритеты в английском диалоге. Автореф. дис. … д. филол. н. СПб., 2001., либо в более узком смысле -- для описания так называемого «коммуникативного смягчения» Тахтарова С. С. Категория коммуникативного смягчения. Автореф. дис. … д. филол. н. Волгоград, 2001.. Под переводческой аллокуцией в данной работе понимается любое изменение авторской модальности при переводе. Практически, однако, выявленные примеры перевода на английский язык демонстрируют именно смягчение категоричности высказываний за счет пропуска или перемещения вводных единиц.
Интересен случай, где оба переводчика опускают ВвК, но прибегают к компенсации в виде добавления в предикат модального глагола:
|
(5) Пленный молчал. Вовка заволновался, что тот, пожалуй, двинет сейчас локтем тарелку и столь трудно выпрошенная повара лишняя каша с мясом будет на полу. |
(5.П1) The prisoner was silent. Vovka worried that he might push the plate away with his elbow and spill onto the floor the extra meat and kasha оbtained from the cook with such difficulty. |
(5.П2) The prisoner was silent. Vovka got worried that he might now shove the plate with his elbow and the extra portion of kasha and meat that he had procured from the cook with great trouble, would end up on the floor. |
Такая компенсация вполне адекватна авторскому намерению и звучит естественно для английского языка, поскольку предикаты изъяснительных придаточных после глаголов страха и беспокойства обычно включают модальный глагол might.
Наконец, интересно отметить, что у автора в оригинале случаи постпозиции ВвК отсутствуют полностью, но переводчики пренебрегают этой закономерностью, помещая вводный компонент (П1 -- 1 раз, П2 -- 2 раза) в постпозицию. Поскольку грамматический строй английского языка такой перестановки не требует, это сознательное решение переводчиков.
2.1.2 Семантические трансформации
В главе 2 исследуемый материал оригинала был расклассифицирован в соответствии с типами модальности. В данном параграфе рассматриваются подходы переводчиков к передаче модальных значений. Анализу подвергаются те случаи, где наблюдаются принципиальные расхождения в способах перевода.
Значение категорической достоверности в примере (6):
|
(6) Жизнь сама собой переменилась в сторону войны (и какой дурной войны -- ни войны, ни мира!) -- и Гуров, разумеется, воевал. |
(6.П1) Life itself shifted over to war (and what a dumb war -- neither war nor peace!), and Gurov naturally went to war. |
(6.П2) Life itself was changing towards war (and what a nasty war -- neither war nor peace!) -- and Gurov, it goes without saying, was fighting. |
В переводах значение высокой степени уверенности передаются различными способами. В (6.П1) использовано модальное наречие naturally, которое не обособлено и за счет этого прочнее связывается в сознании адресата с основным составом предложения. В (6.П2) использована модальная фразеологическая единица, которая звучит более экспрессивно. Оба эти элемента помещены в ту же позицию, где находится исходная ВвК.
|
(7) Он чувствует, конечно, что он симпатичен ему, Рубахину... |
(7.П1) He senses that he, Rubakhin, sympathizes with him... |
(7.П2) And moreover, he no doubt senses that he is attractive to him, Rubakhin… |
Здесь наблюдаются противоположные подходы к передаче модальности: если в (7.П1) ВвК опущен и не компенсирован, то в (7.П2) модальность уверенности no doubt дополнительно усилена наречием moreover.
Пример (8) иллюстрирует модальное значение проблематической достоверности. В переводе (8.П1) модальность изменена на категорическую (no doubt), тогда как в (8.П2) сохранена (apparently). Можно предположить, что такое расхождение отражает разницу в картине мира. Первый переводчик представил связь между двумя явлениями мира художественного произведения как безусловную и самоочевидную: если в засушливой местности песок влажный, значит, он точно принесен с речного берега. Второй переводчик, вслед за автором, в большей степени ориентируется на неопределенность, изменчивость и непредсказуемость описываемой ситуации, связанной с военными действиями, в целом.
|
(8) Солдаты развозят песок на тачках. Разбрасывают его, сеют лопатами по дорожкам. Жара. А песок сырой, брали, видно, у речки. |
(8.П1) The soldiers move the sand in wheelbarrows. They shovel it out and spread it along the paths. The day's hot. But the sand, taken no doubt from the creek, is moist. |
(8.П2) The soldiers move sand around on a wheelbarrow. They spread it around, place it on the paths with spades. Heat. And the dry sand was apparently dug up by the river. |
В случае (9) переводчики будто меняются ролями в своем подходе к интерпретации авторской модальности:
|
(9) Он бы, пожалуй, попал и без оптического прицела. |
(9.П1) Maybe he could hit the target even without the optical sight. |
(9.П2) Of course, he would have hit them even without the optical sight. |
Нетрудно заметить, что в (9.П1) авторский тип модальности -- проблемная достоверность -- сохранен, тогда как в (9.П2) изменен на категорическую. Во втором варианте перевода более акцентирован голос самого персонажа, который, будучи снайпером, уверен в своей меткости. Иными словами, за счет различий в передаче модальности как первый, так и второй переводчик вносит в текст перевода свое видение мира повествования.
Логическая модальность, как показано в главе 2, связана с ранжированием информации: оценкой фактов как главных, приоритетных, заслуживающих особого внимания. Например:
|
(10) Горы. Горы. Горы. Который год бередит ему сердце их величавость, немая торжественность -- но что, собственно, красота их хотела ему сказать? зачем окликала? |
(10.П1) Mountains. Mountains. Mountains. How long now have their majesty, their mute solemnity chafed his heart -- but what actually did their beauty want to say to him? Why did it call? |
(10.П2) Mountains. Mountains. Mountains. For years now his heart had quickened by their magnificence, their silent solemnity -- but what was it, properly speaking, that this beauty wanted to tell him? Why was it beckoning him? |
Логическая модальность коррелирует с логическими рассуждениями персонажа об отвлеченных материях: для него на первый план выступает непонятная сущность «послания» красоты. За счет акцентирования вопросительного местоимения что заданный вопрос превращается в принципиально важный.
В переводе (10.П1) эквивалентом ВвК выступает наречие actually, которое не обособляется и за счет этого более прочно связывается с основным составом предложения. Это наречие, согласно словарю Collins Cobuild, передает целую гамму логических, коммуникативных и модальных значений: маркирует противоречие вышесказанному, выражает соответствие действительности, позволяет говорящему выразить мнение, какого от него не ожидали. В переводе (10.П2) эквивалентом авторского собственно выступает устойчивое метакоммуникативное выражение properly speaking, ориентированное прежде всего на оценку самой формулировки. В первом случае переводчиком акцентирован именно логический, философский, не вполне ясный персонажу аспект высказывания, а во втором -- более конкретный вопрос вербального выражения. Логическая модальность представлена в рассказе Вл. Маканина единичными примерами. На этом фоне пример (10) приобретает особую значимость -- он входит в заключительную реплику рассказа. Сама структура этого риторического вопроса и следующего за ним показывает, что события последнего (сюжетного) времени не прошли для персонажа бесследно. Создается впечатление, что в его характере наметились существенные изменения, в первую очередь -- выход за пределы сугубо физических потребностей и переход к потребностям мыслительным, к рефлексии, к абстрактному мышлению.
2.2 Вставные конструкции
Как и в случае ВвК, в целом, при переводе ВК оба переводчика стремятся к точности передачи авторского смысла, коммуникативной интенции и системы «многоголосия». Этим отчасти объясняется наличие ВК (преимущественно небольшого объема), полностью соответствующих оригиналу и совпадающих в обоих переводах:
(1) Есть новость (и какая новость!)(2) Рубахин отобрал у Вовки транзистор (ночью ни звука). |
(1.П1) He's got some news (and what news!).(2.П1) Rubakhin took Vovka's transistor away from him (not a sound at night). |
(1.П2) There's news (and what news!)(2.П2) Rubakhin took the transistor from Vovka (not a sound at night). |
Обнаруживаются также примеры с незначительными лексическими или лексико-грамматическими расхождениями в переводах; так, в примере (3) варьируется использование предлогов:
|
(3) Этого не может быть! -- пронеслось в сознании солдата, когда там, наверху, он расслышал надвигающуюся опасность (и справа, и слева). |
(3.П1) This can't be! flashed through the soldier's mind when he heard up above the sound of something dangerous moving (both on the right and the left). |
(3.П2) This can't be!--went through the soldier's subconscious when there, right above, he heard danger moving (both to the right and to the left). |
Отмечая такие случаи, следует отдавать себе отчет в том, что к «незначительности» переводческих преобразований необходимо подходить избирательно, поскольку, например, «незначительное» на первый взгляд добавление способно актуализировать в переводном тексте ряд дополнительных смыслов. Например:
|
(4) Сделав Рубахину знак: мол, попытаюсь добыть выпивки (раз уж здесь застряли), стрелок отходит шаг за шагом к плетеному забору. |
(4.П1) Signaling to Rubakhin as if to say, "I'll try to get some booze (now were stuck here)," the rifleman moves step by step out to the wattle fence. |
(4.П2) Making a sign to Rubakhin -- I'll try to get us drinks, he says, (since we're stuck here anyway), the marksman takes a few steps to the wattle fence. |
Использование в переводе (4.П2) сентенциального наречия Под сентенциальным, или сентенциональным, наречием здесь, вслед за Е. Л. Рудницкой, которая опирается на концепцию Н. Ю. Шведовой о детерминантах и исследования ученых-англистов, понимается наречие, которое синтаксически выступает как вводное слово, относящееся ко всему предложению, а в семантическом плане представляет собой предикат с сентенциональным актантом. См. Рудницкая Е. Л. Сентенциональные наречия в русском языке. Автореф. дис. … к. филол. н. М., 1993 anyway может показаться «незначительным» вследствие размытости его семантики. Однако функциональная нагруженность данного наречия позволяет переводчику более точно отразить авторскую интенцию. Если подчинительные союзы now (4.П1) и since (4.П2) выражают только причину, то в целом перевод (4.П2) дополнительно актуализирует модальные, стилистические и коммуникативно-прагматические значения. К ним относятся, по данным словаря Сollins Cobuild, во-первых, отсутствие выбора и проистекающую отсюда вынужденность действий персонажа, а также обусловленное ею философско-безразличное отношение к происходящему, что вполне коррелирует с русским раз уж; во-вторых, требуемое спонтанно-разговорное звучание: корпусные данные словаря Collins Cobuild показывают, что в большинстве случаев anyway отмечается либо в прямой речи персонажей, либо в устной речи; в-третьих, ограничение содержания высказывания тем, что, с точки зрения персонажа, истинно, объективно, вне зависимости от других приведенных соображений.
Далее внимание будет сосредоточено на тех случаях, где отмечаются формальные грамматические расхождения в способах перевода ВК на английский язык, связанные с отражением полифонии оригинала.
2.2.1 Несовпадение временного плана
В первую очередь стоит обратиться к такому очевидному различию, как несовпадение временных планов переводных ВК. Например:
|
(5) - Вовк. Дай курнуть! (И что за удовольствие ловить на мушку?) |
(5.П1) "Vovk'. Gimme a smoke!" (And what kind of pleasure is it to catch one of them through the crosshairs?) |
(5.П2) Vovk. Gimme a smoke! (And what sort of pleasure was there in hitting the target?) |
Внутренняя речь главного героя, Рубахина, в переводе (5.П1) строится с использованием формы настоящего времени и приобретает вид прямой речи, непосредственного внутреннего монолога, который не несет на себе следов авторского посредничества. За счет этого в переводном тексте I образуется своеобразный «грамматический разрыв» между включающим контекстом и ВК. В переводе (5.П2) рефлексия персонажа по поводу сложившейся ситуации оформлена как несобственно-прямая речь, т.е. полностью соответствует грамматическим, стилистическим и прагматическим нормам английского языка. «Грамматического разрыва» здесь нет. Но при этом переводчик привносит во ВК черты авторского посредничества, что лишает внутреннюю реплику той спонтанности голоса очевидца событий, которая явствует в подлиннике. Грамматически несобственно-прямая речь в английском языке оформляется так же, как и косвенная, т.е. при помощи транспозиции местоимений, согласования времен (например, настоящее время трансформируется в прошедшее: is меняется на was), и широко используется в художественной литературе. В отношении английского языка, где грамматическое оформление двух художественных приемов -- внутреннего монолога и несобственно-прямой речи -- отличается Об этом см.: Сладкомедова Ю. Ю. Несобственно-прямая речь как стилистический прием в произведениях Виктории Токаревой // Теория СМИ. 2004. № 1. [Электронный ресурс]: URL http://elibrary.ru/download/elibrary_11735906_58655373.pdf (дата обращения 15.04.2017)., считается нецелесообразным объединять прямой внутренний монолог и несобственно-прямую речь в один прием.
Отказ одного из переводчиков от использования настоящего времени, отмеченного в оригинале, наблюдается в переводе примера (6):
|
(6) Вовка водрузил на кучу песка транзистор убитого ефрейтора, нашел поддерживающую дух ритмичную музыку. (Но негромко. Для своего же блага. Чтоб не помешать Гурову и Алибекову, разговаривающим на веранде. Алибеков, судя по доносящимся тягучим его словам, выторговывает оружие -- дело важное.) |
6.П1) Vovka propped up the slain rifleman's transistor in the, sand and found the kind of music with a beat that kept him going. (But not loud -- just for his own pleasure. Not to bother Gurov and Alibekov, still talking on the verandah. Judging from the slow words drifting over, Alibekov was striking a bargain for weapons -- an important matter). |
(6.П2) Vovka hoisted the dead lance-corporal's transistor on a pile of sand and found rhythmical music to keep their spirits up. (But not loud. For their own good. So they wouldn't disturb Gurov and Alibekov, having a chat on the veranda. Alibekov, judging by his leisurely words that wafted by, is haggling over weapons -- an important matter). |
В авторском тексте последнее предложение ВК (Алибеков, судя по доносящимся тягучим его словам, выторговывает оружие -- дело важное) целиком отнесено к плану настоящего. Характерно, что в данном случае от авторской интенции отступают оба переводчика, но в разной мере.
В переводе (6.П1) все предложение Judging from the slow words drifting over, Alibekov was striking a bargain for weapons -- an important matter отнесено к прошлому, что нивелирует голос персонажа, стрелка Вовки, делая его неотличимым от голоса повествователя, который в равной степени мог и не мог быть непосредственным участником данного эпизода.
Однако при этом перевод (6.П2), с частичным сохранением временной отнесенности последнего предложения, трудно признать полностью удовлетворительным, так как в нем необоснованно нарушено единство временного плана: получается, что слова Алибекова предшествуют (his words that wafted by) его же речевому действию торга, тогда как из этих слов как раз и складывается указанное речевое действие (is haggling), чего не мог не заметить любой участник эпизода. Впрочем, в плане полифонии перевод (6.П2) все же стоит ближе к авторскому замыслу, чем (6.П1), поскольку хотя бы частично передает голос персонажа.
Аналогичная трансформация, но с использованием будущего времени, наблюдается в примере (7):
|
(7) Грузовики стояли. (Рубахина это мало волновало. Когда-нибудь да ведь дадут им дорогу. |
(7.П1) The trucks sat there. (This didn't bother Rubakhin much. At some point, sure, the road will be opened for them.) |
(7.П2) The trucks were standing. (This didn't particularly worry Rubakhin. Sometime, after all, they'd let him pass). |
В переводе (7.П1) внутренняя речь главного героя строится с использованием простого будущего времени и приобретает вид прямой речи, без следов авторского вмешательства. Образуется тот же «грамматический разрыв» между основным предложением и ВК.
В переводе (7.П2) внутренняя речь персонажа грамматически строится с использованием Future-in-the-Past: they'd (=would) let..., что соответствует нормам английского языка и звучит, особенно в стяженной форме, вполне естественно для неофициального общения.
Попутно стоит отметить, что перевод (7.П2) усиливает эгоцентричность оригинальной ВК за счет замены авторского им на him.
Как и в случаях (5.П2) и (6.П1), несобственно-прямая речь приобретает здесь черты авторского посредничества, что лишает внутреннюю реплику той непосредственности голоса, которая присуща подлиннику.
Нетрудно заметить, что оба переводчика добавляют в состав ВК вводные элементы sure (7.П1) и after all (7.П2). Этим компенсируется модальное значение уверенности, передаваемое коммуникативной частицей «да ведь», не имеющей точного эквивалента в английском языке, и дополнительно акцентируется голос персонажа -- Рубахина.
На основании этих наблюдений можно заключить, что каждый из приведенных способов перевода имеет свою специфику в плане отражения полифонии в ВК. В переводах (5.П1) и (7.П1) голос персонажа сохранен в неприкосновенности, но несколько нарушена естественность звучания. В переводах (5.П2) и (7.П2) естественность звучания сохранена, но при этом возникает многоголосие, не соответствующее данному фрагменту подлинника, хотя и свойственное произведению в целом.
Временной сдвиг в следующим примере носит несколько иной характер, чем в случаях (6) и (7):
|
(8) Нагнав, он не стал ни хватать, ни валить (пока с ним, упавшим, разберешься, первый наверняка уйдет). |
(8.П1) When he caught up with the second one, he neither grabbed nor tackled him (while you're dealing with him, when he's brought down, the first one will escape for sure). |
(8.П2) When he caught up, he didn't bother to grab the guerilla nor to bring him down (while he'd be busy with the fallen one, the first one would surely escape). |
Здесь, как и в примерах (6) и (7), автор перевода (8.П1) сохраняет грамматические формы настоящего и простого будущего и тем самым создает эффект непосредственной речи -- голос персонажа, тогда как автор перевода (8.П2) прибегает к приему несобственно-прямой речи и тем самым добавляет опосредующий голос повествователя. Но «грамматический разрыв» в данном случае отчасти нейтрализуется объемом ВК, а также ее логико-смысловым содержанием. В ней приводится развернутое общее суждение, подсказанное не столько ситуацией, сколько житейским опытом персонажа-бойца, его фондом практических знаний.
Сравнивая примеры (7), с одной стороны, и (5) и (8), с другой, можно отметить еще один существенный момент. В примере (7) рефлексия персонажа, выраженная в ВК, тяготеет к монологичности: внутренняя реплика не предполагает присутствия другого лица, а адресована персонажем самому себе и способствует психологическому самоконтролю персонажа. В свою очередь, ВК в (5) и (8) тяготеют к диалогичности: они направлены непосредственно на лицо, присутствующее в описанной коммуникативной ситуации, и имплицируют упрек (5) или совет (8), которые говорящий не высказывает вслух. Таким образом, в случаях (5) и (8) видится присутствие потенциального адресата.
Значительный интерес представляет пример (9), где временные сдвиги, пожалуй, в наибольшей степени отражают различия в подходах переводчиков к отражению полифонии.
|
(9) Обрел смерть. (Стреляли в упор -- он, похоже, и глаза свои пьяные не успел протереть. Впалые щеки. В части решили, что он в бегах.) |
(9.П1) He'd met his death. (Shot point blank. He hadn't even managed to wipe his drunken eyes, it seemed. Cheeks all hollow. In the unit they had decided that he had deserted.) |
(9.П2) Death found him. (They shot him point-blank -- it seems he didn't even have time to wipe his drunken eyes. His cheeks are sallow. At the station they decided that he had been trying to escape). |
В обоих случаях точкой отсчета выбрано одно из событий прошлого: обнаружение погибшего ефрейтора. Однако в переводе (9.П1) в качестве исходной формы употреблено простое прошедшее время (it seemed), отсюда -- использование предпрошедшего времени Past Perfect для указания на предшествовавшие события: hadn't managed, had decided, had deserted. Два эллиптических предложения (Shot point blank; Cheeks all hollow) не содержат эксплицитных грамматических показателей времени, но в окружающем контексте прошедшего воспринимаются как относящиеся к прошлому.
В переводе (9.П2) в качестве исходной формы выбрано историческое настоящее (it seems; are sallow). События, непосредственно предшествовавшие этой ситуации, обозначаются, соответственно, формой простого прошедшего (they shot him; he didn't have time; they decided), а предпрошедшее появляется в косвенной речи, по согласованию времен. Нетрудно заметить, что в (9.П1) более отчетливо звучит голос непосредственного участника событий. Кроме того, этот вариант более выразителен стилистически: в нем ощущается спонтанность речи и волнение говорящего.
Такой эффект «неплавности речи», вполне соответствующий оригиналу, достигается во многом благодаря чередованию имплицитных и эксплицитных показателей времени, за счет чередования эллиптических и полных предложений, а также за счет сохранения единицы it seemed как вводной, добавленной будто бы с опозданием. В противоположность этому, перевод (9.П2) демонстрирует все признаки запланированной, обработанной речи: в нем использованы только полные предложения, а единица it seems преобразована в одно из предложений в составе сложного. Это не в полной мере соответствует оригиналу: здесь преобладает голос внесюжетного повествователя, а не очевидца и, более того, создается впечатление, что события данного эпизод описываются повторно.
2.2.2 Смена субъекта сознания и повествования
Наблюдение над корпусом собранного материала показывает, что при переводе соотношение ВК и включающего контекста претерпевает различные изменения, связанные с перераспределением структур и смыслов. Например:
|
(10) Гуров сонно смотрит на них обоих, таких пропыленных (пришедших к нему незвано и -- что тоже не в пользу -- совсем незнакомых ему своими лицами); на миг Гуров молодеет; резко повысив голос, он выкрикивает, никакой подмоги кому бы то ни было, какая, к чертям, подмога! -- ему даже смешно слушать, чтобы он направил куда-то своих солдат выручать грузовики, которые по собственной дурости влипли в ущелье!.. |
(10.П1) Gurov gazes sleepily at the two of them, covered with dust (they had come to him without being called, and he didn't know their faces at all, which also was not in their favor); suddenly Gurov becomes more animated; raising his voice sharply, he barks out that no matter who it is there'll be no assistance given: the very idea of helping those devils! It's laughable for him to hear that he's being asked to send his men somewhere to rescue trucks that got stuck in a canyon out of the drivers' own stupidity. |
(10.П2) Gurov looks at the two of them drowsily; they're so dusty (they've come to him unannounced and it also doesn't help that their faces are entirely unfamiliar to him); in a flash Gurov comes to; he raises his voice sharply, shouts, there's no help to be had at all, what sort of help, devil take it! -- it is even amusing for him to hear that he'd ordered his soldiers somewhere to rescue some trucks which by their own stupidity got stuck in a gorge! |
В оригинале (10) отмечен синтаксический комплекс «вставная конструкция во вставной конструкции». ВК первого уровня отражает голос персонажа, Гурова. ВК второго уровня отражает голос субъекта, логически оценивающего и в какой-то мере предвосхищающего дальнейшие события. Характерно, что оба переводчика отказываются от употребления ВК второго уровня. В переводе (10.П1) ВК заменена местоименно-соотносительным придаточным и носит комментирующий характер, передавая голос оценивающего субъекта, Гурова. В переводе (10.П2) ВК второго уровня преобразована в одну из частей сложного предложения с сочинением и подчинением; при этом голос повествователя нейтрализуется, вытесняется голосом самого Гурова.
В следующем примере (11) отмечены две дистантно расположенные ВК:
|
(11) Красота места поразила, и Рубахин -- памятью -- не отпускает (и все больше вбирает в себя) склон, где уснул Боярков, тот бугор, траву, золотую листву кустов, а с ними еще один опыт выживания, который ничем незаменим. |
(11.П1) The beauty of the place was striking, and Rubakhin -- in his memory -- holds on to the slope (stores it, more and more, inside himself), the place where Boyarkov fell asleep, that knoll, the grass, the golden branches of the brush, and all combining to make one more experience in survival, which is totally irreplaceable. |
(11.П2) The beauty of the place was striking and Rubakhin does not let the knoll slip from his memory (and absorbs it deeper and deeper), the knoll where Boiarkov fell asleep, that knoll and that grass, the golden foliage of the bushes, and with them one more experience of survival, irreplaceable. |
Перевод (11.П1) сохраняет авторский строй предложения и систему полифонии, в которой присутствуют голос повествователя (включающее предложение) и голос автора -- содержание ВК непосредственным образом связано с основными сюжето- и смыслообразующими мотивами (красоты и памяти), неоднократно повторяющимися в тексте рассказа («красота заставляет помнить»; «она окликнет человека в его памяти»; «она напомнит»).
Перевод (11.П2) инкорпорирует первую ВК в авторское повествование в качестве обстоятельства места и тем самым нивелирует как присутствие другого субъекта речи, так и смысловую нагрузку предложения в целом.
Сходная картина наблюдается в примере (12):
|
(12) Раньше (в былые-то дни) при интендантских сбоях или просто при задержках с солдатским харчем Гуров тотчас надевал парадный мундир <…> |
(12.П1) Earlier (in those old days), during quartermaster failures or simply delays with the soldiers' food supplies, Gurov would immediately put on his dress coat <…> |
(12.П2) In the old days as part of his quartermaster's battles or simply when there were delays with the soldiers' grub Gurov would immediately don his parade uniform. |
В подлиннике ВК с особой отчетливостью передает голос и даже интонацию рефлексирующего по событиям прошлого персонажа, полполковника Гурова, благодаря использованию разговорной усилительной частицы -то. В (12.П1) переводчик стремится сохранить голос дополнительного рассказчика, однако слабопартиклевость Существует разделение языков на «партиклевые» и «слабопартиклевые» (от англ. particle -- частица). Русский язык относится к числу партиклевых языков, поскольку он обладает развитой системой частиц. Английский язык, наоборот, относится к слабопартиклевым языкам -- в нем отсутствует тенденции к выделению частиц как отдельный пласт лексики. См.: Минченков А. Г. Английские частицы. Функции и перевод. СПб., 2004. английского языка не позволяет передать заложенную в подлиннике интонацию в полной мере. Эту потерю отчасти компенсирует указательное местоимение those. В свою очередь, второй переводчик инкорпорирует ВК в основной состав предложения в качестве обстоятельства времени. При этом в переводе (12.П2) утрачивается эффект многоголосия.
Совершенно иное явление наблюдается в примере (13):
|
(13) Возможно, в этом смысле красота и спасает мир. Она нет-нет и появляется как знак. Не давая человеку сойти с пути. (Шагая от него неподалеку. С присмотром.) Заставляя насторожиться, красота заставляет помнить. |
(13.П1) In this sense it's possible that beauty will in fact save the world. It turns up from time to time, like a sign. Not letting a person wander off the path. (Stepping along nearby. Keeping a lookout.) By making you alert, beauty makes you remember. |
(13.П2) It is possible that in this sense beauty saves the world. You don't see it at all and suddenly it appears as a sign. Preventing man from straying from his path. (Moving not far from him. Looking out for him. Making him look out, beauty makes him remember). |
Обобщенное рассуждение философского толка эксплицирует как будто голос самого автора. В оригинале использована цепочка парцеллированных структур -- деепричастных оборотов. Первый и последний принадлежат к авторскому повествованию. Второй, вместе с парцеллированным обстоятельством с присмотром, образует ВК. Во вставке реализуется стилистический прием -- олицетворение. Таким способом не только актуализируется отдельный компонент высказывания, но и с самого начала повествования создается центральный образ сопровождения пленного, только в данном случае пленяет красота, которая с присмотром шагает неподалеку от человека.
В обоих переводах ВК произведена замена парцеллята с присмотром, связанного с базовой структурой подчинительной связью, на однородные с предшествующим контекстом обороты с использованием безличной формы глагола -- герундия (keeping a lookout, looking out for him). Структурная трансформация, однако, производится без ущерба смысла.
Любопытно, что у первого переводчика голос повествователя отмечен соблюдением норм поликорректности: он избегает имеющихся во втором переводе гендерно маркированных единиц man, him, отдавая предпочтение гендерно нейтральным a person, you.
В свою очередь, перевод (13.П2) синтаксически расширяет ВК, инкорпорируя в нее всю финальную часть сверхфразового единства. Перенос ВК из центральной части сверхфразового единства в заключительную приводит к тому, что таким образом утрачивается эффект перебива, мены коммуникативных ролей, а речь повествователя (расчлененная, но за счет параллельной организации относительно «плавная»), состоящая из триады деепричастных оборотов, лишает данный фрагмент спонтанности и производит впечатление запланированной, обработанной речи.
Более многоплановое явление наблюдается в примере (14):
|
(14) Бывало, и сам рулил на базу, и взятку давал, а иногда еще и умасливал кого нужно красивым именным пистолетом (мол, пригодится: Восток -- это Восток!.. Он и думать не думал, что когда-нибудь эти игривые слова сбудутся). |
(14.П1) Occasionally he himself drove to the base and gave the bribe, sometimes even sweetening it by presenting to the necessary person a beautiful pistol with his name engraved on it. ("May come in handy: East is East!" He never at all thought that these words, said in jest, would come to be true.) |
(14.П2) Occasionally he himself would taxi into the base, give bribes, and sometimes he'd even greased the palm of whoever it was he needed with the beautiful engraved (with his name) pistol (for it was entirely proper: the East -- this is the East!.. And he didn't give a second thought to the fact that these words would some day come true). |
В примере (14) ВК представляет собой двухчастную структуру. Ксенопоказатель мол маркирует переход в другую речевую сферу. Частица мол, по замечанию А. Н. Баранова, указывает на то, что говорящий склонен разделять ответственность за смысл пересказываемой им цитаты Баранов А. Н. Заметки о дескать и мол. // Вопросы языкознания. 1994. №. 4. С. 116.. Нетрудно заметить, что события во включающем предложении описаны сквозь призму самого персонажа (разговорная лексика рулил, умасливал, частица бывало, употребленная как вводное слово). В связи с этим можно говорить о том, что, несмотря на формальный показатель чужой речи, по существу мены голосов не происходит. По мнению Е. В. Падучевой, частица мол нередко употребляется в контекстах, где автор цитаты цитирует самого себя Падучева Е. В. Показатели чужой речи: мол и дескать. // Известия РАН. Серия литературы и языка. 2011. Т. 70. № 7. С. 16.. Многозначительность смысла высказывания подчеркнута отточием. Продолжает ВК другой голос, который выступает в роли посредника, пересказывая чужую речь и попутно дает ей оценку (игривые слова).
В переводе (14.П1) наблюдается в высшей степени специфичная переводческая трансформация: преобразование пересказанной речи в прямую, т.е. своеобразное восстановление прямой речи. Стоит отметить, что фраза East is East, вероятно, вызывает у англоязычного читателя прямую аллюзию с широко известной «Балладой о Востоке и Западе» Р. Киплинга: «Оh, East is East, and West is West, and never the twain shall meet…», которую вряд ли имел в виду означенный персонаж, поэтому такое привнесение аллюзивного смысла неоправданно. Речевые сферы героя и повествователя разграничены.
В (14.П2) переводчик осложняет синтаксическую структуру дополнительной ВК (with his name). За счет этого для англоязычного читателя уточняется смысловое содержание понятия engraved pistol (т.е. не с любой гравировкой, а с именем владельца: `именной пистолет'). Иными словами, прагматика этого добавления направлена не на кого-либо из персонажей или повествователей, а вовне текста -- на адресата переводного текста.
В то же время ВК, соответствующая оригинальной, разительно отличается от (14.П1). Звучащий в ней голос более всего походит на голос повествователя, комментирующий сказанное им самим. Но, как в случаях (5) и (8), здесь видится присутствие потенциального адресата. Повествователь будто бы полемизирует с ним, отстаивая свою точку зрения. Такое предположение можно сделать на основании того, что союз for вводит субъективное, личное мнение о причине событий или положения дел.
Наконец, в единственном случае у одного из переводчиков наблюдается явление, которое на первый взгляд может показаться переводческой вольностью:
|
(15) Отдельно несли оружие, и кто-то вслух вел счет: семнадцать “калашниковых”, семь пистолетов, десяток гранат. |
(15.П1) The weapons were carried separately. (Gurov will give the confiscated arms back to the guerrillas in exchange for food. A listless, nonstop war.) One of the soldiers took count aloud: seventeen Kalashnikovs, seven pistols, ten hand grenades. |
В первом переводе добавлена объемная вставка, состоящая из двух предложений. В ней использован отмеченный в данном исследовании прием «грамматического разрыва» -- будущее время в контексте включающего прошедшего. Информационно эта вставка призвана напомнить англоязычному читателю о весьма специфической ситуации, когда отвоеванное оружие используется не для боевых действий, а для возврата тем же боевикам в обмен на продовольствие. Стилистически эта вставка не выглядит чужеродной: выполняя культурологическую функцию, она вместе с тем соответствует авторскому стилю, а само описание ситуации почти дословно повторяет то, что сказано у автора в других эпизодах. Эффект многоголосия (дополнительный голос повествователя-очевидца) здесь создается за счет оценочного номинативного предложения (A listless, nonstop war, т.е. вялая, бесконечная война).
Выводы
Текст рассказа Вл. Маканина, до предела насыщенный ВК, приобретает дополнительный, параллельный план повествования и особый тип полифонии, при которой актуализируется дополнительный голос -- голос рассказчика-очевидца, который лучше информирован о характерах персонажей и событиях. Он внимательный и активный слушатель, не упускающий никаких подробностей и пользующийся любой возможностью перебить основного повествователя, чтобы уточнить ход событий, высказать собственные предположения, сделать емкие, подчас ироничные добавления.
Хотя в плане синтаксиса и морфологии переводной (в данном случае русский) язык богаче и сложнее, нежели переводящий (английский, причем в англистике вводные и вставные конструкции по преимуществу описываются недифференцированно), профессиональным переводчикам удается успешно выстраивать структуру парентетических внесений таким образом, чтобы она максимально соответствовала оригинальной, однако в ряде случаев они этого не делают, отдавая предпочтение «неусложненным» конструкциям.
При рассмотрении вводных единиц в аспекте перевода было установлено, что их включение в переводной текст соответствует модальности, заданной автором произведения. Вместе с тем обращают на себя внимание следующие отступления от авторского замысла.
У одного из переводчиков, а именно у Б. Линдси, три раза пропущена вводная единица конечно. По-видимому, переводчик руководствовался тем, что формы изъявительного наклонения и включающие их высказывания сами по себе выражают уверенность в фактическом состоянии дел. Однако пропуск единиц, выражающих категорическую достоверность, снижает категоричность высказываний, а главное -- лишает фрагменты текста авторской полифонии.
При общем преобладании адекватных оригиналу примеров перевода ВК были отмечены и случаи отклонений переводов от оригинала и расхождений отдельных вариантов перевода. Эти отклонения связаны с внутренней реорганизацией элементов ВК, с подвижностью вводных единиц в языке перевода, с перераспределением границ между включающим контекстом и вставной единицей.
Переводческие стили первого и второго переводчиков различаются в незначительной степени. Исследованный материал доказывает, что первый переводчик, Б. Линдси, более склонен следовать за автором и уподоблять синтаксическое оформление своего перевода синтаксису оригинала, сохраняя «неплавность» речи. Второй переводчик, Г. Хаммарберг, в свою очередь, более склонен к отходу от грамматического оформления фрагментов текста Вл. Маканиным, предпочитая «классическое» звучание прозы и сохранение «плавности» речи. Вследствие этого, полисубъектность текста более ярко представлена в первом переводе.
Таким образом, в исследовании отмечено два своеобразных полюса переводческих решений: с одной стороны, отказ от ВвК и ВК в пользу слияния их с включающим контекстом, а с другой стороны, добавление ВК, имитирующей стиль автора, в том числе, в плане многоголосия.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Исследование вводных (ВвК) и вставных (ВК) показало, что данные средства субъективации повествования -- прием, организующий полифоническую систему точек зрения в тексте рассказа.
Позиция вводных и вставных конструкций во включающем предложении позволяет автору варьировать смысловые приоритеты в художественном повествовании. В качестве признака авторского идиолекта может рассматриваться отказ от постопозиции вводных единиц.
Рассмотрение ВвК (41 случай употребления) и ВК (132 случая употребления) в рассказе «Кавказский пленный» позволило выявить их особую коммуникативную роль в формировании субъективной картины мира: ВвК как носители модусных смыслов во многом характеризуют самого создателя художественного текста, эксплицируя его оценки, интенции, психологию, внутренний мир. ВК выполняют важную роль в формировании субъектной организации текста, позволяя автору-творцу переключать повествование с одного на другой субъект сознания и так создавать многоуровневое и многогранное художественное пространство. Скобочные построения, без сомнения, характеризуют индивидуально-авторский стиль Вл. Маканина, однако столь устойчивое стремление уточнить, откорректировать сказанное наводит на мысль о присутствии в текстовом пространстве своеобразного двойника, «другого», в диалоге с которым авторское «я» и обретает цельность.
Фрагменты художественной действительности, отраженной в оригинале литературного произведения, не могут абсолютно адекватно воспроизводиться в переводе в силу различия языков оригинала и перевода. Переводчик зависим как от объективных (лингвистические и информационные), так и от субъективных факторов.
Подобные документы
Понятие и содержание вводных слов и вводных предложений, вставных конструкций, их место и значение в современной лингвистике. "Голубая книга" Зощенко как сборник рассказов, выстроенных в определенном порядке и объединенных темой людских пороков.
курсовая работа [28,0 K], добавлен 13.05.2012Конструкции, осложняющие структуру предложения в русском языке. Структура вводных компонентов. Вставные конструкции в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита". Пунктуационное оформление вставок. Положение вводных конструкций, осложняющих предложение.
дипломная работа [147,5 K], добавлен 06.08.2014Особенности художественного перевода и критерии его оценки. Понятие вторичной номинации, ее классификации и способы перевода. Специфика перевода драматургических текстов. Сопоставительный анализ перевода единиц вторичной номинаций в пьесах Чехова.
курсовая работа [74,7 K], добавлен 22.08.2015Текст для чтения и перевода с английского на русский язык и вопросы к нему. Фразы для перевода на английский язык. Деловое письмо для перевода на русский язык. Текст для перевода по специальности "менеджмент" и англо-русский словарь по специальности.
контрольная работа [24,5 K], добавлен 09.11.2008Теоретические основы и главные особенности перевода научных текстов. Проблемы перевода с русского на английский язык. Словарь как вспомогательное средство переводчика. Лексикографический анализ словаря Н.К. Рябцевой "Научная речь на английском языке".
курсовая работа [29,6 K], добавлен 06.02.2015Проблема перевода безличных предложений с русского языка на английский. Общие проблемы и особенности художественного перевода романа Л.Н. Толстого "Война и мир" на английский язык. Предложения, описывающие оценку действия с морально-этической стороны.
курсовая работа [66,9 K], добавлен 05.05.2012Анализ наиболее приемлемых способов перевода имен собственных (названий политических партий и общественных организаций) на английский язык: транслитерация, калькирование, или сам перевод и сочетание перевода с транслитерацией. Примеры перевода терминов.
курсовая работа [36,5 K], добавлен 30.06.2011Понятие и формы пассивных конструкций, случаи их употребления. Отличия русского страдательного залога от английского, основные этапы и методы его перевода. Особенности перевода конструкций в пассивном залоге на материале экономической литературы.
курсовая работа [47,3 K], добавлен 06.08.2010Способы эквивалентного перевода. Прямая, простая и узуальная подстановка. Сравнительный анализ переводов отрывка романа Г. Гессе "Игра в бисер". Совпадение денотативного, сигнификативного, стилистического, коннотативного, прагматического значений.
курсовая работа [27,3 K], добавлен 11.11.2013Сущность, характеристика и особенности идиостиля художественного произведения. Критерии обеспечения возможности сохранения идиостиля оригинала в процессе перевода на другой язык. Сопоставительно-стилистический анализ текста оригинала и текста перевода.
дипломная работа [99,7 K], добавлен 11.09.2010
