В художественном тексте категория субъективной модальности в большей или меньшей степени реализуется за счет авторской оценки изображаемого и выражения точки зрения говорящего и является одной из форм проявления авторского начала в произведении.

По мнению Е. А. Поповой, «модальность, как выразитель отношения, по природе своей оценочна и субъективна, так как исходит только от личности» Попова Е. А. Авторская модальность как средство выражения антропоцентричности текста. Автореф. дис. … к. филол. н. Липецк, 1996. С. 8. и отражает его ценностные установки, особенности его речевого поведения. Категория субъективной модальности рассматривается как интегрирующее начало стилистических средств, позволяющее выявить индивидуально-авторский стиль Романова Т. В. Модальность. Оценка. Эмоциональность. Н. Новгород, 2008. С. 25.

Текстовая модальность, в отличие от модальности высказывания, характеризуется имплицитностью Тураева З. Я. Лингвистика текста и категория модальности // Вопросы языкознания. 1994. № 3. С. 112.. В таких речевых условиях, как диалогичность, наличие реального или потенциального адресата, полнота знания говорящего о действительности, эмоциональное состояние, «вторжение» в речь субъективно-рефлексирующего начала представляется неизбежным. Модальность как текстовая характеристика может не иметь непосредственного языкового выражения.

Художественный текст как объективная данность, существующая независимо от своего создателя, так или иначе несет на своей речевой структуре и общем замысле отпечаток субъективного авторского начала, которое «формируется и проявляется исходя из соотношения всех имеющихся в произведении субъектно-речевых сфер: повествователя, рассказчика, персонажа». Рассмотрение проблемы текстовой модальности, таким образом, тесно связано с необходимостью ее соотнесения с речевой структурой произведения Попова Е. А. Указ. раб. С. 11..

4. Роль вводных и вставных конструкций в формировании субъектной перспективы высказывания и текста

Данное исследование опирается на антропоцентрический подход к анализу рассказа Вл. Маканина «Кавказский пленный», т.е. подход, при котором категория субъекта (модусного и диктумного) рассматривается как организующее начало текста.

Отражение субъекта в произведении художественной литературы давно является предметом изучения филологов, а прием взаимодействия речевых сфер автора и персонажа получил название “субъективации”.

Исследование приема субъективации повествования началось в 70-х гг. XX в. В работе «О теории художественной речи» В. В. Виноградов впервые выделил и определил понятие субъективированного повествования (в которой оно называется «субъективизированным повествованием») Виноградов В. В. О теории художественной речи. С. 117.. Согласно теории В. В. Виноградова, субъективированное повествование непосредственным образом связано с образом автора -- тем фокусом повествования, который объединяет «всю систему речевых структур персонажей в их соотношении с повествователем, рассказчиком или рассказчиками и через них являющееся идейно-стилистическим средоточием» Там же. С. 118.. Любое проявление персонажа рассматривается как своеобразная авторская маска.

В составе авторского повествования субъективация, по мнению В. В. Виноградова, возникает в случае использования приема несобственно-прямой речи, а наличие точки зрения выступает в качестве показателя языкового сознания персонажа.

Близость сознания автора и персонажа, как отмечает Б. О. Корман, имеет градуальный характер. Согласно Б. О. Корману, в наибольшей степени близок к автору такой субъект сознания, который максимально «растворен в тексте и незаметен в нем. По мере того, <…> как субъект сознания становится определенной личностью со своим особым складом речи, характером, биографией, тем в меньшей степени он выражает авторскую позицию» Корман Б. О. Изучение текста художественного произведения. М., 1972. С. 34..

В качестве общей теории, позволяющей соединить в лингвистическом анализе субъект (в первую очередь его время и пространство) и роль ВвК и ВК в его воплощении выступает коммуникативно-функциональная грамматика Г. А. Золотовой, прежде всего система коммуникативных регистров и субъектная перспектива текста, разработанная Н. К. Онипенко Золотова Г. А., Онипенко Н. К., Сидорова М. Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 2004..

Речевое воплощение авторского «я» проявляется в системе субъектов речи и их взаимодействия в тексте, которые формируют субъектную перспективу текста. Субъектная перспектива определяется соотношением пяти субъектов (субъектных зон), две из которых относятся к диктуму (S1 -- субъект базовой модели и S2 -- субъект-каузатор), остальные -- к модусной стороне высказывания (S3 -- субъект авторизатор, S4 -- субъект говорящего, S5 -- адресат). Субъектная перспектива дает возможность определить «обладателя» модуса.

В коммуникативном регистре реализуется пространственно-временное положение субъекта модуса, которое выражено семантикой предиката. В данном исследовании особое внимание регистрам монологической речи: репродуктивному, информативному, генеритивному.

В тексте, в частности, художественном, разные слова и конструкции предполагают говорящего в разных ипостасях. В центре внимания оказываются грамматические способы выражения субъективации, «т. е. средства, обнаруживающие отнесенность содержания высказывания и текста к определенной точке зрения -- к определенному субъекту модуса, модусную обусловленность диктальной синтаксической структуры, или прагматическую составляющую семантики высказывания» Онипенко Н. К. Модель субъектной перспективы и проблема классификации эгоцентрических элементов // Проблемы функциональной грамматики: Принцип естественной классификации. М., 2013. С. 93..

Совокупность средств выявления точки зрения говорящего связана с понятием модуса. Модус -- часть содержания высказывания, в которой представлен субъект сознания и речи и его отношение к содержанию высказывания. В качестве модусных (или модальных) выступают языковые средства, лежащие «как бы в иной грамматической плоскости по сравнению со всеми другими элементами высказывания», представляющие собой «стилистический ключ, открывающий модальность предложения» Виноградов В. В. Русский язык. С. 568..

Принимая во внимание вторичность модуса в предложении, исследователи отмечают, что «в тексте, тем более художественном развитие модуса обретает определенную самостоятельность и самоценность. Модусный план не является лишь «обрамлением» событийной линии и описательного фона, выбор того или иного модуса способен образовывать события или проблематизировать их, ускорять или замедлять движение повествовательного времени, т.е. не просто устанавливать отношение к диктуму, но и организовывать сам диктум» Сидорова М. Ю. К развитию четырехступенчатой модели анализа текста // Грамматика и текст. Под ред Г. Фонтаньского. Т. 4. Польша, Катовице, 2014. С. 6-29..

Для говорящего ВвК относятся к ядерным способом обнаружения себя в высказывании, поскольку являются основным «морфологизованным средством выражения модуса и, соответственно, <…> точки зрения» Казаковская В. В. Способы выражения авторства в структуре предложения. Автореф. дис. ... к. филол. н. М., 1996. С. 8..

В художественном тексте ВвК обнаруживают говорящего в роли повествователя или персонажа и служат в качестве приема создания «образа автора». Использование ВвК в нарративном режиме оправдывает «введение нефактической информации, описание ментальных состояний, <…> внутренних мотиваций и душевных состояний персонажа» Там же. С. 12.. Отражая точку зрения говорящего, ВвК «сообщают» о переключении речевых сфер, выступают в качестве усложнителей субъектной перспективы текста.

Напротив, ВК, описанные в нормативных грамматиках как структуры, содержащие исключительно диктумную информацию, не принято относить к числу средств экспликации точки зрения в художественном повествовании. Тем не менее в некоторых исследованиях доказывается способность ВК, не имеющих ограничений ни в структурном, ни в семантическом плане, представлять как диктумную, так и модусную стороны высказывания. Вставка, широко понимаемая как уточнение, пояснение объективного содержания высказывания, в художественном тексте, особенно в третьеличном повествовании, наделяется рядом дополнительных функций. Известно, что ВК в составе предложения является знаком дополнительного плана повествования. Так, ВК, разграничивая информацию на сюжетную и фоновую, обнаруживает творческую лабораторию автора-творца (авторские ремарки, обнаружение речевой тактики, оценка цитируемого слова) Поспелова Е. Г. Семантико-синтаксические типы и текстовые функции вставных конструкций. Автореф. дис. … к. филол. н. М., 2005.. Использование ВК нередко выявляет переключение между субъектными сферами автора и персонажа или отдельных персонажей. Таким образом, контексты с ВК определяются как полисубъектные.

Обзор научной литературы убеждает, что и ВвК, и ВК служат средствами вербализации речевых сфер разных субъектов в границах одного контекста, что влечет за собой «диалогизацию монолога» Онипенко Н. К. Идея субъективной перспективы в русском языке // Русистика сегодня. М., 1994. № 3. С. 79..

Выводы

В русистике вводные (ВвК) и вставные (ВК) разграничивают на основании структурных, семантических и коммуникативных различий. В англистике ВвК и ВК рассматриваются как явления одного порядка и объединяются термином «парентеза».

ВвК и ВК обогащают модусные смыслы предложения и текста. ВвК представляют собой «чистый» модус -- выражают исключительно субъективные смыслы: оценки говорящего, эмоциональное состояние, направленность на собеседника. ВвК относятся к ядерным способам обнаружения «автора» высказывания.

На основе обобщения существующих классификаций и фактического материала в данной работе предлагается классификация ВвК на основании выражаемых субъективно-модальных значений: эпистемическая модальность, модальность обычности и логическая модальность.

Связь ВК с модусом проявляется в том, что они сигнализируют о присутствии говорящего, указывая на параллельный мыслительный процесс. В художественном тексте ВвК обнаруживают говорящего в роли повествователя или персонажа и служат в качестве приема создания «образа автора».

Сравнение функций, выполняемых ВК в художественных произведениях русских и английских авторов, приводит к выводу о схожей функциональной нагрузке данных конструкций в русском и английском языках.

ВК создают дополнительный план повествования, т.е. задают полисубъектность и многоголосие художественного текста.

Выявление методом сплошной выборки ВвК и ВК из текста рассказа Вл. Маканина и выделение в текстах переводов аналогичных контекстов даст возможность осмыслить значимость анализируемых конструкций для структуры субъектной перспективы текста рассказа.

ГЛАВА 2. ВВОДНЫЕ И ВСТАВНЫЕ КОНСТРУКЦИИ В РАССКАЗЕ Вл. МАКАНИНА «КАВКАЗСКИЙ ПЛЕННЫЙ»

1. Позиция вводных конструкций в составе высказывания

Методом сплошной выборки в тексте рассказа Вл. Маканина выявлено 41 вводная конструкция.

В составе предложения ВвК могут занимать различные позиции. Расположение ВвК в пре-, интер- или постпозиции относительного основного предложения полностью починено интенции говорящего. ВвК относится ко всему предложению в позиции начала или в конца, либо к отдельным его частям при контактном со словом или группой слов положении.

В рассказе «Кавказский пленный» наиболее 75% (31 вводный элемент) от общего числа ВвК маркирует определенный элемент в структуре предложения, находясь в интерпозиции, например:

Рубахин завел ему руки, вывернув плечо, конечно с болью -- маркируется именно с болью.

Автомат, как всегда, на коленях -- маркируется на коленях.

Употребление ВвК в интерпозиции сглаживает их интонационное выделение, однако, актуализирует ту часть предложения (предикат, второстепенный член), в непосредственной близости с которой находится. ВвК распространяет свое значение на существенный, с точки зрения оценивающего субъекта, компонент высказывания.

В 25% контекстов (10 случаев) ВвК употребляется в препозиции.

Возможно, в этом смысле красота и спасает мир.

Впрочем, Вовка симпатичный, улыбчивый и где на лишнюю секунду задержится -- пустит корешки.

Инициальное расположение ВвК указывает на стремление говорящего выразить свое отношение к факту (сомнение/убежденность/согласие) до сообщения фактической информации и тем самым в какой-то степени внушить адресату свою точку зрения. В этом смысле низкая частотность употребления ВвК в препозиции свидетельствует о желании говорящего уйти от прямого навязывания своей оценки собеседнику.

Случаев употребления ВвК в конечной позиции в тексте рассказа не выявлено. Отсутствие ВвК в финальной позиции представляется намеренным приемом ввиду того, что при употреблении ВвК в конце предложения (при нисходящей интонации и обособлении) создается впечатление необязательности этого добавления.

2. Модальные значения вводных конструкций и точка зрения говорящего

Функции ВвК в художественном тексте определены в трудах Б. А. Успенского, подчеркивавшего, что их использование мотивировано не сомнениями автора «в действительных ощущениях персонажей», а необходимостью «указать на точку зрения, с которой ведется повествование» Успенский Б. А. Поэтика композиции. М., 1970. С. 115.. Сходным образом ВвК рассматриваются в рамках коммуникативного подхода к изучению синтаксиса, т.е. как маркеры «диалогизованности» текста, его «полифоничности» Онипенко Н. К. Идея субъективной перспективы в русском языке. С. 74.. Анализ ВвК выявил разнообразный состав данных синтаксических единиц с точки зрения семантической характеристики. На базе инвариантного модального значения вводных компонентов -- отношение говорящего к содержанию сообщения -- сформирован комплекс частных значений Семантизация ВвК производится на данных словарей: Словарь структурных слов русского языка / В. В. Морковкин, Н. М. Луцкая, Г. Ф. Богачева и др. (СССРЯ). М., 1997; Словарь русского языка: В 4 т. / РАН, Ин-т лингв. исследований. Под ред. А. П. Евгеньевой. 4-е изд. (МАС). М., 1999.. Ядерную группу субъективно-модальных значений составляют ВвК со значением достоверности/недостоверности: видно (указывает на то, что утверждение основывается не на точном знании, а на предположении, впечатлении говорящего (СССРЯ)), возможно (выражает предположение о возможности, вероятности, допустимости чего-либо (СССРЯ)), конечно (выражает твердую уверенность говорящего в достоверности, истинности высказывания (СССРЯ)), может быть/быть может (выражает неуверенное предположение о возможности, вероятности, допустимости чего-либо (СССРЯ)), несомненно (указывает на то, что говорящий не сомневается в достоверности, истинности высказывания (СССРЯ)), пожалуй (выражает допущение, возможность чего-либо (СССРЯ)), понятно (выражает уверенность говорящего в достоверности, истинности, правомерности высказывания в силу ясности для каждого, о чем идет речь (СССРЯ)), разумеется (выражает твердую уверенность говорящего в достоверности, истинности высказывания (СССРЯ)), скорее всего (наиболее вероятно (МАС)).

К околоядерной зоне поля субъективной модальности относятся ВвК, выражающие:

а) модальность обычности: как всегда/как и всегда (указывает на полную неизменность и регулярность проявления какого-либо качества, совершения какого-либо действия (СССРЯ)), как водится (по обыкновению, как всегда, как принято (МАС));

б) логическую модальность: во?первых (при последовательном перечислении употребляется для обозначения и выделения первого пункта (СССРЯ)), собственно (указывает на то, что говорящий ограничивается только существом дела, оставляя в стороне частности (СССРЯ)), впрочем (выражает нерешительность, колебания, сомнения (МАС)), однако (тем не менее, все же, все-таки (МАС)).

2.1 Вводные конструкции как средство выражение эпистемической модальности

Традиционно эпистемическая модальность понимается как категория, в определенной степени называющая отношение говорящего к пропозициональному содержанию сообщения в плане его истинности. ВвК, эксплицирующие оценку высказывания с точки зрения достоверности/ недостоверности сообщаемого, представлены в тексте оригинала как доминирующая группа: 75% от общего числа ВвК (31 контекст). В состав группы входят ВвК:

видно (3),

возможно (5),

конечно (14),

может быть/быть может (1/1),

несомненно (1),

пожалуй (2),

понятно (1),

разумеется (1),

скорее всего (2).

ВвК со значением эпистемической модальности можно разделить на следующие подгруппы Построение классификации опирается на исследования, посвященные разработке проблемы эпистемической модальности на материале как русского, так и английского языков. См. работы: Ореховой Е. Н. Субъективная модальность высказывания: форма, семантика, функции. Автореф. дис. ... д. филол. н. М., 2001; Трошиной А. В. Эпистемические модальные модификаторы в английском и русском языках. Автореф. дис. ... к. филол. н. СПб., 2008; Швец В. М. Усвоение ребенком эпистемической модальности. Автореф. дис. ... к. филол. н. Череповец, 2007. :

1) ВвК выражающие высокую степень уверенности говорящего в истинности / ложности высказывания -- модальность категорической достоверности;

2) ВвК, выражающие предположение говорящего относительно истинности / ложности высказывания -- модальность проблемной достоверности.

Далее указанные подгруппы рассмотрены подробнее.

2.1.1 Вводные конструкции, выражающие категорическую достоверность

В качестве средств выражения категорической достоверности в оригинальном тексте рассказа «Кавказский пленный» используются лексемы: конечно (14), несомненно (1), понятно (1), разумеется (1). Данная группа составляет 41% всех ВвК в тексте.

(1) Он [пленный] вообще держался посмелее. Тоски в глазах не было. Он, несомненно, уже знал, что Рубахин смущен наметившимися их отношениями.

Посредством вводного несомненно повествователь обнаруживает свою внесобытийную точку зрения, используя данную лексему как средство убеждения адресата сообщения (читателя) в истинности своих знаний. Бесспорность утверждения подчеркивается наречием уже со значением «окончательного совершения, наступления какого-либо действия, состояния» (МАС), предполагающее, в данном случае, внетекстовую точку отсчета, известную только создателю текста.

Как показал материал, наиболее частотным является слово конечно. По данным словарей (СССРЯ, Частотный словарь русского языка под ред. Л. Н. Засориной Частотный словарь русского языка. Под ред. Л. Н. Засориной. М.,1977.) лексема конечно употребляется чаще и в ряду синонимов представляется стилистически наиболее нейтральной. Например:

(2) Не медля больше, Рубахин швырнул свой автомат -- по ногам [убегающего боевика]. Этого, конечно, хватило.

ВвК конечно эксплицирует оценку изображаемых событий как соответствующих ожиданию с точки зрения персонажа, действия которого (швырнул по ногам) преследовали определенную цель и достигли ее.

(3) Жизнь сама собой переменилась в сторону войны (и какой дурной войны -- ни войны, ни мира!) -- и Гуров, разумеется, воевал.

ВвК разумеется указывает на неизбежность ситуации, на неспособность героя (Гурова) каким-либо образом повлиять на ход событий.

(4) Она, понятно, обругала, попеняла солдату, так скоро бросившему ее у магазина.

ВвК понятно с разговорной окраской (МАС) подчеркивает, что содержание высказывания истинно в силу ясности для каждого (персонажей, повествователя и даже читателя) того, о чем в нем говорится.

ВвК, выступающие средством актуализации модального значения уверенности, в то же время подчеркивают рутинность и неотвратимость происходящего, невозможность каким-либо образом повлиять на окружающую действительность. Широкое употребление в рассказе ВвК данной группы выявляет авторский замысел Вл. Маканина, который заключается в том, чтобы убедить адресата/читателя в истинности описываемой им истории. Следуя поставленной задаче, повествователь, не принадлежащий изображаемому миру, подключает к объективированному повествованию другие «голоса», точки зрения персонажей, которые являются непосредственными участниками изображаемых событий.

текстовый перевод художественный совпадение

2.1.2 Вводные конструкции, выражающие проблемную достоверность

ВвК данной группы выявляют значение разной степени уверенности в достоверности информации: видно (3), возможно (5), может быть/быть может (1/1), пожалуй (2), скорее всего (2). Данная группа составляет 34% всех ВвК в тексте. Употребляя ВвК проблемной достоверности, субъект речи выражает значение гипотетичности, неуверенности. Например:

(5) Бояркова, быть может, эти же самые боевики застрелили спящего <…>

ВвК быть может, описанная в СССРЯ В. В. Морковкина с пометами высок. и поэт., органично вписывается в синтаксическую структуру с инверсированным расположением членов предложения. Инверсия придает высказыванию ритм и мелодику разговорной речи, а также подчеркивает его экспрессивный характер, делая каждый компонент стилистически значимым. Поэтизация синтаксической конструкции передает напряженность изображаемой ситуации, благодаря которой можно уловить эмоциональное состояние говорящего.

(6) Пленного, видно, мучила жажда; стремительно шагнув, он, словно рухнул, упал на колени, гремя галькой.

Посредством ВвК видно выражается предположение о причинах поведения персонажа на основании непосредственного наблюдения с привлечением логики и общих знаний.

(7) Их [боевиков] было отлично видно. Он бы, пожалуй, попал и без оптического прицела.

ВвК пожалуй с высокой степенью выражает допущение, основанное на оценке параметрической информации (расстояние до цели), полученной персонажем путем зрительного восприятия (отлично видно).

(8) Обезоруженных было много, двадцать два человека, и потому, возможно, Рубахин отстоял своего пленного без труда.

ВвК возможно указывает на отсутствие однозначной трактовки ситуации, т.е. предположение говорящего может быть с равной степенью вероятно как подтверждено, так и опровергнуто.

На границе категории проблемной достоверности находится ВвК в общем (2), связанная с идеей обобщения:

(9) Cолдаты, скорее всего, не знали про то, что красота спасет мир, но что такое красота, оба они, в общем, знали.

Значение вывода, итога, выраженное ВвК в общем (МАС), сближается с семантикой неопределенности. По мнению Н. Д. Арутюновой, говорящий, сталкиваясь с новым для него фактом действительности, пытается построить обобщенную модель, превращая отдельный случай в правило Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М., 1999. С. 825.. Таким образом, истинность обобщения не всегда можно вывести за рамки субъективной оценки.

Употребляя в общем, субъект речи-повествователь останавливается на такой характеристике персонажей, в которой, однако, в неявном виде сохраняется и противоположная сторона (в общем, знали, а в частности, могли не знать или знали, но не то). Эта неопределенность дает говорящему своеобразное поле для маневра, в том числе возможность отступиться.

2.2 Вводные конструкции, выражающие модальность обычности

Модальность обычности -- зона субъективной модальности, специфика которой во многом определяется связью с полем темпоральности. ВвК, выражающие данное модальное значение, указывают на повторяемость изображаемых фактов и явлений. В состав данной группы входят ВвК: как водится (1), как всегда/как и всегда (1/1). Например:

(11) Автомат, как всегда, на коленях.

(12) Вовка, как и всегда, полагался на опыт Рубахина, за километр слышавшего камень под чужой ногой.

Наречие всегда в составе ВвК реализует одно из своих частных значений -- дискретно-временное («каждый раз, когда»), которое означает «наличие постоянного отношения одновременности между повторяющимися событиями» Падучева Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М., 1985. С. 225..В данных примерах посредством ВвК как всегда действия персонажей оцениваются, во-первых, как повторяемые и привычные; во-вторых, как обусловленные ситуацией: в первом случае -- соображениями безопасности, во втором -- доверительными отношениями между участниками изображаемых событий. В примере с как и всегда усилительная частица и придает значению ВвК большую убедительность.

(13) <…> из вещмешка Вовка извлек ополовиненную бутылку портвейна; скрытным движением он сунул ее под столом Рубахину, чтобы тот, зажав бутылку, как водится, меж колен, незаметно для других ее допил.

ВвК как водится указывает на оценку действий персонажа как соответствующих заведенным в микроколлективе правилам, обычаям.

ВвК данного типа, актуализируя сему обычности, функционируют в качестве показателей стереотипности ситуации. Кроме того, в приведенных примерах имплицитно действия персонажей, поступающих в соответствии с ожиданиями, правильно, оцениваются как положительные.

Подчеркивая тривиальность события или факта, говорящий оказывает воздействие на адресата сообщения, не давая ему возможности усомниться в истинности своих слов. В этом плане модальность обычности сближается с модальностью категорической достоверности.

2.3 Вводные конструкции, выражающие логическую модальность

Под логической модальностью здесь, вслед за Е. Н. Ореховой, понимается выражение логики мысли, выделение приоритетных, ключевых, с точки зрения говорящего, моментов высказывания Орехова Е. Н. Указ. раб. С. 29.. В данную группу входят ВвК: во?первых (1), собственно (2), впрочем (1), однако (1). Например:

(14) Он глянул на пойманного: лицо удивило. Во?первых, молодостью, хотя такие юнцы, лет шестнадцати-семнадцати, среди боевиков бывали нередко.

В данном примере два предложения представляют собой синтаксическую конструкцию со «структурно?зависимой парцелляцией», суть которой заключается в исключении из базового предложения зависимого, но факультативного распространителя Иванчикова Е. А. Парцелляция, ее коммуникативно-экспрессивные и синтаксические функции // Русский язык и советское общество. Морфология и синтаксис современного русского литературного языка / под ред. М. В. Панова. М., 1968. С. 289.. ВвК во?первых в парцелляте не только выделяет приоритетную характеристику внешности пленного, но выполняет функцию заполнения естественных пауз хезитации при выборе языковых единиц Норман Б. Ю. Указ. раб. С. 192., поскольку при парцелляции дробление синтаксической структуры имитирует процесс речепорождения, когда высказывание появляется в сознании говорящего не сразу, а в момент, как здесь, наблюдения.

(15) Горы. Горы. Который год бередит ему сердце их величавость, немая торжественность -- но что, собственно, красота их хотела ему сказать? зачем окликала?

ВвК собственно, выражающее намерение говорящего ограничиться только существом дела, не затрагивая частности (СССРЯ В. В. Морковкина), используется в тексте рассказа дважды (оба раза в вопросительных предложениях). Данный пример -- финальная фраза рассказа, в которой персонаж задается экзистенциальными вопросами, адресованными не только себе, но и читателю.

ВвК впрочем и однако выполняют союзную функцию (в словарях БАС, МАС и СССРЯ В. В. Морковкина определены в первую очередь как противительные союзы). И впрочем, и однако (их синонимические отношения отмечены в словаре В. В. Морковкина) устанавливают в высказывании смысловую иерархию, противопоставляя предшествующую и последующую часть высказывания.

(16) Удивительно, как сразу эта молодуха идет навстречу <…>. Впрочем, Вовка симпатичный, улыбчивый и где на лишнюю секунду задержится -- пустит корешки.

ВвК впрочем устраняет категоричность предшествующей информации (удивительно), имплицитно вводя отрицание (впрочем = не удивительно).

(17) Подполковник Гуров, однако, не в части, а у себя дома.

Аналогичную функцию выполняет и ВвК однако, подчеркивая противоречие ожидаемому, должному (солдаты направлялись в воинскую часть к командиру).

ВвК впрочем и однако в составе предложения маркируют своеобразное возражение предшествующей мысли, имитируя диалог, указывая на адресованность речи.

3. Вставные конструкции в составе высказывания

ВК неоднородны по степени синтаксической связи с основным предложением.

Синтагматически связанными являются ВК, имеющие показатели морфолого-синтаксической связи на уровне сочинения или подчинения с базовым предложением, при этом отмечается зависимость вставки от включающего предложения. При элиминации скобок синтагматически связанный вставной элемент естественным образом входит во включающее предложение, которое не претерпевает ни структурных, ни семантических изменений.

Короткими перебежками оба солдата в пятнистых гимнастерках добираются до вырытой наполовину (и давно заброшенной) траншеи газопровода -- до рыжего, в осенних красках бугра.

И юноша -- услышав или угадав его настороженность -- тоже чутко замер.

К тому же все слова он сказал, и теперь правильные слова сами (своей неспешной логикой) доберутся до его старого друга Гурова.

Синтагматически не связанные ВК не имеют внешних показателей синтаксической связи с основным предложением, связь вставки оформлена лишь интонационно. В этом случае опущение скобок невозможно без нарушения грамматической правильности включающего высказывания.

Под их долгий, жаркий шепот (слова уже становились неразличимы) Рубахин уснул.

Рубахин отобрал у Вовки транзистор (ночью ни звука).

Подчас, углядев у кого-то из горцев что-нибудь поблескивающее на солнце -- бутылку водки или (было поутру!) замечательный китайский термос, Вовка тщательно прицеливался и вдребезги разносил выстрелом заметный предмет.

В рассказе Вл. Маканина отмечается заметное преобладание синтагматически связанных вставных единиц в соотношении с не связанными (68 % к 32 %).

Наблюдения над синтагматически связанными ВК показывают, что они, органично встроенные в ткань повествования, выдают дополнительный голос -- голос как бы второго рассказчика, более осведомленного, чем основной рассказчик. Создается образ постоянно присутствующего дополнительного рассказчика, который вмешивается в речь основного повествователя, но не прерывает его мысли и не берет на себя коммуникативную инициативу.

Синтагматически не связанные ВК, в свою очередь, указывают на точку зрения персонажа, «комментарии» которого в стилистическом и эмоциональном плане диссонируют с основным предложением.

Таким образом, синтаксическая связь свидетельствует о своеобразном разделении миров -- повествователя (гармоничное соединение) и персонажа (дискретное высказывание).

4. Синтаксическая структура вставных конструкций

С силу своей специфики -- способности выражать самый широкий круг значений -- ВК разнообразны и в плане синтаксического строения. ВК различны по своему объему: они могут быть представлены словоформой, сочетанием слов, предложением.

1. ВК, выраженные словоформой. Всего в тексте рассказа выявлено 11 случаев.

Стреляли в упор; <…> проломив ребра, пули вынесли наружу все его нутро -- на земле (в земле) лежало крошево ребер, на них печень, почки, круги кишок, все в большой стылой луже крови. <…> А его нутро, вместе с пулями, лежало в земле.

Предложно-падежная словоформа в ВК уточняет детерминирующее обстоятельство места основного предложения, усложняя смысл высказывания в целом. Примечательно, что финальная фраза сложного синтаксического целого, представленного здесь в сокращенном виде, представляет собой рефрен, демонстрирующий выбор говорящего в пользу словоформы, помещенной ранее в ВК.

2. ВК, выраженные словосочетанием. Всего выявлено 20 случаев употребления.

Когда боевики набегали, Боярков толкнул свой приемничек в сторону (своего верного дружка), чтобы тот сполз с бугра в траву.

Содержание ВК соотносится с компонентом базового предложения структурно (параллельное строение свой приемничек/свой дружок) и семантически (диминутивный суффикс существительных), образуя ряд контекстуальных синонимов. ВК выражает эмотивное отношение к предмету как к одушевленной сущности.

3. ВК, представляющая собой фрагмент осложненного предложения: обособленные определения и обстоятельства, ряд однородных членов, сравнительные обороты. Всего выявлено 36 случаев.

Однажды не застал он [Гуров] райкомовца ни в кабинете, ни дома: тот уехал. Но зато застал его жену. (Поехав к ним домой.)

Синтагматически связанная ВК (обособленное обстоятельство, выраженное деепричастным оборотом) способствует интонационному и смысловому выделению. При этом деепричастный оборот в структурном отношении представляет собой фрагмент расчлененного предложения -- парцеллят, дополнительно актуализированный посредством скобок. В нарративе возникает двусмысленность (не застал райкомовца ни в кабинете, ни дома, но застал жену), имитирующая спонтанную, неподготовленную речь. Создается впечатление, что поиск жены был и в кабинете, и дома. Эта двусмысленность снимается ВК -- голосом дополнительного рассказчика.

Не передохнув и минуты, солдаты топают туда, где живет подполковник, всесильный в этом месте, а также во всех примыкающих (красивых и таких солнечных) местах земли.

Вклиниваясь в предложение, ВК, стилистически чуждая основному высказыванию, привносит дополнительные оценочные характеристики, поэтизируя изображаемый ландшафт.

ВК представляет собой дополнительную оценочную характеристику компонента основного предложения -- красивых и таких солнечных местах. В стилистическом плане «вставная» оценка, основанная на визуальном восприятии, резко контрастирует с базовой структурой, повышая ранг определяемой лексемы в системе языка от непоэтического к поэтическому. Иными словами, ВК выступает средством поэтизации описываемого ландшафта.

4. ВК, выраженные простым предложением. Всего выявлено 35 случаев.

Операция по разоружению (еще с ермоловских времен она и называлась “подковой”) сводилась к тому, что боевиков окружали, но так и не замыкали окружение до конца. Оставляли один-единственный выход.

Синтагматически не связанное с включающим контекстом вставное предложение используется, во-первых, для введения в повествование исторического контекста за счет отсылки к периоду военных действий на Кавказе в первой трети XIX в. Во-вторых, ВК, являясь комментарием к «слову» повествователя, направлена на расширение фоновых знаний адресата сообщения.

5. ВК, выраженные сложным предложением. Всего выявлено 6 случаев.

Нагнав, он не стал ни хватать, ни валить (пока с ним, упавшим, разберешься, первый наверняка уйдет).

В данном случае ВК представляет собой комментарий персонажа, в котором тот мотивирует действия, изображенные повествователем в основном предложении.

6. ВК, выраженные придаточной частью. Всего выявлено 6 случаев.

Не удивительно, что ночью он крепко уснул (хотя был его час) и не уследил, как рядом пробежал зверь, возможно кабан.

ВК представляет собой критическое замечание со стороны участника событий относительно действий субъекта из основного предложения.

7. ВК, выраженные частью сложносочиненного предложения. Всего выявлено 4 случая.

Медленно Рубахин притягивал юношу к себе ближе (а глаз не отрывал от левой тропы, от подтягивающейся цепочки отряда).

В данном примере интересным представляется соотношение двух однокоренных слов притягивал/подтягивающийся с общей семантикой приближения. Близкие по смыслу лексемы, разделенные союзом а, вступают в контрастные отношении: с одной стороны, физический контакт как следствие осознанных и необходимых в сложивших условиях действий (Рубахин притягивал юношу), с другой -- приближение вражеского отряда, нежелательный и неконтролируемый персонажем процесс.

8. ВК, выраженные двумя и более предложениями. Всего выявлено 12 случаев.

Грузовики стояли. (Рубахина это мало волновало. Когда-нибудь да ведь дадут им дорогу.)

ВК представляет собой два самостоятельных предложения с причинно-следственной связью. При этом «следствие» (Рубахина это мало волновало) выражено в контексте авторского повествования, а «причина» эксплицирует голос самого персонажа, Рубахина.

9. С точки зрения структурной организации, интерес представляют случаи осложнения ВК дополнительной вставкой. Вставки данного структурного типа обособляются при помощи разных знаков препинания, т.е. если включающая вставка выделяется скобками, то для обозначения включенного элемента используется тире, и наоборот. В тексте рассказа выявлен один случай подобного употребления.

Гуров сонно смотрит на них обоих, таких пропыленных (пришедших к нему незвано и -- что тоже не в пользу -- совсем незнакомых ему своими лицами) <…>

Скобочная ВК отражает голос персонажа, Гурова. ВК, оформленная двойным тире, отражает голос субъекта, логически оценивающего и в какой-то мере предвосхищающего дальнейшие события.

Наблюдения над синтаксической структурой ВК позволяет заключить, что употребление однословных, с одной стороны, и сложных предикативных комплексов, с другой, демонстрируют разную степень глубины, детализации дополнительных сведений. Широкое употребление в качестве вставных единиц простых предложений, свидетельствует о стремлении говорящего уместить в одном высказывании несколько информативных пластов.

5. Функционирование вставных конструкций и субъектная организация текста

В прозе Вл. Маканина ВК выполняют роль важнейших стилеобразующих элементов. Употребление ВК, нарушающих синтагматический строй предложения, формирует семанико-синтаксическую двуплановость изложения. В художественном тексте ВК представляет собой механизм, позволяющий соединить в рамках единой субъектной сферы разные регистры или разные субъектные сферы на основании общности факта.

5.1 Вставные конструкции в контексте речи повествователя

ВК позволяет произвести смену позиции рассказчика на позицию всезнающего автора-повествователя:

(1) Залитое солнцем пространство напомнило Рубахину о счастливом детстве (которого не было).

Авторское повествование через посредство ВК как бы раздваивается, переходя в иную плоскость. Субъектом речи в основном предложении является повествователь, а субъектом сознания и восприятия -- персонаж Рубахин. Во вставке дана информация, противоречащая содержанию базового предложения. Так проявляет себя экзегетический повествователь, обладающий знаниями, которые остались за пределами данного повествовательного отрезка. Контаминация двух устойчивых выражений счастливое детство и детство, которого не было направлена на читательское восприятие и выявляет стремление автора, с одной стороны, «разрушить» заложенный в каждом из них образ, с другой -- переосмыслить их совместно с читателем.

ВК демонстрируют смену повествовательных регистров в рамках одного предложения:

(2) Необратимость случившегося (смерть -- один из ясных случаев необратимости) торопит и против воли подгоняет: делает обоих солдат суетными.

В данном примере происходит монтаж регистровых блоков. Глаголы в форме настоящего времени несовершенного вида торопит, подгоняет, делает выступают в имперфективной функции. Основное предложение можно рассматривать и как репродуктивный регистр (повествователь непосредственно наблюдает спешную работу солдат), и как информативный, поскольку говорящий называет мотив (эвфемистическое необратимость случившегося заменяет не только смерть, но и комплекс сопутствующий значений, например, страх, безысходность), заставляющий персонажей действовать определенный образом. Генеритивный регистр «подключается» во ВК, содержание которой абстрагировано от повествовательного хронотопа и представляет собой некую общепризнанную установку.

ВК разграничивает сферы персонажа и повествователя, комментирующего речь персонажа.

(3) Он мчался уже метрах в шести от боевика. А первый (то есть бежавший первым) шел резвее его, уходил.

Видение и восприятие действительности в данном примере принадлежит персонажу, а речевое воплощение -- повествователю. Пояснение деталей, данное повествователем в скобках, восстанавливает картину происходящего, позволяет адресату более полно представить изображаемый эпизод.

ВК, содержащие слова повествователя внутри прямой речи персонажа:

(4) «Уже доложено. Уже договорено!» -- продолжал Вовка взахлеб, мол, подполковник сейчас чай пьет у себя дома (что было правдой) -- они вдвоем только что оттуда (тоже правда), и Гуров, мол, самолично написал для них записку. Да, записка там, на КП...

Смену субъектов речи в авторском повествовании маркируют ксенопоказатели мол. Персонаж «оккупирует» речевое пространство повествователя, вынуждая того подбирать новые способы для собственного выражения -- во вставках.

5.2 Вставные конструкции в контексте речи персонажа

Наблюдения показывают, что в рассказе «Кавказский пленный» использование ВК способствует тому, что персонаж предстает не только как объект изображения, но и как субъект повествования. Персонаж становится «соавтором описания действительности, повествования о ней и ее оценки» Степанов С. П. Субъективация повествования и способы организации текста (на материале повествовательной прозы Чехова): Автореф. дис. … д. филол. н. CПб, 2002. С. 10..

В третьеличном нарративе ВК используются для введения в объективное повествование точки зрения персонажа путем включения во ВК прямой речи:

(5) Он оставил ему как бы навсегда свои носки -- носи, не снимай, пойдешь в них дальше!.. -- такая вот пробилась заботливость.

Сопровождая пленного, Рубахин проникается к нему симпатией, Реплика персонажа (Рубахина) вклинивается во включающее предложение, разделяя его на две части. ВК содержит обращение Рубахина к пленному, к которому он успел проникнуться симпатией за время сопровождения. Контекст, окружающий ВК, в плане точки зрения затруднительно трактовать однозначно. Субъектом сознания в нем может выступать товарищ Рубахина Вовка. Возможность отнесения основного высказывания к речевой сфере Вовки определяется как наличием маркера «модальной кажимости» Арутюнова Н. Д. Указ. раб. С. 847. как бы, который маркирует неопределенность, неполное соответствие признака навсегда своему значению, так и экспрессивным финалом с оценочным предикатом, демонстрирующим неодобрительное отношение Вовки к сложившейся ситуации.

Возможными также представляется отнесение основного высказывания к речевой сфере главного героя, Рубахина. Эмоциональный подъем героя, смятение, вызванное нахлынувшими чувствами и мыслями, заставляет его своеобразным образом оправдываться не только перед Вовкой и пленным боевиком, но и перед самим собой. Отсюда и употребление неопределенного как бы с целью увеличить дистанцию между словом и денотатом, и самоирония над собственным проявлением заботы.

ВК представляет собой речь дополнительного рассказчика:

(6) Место опасное. Но как раз и защищенное тем, что там расходились (или сходились -- это как смотреть!) две узкие тропки.

Границы авторского повествования и дополнительного повествования отчетливы благодаря скобкам. Повествователь, находясь с персонажами в актуальном для них хронотопе, видит только расхождение двух тропинок, в то время как голос из ВК полемизирует с «автором» включающего предложения, демонстрируя бОльшую осведомленность (со стороны, откуда приближаются боевики, эти тропки сходятся).

ВК представляет собой несобственно-прямую речь персонажа:

(7) Так оказалось, что, задав вопрос, Рубахин остался сидеть с ним рядом (не каждую же минуту менять место у костра).

Голос персонажа приводит обоснование указанного действия.

В ВК представлен фрагмент внутренней речи персонажа.

(8) Обрел смерть. (Стреляли в упор -- он, похоже, и глаза свои пьяные не успел протереть. Впалые щеки. В части решили, что он в бегах.)

В соотнесении с основным предложением ВК функционирует в качестве средства выделения крупного плана на фоне общего. В данном примере внимание привлекает словосочетание обрел смерть. Для глагола обретать/обрести по данным БАС фразеологизированными являются сочетания данной лексемы с словами покой, счастье, силы и т.п. Книжно-риторический характер словосочетания маркирует речевую сферу повествователя, который наделяет слово смерть дополнительными, метафорическими коннотациями, трансформируя устоявшее сочетание слов. Экспрессивная, но предельно общая, «протокольная» характеристика происходящего (обрел смерть) контрастирует с подробным, конкретным описанием обстоятельств случившегося глазами персонажа во ВК. Разговорное сочетание протереть глаза, ВвК похоже (также разговорное), инверсивное словорасположение глаза свои пьяные маркируют переход повествования в речевую сферу персонажа. Содержание ВК, включающей три самостоятельных предложения, дает возможность отмотать назад кадры повествования, восстановив упущенные основным текстом подробности.

Выводы

Рассмотрение структуры и модальной семантики ВвК в рассказе «Кавказский пленный» позволило выявить особую коммуникативную роль данного класса слов в формировании субъективной картины мира.

Структурный анализ ВвК показал преобладание срединного расположения данных компонентов структуре предложения над инициальным. Контактное расположение ВвК при предикате или второстепенном члене предложения актуализирует значимые для говорящего компоненты высказывания.

Низкая частотность употребления ВвК в препозиции, распространяющих свое значение на все предложение, свидетельствует о стремлении говорящего минимизировать «пред-оценку» ситуации, устраниться от прямого «навязывания» своей точки зрения адресату.

Употребление ВвК в постпозиции не выявлено.

Семантическая классификация ВвК позволила установить, что группу с доминирующем для исследуемого материала составляют ВвК со значением эпистемической модальности. Значения уверенности и неуверенности представлены примерно в равном соотношении: 17 и 16 случаев употребления соответственно. Известно, что в норме говорящему не требуются дополнительные показатели уверенности в достоверности сообщаемого. В тексте рассказа, наоборот, актуальным становится именно выделение уверенности, благодаря чему создается впечатление, что структуры с «уверенностью» имеют скрытый полемический характер, указывая на внутреннюю диалогичность текста.

Структурный анализ ВК подтверждает существующие выводы о том, что в качестве вставной может быть употреблена любая языковая единица, обладающая коммуникативной значимостью Полякова Ю. Г. Указ. раб.. Отмечено авторское предпочтение в употреблении вставных конструкций, синтагматически связанных с основной частью высказывания.

Синтагматически связанные ВК выдают голос дополнительного рассказчика, более осведомленного, чем основной рассказчик, который, однако, не прерывает мысли основного повествователя и не берет на себя коммуникативную инициативу.

Синтагматически не связанные ВК, в свою очередь, указывают на точку зрения персонажа, «голос» которого диссонирует с основным высказыванием в стилистическом и эмоциональном плане.

Наблюдения над синтаксической структурой ВК выявляют разную степень глубины, детализации дополнительных сведений.

ВК выполняют важную роль в формировании субъектной перспективы текта. В многоголосом тексте, каким является рассказ «Кавказский пленный», ВК -- в широком понимании уточнение, разъяснение предшествующей информации -- начинает восприниматься, в целом, как сообщение субъекта, обладающего бьльшей компетенцией, глубже информированного об изображаемом мире, чем субъект, от лица которого идет основное повествование.

ГЛАВА 3. ВВОДНЫЕ И ВСТАВНЫЕ КОНСТРУКЦИИ В ТЕКСТАХ ПЕРЕВОДА

1. Основные положения теории художественного перевода

Для дальнейшего анализа способов передачи ВвК и ВК необходимо остановиться на самом понятии художественного перевода и на роли переводчика литературных произведений в передаче замысла автора оригинала.

По мнению Т. А. Казаковой, действующего переводчика и одного из ведущих представителей санкт-петербургской школы переводоведения, множественность переводов произведений одного и того же автора свидетельствует не только о популярности этого автора, «но и об интенсивности процессов освоения литературных форм, идей, образов и приемов в той или иной переводящей культуре», за счет чего можно говорить и о множественности образов автора, «живущих в переводческих воплощениях в иной культурной среде и порождающих иные смыслы и читательские реакции, отличные о тех, что присущи исходной культуре» Казакова Т. А. Художественный перевод: теория и практика. СПб., 2006. С. 22-23..

Важно подчеркнуть, что понятия «художественный перевод» и «перевод художественной литературы» и не равнозначны. Первый термин содержит в себе оценочный компонент и акцентирует высокие художественные качества самого перевода, тогда как второй термин обозначает любой перевод художественной литературы, независимо от его качеств. Художественный перевод предполагает творческое преобразование оригинала литературного первоисточника в соответствии с литературными нормами, изобразительными возможностями переводящего языка и с сохранением эмоционально-эстетической информации, присущей оригиналу Там же. С. 10-11..

Традиционно перевод рассматривается теоретиками с позиций адекватности, т.е. его соответствия функции, форме и содержанию оригинала, и эквивалентности, т.е. максимальной близости смыслов оригинала и перевода. При этом эквивалентность иногда понимается как частный случай адекватности Нелюбин Л. Л. Толковый переводоведческий словарь. М., , 2003. С. 14-15, 253-254..

Однако полное совпадение семантики отдельно взятых лексических единиц, признаваемых эквивалентными в разных языках, едва ли возможно. Отсюда можно вывести минимум два следствия: во-первых, что полная адекватность предложений/высказываний в двух разноязычных текстах -- это, скорее, исключение из общего правила, а во-вторых, что перевод по своей сути вариативен. Гипертрофированная трактовка этого положения лежит, насколько можно судить, в основе пессимистического тезиса о недостижимости адекватности и, соответственно, о принципиальной непереводимости текста.