Языковой субстандарт в парадигмах социолингвистики и лингвокультурологии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Языковой субстандарт в парадигмах социолингвистики и лингвокультурологии

Т.А. Кудинова

В отечественной лингвистике изучение языка как общественного явления заняло видное место в первые послереволюционные годы и, можно сказать, составило ее методологическую специфику. Многое из того, что в современных трудах по социолингвистике рассматривается как новаторство, было сформулировано еще в публикациях 20-30 гг. таких ученых, как В.М. Жирмунский, Л.П. Якубинский, Б.А. Ларин, В.В. Виноградов, Р.О. Шор, Е.Д. Поливанов, А.М. Селищев. Гипертрофированно социологическим было и «новое учение о языке» Н.Я. Марра. Теория Марра в своем основании имела тезис о полном параллелизме процессов развития языка и общества, т.е. смена общественной формации неизбежно влечет за собой коренное изменение структуры языка, при этом внутренние факторы языкового развития полностью игнорировались. «Новое учение о языке» категорически отрицало идею языка как саморазвивающейся гомеостатичной системы. Соссюровские идеи о «языке в самом себе и для себя» подвергались самой ожесточенной критике. Н.Я. Марр «жестоко обличал такой порок буржуазного языкознания», как представление языка неким «автономным царством», покоящимся на «внутренних зависимостях» [1, с. 598].

Вопрос о социальной обусловленности языка неразрывно связан с вопросом о мотивированности языкового знака. Как известно, одно из краеугольных положений Ф. де Соссюра состоит в утверждении принципиальной немотивированности языкового знака, которая обеспечивает такое качество, как стабильность (т.е свойство немотивированности не выделяет ни один из знаков, они существуют по традиции как таковые).

На смену структурному подходу, делавшему акцент на имманентных законах развития языка и неизбежно приведшего к автономизации языка (ср. мысль Е. Куриловича: «Необходимо объяснять одни языковые факты другими… Объяснение, прибегающее к помощи социальных факторов, свидетельствует о крахе лингвистической методологии» [цит. по: 2, с. 437]), пришли когнитивные и функционально-прагматические методики. Ввиду антропоцентрической направленности в современной лингвистике внимание сосредоточено на всех обстоятельствах формирования, развития и функционирования языковых единиц, в том числе и на обстоятельствах социального плана, т.е. на всех особенностях отражаемой в языке культуры и субкультуры.

Понятие «субкультуры» трактуется неоднозначно. Нередко субкультура определяется в качестве системы норм и ценностей, отличающих культуру определенной группы от культуры большинства общества. Когнитивный подход к понятию субкультуры состоит в вычленении познавательных теоретических конструктов, сквозь призму которых воспринимается окружающая действительность. Как явление социально-психологическое, то есть как отражение картины мира, рассматривается понятие «субкультуры» в работе К.Б. Соколова [3, с. 134-143]. Так, доминирующий пафос молодежной субкультуры инспирируется духом бунтарства и стремлением к самовыражению, проявляющемуся в экстраординарном, шокирующем поведении, в том числе и языковом. Именно поэтому молодежный сленг отмечен не просто новыми, небывалыми прежде лексическими единицами, нередко сильно сниженными стилистически. В нем присутствуют «трудновыразимые иррациональные моменты, берущие начало из коллективного бессознательного» [4, с. 11], именно об этом свидетельствует в молодежном жаргоне большое количество слов, внутренняя форма которых противоречит здравому смыслу.

Языковой практикой зафиксировано, что субстандартные слова (диалектные, просторечные и жаргонные) могут перемещаться в плоскость стандартного книжно-письменного языка. В современных условиях, особенно в славянских языках, этот процесс активизации субстандартных единиц настолько интенсивен, что дает основание бить тревогу о гибели традиционного стандартного языка. Кстати, тенденцию к вульгаризации развитых национальных языков, которая сегодня подтверждена многими работами, в том числе и монографическими исследованиями, отметил еще в 1928 году Б.А. Ларин: «Историческая эволюция любого литературного языка может быть представлена как ряд последовательных «снижений», варваризаций, но лучше сказать - как ряд концентрических развертываний» [5, с. 176]. Исследователь В. Быков, ссылаясь на языковую ситуацию не только в России, но и в Беларуси, Хорватии, Чехии, Украине, полагает, что в современных условиях ярко проявляется уже не тенденция, а «закон популяризации» (от лат. populus `народ, народность') [6, с. 13] того, что ранее было на языковой периферии.

Одним из идентифицирующих признаков субстандарта считается непринужденность и неофициальность. В современных толковых словарях понятие «непринужденность» определяется как `лишенный всякой натянутости, свободный, естественный'. Свобода непринужденного общения заключается в праве говорящего выбирать по своему усмотрению любой эмоциональный регистр речи, отражающий отношение к адресату. Если ситуации публичного, официального, делового, научного общения практически исключают (делают неуместными) проявление чувств и предписывают участникам речевой коммуникации придерживаться условно-уважительного тона общения, то в разговорной стихии обычны неэтикетные формы общения, выраженные субстандартными словами. Такое общение В.И. Карасик называет «субстандартным общением», т.е. между общающимися социальная дистанция сокращена вследствие либо знаковой солидарности, либо выражения отрицательных эмоций [7, с. 300]. Как отмечает С.О. Малевинский: «Недопустимость использования в этикетных ситуациях разговорных и просторечных слов обусловливается именно их функциональной связью с различными фамильярными и иными неэтикетными эмоциональными регистрами общения» [8, с. 25]. Цитируемый автор полагает, что не только просторечные единицы, но и разговорную неэтикетную лексику не следует включать в состав той «виртуально-гипотетической системы, которую принято именовать литературным языком», поскольку они ориентируются на субкультуру.

В середине ХХ века Т. Адорно и М. Хоркхаймером было введено понятие «культурной индустрии» для обозначения характера производства массовой культуры, ориентированной на «массового человека» как ее потребителя. Х. Ортега-и-Гассет писал, что особенность нашего времени состоит в том, что заурядные души, не обманываясь насчет своей заурядности, утверждают свое право на нее и навязывают ее всем и всюду» [9, с. 309]. Продукция массовой культуры делается для успеха здесь и сейчас. Это «…своего рода культурный «fast food», «быстрорастворимый» и не откладывающийся в «гумусовый» слой культурного наследия. Недолговечность определяется рыночными условиями, чтобы покупаемое было модно, удобно, незатруднительно, приятно» [10, с. 126]. «К 90-м годам ХХ века идея, что высокая культура является некой высшей реальностью, а люди, которые создают ее, - высшими существами, изжила себя. Старое значение слова «культура» как нечто ортодоксальное, доминирующее и возвышенное уступило место антропологическому (в духе К. Леви-Строса) значению: характерная деятельность любой группы людей (культура электронной почты, культура спорта, культура рэпа). Все эти культуры не имеют при этом ничего общего с высокими ценностями цивилизованного мира» [11, с. 11-12].

С понятием массовой культуры коррелирует понятие «мозаичной культуры», введенное французским социальным психологом А. Молем [12]. Процесс становления «мозаичной культуры» связан с тем, что человек познает окружающий мир по законам случая: он черпает знания из жизни, книг, газет, фильмов и, накопив определенный объем информации, начинает обнаруживать скрытые в ней структуры. А. Моль называет эту культуру мозаичной, потому что она сложена из множества фрагментов, в ней нет «точек отсчета». В «мозаичной» культуре знания формируются не системой образования, а средствами массовой информации. В эпоху классической («гуманитарной») культуры, характерной, например, для эпохи Возрождения, люди понимали, что научные, философские или религиозные ценности выше, чем ценности быта или развлечений. Сегодня СМИ способны создать условия, при которых ценность информации о важном научном открытии становится равной ценности информации о выпуске нового шоколадного десерта. лингвопрагматический язык субстандартный слово

Для описания субстандарта наиболее актуален контекстуальный лингвопрагматический анализ, предполагающий учет не только содержательно-смыслового пространства конкретного текста, но и широкого лингвокультурологического контекста, а также данные диахронического анализа и исторической ретроспекции, позволяющие проследить динамику отдельных субстандартных единиц в зависимости от изменения социокультурных условий общения.

Поскольку не все явления действительности становятся объектом номинации в жаргонных образованиях, а лишь те, которые представляют интерес для носителей жаргона, анализ субстандартной лексики позволяет во многих существенных чертах охарактеризовать лингвокультурную ситуацию в целом. Специфика субстандартных единиц проявляется в особых тенденциях номинации, нехарактерных для литературного языка. Значение знака в субстандарте формируется главным образом прецедентностью его использования в соответствующем значении, поэтому столь велико количество единиц с парадоксальной внутренней формой во многих типах жаргона. Специфика современной лингвокультурной ситуации состоит в том, что просторечие настолько тесно срослось с разговорным стилем литературного языка, что правомерно говорить о «литературном просторечии» или о «разговорном просторечии»; возросла коммуникативная роль социальных жаргонов, которые переместились из социально замкнутых сфер речи в общий язык. Жаргоны, с одной стороны, дифференцируются, с другой стороны, идет унификация, вследствие чего и появилось понятие «общий жаргон». «Бесконфликтное» соединение языковых средств не просто разной, но противоположной стилевой и функциональной принадлежности выступает как объективная норма языковой деятельности. Мощным стимулом для вторжения субстандарта в общий язык стало то, что в числе прочих барьеров был снят барьер между живой разговорной речью и сферой публичного общения. Нашествие субстандарта в публичную сферу коррелирует с постоянным сокращением сферы распространения высокого варианта русского языка. Жаргонное, просторечное, разговорное всегда потенциально имеет шанс поменять социальный статус, а в современных условиях этот процесс настолько интенсивен, что кодификаторы и лексикографы не успевают его фиксировать. К примеру, словарное толкование понятия «отстой», на наш взгляд, отстает от практики активного употребления этого слова. Первоначальное его значение - `некая неподвижность предмета' - расширено, т.е. на базе основного значения появился целый ряд метафорических переносов. «Отстой» не значит «неприятная ситуация, плохо», данное понятие, как нам кажется, выражает состояние бездеятельности мыслительного аппарата, т.е. состояние абсолютного покоя. Объективно ситуация может быть нейтральной, но субъективно воспринимается говорящим как «отстойная», отстающая от современных, привычных для него норм.

Для субстандартных образований (главным образом - для разных типов жаргона) характерна гипертрофированная синонимичность и избыточность определенных тематических групп (связанная с определенными сферами и исчисляемая иногда сотнями единиц), а также отсутствие специфически жаргонных соответствий для ряда отвлеченных понятий культурно-мировоззренческого плана определяют статус жаргонных образований именно в качестве субкода (субстандарта). Но тем не менее субстандарт - важная часть социально-коммуникативной системы национального языка. Субстандартные единицы обладают качеством нормативности как имманентным свойством языковой системы. Субстандарт есть средство аксиологического картирования окружающей действительности. Общим признаком субстандартных образований (просторечия и жаргонов) является перформативность и акцент на форму выражения.

Метаязыковая природа жаргона как системы заключается в возможности различения «своих» и «чужих», в консолидации «своих» (из социальных жаргонов особенно ярко это проявляется, во-первых, в криминальном жаргоне; во-вторых, в различных видах молодежного жаргона). Метаязыковая сущность жаргона как функции наиболее ярко проявляется в перекодировании прецедентных текстов.

Определенные типы субстандарта (инвективы, жаргоны), будучи критичным отражением действительности, полезны для общества именно в этом своем качестве. Субстандарт («дестабилизирующее» начало) необходим для поддержания языковой системы как гомеостаза.

Литература

1. Николаева, Т.М. Несколько слов о лингвистической теории 30-х: фантазии и прозрения [Текст] / Т.М. Николаева // Слово в тексте и словаре. Сборник статей к 70-летию Ю.Д. Апресяна. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 591-607.

2. Крысин, Л.П. Русское слово, свое и чужое: исследования по современному русскому языку и социолингвистике [Текст] / Л.П. Крысин. М.: Языки славянской культуры. 2004. 883 с.

3. Соколов, К.Б. Субкультуры, этносы и искусство: концепция социокультурной стратификации [Текст] / К.Б. Соколов // Вестник Российского гуманитарного научного фонда. 1997, № 1. С. 134-143.

4. Джеус, Н.А. Лексико-семантическое словообразование в молодежном сленге [Текст]: Автореф. дис. … канд. филол. наук / Н.А. Джеус. Краснодар, 2008. 19 с.

5. Ларин, Б.А. История русского языка и общее языкознание: Избранные работы [Текст] / Б.А. Ларин. // Ларин Б.А. М.: Просвещение, 1977. 224 с.

6. Быков, В.Б. Русские блатные пословицы и поговорки (лингвистические аспекты субстандартной паремии) [Текст] / В.Б. Быков // Структура и семантика художественного текста. Доклады VII Международной конференции. М.: МГОПУ, 1999. С. 11-28.

7. Карасик, В.И. Язык социального статуса [Текст] / В.И. Карасик. М.: «Гнозис», 2002. 333 с.

8. Малевинский, С.О. К вопросу о границах литературного языка [Текст] / С.О. Малевинский // Континуальность и дискретность в языке и речи. Материалы II Международной научной конференции. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2009. С. 24-26.

9. Ортега-и-Гассет, Х. Восстание масс [Текст] / Х. Ортега-и-Гассет // Эстетика. Философия культуры. М.: Наука, 1991. С. 290-344.

10. Снеговая, О.А. Новое содержание культурного влияния глобализации: механизмы и формы [Текст] / О.А. Снеговая // Язык и межкультурная коммуникация: проблемы и перспективы. Вып. 3. Ростов н/Д.: Изд. СКНЦ ВШ, 2005. С. 123-129.

11. Молчанова, Г.Г. Синергия как основной типообразующий параметр современных языковых и межкультурных инноваций [Текст] / Г.Г. Молчанова // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация, 2006, № 4. С. 9-25.

12. Моль, А. Социодинамика культуры [Текст] / А. Моль / Пер. с франц. М.: Прогресс, 1973. 290 с.

Размещено на Allbest.ru