Женская речь как объект контрастных инструментально-фонетических исследований (на материале выступлений женщин-политиков Испании, Латинской Америки и Украины)

Размещено на http://www.allbest.ru/

ЖЕНСКАЯ РЕЧЬ КАК ОБЪЕКТ КОНТРАСТИВНЫХ ИНСТРУМЕНТАЛЬНО-ФОНЕТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ (НА МАТЕРИАЛЕ ВЫСТУПЛЕНИЙ ЖЕНЩИН-ПОЛИТИКОВ ИСПАНИИ, ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ И УКРАИНЫ)

Чернякова В. А., преподаватель испанского и латинского языков, аспирант кафедры германских и романских языков Национального университета «Одесская юридическая академия»

В статье рассматриваются лингвальные и просодические особенности женской публичной речи в испаноязычном и украинском политических дискурсах. Исследование проведено на материале устных выступлений испаноязычных и украиноязычных женщин-полити- ков.

Ключевые слова: гендер, политический дискурс, женская публичная речь, лингвальный, просодический.

Постановка проблемы. Особой разновидностью дискурса является политический дискурс, который имеет своей целью завоевание и удержание политической власти. В лингвистической литературе политический дискурс представлен как многоаспектное и многоплановое явление. В.З. Демьянков считает, что политический дискурс является сложным объектом исследования, поскольку находится на пересечении разных дисциплин - политологии, социальной психологии, лингвистики - и связан с анализом формы, задач и содержания дискурса, употребляемого в определенных («политических») ситуациях [4, с. 36]. Особенностью современного политического дискурса есть то обстоятельство, что его равноправными участниками являются как мужчины, так и женщины [11; 20]. При этом существует факт наличия в данной области различий гендерного характера, что дает основание выделить женский политический дискурс [23; 24]. Женский политический дискурс характеризуется употреблением лексики с семантикой восприятия действительности на уровне чувств и ощущений, что подтверждает распространенный стереотип об их склонности прямо говорить о своих чувствах, не стесняться их [9, с. 92]. Также женщины-политики чаще употребляют эмоционально-оценочную лексику, междометия, слова, выражающие сомнение, неуверенность, вероятность, неточность, широкий диапазон стилистически маркированной лексики - метафоры, эпитеты, лексические повторы, противопоставления. Их активное употребление обусловлено коммуникативной интенцией женщин-политиков в экспрессивной форме сообщить читателю/слушателю о внутригосударственных и мировых событиях, более эмоционально охарактеризовать своих политических противников [5, с. 11].

Особым элементом женского политического дискурса является женская публичная речь. Публичная речь произносится с целью информирования слушателей и оказания на них желаемого влияния. По своему характеру она представляет собой монологическую речь, то есть рассчитанную на пассивное восприятие, не предполагающую ответной реакции [11, с. 245]. Анализ эмоционального уровня немецкой мужской и женской языковой личности, исследованный С.К. Табуровой на материале пленарных дебатов Бундестага, показал, что у немецкой женщины-парламентария в когнитивной сфере доминирует представление о том, что право быть «на равных» в политической сфере у мужчин надо отвоевывать в жёсткой борьбе по установленным ими нормам и правилам; в мотивационной сфере доминирует мотив избегать открытой конфронтации, стремиться к акцентированию общности, не пытаться утвердить себя путём конфликта, искать решения, не нагнетая личную вражду. При этом в эмоциональной сфере доминирует склонность к положительным эмоциям, отрицательные эмоции релевантны лишь для самообороны и поддержки союзников, но не для нападения [20]. В свою очередь, анализ дискурса американских женщин-политиков, проведенный Н.Е. Ковтуно- вой, показал, что для нее характерным является употребление сложных синтаксических конструкций, вежливых форм в обращении к собеседнику. Женской речи свойственно ассоциативное соскальзывание с темы разговора, а также дополнение констатации факта или какого-либо утверждения примерами из личной жизни [11, с. 2].

Актуальность исследования обусловлена тем, что одной из наиболее позитивных тенденций современного общества является повышение роли женщин в общественно-политической жизни как в общем «испанском мире» (англ. Spanish world: Испания и страны Латинской Америки), так и в Украине. Испанки постепенно стали занимать важные должности по всей стране. Наряду с Австрией, Германией, Нидерландами, Финляндией, Данией и Швецией в Испании наибольшее числе женщин находится в нижней палате парламента [26, с. 434]. На крупной политической арене известны такие испаноязычные женщины-президенты - Мария Эстела Мартинес де Перон, Кристина Фернандес де Киршнер (Аргентина), Мишель Бачелет (Чили), Виолета Барриос де Чаморро (Никарагуа), «духовный лидер нации» Ева Перон (Аргентина), кандидат в президенты от Партии национального действия Хосефина Васкес Мота (Мексика), действующий мэр Мадрида Анна Ботелья (Испания) и др. На современной украинской политической сцене важные роли играют такие женщины-политики, как Юлия Тимошенко, Инна Богословская, Ольга Богомолец, Наталья Королевская, Татьяна Черновол, Леся Оробец и др.

Цель статьи заключается в контрастивном исследовании просодических особенностей современного женского политического дискурса Испании, стран Латинской Америки и Украины. Языковым материалом являются устные выступления испаноязычных женщин-политиков - Евы Перон, Кристины де Киршнер, Анны Ботельи, Росы Диез Гонсалес, Терезы Форка- дес, Эстер Вивас, Хосефины Васкес Мото, а также украинских женщин-политиков - Анны Герман, Ирины Фарион, Наталии Королевской и Юлии Тимошенко. В задачи статьи входит сопоставительный анализ языковых и просодических особенностей испанской и украинской женской политической речи и установление общих и различительных черт.

Изложение основного материала исследования. Дифференциация языка на мужскую и женскую речь наблюдается во многих языках мира в разной степени, завися, главным образом, от конкретных общественных и культурных традиций общества, в котором используется тот или иной язык [3; 10; 17; 18]. Так, в японской женской речи в области фонетики отмечаются такие явления, как ассимиляция, редукция и удлинение звуков, хотя данные явления характерны для определенных диалектов, а не для японского языка в целом. Женская речь отличается восходящей интонацией и частым повышением тона в конце предложения, при этом мелодия мужской речи более нейтральна [12]. Е.А. Жигайкова, исследуя особенности английской женской речи, приходит к выводу о том, что женские монологи в форме рассуждений или рассказов являются непременной частью английской женской беседы [7]. Особенности женского варианта речи ярко проявляются в современных французских женских изданиях, язык которых отличается повышенной степенью эмотивности за счет использования более широкого диапазона интенсификаторов, метафор, более длинных и развернутых конструкций; в языке женских журналов ярче выражено стремление к поддержанию языкового престижа, что проявляется в более частом использовании модных языковых форм, представленных «модизмами», англо-американиз- мами, усеченными единицами [6]. Отношения между текстом и гендером в Испании и Латинской Америке в широкой географической, социальной и культурной перспективе, охватывающей более 300 лет, с XV по XVIII века, были исследованы в сборнике научно-публицистических эссе «Женщины, тексты и полномочия в сфере власти в раннем современном испанском мире» (Women, texts and authority in the early modern Spanish world, 2003). Анализ выполнен на различных текстах, таких как поэзия, судебные дела, учетные книги и др., которые иллюстрируют многогранный мир, в котором жили испаноязычные женщины указанного периода. Особый интерес для лингвистов представляет анализ письменного наследия женщин-предпри- нимательниц Барселоны XVIII века, юридических документов, составленных женщинами из провинции Кузко в колониальном Перу [24], отражение женского гендера в текстах ранней Испании Габсбургов [23] и др.

Языковые признаки женской экспрессивности могут прослеживаться как в характерном лексическом подборе, так и в специфическом синтаксическом оформлении. Так, в лексическом плане общая повышенная эмоциональность проявляется в повышенном использовании эмоционально оценочной лексики, слов, описывающих чувства, эмоции, фативов-процессивов (преимущественно в диалоге), эпитетов, метафор, сравнений, а также вводных конструкций, выражающих неуверенность. В качестве аргументов женщины чаще ссылаются и приводят примеры конкретных случаев из личного опыта или ближайшего окружения, при этом в обыденной коммуникации отмечается большее количество ласкательных обращений, а также по имени с указанием степени родства. Также в женской речи отмечаются как тенденция к использованию экспрессивных, особенно стилистически сниженных средств, намеренное огрубление речи, так и гиперболизованная экспрессивность (жутко обидно; колоссальная труппа: масса ассистентов) и более частое использование междометий типа «ой!», «ай!», «ах!». Ассоциативные поля женской речи часто соотносятся с природой, животными, окружающим обыденным миром. В плане синтаксиса для женской речи характерно преобладание простых, незавершенных предложений, разделительных и риторических вопросов, часто используются различные виды повторов и инверсии [21, с. 32-33].

В ходе перцептивного анализа состояние повышенной эмоциональности у испаноязычных и украинских женщин-поли- тиков оценивалось аудиторами (носителями испанского и украинского языков, а также специалистами в области испанской и украинской фонетики, имеющих опыт аудитивной оценки) по следующим признакам: 1) убыстрение периодов речи, 2) удлинение периодов речи, 3) бессвязность, 4) различные нарушения грамматического строя, 5) повышенная звонкость голоса, 6) повышенная звучность голоса, 7) выраженное тональное модулирование, 8) переход на фальцет, 9) переход на громкое, резкое звучание голоса, крик, 10) переход на глухое, негромкое звучание голоса, приглушенность, 11) усиленная жестикуляция, 12) экспрессивная мимика лица [15, с. 288].

Также в процессе экспертного анализа для получения контрастных индивидуальных характеристик речи также оценивались особенности голоса каждой отдельной женщины-политика по набору качественных пар признаков (молодой/старый, обычный/необычный, натуральный/ненатуральный, приятный/ неприятный, спокойный/нервозный, энергичный/неэнергич- ный, искренний/равнодушный и др.) [13] и фонетических признаков, которые оценивались градуально (высота голоса (очень низкий, низкий, высокий, очень высокий), громкость (слишком громкий, громкий, нормальный, тихий), темп произнесения (очень быстрый, быстрый, нормальный, медленный), тональные перепады (разнообразный, монотонный, нормальный), звучность (звучный, шумный, нормальный), хриплость (хриплый, нехриплый), назальность (преувеличенная, нормальная), тембр (звонкий, темный)) [1; 2; 8].

Компьютерная обработка эмоционально окрашенных речевых отрезков из выступлений испаноязычных и украиноязычных женщин-политиков была выполнена в программных пакетах обработки речевого сигнала PRAAT 5.0.43, а также видеосигнала Sound Forge 9.0, VirtualDub1.6.15. Использованное программное обеспечение позволило получить графическое изображение отрезков речи любого объема (от синтагмы до фразового единства) и применить текстовую аннотацию полученных осциллограмм, тональных и амплитудных контуров анализируемых отрезков женской речи. Степень эмоциональности женской политической речи и возможные контрастные различия в двух лингвокультурах интерпретировались на основе анализа частотного интервала тонального контура завершения высказывания, который, согласно Э.А. Нушикян, надежно идентифицирует эмоциональное высказывание от нейтрального [14, с. 69-70].

Выполненный в статье анализ языковых особенностей женской испаноязычной политической речи показал, что испаноязычным женщинам-политикам также свойственна большая концентрация эмоционально-оценочной лексики, например, carino (дорогой), mis queridos (мои любимые), estoy encanta (я очарована), con toda mi alma (со всей душой), con el corazon (всем сердцем, сердечно) (2). Так, в публичных выступлениях

Анны Ботельи и Росы Гонсалес присутствуют перформативы, обозначающие различные как положительные, например, no tengo duda (я не сомневаюсь), creo (я верю), estoy convencida (я уверенна), estoy contenta (я довольна), так и отрицательные эмоциональные состояния, например, dudo que (я сомневаюсь, что), me preocupo (я беспокоюсь), temo que (я боюсь, что) (3). политический дискурс языковый просодический

Также для испанских женщин-политиков характерным является употребление слов, выражающих сомнение, неуверенность, вероятность, например, es posible (возможно), es probable (вероятно); им присущи оттенки модальности долженствования, необходимости, передающиеся с помощью глаголов necesitar (нуждаться), deber (быть должным) и грамматической конструкции tener que (быть обязанным). Реплики испаноязычных женщин-политиков также богаты такими эпитетами, как enorme responsabilidad (великая ответственность), el profundo amor (глубочайшая любовь), enorme emocion (огромная эмоция) (3) и сравнениями. Так, Эва Перон сравнивает недоброжелателей Перона со змеями: es que lo seguira contra la opresion de los traidores de adentro y de afuera, que en la oscuridad de la noche quieren dejar el veneno de sus vttoras en el alma y en el cuerpo de Peron..." (. и выступать против давления предателей изнутри и снаружи, которые в темноте ночи хотят оставить свой змеиный яд в душе и теле Перона.) (11).

Важным для испаноязычных женщин в публичном дискурсе является описание своих чувств и эмоций, например: “Yo tengo una sola cosa que vale, la tengo en mi corazon, me quema en el alma, me duele en mi carne y arde en mis nervios. Es el amor de estepueble" (У меня есть та единственная вещь, которая действительно имеет цену, она у меня находится в сердце, обжигает мою душу, болит в моем теле и пылает в моих нервах. Это любовь этого народа) (11); “hay un amor que une todo, que se torna colectivo, y con ese amor a la Patria, el pueblo es invencible y la nation Argentina sera libre, digna y soberana” (у нас есть любовь, которая нас всех объединяет, которая превращает нас в коллектив, и с этой любовью к Родине народ становится непобедимым, а аргентинская нация становится свободной, достойной и суверенной) (12).

Также речь испаноязычных женщин-политиков богата анафорическими повторами, например: “Es la Patria. Es la Patria que ha dado cita al llamado de los companeros de la Confederation General del Trabajo para decirle al Lider que detras de el hay un pueblo” (Это Родина! Это Родина, которая собрала всех товарищей Всеобщей конфедерации, трудящихся для того, чтобы сказать лидеру, что за ним стоит Перон!) (11); “Queridos PANistas, es tiempo de la unidad, es tiempo del trabajo, es tiempo de ponernos en pie...” (Любимые Панисты, это время единства, это время работы, это время для того, чтобы мы поднялись.) (1); “. la Patria son nuestros nietos, la Patria son nuestros padres, la Patria son nuestros abuelos...” (Родина - это наши внуки, Родина - это наши родители, Родина - это наши бабушки и дедушки) (2).

При анализе просодических особенностей женской политической речи было выявлено, что речь испаноязычных женщин-политиков отличается повышенной эмоциональной коннотацией, что выражается в убыстрении периодов речи, повышенной звонкости голоса, повышенной «полетности» звучания, выраженных тональных перепадах в завершающей части высказывания, переходах на громкое, резкое звучание голоса, крик, а также усиленной жестикуляции и экспрессивной мимике лица, характерных для испанок и латиноамериканок в целом [16; 19; 22; 25; 29; 30]. Так, например, выступления Анны

Ботельи отмечаются наличием широкого тонального диапазона в 150 Гц при переходе от начала выступления (150 Гц) к его заключительной части (380 Гц). При этом в финале выступления отмечаем высокое начало на уровне 290 Гц и высокое завершение эмоционально окрашенных участков речи на уровне 420 Гц. Перцептивная оценка индивидуальных и просодических характеристик речи испаноязычных женщин-политиков показала наличие общих черт, заключающихся в ускоренном темпе произнесения, высоких динамических показателях пиковой интенсивности (80-90 дБ), а также ярких тональных перепадах или тональных модуляциях, что отражается в увеличении диапазона частот от 250 до 450 Гц к финальной части выступления.

В свою очередь, анализ политических выступлений украинских женщин-политиков показал, что они, также как испаноязычные женщины-политики, прямо говорят о своих чувствах и открыто дают волю своим эмоциям. Так, например, Инна Богословская расплакалась в одном из эфиров передачи Шу- стер-Лайф и заявила, что «я сейчас буду говорить реально как мама и бабушка». Исследуя языковые особенности публичных выступлений украинских женщин-политиков, было установлено, что они также могут быть насыщенны тропами и риторическими фигурами. Так, в своих публичных выступлениях, Анна Герман использует эпитеты, например: болюче питання, неприваблива роль, прозорий судовий процес (5), а также метафоры, например: воюють із пам'ятниками (5), поливають брудом, йшло глибоко з серця (6). В свою очередь, публичные выступления Ирины Фарион насыщены риторическими вопросами, например: Як довго це триватиме? Як допомогти вам? (7).

Среди стилистических особенностей женской украинской политической речи зафиксировано употребление однородных членов предложения, например: які живуть у нашому колонізованому, окупованому, спроституйованому і звироднілому інформаційному просторі (8). Украинские женщины-политики часто используют заимствования в своих публичных выступлениях: думав по-російськи и робив spell так (5), як воно звучало російською (5); думала про те, що ми, радники і спічрайтери; на бекграунді фото ви побачите (6), что связано с прагматической целью показать свою образованность, знание иностранных языков. Также для украинских женщин-политиков является характерным цитирование великих писателей, ораторов и других исторических авторитетов. Ирина Фарион, например, в своих пламенных речах, цитирует Т. Шевченко, И. Франко, Сократа. Так, во время визита в одну из школ Львова по случаю празднования Шевченковских дней Ирина Фарион заявила, что именно в школах воспитывается нация, уважающая свою свободу, национальность, язык. Для подкрепления сказанного она прибегала к словам из завета великого Кобзаря, например: і вражою злою кров'ю волю окропіте» (10).

При этом для женской украинской политической речи также характерна правильность произношения и высокая эмоциональность. Так, речь украинского депутата Ирины Фарион отличается стремлением говорить четко, правильно артикулируя звуки, придерживаясь высокого стиля произношения. Для придания своей речи естественности, а также для акцентирования внимание на особо важных местах политик прибегает к паузам хезитации. Также важно отметить, что тембральные характеристики голоса Ирины Фарион характеризуются хриплостью, низким частотным диапазоном, что обусловлено ее эмоционально-патриотическим настроем. В свою очередь, голос Юлии Тимошенко отличается высокой звонкостью, полнотой звучания и преувеличенной монотонностью, поскольку Ю. Тимошенко в завершении выступления наиболее эмоциональные участки своей речи произносит с замедлением темпа, а также в достаточно узком диапазоне громкости 82-83 дБ, что слушающими воспринимается как монотонное звучание. При этом, сохраняя высокий частотный диапазон в начальной части выступления (480-500 Гц), Ю. Тимошенко усиливает тональную динамику в центральной его части, что выражается в увеличении диапазона частот от 420 до 520 Гц, а затем в снижении тонального уровня в финальной части своего выступления (415-460 Гц) [15, с. 291].

Выводы

Все вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что существует ряд общих и различительных черт в просодическом оформлении женской политической речи представительниц Испании, Латинской Америки и Украины. Испаноязычному и украинскому женскому политическому дискурсу свойственна эмоциональность, употребление эпитетов, слов, выражающих сомнение, а также сложных синтаксических конструкций, которые отражают повышенную женскую эмоциональность, характерную для представительниц обеих неблизкородственных лингвокультур. Проведенный анализ имеет практическую ценность и перспективу для дальнейшего анализа тембральных характеристик женской испаноязычной и украиноязычной политической речи в сопоставительном аспекте.

Литература

1. Бровченко Т.О. Тональний контур семантичного центру висловлювання в англійській та українській мовах / Т.О. Бровченко // Нариси з контрактивної лінгвістики: збірник наукових праць. К.: Наукова думка, 1979. С. 86-92.

2. Волошин В.Г. Интонационная структура инструкции в английском и русском языках: дисс.... канд. филол. наук: спец. 10.02.20 / В.Г. Волошин. Одесса, 1988. 178 с.

3. Григораш В.С. Територіальні тендерні особливості інтонаційного оформлення мовлення носіїв йоркширського діалекту (на матеріалі радіоінтерв'ю) / В.С. Григораш // Вісник Харківського національного університету імені В.Н. Каразіна. Серія «Романо-германська філологія. Методика викладання іноземних мов». 2012. № 69 (1002). С. 124-127.

4. Демьянков В.З. Политический дискурс как предмет политической филологии / В.З. Демьянков // Политическая наука. Политический дискурс: история и современные исследования. М.: ИНИОН РАН, 2002. № 3. С. 32-43.

5. Дудецкая А.Н. Гендерная специфика коммуникативного поведения немецких политических деятелей (на материале речевого жанра «интервью»): дисс.... канд. филол. наук: спец. 10.02.19 «Теория языка» / А.Н. Дудецкая ; ГОУ ВПО «Волгоградский государственный педагогический университет». Волгоград, 2009. 156 с.

6. Есина Е.В. Семантико-прагматический аспект языка французских СМИ (на материале женских журналов): дисс.... канд. филол. наук: спец. 10.02.05 / Е.В. Есина ; Белгородский гос. ун-т. Белгород, 2006. 173 с.

7. Жигайкова Е.А. Английская женская речь: дисс.... канд. филол. наук: спец. 10.02.04 / Е.А. Жигайкова ; МПГУ - М., 2004. 145 с.

8. Захарова Ю.М. Прикладна фонетика: [навчальний посібник] / Ю.М. Захарова. К.: Наук.-вид. центр НА СБ України, 2014. 212 с.

9. Земская Е.А. Особенности мужской и женской речи / Е.А. Земская, М.В. Китайгородская, Н.Н. Розанова // Русский язык в его функционировании: коммуникативно-прагматический аспект. М., 1993. С. 90-135.

10. Кісь О. Жіночі студії в Україні. Жінка в історії та сьогодні / О. Кісь ; за ред. Л. Смоляр // Україна модерна. Львів, 2000. 4-5 число за 1999-2000 рр. С. 503-511.

11. Ковтунова Н.Е. Стилистические особенности женского политического дискурса / Н.Е. Ковтунова [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.rae.ru/forum2010/17/79.

12. Крнета Н. Мужская и женская речь в современном японском языке: дисс.... канд. филол наук: спец. 10.02.22 / Н. Крнета ; МГУ. М., 2003. 158 с.

13. Медведева Т.Г. Корреляты тембра в эмоционально окрашенной речи / Т.Г Медведева // Проблемы супрасегментной фонетики: сб. науч. тр. МГПИИЯ им. М. Тореза. М., 1985. Вып. 248. С. 54-58.

14. Нушикян Э.А. Типология интонации эмоциональной речи / Э.А. Нушикян. Киев-Одесса: Вища школа, 1986. 159 с.

15. Петлюченко Н.В. Харизматика: мовна особистість і дискурс: [монографія] / Н.В. Петлюченко. Одеса: Астропринт, 2009. 464 с.

16. Петрова Е.В. Дифференциальный признак вопросительности в интонационной системе испанского языка (в сопоставлении с русским): дисс.... канд. филол. наук: спец. 10.02.05 / Е.В. Петрова ; Ворож. гос. ун-т. Воронеж, 2004. 195 с.

17. Потапов В.В. Сопоставительный подход в фонетической гендерологии (русско-немецкие параллели) / В.В. Потапов // Язык и речь: проблемы и решения: сб. науч. трудов к юбилею проф. Л.В. Зла- тоустовой / под ред. ГЕ. Кедровой, В.В. Потапова. М., 2004. С. 205-229.

18. Потапов В.В. Язык женщин и мужчин: фонетическая дифференциация / В.В. Потапов // Серия литературы и языка. М.: Известия АН, 1997. Т. 56. № 3. С. 52-62.

19. Стехина М.В. Системная организация просодемного пространства в современном испанском языке (экспериментально-фонетическое исследование): дисс.... канд. филол. наук: спец. 10.02.05 / М.В. Сте- хина ; КГПУ им. В.П. Астафьева. Красноярск, 2010. 155 с.

20. Табурова С.К. Эмоциональный уровень мужской и женской языковой личности и средства его выражения (на материале пленарных дебатов Бундестага): дисс.... канд. филол. наук: спец. 10.02.19 «Общее языкознание, социолингвистика, психолингвистика» / С.К. Табурова ; Моск. гос. лингв. ун-т. М., 1999. 214 с.

21. Телия В.Н. Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности: [монография] / В.Н. Телия, Т.А. Графова ; Институт языкознания. М.: Наука, 1991. 214 с.

22. Alvarez-Finkbeiner M. Kontrastive Analyse Spanisch-Deutsch im suprasegmentalen Bereich / М. Alvarez-Finkbeiner // Konsequenzen fьr den Unterricht Deutsch als Fremdsprache. Leipzig, 1995. 128 p.

23. Bethany A. Representing madness: text, gender and authority in early Habsburg Spain / А. Bethany // Women, texts and authority in the early modern Spanish world [Ed. Marta V. Vicente]. Aldershot: Ashgate, 2003. P. 90-99.

24. Burns K. Forms of authority: women's legal representations in midcolonial Cuzco / K. Burns // Women, texts and authority in the early modern Spanish world [Ed. Marta V. Vicente]. Aldershot: Ashgate, 2003. P. 176-181.

25. D'Introno F. Fonetica y fonologia actual del espaflol / F. D'Introno, Enrique del Teso Martin, Rosemary Weston. Madrid: Catedra, 1995. 478 p.

26. Magone J.M. Contemporary Spanish politics / J.M. Magone. London: Routledge, 2004. 277 p.

27. Maravall Y.J. Las mujeres en la izquierda chilena durante la unidad popular y la dictadura militar (1970-1990) / J.M. Yaguez. Madrid: Univ. Autonoma de Madrid, 2015. 330 p.

28. Plotnik V. Eva Peron y el neoliberalismo: duelo y nostalgia por el Estado Benefactor // “Evita vive” estudios literarios y culturales sobre Eva Peron / V. Plotnik. Berlin, Ed. Tranvia, Verl. Frey, 2013. P 33-46.

29. Sosa J.M. Fonetica у fonologia de la entonacion del espanol hispanoamericano Text. Tesis doctoral / J.M. Sosa. University of Massachusetts, Amherst, 1991. 220 p.

30. Sosa J.M. La Entonacion del Espanol / J.M. Sosa. Madrid: Catedra, 1999. 264 p.

31. Vicente M.V. Textual uncertainties: the written legacy of women entrepreneurs in eighteenth-century Barcelona / M.V Vicente // Women, texts and authority in the early modern Spanish world [Ed. Marta V. Vicente]. Aldershot: Ashgate, 2003. P. 192-202.

Размещено на Allbest.ru