Асимметрия языкового знака

Размещено на http://www.allbest.ru/

Асимметрия языкового знака

Двусторонняя сущность языкового знака характеризуется свойством асимметрии означаемого и означающего. Таким образом, у одного означающего может быть несколько означаемых (как например, в омонимии), а одно означаемое может иметь несколько означающих. Это явление носит название синонимии.

Асимметрия языкового знака и его значения обусловлена асимметрией языковой единицы, т.е. языкового знака и его значения.

На это несоответствие в строении плана содержания и плана выражения в естественном языке указывал еще Ф. де Соссюр, подчеркивавший, что «каковы бы ни были факторы изменения, действуют ли они изолированно или в сочетании друг с другом, они всегда приводят к сдвигу отношения между означаемым и означающим». К аналогичному выводу пришел и Ш. Балли, отметивший, что «несоответствие между означаемыми и означающими является правилом».

Наиболее четко асимметрия отношений между единицами плана содержания и единицами плана выражения была обоснована С. Карцевским. Он высказал идею асимметричного дуализма языкового знака, суть идеи: обе стороны языковой единицы (означающее и обозначаемое) не являются неподвижными, т.е. соотношение между ними неизбежно нарушается. Это значит, что постепенно и медленно изменяется звуковой облик слова. И также постепенно, хотя и намного быстрее, изменяется содержание слова. Это приводит к тому, что первоначальное соответствие или симметрия постепенно нарушается и возникает асимметрия. Это делает языковой знак универсальным средством общения.

Размышление о соотношении потенциальной синонимии и омонимии в языке привело последнего, фактически, к формулировке одного из основных принципов семиотической деятельности, определяющих диалектику знака и значения, выражения и содержания, логики и психологии, отчасти также синхронии и диахронии в языке.

Будучи семиологическим механизмом, язык движется между двумя полюсами, которые можно определить как общее и отдельное (индивидуальное), абстрактное и конкретное.

С одной стороны, язык должен служить средством общения между всеми членами лингвистической общности, а с другой стороны, он должен также служить для каждого члена этой общности средством выражения самого себя, и какими бы «социализированными» ни были формы нашей психической жизни, индивидуальное не может быть сведено к социальному. Семиологические значимости языка будут непременно иметь виртуальный и, следовательно, общий характер, для того чтобы язык оставался независимым от настроений индивида и от самих индивидов. Такого рода знаки должны, однако, применяться к всегда новой, конкретной ситуации.

Если бы знаки были неподвижны и каждый из них выполнял только одну функцию, язык стал бы простым собранием этикеток. Но также невозможно представить себе язык, знаки которого были бы подвижны до такой степени, что они ничего бы не значили за пределами конкретных ситуаций. Из этого следует, что природа лингвистического знака должна быть неизменной и подвижной одновременно. Призванный приспособиться к конкретной ситуации, знак может измениться только частично; и нужно, чтобы благодаря неподвижности другой своей части знак оставался тождественным самому себе. языковый арутюнова синтагматический

Независимо от того, направляется ли наше внимание в данной конкретной ситуации на новое, неизвестное, или на старое, одновременное присутствие этих двух элементов неизбежно для всякого акта понимания (или познания.

Асимметрия стабильности и подвижности проявляется, например, в генезисе вспомогательных компонентов грамматических конструкций: вспомогательных глаголов, артиклей и т. п. Так, в истории развития неопределенного артикля наблюдается асимметричное расширение функций данного формального средства. Практически во всех языках с предысторией от отсутствия артикля до полной развертки его функционального потенциала наблюдаются сходные линии и этапы развития. Неопределенный артикль, как правило, формируется из числительного «один», план содержания которого постепенно включает в себя артиклевые функции.

Постепенно зона семантического «покрытия» неопределенно-артиклевых форм, расширяется от количественности до качественности, «обозначаемые мысленные образы постоянно обогащаются и развиваются благодаря растущему опыту человечества, в результате чего происходят постоянные сдвиги в системе знаков» (Попова, Стернин, 2007, 179-180). План выражения артикля - бывшего числительного - в большинстве случаев остается неизменным, разве что подвергается фонетической редукции в безударной позиции (при основном слове): Hab' `nen Luftballon gefunden = (ich) habe einen Luftballon gefunden (Nena). Впрочем, в английском языке зафиксированы значительные сдвиги в плане выражения неопределенного артикля: числительное-прототип др.-англ. an/aen в современном языке соответствует двум единицам - числительному one и неопределенному артиклю a/an.

Тонкий анализ несоответствий в строении языковых планов и сдвигов в отношениях между единицами плана выражения и единицами плана содержания можно найти и в работах Н.Д. Арутюновой. Посредством морфемного анализа она показывает, что членимость на единицы одного плана языка часто не совпадает с членимостью другого плана, и называет пять типов синтагматических отношений между элементами этих двух планов. Но случай асимметрии между планом содержания и планом выражения можно обнаружить не только на уровне морфем, но и на уровне синтаксических единиц.

Синонимия

Синонимия - тип семантических отношений языковых единиц, заключающийся в полном или частичном совпадении их (языковых) значений Лингвистический энциклопедический словарь (далее - ЛЭС). М., 1990. С.446. . В зависимости от типа синонимичных языковых единиц выделяют лексическую, грамматическую и другие виды синонимии. Для анализа математических обозначений можно выделить символьную (аналог лексической) и синтаксическую (аналог грамматической) синонимии. Символьная синонимия - использование для обозначения одинаковых математических объектов разных графем и их сочетаний. Примерами этого вида синонимии могут служить обозначение умножения знаками «» и «» и обозначение деления знаками «:» и «/».

Синтаксическая синонимия - использование для обозначения (построения) «тождественных» математических объектов разных по синтаксису (пространственному сочетанию) комбинаций знаков. При синтаксической синонимии может сохраняться общий линейный порядок записи, как, например, в польской символике (рассматривается ниже), или использоваться сочетание линейного и вертикального расположения частей сложного выражения.

Примером такой синтаксической синонимии (с одновременной символьной синонимией) могут служить такие обозначения деления как: «:» или «/» (с расположением числителя до, а знаменателя после знаков) и «» (с расположением числителя над, а знаменателя под горизонтальной чертой). В нижеследующих рассмотрениях основное внимание уделяется символьной синонимии, а синтаксическая рассматривается только в связи с первой, поскольку синтаксическая синонимия обычно сопровождается синонимией символьной (символьно-синтаксическая синонимия).

Наибольшее число примеров синонимии можно найти в логике. Ниже приводится таблица синонимов для логических связок и кванторов. Символы разнесены по разным колонкам для удобства комментирования.

· В колонке №4 приводится так называемая польская символика. Польская символика - бесскобочный способ записи, при котором функторы ставятся перед своими аргументами; разработан и введен в 1929 г. Я. Лукасевичем Лукасевич Я. Аристотелевская силлогистика с точки зрения современной формальной логики. Биробиджан, 2000. С.128.. Пропозициональные связки (функторы) K, A, C, E являются примерами символьно-синтаксической синонимии относительно других способов обозначения этих же связок. Лукасевич в указанной работе, чтобы избежать совпадений с силлогистическими предикаторами «A» и «E», вместо пропозициональной связки A использует H, вместо E - J.

· В колонке №3 приводятся редкие обозначения, которые автору данной статьи в логической литературе не встречались, они взяты из книги И.Н.Бронштейна и К.А. Семендяева Бронштейн И.Н., Семендяев К.А. Справочник по математике для инженеров и учащихся ВТУЗов. М., 1986. С. 377..

· В колонке №2 приводятся некоторые способы обозначения, нуждающиеся в дополнительном комментарии.

1. При обозначении конъюнкции точкой (как это часто бывает при использовании точки), ее иногда опускают, тогда операция обозначается самим фактом конкатенации, рядоположения двух хорошо различаемых выражений.

2. Обозначение конъюнкции и дизъюнкции функторами min и max дает пример символьно-синтаксической синонимии, как с польским, так и с остальными способами обозначения.

3. Способ обозначения отрицания чертой над отрицаемым выражением является примером символьно-синтаксической синонимии (с линейно-вертикальным расположением) относительно всех других приведенных в таблице способов обозначения.

4. Обозначение квантора общности взятием связываемой переменной в круглые скобки применялось Дж. Пеано, Б.Расселом, Д.Гильбертом; пример символьно-синтаксической синонимии, как с обычным, так и с польским способами обозначения.

· В колонке №1 приводятся остальные, достаточно распространенные способы обозначения связок и кванторов.

Приведенный список синонимов, безусловно, не полон. Обращение к той или иной более узкой области математики и логики может существенно пополнить список примеров. Например, в Московской силлогистической школе (В.А. Смирнов, В.А. Бочаров, В.И. Маркин, Т.А. Шиян и др.) используются два устоявшихся стиля представления элементарных силлогистических высказываний, дающих пример символьно-синтаксической синонимии. Атрибутивные высказывания с терминами S и P в стиле Смирнова будут иметь вид ASP, ISP, ESP, OSP, TSP (высказывание «васильевского» типа «Только некоторые S есть P»), а в получившем ныне преобладание стиле Маркина - SaP, SiP, SeP, SoP, StP.

Различные примеры точной и неточной символьной синонимии дают скобки (как парные (открывающая и закрывающая): круглые, угловые, квадратные, фигурные, так и непарные: косые (широко использовались в эпоху машинописи), прямые). Помимо использования знаков скобок в качестве маркеров начала и конца некоторого выражения, большинство из них еще используется и для обозначения различных функций (одновременно с маркировкой начала и конца аргументного ряда). Например, при обозначении кортежей (упорядоченных множеств) точными синонимами являются альтернативные обозначения начала списка элементов кортежа «<» и «(» и, аналогично, обозначения конца списка: «>» и «)».

В некоторых ситуациях синонимия может представлять определенную проблему. Так, в рамках формальной методологии (и идеологии) «… во внимание должны приниматься только вид и порядок символов, к последовательностям которых применяются правила вывода, но никак, например, не «значения» этих символов» Френкель А.А., Бар-Хиллел И. Основания теории множеств. М., 1966. С. 319.. Для этого «достаточно было бы минимума интуиции, так называемой «глобальной интуиции», нужной для умения решить, совпадают ли два рассматриваемых символа или нет» Там же. . Когда мы работаем с одним текстом, то проблем вроде бы не возникает. Но, если необходимо сравнить результаты, описанные в разных текстах и относящиеся вроде бы к одной и той же теории, то при точном соблюдении формальной методологии могут возникать курьезы. Например, поскольку «&» и «» - разные знаки (денотатом термина «амперсант» является знак «&», но никак не знак «»), то две формулировки классической логики высказываний в алфавитах <; , > и <; , &> ( - некоторое множество пропозициональных символов) не будут иметь ни одной общей теоремы. Более подробно возникающие в связи с этим проблемы рассматриваются в работе автора «О некоторых проблемах интерпретации логико-математической символики» Шиян Т.А. О некоторых проблемах интерпретации логико-математической символики // ?o?? / Докса. Збiрник наукових праць з фiлософiї та фiлологiї. Вип. 10. Стратегiї iнтерпретацiї тексту: методи i межi їх застосування. Одеса, 2006. С. 223-230. . Вследствие существования синонимии (а также омонимии и полисемии) формальная методология применима только в определенных четко очерченных пределах (автор называет их формальным контекстом), обычно совпадающих с границами текста. Выход за эти границы требует перехода к другим принципам работы, использования другой методологии. Таким образом, рассматриваемые явления ставят еще одну преграду (в добавление к так называемым ограничительным теоремам) на пути принятия формальной идеологии.

Полисемия и омонимия

Полисемия (многозначность) - наличие у языковой единицы более одного значения [ЛЭС, 382]. Омонимия - совпадение по форме (в лингвистике - звуковой) различных языковых единиц, значения которых не связаны друг с другом ЛЭС. С.344 - 345.. Омонимия может возникать как в силу случайного совпадения по форме независимо происходящих единиц, так и в результате распада полисемии. В силу этого, разделение случаев полисемии и омонимии не всегда очевидно и иногда может составлять лингвистическую проблему. Два графически идентичных обозначения будем считать омонимами, если между введением этих обозначений не прослеживается семантическая преемственность. Примером омонимии является, на мой взгляд, использование прямых скобок «| |», которые обозначают:

· в теории чисел - взятие действительного числа по модулю, абсолютная величина действительного числа;

· в теории множеств - мощность множества, кардинальное число множества;

· в логике - истинностное значение формулы.

Полисемией будем считать случаи, когда налицо факт переноса значений. Например, в случае со знаками аддитивной «+» и мультипликативной «» алгебраических операций.

1. Знаком «+» обозначается:

· в теории чисел - сложение;

· в логике (редко) - дизъюнкция.

2. Знаком «» обозначается:

· в теории чисел - умножение;

· в логике (редко) - конъюнкция.

В обоих случаях имеется перенос значений через абстрагирование (операция алгебры чисел операция абстрактной алгебры) и конкретизацию (операция абстрактной алгебры операция алгебры логики).

Многозначность плюса на этом не заканчивается. Как видно из списка синонимичных логических символов, знаки «+» и «» используются для обозначения как обычной, так и строгой дизъюнкции. Здесь, мне кажется, источником полисемии явилось само слово «дизъюнкция», поскольку рассматриваемые значки понимались не как знаки конкретных логико-математических операций, а как формальные аналоги этого слова.

Мне представляется, что это вообще один из типичных для математики путей сохранения полисемии, когда передача одним знаком разных значений консервируется наличием для этих значений некоторого общего, или родового, термина. Тогда источником многозначности выступают конкретные математические (в том числе и формальные) исследования и построения, а приданию и сохранению смыслового единства служит вербализация их некоторым общим термином (выражением). Обозначу такую ситуацию (за неимением более удачного выражения) термином родовая полисемия.

Еще один пример родовой полисемии дает силлогистика. Многозначность основных силлогистических «связок» порождала на протяжении веков многочисленные споры и привела к возникновению ряда альтернативных силлогистических концепций. Эта многозначность передалась и современной формальной силлогистике, поскольку формализация пошла по пути символизации лингвистических выражений, а не по пути передачи разных пониманий тех или иных типов силлогистических высказываний. Собственно, само понимание возможности разных альтернативных интерпретаций возникло уже в символический период. Ниже в таблице приводятся четыре основных типа силлогистических высказываний и экспликация их понимания в основных силлогистических концепциях (по [Маркин]). Традиционная силлогистика (в Новое время фигурировала под названием «аристотелевской» См., например: Бочаров В.А. Аристотель и традиционная силлогистика. М., 1984; Маркин В.И. Силлогистические теории в современной логике. М., 1991.) не указана в таблице, поскольку в обычном ее понимании все термины считаются непустыми, а при этом условии все перечисленные в таблице альтернативные понимания совпадают между собой. Обычно в традиционной силлогистике для высказываний принимается фундаментальная интерпретация (плюс требование непустоты объема терминов).

Рассматривая в рамках одного формального языка несколько дедуктивно не эквивалентных исчислений или формальных теорий, мы сталкиваемся также с характерным для математики вариантом полисемии, который можно назвать формальной полисемией. Явления неформальной, или собственно полисемии, омонимии, синонимии могут возникать только с обозначениями, имеющими устоявшуюся десигнацию и получившими в математическом дискурсе существование и смысл, относительно независимые от тех или иных формальных контекстов. Используя такие знаки в формальных построениях, обычно неявно учитывают их устоявшийся содержательный смысл. С другой стороны, те формальные смыслы, которые часто приписываются знакам в рамках формальных построений, могут оказывать влияние и на их содержательное понимание вне формальных контекстов. На мой взгляд, формальная и родовая полисемии тесно связаны: ситуация формальной полисемии указывает на один из механизмов возникновения многозначности в современной математике, а ситуация родовой полисемии - на механизм стабилизации и сохранения уже возникшей многозначности.

Очагами разветвленной, постоянно разрастающейся полисемии (во многом также родовой и формальной одновременно) являются логические связки и их понимание в неклассических логиках. В этой области идет постоянный переход формальной полисемии в содержательную (в полисемию «родового» термина), а употребление единого термина («отрицание», «импликация», «конъюнкция», «дизъюнкция» и т.п.) тормозит дифференциацию символики под разные понимания базовых логических связок. Поскольку основная критика в XX в. пришлась на долю классического понимания импликации и отрицания, то с употреблением именно этих связок связана наибольшая многозначность. Новые понимания отрицания, импликации и других связок формировались за счет отказа от тех или иных классических законов или за счет расширения определений логических связок на новые (неклассические) логические значения. Оба пути оказались эквивалентными по результату.

В итоге одни и те же символы, понимаемые как «отрицание», «импликация» и т.д., оказались носителями различных формальных, функциональных, семантических свойств. В связи с этим встает вопрос, являются ли операции, кодируемые в тех или иных формализмах некоторым символом (отрицания, импликации и т.п.), в действительности разными вариантами операций отрицания, импликации и т.п. или же это совершенно разные операции, и трактовка их как отрицания, импликации и т.п. уже не правомерна. Например, в связи с так называемой паранепротиворечивой логикой существует как внешняя, так и внутренняя критика трактовки паранепротиворечивого «отрицания» как отрицания. Например, если формула и ее «отрицание» находятся в отношении не контрадикторности, а контрарности (как в силлогистиках Н.А. Васильева) или даже субконтрарности, то можно ли здесь говорить об отрицании, противоречии и тому подобных понятиях? Возможно, что в связи со многими неклассическими логиками слова «отрицание», «импликация» и их символические обозначения являются уже не многозначными знаками, а омонимами?

Рост полисемии и омонимии логических знаков ограничивается постепенным распадением единой нотации и закреплением за теми или иными синонимичными значками своих собственных относительно постоянных значений, т.е. за счет перехода точной синонимии в частичную. При этом, фактором синонимии (наличия общей части смыслового значения) служит словесное обозначение синонимов общим термином. По аналогии с «родовой полисемией» этот случай можно назвать родовой (частичной) синонимией. Рассмотрим пример с термином «импликация», наиболее устойчивыми способами обозначения которой являются следующие:

· - материальная (классическая) импликация;

· ? - строгая импликация (Льюис);

· - любые варианты импликации в формальных (объектных) языках, но преимущественно неклассические;

· - метаимпликация (понимается классически).

Другим примером полисемии может служить использование скобок как в качестве собственно скобок (маркеров начала и конца некоторого выражения), так и для обозначения различных функций:

{ } - неупорядоченные множества;

< >, ( ) - кортежи, или упорядоченные множества;

[ ], ( ), ] [ и др. - интервалы.

В заключение, рассмотрим несколько сложных случаев, нуждающихся в дальнейших исследованиях.

Кажется, что одна из возможных тенденций развития полисемии связана со стремлением к разделению объектного и метаязыка. В рамках формальных исследований избегают многозначности за счет использования синонимичных или модифицированных обозначений для знаков метаязыка. Но в независимом от формальных контекстов (интерконтекстуальном) существовании логических знаков такое возможное их использование как знаков объектного языка (с формально определенным смыслом) и как знаков метаязыка (с содержательно понимаемым смыслом) думаю, что можно трактовать как некоторый вариант слабой полисемии. По крайней мере, этот момент требует более детального анализа. Впрочем, в функционировании логической символики наблюдается и некоторое дифференцирование в употреблении синонимов. Например, «» и «» употребляются как содержательно понимаемые знаки математического языка, а знаки «», «», «», «» и т.д. - как формально определяемые знаки объектных языков.

Другой сложный случай представляет собой использование в логической семантике цифр «1» и «0» (в многозначных логиках также и других цифр). Поскольку они используются для обозначения некоторых истинностных значений, а не чисел, то можно говорить о других, не числовых значениях цифр (или даже об омонимии знаков «1» и «0» в этой функции - с цифрами). Возражение такой трактовке обусловлено тем, что этими знаками часто манипулируют так, как если бы они обозначали числа (например, определение операций конъюнкции и дизъюнкции через функции min и max основывается именно на числовой интерпретации истинностных значений). Этот вопрос также требует более детального анализа.

В целом, как было отмечено выше, существование синонимии, омонимии и полисемии создает существенные проблемы в применении формальной методологии. Приведу один пример из современного логического дискурса. В работах В.А. Смирнова См.: Смирнов В.А. Логические методы анализа научного знания. М., 1987., Л.И. Мчедлишвили См.: Мчедлишвили Л.И. Позитивная ассерторическая силлогистика и логика одноместных предикатов // Логика и системные методы анализа научного знания. М., 1986. и В.И. Маркина См.: Маркин В.И. Силлогистические теории в современной логике. рассматривается ряд сил-логистических теорий в языке с простыми общими терминами и четырьмя классическими силлогистическими связками. Хотя содержательно подразумевается, что эти теории построены в одном и том же языке, но указанные авторы использовали в этих работах разные нотации (разные алфавиты и несколько различный синтаксис). Так, например, общеутвердительное высказывание у Смирнова может представляться последовательностью вида «ASP», у Маркина - «SaP», а у Мчедлишвили - «AaB». Таким образом, исходя из подразумеваемого единства объектного языка, содержательных соображений и целей исследования, мы должны «A» в «ASP» отождествить с «a» в «SaP», но различить с «A» в «AaB». Или, в терминологии настоящей статьи, «A» в «ASP» и «a» в «SaP» являются формальными синонимами, а «A» в «ASP» и «A» в «AaB» - формальными омонимами.

Размещено на Allbest.ru