Институт монгольской филологии в России первой половины XIX века

Размещено на http://www.allbest.ru/

Реферат

Институт монгольской филологии в России первой половины XIX века

Монгольская филология возникла и создавалась в России в двух разных центрах русского востоковедения: в Азиатском музее Петербургской Академии наук и Казанском университете. Академик Я.И. Шмидт и профессор О.М. Ковалевский возглавляли это новое зарождающееся монголоведение. Шмидт был избран адъюнкт-академиком Академии наук, занимал кафедру литературы и древностей Востока. В Казанском университете на философском факультете имелся восточный разряд, на котором была открыто несколько кафедр по восточным языкам. Кафедра монгольского языка была учреждена в выше названном разряде в 1833 г. Ее возглавил О.М. Ковалевский, кафедра эта была первой в мире, просуществовала 22 года в Казанском университете до перевода этого разряда в Санкт-Петербургский университет в 1855 г. Она в составе Восточного факультета СпбГУ функционирует и сейчас. Кафедра монгольской филологии подготовила немало специалистов по монгольской и тибетской филологии для Бурятии, Калмыкии и Монголии. Без всякого преувеличения можно сказать, что основы монголистики, бурятоведения, калмы- коведения в этих национальных региональных республиках были заложены питомцами этой кафедры, не говоря о монголоведах и тибетологах города на Неве, которые работали и работают в разных научных и культурных учреждениях города, в том числе - в бывшем ЛГУ (СпбГУ) и Спб. филиале ИВ РАН.

Монгольская филология сформировалась полностью как составляющая часть русской ориенталистики в Казанском университете, когда образовалась известная школа монголоведов во главе с О.М. Ковалевским. Однако до этой поры монголоведение, как и многие другие отрасли ориенталистики, было уделом одиноких. Таковым был сибирский монголовед А.В. Игумнов, чья деятельность носила в целом практический характер. Занимался наукой в отрыве от научного сообщества. Единственным научным центром в Иркутске был Сибирский отдел русского географического общества (СОРГО), основанный в 1851 г., находившийся под личным надзором генерал-губернатора Н.Н. Муравьева.

Г.З. Байер жил в России (1775-1783), его младший современник неутомимый монголовед И.Иериг провел почти всю свою жизнь в степях Калмыкии и Бурятии, добывая материалы для П.С. Пал- ласа. Г.З. Байер, Я.И. Шмидт и И. Иериг работали в Азиатском музее, последний - под особым наблюдением Академии наук на местах.

Однако первые ростки монгольской филологии появились в Азиатском музее АН, поэтому вполне справедливо отмечаются в СЭС (1984, с. 1512), что Я.И. Шмидт был одним из основателей русского монголоведения, который первым «ввел монгольский язык и литературу в европейскую науку». монгольский филология семантика речевой

Монгольское языкознание получило свое становление и дальнейшее развитие в названном нами Казанском университете. В содержательных и уникальных трудах казанских монголоведов- филологов О.М. Ковалевского, А.В. Попова, их учеников: акад.

В.П. Васильева, бурятского ориенталиста, филолога-историка Д.Б. Банзарова, тонкого лингвиста А.А. Бобровникова, бурятского этнолога и историка-источниковеда Г.Гомбоева, филолога- лексикографа К.Ф.Голстунского, продолжавшего дело своих предшественников в Санкт-Петербургском университете.

В монгольской филологии в России был и донаучный период, представленный именами академика Г.З. Байера и неутомимого переводчика-автодидакта И.Е. Иерига.

Среди монголистов-автодидактов сибиряк А.В. Игумнов занимал в истории русского монголоведения особое место. Он вырос с детства среди бурят, владел монгольским языком лучше, чем родным русским. Мы выше не раз писали о том, как монгольскому языку питомцев Казанского университета: О.М. Ковалевского и А.В. Попова. А.В. Игумнов - неординарный человек передовых убеждений защищал интересы местного населения Забайкалья перед чиновниками и иными угнетателями, боролся с коррупцией в губернии, также с бюрократией на всех уровнях управления. Свои широкие эрудиции в области быта и культуры коренных народов он направлял в выработке нового законодательства в период крупных реформ в Сибири, осуществленных М.М. Сперанским (1772-1839), например, устав «об управлении инородцев» (1822 г.), перевел текст для нужд местного самоуправления, сделал замечания на проект «Степного уложения» и участвовал в принятии «Закона о буддийском духовенстве в Восточной Сибири». «Законы о браках среди бурят» (Пучковский 1960, с. 184-194). А.В. Игумнов был поборником просвещения и науки. Выучив Ковалевского и Попова монгольскому языку открыв для них горизонты истории и культуры бурят и монголов, Игумнов внес значительный вклад в развитие русского монголоведения того времени.

К числу сибирских монголоведов относился Александр Ильич Бобровников - отец Алексея Бобровникова, являвшийся составителем «Грамматики монгольского языка» задолго до Шмидта пока готовили книгу к изданию, опередили его книга вышла в свет в 1835 г., одновременно с «Краткой грамматикой монгольского книжного языка» О.М. Ковалевского в Казани. А.И. Бобровников по роду деятельности был протоеерем, преподавал монгольский язык как и А.В. Игумнов. Известен он как большой знаток монгольского языка и опытный переводчик, был привлечен в качестве критика перевода «Библии» на монгольский язык по решению Св. Синода, изданной библейским обществом. Таким образом, А.В. Игумнов и А.И. Бобровников оставили заметный след в монголоведении того времени. С XVIII века по 60-е годы XIX века в монгольской филологии было несколько научных направлений: это языкознание, источниковедение, историческая лексикология и лексикография. Первым в России грамматистом на монгольской почве был тот же Я.И. Шмидт. В «Грамматике монгольского языка» (Schmidt 1831, Шмидт 1832) им были разработаны труднейшие аспекты грамматики языка монголов, дана классификация частей речи в этом языке впервые, хотя она ныне очень устарела, но в целом она удерживает до сих пор свое лингвистическое значение в морфологии монгольского языка. Феномен Шмидта в ней состоит в том, что классификатор умело использовал концепцию «Грамматики Пор-Рояля», неслучайно, автор составил «Грамматику монгольского языка» сначала на немецком, так как ее теоретические источники были на этом же языке, вполне логично был переведен другим человеком на русский, но уже под наблюдением самого грамматиста. Универсальная грамматика совсем отрицательно в советское время, находилась в забвении. Сейчас она, как памятник грамматической мысли прошлого, возвращена новым поколениям лингвистов вполне справедливо восстановлены в своих правах для ученых и в научных ценностях. Унаследовав все лучшее от прежних грамматистов, современные грамматисты обязаны воздать должное первопроходцам, ибо последние являются продолжателями их идей и традиции, хотя они имеют большие недостатки с точки зрения нашего времени. Главное не в них. «Грамматика монгольского языка» Я.И. Шмидта заложила первые начатки концепции о частях речи в этих языке. Эти начала не потеряли своего научно-исторического значения и в наши дни. Н.Н. Поппе (1940, с. 147-150) наглядно продемонстрировал в своем морфологическом анализе первенство классификации частей речи в монгольском языке, сделанной Я.И. Шмидтом. Автор, сопоставив классификации частей речи в рассматриваемом языке, изучив эти классификации от Шмидта до Руднева, показал самостоятельность его классификации частей речи и отметил незначительные модификации, сделанные его последователями в своих грамматиках. В итоге получилось то, что историк В.И. Вернадский (1981, с. 232) сущность нового в старом объяснил конкретно так: «Строится и создается новое; оно для своего создания часто использует, перерабатывая до конца, старое». Так процесс обновления был во всех грамматиках после Шмидта, что показал анализ частей речи в монгольском языке, сделанный Н.Н. Поппе. В этом новом сохраняются «родимые» пятна прошлого. «Грамматика калмыцко-монгольского языка» А.А. Бобровникова (1849) продвинула грамматическую теорию монгольского языкознания того времени значительно вперед.

В области фонологии монгольского языка феномен «удан» (долготность), выдвинутый А.А. Бобровниковым, остается нерешенным, который в фонетике ойратского и калмыцкого языков не отрицается и не совсем подтверждается. В языке ойратов Синьцзяна, в котором «ямное письмо» Зая-Пандиты Намхайд- жамцо Ойратского, как алфавит, функционировало и действует сейчас. Вопрос об «удан» актуален и в наши дни.

Предметные, качественные и относительные имена, предложенные А.А. Бобровниковым, отражают семантику слов в различных субстанциях речевой деятельности говорящего, с одной стороны, имена в монгольских языках, по Бобровникову, соприкасаясь с грамматическими категориями этих языков теряют свои функциональные свойства. Эти имена, как бы замыкаются в семантике. Инновации в частях речи в монгольском языке, предложенные еще А.А. Бобровниковым, ныне названы и признаны как классы слов. В этом свете не лишены научного интереса выводы выдающегося грамматиста В.М. Солнцева, члена-корреспон- дента РАН, что приводим ниже: «То что мы называем по традиции «части речи» и что по существу, означает классы слов с одинаковыми, или по меньшей мере сходными грамматическими свойствами, действительно является обязательным атрибутом грамматической системы любого языка - своего рода универсалией, такие классы («части речи») могут менять свои характеристики-функции, сочетаемость, морфологию, но их наличие как классов обязательно всегда» (Солнцев, 1995, с. 218-219).

Ряд монголистов XX в. именные части речи, по Бобровникову, стали рассматривать в семасиологии монгольских языков. Русисты разработали и составляют «РСС». Но это происходит в русской идеографической лексикографии. По-видимому, дуальность сознания человека, его отражение в языке, классы слов детерминированы более основательно лишь в семасиологии и лексикологии, нашли свое применение в семантической лексикографии.

Инновации А.А.Бобровникова по частям речи в монгольских языках остаются нерешенными до сих пор. Проф. Г.Д. Санжеев в плане лингвистической эвристики оставался адептом бобров- никовских идей до конца своей жизни.

Говоря о глаголе, следует отметить, что грамматисты I половины XIX века разработали систему глагола в монгольском языке в целом неплохо. Однако, по справедливому замечанию проф. БГУ В.М. Егодуровой в грамматиках прежних монголистов- филологов «остался не затронутым вопрос об аспектуальных значениях, о виде глагола в монгольском языке».

Синтаксис монгольского языка для первых грамматистов оказался не по силам. Я.И. Шмидт ограничился лишь словосочетаниями. О.М.Ковалевский и А.В. Попова дали лишь элементарные данные по синтаксису этого языка. Лишь А.А. Бобровников коснулся актуального членения в синтаксисе, дошел до периодов. К сожалению, некоторые плодотворные мысли А.А. Бобровникова не были восприняты последующими лингвистами-мон- голистами.

Синтаксис падежей, предложенный А.А. Бобровниковым, привлек внимание Г.Д. Санжеева, статус падежных форм нашли свое отражение в его «Сравнительной грамматике монгольских языков» (1953). Из числа трудов прежних монголистов лишь грамматика А.А. Бобровникова имела и будет иметь в будущем высокое реноме цитирования и использования в целом. Этот факт свидетельствует о том, что идеи А.А.Бобровникова еще не выброшены из арсенала монгольской филологии, сохраняют свою научную значимость и сейчас.

Другим важным направлением монгольского языкознания

I половины XIX была историческая лексикология. Ею занимались почти все монголоведы и синологи того времени. Эта лексикология развивалась в рамках эпиграфики, нумизматики, топонимики и ономастики. Вся лексика надписей, следы топонимики, затерявшиеся в археологии, чудом дошедшие до нас в ономастике ныне называем исторической лексикологией. Это - надписи на стеле Исунгге, на пайцзе Абдуллы, объяснения по этнониму «монгол», титулу «Чингис», имени «ойрат» и названиям монгольских вооружений на Руси. Надпись на стеле Исунгге изучалась целыми поколениями монголоведов XIX-XX веков, однако в чтениях и интерпретациях этого памятника учеными нет единого мнения в научном сообществе монголоведов. Остроумные и хорошо аргументированные статьи Д. Банзарова по исторической лексикологии монгольского языка подвергнуты серьезной научной критике, но отдельные детали его исследований привлекают внимание современных монголоведов нашего времени.

Монгольская лексикография является одним из прикладных наук русского монголоведения XIX в. Эта лексикография имеет свои корни и богатую традицию. Монгольская лексикография состоит из трех источников - это лексикография иномонгольская (арабская, китайская, санскритская, тибетская, маньчжурская), тибетско-монгольская, собственно монгольская.

Монгольская лексикография в России в XIX веке унаследовала лучшие традиции предшественников, представляет собой синтез достижений Запада-Востока в дихотомном диалоге этих двух планетарных начал. Я.И. Шмидт и О.М. Ковалевский, использовав огромные пласты лексикографических источников, отказавшись от принципов идеографических восточных словарей, следуя по схемам словарей, составляемых в Европе, смогли обогатить монгольскую лексикографию, сказать свое веское слово в этом нелегком деле.

По свидетельству современных ученых, трехъязычный словарь

О.М. Ковалевского являлся и является сейчас незаменимым и бесценным пособием для тех, кто занимается историей монгольского языка в частности тибетско-монгольским буддизмом в Монголии и в Тибете в XVII-XIX веках, когда рассматривался буддизм в этих центрах как единое целое.

Лексика монгольского язык, обслуживавшего монгольский народ того времени в целом, имела узкую сферу функционирования, высшее ламство пользовалось тибетским языком, возникла тибетоязычная литература, делопроизводство шло на монгольском языке по инструкции цинских правителей в Пекине, в котором превалировали маньчжуризмы и их канцеляризмы. Лексика монгольского языка в характеристике О.М. Ковалевского с тех пор изменилась всецело в силу исторических перемен в Монголии в XX веке. Эта схема лексики ушла в историю. Ветер исторических перемен сметает все на своем пути. Однако трехъязычный словарь О.М.Ковалевского не утратил своего теоретического, утилитарного и историко-культурного значения и в наши дни, так как основная лексика языка в целом весьма консервативна в отношении исторических эпох, с одной стороны, тщательный и полный отбор лексики монгольского языка из важнейших источников, взятой для словаря, с другой.

Таковы итоги успехов монгольского языкознания в России I половины XIX века, когда сформировалось научное монголоведение вообще. Это было первым этапом развития монгольской лингвистики, филологии и истории в целом.

Революция в Монголии в 1921 г., принесшая народу самостоятельность исторических судеб, обеспечила суверенитет страны, называемый новым государством. Статус государственности открыл тогда широкие горизонты развития языка и культуры монгольского народа.

Эпилог. В результате революционных преобразований в ряде монгольских народов возникли Республика Монголия (бывшая МНР), автономии в РСФСР у калмыков и бурят, впоследствии Внутренняя Монголия как автономный район КНР обеспечили дальнейшее поступательное развитие монгольского языкознания. Само языкознание стало подразделяться как бурятское, калмыцкое, собственно монгольское языкознание, также языкознание во Внутренней Монголии. Появились также центры монголоведения, как в России (Москва, Санкт-Петербург, Улан-Удэ, Элиста, Иркутск), в КНР (Пекин, Хуххото, Урумчи), в Монголии, где развивается языкознание динамично в научном, справочном и учебном направлениях.

История монгольского языкознания отражалась лишь в историографическом аспекте в советское время лишь в свете достижений того времени с большой долей политизации, восхвалением преимущества социалистического строя в целом. Историк языкознания рассматривался тогда как не профессионал в отличие от «истинных» лингвистов.

По мнению С.А. Ромашко «уже на исходе XVIII в. французские грамматисты Ф. Тюро и Д. Тыбо предприняли попытки создания общей концепции развития языкознания. В период с середины XIX до начала XX в. в этой области работали такие видные ученые как Г. Штейнталь, Т. Бенфей, Б. Дельбрук, В. Томсен, Х. Педерсен, С.К. Булич» (Ромашко, 1985, с. 5). Издана «Библиография общих работ по истории языкознания (18221976)», составленная К. Керером (там же, с. 43, № 53). С тех пор интерес лингвистов разных стран к истории лингвистики не стихает, порою возникает его подъем и развивается история языкознания как науки в разных странах, в разнообразных формах и ритмах.

У языковедов нет своей модели к истории лингвистики. Но они воспользовались моделью Т.куна, известного американского историка естествознания, приспособив ее к условиям развития языкознания в целом.

«Согласно Куну,- пишет С.А. Ромашко (1985, с. 21), наука достигшая определенного уровня развития («зрелая наука»), развивается циклически: периоды планомерной деятельности (то, что Кун называет «нормальной наукой»). Пользуясь понятийными аппаратами Т.Куна применительно к истории монгольского языка - знания, можем сказать, что в период культурной революции в бывших СССР и МНР бурятское и монгольское языкознание развиваются до такой степени, что в XX столетии они становятся зрелыми лингвистическими отраслями собственно монголоведения. Калмыцкое языкознание в годы войны 1941-45 годов было приостановлено, народ был депортирован, республика упразднена, вот эти печальные события отразились на науку, это сказывается до сих пор.

Языкознание в Монголии возникло и развивалось под непосредственным влиянием российского монголоведения. «Нормальное» языкознание в России (Москва, Ленинград, Улан-Удэ) сложилось во II половине XX века. В послевоенные годы возникла школа лингвистов-монголоведов проф. Н.Н. Поппе (Николаса) в США, где были переведены и переизданы наиболее ценные его труды и работы его учеников.

В последние двадцатилетия XX века реанимируется языкознание в Калмыкии, стало интенсивно развиваться лингвистика во Внутренней Монголии в университетах Хух-хота, Урумчи, в системах Академии общественных наук АРВМ,

Проф. А.В. Десницкая рассматривала сравнительно-историческое языкознание как «качественно новое научное направление, открывшее свой собственный круг исследовательских проблем и совершенно новые методы подхода к языковым фактам» (Десниц- кая, 1984, с. 3-4).

XX век ознаменовался возникновением сравнительно-исторического направления в монгольском языкознании, что подчеркивает оно вступило в новую фазу своего исторического развития. Еще проф. О.М. Ковалевский в своих статьях и рецензиях на труды своих коллег наметил определенные грани компаративистики на более обширных фактах и материалах от финно-угорских до тюркских и монгольских языков.

Его мечты воплотились в трудах Г.И. Рамстедта «Сравнительная фонетика монгольского письменного языка и халха- ургинского говора». (Спб.: 1908), академика Б.Я.Владимирцова. «Сравнительная грамматика монгольского письменного языка» халхасского наречия. Введение и фонетика. (Л.: 1929), Г. Д. Сан- жеева (Сравнительная грамматика монгольских языков. Т. 1. (М.: 1953), Н.Н. Попе «Introduction to Mongolian comparative studies» (Helsinki: 1955), В.И. Рассадин «Очерки по исторической фонетике бурятского языка» (М., 1982), А.А. Дарбеевой «Историко-сопоставительные исследования по грамматике монгольских языков. Фонетика. (М.: 1996); Г.Д. Санжеева «Сравнительная грамматика монгольских языков. Глагол. Т. 2. (М.: 1963). Т.А. Бертагаева «Синтаксис современного монгольского языка в сравнительном освещении. (М.: 1964), Г.Ц. Пюрбеева «Типы сложных предложений в монгольских языках. (М.: 1979; «Историко-сопоставительные исследования по грамматике монгольских языков. Синтаксис словосочетания. (М.: 1993), Т.А. Бертагаева «Лексика современных литературных языков» (М.: 1974), Ц.Б. Будаева «Лексика бурятских диалектов в сравнительно-историческом освещении (Новосибирск: 1978) и других.

Как известно, сравнительно-историческое языкознание, исследуя сущность процесса развития языков, является органической частью истории языкознания вообще.

Говоря о развитии монгольских языков и системном их изучении, ограничимся лишь аналитическим обзором А.А. Дарбеевой (1996, с. 3-17), в котором проанализированы основные труды крупнейших монголоведов прошлого и настоящего по сравнительно-историческому монгольскому языкознанию в мировом масштабе. В обширной обобщающей статье И.Д. Бураева и Л.Д. Шагдарова (2004, с. 227-250) дана история развития бурятского языка с древнейшей эпохи до настоящего времени. Б.Х. Тодаева в своей монографии «Монгольские языки и диалекты Китая» (М.: 1960) сумела раскрыть пути развития письменных и бесписьменных (островных) монгольских языков на основе материалов лингвистических экспедиций по Китаю, за исключением языка ойратов Синьцзяна. За прошедшие периоды жизни Б.Х.Тодаева издала целый цикл монографических исследований по этим языкам, обогатив монгольское языкознание существенно в целом.

В заключении надо сказать о том, что некоторые, казалось бы, устаревшие работы лингвистов-монголистов XIX века представляют еще научную значимость в силу первого прикосновения с объектом исследования обретают порою новый смысл и тонкие нюансы с печатью времени, или становятся иногда с точкой отсчета изучения данного явления, или факта, сделавшись субъектом и объектом научного исследования в целом.

Таковы итоги истории монгольского языкознания, когда автор пытается стать не только историком этой лингвистики, но и быть профессионалом в этом непростом деле.

Литература

Бобровников 1849 - Бобровников А.А. Грамматика монгольско-калмыцкого языка. - Казань, 1849.

Бураев, Шагдаров 2004 - Бураев И.Д., Шагдаров Л.Д. Бурятский язык и его диалекты // Буряты. (Гл. VII). Отв. Ред. Абаева Л.Л., Жуковская.- М.: Сер. «Народы и культуры».

Вернадский 1981 - Вернадский В.И. Избранные труды по истории науки. - М., 1981.

Дарбеева 1996 - Дарбеева А.А. Введение // Она же. Историкосопоставительные исследования по грамматике монгольских языков. Фонетика.- М., 1996.

Десницкая 1981 - Десницкая А.В. Предисловие // Понимание историзма и развития в языкознании первой половины XIX века.- Л., 1981.

Егодурова 2001 - Егодурова В.М. Глагол в ранних грамматиках по монгольскому языку // Она же. Глагол в бурятском языке: история изучения.- Улан-Удэ, 2001.

Попе 1940 - Попе Н.Н. ОЛ частях речив монгольском языке (Опыт классификации) // Сов. Востоковедение, т. 1.- М.-Л., 1940.

Пучковский 1960 - Пучковский Л.С. Александр Васильевич Игумнов (1761-1834) // Очерки по истории русского востоковедении я. Сб. 2.- М., 1960.

Ромашко 1985 - Ромашко С.А. Методология изучения истории языкознания. (Науч.-аналит. обзор). Отв. Ред. Ф.М. Березин.- М., 1985.

Солнцев 1995 - Солнцев В.М. Введение в теорию изолирующих языков.- М., 1995.

Тодаева 1960 - Тодаева Б.Х. Монгольские языки и диалекты Китая.- М., 1960.

Шмидт Я.И. // СЭС. М., 1984.

Шмидт 1832 - Шмидт Я.И. Грамматика монгольского языка.- Спб., 1832.

Schmidt 1831 - Schmidt J.J. Grammatik der mongolischen Sprache.- St. Petersburg, 1831. Размещено на Allbest.ru