Переключение кодов как способ игровой интерпретации реалий в СМИ Беларуси

Размещено на http://www.allbest.ru/

Переключение кодов как способ игровой интерпретации реалий в СМИ Беларуси

Новосельцева Инесса Ивановна

доц., канд. филол наук, доц. Белорусского государственного экономического университета

Республика Беларусь, г. Минск

АННОТАЦИЯ

В статье рассматривается кодовое переключение как средство языковой игры в СМИ Беларуси. Анализируются виды белорусских элементов и особенности их функционирования как маркеров социокультурных фоновых знаний в русскоязычных медиатекстах.

языковой игра медиатекст кодовый

ABSTRACT

The article examines code-switching as a means of language game in the media of Belarus. Types of Belarusian elements and their peculiarities of functioning as markers of social and cultural background knowledge in the Russian-language media texts are analyzed.

Для коммуникативного пространства Беларуси характерно языковое взаимодействие, специфика которого отражается не только в речи билингвов, но и в языке массмедиа, представляющих информационно-аналитический материал через призму национального социокультурного фона. Одним из актуальных направлений в современной лингвистике является изучение особенностей интерпретации и реализации в текстах СМИ семантико-стилистического потенциала языковых единиц с точки зрения прагматики. Стиль печатных средств массовой информации отличается широким использованием языковой игры и прецедентных текстов. С.И. Сметанина отмечает, что "сегодня субъект-создатель медиатекста предстает перед читателем как личность, демонстрирующая свою мировоззренческую позицию и индивидуальность языковой раскрепощенностью, стремлением отойти от клише газетно-публицистического стиля и заявить свое мировоззренческое "я" посредством игры со словом и стилем" [8, с. 5]. Понятие языковой игры, ставшей сегодня "мощным оценочным механизмом, управляющим общественным сознанием" [5, с. 287], определяется ученым А.А. Негрышевым как явление осознанного нарушения языковых норм и рече-текстовых стандартов, направленное на достижение определенных коммуникативно-прагматических эффектов, выявление которых вне дискурсивного контекста невозможно [6, с. 2].

Особенностью функционирования русского языка на территории Беларуси является проникновение в него лексических и фонетических элементов белорусского языка, что позволяет говорить о существовании белорусского нациолекта в русской речи белорусов, о "смешанных" кодах речи. Наличие в высказывании на одном (матричном) языке единиц гостевого языка, которые выполняют определенные прагматические функции и могут служить ярким стилистическим средством речи, в лингвистике принято называть кодовым переключением [2, с. 17]. В русскоязычных СМИ Беларуси часто применяется кодовое переключение с русского языка на белорусский, что мотивируется желанием автора процитировать национально "нагруженные", социально и культурно значимые слова, и фразы, а использование в структуре медиатекста различных игровых "лексических микроформ придает определенный колорит сообщению, усиливает его экспрессивно-оценочное звучание" [4, с. 68].

Фактическим материалом для анализа послужили заголовки и тексты газет "Комсомольская правда" в Белоруссии" и "БелГазета" (далее в тексте - КП и БГ). Белорусские элементы в русскоязычном тексте оформляются:

курсивом - "Любым вакханалиям мы предпочитаем памяркоўнасць и сціпласць" (БГ, 2014, № 9), "… с начала года чарка и шкварка (ЧШ) в Беларуси подешевели" (БГ, 2015, № 30), "Совместные поиски шчасця с таким попутчиком ни к какому шчасцючто-то не приводят" (БГ, 2015, № 48), "Но прошло 2 года, а село как было в дрыгве, так там и остается" (БГ, 2016, № 5);

курсивом в кавычках - "Чтобы было с чем сравнить, купили и белорусских "прысмакаў"" (КП, 2012, № 15), "Чемпионат только начался, однако уже можно судить о том, какие из заготовленных для его гостей сюрпризы произвели наибольшее впечатление на нас, "тутэйшых" не-гостей" (БГ, 2014, № 17); "Поэтому белорусского "Яблыка" не будет - только американский Apple" (БГ, 2015, № 25), "Можно, конечно, кричать "здрада", а можно сделать выводы" (БГ, 2016, № 7);

в кавычках без курсива - "Его [медведя] называли не иначе как "гаспадар", а в России - хозяин-батюшка" (КП, 2013, № 63), "Похоже, место "Дажынак" в госидеологии вот-вот изменится" (БГ, 2014, № 10), "Местное население там отождествляет себя с малой родиной, "з родным кутам"" (БГ, 2015, № 8);

смешанным типом - "Говорят, содержащиеся в картофеле соланин и крахмал тормозят активность нервной системы, поэтому бульбаши такие памяркоўныя" (БГ, 2011, № 7), "И заживем мы не просто "па-багатаму", а "як ва ўсім цывілізаваным свеце"" (БГ, 2014, № 8):

без выделения - "Чудные открытия, приходящие после вдумчивого прочтения новых правил нормативного массива, - это не сюрприз, не неожиданность, это -неспадзяванка" (БГ, 2014, № 2), "Новый министр образования считает, что больше половины предметов в школе должны преподаваться на мове" (КП, 2015, № 16), "… страна окажется в положении барона Мюнхгаузена, вытягивающего себя из полесскойдрыгвы за косичку" (БГ, 2015, № 23);

по правилам русского языка - "Тексты, собранные в "Ланцуге", - набор шедевров" (БГ, 2012, № 7), "Хочешь стать крестным батькой хоккейному зубру с клюшкой? Голосуй мышкой" (БГ, 2013, № 14), "… вкус бургера по-белорусски, представляющего из себя сложную конструкцию по схеме драник-котлета-драник" (БГ, 2014, № 46), "Людям - праздник, им - поминки: Нобель - это не "Дожинки"" (БГ, 2015, № 48).

Иногда авторы дают перевод белорусизмов на русский язык или комментарий: "Персонифицированная "дрыгва" (она же "трясина"), прозорливо придуманная Якубом Коласом, фиксирует удивительное долготерпение "тутэйшых"" (БГ, 2009, № 9), "Фамилия Пугачевой произошла от слова "пугач", что с белорусского языка переводится как "филин" (КП, 2012, № 51), "Духовный суд занимался больше причинами развода - тем, что белорусским словом называется "пералюб", когда у одного из супругов появлялись чувства на стороне" (КП, 2014, № 72).

Интерес представляют своеобразные "символы" белорусской действительности - слова, которые часто употребляются в русском тексте, но не переводятся и не выделяются графически. К таким ассимилированным единицам относится слово бульба, за которым закрепилась стереотипная ассоциация с Беларусью, а за экзоэтнонимом бульбаш - ироничное восприятие белорусов и как "любителей бульбы", и как неприхотливых к условиям жизни людей: "А что в фильме есть "бульба", то есть белорусское?" (БГ, 2010, № 15), "Цены на картофель в Беларуси, считающейся почему-то картофельной республикой, выросли на 91,8 %. Может проще закупить дешевую бульбу в Египте или Македонии?" (БГ, 2014, № 6), "Лёд - второй после бульбы символ Беларуси" (БГ, 2015, № 2), "Я, бульбашка, нашла в российской столице свадебное платье, которое сделали свои же, бульбаши!" (КП, 2015, № 112), "Продам фото мешка картошки всего за $ 500 тыс.!" - мелькают то тут, то там объявления предприимчивых бульбашей" (БГ, 2016, № 3). Журналисты используют окказиональное гибридное словообразование: "БУЛЬБА-SOS" (БГ, 2010, № 33), "В Беларусь идёт "бульба-хоррор" (БГ, 2010, № 42), "Кто последний за "Бульба-Оскаром"?" (БГ, 2010, № 43), "В Бульбяндию из Европы уже картошку засылать...", "Бульбожуть. В блогах и на форумах бульботема активно обсуждается" (БГ, 2011, № 7), "Захочет Бульбашиш шчасце очередное людям подарить" (БГ, 2012, № 50), "Даешь бульбоэнергетику в рамках одной отдельно взятой страны!" (БГ, 2013, № 46), "Мы больше не самая бульбоносная держава на глобусе" (БГ, 2015, № 29), "… который травил байки да подливал самогоночку поселившимся у него бульбакопателям" (КП, 2015, № 97), "Покупатели отреагировали на бульба-елкистрого положительно: "Нормальная белорусская елка"" (КП, 2016, № 2).

Дискурс белорусских газет "характеризуется двумя антагонистическими установками: выделением творческой индивидуальности журналиста - субъективного авторского "Я" при подаче в медиатексте определенного факта и активным использованием "чужих" текстов, включением в структуру собственного текста конкретных и завуалированных ссылок на социальные коды и культурные знаки" [1, с. 43] - значимые для языковой личности в познавательном и эмоциональном плане единицы речи, которые ученый Ю.Н. Караулов назвал "прецедентными текстами" [3, с. 216]. Основными функциями прецедентных феноменов, используемых в современном газетном языке, по мнению Н.И. Клушиной, являются функция формы (привлечение читателей путем экспрессивной игры со словом) и функция оценки (яркое выражение субъективного отношения автора) [5, с. 286]. Существенную роль играет и парольная функция (прецеденты служат средством обнаружения общности ментально-вербальной базы автора с аудиторией читателей).

Журналисты часто используют в текстах и заголовках прецедентные феномены с целью быстрого привлечения внимания читателей и вовлечения их в активный диалог. Главным критерием прецедентности феномена является существование инварианта его восприятия, который сохраняется в когнитивной базе большинства представителей лингвокультурной общности и характеризуется яркими коннотациями, выразительным ассоциативным фоном, хотя и не исключает возможности индивидуальных интерпретаций [3, с. 216]: "Заметим, что и за пределами страны трасянка стала устойчиво ассоциироваться с Беларусью и белорусами, тем самым претендуя на национально-прецедентный феномен" (БГ, 2010, № 7) - смешанную белорусско-русскую речь в Беларуси называют "трасянкай", некоторые лингвисты считают ее "ключевым словом текущего времени" [6, с. 113]; "Лопнул, впрочем, только СССР, ядерный апокалипсис был отменен, белорусы во всеуслышание объявили себя "мірнымі людзьмі" (БГ, 2012, № 1) - и фраза из текста государственного гимна Беларуси, и упоминание факта отказа республики от ядерного оружия; "Белорусская антропология. Главное о ней сказал классик: "Хочуць яны людзьмі звацца" (БГ, 2012, № 48) - "людзьмі звацца" - афоризм Янки Купалы из стихотворения "А хто там ідзе?", которое Максим Горький назвал гимном белорусов и перевел на русский язык; "В этом паттерне люди видели перекресток, папараць-кветку, отпечаток пальца, что-то еще …" (18, 2012, № 50) - папараць-кветка - мифологический цветок-мечта, который, по народным поверьям, можно отыскать в лесной чаще в купальскую ночь и стать счастливым и богатым; один из растительных символов Беларуси; "Россияне тоже "купляюць беларускае". Привычные белорусам, но экзотические для россиян наклейки "Купляйце беларускае!" указывают на полки с нашими товарами" (КП, 2015, № 112) - "Купляйце беларускае!" - рекламный призыв белорусской государственной торговли; "Полная отмена санкций в 2016 г. не исключена, однако гораздо вероятнее, что ЕС продолжит жевать белорусский драник по кусочкам" (БГ, 2016, № 1) - драник - блин из натертого картофеля, ставший "брендом" белорусской современной кухни.

Использование в заголовках национально "нагруженных" слов способствует быстрому привлечению внимания читателей: "Чарка, шкварка и трасянка" (БГ, 2005, № 20), "Бульба раздора" (БГ, 2005, № 48), "Кто "бульбаш"?" (БГ, 2007, № 21), "Буревестник над дрыгвой" (БГ, 2009, № 9), "Дажынкі" в бронзе" (БГ, 2010, № 37), "Первый после бульбы" (БГ, 2012, № 7), "Камо грядеши, бульбаши?" (БГ, 2013, № 6), "Змагары и овцы" (БГ, 2013, № 7), "Не кажы "гоп"" (БГ, 2013, № 22), "Абыякава и млява" (БГ, 2013, № 48), "Ховайся в шайбу!" (БГ, 2014, № 17), "Первомай на дроце" (БГ, 2015, № 16), "Евро, доллар? Два "Буслы"!" (БГ, 2015, № 33), "Веселимся в ЗЮЗЮ" (БГ, 2015, № 47), "Жыве перестройка!" (БГ, 2016, № 9), "Евроопт" в России: "Зроблена ў Беларусі"" (КП, 2015, № 112), "Высокий блондин в вышиванке" (КП, 2016, № 8), ""Купляйце беларускае": Миллиардер Марк Цукерберг приобрел белорусскую фирму" (КП, 2016, № 48). Лаконичный и содержательный заголовок отсылает читателя к прецеденту-первоисточнику, предопределяет систему ценностных критериев и оценок действительности.

В заголовках применяется графическая, словообразовательная, синтаксическая игра с сочетаемостью, лексико-семантическая игра с многозначностью: "Все "Ў" малине" (БГ, 2014, № 2), "Ставки сделаны, СПАДАРЫ!" (БГ, 2014, № 16), "Купляць нельзя игнорировать" (БГ, 2014, № 31), "Чарка-Шкварка - не хамон" (БГ, 2015, № 35), "ПоКОЛЯдовали" (БГ, 2015, № 38), "Верхи не бэ, низы не мэ" (БГ, 2015, № 41), "Ад роднага млына да дзіўнага Ына" (БГ, 2015, № 45), "В нашей дрыгве лишь JOWA не рифмуется с …" (БГ, 2015, № 49), "Усохла чарка, ужалась шкварка" (БГ, 2016, № 10).

Кроме белорусизмов в заголовках встречаются графически не ассимилированные, без перевода, единицы неславянских языков: "Финские парни VS Беларускія мужыкі" (БГ, 2010, № 17), "Дажынкi" reloaded" (БГ, 2010, № 48), "Fashion-Плошча" (БГ, 2015, № 1), "Бульба forever" (БГ, 2015, № 18), "Тутэйшы perpetuum mobile" (БГ, 2015, № 23), "Happy hour в лiхую гадзiну" (БГ, 2015, № 38). Иногда применяется транслитерация, которая усиливает экспрессивность подтекста: "Вэлфэр нам в хату" (БГ, 2013, № 34), "Вокабуляр ля бульба" (БГ, 2014, № 44), "Рулька нон грата" (БГ, 2014, № 46).

Чаще всего прецедентные феномены из классических и масскультурных текстов используются СМИ в модифицированном виде. Трансформируя компонентный состав прецедентов, автор делает акцент на информации, содержащейся именно в "новом" компоненте с окказиональной коннотацией. Массмедиа используют отсылки не только к белорусским культурным реалиям, но и к языковым единицам других народов. Так, в заголовке материала "Бульбы бояться - в кино не ходить" (БГ, 2010, № 42) трансформирована пословица "Волков бояться - в лес не ходить". В статье представлены мнения специалистов о премьере художественного фильма Андрея Кудиненко "Масакра", который многие критики назвали "лучшим, что когда-либо выходило на "Беларусьфильме", готическим белорусским хоррором не для "попкорнового", а для европейского зрителя, который знает и любит этот жанр, замечает многочисленные цитаты и жанровые моменты, а самого Кудиненко сравнили ни много ни мало с Кустурицей". Параллельно автор делится впечатлениями о представленном на 26-ом Варшавском кинофестивале фильме "Революция" (о праздновании годовщины революции обычной мексиканской компанией): "ранее ни в одном из фильмов кино не приближалось так пугающе близко к ткани человеческой жизни и не служило так убедительно делу ее фиксации и показа зрителям". Автор резюмирует, что "фестивальным блокбастером, который обязательно нужно снять о Беларуси, является буквальная, дословная фиксация того, что происходит на праздниках города в Минске - до и, главное, после официальной программы. "Масакра" покажется детским лепетом, такой там царит бульба-хоррор!". Трансформация пословицы позволила журналисту расширить семантику прецедента и экспрессивно представить читателям информацию о состоянии кинопроизводства в Беларуси.

При использовании прецедентных имен обращение происходит к его специфическим приметам. Например, в статье под заголовком "Приуныли бульбозайцы: обгоняют нас китайцы" (БГ, 2015, № 29) сообщается, что на Всемирном картофельном конгрессе, прошедшем в Пекине, по сбору и потреблению этой культуры на первое место в мире вышел Китай. Первая часть слова "бульбозайцы" отсылает ассоциации читателя к ироничному названию страны, вторая - к "картинкам" на белорусских деньгах 90-х годов ХХ века, прозванных в народе "зайчики", "зубры", "волки", так как на аверсе банкнот были изображены животные, актуализирует знания о прецедентной ситуации - после объявления суверенитета Беларусь ввела в обращение свою денежную единицу, но и сегодня белорусский рубль нередко называют "зайчиком".

Журналисты часто прибегают к трансформации прецедента "Жыве Беларусь!" (афоризм классика белорусской литературы ХХ века Янки Купалы из стихотворения "Гэта крык, што жыве Беларусь!"). Так, в заголовке "Жыве Чунга-Чанга!" (БГ, 2015, № 46) прецедентное имя заменено на другое, из песенки к мультфильму. В статье с использованием аллюзии сообщается, что "по поставкам ананасов Беларусь заняла второе место после далекой заокеанской страны - Коста-Рики. Видимо, мы что-то пропустили, когда синеокая республика незаметно превратилась в сказочную страну Чунга-Чанга, где, как известно, народ весело живет, поскольку лето - круглый год!".

В заголовке "Жыве Балдарусь" (БГ, 2016, № 9) использована аллюзия на возникшую в феврале этого года ситуацию, связанную с начислением в жировках белорусов платы за услуги ЖКХ. В ситуации потребовал разобраться президент Беларуси. По результатам проверки глава КГК Леонид Анфимов констатировал, что "с применением на практике получилось с точностью до наоборот, все было сделано, что называется, от балды".Президент сформулировал оргвыводы: "Наденьте наручники тем, кто не выполнил доведенные по моему распоряжению тарифы. Тут должен быть список, кто эту балдупридумал". 23 февраля, после возложения венка к монументу на площади Победы, президент в эфире госСМИ пояснил сложившуюся коллизию послу РФ в РБ Александру Сурикову, а 24 февраля было возбуждено 13 уголовных дел в отношении должностных лиц системы ЖКХ в областях и в Минске.

Включение в структуру медиатекста аллюзий позволяет создать определенный культурно-исторический контекст, помогает читателю понять сущность реалии, о которой рассказывается в статье, осмыслить подтекст. Использование прецедентных феноменов - это обращение к социальному опыту читателя. Связь массмедиа с "национально-культурной памятью", с выраженным в языке мировосприятием народа предопределяет особенности трактования читателем прецедентов, так как внутри одного социума сосуществуют представители с разным багажом фоновых знаний, что зачастую и требует прагматической адаптации прецедентных феноменов. Неудачная отсылка к прецеденту или его некорректная переработка может привести читателя к неадекватной интерпретации смыслового наполнения прецедента, вызвать негативные эмоции, что и разрушит коммуникативную связь журналист - текст - читатель, особенно при несовпадении культурных ценностей читателя и журналиста. Многочисленные сравнения, перифразы, пейоративные метафоры, реминисценции, игра слов, которые используются публицистами, в совокупности создали тот образ страны (пахмурны край) и ее жителей (трасяначнікаў и бульбашоў), по которым, к сожалению, не только мы, но и другие народы судили и судят о нас [6, с. 113].

Проведенный анализ позволяет сделать следующие выводы:

отличительной чертой проанализированных русскоязычных текстов СМИ Беларуси является устойчивое проникновение в них белорусских элементов. Переключение кодов - сложный коммуникативный процесс, в котором адресант и адресат выступают в качестве субъектов оценки. Белорусские вставки вводятся в русский текст на разных уровнях языковой системы (графическом, морфосинтаксическом, лексическом и др.) в качестве экспрессивного средства игровой интерпретации реалий, с не всегда корректным использованием слов, которые употребляются в русском языке только по отношению к понятию белорусскому;

стратегия коммуникации независимых изданий (особенно информационно-аналитического еженедельника "БелГазета") отличается остротой и раскованностью стиля, экспрессивной манерой общения с читателями, частым использованием переключения кодов, речевой агрессии, смелым обращением как с лексикой и классическими прецедентными феноменами, так и с материалом социокультурной действительности, который постепенно приобретает статус прецедентного. При восприятии медиатекста выстраивается сложная иерархия преобразования журналистом личного интеллектуального продукта в продукт общественный, а через активное применение средств языковой игры, приема переключения кодов расширяются возможности завуалированного манипулирования массовым сознанием;

для современных печатных СМИ характерна тенденция к актуализации в текстах прецедентных феноменов и их переработке. Отсылка к прецеденту позволяет журналисту не только установить и поддерживать контакт читателя с культурным контекстом, но и достигнуть эмоционально-экспрессивного эффекта через выражение личного отношения к изложенному в материале факту речевой действительности и его оценку, расширить интертекстуальный багаж читателя с помощью презентации неизвестного или малоизвестного ему прецедентного феномена. Творческое использование прецедентов позволяет журналисту не только качественно представить читателям информацию, но и вовлечь их через языковую игру в процесс декодирования и трактования информации, актуализации ассоциативно-коннотативного ряда, связанного с предложенным прецедентом. Некорректная трансформация прецедентного феномена может вызвать у читателя отрицательные эмоции, минимизировать коммуникативный эффект текста;

обращение к аллюзии - один из основных приемов коммуникации журналиста с читателями, которые сегодня отдают предпочтение яркому заголовку с аллюзией на общий культурный фон, ситуацию или имя. Однако тот или иной факт действительности становится прецедентным только при его сознательном использовании автором в тексте. О возникновении прецедентного феномена для воспринимающего информацию можно говорить в том случае, если читатель "прочитывает" интертекстуальную единицу либо не понимает ее. Эффективным психологическим механизмом эмоционального воздействия на читателя, средством влияния на общественное мнение является ирония, в которой заключена завуалированная автором социальная оценка реалий, предусматривающая владение фоновыми знаниями читателем и понимание коннотативного потенциала оценочной лексики, использованной журналистом;

вкрапление в русскоязычные тексты СМИ Беларуси элементов белорусского языка не мешает коммуникации билингвов журналиста и читателей. Языковое взаимодействие - натуральное явление любого билингвального общества, о чем в свое время писали Бодуэн де Куртене и Лев Щерба. С точки зрения прагматики - это "языковой конформизм говорящих в конкретных социолингвистических и психолингвистических условиях, когда индивидуум вынужден приспосабливаться к возникшей языковой ситуации" [9, с. 60], но при этом через лексику титульного языка выражает свою национальную идентичность и отражает специфику современных социокультурных реалий.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Зелянко С.В. Інтэртэкст у публіцыстычным маўленні. - Мн.: БДУ, 2012. - 195 с.

Исаева М.Г. Кодовые переключения в письменных текстах СМИ (на материале русскоязычных журналов): дис. … канд. филол. наук. - Ярославль, 2010. - 91 с.

Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. - М.: Изд-во ЛКИ, 2007. - 261 с.

Качалова И.Н. Оценочная функция языковой игры в дискурсе СМИ: Автореферат дис. … канд. филол. наук. - Москва, 2010. - 21 с.

Клушина Н.И. Общие особенности публицистического стиля: учеб. пособ. - М.: Изд-во МГУ, 2003. - 286 с.

Негрышев А.А. Языковая игра в новостном медиатексте: референциально-прагматический аспект // Медиаскоп. - 2010. - № 4. - С. 232-240.

Рамза Т.Р. Трасянка: национально-прецедентный феномен или "ключевое слово текущего момента"? // Беларуская думка. - 2010. - № 7. - С. 112-116.

Сметанина С.И. Медиа-текст в системе культуры: Динамические процессы в языке и стиле журналистики конца ХХ века. - СПб. : Изд-во Михайлова В.А., 2002. - С. 176-179.

Цыхун Г.А. Языковая ситуация и смешанные формы речи в Беларуси // Сопоставительное языкознание. - 2006. - № 1. - C. 55-61.

Размещено на Allbest.ru