Анализ работы Буслаева "О преподавании отечественного языка"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

В данном реферате приводится анализ работы Фёдора Ивановича Буслаева «О преподавании отечественного языка». Так как ничто не изучается по отдельности, помимо собственно анализа сочинения приводятся краткая биография автора, значение деятельности учёного для последующих поколений лингвистов и самой науки.

Цель реферата - проанализировать работу лингвиста, выделяя плюсы и минусы теории.

Задачи реферата - обобщить основные положения труда, дать им оценку, определить их значение для языкознания и методики преподавания.



1. Биография, достижения предыдущих учёных

1.1 Биографическая справка

13 (25) апреля 1818 г. в городе Керенск Пензенской губернии (ныне село Вадинск Пензенской области) в семье секретаря уездного суда родился филолог, фольклорист, литературовед, историк искусства, академик Петербургской Академии наук Фёдор Иванович Буслаев.

После смерти отца Фёдор с матерью переехал в Пензу, где в 1828 г. поступил в Пензенскую гимназию. Окончив гимназию в 1833 г., Буслаев еще год занимался изучением древних языков, а в 1834 г. поступил на словесное отделение философского факультета Московского университета. Среди университетских профессоров наибольшее влияние на Фёдора Ивановича оказали историк и этнограф М.П. Погодин, литературовед С.П. Шевырёв и лингвист И.И. Давыдов. Следуя их советам, Буслаев познакомился с историей изучения русской грамматики и с трудами выдающихся европейских учёных - В. Гумбольта, братьев Я. и В. Гримм. За перевод «Общей грамматики» французского учёного С. Дю-Саси Буслаев удостоился степени кандидата словесных наук.

С 1838 г. Фёдор Иванович преподавал русский язык в гимназиях Москвы и давал частные уроки. Вскоре он отправился за границу в качестве домашнего учителя детей графа С.Г. Строганова. В ходе поездки Буслаев посетил Германию и Италию, где изучал археологию и историю европейского искусства.

Вернувшись в Россию в 1841 г., Буслаев стал вновь преподавать в гимназии, а с 1842 г. был прикомандирован в помощники к профессорам Московского университета И.И. Давыдову и С.П. Шевырёву. Занимаясь главным образом методикой преподавания русского языка, в 1844 г. Фёдор Иванович издал книгу «О преподавании отечественного языка». Книга вызвала большой резонанс в академических кругах, представив научно обоснованную методическую систему, ориентированную на сознательное усвоение знаний и учёт возрастных особенностей учащихся.

В это же время Буслаев сблизился с кружком московских славянофилов: А.С. Хомяковым, К.С. Аксаковым, И.В. Киреевским и др. Став постоянным сотрудником по отделу библиографии и критики журнала «Москвитянин», он разместил в нём ряд рецензий и две статьи о «Слове о полку Игореве» в издании Дубенского и об «Общей грамматике» И.И. Давыдова.

С 1847 г. Фёдор Иванович в качестве преподавателя читал лекции в Московском университете. После защиты магистерской диссертации «О влиянии христианства на славянский язык. Опыт истории языка по Остромирову Евангелию» он стал адъюнктом по кафедре русского языка и словесности и приступил к чтению лекций по сравнительной грамматике и истории церковнославянского и русского языков. С этих пор вся последующая научная деятельность Буслаева была связана с Московским университетом.

В 1850 г. Буслаев получил звание экстраординарного профессора, в 1859 - ординарного. В 1852 г. Фёдор Иванович стал членом-корреспондентом Императорской академии наук, с 1860 г. - академиком.

В 1858 г. по заказу Главного управления военно-учебных заведений Буслаев написал работу «Опыт исторической грамматики русского языка». Ещё при жизни автора работа выдержала пять изданий, а со временем так стал называться университетский курс истории русского языка. В книге автор описал сравнительно-исторический метод, рассмотрел звуковую систему русского языка в его развитии, морфологические и синтаксические изменения с древности и до новейшего времени. В 1861 г. Фёдор Иванович составил «Историческую хрестоматию церковнославянского и древнерусского языков» - собрание памятников древнерусской письменности XI-XVII вв., в которую вошли 135 произведений, некоторые из которых были подготовлены к печати по рукописям и опубликованы впервые. Тексты в «Хрестоматии» были снабжены подробными историко-литературными и лингвистическими комментариями.

Ф.И. Буслаев считается основателем русской мифологической школы, первой из многочисленных школ в русской фольклористике и литературоведении. Статьи Буслаева 1850-х гг. вошли в книгу «Исторические очерки русской народной словесности и искусства» (1861), за которую учёному без защиты диссертации была присуждена степень доктора русской словесности. В течение 20 лет (1861-1881) Фёдор Иванович занимал кафедру истории русского языка и русской литературы, посвящая свои труды преимущественно исследованиям в области древнерусского и византийского искусства.

Результатом изучения древнерусской иконописи, орнамента и миниатюр лицевых рукописей стал изданный в 1884 г. «Свод изображений из лицевых Апокалипсисов по русским рукописям с XVI-го века по XIX-й», принёсший Буслаеву мировую известность. В книге автор проследил связь между памятниками искусства, литературы и фольклора.

В 1886 г. Фёдор Иванович издал сборник своих статей, написанных в 1851-1881 гг., под заглавием «Мои досуги». В следующем году вышел сборник «Народная поэзия. Исторические очерки».

В 1888 г. Московский университет присвоил Буслаеву степень доктора теории и истории искусств; многие учебные заведения и научные общества избрали его своим почётным членом.

В последние годы жизни Фёдор Иванович потерял зрение и, не имея возможности заниматься научной работой, стал диктовать свою биографию и мемуары, которые публиковались в журнале «Вестник Европы», а в 1897 г. вышли отдельной книгой под названием «Мои воспоминания».

31 июля (12 августа) 1897 г. Фёдор Иванович Буслаев скончался и был похоронен в посёлке Люблино под Москвой.



1.2 Достижения предыдущих учёных-языковедов

буслаев академик языковед филолог

Конечно же, начиная свою научную деятельность, учёный не может не обратиться к материалам, уже наработанным до него его коллегами. Чтобы создать что-то своё, невозможно начинать с нуля. Необходимо ознакомиться с тем, что уже есть, чтобы обойти ошибки прошлых достижений, или наоборот, чтобы почерпнуть что-то полезное.

Ф.И. Буслаев в своих работах постоянно упоминает известных лингвистов и приводит отрывки из их работ, сопровождая своими комментариями. С кем-то Буслаев соглашается и одобряет методику, чьё-то мнение резко критикует. Он пользуется материалами таких учёных, как А.Х. Востоков, Н.И. Греч, Я. Гримм, И. Кант, А. Дистервег, В. фон Гумбольдт и многих других. А.А Шахматов в своей статье так пишет о влиянии трудов Востокова на последующую деятельность Буслаева: «Он [Востоков] приготовил лишь материалы, которыми воспользовался Буслаев».

До Буслаева вопросами педагогики и проблемами преподавания отечественного языка интересовался и Н.И. Греч, работы которого впоследствии были изучены, переработаны и включены в виде различных примеров и извлечений в труде Буслаева «О преподавании отечественного языка».

Николай Иванович Греч (3 (14) августа 1787 - 12 (24) января 1867) родился в Санкт-Петербурге в семье надворного советника, обер-секретаря Сената - Ивана Ивановича Греча и Катерины Яковлевны Греч. Его образование было урывочным, неполным - сначала обучение на дому иностранными гувернантами, затем посещение лекций Академии наук по высшей математике и Юнкерская школа. В 1804 году Греч становится вольнослушателем в Санкт-Петербургском Педагогическом институте, и именно тогда он решает заняться преподавательской деятельностью. В июле 1804 года он поступил учителем русского языка, географии и истории в частный пансион Бочкова. После этого Греч преподавал ещё в ряде других учреждений (пансион госпожи Ришар, пансион госпожи Мюссар).

В 1827 году он выпустил «Пространную русскую грамматику» и «Практическую русскую грамматику», в 1828 году - «Начальные правила русской грамматики», выдержавшие множество изданий и называемые с 10-го издания «Краткой русской грамматикой». За «Практическую русскую грамматику», первое подробное и систематическое руководство в русском языкознании, в знак уважения к «полезным трудам на поприще отечественной словесности» Греч в 1827 году был избран членом-корреспондентом Петербургской Академии Наук.

В 1817 году в Париже он изучил недавно созданную ланкастерскую систему взаимного обучения, по которой сотни человек могли без учителя выучиться грамоте в самое короткое время. В 1818 году Греч совместно с Ф.Н. Глинкой и Ф.П. Толстым основал Вольное общество учреждения училищ по методу взаимного обучения, составив необходимые учебные пособия и таблицы. В 1819 году они ввели ланкастерскую систему в Петербургском воспитательном доме и учредили училище для обучения солдат гвардейского корпуса. Работа Греча в солдатской школе была успешна - уже через два месяца солдаты выучились читать с таблиц и по книгам, многие неплохо писали. Н.И. Греч умер в Санкт-Петербурге 12 (24) января 1867 года на 80-м году жизни.



2. Анализ работы Ф.И. Буслаева «О преподавании отечественного языка»

буслаев академик языковед филолог

Первым научным трудом Фёдора Ивановича Буслаева стало сочинение «О преподавании отечественного языка» (1844), вызвавшее широкий резонанс в обществе, так как впервые на первый план выступала личность ученика, а смыслом обучения становилось воспитание.

Содержание «О преподавании отечественного языка» пронизывают несколько основных мыслей, которые повторяются и обыгрываются на протяжении всей работы. Итак, главные идеи:

- важно учитывать возраст ребёнка; недопустимо и вредно обучать детей той дисциплине, к которой он ещё не готов;

- важно не столько обучение ребёнка с помощью дисциплины, сколько его нравственное воспитание;

- практика - начало всему. Без практики теория бессмысленна;

- изучение грамматики родного языка и грамматики языка иностранного - совершенно разные вещи;

- преподаватели разных предметов должны объединить свои усилия для более эффективного обучения и воспитания.

Буслаев в своей книге затрагивает множество вопросов. Он рассуждает о том, что хорошо и что плохо в существующих методах преподавания, предлагает свой вариант подачи материала ученикам, рассказывает о сути определённых дисциплин, даёт этимологию некоторых широкоупотребительных слов, а также представляет разборы литературных произведений, анализирует удачные и неудачные переложения текстов со старославянского языка на русский на примере Карамзина.

Рассмотрю основные положения сочинения.

Свою основную методическую работу «О преподавании отечественного языка» Ф.И. Буслаев начинает с определения учебного метода. «Надобно отличать ученую методу от учебной, - утверждает он. - Ученый, излагая науку, увлекается только ею одною, не обращая никакого внимания на личность читателя или слушателя: он предлагает свою науку единственно тому, кто поймет его. Напротив того, педагог должен развивать, образовывать и упражнять способности учащихся: наука его тогда имеет свою цену, когда прилична тем лицам, коим преподается». Таким образом, для Буслаева является важным факт доступности преподаваемого материала, в связи с чем необходимо выбирать соответствующий метод.

Затем Буслаев упоминает два основных метода преподавания: гейристический (эвристический) и историко-догматический. Суть гейристического метода заключается в том, что учитель преподносит материал так, чтобы ученик своим умом доходил до того, чему его хотят научить. Смысл же историко-догматического метода в подаче готового материала «без всякого с его [ученика] стороны пытания». Буслаев считает, что каждый метод имеет право на существование, но каждому из них своё время и место. Например, гейристический метод не может быть применён к истории, так как «ученик никоим образом не дойдет своим собственным рассуждением до факта, подлежащего только памяти», однако он вполне пригоден для изучения математики, философии или отечественного языка. Тем не менее, гейристический метод тоже не всегда приемлем в преподавании родного языка, например, в случае с обучением юных учеников: «Малые дети, без запаса наглядного знания и без умения выражаться о чем-либо определенно, не могут с первого раза обучаться гейристически».

Буслаев выделяет два лагеря - классиков (гуманистов) и реалистов и приводит их представления об образовании, воспитании и преподавании отечественного языка. Порой эти противопоставления кажутся гротескными своей однобокостью взглядов. Обобщив сведения, можно выделить основные представления гуманистов и реалистов. Для реалистов это: главная цель обучения - подготовка ученика к жизни, а не формирование каких-то нравственных ценностей; ознакомление с как можно большим количеством предметов в одно и то же время; учёба - игра. Мнение гуманистов абсолютно диаметрально, следовательно, для них важным является духовное развитие ребёнка, последовательное изучение предметов, количество которых не так велико (девиз - non multa, sed multum), а учение считается трудом. По их словам, учёба не может быть игрой, так как осознание важности деятельности воспитывает в учениках чувство долга. Что же касается мыслей по поводу преподавания отечественного языка, гуманисты выступают за изучение латыни, а потом уже отечественного языка, так как «он [родной язык] так тесно совпадает с личностью дитяти, что его никак нельзя представить отдельным от сознания предметом». Как можно догадаться, реалисты наоборот считают необходимым, прежде всего, изучение отечественного языка; кроме того, они ратуют за чтение современных отечественных писателей, причём чем больше, тем лучше. Гуманисты же снова придерживаются своей теории «больше - не значит лучше», ограничивая программу изучением нескольких писателей, но самых выдающихся. Гуманисты отвергают современных авторов, считая, что «истинно хорошее никогда не стареет», тем самым призывая читать авторов старины, преимущественно на латинском и греческом языках.

Буслаев не даёт чёткого мнения насчёт представлений данных лагерей, но очевидно, что своей односторонностью методы ни одного из них не могут быть верными. В этом случае я больше согласна всё же с гуманистами, так как определённо обучение не может приравниваться лишь к подготовке к практической части жизни, образование должно быть неразрывно с воспитанием, ведь главное воспитать человека, а не вырастить хорошего работника или чиновника (что, в принципе, видят своей целью реалисты). Однако я не знаю, как относиться к изучению латинского языка вперёд отечественного. С одной стороны, в этом есть рациональное зерно - я согласна с мыслью о неразделимости ученика со своим родным языком, возможно, увидеть грамматику, структуру родного языка, понять её, действительно очень сложно замыленным взглядом. Однако как можно изучать латинский, ещё толком не зная своего языка? Ведь основным занятием, по идее, должен стать перевод, но чтобы переводить на свой язык, необходимо им владеть.

Высказывания Буслаева по поводу преподавания отечественного языка логичны и интересны. Лингвист считает, что «не в том сила, чтобы дети знали, что такое суждение, а в том, чтобы умели понимать и судить». Он ругает тех учителей, которые на своих занятиях философствуют и пытаются оперировать понятиями, суждениями, отвлечённостями, так как «всё отвлечённое есть плод глубокого соображения и опытности».

По мнению Буслаева, поспешная попытка систематизировать материал является ошибкой. Учителя, считая, что с системой придёт порядок, не задумываются, что до системы ещё нужно дорасти. Сначала необходимо наработать материал, а потом он сам собой постепенно уляжется в систему - дети сами осознают необходимость упорядочить свои знания.

Заслуживает внимания мысль языковеда о выборе книг для начальной стадии обучения. Она заключается в том, что беда детских книг в их предназначенности для молодых учеников, из-за чего они составляются по их силам и способностям. Вследствие этого книги не несут никакой настоящей, моральной ценности. Буслаев призывает учителей предлагать своим ученикам книги, которые могут быть не просто поняты, но ещё и полезны: «Пусть же учитель отечественного языка даст в руки своим юным питомцам такую книгу, чтение которой оставит в их душе следы на всю жизнь. Мысли классического писателя плодотворным семенем лягут в нежной душе их… Конечно, дети не всё поймут в этих мыслях… но довольно уже и того, что они узнают их хоть с одной внешней стороны, запечатлев их своим детским сознанием».

«Образование познавательной способности и образование памяти в этом [детском] возрасте - одно и то же», - утверждает автор. По его мнению, очень важно укреплять память с юных лет, или иначе в дальнейшем человек всю жизнь будет чувствовать её недостаток.

Ребёнок схватывает и изучает язык ещё в глубоком детстве, «узнавание родного языка совершается при тёмном сознании». В связи с этим Буслаев привод извлечение из работы педагога Адольфа Дистервега, определяющего следующие правила для методы преподавания:

1. Необходимо учиться у природы - всё должно происходить естественно. Как уже говорилось ранее, не нужно стараться сразу же преподнести ребёнку систему, или непонятные и ненужные ему ещё правила. Вместо этого на первых порах необходимо приобщать ребёнка к разговору и чтению. Тут же упоминается о совершенно разных явлениях преподавания родного и иностранного языков. Родной язык узнаётся непосредственно, и к семи годам любой ребёнок более-менее им владеет, чужой же язык воспринимается только посредством родного языка.

2. «Формы речи, коими ученик умеет уже пользоваться, доводи до его сознания разбором, следовательно, путём анализа».

3. Второй пункт плавно перетекает в третий, гласящий об огромном значении практики. «Заучивание и суждение пусть идут об руку с упражнением и умением» - на мой взгляд, главная и разумная идея в работе. Утверждается, что упражнения важнее знания; если ученику что-либо стало более-менее ясно, необходимо тут же закрепить знания, «употребить их в деле».

4. Форма бессмысленна без содержания. Изучение форм языка не может быть самоцелью, «они не могут быть исключительным предметом наблюдения». Я согласна с заявлением, что без понимания и осознания представлений, форм, без попытки связать их со значением учение будет абстрактно и неинтересно. Учитель всегда должен давать материал в сравнении - нельзя давать формы или части речи сами по себе, нужно приводить их в предложении.

Как уже говорилось, Буслаев в своей работе упоминал множество лингвистов. В извлечении из сочинения Якоба Гримма можно увидеть любопытные умозаключения, которые перекликаются с мыслями самого автора «О преподавании отечественного языка». Их суть в том, что обучать грамматике можно только в высших классах, а обучение отечественному языку вообще может повредить ребёнку. Природа, по Гримму, сама знает, как лучше поступить, и заложенный в ребёнке дар слова будет развиваться сам, естественно и правильно, а обучение родному языку сможет лишь ограничить его свободное развитие. Речь доводится до совершенства «в лоне отеческого дома». Речь и язык воспринимается Гриммом как нечто естественное, поэтому он выступает категорически против того, чтобы детей обучали грамматике - это лишь испортит сам собой разумеющийся ход вещей. Дети и без правил будут применять верно спряжения и склонения, не задумываясь об этом, а речь, которую не пытались подгонять под жёсткие правила с самого детства, самая красивая и настоящая.

Положения в преподавании отечественного языка по Буслаеву:

1. «Всё грамматическое учение должно быть основано на чтении писателя. Главная задача состоит в том, чтобы дети ясно понимали прочитанное и умели правильно выражаться словесно и письменно».

2. Грамматика не может быть самостоятельной наукой, по крайней мере, на первоначальном этапе обучения - ею должны лишь подкрепляться чтение и упражнения.

3. На низшей ступени важными являются общая и частная грамматика, предназначение которых усматривается в образовании и развитии способностей и в безошибочном употреблении русского языка устно и письменно.

4. На высшей ступени грамматика является наукой - изучается сравнительно-историческое языкознание и связанное с этим чтение церковнославянской, древнерусской и новой литературы.

5. Метод преподавания отечественному языку должен быть генетическим, то есть учитывающим естественное развитие дара слова в ребёнке. Задача учителя следить за этим развитием, объяснять и показывать только то, что ребёнок уже и сам знает. Из этого следуют частные положения:

а) на чтении необходимо развивать духовные способности;

б) не начинать учение с искусственной системы (например, с определения этимологии, синтаксиса). «Система должна быть в голове учителя и в успехах учеников, а не в учебнике»;

в) целесообразно восходить от конкретного представления к отвлечённому, а не наоборот;

г) грамматическое обучение начинать с предложения, из которого потом выделяются части речи (совместно с учениками);

д) такие понятия, как склонение, спряжение и т.п. важно объяснять гейристически.

6. Искусство читать, писать и говорить должно быть основано на письменных упражнениях. Заставлять детей заучивать правила неэффективно - правильное употребление следует извлекать из «живых» источников.

7. Чтение и письмо должны идти параллельно с обучением грамматике.

8. Правописание и словопроизношение являются применением этимологического и синтаксического учения на практике.

9. По крайней мере на первом этапе не нужно мучить детей тем, что они и так уже знают (склонения, спряжения). То, что им неизвестно, они узнают при чтении или диктанте.

10. «Отечественная грамматика, как наука, в низших классах заменяет Логику, а в высших становится сравнительно-историческою грамматикою». Значимость последней дисциплины огромна - именно сравнительно-историческая грамматика является проводником в переводах и облегчает изучение иностранных языков.

11. Как только изучение отечественного языка переходит в науку, сразу же нужно придать ему систематический характер. Система имеет смысл только тогда, когда ученики уже наработали достаточное количество материала и уже сами видят, что без упорядочения нельзя продолжать. Систематической сравнительно-исторической грамматике должно предшествовать изучение иностранных языков в сравнении с русским.

12. Родной язык и для истинного носителя таит в себе много неопределённого и неясного, что требует наличия такой дисциплины, как отечественное языкознание.

13. Отечественный язык и на высшей степени должен преподаваться гейристически - ученикам полезно самим открывать неизвестное посредством известного.

Буслаев также касается таких понятий, как риторика и пиитика.

Риторика - филологическая дисциплина, изучающая искусство речи, правила построения художественной речи, ораторское искусство, красноречие.

Пиитика - наука стихотворства, искусство и знанье писать стихи, поэзия.

Автор подробно останавливается на том, что следует и что не следует делать учителю при изучении с детьми различных писателей. По его мнению, совершенно непрофессионально обсуждать с детьми то произведение, которое сам преподаватель или не читал вообще, или не читал в подлиннике. Такое пристрастие обсуждать то, чего не знаешь, пагубно влияет и на детей - для них становится нормой говорить обо всём поверхностно и без знания дела. Буслаев пишет, что глупо и пошло разбирать, например, Шекспира в переводе и искренне восхищаться глубиной произведения, так как перевод никогда не сможет с предельной точностью отразить оригинал. По правде говоря, я согласна с данной точкой зрения. Безусловно, перевод может быть очень хорош, но я не понимаю как, например, можно продолжать считать переведённые стихи знаменитого автора его собственным творением, если от них практически ничего не остаётся? Это уже наполовину работа переводчика, и, как далее пишет Буслаев, бывает даже так, что учитель вместе со всем классом восхищаются ошибками переводчика.

Мнение языковеда таково - достаточно возбудить интерес ученика для дальнейшего изучения авторов, а потом дети сами будут решать, углубляться ли им в изучение литературы или нет. Однако следует быть осторожными - если преподаватель рассуждает о произведении, не прочитав его, тем самым коверкая его суть, у ученика может и вовсе пропасть желание познакомиться с творчеством данного автора. А вообще, главный принцип в изучении эстетических дисциплин, как и у гуманистов - non multa, sed multum. Систематизировать Эстетику для гимназистов невозможно, поэтому будет вполне хватать того, если они знают, как отличить эпос от драмы, трагедию от комедии и оду от элегии.

Что касается практики, то её Буслаев ставит превыше теории: «Теория должна быть оправданием практики, уразумением умения», «Теория словесности в Гимназии только тогда возможна и необходима, когда служит непрестанным руководством практики».

Буслаев задерживается на теме чтения, которое он ставит началом обучения. Прежде всего он пишет, что современное не стоит приравнивать к хорошему. В начале пути важно прочесть авторов старины, то, что проверено годами, потому что, скорее всего, если эти авторы не будут прочитаны в гимназии, они не будут прочитаны никогда. А вот современных писателей ученики прочитать всегда успеют, тогда, когда нечем будет заняться, чтобы скрасить скуку. Поэтому важнее всего приучить ребёнка к чтению классики, а заинтересованность к современной литературе придёт сама собой. Более того, Фёдор Иванович полагает, что классическая литература является знаком качества - она проверена временем, следовательно, чтение её будет полезно юному ученику. Поэтому не нужно тратить время на изучение «доморощенных», третьесортных авторов - от этого будет только хаос в голове, и ребёнок уже не сможет отличить хорошего писателя от плохого или от неуклюжего подражателя.

Также затрагивается тема анализов произведений («эстетический разбор»). Буслаев приводит для примера план того, как «Гикке читает писателей с учениками» и тут же его раскритиковывает. В этом плане даются разборы небольших поэтических рассказов для низших классов и анализ эпических и лирических произведений для высших классов. Некоторые пункты данной инструкции к анализу могли бы озадачить учеников, к примеру - «пластическая форма: пластический, музыкальный, архитектонический момент». Автор считает такую систему излишними хлопотами и вообще бессмысленной, так как в обучении отечественному языку не стоит задачи образовать поэта или критика. К тому же, и первому, и второму такой доскональный разбор будет неинтересен, ибо поэту и без толкований всё понятно, а критику будет скучно и нецелесообразно ограничиваться лишь отечественной литературой.

Необходимо помнить, что театральное чтение стихов ни в коем случае не должно быть обязательным. Красивое чтение (с чувством, выразительностью) придёт само со временем, или не придёт, но учителю нельзя насильно навязывать его своим воспитанникам, так как приведёт это лишь к манерности. Более того, зачастую ученики не понимают смысл произведений, которые они обязаны читать. Так как же тут можно читать с артистизмом?

Хрестоматии. Языковед в своём труде попытался выяснить достоинства и недостатки хрестоматий. Существует два мнения о предметах чтения: хрестоматии и целые произведения. Недостаток последнего взгляда очевиден - ученикам и учителю надоедает читать и разбирать по косточкам одно и то же произведение в течение продолжительного времени. К тому же, вещи познаются в сравнении, поэтому, мусоля одного и того же автора, дети не смогут проникнуться ни самим автором, ни его творчеством, они не смогут понять в чём его особенность.

Однако всё больше учителя обращаются к хрестоматиям и признают их пользу. Фёдор Иванович вопрошает: «Не дойдёт ли это до крайности?» Так как зачастую содержание хрестоматий классифицируется «с точки зрения реальной, а не филологической», т.е. располагается по «родам и видам красноречия и поэзии», Буслаев критикует хрестоматии. По его словам, такое составление хрестоматий не нужно ни учителям, ни ученикам: «Но если в определении родов словесных произведений немного заботы учителям отечественного языка, то нечего и разделять хрестоматии таким образом: зачем неважное для школы брать основанием делению?» К тому же, под заголовком, например, романа, даются лишь куцые обрывки произведений, из которых ничего невозможно толком уяснить и составить представление об авторе и его творчестве.

Лингвист также выделяет другой недостаток хрестоматий - из-за заголовков родов или жанров, предшествующих произведениям, а точнее их фрагментам, ребёнок заранее знает, к какому жанру они относятся, а это является грубым нарушением педагогического такта. Ученику не следует заранее знать жанр читаемой вещи, ведь это ведёт к предрассудкам. Буслаев предлагает решение данной проблемы: «…лучше было бы составлять хрестоматии…. не разделяя пьес по родам слога или поэтических и прозаических произведений, для того, чтобы ученики, с помощью учителя, из самой вещи выводили себе понятие и название, а не наоборот».

Буслаев считает преимущество хрестоматий - разнообразие - не веским, так как учебная книга не должна развлекать ученика.

Автор подводит итог, что и изучение писателей по хрестоматиям, и изучение их целых произведений одинаково невыгодно. Однако он всё же отдаёт предпочтение второму варианту следующей фразой: «…короткое знакомство со слогом одного писателя образцового будет знанием более прочным и основательным, тогда как отрывочное чтение понемножку из того и другого даёт учению лёгкое и поверхностное знание».

По моему мнению, Буслаев слишком несправедливо нападает на хрестоматии. Возможно, изучение книги целиком и полезно, но вряд ли для детей её прочтение будет в удовольствие - времени на это нужно много, и невозможность переключения на произведение другого автора кажется очень удручающей. Дети непоседливы, и в конечном счёте от работы даже маститого писателя их начнёт тошнить, а ведь нужно воспитывать в них любовь к языку и литературе, а не наоборот. Преимущество хрестоматий в данном случае очевидно - я не считаю, что пусть даже по части произведения невозможно составить общее представление об авторе и его стиле, слоге. К тому же, предоставляя широкий круг писателей и их работ, хрестоматия даёт возможность кратко познакомиться с как можно большим их количеством, оставляя право ученику выбирать, продолжать ли их изучение самостоятельно или же ограничиться общими знаниями. Действительно заинтересовавшись в авторе или его книге, дети найдут возможность прочитать сочинения самостоятельно, а это намного лучше, чем многомесячное недобровольное изучение чего-то одного.

Далее следует раздел письменных упражнений, и я остановлюсь на наиболее важных моментах. Буслаев считает ненужным занятием обучать детей на письменных занятиях правилам написания каких-либо документов (приводятся примеры написания объявлений, квитанций). Он считает, что надобно учить детей не тому, как оформлять какие-то частные случаи, а тому, как ясно и чётко излагать свои мысли на бумаге и устно. Если ребёнок научится точно запечатлевать свою мысль, он сможет написать что угодно, ведь невозможно обучить написанию всех документов - учитель не знает, что может произойти и что сможет понадобиться ученику.

Большое значение Буслаев придаёт сочинениям, однако тут же комментирует, что для учеников является трудностью найти тему и собрать по ней материалы. Именно по этой причине учителю необходимо выбрать ту тему, по которой у него самого есть достаточные знания, чтобы на уроке вместе с учениками её обсудить. Дети пропустят дискуссию через себя, у них появляются свои мысли и затем, всё скомпоновав, они будут готовы написать сочинение. Не стоит брать те темы, которые учитель знает лишь поверхностно, или те темы, на которые ученик не сможет написать вразумительное сочинение ввиду того, что не дорос до их обсуждений. Приводится пример такой темы - почему воспоминания о детстве самые приятные? Очевидно, что такая тема некорректна - ученики сами ещё находятся в этом возрасте, поэтому будет невозможно написать про такого рода воспоминания, ведь название темы предполагает сравнение детства с другими этапами жизни человека. Хорошими темами для сочинений Буслаев называет, например, исторические.

Очень интересной мыслью я считаю мысль Буслаева о том, что учителя всех дисциплин должны помогать друг другу. Это может показаться мелочью, но действительно, если бы все преподаватели, даже точных наук, исправляли незначительные ошибки в речи учеников или в каких-нибудь тестах, как бы это помогло в обучении! Но, к сожалению, учителя конкретных специальностей думают, что в их обязанности не входит привитие воспитанникам правил отечественного языка, ведь это не их забота. По моему мнению, думать так - значит мыслить узко, либо так полагают люди, которые абсолютно не заинтересованы в будущем своих «питомцев». Для них главное - дать им знания по своему предмету, а воспитание и многостороннее образование их не волнует. В идеале же учителя отечественных языков должны затрагивать темы различных областей (в тех же сочинениях), а учителя других наук обязаны развивать в учениках дар отечественного слова.

Фёдор Иванович указывает, что сначала «учитель отечественного языка должен выучить детей правильно писать чужое, а потом сочинять своё». К «чужому» относится правописание, ко второму - сочинения, извлечения, переводы. Классификация письменных упражнений по Фридриху Бенеке:

1. Даётся содержание вместе с его словесным выражением, то есть вместе с формой. Примеры - ответы на вопросы о том, что уже было сказано; письменное или словесное повторение предложенного учителем; извлечение из прочтённого.

2. «Даётся содержание, но во внешнем или внутреннем воззрении на предмет, следовательно, без формы». Примеры - перевод с чужого языка; описания предметов природы видимой и духовной, произведений искусства.

3. Даётся форма, необходимо найти содержание. Пример - подражания в форме басни, повести, письма, разговора и т.п.

4. Найти самому и форму, и содержание: «Последняя статья имеет самое обширное применение: на низшей её ступени дитя приискивает сказуемое к подлежащему, подлежащее к сказуемому, дополнения, определения и обстоятельства к тому и другому; на ступени высшей сочиняет, например, на заданную пословицу, описывает вымышленный характер и т.д.».

По мнению Буслаева, «учитель русского языка, ограничиваясь собственным своим предметом, мог бы подвести все письменные упражнения учеников к трём отделам»:

1) выражению (перевод с чужого языка или переложение с церковнославянского и древнерусского);

2) расположению (систематические извлечения планов из прочитанного; переработка старинного памятника по мысли, требующей другого порядка в расположении; «систематическая обработка какого-либо предмета, извлечённого из различных книг и писателей»; «обработка какого-нибудь произведения с языка чужого: не просто перевод, но или извлечение плана, или изменение оного, или извлечение из разных иностранных сочинений, писанных на разных языках, приведённое в стройный порядок; письменное изложение урока из словесности, с изменением расположения»);

3) изобретению (сочинения; темы на них должны быть свободными, однако нужен контроль со стороны учителя).

Обучение детей правописанию, по словам Буслаева, входит в обязанности преподавателей не грамматики, а азбуки и чистописания. Автор снова приводит извлечение из работы немецкого педагога Дистервега. Согласно ему, дети должны учиться писать так, как слышат и говорят, а потом уже вникать в азы правописания. На высшей ступени уже недопустимо следовать правилу «как слышится, так и пишется», нужно учиться писать согласно грамматическим и пунктуационным правилам. Буслаев настоятельно не советует учителям делать в правописании какие-либо нововведения, даже если они убедительны и небеспочвенны, ибо это не приведёт ни к чему хорошему. «Учитель может писать как ему угодно, как находит правильнее, ученики же должны писать так, как пишут все».

Фёдор Иванович выделяет в своей работе «начала при обучении правописанию», и описанные методы отличаются разнообразием, логичностью и эффективностью. Перечислю основные и наиболее интересные положения:

1. При диктанте учитель должен просить учеников повторить произнесённое предложение с целью убедиться, что они всё правильно расслышали; также можно заставлять произнести конкретное слово по буквам.

2. При корректуре диктантов можно использовать различные способы, например, проверка учеников друг другом, проверка по учебнику дома (если текст был взят из хрестоматии). Учитель может написать правильный вариант на доске, или же сказать сделать это лучшему ученику, в то время как остальные будут сравнивать и исправлять ошибки. Не следует использовать какой-то один вариант, нужно комбинировать все (и добавлять свои).

3. Во избежание списываний нужно рассаживать учеников по количеству ошибок и заставлять «ленивых и неисправных» переписывать один или несколько раз тот фрагмент, где они сделали много ошибок.

4. Учителям всех предметов нужно быть бдительными и исправлять учеников не только по своей дисциплине, но и по русскому языку, потому что дети обычно не задумываются о правилах правописания на уроках не собственно отечественного языка;

5. Строго не рекомендуется использовать методу, по которой ученики должны находить ошибки и исправлять их в упражнениях. Правописание должно стать привычкой, то есть ребёнок должен научиться писать правильно не задумываясь, а если он будет постоянно видеть ошибки, то начнёт путаться. Поэтому упражнения, написанные или напечатанные с ошибками, могут быть использованы лишь на экзамене или при проверке знаний, но никак не в процессе обучения.

6. Для утверждения в правописании ученики должны практиковаться в сочинениях и переводах.

На первоначальном этапе для подготовки к сочинениям Буслаев предлагает прибегать к пересказам, но ни в коем случае не начинать с переводов или переложений (особенно переложений стихов классиков).

Буслаев также пишет о важности извлечений. Они бывают трёх видов: извлечения выражений, при которых ученик выписывает из произведения различные тропы, синонимы и т.д., извлечения содержания и извлечения плана. Извлечения содержания помогает детям в накоплении знаний и развитии наблюдательности - в этом случае дети должны выписывать мысли и факты во время чтения. Извлечение плана «укрепляет судительную силу»: в разобранном тексте ученик выделяет главную мысль и проводит её через все частности.

В разделе «Опыты преподавания» Буслаев приводит примеры, как проводить уроки грамматики для детей - как ненавязчиво объяснить, что такое, например, части речи. Учитель должен вопросами наталкивать ученика на размышление, чтобы тот сам дошёл логически до темы, не ограничиваясь лишь объяснением преподавателя. К примеру, приводится какое-то предложение - возьму пример из книги - «Бог сотворил небо и землю», затем учитель задаёт вопросы, такие как «Кто сотворил небо и землю?», «Что говорится здесь о Боге?», спрашивает, что такое Бог, земля, небо. После этого необходимо попросить ученика перефразировать предложение, и тогда станет ясно, понял ли ученик смысл предложения или нет. Также можно использовать предложения, в которых нарушена логика (пример - «Две собаки гнались за зайцем, а заяц обернулся назад, искусал собак, да и прогнал их»), и спрашивать учеников, чему здесь можно поверить, а чему нет.

Таким же методом следует пользоваться на уроках грамматики. Буслаев иллюстрирует, как можно на примере сказки А.С. Пушкина «О рыбаке и рыбке» рассказать детям обо всех частях речи подобными вышеуказанными вопросами. Такой метод можно отнести к гейристическому - ученикам не даётся готовое определение таких понятий, как глагол, существительное, сказуемое, дополнение, прилагательное и т.д., они сами, руководимые учителем, допытываются до правды. Такую форму проведения урока точно нельзя назвать скучной, и я считаю её эффективной, так как ребёнок, сам того не осознавая, в виде забавной игры «вопрос-ответ» постигает основы грамматики и логики.

Из авторов литературы Буслаев настоятельно рекомендует использовать Пушкина и Карамзина, однако это кажется странным. Во-первых, не стоит делать упор на каком-то одном писателе, важно подходить к этому со всех сторон. Во-вторых, далее следует разбор переложений памятников древнерусского языка Карамзиным, однако автор анализируемой работы находит в этих переложениях множество ошибок и недочётов.

«В языке выражается вся жизнь народа; следовательно, разложить на стихии язык так же трудно, как и характер народа. Речь, теперь нами употребляемая, есть плод тысячелетнего исторического движения и множества переворотов. Определить ее не иначе можно, как путем генетическим; отсюда необходимость исторического исследования».

Буслаев выделяет в язык четыре составляющие: язык народный, архаизмы, варваризмы и провинциализмы. Отдельное внимание он уделяет такой науке, как ономатика, содержащую в себе генеалогию (указание корней и слов производных, с первоначальным их значением), тропологию, исследующую переход первоначального значения к переносному и синонимику, «определяющую сродство слов по мысли».

Буслаев так пишет о синонимах: «В языке нет двух или нескольких слов, значащих решительно одно и то же, как две капли воды. Даже слова лоб и чело, глаза и очи, вострый и острый, венец и корона и др. при одинаковом значении выражают различные оттенки (здесь граница между синонимами и между архаизмами, варваризмами, провинциализмами)».

Привожу наиболее заинтересовавшие меня мысли (по поводу заимствованных слов и провинциализмов):

«Все, что развивается в языке органически, само из себя, есть выражение народною ума и быта и потому удобопонятно само по себе; занесенное же и насильственно изобретенное умствующим рассудком содержит в себе, подобно монете, только условное значение. Слова заимствованные, как поддельные цветы, не коренятся в языке, ибо народ не знает ни роду их, ни племени, не сочувствует корню, от которого они происходят; стоят они, как сироты, не будучи окружены производными от себя или сродными по корню».

«Отвращение от провинциализмов есть старинный реторический предрассудок, который особенно неуместен у нас, ибо «народ российский, говорит Ломоносов, по великому пространству обитающий, не взирая на дальное расстояние, говорит повсюду вразумительным друг другу языком в городах и в селах. Напротив того, в некоторых других государствах, напр. в Германии, баварской крестьянин мало разумеет мекленбургского или бранденбургской швабского, хотя все того ж немецкого народа. Как изучение старинного нашего языка роднит нас с нашими предками, так изучение провинциализмов сближает и дружит нас с нашими соотечественниками всех концов России».

Путем историко-лингвистического и культурно-исторического анализа таких архаизмов, как буда, вар, ведро, говядо и других слов, обозначающих предметы и понятия быта повседневного, общественного, юридического, военного, религиозного, он убедительно показывает, как «в языке выражается вся жизнь народа». Ограничимся лишь немногочисленными иллюстрациями: «Доить, теперь только о животных…; прежде значило кормить грудью… Воздоить - воспитать… Целовать - приветствовать, здороваться, от целый, как здороваться от здоровый: входящие же в дом, целуйте его, глаголюще: мир дому сему, Матф. X, 12» (с. 197, 198). «Обозрение архаизмов, - писал К.К. Войнаховский, - дает повод автору подробно изобразить языческий взгляд на природу, языческую символику, мифологию, поэзию и игры, а также христианский взгляд на природу, христианскую символику, красноречие, взгляды на зодчество, ваяние, живопись…»

Далее привожу извлечение, отражающее мнение Буслаева об этимологии слов: «Основанием определению значения слов полагаю следующие начала:

1. Словом мы выражаем не предмет, а впечатление, произведенное оным на нашу душу: так, по-санскр. слон называется дважды пьющим, двузубым, снабженным рукою. Следовательно, синонимы должны определяться не по предметам, ими означаемым, а по точке зрения, с которой человек смотрел на предмет при сотворении слова.

2. Впечатление-предполагает нечто деятельное, движущееся, потому большая часть слов происходит от глагольных корней: так, тьма, сербск. тама от санскр. корня tam «помрачать»; ночь от санскр. пас «стирать», «разрушать»; грех от hir-pudore affici и пр.

3. Значение слов физическое древнее нравственного; например, коловратный теперь значит непостоянный, изменяющийся; прежде: вертящийся колесом: самострелы коловратными. Ипат, летопись 226.

4. Физическое значение, ближайшее к живому впечатлению, первобытное; так понятие цвета, например, в нем. наречиях: hel-lan (sonare), hell (sonorus, позднее lucidus) и пр. Для объяснения слич. наше быстрый с сербск. бистар, значащим прозрачный, светлый, чистый, например, о воде.

5. Со временем живое значение слова теряется, впечатление забывается и остается только одно отвлеченное понятие; потому восстановлять первобытный смысл слов - значит возобновлять в душе своей творчество первоначального языка».

Далее Буслаев в своём труде рассматривает этимологию многих слов (например, вещь, душа, смысл, разум т.д.), рассказывает про различные понятия, такие как тавтология, эллипсис, эпитеты и период. Что касается эпитетов, то Буслаев пишет, что начало они берут испокон веков, из народной речи. Народная речь отличается от искусственной, писательской; она естественна, проста и точна, поэтому, когда какое-либо понятие облекается в такую идеальную форму, более оно не изменяется и используется последующими поколениями. Отсюда и наличие постоянных эпитетов, которые употребляются повсеместно.

Интересно приложение по ономатике, в котором представлены всем известные слова и то, что они означали раньше. Изучать его было увлекательно, так как многие слова имели значение или совершенно противоположное современному по эмоциональной окраске, или такое, которое точно сложно назвать родственным в каком-либо отношении. Например, лупить - грабить, прелесть - лесть, прельщение (негативный оттенок), работа - рабство, труд - бедствие, болезнь и т.д.

Подводя итог, можно сказать, что Фёдор Николаевич Буслаев любил педагогическую деятельность. Кажется, в своей работе он хотел включить как можно больше разношёрстного материала - тут и методы преподавания, и этимология слов, и подробный разбор од Ломоносова и трудов Карамзина, и рассуждения о всяческих лингвистических и литературных понятиях. На первый план выходит сам ученик, тщательно подбираются методы преподавания, приводятся примеры того, как нужно и как не нужно преподносить материал. Главным становится нравственное воспитание, воспитание личности мыслящей логически и творчески.



3. Вклад Ф.И. Буслаева в науку и теорию преподавания

Труд Ф.И. Буслаева «О преподавании отечественного языка» имеет огромное значение для теории отечественного преподавания. Он содержит в себе большое количество обращений к работам прежних лет в этой области, систематизирует и обобщает уже наработанный материал. Несмотря на то, что вышла работа в 1844 году, советы и методы, предложенные в ней, актуальны и по сей день.

Буслаев наметил контуры синтетической дисциплины о народной культуре, которая сочетала в себе элементы фольклористики, лингвистики, этнографии, науки о славянских древностях, сравнительной мифологии, искусствознания. И сам Буслаев был живым примером того, как это единство в многообразии может воплощаться в научном творчестве одного человека.

Буслаев предложил теоретическое, эстетическое и нравственное обоснование новых сфер научного изучения, таких как народная культура, народнопоэтическое творчество, древнерусская иконопись. Во всех этих областях он создал основополагающие труды, не утратившие поныне своего значения, основал школы и направления, проложил пути, по которым пошли многочисленные ученики и последователи (среди них А.Н. Веселовский, А.Н. Афанасьев, А.А. Потебня, А.И. Кирпичников, Н.П. Кондаков). Взгляды Буслаева оказали воздействие на формирование научного подхода к описанию русской грамматики, а также к ее преподаванию в школе. Среди учеников Федора Ивановича наиболее значительной фигурой был Ф.Ф. Фортунатов.

Буслаев критически относился к философским умозрениям, и тем не менее он глубоко усвоил уроки немецкой классической философии и немецкого романтизма. Это проявляется прежде всего в диалектическом видении языка, мифологии и культуры как органически целостных и в то же время внутренне противоречивых объектов, взятых в аспекте происхождения и внутреннего развития и во множестве внешних связей и отношений.

Вслед за В. Гумбольдтом и Я. Гриммом Буслаев положил языкознание в основание науки о культуре или народном духе. Он глубоко осмыслил мировоззренческие и историко-культурные функции языка. Буслаев первый в отечественной науке последовательно использовал язык как исторический источник. Опираясь на сравнительно-историческое изучение лексики славянских языков, он дал убедительную картину славянских верований мифопоэтического периода. Как и Я. Гримм, Буслаев понимал историю языка чрезвычайно широко, рассматривая ее по существу как народознание или прикладную историю культуры. Через все труды Буслаева проходит мысль о тесной связи языка и жизни народа, его духовной культуры.

Буслаев придавал сравнительно-историческому методу универсальное значение, распространяя его не только на область языка, но и на области народной поэзии, мифологии и бытовой жизни. Буслаев открывал в прошлом народной культуры источник и основание ее современного состояния, а в настоящем - живое присутствие прошлых стадий развития. Генетический принцип пронизывает все сочинения Буслаева и по истории языка, и по истории эпической поэзии. Он последовательно выступал против школьной риторики, нормативной эстетики и логического языкознания, противопоставляя им соответственно филологию, историю искусства и сравнительно-историческое языкознание.



Заключение

Цели и задачи, поставленные в реферате, выполнены - произведён анализ работы Ф.И. Буслаева «О преподавании отечественного языка», там, где необходимо, даны комментарии, показывающие отношение (положительное или отрицательное) реферирующего к анализируемой работе. Были обобщены основные положения труда и главные мысли, а также дана их оценка. Определено значение работы для языкознания и методики преподавания.