Реализация конструкций с повторами в политической речи

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Явлению повтора посвящено множество исследований. Повтор может рассматриваться как родовое название средств художественной выразительности [Белокурова, 2005], повторение композиционных элементов, с функцией усиления в тексте [Русова 2004], как способ образования слов, описательных форм, фразеологических единиц [Розенталь, 1976], как фигура речи, которая состоит в повторении звуков, слов, морфем, синонимов или синтаксических конструкций в условиях достаточной тесноты ряда [Арнольд, 1990]. Повторы изучают с точки зрения фонетики, лексики, грамматики, стилистики [Розенталь 1976; Арнольд 1990; Кухаренко 1986; Гальперин 1971; Заверина 1995; Ковальчук 2006].

Несмотря на интерес лингвистов к повтору, до настоящего времени нет общепринятого определения повтора, основанного на объективных критериях, поскольку разные отрасли науки определяют повтор по-разному. Анализ существующих работ показывает также, что было предпринято множество попыток создания классификаций повторов, основанных на самых разнообразных принципах. Однако унифицированной классификации этого лингвистического явления до сих пор не существует.

Вышеперечисленное определяет актуальность работы, посвященной изучению одному из наиболее сложных и неоднозначных явлений в языке.

В настоящей работе делается попытка определения понятия повтора и создания функциональной классификации повторов в политической речи, а именно, в такой ее разновидности, как политическая речь военного времени.

Объектом исследования в работе является повтор как важный элемент структурирования политической речи.

Предмет исследования - особенности функционирования повторов в политических речах У. Черчилля военного времени.

Материалом для исследования послужили стенограммы речей Уинстона Черчилля, размещенных на сайте http://www.winstonchurchill.org Всего было рассмотрено 24 транскрипта с 1939 по 1945 гг. Классификации подверглись 122 конструкции с разными видами повторов.

Цель работы - изучение особенностей структурной и функциональной реализации конструкций с повторами в политической речи.

В связи с этим в работе решаются следующие задачи:

1) уточнение понятия повтора на основе существующих определений и классификаций данного лингвистического явления;

2) анализ структурно-семантических и функциональных особенностей реализации повторов в политической речи;

3) разработка функциональной классификации повторов и описание структурно-семантических особенностей их функциональных типов

Структура работы определяется характером поставленных в ней задач. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Во введении обосновывается выбор темы, определяются цели и задачи работы, выделяются предмет и объект исследования, раскрываются актуальность и формулируются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе перечисляются признаки политической речи, выделяются различные жанровые классификации, а также рассматривается военная речь как особый вид политической речи.

Во второй главе анализируются существующие дефиниции и классификации повторов, разрабатывается - в соответствии с целью и задачами исследования - рабочее определение понятия.

Третья глава посвящена функциональной классификации повторов и описанию средств их выражения.

В заключении обобщаются результаты проведенного исследования, излагаются основные выводы.

В библиографический список включены труды отечественных и зарубежных авторов по изучаемой проблематике.

Приложение представляет собой иллюстрацию разработанной классификации функциональных типов конструкций с повторами в политической речи. повтор лингвистический семантический речь



ГЛАВА I. Военная речь как разновидность политической речи

Политическая речь с самого момента её появления привлекала к себе внимание исследователей. Родиной политической речи и ораторского искусства является древняя Греция. Ораторское искусство возникло на базе судебных выступлений, однако вслед за красноречием судебным, в котором главную роль играло знание законов и обычаев, в Древней Греции разрабатываются следующие приемы политического и художественного красноречия:

1. умение убедительно излагать свою речь;

2. остроумно отвечать на вопросы;

3. говорить без подготовки (используя пункты выступления предыдущего оппонента);

4. спорить против очевидности;

5. сбивать и путать противника в споре.

Ораторское искусство далее развивалось и в Древнем Риме, где наивысшего расцвета достигло в речах Цицерона.

В эпоху средневековья ораторское искусство оказалось невостребованным ввиду отсутствия соответствующих социальных институтов и публичной политики, однако риторика была представлена церковным красноречием, где проповедники пересказывали и толковали Библию. Поэтому на первый план в ораторском искусстве выходит форма, внешние приемы и эффекты, воздействующие на аудиторию. Наиболее известными средневековыми риторами считаются Иоанн Златоуст (ум. 407 г.) и Фома Аквинский (1225 - 1274 гг.).

В эпоху Ренессанса возрождение переживает и ораторское искусство. Появление первых университетов сформировало традиции академического красноречия, поскольку одной из основных учебных форм были диспуты. Таким образом, к XVI веку ораторское искусство становится неотъемлемой частью европейской культуры.

Неудивительно, что к XXI веку ораторское искусство и в частности политическая речь сформировали собственный категориальный аппарат и разработали жанровую классификацию и признаки.

1.1 Политическая речь и её признаки

Политическая речь имеет своей целью воздействие на рациональный и эмоциональный компонент человеческого сознания.

Т.В. Комисарова выделяет следующие признаки политической речи:

- публичность,

- аргументативность,

- целевая адресованность,

- идеологическая маркированность,

- конкурентность, что выражается особым способом выдвижения информации, положений (тезисов) и доказательств, по-разному реализующихся в текстах разных жанров.

Не случайно поэтому, что в политических речах на передний план выходят механизмы воздействия, вызывающие нередко полемические и спорные оценки [Комиссарова, 2007, 268].

Оратор может ставить перед собой следующие задачи, зависящие от его собственных интересов и условий коммуникативной ситуации:

- донести информацию до аудитории;

- убедить аудиторию в истинности излагаемых фактов;

- сообщить о занимаемой позиции относительно ряда фактов;

- создать определенный эмоциональный настрой.

Для успешного решения вышеозначенных задач оратор пользуется различными инструментами. Так, для убеждения аудитории в истинности своих суждений, он использует логику, применяя методы логической уловки, искажения реальности, заведомо ложных построений и замалчивания фактов, создавая таким образом ситуацию интеллектуального сопереживания.

Г.Хазагеров различает доводы «к вещи» (argumentum ad rem), куда входят естественные и логические доказательства, и доводы «к человеку» (argumentum ad hominem). Последние подразделяются на доводы к пафосу, т.е. к чувству, к эмоциональной памяти, и доводы к этосу, т.е. к обычаю, к морали, к коллективной памяти [Хазагеров 2005, 33;36].

В политической риторике роль естественных доказательств выполняют цифры, фактические данные, письменные свидетельства, в том числе и высказывания оппонентов, рассказы очевидцев.

Логические доказательства строятся либо на дедукции - переходе от общих рассуждений к частным, либо на индукции - переходе от частных рассуждений к общим. Особый случай - рассуждения с дефиницией, когда связь между общим и частным подвергается пересмотру.

Доводы к пафосу апеллируют к чувствам человека. Традиционно их подразделяют на угрозы и обещания.

Доводы к этосу, или этические доказательства, принято делить на доводы к сопереживанию и доводы к отвержению. И те, и другие опираются на общие для данного этоса (этноса, социальной группы, людей одной веры, конфессии) нравственные представления. Однако опорой для них является уже не индивидуальный опыт, как для доводов к пафосу, а опыт коллективный. Доводы к сопереживанию предполагают коллективное признание определенных позиций, а доводы к отвержению - коллективное их отторжение, неприятие.

Оратор может использовать разные виды аргументации в зависимости от цели коммуникации и жанра выступления.

1.2 Жанровые классификации политической речи

Опираясь на деление первичных и вторичных речевых жанров М.М. Бахтина, применив их к жанрам политического дискурса, Е.И. Шейгал определила, что «первичный дискурс образуют жанры институциональной коммуникации, составляющие основу собственно политической деятельности: речи, заявления, дебаты переговоры, декреты, конституции, партийные программы, лозунги и т.д., а жанры бытового общения выступают по отношению к ним как вторичные. Вторичные жанры политического дискурса можно определить как «разговоры о политике»; они носят респонтивный характер и представляют собой комментирование, обсуждение, интерпретацию, одним словом, реакцию на действия» [Шейгал 2004: 367].

По характеру ведущей интенции, опираясь на введенную в научный оборот триаду «интеграция - ориентация - агональность», характеризующую политический дискурс как таковой, Е.И. Шейгал предложила разграничивать: 1) ритуальные жанры (инаугурационная речь, юбилейная речь, традиционное радиообращение), в которых доминирует фатика интеграции; 2) ориентационные жанры, представляющие собой тексты информационно-прескриптивного характера (партийная программа, манифест, конституция, послание президента о положении дел в стране, отчетный доклад, указ, соглашение); 3) агональные жанры (лозунг, рекламная речь, предвыборные дебаты, парламентские дебаты [Шейгал 2004: 330].

По классификации Ж.В. Зигманн, политические жанры представлены иерархической структурой, возглавляет которую гипержанр: гипержанр программные документы, включающие такие жанры, как программа, манифест, устав; гипержанр предвыборная агитация, в который входят жанры предвыборная платформа, политическая реклама; гипержанр политические дебаты [Зигманн 2003: 34; 37].

Б.С. Каримова распределяет политические тексты на четыре группы: программные документы, публичная речь политика, предвыборная агитация, политическая мемуаристика, которые образуют гипержанры. К центральным жанрам относятся следующие гипержанры: программные документы, публичная речь политика, предвыборная агитация, соответствующие основной интенции политического дискурса - борьбе за власть. К периферийному жанру исследователь относит политическую мемуаристику, находящуюся на стыке политического и художественного дискурсов.

Взяв за основу различные критерии классификации, исследователи предлагают свое видение жанрового пространства политического дискурса, сходясь в одном - в многомерности и многогранности политического дискурса и сложности его структуры [Каримова 2006: 37-41].

1.3 Основные характеристики военной речи

Политическая речь военного времени является особым жанром политической речи, так как совмещает в себе черты агонального, ориентационного и ритуального жанра, ибо в реальной жизни тексты, как правило, полифункциональны [Лотман 1970: 28]. Обращаясь к аудитории в военное время, оратор, во-первых, стремится объединить нацию перед лицом общей опасности (фатика интеграции характерна для ритуального жанра), во-вторых, рассказывает о ситуации на фронте (сообщение носит информационно-прескриптивный характер, что выделяет ориентационные жанры), и, в-третьих, призывает слушателей не сдаваться и бороться до конца (лозунги и призывы характеры для агонального жанра).

Произнося речь в военное время, оратор может ставить перед собой разные цели:

1. донести информацию до аудитории;

2. убедить аудиторию в истинности излагаемых фактов;

3. сообщить о занимаемой позиции относительно ряда фактов;

4. создать определённый эмоциональный настрой.

Эффективное создание эмоционального настроя осуществляется при следующих условиях:

- устная форма реализации речи;

- прямой контакт с аудиторией;

- «своя» аудитория;

- непрофессиональная аудитория [Лаврова, 2007: 14]

Политическая речь военного времени (далее военная речь) удовлетворяет всем вышеозначенным условиям.

Военная речь произносится чаще всего устно, может иметь или не иметь прямого контакта с аудиторией (обращение с трибуны, радио- или телеобращение), произносится перед «своей» аудиторией (вся нация в военное время становится «своей» аудиторией, объединённая общей опасностью), направлена на непрофессиональную аудиторию (т.к. имеет цель воздействия на эмоциональную сферу, на возбуждение патриотических чувств).

1. Анализ изученного материала позволяет выделить следующие черты политической речи: публичность, аргументативность, целевая адресованность, идеологическая маркированность, конкурентность.

2. Военная речь является специфической разновидностью политической речи, поскольку объединяет в себе черты агонального, информационного и ритуального жанров.



ГЛАВА II. Лингвистический статус повторов

В главе рассматриваются различные подходы к определению понятия «повтор», анализируются существующие классификации повторов, дается определение повтора, базирующееся на цели и задачах работы и особенностях материала для исследования.

2.1 Понятие «повтор»

Явление повтора неоднородно и многообразно в своих проявлениях. Исследователи изучают повторы на разных уровнях языка (фонетическом, лексическом, морфологическом, синтаксическом), в разных областях применения (лингвистике, литературоведении).

Одной из проблем, связанных с повтором, является определение его лингвистического статуса. Во времена античности он был включен в группу риторических средств, затем, с выделением в отдельную науку стилистики, он стал рассматриваться как стилистическое явление. В XX веке появляются работы, посвященные повтору как средству связи в предложении. В своем большинстве исследования проводились на материале поэтических текстов. Исследователи также обратили свое внимание на повтор как средство построения художественного текста.

Существует множество определений понятия «повтор», но все они сводятся к определению данного понятия как полного или частичного повторения части слова, целого слова или же синтаксической конструкции для создания стилистического эффекта.

В.А. Мальцев отмечает способность повтора создавать на любом языковом уровне параллелизм. Параллелизм соотносит между собой сегменты текста, образуя симметричные построения, упорядочивая композиционную структуру и воссоздавая смысловую однородность данных сегментов. Исследователь подчеркивает, что повтор направлен на то, чтобы преодолеть линейность текста, он заставляет читателя возвращаться к ранее декодированному сегменту текста и сопоставлять его с сегментом, декодируемым в данный момент. [Мальцев 1976, 128-140]

Отдельные исследователи, например А.П. Сковородников, изучают повторы в связи с позицией, занимаемой ими в тексте. Рассматривая позиционно-лексический повтор как стилистическое явление, А.П. Сковородников называет его основные функции: повторы единиц текста актуализируют значимость этих единиц, выделяют главную идею, существенные детали, подчеркивают рему высказывания, служат для интенсификации действия, для синтаксического распространения высказывания и т.д. [Сковородников 1984, 71-76]

Повтор как способ создания смысловой целостности художественного текста представлен в работах И.В. Арнольд и И.Я.Чернухиной. Наиболее часто повторяющиеся значения слова, как отмечают авторы, образуют семантическую сопряженность слов, что и обеспечивает интеграцию частей текста. [Арнольд, 1990, 37]

И.Р.Гальперин отмечал, что повторы, выражая одну и ту же мысль, расширяют, детализируют основное содержание высказывания. [Гальперин 1981]

Повтор как языковое явление рассматривается исследователями с разных точек зрения. Как грамматическое средство (А.В. Киселёв, Е.И. Иванчикова, Л.В. Лисоченко), как средство экспрессивно-стилистическое (Л.С. Ширина, А.Н. Кожин), как нарушение языковой нормы (Т.А. Дегтярёва, И.И. Формановская), как стилистическое средство декодирования (И.В. Арнольд). О.А. Добижа рассматривает в своих исследованиях семантический повтор как способ отражения действительности и как средство выражения категории количества и степени. [Добижа 2001]

Стилистический приём повтора является одним из основных средств выражения экспрессивности текста. Экспрессивность текста - это его способность оказывать определённое влияние на читателя, на формирование языкового сознания, культуры восприятия, на поведение и эмоциональную оценку. С.А. Макарова считает повтор основополагающим принципом создания экспрессивности и мелодичности текста на всех уровнях - на уровне слова, фразы, части предложения, периода, ритмического рисунка. Повтор в тексте выполняет объединяющую роль. [Макарова 1993, 83]

2.2 Классификации повторов

Разнообразие видов и функций языковых повторов привлекают в последнее время внимание многих ведущих российских исследователей (И.В. Арнольд [Арнольд 1990], М.Я. Блох [Блох 2000], О.А. Добижа [Добижа 2001], Е.А. Иванчиковой [Иванчикова 1969], Р.А. Вафеева [Вафеев 1998] и др.). Повтор как реалия функционирующей языковой системы рассматривается учёными с разных позиций. Как грамматическое средство русского языка (Е.И. Иванчикова, Л.В. Лисоченко [Лисоченко, 1971] и др.), как средство экспрессивно-стилистическое (А.Н. Кожин [Кожин 1980], Г.Г. Хазагеров [Хазагеров 2002] и др.), как нарушение языковой нормы (И.В. Формановская [Формановская, 1978])

Критический анализ трудов, посвященных повтору, показал отсутствие единого мнения по поводу его типологии. Классификации видов повтора, разработанные разными исследователями, включают разные явления или одни и те же явления, но носящие разные названия.

Повтор рассматривается и как стилистическая фигура. Большинство исследований, посвященных повтору, составлению классификации его видов, проводились в рамках стилистики. А.А. Шахматов, М.Л. Блох предлагают классификацию повтора в зависимости от принадлежности той или иной части речи. [Шахматов 1941] [Блох 2000]

М.К. Морен и Н.Н. Тетеревникова [Морен, Тетеревникова 1970: 59] предлагают классификацию повтора, которая включает пять его видов: простой лексический повтор, анафору, эпифору, эпанафору и частичный повтор.

З.И. Хованская [Хованская 1984: 290-315] дополнительно выделяет семантический и лексико-синтаксический повторы, И. В. Арнольд [Арнольд, 1990, 104] и Ж. Гард-Тамин [Garde-Tamine1992: 31] - местоименный повтор. Кроме того, Ж. Гард-Тамин [Garde-Tamine 1992: 19] полагает, что повтор лежит в основе многих фигур и тропов.

Ж. Гард-Тамин [Garde-Tamine 1992: 22-28] выделяет одиннадцать видов повтора и подразделяет их на три типа: реприза (“reprise”), куплированные повторы (“repetitions couplees”) и нерегулярные повторы (“repetitions aleatoires”).

Как и другие исследователи, наиболее распространенным повтором она считает, репризу, под которой понимает простой повтор слова или группы слов, следующих сразу друг за другом. Например:

Mon coeur battait battait tres fort a sa parole. (Appolinaire)

Куплированные повторы (“repetition couplee”) занимают важные позиции в стихотворении или во фразе и объединяют два и более синтаксических единства. К ним относятся: анафора, эпифора, цепочка, случаи их комбинирования, а также рефрен.

Цепочка представляет собой повтор, первый элемент которого заканчивает предложение, а второй начинает следующее и т.д. Например:

Le ciel etait de nuit La nuit etait de plainte La plainte etait d'espoir (Tardieu)

Рефрен представляет собой повторение обособленного синтаксического единства через определенные промежутки поэтического текста. Например:

Si tu voulais. Madelaine. Au lieu de la marjolaine. Qui pare ton chaperon, Tu porterais la couronne De comtesse ou de la baronne, Dont la perle est le fleuron!

Si tu voulais. Madelaine, Je te ferais chatelaine; Je suis le comte de Roger; Quitte pour moi ces chaumieres, A moins que tu ne prefers. Que je me fasse berger! (Hugo)

Нерегулярные повторы (“repetitions aleatoires”) отличаются от куплированных отсутствием закономерной позиции:

L'exil n'est point d'hier ! l'exil n'est point d'hier! ... Execre, 6 femme, sous ton toit un chant d'oiseau de Barbarie... (Perse)

Особенностью выше приведенных повторов была полная идентичность их компонентов. Помимо них, как отмечает Ж. Гард-Тамин, существуют такие формы повтора, элементы которых не полностью воспроизводят друг друга и среди них - повтор омонимичных форм: Devant des sites ingenus Ou sont les roses qui feuillolent De beaux dieux roses dansent nus (Appolinaire)

Омонимия заключается в том, что в первом случае слово "roses" употреблено как существительное и обозначает цветок, а во втором - как прилагательное, обозначающее розовый цвет.

Повтор, по мнению Ж. Гард-Тамин, лежит и в основе таких лингвистических явлений, как:

- полиптота (polyptote), когда слово повторяется в виде различных элементов его парадигмы: Apres avoir souffert il faut souffrir encore. (Musset)

или однокоренных форм:

lis client qiTil sait voler qu'on Tappelle yoleur. (Appolinaire)

- парономазия, контактное употребление сходных по звучанию слов:

Les hauts buchers de ГЬогпте de guerre, Les hauts ruchers de Г imposture.

(Perse)

- контактно расположенные синонимы, объединенные повторяющейся в них семой:

Que Severe en fureur tonne, eclate. foudroie. (Corneille) Все три глагола несут одно общее значение "греметь, ударять".

- гомологические группы (series homologiques), которые объединены одним общим гиперонимичным термином, например:

...toutes sortes d'hommes dans leurs voies et facons: Tagriculteur et radalingue. raccuponcteur et le saunier... (Perse)

- антитеза, которая основана на семантической общности ее элементов-антонимов, например:

Viens-tu du ciel profond ou sors-tu de l'abоme? (Baudelaire)

Особым видом повтора Ж. Гард-Тамин считает параллелизм - повторение слов или групп слов в сходных синтаксических конструкциях, следующих друг за другом:

A toi rhymne d'amoir ! a toi l'hymne d'himen! (Hugo)

В.А. Кухаренко [Кухаренко, 2000: 37-41] рассматривает место повтора в предложении и выделяет следующие группы:

1. Повтор в начале предложения (или его части) - анафора.

2. Повтора в конце предложения (или его части) - эпифора.

3. Повтор одной и той же единицы в начале и в конце предложения - кольцо.

4. Повтор одной и той же единицы в конце одного и начале другого предложения - стык (подхват).

5. Повтор типа abba.

6. Повтор, при котором слова, первоначально поставленные рядом, потом повторяются отдельно.

М.Д. Кузнец и Ю.М. Скребнев [Кузнец, Скребнев, 1960: 73-81] выделяют: 1. Простой повтор - это непосредственно следующие друг за другом повторения одного и того же члена предложения, словосочетания или целого предложения. Наиболее употребительный случай простого повтора - удвоение слова или предложения.

Oh, the dreary, dreary moorland Oh, the barren, barren, shore!(Tennyson) Встречаются также трехкратные и четырехкратные повторения: Gold! Gold! Gold! Gold! Bright and yellow, hard and cold, Molten, graven, hammer'd and roll'd, Heavy to get and light to hold.(Th.Hood) Scrouge went to bed again, and thought, and thought, and thought it over and over and over…(Dickens)

2. Обрамление - это повтор, при котором элемент, стоящий в начале речевого отрезка, повторяется в конце его, занимая, таким образом, психологически наиболее отчетливо выделенные синтаксические позиции.

Those kids were getting it all right, with busted heads, and bleeding faces - those kids were getting it.(B. Griffith)

3. Подхват -- это вид повтора, при котором слово или группа слов, заканчивающих (реже - начинающих) предложение, словосочетание или стихотворную строку, повторяются в начале следующего соответствующего отрезка речи.

With Bewick on my knee, I was then happy: happy at least in my way.(Ch. Brцnte)

Подобно другим видам повтора, подхват служит для эмфатического выделения важнейшей части высказывания; в некоторых случаях - например, в развернутом многоступенчатом сложном предложении - подхват облегчает понимание связи между отдельными частями предложения; в поэзии к этим его функциям добавляется ритмико-интонационная функция.

4. Синтаксическая тавтология - это повторение члена предложения (обычно подлежащего), выраженного существительным, в форме местоимения. Стилистическая функция этой конструкции состоит в эмфатическом подчеркивании предмета речи. Существительное, отделенное от последующей части предложения безударным местоимением, как бы обособляется:

Miss Tillie Webstor, she slept forty days and nights without waking up. (O.Henry)

5. Полисиндетон - намеренное повторение служебных элементов, чаще всего союза and, для связи между однородными членами предложения, или между следующими друг за другом предложениями, или между более крупными отрезками речи. Классическим примером полисиндетона может служить известное описание водопада у Р. Саути:

Recoiling, turmoiling, and toiling, and boiling.

And thumping, and plumping, and jumping.

И.В. Арнольд [Арнольд 1990: 87] выделяет звуковые повторы - один из ведущих признаков, отличающих поэзию от прозы. Различают эвфонические и метрические повторы. К метрическим элементам относят стопу, стих, строфу, ана крузу и эпикрузу, а к эвфоническим -- рифмы, ассонансы, диссонансы, рефрен.

И.Р. Гальперин [Гальперин 1958: 265-269] классифицирует повторы следующим образом:

1. Лексический повтор - повторение слова, словосочетания или предложения в составе одного высказывания (предложения, сложного синтаксического целого, абзаца) и в более крупных единицах коммуникации, охватывающих ряд высказываний.

2. Синонимический повтор. Сущность его заключается в том, что для выражения одной и той же мысли используются синонимические средства. Такие синонимические повторы очень часто используются в поэзии, в ораторской речи и других стилях художественной и публицистической речи. Так в сонете Китса «The Grasshopper and the Cricket» мысль, изложенная в первой строке, повторяется синонимическими средствами в девятой строке:

The poetry of earth is never dead…

The poetry of earth is ceasing never…

Как видно из этого примера, для синонимического повтора не обязательно употребление объективных синонимов. Понятия могут быть сближены всем ходом образного сопоставления явлений или логическим анализом.

3. Корневой повтор. Сущность такого заключается в том, что к существительному или глаголу, расширившему свое значение, присоединяется в качестве определения слово той же основы, которая как бы возвращает своему определяемому истинный смысл.

Schemmer, Karl Schemmer, was a brute, a brutish brute. (J. London)

4. Повторы, основанные на многозначности

4.1. Лексический хиазм - своеобразная разновидность параллелизма. Хиазм - воспроизведение структуры и лексического состава предыдущего предложения, сопровождающееся изменением синтаксических связей между повторяющимися членами предложения:

The jail might have been the infirmary, the infirmary might have been the jail. (Dickens)

4.2. повтор, основанный на использовании близких по значению однокоренных слов, принадлежащих различным частям речи - граммонимов: существительное dare в составе группового сказуемого, глагол to dare в составе синтаксической конструкции to dare smb to do smth и dare в качестве компонента сложного существительного dare - devil.

Brain remembered how Bart near NewBridge laid flat on the tracks while a goods train rumbled over him - a daredevil, who dared the others to do it, though nobody would take his «dare». (Sillitoe)

5. Соединение различных видов повтора.

В стиле художественной речи и в ораторском стиле одни виды повторов выступают в соединении с другими видами повторов и с другими стилистическими приемами. Выше уже приводился пример синтаксического повтора, сопровождаемого лексическим повтором. Наиболее часто встречается комбинация различных структурных типов лексических повторов. Анафора часто сочетается с эпифорой, образуя таким образом кольцо. Подхват нередко сопровождается простым усилительным повтором. Многосоюзие почти всегда влечет за собой синтаксический повтор. Например: ... and Mrs. Garland was there and Mr. Abel was there, and Kit's mother was there, and little Jacob was there, and Barbara's mother was seen in remote perspective.

А.Н. Мороховский и О.П. Воробёва классифицируют повторы по принципам структурной организации [Воробьёва, Мороховский 1984: 138]:

1. Простой контактный повтор - повторение речевой единицы, расположенной контактно:

Tears, tears that nobody could see, rolled down her cheeks. (S. Maugham)

2. Расширенный повтор - повторение речевой единицы с дополнительными компонентами, уточняющими или расширяющими ее смысл:

I don't think art heard. Pain, even slight pain, tends to isolate. Pain, such as he had to suffer, cuts the last links with society. (S. Chaplin)

3. Обрамление или кольцевой повтор - повторение речевой единицы в начале или в конце высказывания:

Nothing even happened in that little town, left behind by the advance of civilisation, nothing. (S. Maugham)

4. Повтор-подхват - повторение конечного элемента одного высказывания в начале другого высказывания:

Poirot was shaken; shaken and embittered.(A. Christie)

5. Сочетание нескольких подхватов образует цепной повтор:

A smile would come into Mr. Pickwick face. Smile extended into laugh, the laugh into roar, and the roar became general.(Ch. Dikens)

2.3 Функции повторов в военной речи

Повторы в военных речах У. Черчилля сгруппированы по сходству выполняемых ими функций. Анализ материала позволил выделить шесть видов повторов на основании выполняемых ими функций.

Так, основные функции, выполняемые повтором в политической речи, следующие:

- функция эмфатизации повторяемого элемента;

- функция противопоставления;

- функция уточнения;

- функция пояснения;

- функция сопоставления;

-функция перечисления.

Все вышеперечисленные функции реализуются в военной речи, являющейся особым видом политической речи.

Военная речь произносится чаще всего устно (хотя истории известны примеры печатных военных речей), может иметь или не иметь прямого контакта с аудиторией (обращение с трибуны - прямой контакт, радио- или телеобращение - непрямой контакт), произносится перед «своей» аудиторией (вся нация в военное время становится «своей» аудиторией, объединённая общей опасностью), имеет своей целью воздействие на эмоциональную сферу, на возбуждение патриотических чувств.

Из этого следует, что набор экспрессивных средств, которые говорящий имеет в своем распоряжении, служит для воздействия на аудиторию. Как показали исследования военных речей У.Черчилля, повтор является одним из таких средств.

Главной задачей оратора, особенно в военное время, является апелляция к чувствам и эмоциям слушателей, поэтому главной функцией, выполняемой повтором, будет являться функция эмфатизации. Помимо этой функции могут быть выделены и другие, являющиеся специфическими для ораторской речи как жанра подготовленного выступления, и воздействующие не только на эмоции, но и на логику аудитории.

1. Анализ существующих подходов позволяет выделить существенные признаки повтора и определить его как полное или частичного повторение части слова, целого слова или же синтаксической конструкции для создания стилистического эффекта.

2. На материале военных речей У.Черчилля была создана функциональная классификация повторов в политической речи военного времени

3. Выделенные функции повторяющихся конструкций свидетельствуют об их воздействии как на эмоциональную, так и на рациональную сферу человеческого сознания: повторяющиеся конструкции в функции эмфатизации воздействуют на эмоциональную сферу, а повторяющиеся конструкции в функциях уточнения, перечисления, сопоставления и противопоставления воздействуют и на рациональную, и на эмоциональную сферу.



ГЛАВА III. Функциональная классификация повторов в военной речи

В главе рассматриваются функциональные типы повторов и структурно-семантические особенности их реализации в политических выступлениях У. Черчилля военного периода. Анализ специфики повторов проводится в рамках следующих основных семантических групп:

1. «Свои» (мы).

2. «Чужие» (они).

3. «Одиночество страны в момент опасности»

4. «Война»:

- вклад в победу над фашизмом,

- моральный долг,

- недопустимость поражения.

3.1 Повторы в функции эмфатизации

Основной функцией повтора является усиление коммуникативной и экспрессивной значимости высказывания [Глазкова 2010, 5].

Для генерирования и культивации патриотических чувств используется повтор, с помощью которого нагнетается напряжение, т.е. повтор выступает в своей эмфатической функции.

Оратор привлекает внимание реципиентов не только к происходящему в Великобритании, но и к событиям в колониях, используя ряды однородных дополнений с повторяющимся элементом “our”. Таким образом достигается эффект «присоединения» аудитории, разделение по принципу «свои» - «чужие», например:

I speak to you for the first time as Prime Minister in a solemn hour for the life of our country, of our empire, of our allies, and, above all, of the cause of Freedom. (1940)

Единство нации подчёркивается личным местоимением we, например:

Behind them - behind us- behind the Armies and Fleets of Britain and France - gather a group of shattered States and bludgeoned races: the Czechs, the Poles, the Norwegians, the Danes, the Dutch, the Belgians - upon all of whom the long night of barbarism will descend, unbroken even by a star of hope, unless we conquer, as conquer we must; as conquer we shall.

Семантическая группа «чужие» обобщённо не выделяется, оратор называет конкретные имена Гитлера и Муссолини или же указывает страну. Повтор в функции эмфатизации подчёркивает единство и сплочённость страны против общего врага, который должен быть назван конкретно.

Семантическая группа «одиночество» реализуется с помощью наречия alone, подчёркивающее героизм людей, сражавшихся без союзников, например:

After a while we were left all alone against the most tremendous military power that has been seen. We were all alone for a whole year.

На идее одиночества, тем не менее, внимание не заостряется, так как повтор в функции эмфатизации ставит целью воодушевить аудиторию, а не подчеркнуть её обособленность.

Для того чтобы воодушевить аудиторию, оратор раскрывает семантическую подгруппу «вклад в войну», реализуя её через повторение местоимений “all”, “everything” и “everybody”, например:

But all depends now upon the whole life-strength of the British race in every part of the world and of all our associated peoples and of all our well-wishers in every land, doing their utmost night and day, giving all, daring all, enduring all - to the utmost- to the end.

Данная семантическая группа дополняется подгруппой «моральный долг», где оратор подчёркивает важность усилий, которые прилагает аудитория. Подгруппа «моральный долг» реализуется её через модальные глаголы “must” и “may”, например:

You must not add to his pain; you must work for his recovery.

Perhaps it may be our turn soon; perhaps it may be our turn now.

Основная цель повтора с функцией эмфатизации - спровоцировать действие аудитории, в данном случае - продолжать трудиться на благо армии. С этой целью используются модальные глаголы и глаголы, выполняющие функции модальных, не являясь ими по синтаксическим признакам, например:

Let us go forward as with other matters and other measures similar in aim and effect -let us go forward in malice to none and good will to all.

Для речей У.Черчилля характерны также повторы с призывами не сдаваться и бороться до конца. Подобные конструкции встречаются только в речах 1940 года, когда Великобритания была вынуждена бороться с Германией в одиночку и когда ситуация на фронте складывалась не в пользу Великобритании. Реализация подгруппы «невозможность поражения» происходит с помощью употребления отрицательного местоимения “nothing” и наречия “never”.

Например:

But for everyone, surely, what we have gone through in this period - I am addressing myself to the School - surely from this period of ten months this is the lesson: never give in, never give in, never, never, never, never-in nothing, great or small, large or petty -never give in except to convictions of honour and good sense.

From this nothing will turn us - nothing.

Анализ речей У.Черчилля показал, что в конструкциях, где повтор выступает в эмфатической роли, реализуются следующие подгруппы: «свои», «война» (с подгруппами «вклад в победу над фашизмом», «моральный долг» и «невозможность поражения»).

3.2 Повторы в функции уточнения

Конструкции с повторами могут быть также употреблены в функции уточнения. Для разграничения понятий «уточнение» и «пояснение» следует обратиться к определению Розенталя: «Общим у них [уточнения и пояснения] является то, что в обоих случаях налицо имеется пояснительная связь, различие же заключается в том, что уточнение - это ограничение понятия, переход от более широкого, общего понятия к более узкому, частному, а пояснение - это обозначение в данном контексте одного и того же понятия другим словом или другими словами» [Валгина, Розенталь, 2002, 315]. Итак, пояснение представляется дедуктивным способом презентации информации, уточнение - индуктивным. Иными словами, поясняя факт, оратор дополняет контекст, делая его доступным для всех. Уточняя же факт, оратор сужает контекст, добавляя важные, по его мнению, детали.

В военных речах У.Черчилля могут быть найдены повторы с функцией уточнения в следующих семантических группах.

Семантическая группа «свои» реализуется с помощью личного местоимения «we», например:

Of course, we are far stronger than we ever were before, incomparably stronger than we were in July, August and September. Our Navy is more powerful, our flotillas are more numerous; we are far stronger, actually and relatively, in the air above these Islands, than we were when our Fighter Command beat off and beat down the Nazi attack last autumn.

Случаев использования повторяющегося притяжательного местоимения our зафиксировано не было.

Семантическая группа «чужие» реализована через личное местоимение 3 лица множественного числа theyи через притяжательное местоимении their:

They will stop at nothing. They have a vast accumulation of war weapons of all kinds. They have highly trained, disciplined armies, navies, and air services. They have plans and designs which have long been tried and matured. They will stop at nothing that violence or treachery can suggest.

The enemy attacked on all sides with great strength and fierceness, and their main power, the power of their far more numerous Air Force, was thrown into the battle or else concentrated upon Dunkirk and the beaches.

В уточняющей функции используется повторяющаяся лексему foe, которая делает разграничение на «своих» и «чужих» более явным, например:

But there is another foe who occupies large portions of the British Empire, a foe stained with cruelty and greed - the Japanese.

Как и в функции эмфатизации, для выражения семантической группы «чужие» используются собственные имена. Они подчёркивают «непохожесть» Великобритании на те страны, которые смог захватить Гитлер, например:

However matters may go in France or with the French Government, or other French Governments, we in this Island and in the British Empire will never lose our sense of comradeship with the French people.

Семантическая группа «одиночество» выражается с помощью наречия “alone”, которое подчёркивает значимость усилий, приложенных людьми для противостояния врагу:

Why, when I was here last time we were quite alone, desperately alone, and we had been so for five or six months.

Функция уточнения воздействует не столько на эмоции слушателя, сколько на его логику. Семантические группы «свои», «чужие» и «одиночество» выражены меньшим количеством конструкций, поскольку не являются приоритетными для функции уточнения.

Семантическая группа «война» выражена специфическими способами. Для данной группы характерно использование лексических единиц семантического поля «война» («сопротивление», «битва» и т.д.), например:

Moves are made upon the scientific and strategic boards, advantages are gained by mechanical means, as a result of which scores of millions of men become incapable of further resistance, or judge themselves incapable of further resistance, and a fearful game of chess proceeds from check to mate by which the unhappy players seem to be inexorably bound.

Thus, the invasion of Great Britain would at this time require the transportation across the sea of hostile armies on a very large scale, and after they had been so transported they would have to be continually maintained with all the masses of munitions and supplies which are required for continuous battle-as continuous battle it will surely be.

Семантическая подгруппа «вклад в победу» выражена местоимением everyone:

Everyone, man or woman, has done their best. Everyone has tried

Семантическая подгруппа «моральный долг» в данной функции связано с подгруппой «невозможность поражения», и не всегда представляется возможным разграничить их. Выражаются эти подгруппы с помощью глаголов с семантикой способности готовности к действиям.

Например:

It would certainly be a grand convenience for us all to be able to move freely about the world - as we shall be able to do more freely than ever before as the science of the world develops -be able to move freely about the world, and be able to find everywhere a medium, albeit primitive, of intercourse and understanding.

Или же:

The whole root and core and brain of the British Army, on which and around which we were to build, and are to build, the great British Armies in the later years of the war, seemed about to perish upon the field or to be led into an ignominious and starving captivity.

Как и в конструкциях с повторами в функции эмфатизации, подгруппа «невозможность поражения», выражается с помощью отрицания, в данном случае (единственном) - с помощью частицы “not”:

Now this is not the end. It is not even the beginning of the end. But it is, perhaps, the end of the beginning.

Анализ конструкций с функцией уточнения показал, что реализация семантических групп происходит через синонимичные повторяющиеся лексемы, а не через определённый набор языковых единиц, что наблюдалось в конструкциях с повторами в функции эмфатизации.



3.3 Повторы в функции перечисления

С помощью повтора синтаксически оформляется перечисление фактов, обстоятельств, аргументов и т.д. Синтаксическая симметрия удобна для перечисления, поскольку она выражает языковой формой равнозначность содержания отдельных частей высказывания. Синтаксическое равноправие перечисляемых единиц способствует их смысловому уравниванию [Розенталь 1989: 219].

В политической речи перечисления должны быть использованы очень аккуратно, чтобы не утомлять адресата, воспринимающего обычно лишь начало и конец ряда. Воздействующий эффект зависит от длины перечисляемого ряда и значений его составляющих.

Семантическая группа «свои» выражается притяжательным местоимением “our”, подчёркивая единство нации перед лицом общей опасности, например:

For all of us, at this time, whatever our sphere, our station, our occupation or our duties, it will be a help to remember the famous lines: He nothing common did or mean, upon that memorable scene.

Единство нации также подчёркивается личным местоимением we, оратор перечисляет трудности, с которыми пришлось столкнуться в ходе войны, представляя аудитории оценить их масштаб, например:

We have seen great countries with powerful armies dashed out of coherent existence in a few weeks. We have seen the French Republic and the renowned French Army beaten into complete and total submission with less than the casualties which they suffered in any one of half a dozen of the battles of 1914-18.

We have before us an ordeal of the most grievous kind. We have before us many, many long months of struggle and of suffering.

Семантическая группа «чужие» выделяется с помощью притяжательного местоимения their и личного местоимения he, оратор перечисляет вражеские действия, оценивает их масштаб и мощь, воздействуя не на эмоции, а на логику слушателей, например:

Behind them there are now appearing infantry in lorries, and behind them, again, the large masses are moving forward.

He had his plans for Poland and his plans for Norway. He had his plans for Denmark. He had his plans all worked out for the doom of the peaceful, trustful Dutch; and, of course, for the Belgians.

Семантическая группа «одиночество» в повторяющихся конструкциях с функцией перечисления зафиксирована не была.

Семантическая группа «война» реализуется в конструкциях с функцией перечисления не полностью - отсутствует подгруппа «невозможность поражения», поскольку данная подгруппа имеет целью воздействие на эмоции слушателя, а функция перечисления воздействует не столько на эмоциональную, сколько на рациональную сферу.

Оратор раскрывает семантическую подгруппу «вклад в войну», реализуя её через повторение местоимения “every”:

Every village is fortified. Every road is barred.

Подгруппа «моральный долг», непосредственно связанная с подгруппой «вклада в победу», реализуется её через модальные глаголы или глаголы, выражающие долженствование семантически, например:

We have to win that world for our children. We have to win it by our sacrifices. We have not won it yet.

Модальные глаголы и глаголы, выполняющие функции модальных, не являясь ими по синтаксическим признакам, используются для убеждения в возможности и необходимости победы, например:

Let the children have their night of fun and laughter. Let the gifts of Father Christmas delight their play. Let us grown-ups share to the full in their unstinted pleasures before we turn again to the stern task and the formidable years that lie before us, resolved that, by our sacrifice and daring, these same children shall not be robbed of their inheritance or denied their right to live in a free and decent world.

Анализ повторяющихся конструкций с функцией перечисления показал, что не все семантические группы могут быть реализованы в данной функции. Семантические группы и подгруппы, пробуждающие эмоции, представлены в меньшей степени и по нерегулярной схеме. Группы и подгруппы, воздействующие на логику и апеллирующие к фактам, представлены в большей степени и по регулярной схеме.

3.4 Повтор в функции противопоставления

Исследование военных речей У. Черчилля показало, что повторы могут быть использованы и в функции противопоставления. Из этого следует факт, что лексические элементы конструкции должны иметь антонимичную семантику (собственно антонимы, контекстуальные антонимы и отрицательные частицы) и служить для создания семантики противопоставления во всем предложении. По мнению Е.А. Антоновой, противопоставляющиеся лексические элементы здесь служат не просто для выделения смысловой доминанты, но для построения логических цепочек, выражения и оформления размышлений и умозаключений оратора. Поэтому автор делает вывод, что основной функцией в данном случае является воздействие на логику слушателя. Тем не менее, воздействие на чувства тоже может иметь место и достигается, как правило, через экспрессивность лексической единицы [Антонова 2010: 139].

В повторяющихся конструкциях с функцией противопоставления можно выделить не все семантические группы, рассмотренные ранее.

Семантическая группа «свои» реализуется с помощью личного местоимения “we”, например:

Here is where we come to the Navy-and after all, we have a Navy. Some people seem to forget that we have a Navy.

Лексические единицы повторяются, но они противопоставлены в контексте, и их противопоставление носит индивидуально-авторский характер.

Behind them - behind us- behind the Armies and Fleets of Britain and France - gather a group of shattered States and bludgeoned races: the Czechs, the Poles, the Norwegians, the Danes, the Dutch, the Belgians -upon all of whom the long night of barbarism will descend, unbroken even by a star of hope, unless we conquer, as conquer we must; as conquer we shall.

Данный пример является иллюстрацией и для подгруппы «моральный долг», так как содержит модальные глаголы с семантикой долженствования (“must”,”shall”).

Ещё один пример, раскрывающий подгруппу «долга»:

And this spirit must not only animate the High Command, but must inspire every fighting man.

Противопоставление достигается не за счет противоположного семантического значения самих слов. Здесь функция противопоставления реализуется через образование формы слова при помощи добавления отрицательной частицы «не» к повторяемому слову

Семантическая группа «война» реализуется с помощью соответствующих лексических единиц и противопоставляется с помощью собственно антонимичных слов:

For the best part of twenty years the youth of Britain and America have been taught that war is evil, which is true, and that it would never come again, which has been proved false. For the best part of twenty years the youth of Germany, Japan and Italy have been taught that aggressive war is the noblest duty of the citizen, and that it should be begun as soon as the necessary weapons and organisation had been made.

Семантическая группа “чужие” реализуется с помощью сравнения конкретной страны с Великобританией:

Hitler took it for granted that when France gave in we should give in; but we did not give in.

Анализ повторяющихся конструкций с функцией противопоставления показал, что в данной функции могут быть реализованы не все семантические группы в силу специфики функции противопоставления.

3.5 Повторы в функции сопоставления

Конструкции с повторами могут быть выражать сопоставление. Сопоставление используется для того, чтобы подчеркнуть сходство или различие явлений, событий и т.д. Цель, с которой политические ораторы используют конструкции с повторами в этой функции, - воздействие на эмоции и чувства слушателей. Но помимо этого, оратор, сравнивая предлагаемые им факты, призывает аудиторию проанализировать информацию и сделать соответствующие умозаключения.

В повторяющихся конструкциях с функцией сопоставления также реализуются не все семантические группы, рассмотренные ранее.

Семантическая группа «свои» реализуется с помощью притяжательного местоимения, например:

It in no way diminishes, but on the contrary definitely increases, the power of our long-distance blockade. Similarly, the entrance of Italy into the war increases the power of our long-distance blockade.

Семантическая группа «чужие» реализуется с помощью абстрактного повторяющегося обозначения врага:

Any man or state who fights on against Nazidom will have our aid. Any man or state who marches with Hitler is our foe.

Семантическая группа «война» реализуется с помощью лексики военной тематики: