Вопросами разностороннего изучения языка и искусственных языков в частности занимались разные науки - лингвистика, логика, филология, логическая семантика… Не отстает от них и философия. Существует даже отдельная область философии, изучающая роль и функции языка.

Философия языка -- исследовательская область философии, выявляющая основополагающую роль языка и речи в познании и структурах сознания и знания. Это одно из центральных направлений исследований в современной западной философии, в центре внимания которого представление о языке как ключе к пониманию мышления и знания. Предшественниками философско-лингвистического направления были Аристотель (трактат «Категории»), И. Кант (разработка категорий рассудка), Ж. Ж. Руссо (идеи о происхождении письменности), Дж. Милль (вклад в теорию референции), В. Гумбольдт.

Переход от философской классики к периоду философии языка связан с изменением объекта исследования: на место «идей» приходят лингвистические сущности -- предложения и термины.

В то же время так называемый «лингвистический поворот» характерен для чрезвычайно широкого спектра современных линий развития философии, в него попадают феноменология и герменевтика, структурализм и постструктурализм. Современная философия считает в принципе проблематичным отвлекаться от языкового аспекта философских проблем. Начиная со второй половины XX века, все основные разделы философии испытывают как минимум стилистическое влияние философско-лингвистических ходов мысли.

Таким образом, философия языка -- это не просто отдельно взятое направление философских исследований (хотя возможны и более узкие определения, отождествляющие философию языка только с аналитической философией), но и особый стиль философского мышления, который связан с преимущественным интересом к вопросам о способах построения теорий и с изучением принципов упорядоченности средств выражения знаний.

В современной гуманитарной мысли философия языка определяется в самом общем виде как такой подход к языку, при котором «философские положения используются для объяснения наиболее общих законов языка, а данные языка, в свою очередь, для решения некоторых философских проблем, выдвигаемых конкретным временем».

Обращение лингвистов при изучении принципов и законов языка к философии связано с тем, что сущность языка, в той мере, в какой она вообще может быть постигнута, «открывается», в их понимании, не «инструментальному», а «философскому» взгляду. Изменение философских воззрений на природу лингвистической реальности прямо или косвенно приводит к появлению и новых «образов» языка, коррелирующих с соответствующими философскими представлениями.

В свою очередь, возможность обращения философов к языку при решении сугубо философских проблем мотивируется тем, что «философские константы языка» предстают для них лишь частным случаем «философских констант» и что, по афористическому выражению Л.Витгенштейна, «целое облако философии конденсируется в каплю грамматики».

Основанием единства двух типов философий языка, формирующих знание о языке - с позиции внутренних задач лингвистики и с позиции основных установок философии, - при всем несовпадении этих задач и установок является глубокое внутреннее родство языка и философии как двух символических форм миропонимания человека - наивного, стихийно-нерефлексивного (в языке) и теоретического, рефлексивного (в философии) - с их общей установкой видеть мир как единое целое. Философия по своей природе есть наука об «истинных началах», об «истоках», предназначение которой состоит в том, чтобы решать задачу «свободной и универсальной теоретической рефлексии, охватывающей... все идеалы и всеобщий идеал, т.е. универсум всех норм». Имея объектом своих размышлений «мир как целое», она направляется на познание всего в его конкретной полноте и целостности. Такова же, в видении как философов, так и лингвистов, направленность и языковой активности человека. Сущность языковой деятельности заключается в том, чтобы «высветить за пределами данности бытие в его единстве». Язык как посредник между человеком и бытием, выявляет «целостность» нашего отношения к миру.

Важнейшим вопросом, касающимся взаимосвязи языка и философии, является вопрос о так называемом «языке философии» и о его соотношении, с одной стороны, с языком и с другой - с философией и, в частности, с самой философией языка. Глубокое развитие идея о взаимосвязи языка и философии как двух форм миропонимания человека получает в русской религиозной философии. Так, в понимании П.А.Флоренского факт существования языка есть тем самым факт существования философии, поскольку язык в основе своей диалектичен: «В слове как таковом бьется ритмический пульс вопросов и ответов… выхождений из себя и возвращений в себя, общения мысли и углублений в себя», и в языке как таковом «заложено объяснение бытия». Философия для Флоренского, будучи одним из модусов языка, одним из своеобразных случаев его употребления, - есть «в существе своем… язык». Сходную позицию тождества языка и философии развивает и А.Ф.Лосев, для которого философия есть «не больше, как раскрытие глубинных интуиций и мыслей, заложенных в языке… раскрытие внутреннего содержания слов и имен, открывшихся данному народу и созданных им», а философская теория есть «не что иное, как осознанный и проанализированный язык». Философия рождается из «интуитивных глубин языковой стихии». Сам же язык интерпретируется им как великая стихия, которая является «переходным звеном между неоформленными интуициями изначального мироощущения и законченными философскими теориями». В системе соотношений - язык, философия, язык философии - язык занимает центральное положение: питая философию своими интуициями, он оказывается «органом осознания этих интуиций». Этот последний момент служит основанием для отождествления в отдельных лингвофилософских концепциях всех трех сфер духовной активности человека - языка, философии и языка философии.

Тема взаимосвязи языка и философии остается одной из самых сложных проблем гуманитарной мысли, и каждое поколение мыслителей дает свой ответ на извечный вопрос, как относиться к тому факту, что «отправной точкой» всякого познания является сформированный языком мир, что, в частности, и естествоиспытатель, и историк, и даже философ «видят» предметы первоначально так, как им «преподносит» их язык.

2.2 История развития философии языка

3.1 Философские речи Кампанеллы, Бэкона, Декарта

В начале XVII в. появляются первые попытки выработать научные основы для построения рациональной языка. Независимо друг от друга над проблемой создания языка на основании классификаций именуемых понятий работали два выдающихся представителя культуры того времени - итальянский утопический коммунист Томазо Кампанелла (1568-1639) и английский философ-материалист Фрэнсис Бэкон (1561-1626).

В тюремной келье, несмотря на жестокие пытки, Кампанелла в 1602 г. тайно написал книгу «Город солнца», изданную в 1623 г. Это вдохновенная поэма о счастливое будущее землян, которые не знают социального неравенства, частной собственности, трудятся с радостью, потому что труд стал почетным делом каждого человека, и все говорят на одном общем языке. Соображения, касающиеся будущего международного языка, Кампанелла потом изложил в своей «Философской грамматике».

Фрэнсис Бэкон в трактате «О достоинстве и приумножении наук» пишет о две грамматики - литературную и философскую. Первая из них, по мнению автора, должна быть исследованием существующих национальных языков, вторая - сводом теоретических правил создания единой, рациональной, общего для всех народов языка. Бэкон утверждал, что «это был бы вполне прекрасный язык, при помощи которого выражались бы должным образом мысли и переживания».

Оба трактата - Кампанеллы и Бэкона - представляют несомненный интерес для истории проектирования философских языков, созданных для того, чтобы с их помощью «выражались надлежащим образом мысли», а не для облегчения словесного общения между разноязычными людьми.

В XVII - XVIII веках вообще появилось много работ, посвященных философской проблематике языка. Среди них можно выделить работы таких ученых, как Исаак Ньютон, Готфрид Вильгельм Лейбниц, Рене Декарт.

Величайший французский философ XVII в. Рене Декарт (1596-1650), который обогатил своими классическими трудами математику и ряд других наук, внес существенный вклад и в проблему создания искусственного языка.

В 1617 г. в Антверпене было опубликовано небольшое сочинение французского монаха Германа Гюго, в котором автор пытался обосновать необходимость построения общего языка. Вскоре Декарт написал письмо аббату, который стал началом нового периода в истории інтерлінгвістики.

Декарту, в то время уже известному ученому, очень понравилась идея создания формализованного языка. Он подтвердил мысль о возможности за определенным планом построения языка, которая по своим качествам превосходила бы все существующие национальные языки, однако критически отнесся к некоторым утверждениям автора рассматриваемого произведения. В своем письме Декарт начертал глубоко продуманный генеральный план построения искусственного языка.

По мнению Декарта, речь должна иметь только одно спряжение глаголов, одно отличие имен; в ней не должно быть неправильных глаголов. Новые слова следует образовывать с помощью префиксов и суффиксов, причем аффиксы должны быть четко определены и иметь постоянное значение.

Также вызывает интерес вклад в изучение этого вопроса Джорджа Дальгарно.

В Абердине (Шотландия) жил судья по имени Джордж Дальгарно, который увлекался прикладной лингвистикой. Он создал версию английского языка для глухонемых и придумал стенографию, якобы пригодную для всех народов мира. А еще в 1661 году он опубликовал книгу под названием «Искусство обозначения, или всеобщий символ и философский язык». Дальгарно утверждал, что люди, говорящие на любом языке, смогут освоить придуманную им систему (быстро говорить и писать на ней) в течение двух недель. Речь Дальгарно был основана на словах, но это были не слова в сегодняшнем понимании. Его слова состояли из букв, каждая из которых была призвана обозначать какое-то качество предмета. Таким образом Дальгарно хотел одновременно что-то обозначить, а то, что хотел обозначить, еще и охарактеризовать, ибо каждая буква олицетворяла какую-нибудь жестко зафиксированную качество.

Слова эти появлялись из произвольного деления всего корпуса знаний, известного на то время, на семнадцать выделенных автором категорий. За каждой категорией закреплялась одна согласная буква из английского алфавита, скажем, по понятиям закреплялась политическими буква «К», по понятиям естественной природы - "N".

Затем шли гласные латинские или греческие буквы, которые обозначали дополнительную характеристику объекта: «Ke» означало «юридическое событие» (судебное дело), "Ки" - "уголовное происшествие", "Ку" - "война". Если была потребность, то можно было добавлять еще и другие понятийные характеристики, но по очереди с помощью согласных, а вслед за ними гласных букв. Таким образом обеспечивалась возможность легкого произношения полученного фонетического комплекса.

В результате получалось не слово, а сумма "характеристик", которая якобы высказывала философскую сущность называемого. Возьмем, как пример, названия четырех животных: "слон", "лошадь", «осел» и «мул». Языке Дальгарно они звучали как Nзka [Ника], Nзkз [Ники], Nзke [Нике], Nзkо [Нико] - древнегреческая «ета» в нем произносилась [ и ], как в новогреческом, где она называется "ита". Первая буква в этих словах означает природный объект, вторая - животное и т. д. Речь состояла исключительно из существительных, из них выводились глагола. Суффикс [и] образовывал множественное число. Существительные начинались с большой буквы (как в немецком), были и синтаксические значки, но их было крайне мало. Вот что Дальгарно писал по окончании работы: «Я написал свод грамматических правил и лексикон философского языка, показав таким образом способ избавиться от трудностей и нелепостей, которые есть во всех языках с момента их смешение или, скорее, падение. Я сократил все их излишества, выгнал все исключения, свел их до ничтожного количества единиц; а те, которые остались, появились не произвольно, а в результате разумного размышления...".

Философы-рационалисты Нового времени выдвинули идею искусственного философского языка в целях обеспечения правильного, логически последовательного мышления. Однако разработанные в этом направлении конкретные проекты успеха не имели, поскольку оказалось, что философская проблематика для своего осмысления нуждается в богатстве естественного языка.

3.2 Попытки создания языка международного общения

С давних времен люди стремились найти единый язык общения. До наших времен дошли истории о попытках ее создания. Например, существует легенда о вавилонское столпотворение, о Алексархе, который основал город Уранополис.

Сохранились и более поздние примеры. В последние столетия этими вопросами занимались уже ученые. Ими всеми двигала притягательная идея разрушения языкового барьера. Однако большинство искусственно созданных языков так и остались увлечением очень узкого круга энтузиастов.

Первым языком, добившимся более или менее заметного успеха, считается волапюк, изобретенный немецким священником Шлейром. Он отличался очень простой фонетикой и был построен на основе латинского алфавита. Язык имел сложную систему образования глаголов и 4 падежа. Несмотря на это, он довольно быстро завоевал популярность. В 1880-х на волапюке даже издавались газеты и журналы, существовали клубы его любителей, выходили в свет учебники.

Но вскоре пальма первенства перешла к другому гораздо более простому в изучении языку -- эсперанто. Варшавский врач-окулист Лазарь Заменгоф некоторое время публиковал свои труды под псевдонимом «доктор Эсперанто» (надеющийся).

Работы были посвящены как раз созданию нового языка. Свое творение сам он называл «internacia» (международный). Язык был настолько простым и логичным, что сразу же вызвал интерес у публики: 16 незамысловатых грамматических правил, отсутствие исключений, слова, заимствованные из греческого и латыни -- все это делало язык очень удобным для изучения.

Эсперанто и по сей день остается самым популярным искусственным языком. Интересно отметить, что в наше время существуют также носители эсперанто. Одним из них является Джордж Сорос, чьи родители некогда познакомились на конгрессе эсперантистов. Это редкий пример, демонстрирующий то, как искусственный язык может стать родным.

В наше время языков международного общения великое множество: это и лолган, разработанный специально для лингвистических исследований, и созданный канадским филологом язык Токи Пона, и Эдо (реформированный эсперанто), и словио (панславянский язык, разработанный Марком Гуцко в 2001 году).

3.3 Развитие формализованных языков в XX веке

Философия XX века - это философия науки. Наибольшее внимание к созданию искусственных языков можно найти в работах представителей аналитической философии.

Аналитическая философия - направление буржуазной философии 20 в., которое сводит философию к анализу употребления языковых средств и выражений, толкуемому как подлинный источник постановки философских проблем.

Отрицая правомерность философии, как самостоятельного вида познавательной деятельности, и рассматривая свою задачу как своего рода разоблачение и преодоление самостоятельности философии, аналитическая философия выражает тенденцию неопозитивизма в современной философии.

Новые проблемы, возникшие в развитии науки в 20-30-е годы ХХ в., привели к возникновению неопозитивизма.

Суть этих проблем заключалась в необходимости осмысления роли знаково-символических средств научного мышления в связи с математизацией и формализацией научных исследований, отношения теоретического аппарата науки и ее эмпирического базиса. Т.е. неопозитивисты делали акцент на исследовании логического аппарата новейшего естествознания.

Неопозитивизм сформировался почти одновременно в трех европейских странах - Австрии (“Венский кружок”), Англии (Б.Рассел), Польше (Львовско-Варшавская школа).

Исторически первой разновидностью неопозитивизма был логический позитивизм, возникший в 20-х годах ХХ века в “Венском кружке”, объединившем логиков, математиков, философов, социологов. Его возглавлял Мориц Шлик (1882 - 1976). Значительное влияние на взгляды участников кружка оказали Людвиг Витгенштейн (1889 - 1951) и его работа "Логико-философский трактат" (1921), Бертран Рассел (1872 - 1970) и его концепция логического атомизма, Альфред Айер (1910-1989), Джордж Мур (1873 - 1958).

Предметом философии, по мнению сторонников логического позитивизма, должен быть язык науки как способ выражения знания, а также деятельность по анализу этого знания и возможностей его выражения в языке. Т.е. философия возможна только как логический анализ языка. "Цель философии - логическое прояснение мыслей. Философия не теория, а деятельность... Результат философии - не некоторое количество "философских предложений", а прояснение предложений".

Свою задачу логические позитивисты видели в том, чтобы устранить из языка науки ”псевдонаучные” утверждения и способствовать созданию на базе физики унифицированной науки.

Логическим позитивистам пришлось отказаться от многих своих исходных принципов. Кроме того, если считать, что протокольные предложения выражают “чистый” опыт субъекта, то окажется, что у каждого человека свой собственный протокольный язык. Получается, что каждый субъект имеет свою собственную науку и принимает лишь те научные предложения, которые согласуются с его личным протокольным языком.

Однако это вступает в противоречие с фактом общезначимости науки. Следовательно, необходимо отыскать “интерсубъективный” протокольный язык, который был бы общим для всех индивидов. Логические позитивисты сначала предполагали, что таким языком может быть язык физики (физикализм), а затем - “вещный” протокольный язык, предложения и термины которого обозначают чувственно воспринимаемые вещи и их свойства. Истинность протокольных предложений обосновывается наблюдением.

Протокольные предложения, по мнению логических позитивистов, оказываются нейтральными по отношению к теоретическому знанию его изменению. Как для Аристотеля, так и для Ньютона, и для Эйнштейна, листья деревьев - зеленые, а небо голубое.

Однако идея языка наблюдений, полностью нейтрального по отношению к теоретическому знанию, оказалась несостоятельной, хотя и до сих пор живучей.

Логико-позитивистская доктрина анализа научного знания, чем дальше, тем больше обнаруживала свое несоответствие реальной научной практике, философским осмыслением которой она себя представляла. В итоге среди аналитических философов общепризнанным стало мнение о том, что эта концепция, претендовавшая на точность, строгость и доказательность утверждений, на превращение философии в вид специализированной деятельности, сама является лишь вариантом “метафизики”. Из констатации этого факта исходят те направления, которые пришли на смену логическому позитивизму, оставаясь в то же время в рамках аналитической философии.

Самое влиятельное из этих направлений - это так называемая философия лингвистического анализа, доминирующая в послевоенные годы в философской жизни Англии. Значительное влияние на формирование идей лингвистического анализа оказал английский философ Дж. Мур. Однако развернутая формулировка принципиальных установок этого направления, так же как создание техники анализа, принадлежит Л. Витгенштейну, которого по праву можно считать основателем этой философии (во второй период его философской деятельности - в 30-40-е годы). Наиболее крупные ее представители - Дж. Уиздом, Дж. Райл, Дж. Остин.

Лингвистические аналитики считают, что философские проблемы возникают как раз в результате непонимания логики естественного языка. Поэтому и решены они могут быть лишь путем анализа именно этого языка, путем тщательного выявления и кропотливого описания многообразных контекстов словоупотреблений.

Думать, что эти проблемы можно решать путем выявления каких-то общих характеристик тех слов, которые волнуют философов (как это полагала сделать традиционная “метафизика” в своих попытках построить систематическую теорию философских категорий), или же путем построения искусственных языковых систем, в которых словам придается условное значение, весьма удаленное от реального, диктуемого их употреблением (как пытались сделать логические позитивисты, строившие искусственные языковые модели), - значит, по мнению лингвистических аналитиков, идти по явно бесперспективному пути.

Конечно, построение языковых моделей с помощью аппарата формальной логики - дело полезное и нужное для решения ряда специальных научных и технических задач. Нужно, однако, осознать, подчеркивают представители данного философского направления, что этот аппарат при всей его важности непригоден для целей разрешения философских проблем, ибо последние существуют именно как результат непонимания многообразия и несводимости друг к другу различных языковых контекстов.

В искусственных же языковых системах терминам не может не придаваться жесткий и однозначный смысл в соответствии с самой идеей таких систем. К тому же смысл, придаваемый в формальной логике логическим константам (“все”, “некоторые”, “и”, “или”, “если...то”, “не”, “существует”), весьма далек от многообразия их смыслов в реальном языке. Поэтому выполнение различных задач философского анализа лучше всего достигается средствами неформального анализа неформализованного обыденного языка.

Заключение