Билингвальное речевое общение как проявление особого типа языковой субкультуры (на материале языковой ситуации в Казахстане)

Размещено на http://www.allbest.ru

Билингвальное речевое общение как проявление особого типа языковой субкультуры (на материале языковой ситуации в Казахстане)

В статье рассматривается проблема языковой ситуации в Казахстане, в котором уровень русско-казахского и казахско-русского культурного двуязычия остается высоким. Такая языковая ситуация характеризуется как проявление особого типа языковой субкультуры. При этом социолингвистические особенности языковой ситуации свидетельствуют о том, что русский язык, оставаясь языком межнационального общения, не утрачивает своих позиций в Казахстане. Лингвистическая характеристика билингвальной языковой субкультуры дается на материале речевого общения в различных сферах социальной коммуникации, начиная с семейного общения, кончая Интернет-общением.

Языковая ситуация в Казахстане, в котором уровень казахско-русского культурного двуязычия остается высоким, свидетельствует о сформировавшейся в стране особого типа субкультуры. Лингвистические признаки такой субкультуры проявляются в различных сферах социальной коммуникации, начиная с семейного общения, кончая Интернет-общением.

Ключевые слова: языковая ситуация, биилнгвальное общение, языковая субкультура, казахско-русское двуязычие.

Современная лингвистика, как известно, отказавшись от имманентного подхода к языку, когда язык рассматривался «в самом в себе и для себя», обратилась к человеку, к миру его знаний, мнений, предрассудков и т.п. ипостасей человеческого бытия. Принцип антропоцентризма, ставший ведущим в лингвистических штудиях, сделал востребованными такие исследования, которые ориентированы на изучение языковых процессов, связанных с языковым мышлением и языковым сознанием человека и народа, к которому принадлежит носитель языка. Эти процессы, идиоэтнические по своей природе, определяют особенности языковой категоризации и концептуализации действительности, отразившиеся в языковой картине мира определенного народа, в его лингвокультуре. И каждая языковая культура как представитель особого видения мира становится частью общечеловеческой культуры, частью, без которой немыслима человеческая история, человеческая цивилизация в целом. В связи с этим уместно будет сослаться на мнение одного из ведущих современных лингвистов Вяч. Вс. Иванова. В своей книге под многозначащим названием «Лингвистика третьего тысячелетия: вопросы к будущему», говоря о социолингвистических процессах, происходящих в современном мире, он пишет: «Языковые последствия глобализации и компьютеризации неожиданны: несомненен провал идеи melting pot - котла, где будто бы перевариваются все языки, заменяемые якобы американским английским. По мере того, как выявляется неправота и неосуществимость попытки навязать всем одну (в том числе и языковую) систему, все более существенным представляется план объединения разных традиций путем выявления связывающих их общих принципов, совместимых с концепцией ноосферы» [1, 47]. Процессы «объединения разных традиций», в том числе и лингвокультурных, наиболее ярко проявляются в условиях взаимодействия языков, когда билингвальная языковая ситуация становится реальностью и проявляется во всех сферах социальной коммуникации. билингвальный языковая субкультура казахстан

Научное осмысление этого феномена невозможно без учета общих социо-культурных и социолингвистических процессов, вызванных не только глобальными, но и региональными изменениями, которые происходят в связи с изменением статуса того или иного языка. В Казахстане эта проблема должна рассматриваться в тесной связи с решением вопроса о лингвистическом статусе русского языка в республике.

Проблема лингвистического статуса русского языка в странах СНГ (в том числе и в Казахстане) не может быть решена без глубокого осмысления исходных теоретических категорий социолингвистики, прежде всего тех, которые связаны с формированием в определенных социумах этнического и культурного двуязычия, которое со всей очевидностью проявляется во всех сферах общественной жизни. Языковая ситуация в Казахстане характеризуется высоким уровнем этнического и культурного двуязычия и многоязычия. Эти два явления при всех их различиях (см. об этом, в частности, [2, 168-171]) имеют глубокие этнокультурные корни, установить и понять которые можно с помощью категории языковой культуры и языковой субкультуры.

Как известно, в прототипическом смысле культура связана с деятельностью человека, с его сознательным вмешательством в естественное (природное) состояние чего-либо. Культура, следовательно, - это то, что возделано и обработано человеком, это своего рода результат приложения сил к чему-либо естественному, природному, ставшему данностью и живущему своей жизнью. Подобная биологическая (прототипическая) метафора действительна и по отношению к языку, т.е. его (язык) также можно возделывать и совершенствовать (ср.: работать над своим языком, совершенствовать свой язык, обогащать свой язык и т.п.). Языковая культура, таким образом, входит в общий ряд видов человеческой деятельности, т.е. в ряд приобретаемых человеком поведенческих навыков. В таком случае язык - это один из природных объектов, который дан человеку «по умолчанию», т.е. это естественный объект, «природный» материал».

«Возделав», обработав язык, человек отдает себя во власть созданной им речевой и поведенческой культуры, вследствие чего он становится членом этой языковой среды; и благодаря этому человек идентифицирует себя и других членов определенного языкового социума. Поэтому понятие «языковая культура» может быть истолковано двояко.

1) В биолого-феноменологическом смысле языковая культура - это созданное человеческим сообществом в пределах одного или нескольких языков социально-культурное пространство, определяющее черты речевого поведения всех членов данного социума (обычно этот аспект языковой культуры определяют как свойство образцовых текстов, а также выразительные и смысловые возможности языка вообще). В данном случае языковая культура как категория лингвистики характеризует язык, рассматриваемый в качестве объективного явления (ср.: в русской языковой культуре, в языковой культуре (практике) англичан, разработанная языковая культура и т.п.).

2) Языковая культура - это способность использовать возможности языка и следовать его нормам и узусу в конкретных актах и ситуациях вербального и невербального общения (в русской лингвистической традиции здесь обычно используют понятие «культура речи»). Этот аспект относится не к языку как данности, а к человеку или социуму (ср.: высокая (низкая) культура речи, надо работать над культурой своей речи и т.п.).

Естественно, эти два аспекта понятия языковой культуры взаимосвязаны. Вместе с тем их часто отождествляют, говоря, к примеру, о том, что русский язык стал таким-то (обычно плохим) в тот или иной период (ср. часто произносимое пуристами выражение: «Необходимо объявить войну порче русского языка в Интернете» и т.п.). Второй аспект языковой культуры непосредственно связан с другими явлениями и проблемами языка, в частности, с такими, как норма (нормализация) и кодификация языка, стили языка (функциональная стилистика), воздействующая сила языка (риторика и лингвистическая прагматика, теория речевых актов), функционирование языка в определенном социуме (социолингвистика), исторические изменения в языке (например, «история русского литературного языка») и некоторые др.

Как известно, в онтологии культура противопоставляется не антикультуре или бескультурью и т.п. проявлениям человеческого поведения, а природному, естественному материалу, в нашем случае - языку как объективному явлению или объективной данности, языку как способности (возможно, врожденной) человека, языку как системе. В социолингвистическом отношении язык - это культурный феномен, поскольку он «возделывается» человеком, человеческим обществом в ходе его использования, что в итоге формируется то понятие, которое и принято называть языковой культурой и которое мы определяем как языковое пространство, в котором вынужден жить человек. Каждый язык «очерчивает» вокруг социума именно своего рода круг, в координатах которого обязан определенным образом вести себя каждый член социума (ср.: русская языковая культура, английская языковая культура, казахская языковая культура и т.п.). Однако любая языковая культура (т.е. в пределах одной языковой системы) складывается из нескольких субкультур (в значении «нахождение внутри чего-либо», а не в значении «суррогат», «заместитель», «второстепенный»). Субкультура, следовательно, - это более узкое языковое пространство, чем пространство языковой культуры. При взаимодействии языков нормы определенной субкультуры складываются из соответствующих социально-языковых ситуаций. Приведем лишь два типичных примера проявления русско-казахской языковой субкультуры.

1) «От Сарканда мы девять часов в комсомольском «газончике» добирались к «коктеу», к весеннему пастбищу. Туда, где жили скотоводы так же, как и двести лет назад. Мне «давали» казахский язык на журфаке КазГУ пару месяцев, по учебнику для четвертого класса. Что запомнил? Сабит - то значит Саке, если ласково, а Булат - соответственно, Буке. Мне так хотелось поскорее стать своим посреди этих славных, спокойных и сильных, в апреле уже дочерна загоревших людей - чабанов! Над кошмой с дастарханом, сражаясь с куском ароматного мяса, я вежливо сказал владельцу юрты, Амантаю:

- Амеке, пшак берш!

Дастархан онемел.

- Амеке! - повторил я., - дай ножик, пожалуйста!

Хозяин выбежал из юрты, прикрыв ладонями лицо. Меня за ту же юрту отвели проводники - райкомовцы. Не стали бить. И запретили извиняться. Спокойно и внятно, на всю уже жизнь объяснили: есть хитрости в каждом наречии, есть многие тайны-сюрпризы в обычаях разных людей. Их надо сначала узнать и понять - при закрытых устах, при стесненных движениях тела и рук. Лишь потом, потихонечку к ним приобщаться. Иначе будешь лишним и чужим…» (газ. «Столичная жизнь», 1.02.2011).

2) Жена встречает мужа, пришедшего с работы

С.З.: Как дела? Все нормально? Ничего экстраординарного не произошло?

С.Ж.: Да, пока все нормально.

С.З.: Ну, ходил туда? (имеется в виду вызов к министру).

С.Ж.: Бардым. (Ходил).

С.З.: Не айтты? Yрысты ма? (Что сказал? Ругал?).

С.Ж.: Жок. Баска жyмыска ауыстыру туралы сойлестi. (Нет. Говорил о переходе на другую работу)» (пример заимствован из работы [3, 62]).

Подобного рода случаи кодового переключения с русского языка на казахский и обратно довольно часто встречается и в казахстанском Интернет-общении.

Приведем лишь характерный пример из комментариев на форуме «Look tm» (портал казахстанской моды):

1. О, так классн. смотрица!) - лайк, ?те жа?сы!

2. Классный лук… как, зеленый, …классика!

3. Здорово!!! Ей это здорово идет! ?те ?демі)).

4. Пальтишко - класс!! Мен де ?зіме осындай пальто ал?ым келееееді!!!!)))).

Другой пример из казахстанского Интернет-общения:

Диалог из переписки двух друзей:

- С?лем. Как дела?

- Жа?сы. У тебя?

- Жа?сы. Не жа?алы??

- Еш?андай.

- Что делаешь?

- Учу уроки. Саба? жазып отырмын. Айжан, Исламны? телефон номерін берші.

- Сейчас. 8 777 755 57 99.

- Рахмет.

Пример 1) (из газеты «Столичная жизнь») демонстрирует случай несоблюдения норм языковой субкультуры в условиях несовпадения правил речевого этикета у разных народов. В примерах 2) (из работы [3, 62] и из порталов казахстанского Интернета) кодовое переключение с русского языка на казахский и обратно согласуется с нормами уже сложившейся особой субкультуры в условиях взаимодействия двух языков и культур. Вместе с тем оба примера демонстрируют многоплановость самого понятия языковой субкультуры, которое следует отличать от таких смежных категорий, как стиль языка (речи), регистр речи, идиом (социолингвистическая категория), подъязык, языковой союз, диглоссия и т.п. Необходимо также различать понятие языковой субкультуры на уровне одной языковой системы (1) и на уровне контактирования языков (2). В случае (1) возможны следующие типы отношений между субкультурами.

А) На уровне определенного синхронного среза можно говорить о таких, к примеру, языковых субкультурах, как литературно-книжная языковая субкультура и просторечная языковая субкультура. Ср. также понятия «книжно-славянский тип» и «народно-литературный тип» древнерусского литературного языка (это не диглоссия, а именно существование двух разных языковых субкультур в истории русского литературного языка). В некоторых случаях следует говорить о проявлениях глобальных субкультур, типичными примерами чего служат понятия «мир Slavia Orthodoxa» и «мир Slavia Latina», введенные в научный оборот Н.И. Толстым.

Б) На уровне диахронического (исторического) развития языка наиболее показательны ситуации, когда происходят активные изменения внутри определенной языковой субкультуры или проявляется активное взаимодействие нескольких разных субкультур внутри единой языковой системы или внутри одного языка.

Субкультуры А и Б формируются и развиваются под влиянием преимущественно экстралингвистических факторов и связаны с типами существования (бытования) языка, с одной стороны, и сферами функционирования языка (сферами общения), с другой. О подобных языковых субкультурах, складывающихся под влиянием новых форм межкультурной коммуникации в условиях современных технологий, говорит и Вяч. Вс. Иванов: «Примером положительного влияния результатов технического прогресса на развитие языков можно признать языковую ситуацию на международной космической станции. Американские и русские космонавты, на ней работавшие, владели обоими языками (хотя английский язык в космосе более употребителен) и пользовались их соединением, в шутку названное Russenglish. Похожее объединение языков (без потери индивидуальности каждого из них) можно предположить и по отношению к возможным совместным полетам людей разных национальностей на Луну и Марс» ([1, 56]). Правомерно говорить также о особой языковой субкультуре в Интернет-общении, в том числе и в казахстанском Интернет-пространстве.

Появление новой формы социального взаимодействия, каковой стало Интернет-общение, ставит перед современной наукой новые задачи, решение которых возможно лишь в рамках новых общетеоретических парадигм, ориентированных на антропоцентрический принцип организации научного знания, в том числе и знаний о языке. Современная лингвистика, как известно, обратилась к человеку, к миру его знаний о действительности (когнитивная парадигма языка») и к миру деятельности человека в том или ином социальном пространстве, той деятельности, которая осуществляется в мире языка и с помощью языка (коммуникативная парадигма языка). Совершенно очевидно, что проблематика коммуникативной парадигмы языка немыслима без обращения к проблеме взаимодействия человека с компьютером, взаимодействия с другими субъектами коммуникации, живущими в таком же информационном пространстве, в том числе в пространстве Интернет-общения, ставшем новой формой социального взаимодействия. Эти коренные изменения, происходящие в современном мире, делают актуальными и научно значимыми исследования, связанные с изучением проблем компьютерной коммуникации, проблем языка, на котором осуществляется взаимодействие и общение в Интернет-пространстве. Понятно также, что такое общение обусловлено во многом экстралингвистическими факторами, среди которых особого внимания заслуживают историко-культурные и национально обусловленные формы поведения, принятые в определенном социуме. Особо сложные разновидности эти формы приобретают в полиэтническом и многоязычном социуме, когда наиболее четко проявляются взаимовлияние и взаимодействие разных языков и разных культур. Именно такая социолингвистическая ситуация, как известно, сложилась в Казахстане, где тюркский и русский лингвокультурные миры в результате многовекового взаимообогащения продолжают оказывать влияние и на новые формы социального взаимодействия, в том числе и на Интернет-общение. Исследование именно этого аспекта компьютерной коммуникации становится актуальной задачей современной казахстанской лингвистики.

Массовое распространение компьютеров (в том числе и персональных) открыло новый вид взаимодействия «человек-компьютер», а развитие сети Интернет к взаимодействию «человек-компьютер» добавило возможность коммуникации «человек-компьютер-человек».

Анализируя феномен Интернета, Умберто Эко заметил, что «наши общества в скором времени расщепятся (или уже расщепились) на два класса: те, кто смотрит только ТВ, то есть получает готовые образы и готовые суждения о мире, без права критического отбора информации, - и те, кто смотрит на экран компьютера, кто способен отбирать и обрабатывать информацию» [4, 7] (см. также [5].

Широкое распространение Интернета привело к возникновению совершенно нового информационного сообщества, когда, сидя перед компьютером, человек не просто погружается в особое коммуникативное пространство, виртуальное по своей онтологии, но и может активно проявлять себя в нем, формировать, изменять его. Таким образом, современный человек, с помощью компьютера погружаясь в мир Интернета, создает новую среду своего Бытия, новую форму социального взаимодействия с другими людьми, со всем миром, т.е. живет в новой субкультуре.

Субкультуры нельзя сводить к приведенным двум сферам (бытования языка и функционирования языка), поскольку они связаны с поведенческой стороной речевой деятельности человека и социума, и нормы субкультуры базируются не на собственно языковых (системно-языковых) отношениях и связях, а конвенциональных и культурно-исторических факторах. Из этого следует, что в субкультурах узус определяет речевое поведение участников коммуникации, хотя при определенных условиях или в результате соответствующей кодификации (ср. понятие языкового строительства) узус в некоторых своих проявлениях может стать элементом языковой нормы (ср. понятие «нормы Интернет-общения»).

Норма, помимо своего объективного, имеет и субъективный аспект, когда в определенной сфере использования языка происходят заметные изменения, которые определенной частью представителей соответствующей субкультуры воспринимаются как недопустимые случаи использования языка в речевой деятельности, т.е. как проявления «бескультурья», «падения языковой культуры», «использования олбанского языка в Интернете» и т.п.(см. об этом [6], [7], [8], [9] и др. работы). Применительно к рассматриваемой нами проблеме корректнее будет говорить о резких изменениях не в языке как таковом, а в соответствующей языковой субкультуре, в Интернет-общении, поскольку они не касаются кодовых и системоорганизующих основ языка (в частном случае - русского языка). Коренные преобразования и изменения, о которых идет речь, как правило, не замечаются и не осознаются носителями и «пользователями» языка, так как они проявляются лишь на уровне речевого поведения и дискурсивной деятельности, осуществляемой в соответствии с новыми нормами и узусом языковой культуры. Нечто подобное происходит и в современной русской языковой культуре и в некоторых ее субкультурах, прежде всего в так называемом ближнем зарубежье, в частности в Казахстане, в котором уровень русско-казахского культурного двуязычия остается высоким, что нашло отражение и в казахстанском Интернет-общении. В работах современных казахстанских социолингвистов этот уровень характеризуется показателем в 90 и более процентов (см. работы [10], [11], [12], [13]). И это в итоге определяет лингвистический статус русского языка в Казахстане, обусловленный высоким уровнем владения русским языком всеми этносами, благодаря чему можно считать, что в Казахстане сформировалась особая этно-языковая субкультура, в которой роль русского языка не утрачивает своих позиций: «Русский язык, имеющий международный мировой и международный региональный статус, продолжает оставаться языком взаимопонимания, сотрудничества между народами, служит оптимальным интеграционным и консолидирующим средством стран СНГ, несмотря на то, что изменения в политической, социальной сфере привели к изменению русского коммуникативно-языкового пространства в мире и в Казахстане» [11]. Положение о том, что русский язык в век глобализации и всеобщей компьютеризации «продолжает оставаться языком взаимопонимания, сотрудничества между народами», подтверждает состояние Интернет-общения в Казахстане. С другой стороны, этот опыт показывает, что русско-казахские культурные и языковые связи в новых, современных условиях продолжают обогащать оба языка, обе культуры: Однако эти процессы не привели к изменению лингвистического статуса русского языка в Казахстане, тем более, появлению какого-то особого, нового варианта русского языка в нынешних странах СНГ, в том числе и в Казахстане.

Список литературы

1. Иванов Вяч. Вс. Лингвистика третьего тысячелетия: вопросы к будущему. - М., 2004.

2. Мечковская Н.Б. Общее языкознание. Структурная и социальная типология языков. - М., 2001.

3. Саина С.Т.. Двуязычие и многоязычие в семейной жизни и повседневном быту // Речевое общение в условиях языковой неоднородности. Под ред. Л.П. Крысина. - М., 2000.

4. Эко У. От Интернета к Гутенбергу // Новое литературное обозрение, 1998, № 32. - С. 5-14.

5. Эко У. Поиски совершенного языка в европейской культуре / Пер. с итал. А. Миролюбовой (Серия «Становление Европы»). -- М.: Александрия, 2007.

6. Аврамова А.Г. Общение в сети интернет как объект лингвистического изучения: автореферат дис. кандидат филологических наук. - Красноярск, 2005.

7. Белинская Е. П. Интернет и идентификационные структуры личности // http://banderus2.narod.ru/70244.html.

8. Войсунский А.Е. Грамотность и Интернет // www.psy.msu.ru/science/public/voyskunskiy/voyskunskiy_2008.pdf

9. Занадворова А. В. Общение человека с компьютером // Современный русский язык: активные процессы на рубеже XX-XXI веков - М.: Языки славянских культур, 2008 - с. 579-611.

10. Алтынбекова О.Б. Этноязыковые процессы в Казахстане. - Алматы, 2006.

11. Сулейменова Э.Д. Этнодемогоафические процессы в Казахстане и владение русским языком. - http://around.russianforall.ru/conf/index.php

12. Размещено на Allbest.ru