Лингвистическая типология. Проблема универсалий

Размещено на http://www.allbest.ru/

Лекция

Лингвистическая типология. Проблема универсалий

ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ТИПОЛОГИЯ - это сравнительное изучение структурных и функциональных свойств языков независимо от характера генетических отношений между ними. Типология - один из двух осн. аспектов изучения языка наряду со сравнительно-историческим (генетическим) аспектом, от которого она отличается онтологически (по сущностным характеристикам предмета исследования) и эпистемологически (по совокупности принципов и приемов исследования): в лингвистической типологии понятие соответствия не является обязательно двуплановым (в форме и значении) и может ограничиваться только формой или только значением сопоставляемых единиц. Обычно наряду с лингвистической типологией и сравнительно-историческим языкознанием в качестве третьего подхода выделяется ареалъная лингвистика. Лингвистическая типология базируется на исследованиях отдельных языков и тесно смыкается с общим языкознанием, используя разработанные в нем концепции структуры и функций языка.

В зависимости от предмета исследования различаются функциональная (социолингвистическая) типология и структурная типология. Предмет функциональной типологии - язык как коммуникативное средство, рассматриваемый сквозь призму его социальных функций и сфер употребления. Предмет структурной типологии - внутренняя организация языка как системы; при этом различаются формальная типология, ориентированная только на план выражения, и контенсивная типология, ориентированная на семантические категории языка и способы их выражения. Типологическое исследование может иметь различные, но взаимосвязанные цели: констатацию структурных сходств и различий между языками (инвентаризационная типология); интерпретацию систем языков в плане совместимости - несовместимости структурных характеристик и предпочтительных типов структурной сообразности как систем в целом, так и отдельных уровней языка (импликационная типология); классификацию языков по определённым типам и классам (таксономическая типология), которая обычно считается основной и конечной целью типологических исследований. Основания классификации в лингвистической типологии могут быть различны, что обусловлено разной трактовкой центрального, понятия лингвистической типологии - языкового типа, которое может означать и "тип языка", и "тип в языке". Так, традиционная типологическая классификация, выделяющая аморфные (изолирующие), агглютинативные и флективные языки, отражает стремление выделить типы языков на основе общих принципов строения грамматических форм. С другой стороны, имеется много классификаций, исходящих из отдельных частных характеристик языка, например, наличия - отсутствия в нём тонов, характера вокалических систем, порядка следования основных членов предложения и т.п. Такие классификации ориентированы не на тип языка в целом, а на тип определённых подсистем и категорий в языке; число их может быть велико, и один и тот же язык, в зависимости от различных оснований классификации, будет попадать в разные группировки, что создает множественность его таксономии, характеристик в классификации, в отличие от единственности его таксономической принадлежности в генеалогии, классификации. Таксономии такого рода строятся непосредственно на данных инвентаризационной типологии, относя язык к определённому классу, и могут быть названы классохорическими, в отличие от типохорических таксономий, ориентированных на тип языка.

Различие между двумя видами типологической таксономии состоит в степени отражения глубинных закономерностей строения языков. Классохорические таксономии только регистрируют многообразные внешние структурные сходства и различия между языками, типохорические таксономии призваны распределить языки по относительно ограниченному числу типов, отражающих внутренние закономерности сочетания различных структурных признаков. В связи с этим возникает необходимость более рационального определения языкового типа, и во 2-й пол.20 в. в лингвистической типологии преобладает точка зрения, что тип языка должен пониматься не как простая совокупность отдельных структурных свойств (что дает "тип в языке"), а как иерархический комплекс семантико-грамматических характеристик, связанных импликационным отношением, что предполагает выделение в каждом типе наиболее общей доминирующей характеристики, имплицирующей ряд прочих. Пример такого под хода к типологической таксономии - контенсивная типология Г.А. Климова, берущая в качестве главного признака синтаксические характеристики (выражение субъектно-объектных отношений в предложении), из которых выводимы некоторые общие черты лексической и морфологической структуры. Ориентация лингвистической типологии на типохорические таксономии выдвигает на первый план задачи импликационной типологии, которая создает базу для определения языковых типов, вскрывая импликационные отношения между структурными свойствами языка (в этом направлении ведется, напр., работа Дж. X. Гринберга и его последователей, изучающих совместимость и взаимозависимость в языках мира различных признаков порядка членов предложения - субъекта, объекта и глагольного предиката, и порядка членов синтагм - определительной, генитивной, нумеративной, а также соотнесенности с ними преимуществ, префиксации или суффиксации).

Отнесение того или иного языка к определённому классу на базе инвентаризационно-типологических данных является процедурой фрагментарной типологии, и таксономическая принадлежность языка в этом случае оказывается скользящей характеристикой. Отнесение же языка к определённому типу иа базе импликационно-типологических данных - это процедура (в идеале) цельно-системной типологии, и таксономическая принадлежность языка носит при этом более фундаментальный, стабильный характер. Вместе с тем локализация языка в любой типологической таксономии, в отличие от генеалогической, является его исторически изменчивой характеристикой, причем признаки класса могут изменяться и быстрее, чем признаки типа, и независимо от них (например, язык в силу внутренних или внешних причин может развить или утратить носовые гласные, перейдя тем самым из одного класса фонологической таксономии в другой, но сохранив при этом принадлежность к тому же типу). Изменчивость языковых типов во времени вплоть до полной смены языком его типовых черт (например, трансформация синтетического типа в аналитический) делает актуальной историческую типологию, изучающую принципы эволюции языковых типов, и типологическую реконструкцию предшествующих структурных состояний и типов; в пределах исторической типологии выделяется диахроническая типология (понимаемая иногда как синоним историческая типология), которая устанавливает типы конкретных структурных изменений (например, развитие дифтонгов в простые гласные, тоновой системы в акцентную, совпадение двойственного числа с множественным и т.п.).

Синхроническим следствием исторической изменчивости языковых типов является политипологизм любого естественного языка, т.е. представленность в нем черт различных типов, при отсутствии языков, реализующих чистый тип. Любой язык можно рассматривать как находящийся в движении от одного типа к другому, в связи с чем существенным становится вопрос о разграничении архаизмов, актуальной доминанты и инноваций при описании языкового типа; в таксономическом плане это означает, что типовая принадлежность конкретного языка есть не абсолютная, а относительная, характеристика, устанавливаемая на основе преобладающих типовых черт. С этим связана плодотворность разработки квантитативной типологии, которая оперирует не абсолютными качественнными, параметрами (такими, как префиксация, назализация и т.п.), а статистическими индексами, отражающими степень представленности в различных языках того или иного качественного признака. Учет количественных показателей в лингвистической означает, что, например, в типохорической таксономии каждый тип будет определяться по некоторому среднему значению индексов, квантифицирующих ведущие признаки типа, с возможным указанием на подтипы, демонстрирующие отклонения от средних величин. В классохорической таксономии квантитативный подход позволяет представить отдельный класс, выделяемый по абсолютному качественному признаку, в виде множества подклассов, соответствующих различным значениям количественного индекса этого признака, в результате чего по каждому признаку языки будут распределяться по некоторой шкале, отражающей относительный вес классного признака в каждом из них. Например, выделив класс префигирующих языков, мы можем дать количественную оценку представленности префиксации в реальных текстах на разных языках этого класса; при этом, как правило, наблюдается некоторый разброс значений индексов в зависимости от стилистического характера текста (поэтический, научный, газетный и т.п.), и этот факт дает основания для разработки стилистической типологии (как внутриязыковой, так и межъязыковой), образующей автономную типологическую дисциплину, промежуточную между функциональной и структурной типологии. Изменчивости языкового типа во времени соответствует вариативность его в пространстве, что выдвигает проблему разграничения инвариантов и вариантов в связи с определением языковых типов (описание диатипического варьирования).

Будучи глобальной по охвату языков, лингвистическая типология в этом отношении смыкается с универсологией, отличаясь от нее характером устанавливаемых закономерностей; для лингвистической типологии существенны координаты времени и пространства, универсалии же панхроничны и всеобщи. Вместе с тем типологический подход не исключает анализа определённых генетических групп или семей языков; цель такого анализа - выяснение типологической специфики генетических группировок и поиск возможных типологических коррелятов таких генетических понятий, как "славянские языки", "индоевропейские языки" и т.п. (в качестве примера приведём попытки Н.С. Трубецкого, Р.О. Якобсона, П. Хартмана дать типологическое определение индоевропейских языков). Этот аспект лингвистической типологии оформился как относительно автономная типологическая дисциплина-характерология (термин В. Матезиуса). На базе лингвистической типологии в середине 20 в. сложилась контрастивная лингвистика.

ТИПОЛОГИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ ЯЗЫКОВ как направление лингвистических исследований, возникло в начале и развивалось во 2-й четверти 19 в. (первоначально в виде морфологической классификации языков), имеющее целью установить сходства и различия языков (языкового строя), которые коренятся в наиболее общих и наиболее важных свойствах языка и не зависят от их генетич. родства. Типологическая классификация языков оперирует классами языков, объединяемых по тем признакам, которые выбраны как отражающие наиболее значимые черты языковой структуры (например, способ соединения морфем). Система критериев типологической классификации языков, способствуя выявлению взаимоотношений между классами языков, указывает способы ориентации в их реальном многообразии. Определение места конкретного языка в типологической классификации языков выявляет ряд его свойств, скрытых от исследователя при других лингвистических подходах. Наиболее известна морфологическая классификация языков, согласно которой языки распределяются посредством абстрактного понятия типа по следующим четырем классам:

1) изолирующие, или аморфные, например, китайский язык, бамана, большинство языков Юго-Восточной Азии. Для них характерны отсутствие словоизменения, грамматическая значимость порядка слов, слабое противопоставление знаменательных и служебных слов;

2) агглютинативные, или агглютинирующие, например, тюркские и банту языки. Для них характерны развитая система словообразовательной и словоизменительной аффиксации, отсутствие фонетически не обусловленного алломорфизма, единый тип склонения и спряжения, грамматическая однозначность аффиксов, отсутствие значимых чередований;

3) инкорпорирующие, или полисинтетические, например, чукотско-камчатские, многие языки индейцев Северной Америки. Для них характерна возможность включения в состав глагола-сказуемого др. членов предложения (чаще всего прямого дополнения), иногда с сопутствующим морфонологическим изменением основ (термин "полисинтетические языки" чаще обозначает языки, в которых глагол может согласоваться одновременно с несколькими членами предложения);

4) флективные языки, например, славянские, балтийские. Для них характерны полифункциональность грамматических морфем, наличие фузии, фонетически не обусловленных изменений корня, большое число фонетически и семантически не мотивированных типов склонения и спряжения. Многие языки занимают промежуточное положение на шкале морфологической классификации, совмещая в себе признаки разных типов; например, языки Океании могут быть охарактеризованы как аморфно-агглютинативные.

В 20 в. широкое распространение получают синтаксические типологические классификации языков; фонетические типологические классификации языков распространены меньше (сравним противопоставление языков по признаку совпадения морфемных и слоговых границ, которое обычно связывают с противопоставлением изолирующих и неизолирующих языков).

Типологическая классификация языков в своих истоках носила скорее дедуктивный характер, т.к. расчленяла систему объектов - все множество известных (или привлекаемых к рассмотрению) языков на типологии, классы, постулируемые как идеализированная, обобщенная модель. Такой подход привел к тому, что теоретические разработки, сопровождавшие, как правило, создание каждой новой классификации, составили особое направление общего языкознания - лингвистическую типологию, которая не ограничивается разработкой классификаций и даже отказывается иногда от классификационного принципа как такового (см., например, многие работы по фонетической типологии, некоторые направления эргативистики и др.) или же разрабатывает классификации замкнутых языковых подсистем (например, просодических: работы К.Л. Пайка, В.Б. Касевича и др.).

Первой научной типологической классификацией языков является классификация Ф. Шлегеля, который противопоставил флективные языки (имея в виду в основном индоевропейские) нефлективным, аффиксальным. Тем самым флексии и аффиксы были противопоставлены как 2 типа морфем, создающих грамматическую форму слова. Нефлективные языки оценивались им по степени их "эволюционной близости" к флективным и рассматривались как тот или иной этап на пути к флективному строю. Последний тип Ф. Шлегель объявил наиболее совершенным (идея оценки эстетического совершенства языка занимала в его концепции центральное место, что соответствовало и общепринятым филологическим воззрениям эпохи). А.В. Шлегель усовершенствовал классификацию Ф. Шлегеля, выделив языки "без грамматич. структуры", в дальнейшем названные аморфными или изолирующими, что положило начало выделению еще одного параметра типологической классификации - синтетизма и аналитизма. В. фон Гумбольдт, опираясь на классификацию Шлегелей, выделил 3 класса языков: изолирующие, агглютинирующие и флективные. В классе агглютинирующих выделяются языки со специфическим синтаксисом предложения - инкорпорирующие; тем самым в предмет рассмотрения лингвистической типологии вводится также предложение. Основания для содержательной (контенсивной) типологии, учитывающей соотношение плана выражения и плана содержания языковых структур, а также наличие в языковых формах универсального и специфического компонентов, закладывает выдающийся учёный и мыслитель 19 в. Вильгельм фон Гумбольдт. Для В. фон Гумбольдта все типы языков равны. Он различает языки изолирующие, агглютинирующие и флективные. В классе агглютинирующих языков выделяется особый подтип - инкорпорирующие языки. Возможность "чистых" типов им отрицается. Его схема в основном продолжает использоваться и сегодня в морфологической классификации языков.

Обычно различаются четыре класса:

Флективные языки.

Агглютинативные, или агглютинирующие языки.

Изолирующие, или аморфные языки.

Инкорпорирующие, или полисинтетические языки.

В 60-х гг. 19 в. в трудах А. Шлейхера сохранены в основном все классы типологической классификации языков; Шлейхер, как и его предшественники, видел в классах типологической классификации исторические этапы развития языкового строя от изоляции к флексии, причем "новые" флективные языки, наследники древних индоевропейских, характеризовались как свидетельства деградации языкового строя. Шлейхер разделил языковые элементы на выражающие значение (корни) и выражающие отношение, причем последние он считал наиболее существенными для определения места языка в классификации и в каждом типологическом классе последовательно выделял сиитетические и аналитические подтипы.

В конце 19 в. (в работах X. Штейнталя, М. Мюллера, Ф. Мистели, Ф.Н. Финка) Типологическая классификация языков становится многомерной, учитывающей данные всех уровней языка, превращаясь, таким образом, из морфологической в общую грамматическую классификацию. Мюллер впервые привлекает морфонологические процессы в качестве критерия типологической классификации; Мистели ввел в практику типологических исследований материал новых для лингвистики языков - америндских, аустроазиатских, африканских и др. Один из критериев Финка - массивность/фрагментарность структуры слова отмечается на градуированной шкале, показывающей тем самым не столько наличие/отсутствие, сколько степень проявления признака.

теория языковых универсалий

В начале 20 в. задачи типологическая классификация языков по-прежнему привлекают внимание языковедов, однако ее недостатки - возможность немотивированного объединения исторически или логически не связанных признаков, обилие эмпирического материала, не подпадающего ни под один тип, зыбкость, а иногда и произвольность критериев и ограниченная объяснительная сила - заставляют критически пересмотреть основные принципы ее построения. Отметив недостатки существующей модели, Э. Сепир предпринял в 1921 попытку создания классификации нового типа - концептуальную, или функциональную. Взяв за основу классификации типы функционирования формально-грамматических элементов, Сепир выделяет 4 группы грамматических понятий: I - основные (корневые) конкретные понятия, II - деривационные, III - конкретно-реляционные, или смешанно-реляционные (значение слова наряду с лексич. компонентом содержит и значение отношения), IV - чисто-реляционные (отношение выражается порядком слов, служебными словами и т.д.). В соответствии с названными группами языки делятся на чисто-реляционные (простые - группы I и IV, сложные - группы I, II, IV) и смешанно-реляционные (простые - группы I, III, сложные - группы I, II, III). Работу Сепира отличает системность подхода, ориентация на функциональный аспект типологизации, стремление охватить явления разных уровней языка, однако само понятие класса в ней оказалось нечетким, вследствие чего и группировка языков - неочевидной. Внедрение точных методов в лингвистические исследования повлекло за собой возникновение квантитативной типологии Дж. X. Гринберга, который, взяв за основу критерии Сепира и преобразовав их соответственно своим целям, предложил вычисление степени того или иного качества языковой структуры, проявляющегося в синтагматике.

Джозеф Гринберг придал концепции морфологической типологии новый вид, введя понятие количественных индексов. Так, если на 100 слов (W) текста обнаруживается от 100 до 200 морфов (М), т.е. устанавливается индекс синтеза M\W, больший единицы и меньший двойки то мы имеем дело с аналитическими языками. Более высокий индекс характеризует аффиксальные языки, а именно синтетические (с индексом от 2 до 3) и полисинтетические (с индексом выше 3).

Так, начальные тесты показали, что вьетнамский характеризуется индексом синтеза 1,06, персидский - 1,52, английский - 1,68, англо-саксонский - 2,12, якутский - 2,17, русский - 2,33, суахили - 2,55, санскрит - 2,59, эскимосский - 3,72. Подобным же образом устанавливаются индексы агглютинации, словосложения, деривации, преобладающего словоизменения, префиксации, суффиксации, изоляции, словоизменения в чистом виде, согласования. Дальнейшие уточнения этой методики другими исследователями касались объёма контрольных текстов, учёта их стилистической и авторской принадлежности и т.п.

В морфологической типологии особое внимание обращается на способы соединения аффиксов с корневыми морфемами и характер выражения аффиксами грамматических значений.

Флективные аффиксы:

нередко выражают одновременно несколько граммем (свойство синтетосемии, по Ю.С. Маслову); ср. в русск. пишу флексийный аффикс выступает носителем граммем '1 л. ', ' ед. ч', 'наст, вр", 'изъявит, накл. ';

часто омосемичны между собой; ср., например, трава и брёвна, где в первом случае фонема /а/ является экспонентом морфемы - а, обладающей пучком значений 'сущ. ', 'ед. ч. ', 'ж. р. ', 'им. п. ', а во втором случае та же фонема /а/ оказывается экспонентом другой морфемы - а, выражающей комплекс значений 'сущ. ', 'мн. ч. ', 'им. /вин. п. ';

могут конкурировать друг с другом в выражении одного и того же грамматического значения; так, морфемы - ы и - а в словоформах студенты и дома одинаково передают значение мн. ч.;

могут иметь нулевые экспоненты; ср. словоформы слова страна во мн. ч.: страны - стран-# - странам',

могут в результате процессов переразложения и опрощения как бы "сращиваться" с корневыми морфемами и друг с другом; так, словоформа дат п. мн. ч. сущ. нога сегодня разлагается ног-ами, где - а входит в состав окончания, тогда как изначально это - а было тематическим суффиксом, а окончание сводилось к - mi; инфинитив русск. глагола печь восходит к праформе * pek-ti.

Кроме того, грамматические значения могут передаваться не только сегментными морфемами, но и грамматическими чередованиями фонем внутри корня ("внутренняя флексия"); ср. англ, man 'человек' и men 'люди', goose 'гусь' и geese 'гуси', find 'находят' и found 'нашли', нем. brechen 'ломают' и brachen 'ломали'. Такие значимые чередования, как умлаут и преломление в германских языках, возникли в результате предвосхищающей (регрессивной) ассимиляции. Например, в немецком глаголе sprechen 'разговаравать' появление i вместо e во 2 и 3 л. ед. ч. наст. вр. (du sprichst, er spricht) было в своё время обусловлено наличием в составе аффикса гласного верхнего подъёма i (др. - в. - нем. sprich-ist, sprich-it). Этот гласный исчез, а чередование сохранилось и из живого стало историческим.

Основы слов флективных языков часто не обладают способностью к самостоятельному употреблению; ср. формообразующие основы глаголов бежа-тъ, пи-тъ.

Агглютинативные аффиксы, напротив,

в принципе выражают не более чем по одной граммеме (по Ю.С. Маслову, свойство гаплосемии),

не имеют, как правило, омосемичных соответствий;

стандартны в том отношении, что они не имеют конку рентов в выражении того же грамматического значения;

не могут иметь нулевые экспоненты;

в линейном плане чётко отграничиваются от корня и друг от друга.

Кроме того, агглютинативным языкам не присуща внутренняя флексия. Чередования же фонем в составе аффиксов не грамматиколизованы. Они возникают в силу инерционной (прогрессивной) ассимиляции. Так, чередование гласных а и е в составе тюркского аффикса мн. ч. lar\ler задаётся рядом (передним или непередним) гласного корня: тур. adamlar 'люди', evler 'дома'.

Основы слов в агглютинативных языках в принципе более самостоятельны, т.е. могут употребляться в предложении и сами по себе, без аффиксов.

Начиная с конца 50-х гг. разработка типологических классификаций идет в целом по следующим направлениям:

1) уточнение и экспликация критериев, предложенных в традиционной морфологической классификации, выяснение их действительной взаимосвязи (гипотеза Б.А. Серебренникова о причинах устойчивости агглютинативного строя, работы С.Е. Яхонтова по формализации и уточнению понятий традиционной классификации, исследование проблем соотношения изоляции и агглютинации у Н.В. Солнцевой, агглютинации и флексии - у В.М. Алпатова и другие работы советских исследователей);

2) разработка универсального грамматического метаязыка, с помощью которого достигается экспликация типологических свойств любого языкового материала ["структурная типология" в 50-60-е гг. 20 в.; для этого направления характерно сближение с теорией универсалий и характерологией (В. Скаличка и др.)], например, работы Б.А. Успенского, А. Мартине, Т. Милевского и др. исследователей;

3) разработка синтаксической типологической классификации, в том числе по типу нейтрального словопорядка (Гринберг, У.Ф. Леман н др.), по типу предикативной конструкции - номинативные (аккузативные), эргативные, активные языки, по иерархии синтаксических свойств актантов - языки с подлежащим, языки без подлежащего, или ролевые (А.Е. Кибрик, Р. Ван Валин и Дж.Э. Фоли, отчасти Ч. Филмор), топиковые языки, то есть такие, в которых грамматический приоритет имеет не подлежащее, а тема (Ч.Н. Ли и С. Томпсон), языки с маркированием синтаксических связей в вершинном либо зависимом члене (Дж. Николе);

4) разработка цельносистемных классификаций на основе какой-либо одной черты языковой структуры, которая признается ведущей (работы советских типологов 20 - 40-х гг., содержательно ориентированная типология в работах И.И. Мещанинова и Г.А. Климова), группирующая типологически релевантные признаки языков вокруг одного признака ("структурной доминанты"), например, противопоставление субъекта - объекта в номинативных языках, агентива - фактитива в эргативных, активности - инактивности в активных языках и т.п.; сюда же можно отнести менее известные "доминантные" тнпологические теории, например, типологию "понятийной доминации" А. Кейпелла.

Особое внимание в 20 в. привлекло типологическое изучение синтаксического строя разных языков, и прежде всего сопоставительное исследование способов выражения субъектно-объектных отношений (И.И. Мещанинов, Г.А. Климов, С.Д. Кацнельсон, Дж. Гринберг, А.Е. Кибрик и др.). Значителен вклад санкт-петербургской группы структурной типологии.

Для синтаксической типологии интересны опыты сопоставления словопорядка. Так, расположение субъекта (8), глагола-предиката (V) и объекта (О) может быть представлено одной из 6 формул: SVO, SOV, VSO, VOS, OSV, OVS. В русском языке возможны все шесть арранжировок, но только арранжировка SVO является нейтральной, стилистически немаркированной.

Отношения между S и О, S и V, VиО могут маркироваться различным образом. Так, между SиV может иметь место согласование, при котором У может повторять одну или несколько граммем, присущих S (в русском и многих других языках с присущим им моноперсональным спряжением граммемы лица и числа, а в прош. вр. числа и рода). В языках, имеющих категорию именных классов, согласование может быть оформлено различными классными показателями в структуре глагола; ср. авар, в-ач! ана 'отец пришёл' - эбел й-ач! ана "мать пришла' (глагольные согласователи в-/й-). Подобное же отношение согласования может связывать V и О. Если согласование связывает V одновременно и с S, и с О, то говорят о полиперсональном (двух - и даже трёхличном) спряжении. Ср. абхаз, ды-з-беит 'его/её (человека) - я-видел', и-з-беит 'то (вещь) - я-видел', и-бы-р-тоит 'то (вещь) - тебе (жен. род) - они-дают', бы-р-на-тоит 'тебя (жен. род) - им-то (нечеловек) - даёт'.

В синтаксической типологии обнаружена связь между порядком слов и наличием предлогов или послелогов. Выделены два класса: правоветвящиеся, в которых ветвящееся зависимое обычно следует за вершиной (большинство индоевропейских, семитских, австронезийских языков), и левоветвящиеся, в которых ветвящееся зависимое обычно предшествует вершине (алтайские или кавказские языки).

В структуре предложения именные конституенты могут характеризоваться по их синтаксической функции (как субъекты, прямые дополнения и косвенные дополнения) и как носители семантических ролей (при двухвалентном переходном глаголе друг другу противостоят агенс, т.е. одушевлённый участник ситуации, её иницирующий и контролирующий, исполнитель соответствующего действия, его источник, и пациенс, т.е. участник ситуации, её не иницирующий, не контролирующий и не исполняющий; часто агенс и пациенс ставятся в зависимость друг от друга, нередко считается, что наличие пациенса не предполагает наличия агенса).

S может в падежных языках всегда (или почти всегда) маркироваться имен, падежом, независимо от переходности или непереходности глагола-предиката и независимо от того, передаёт ли глагол активное действие или же пассивное состояние. Языки такого типа именуются номинативными. Прямое дополнение в номинативных языках обычно передаётся винительным падежом (откуда второе их название - аккузативные). S активной конструкции соотносится с агенсом, О с пациенсом. В пассивной конструкции агенсу соответствует О, а пациенсу S. S при непереходном глаголе может трактоваться как пациенс. Индоевропейские языки характеризуются номинативным строем предложения. К номинативным относится абсолютное большинство языков мира - кроме индоевропейских, здесь могут быть названы афразийские, уральские, дравидийские, тюркские, монгольские, тунгусо-маньчжурские, многие тибетско-бирманские, часть австралийских, кечумара и др.

Если выбор падежа субъекта определяется в зависимости от того, что глагол является переходным или непереходным, говорят о языках с эргативным строем предложения. Эргативные конструкции наблюдаются в индоиранских, кавказских, эскимо-со-алеутских, баскском и многих других языках. В предложениях с непереходным глаголом S стоит в падеже, обычном для объекта при переходном глаголе. S же при переходном глаголе выражается особым падежом - эргативом. Таким образом, эргатив маркирует агенс, а абсолютный (или другой падеж) - пациенс. Так, в баскском предложении Ni-k gizona ikusi dat 'Я видел человека' nik стоит в эргативе, а gizona в абсолютиве; в предложении Gizona etorri da 'Человек пришёл' gizona употреблено в абсолютиве. К эргативным языкам относятся многие языки: кавказские (грузинский, убыхский), австронезийские (тонга), австралийские (дьирбал), папуасские, чукотско-камчатские, эскимосско-алеутские и майя (тцелтал). Проявления эргативности наблюдаются в хинди и урду.

В языках активного строя друг другу противостоят не субъект и объект, а активное и инактивное начало. Активные (одушевлённые) существительные в принципе сочетаются с глаголами действия, а инактивные существительные с глаголами состояния. Агенс выражается агентивом, пациенс - инактивом. Активность или инактивность задаётся глаголом; ср.: гуарани hesa e-roga 'Он видит твой дом' - ti-miri 'Он скромен'. Ср. восточный помо: ha ce. helka 'я скольжу (не намеренно) ', wi ce. helka 'я скольжу (намеренно). К активным языкам относятся некоторые америндские языки (дакота), лхаса-тибетский, гуарани. Нечто аналогичное (но не образующее системы) мы находим в русск. Меня знобит, в нем. Mich friert.

В данную номенклатуру также некоторые авторы включают классный строй языков и нейтральный строй языков.

Выбор номинативного, эргативного или активного способа оформления предложения, по А.Е. Кибрику, объясняется действием трех функциональных факторов: противостоящими друг другу тенденциями к экономии формальных средств и к смысло-различительности, а также фактором мотивированности.

В типологии членов предложения доказываются идеи о неуниверсальности подлежащего, взаимосвязи синтаксической конструкции и семантических ролей актантов, правилах распределения уже известной или новой информации, специфике выражения коммуникативно-прагматической информации.

Типологические сопоставления языковых систем на морфологическом, синтаксическом и фонологическом уровнях в настоящее время часто проводятся независимо. Вместе с тем многочисленны попытки выявления доминирующих типологических черт в строе языков и установления зависимости одних типологических особенностей от других (например, морфологических особенностей от синтаксических).

В сферу типологических исследований настоящее время во всё большей степени втягиваются мало изученные языки Африки, Австралии, Сибири, Юго-Восточной Азии, Океании, индейцев Америки.

Развитие получают диахроническая типология и ареальная типология. Компаративисты всё в большей степени проявляют интерес к наличию типологических сходств в родственных языках. Рядом со структурной типологией в настоящее время развивается типология семантическая и лексическая, социально функциональная. Особый интерес проявляется к тому, как коммуникативная и когнитивная функции языка воздействуют на формальную структуру языка и тенденции его развития.

Языковые универсалии. Языки могут изучаться в аспектах дескриптивном (описательном), генетическом, ареальном, типологическом и универсологическом. Эти аспекты не всегда строго разграничиваются. Возможно взаимное влияние между результатами, полученными при разных подходах. И тем не менее следует учитывать различия в степенях абстракции от эмпирического материала конкретных языков.

Современное языкознание различает несколько уровней исследования языков. Соответственно различаются:

Первый, начальный уровень - описательное (дескриптивное) языкознание, которое сосредоточивает своё внимание на отдельных конкретных языках или диалектах, например русском или немецком, хинди или арабском, абазинском или эве. Оно по своему объекту унилингвально, а по своему методу преимущественно эмпирично и индуктивно, т.е. строит свои обобщения, идя от отдельных фактов.

Второй уровень - мультилингвальное языкознание, которое имеет дело с ограниченными множествами языков. В нём могут быть выделены относящиеся к двум подуровням:

Нижний подуровень мультилингвальных исследований - сравнительно-историческое и ареальное языкознание, объектами которых являются ограниченные множества генетически связанных или территориально тесно контактирующих языков, образующих языковые семьи или языковые союзы. Эти дисциплины по преимуществу эмпиричны и индуктивны, хотя делаемые в них обобщения более абстрактны, чем обобщения, формулируемые в частных лингвистиках. Вместе с тем здесь чаще используются гипотетико-дедуктивные методы, предполагающие движение мысли исследователя от общего к частному, от гипотез к фактам.

Верхний подуровень мультилингвальных исследований - типологическое языкознание, которое в принципе допускает рассмотрение в сопоставительном аспекте всех языков мира (во-первых, и родственных, и неродственных, и, во-вторых, и пространственно взаимодействующих, и географически не контактирующих языков). Оно группирует языки на основании тех или иных типологических признаков и работает с этими классами (типологически связанными множествами) языков. Выявляя различия между языками, принадлежащими к разным структурным типам, типологическое языкознание тоже по преимуществу эмпирично и индуктивно, хотя удельный вес дедуктивных методов здесь выше.

Третий, высший уровень - теория языковых универсалий, или лингвистическая универсология. Она имеет дело не с отдельными языками или множествами генетически, ареально и типологически сближаемых языков, а со всеми без исключения языками мира, рассматривая их как частные проявления единого человеческого языка, хотя реально всеобщий охват многих тысяч языков невозможен и приходится ограничиваться одинаковыми по объёму выборками языков из разных регионов мира, разных языковых семей и разных типов языков (порядка 100 отдельных языков).

Универсологию интересуют языковые универсалии, т.е. всеобщие, сущностные признаки, обнаруживаемые во всех или в большинстве языков мира. Эти признаки постулируются исследователем в виде гипотез, проверяемых потом на эмпирическом материале конкретных языков. Иначе говоря, лингвистическая универсология представляет собой по преимуществу теоретическую и дедуктивную дисциплину. Не случайно, многие языковеды полагают, что общая теория языка - это прежде всего теория языковых универсалий. См. высказывание Жозефа Вандриеса: "Не будет ошибочным и утверждение, что существует только один человеческий язык под всеми широтами, единый по своему существу. Именно эта идея лежит в основе опытов по общей лингвистике".

На каждом из более высоких уровней исследования (на сравнительно-историческом и ареальном, затем на типологическом и, наконец, на универсологическом) любой конкретный язык получает более содержательную характеристику.

Языковой универсалией является признак, обнаруживаемый во всех или в абсолютном большинстве языков мира. Часто универсалией называют также и высказывание (суждение) о такой закономерности, присущей человеческому языку. Идея об универсальности определённых явлений в языках никогда не была чужда учёным, обращавшимся к проблемам природы и сущности языка. Предшественниками исследований в этом направлении были античные грамматики. В более позднее время идея универсалий разрабатывалась Яном Амосом Коменским, Рожером Бэконом и др. В 13 в. появился термин grammatical universalis. С появлением в 1660 г. знаменитой "Грамматики Пор-Рояля / Пор-Руаяля" Антуана Арно и Клода Лансло проблема универсалий становится одной из центральных в теоретической грамматике (сегодня в этом случае говорят об общей лингвистике). Логическое направление в языкознании уделяло преимущественное внимание не различиям языков, а общему в языках. И только утверждение в первой половине 19 в. сравнительно-исторического языкознания положило начало попыткам обнаружить различия между языками, причём эти различия объяснялись разными путями исторического развития конкретных языков, разными этнокультурами и т.п.

Интерес к языковым универсалиям вновь пробудился в середине 20 в., в связи с успехами в структурной, генеративной и функциональной лингвистике. Практически исследования языковых универсалий в этот период в основном велись в русле типологии языков, и лишь постепенно зрело осознание того, что у типологической лингвистики и лингвистики универсалий имеются свои цели. Первая исследует скорее различия в строении языков, вторая - общее между языками. Впрочем, типология обращается к уни-версологии, когда она типологические сходства между языками не в силах объяснить ни генетическими, ни ареальными факторами. Тогда типология обращается к мысли, что эти сходства обусловлены общими закономерностями человеческого языка. Огромную роль сыграли работы Дж. Гринберга, предложившего свой индуктивный по существу метод статистических выборок.

Исследования языковых универсалий должны ответить на следующие вопросы:

а) Что вообще может и чего не может быть в языке? Что лежит в природе человеческого языка и что противоречит его природе? Какие ограничения наложены на язык самой его природой?

б) Какие явления совместимы в языке, а какие, напротив, исключают друг друга? Какие явления в языке могут предполагать наличие или отсутствие других явлений?

в) Как в специфике разных языков, при их внешних различиях, проявляются всеобщие закономерности? Как универсальные закономерности согласуются с разными типами языков (при ответе на эти вопросы универсология смыкается с типологией)?

Описание Человеческого языка с позиций универсологии представляет собой его представление как системы тесно связанных между собой признаков, которые имеют всеобщий характер Типология ограничивается набором тех общих признаков, которые важны для описания соответствующего языкового типа и добавляет к ним специфические признаки.

Универсалии, как правило, перечисляются в последовательности от более общих к более конкретным. Например:

Если в языке существует дифференциация частей речи, то в их числе имеется и глагол.

Если в языке имеется глагол, то в языке может либо быть, либо не быть дифференциация по наклонениям.

Если в языке имеется дифференциация по наклонениям, то в нём есть изъявительное наклонение.

Если имеется некоторое видо-временное противопоставление в формах неизъявительного наклонения, то такое же противопоставление имеется и в формах изъявительного наклонения, и т.п.

Принято различать следующие виды универсалий:

По методу формулирования высказываний об универсалиях - универсалии дедуктивные (обязательные во всех языках, в том числе и неизвестных исследователю) и индуктивные (зафиксированные в известных языках).

По охвату языков мира - абсолютные (полные) и статистические (неполные) универсалии. Некоторые исследователи полагают, что универсология должна иметь дело только с абсолютными универсалиями. Для Дж. Гринберга и его последователей большее значение имеют статистические универсалии.

По своей структуре - универсалии простые (наличие или отсутствие какого-либо явления в языках мира) и сложные (наличие зависимости между разными явлениями, наличие между ними отношений типа импликации "если А, то В"). Импликативным универсалиям в настоящее время придаётся особое значение.

По отношению к оси синхрония / диахрония - синхронические и диахронические универсалии.

По отношению к системе языка - универсалии фонологические, грамматические, семантические и т.п. Так, к числу фонологических универсалий относятся следующие: в языках может быть не менее десяти и не более восьмидесяти фонем; если есть противопоставление согласных по твёрдости - мягкости, то нет противопоставления тонов. К семантическим универсалиям относятся закономерности развития значений слов от конкретных к абстрактным: 'тяжёлый (по весу) ' > 'трудный'; 'горький (по вкусу) ' > 'горестный, скорбный'; 'сладкий (по вкусу) ': 'приятный'; 'пустой' > 'бессодержательный, несерьёзный'; 'большой' > "важный'. О взаимозависимости между разными структурными уровнями свидетельствует следующая универсалия: если в языке слово всегда односложно, то оно одноморфемно и в языке существует противопоставление тонов; если субъект в языке стоит перед глаголом и объект стоит перед глаголом, то в языке есть падеж.

Различаются собственно языковые и семиотические (коммуникационные) универсалии. В этом случае исследования направлены на установление границ между естественным человеческим языком и всеми прочими системами коммуникации (например, искусственными языками, кинетической речью, системами коммуникации в животном мире и т.п.). Так, Чарлз Ф. Хоккетт указывает 16 сущностных признаков, по которым естественный человеческий звуковой язык отличается от коммуникативных систем животных и отсутствие которых в системах биокоммуникации означает, что у животных нет языка как такового. К этим признакам относятся:

использование вокально-слухового канала;

широковещательная передача языковых сигналов и направленный приём;

быстрое затухание языковых сигналов;

функционирование взрослых людей то в роли передатчиков, то в роли приёмников;.

полная обратная связь;

семантичность (наличие у знаков своих денотатов);

дискретность (континуальный звуковой поток манифестирует последовательность дискретных единиц);

возможность относить языковые сообщения к вещам, удалённым во времени и пространстве;

возможность свободно и легко строить новые сообщения;

наличие грамматической структуры, позволяющей по определённым правилам строить новые сообщения;

возможность новой семантической нагрузки на языковые элементы;

передача языка через обучение и научение, а не по наследству;

наличие не только системы знаковых единиц, но и системы незнаковых фонологических единиц;

возможность построения ложных или бессмысленных языковых сообщений;

возможность строить сообщения о самом сообщении;

способность человека легко овладеть другим языком.

Данные универсологических исследований представляют интерес для типологического, ареального, генетического и дескриптивного языкознания, для решения задач прикладной лингвистики.

Размещено на Allbest.ru