Образ как национально-культурный компонент многозначного слова (на материале лексики итальянского языка)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Образ как национально-культурный компонент многозначного слова (на материале лексики итальянского языка)

Б.А. Бобнев

Известно, что человеческому сознанию свойственно единство логического и образного мышления. При этом образный компонент в этом единстве занимает достаточно значимое место. В широком философском смысле образ определяется как идеальная форма отражения материального мира. В философии "образ" трактуется как "форма отражения объекта в сознании человека" [10, с. 398]. На чувственной ступени познания образами являются ощущения, восприятия и представления, на уровне мышления понятия, суждения, концепции и теории.

В лингвистике проблема образа и образности восходит к исследованиям А.А. Потебни о внутренней форме слова, которая выступает в качестве "центра образа" как ближайшее этимологическое значение, которое позволяет передать конкретно-образное представление о называемом явлении [5, с. 147].

И.А. Стернин понимает под образностью в семантике слова наличие "обобщенно-чувственного образа обозначаемого". По мнению исследователя, наибольшей образностью обладает конкретная лексика, обозначающая предметы, встречающиеся в природе (грязь, река), обозначающие артефакты (ножницы, книга), зооморфизмы (собака, кошка) [7, с. 129]. Именно эти слова порождают перед нашим взором образ, картинку соответствующего класса объектов.

Рассматривая проблему образности лексики языка с психолингвистических позиций, А.И. Новиков отмечает неоднозначность понятия "образ" конкретной лексики в зависимости от возникновения образа в кратковременной или долговременной памяти. В кратковременной памяти возникает первичный образ, и он не является единицей знания. Вторичный же образ, утрачивая детальность первичного образа, как бы схематизируется и типизируется [4, с. 83]. Именно вторичные образы ведут к образованию абстрактных значений по мере приложения слова к новым предметам определенного класса, что можно наблюдать в процессе осмысления семантической структуры многозначного слова. При этом отвлеченные, непредметные явления осмысляются по образу и подобию предметного мира (антропоморфизм образного восприятия).

Н.Д. Арутюнова отмечает нерасчлененный характер образа, его синтетичность и синкретизм: образ это модель действительного объекта, взятого в его цельности, хотя он и не совпадает с конкретным объектом в точности, образ "объединяет разные чувственно-воспринимаемые аспекты объекта (весь его облик)" [1, с. 316, 322].

Ю.Н. Караулов настаивает на том, что корни языковой образности лежат в тезаурусе, в системе знаний. Для того чтобы совершился переход с одного ассоциативного поля на другой в процессе порождения вербального образа, надо обладать знаниями, например, о том, что медведь неуклюж, но силен, что заяц труслив, а змея коварна [2, с. 176-178].

Подытоживая мнение лингвистов в отношении лексической образности, отметим, что образ, образность присутствуют во всех многозначных словах. Образность многозначного слова характеризуется синтетичностью и синкретизмом, хотя и не совпадает с конкретным объектом. Отвлеченные, непредметные явления, осмысляясь по образу и подобию предметного мира, воплощаются в образной лексике в конкретно-чувственной форме. То есть конкретная лексика обладает большей образностью, чем абстрактная лексика, отражающая множественность признаков предметов и понятий. Таким образом, отражая традиционные национально-культурные образные представления, заложенные в языке, многозначная лексика передает ценностное отношение человека к себе и к окружающему миру.

В качестве иллюстрации высказанных рассуждений по поводу образности многозначных слов могут послужить некоторые примеры из итальянского языка.

Рассмотрим многозначное слово carta, основное значение которого в современном итальянском языке "бумага". Это значение реализуется во вторичных значениях 1) "лист бумаги, рукопись", 2) "документ". Значение "бумага" в слове carta употребляется как образном, так и в обобщенном значении в устойчивых фразеологических словосочетаниях: avere le carte in regola иметь документы в порядке, la carta canta (букв. документ поет) лишь бы документы (бумаги) были в порядке, dar carta bianca предоставить свободу действий, а также в пословице Carta canta e villan dorme (букв. если документ поет, крестьянин спит) Если документы в порядке, можно спать спокойно. При этом отметим, что обобщенное значение "документ" восходит к конкретному значению "хартия". Например, Великая хартия 1215 года в Англии была переведена на итальянский язык Magna carta inglese, известно также выражение Carta atlantica Атлантическая хартия.

Переосмысление слова carta по функции привело к образованию новых значений, которые указывают на разные денотаты: carta geografica, carta nautica географическая, морская карта, а также carta da gioco игральная карта. Правила игры в карты, различные ситуации игры, широко распространенной во всех европейских странах, включая Италию, послужили почвой для создания многочисленных образных фразеологических единиц: Arrischiare una carta рискнуть, пойти на риск; Giocare una buona carta (tutte le proprie carte) идти на риск, поставить все на карту; Cambiar le carte in tavola (in mano) (букв. путать карты на столе или в руках) вести двойную игру, обманывать; Giocare a carte scoperte (mettere le carte in tavola) играть в открытую, не скрывать своих намерений; Un castello di carta (di carte) карточный домик, то есть непрочный.

Отметим, что хотя слово carta обозначает очень разные денотаты, во всех своих значениях оно обладает общим элементом смысла "бумага" (написано, нарисовано на бумаге, сделано из бумаги и т. п.). Образность в семантике многозначного слова charta очевидна во фразеологических сочетаниях. Хотя очевидно и то, что эта фразеологическая образность касается многих европейских культур. Достаточно их сравнить с русскими фразеологизмами карточный домик, то есть непрочный, поставить все на карту подвергать опасности, риску в надежде на выгоду, выигрыш, бить карту выигрывать или набирать большее число очков, раскрыть свои карты перестать скрывать свои замыслы, расчеты.

Образность вторичных значений, включая национально-культурный компонент, характеризует также многозначные слова, не имеющие референтной соотнесенности. При этом образность вторичных значений этих многозначных слов в большинстве случаев легко воспринимается, как в идиоматичных, так и в обобщенных значениях.

Примером может послужить итальянское существительное grammatico, которое могло бы быть передано по-русски как "преподаватель или учитель грамматики". Вторичные значения слова grammatico пренебрежительные 1) "формалист", 2) "буквоед", 3) "педант". Последнее значение, по свидетельству Б. Мильорини, могло появиться в результате преувеличения собственной значимости лицами, знавшими грамоту, владевшими знаниями грамматического искусства, и в результате этого насмешливого отношения к ним со стороны простых людей [11, с. 103].

Еще одним переосмыслением слова grammatico будет значение "элегантный, хорошо одетый". Т.З. Черданцева, вслед за Б. Мильорини, связывает это значение слова grammatico с фразеологическими единицами, которые восходят к предмету грамматики [7, с. 83]. Например: mettere i punti sugli I поставить точки над "и"; fatto con tutte le virgole очень аккуратно (со всеми запятыми); parlare in punto e virgola говорить безукоризненно (в точку и запятую); vestito in punto e virgola одет с иголочки (в точку и запятую).

Однако в диалекте Калабрии, отмечает Б. Мильорини, grammatico означает носителя отрицательных черт: "лентяй", "задира", "любитель поесть" [11, с. 123]. Позволим себе предположить, что данные значения могли возникнуть в результате употребления слова в противоположном смысле, как зачастую функционирует литота типа "Нашелся тут мне грамотей!".

Так или иначе, перечисленные значения слова grammatico являются образными и наделены национально-культурным колоритом, несмотря на отсутствие их предметной, референтной соотнесенности. При этом диалектное значение слова grammatico "элегантный, хорошо одетый" является идиоматичным, тогда как значения "педант", "лентяй", "задира" и т. п. являются следствием переноса значения.

Образным значением для некоторых многозначных слов могут быть их категориальные признаки, которые свойственны в основном именам прилагательным. Так, для прилагательных с обобщенным значением цвета свойственны многочисленные образные значения. Более того, прилагательные, обозначающие цвета, обладают идиоматичными, национально-культурными и даже символическими значениями.

Так, например, красный цвет и в русском, и в итальянском языке, кроме основного цвета и его оттенков, обозначает цвет революции и цвет пролитой крови. В итальянском языке известен термин camicie rosse (букв. "красные рубашки"), обозначавший сторонников Гарибальди. Cintura rosse (букв. "красный пояс") означает район в Тоскане, где обычно во главе муниципалитета стоят левые силы. В русском языке это цвет-символ периода революции и Советского строя, связанный с Красной Армией. Известны устойчивые выражения Красный флот, красный уголок. Общей для русского и итальянского языков является народная примета, которая вылилась в поговорку rosso di sera bel tempo si spera (rimena) (красный закат к хорошей погоде). Общими для русского и итальянского менталитетов являются также фразеологизмы diventare rosso come un gambero/com'un tacchino стать красным как рак; vedere (tutto) rosso видеть все в красном цвете, быть вне себя от ярости / бешенства. Последнее фразеологическое единство имеет и другие эквиваленты в русском языке с тем же значением, но с употреблением образа "кровь": кровь бросается в лицо, налиться кровью, кровь ударила в голову.

Национально-культурной спецификой обладают и более ранние значения слова красный в итальянском и русском языках. Так, в итальянском языке rosso является в католическом мире символом принадлежности к сану кардинала. В русском языке слово "красный" имеет собственно национальные значения красивого, прекрасного (красные девицы); радостного, счастливого (красный день); парадного, почетного (красное крыльцо).

Однако следующие идиоматические выражения со словом rosso имеют собственно итальянскую специфику: essere in rosso (букв. "быть в красном") иметь задолженность; andare in rosso (букв. "пойти на красный") превысить остаток счёта в банке.

Многозначными являются и в итальянском, и в русском языках слова nero и черный.

В итальянском языке nero (черный) ассоциируется с силами зла. В начале ХІХ века черный цвет становится в Италии символом реакционного духовенства и его сторонников. После воссоединения страны в 1871 году в Италии существовала aristocrazia nera реакционная аристократия, поддерживающая папскую власть, и aristocrazia bianca антиклерикальная аристократия.

"Силы зла" в черном цвете зафиксированы в следующих итальянских выражениях: Anima nera грешник; Bestia nera человек, которого все презирают; Cronica nera хроника преступлений; Lista nera черный список; Uomo nero черный человек, пугало. Uomo nero (черный человек) называли лакеев, которые носили черные ливреи, в отличие от всех остальных слуг. Затем словосочетание uomo nero стало употребляться в значении "пугало", им пугали детей.

В терминах borsa nera, mercato nero черный рынок nero означает "тайный, совершающийся под покровом темноты". Б. Мильорини указывает, что nero в этом значении пришло из Швейцарии, где обозначало "нелегальный обмен валюты" [11, с. 179].

Во Флоренции, во время выборов, fava nera (букв. "черный боб") означал "голос, поданный “за”", а imbiancare una deliberazione (букв. "побелить решение") означало "провалить, проголосовать против". Однако в других городах Италии, как и в других странах, белый шар означал голосование "за", а черный "против" [9, с. 74].

Другие значения прилагательного nero.

Со значением "грязный": acque nere сточные воды; pozzo nero выгребная яма; colletto nero чёрный воротничок.

Со значением "грустный", "горестный", "мрачный ": oggi e stata una giornata nera сегодня был чёрный день; umorismo nero чёрный юмор; vedere tutto nero видеть всё в чёрном свете; nuvole nere чёрные тучи.

Со значением "злобный", "преступный": nera ingratitudine чёрная неблагодарность; camicia nera чернорубашечник, фашист.

Со значением "незаконный": lavoro nero работа без контракта; mercato nero чёрный рынок; pagamenti in nero платежи, не отражаемые в бюджете; тайные выплаты; avere dei dipendenti in nero держать работников без оформления контракта.

Как видим, многие значения итальянского nero в своей образности совпадают со значениями русского слова черный: черные списки, черная неблагодарность, черный рынок и др.

Особая, отличная от итальянской образности образность русского менталитета выражается в выражении Черное духовенство часть православного духовенства, связанная монашеским обетом строгого воздержания и безбрачия в отличие от белого духовенства.

Наличие наблюдаемого сходства значений в многозначных словах русского и итальянского языков говорит о том, что при всех различиях в разных языковых картинах мира есть сходство в принципиальных чертах. Говоря словами М.В. Никитина, различия в языковых картинах мира это разные узоры ячеек языковых сетей, которые покрывают сознание людей разных культур и национальностей [3, с. 58]. При этом образное значение слова нередко составляет ядро многозначного слова, определяемое рядом исследователей как лексический прототип. Понятие лексического прототипа восходит к понятию прототипа как стереотипа обыденного, усредненного, массового сознания, как "первоначальной" части лексикона человека, которая предшествует всем актуализациям значений в речи. Этот термин как бы связывает слово с доязыковым, образно-понятийным видением действительности, которое объединяет конкретный объект и его обобщенный образ.

многозначное слово лексический прототип

Список литературы

1. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. М.: Шк. "Языки рус. культуры", 1999.

2. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. М.: Едиториал УРСС, 2003.

3. Никитин М.В. Развернутые тезисы о концептах / М.В. Никитин // Вопр. когнитив. лингвистики. 2004. № 1. С. 53-64.

4. Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация / А.И. Новиков. М.: Наука, 1983.

5. Потебня А.А. Эстетика и поэтика: сб. ст. / А.А. Потебня. М. : Искусство, 1976.

6. Прокопьева, С. М. Механизмы создания фразеологической образности (на материале языков германской и тюркской группы): автореф. дис.. д-ра филол. наук / С. М. Прокопьева. М., 1996.

7. Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова / И.А. Стернин. Воронеж, 1979.

8. Черданцева Т.З. Язык и его образы / Т.З. Черданцева. М.: Наука, 1977.

9. Черданцева, Т.З. Очерки по лексикологии итальянского языка / Т.З. Черданцева. М., 1987.

10. Философский энциклопедический словарь / под ред. Л.Ф. Ильичева и др. М. : Сов. энцикл., 1983.

11. Migliorini B. Profili di parole / В. Migliorini. Firenze, 1970.

Размещено на Allbest.ru