Особенности актуализации концепта "волшебство" в сказочных текстах (на материале лезгинского и английского языков)

Размещено на http://www.allbest.ru

Особенности актуализации концепта «волшебство» в сказочных текстах (на материале лезгинского и английского языков)

Гасанова Д.С.

Язык невольный свидетель эпох, и опыт, накопленный поколениями, наиболее ярко отображают произведения устного народного творчества, в том числе и сказки. Проблемы взаимоотношения языка и культуры, языка и фольклора в настоящее время актуальны и во многом приоритетны. Это связано с тем, что древнейшие представления о мире зафиксированы в фольклоре, мифологии и влияют на формирование и отражение менталитета [3]. концепт волшебство сказочный текст

Вопрос о специфике мифологического мышления был поставлен исследователем XIX в. Л. Леви-Брюллем. На его труды о первобытном мышлении опирался известный швейцарский психоаналитик К.Г. Юнг, отождествивший мифы с архетипами коллективного подсознания. Понятие архетипа означало первичные схемы образов, воспроизводимые бессознательно и априорно формирующие активность воображения. Вследствие этого архетипы выявляются в мифах и верованиях, в произведениях литературы и искусства. Согласно К.П. Эстес, “язык сказок и поэзии могучий брат языка сновидений... То место души, где сходятся сновидения, сказки, по-эзия и искусство, представляет собой мистическую обитель инстинктивной, дикой природы. В современных снах или поэтических произведениях, как и в более старых народных сказках и сочинениях мистиков, весь этот центр рассматривается как существо, живущее собственной жизнью” [4].

Изучение архетипов и стереотипов национального характера перспективно и актуально в процессе анализа сказок разных народов. Тождественные по своему характеру архетипические образы и мотивы обнаруживаются в несоприкасающихся друг с другом мифологиях и сферах искусства, что исключает объяснение их возникновения заимствованием. Превращению мифа в сказку способствует деритуализация и десакрализация, а также демифологизация героя и отрыв условной сказочной фантастики от актуальных верований.

Между различными культурами существуют черты сходства и различия, которые можно проследить во всех сферах жизнедеятельности человека. Выделяются смысловые области, в большей мере подверженные универсализации, и смысловые области, в большей мере проявляющие самобытность.

Волшебная сказка как один из способов фиксации освоения мира и опыта человека является полем для реализации некоторых культурных концептов, причем доминирующим является концепт “Волшебство”. Культурологический аспект исследования подтверждает национальную специфику языка волшебной сказки, заключающуюся в особенностях вербализации концепта “Волшебство”, который формируется посредством трех лексико-тематических групп, а также системой сказочных персонажей, специфичных для лезгинского и английского языков. Анализ языка волшебной сказки показал, что концепт “Волшебство” имеет универсальную природу в лезгинской и английской культурах.

В процессе анализа были выявлены лексико-тематические группы, формирующие концепт “Волшебство”: “Действия и процессы”, “Предметы волшебства” и “Волшебники”.

Действия и процессы имеют важное значение в волшебной сказке, например:

“He taught me all the magical tricks he knew. Some were good tricks, and some were only frauds; but I have remained faithful to my promise.

What did you do with the girl? asked Glinda; and at this question everyone bent forward and listened eagerly for the reply.

I enchanted her, answered Mombi.

In what way?

I transformed her into-into...

Into what?

Into a boy!”

(“Он обучил меня всем волшебным трюкам, которые знал. Некоторые из них были хорошими трюками, а некоторые обманом; но я осталась верна своим обещаниям.

А что ты сделала с девочкой? спросила Глинда, и при этом вопросе все наклонились вперед, чтобы получше прислушаться к ответу.

Я заколдовала ее, ответила Мамби.

Как?

Я превратила ее в-в...

В кого?

В мальчика!”)

В данную группу входят лексемы magicaltricks (волшебные трюки), enchant (заколдовать), transform into (превратить в) и другие.

В лезгинском языке волшебные действия часто передаются другими языковыми средствами, или такими глаголами как “стать”, “быть” и другими.

KIвaтIaшa лaгьaнa: “Руш, aes^a зун инaй arby3”. Py0a aвaдaрнa. Имни peHa сa вaцIyн kьeрeз; гьaнaл сaxanrnaxbaHa, akbвaзнa. Инa гъилe шaлaмaр aвaз сa жeгьил гaдa вaцIaй эkъeчIзaвaй, xaличa akyHa, шaд xьaнa, aдa xaличaдaл akъвaзнa, пaртaлaр aлykIзaмaзди, xaличs uasan peHa, рyшaн kIвaлиз aвaтнa. “Ma вaз kIвaлин иeси”, лaгьaнa kIвaтIaшa. Гaдaди, мягьтeл xьaнa, жyзyнa: “Вун вучтинди я, руш?”

(Кваташ сказал: “Девушка, покати меня вниз”. Девушка покатила. Он докатился до берега реки, и остановился там, превратившись в ковер. Здесь юноша переходил реку вброд и, увидев ковер, обрадовался и встал на него. Тут ковер полетел и принес его в дом девушки. “Вот тебе хозяин дома”, сказал Кваташ.)

Гилa a^ax зи винeл, вилeр akьaлнa, яk kIaрaбдa, kIaрaб мeфтIeдa гьaтдaйвaл зaз сa kъaмчи вeгь. Гaдaди, akьaxнa бaлkIaндaл, вилeр akьaлнa, бaлkIaндиз kIeвиз сa kъaмчи вeгьeнa. БaлkIaн, гaдaни aлaз, гybллe xbиз (peHa гьуьлуьз na^Ha.

В процессе превращения или волшебного исчезновения с места событий в сказке используются разные предметы, помогающие в этом, например: волшебная книга, волшебная палочка, шапка-невидимка, крем для исчезновения, метла, волшебный порошок, зелье или волшебная лампаи. Лексемы, формирующие лексико-тематическую группу “Предметы волшебства”, часто используются в языке волшебной сказки для реализации волшебства (без этих предметов превращение не состоится). Например:

“The best kind of magic book”, said Barnaby again, “is a book where the magic has rules. And you must learn those rules. And if you remember the rules, you can make the magic work for you. Only sometimes you forget them and then the magic works against you”.

(“Лучшая волшебная книга та, сказал Барнаби, в которой есть правила. И вы должны выучить эти правила. И если вы запомните эти правила, то вы можете заставить волшебную силу служить вам. Но если вы забудете их, то волшебная сила будет против вас”.)

В языке лезгинской волшебной сказки используются следующие наименования волшебных предметов: волшебное кольцо, волшебный ковер, волшебный меч, волшебное яблоко, волшебная вода, земля, кость, молоко и другие. Например: “Пачагьдиз парталар хут!унна яд авай латуниз гьахьиз к!ан хьайила, и гадади, тахтунин к!аникай хкеч!на, идан далудал и хваран нек илична, лагьана: “Я вакай вак хьуй, я вакай киц!”. Гьасятда пачагьдикай са киц! хьана, ав ч!угваз-ч!угваз гьамамдай экъеч!на, катна”.

(“Правитель разделся, и собирался войти в чан с водой, как юноша, вылез изпод тахты, и вылил правителю на спину кобылье молоко со словами: “Будь или свиньей или собакой”. В тот же миг правитель превратился в собаку, которая выбежала заливаясь лаем”.)

Лексико-тематическая группа “Волшебники” включает меньше всего наименований как в английском: magician, enchanter, wizaгd, sorcerer и другие, так и в лезгинском языке: гьуьлуьншив (морской конь), К1ват1ик1ваташ (колобок), Касбуба, кафт1ар къари (баба яга) и другие.

Интересно, что носители и творители волшебства, как таковые, нечастые персонажи и в лезгинской сказке, и в английской сказке, причем применяется волшебство только в исключительных случаях.

Таким образом, можно сделать выводы о том, что изобразительно-выразительные средства актуализаци концепта “Волшебство” не совпадают в лезгинских и английских сказках, поскольку, передаваясь из уст в уста, с течением времени шлифуясь, приобретают устойчивый и универсальный характер, и, с другой стороны, являются продуктом национального мировидения и отражения национальной картины мира.

Наиболее распространены следующие волшебные сказочные образы: образ ведьмы, колдуньи, бабы-яги (кафтар-къари, кус-кафтар), образы чародея, мага, мудреца-волшебника, образы волшебных животных, Fairies/феи, Unicorn/единорог, Dragon/дракон, Dwarf/карлик, Giant/великан, Gnom/гном, Goblins/гоблин, Elf/эльф, Ogre/огр, Boggart/богарт и другие.

Анализ показал, что система персонажей волшебной сказки обширна, но не бесконечна. В современных литературных волшебных сказках (например, Э. Игера “Семь дней волшебства”) одновременно существуют несколько сказочных персонажей, так как герои перемещаются из одного сказочного пространства в другое, из одной сказки в другую. Наблюдаются различия в представлении нереального сказочного мира в английском и лезгинском языках. Например, для языка лезгинской сказки характерна субституция волшебников другими сказочными персонажами, часто в их роли выступают животные. Данный прием не характерен для английских и американских волшебных сказок.

Волшебные персонажи, предметы и стереотипные представления о них универсальны для разных народов, однако лексико-стилистические средства, используемые для их вербализации уникальны. Интерес представляют универсальность качеств, создающих концептуальный образ волшебства и сравнительные обороты, метафоры, эпитеты, отображающие стереотипные представления о прекрасном у разных народов.

Литература

Гашаров Г.Г. Лезги халкьдин махар. Махачкала, 1989.Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986.

Эпоева Л.В. Образные художественные средства в языке волшебной сказки

// Культурная жизнь Юга России. 2007. № 1. С. 48 50.

Эстес К.П. Бегущая с волками. М., 2007.

Размещено на Allbest.ru