Особенности языкового сознания адыгов, русских и англичан

Размещено на http://www.allbest.ru/

Особенности языкового сознания адыгов, русских и англичан

Б.Н. Псеунова

В настоящее время одной из задач психолингвистики является изучение национально-культурной специфики языкового сознания носителей той или иной культуры, межкультурных различий. Именно различие национальных сознаний коммуникантов принято считать главной причиной непонимания при межкультурном общении [2, 14].

Исследования, проводимые в этой области, доказывают, что знания собственно вербального кода (языка) и правил его использования оказывается недостаточно для успешного общения с носителем того или иного языка, необходимо еще овладеть культурными знаниями того лингвокультурного сообщества, для которого используемый язык является родным [3, 9]. Овладение основами культуры того лингвокультурного сообщества, на языке которого ведется общение, является необходимым для успешности этого общения.

Мы попытались выявить то общее и специфическое, что реально присутствует в сознании русских, адыгов и англичан и неосознанно определяет поведение, оценки и отношение к миру.

В сознании отображаются явления реальной действительности, воспринимаемые человеком в процессе деятельности и общения. Сознание не может быть объектом анализа в момент протекания процессов, его реализующих. Поэтому оно становится объектом анализа только в форме культурных предметов и квази-предметов. В нашем исследовании язык выступает как средство доступа к сознанию. Образ сознания, ассоциированный со словом - это описание знаний, используемых коммуникантами при производстве и восприятии речевых сообщений [4, 140].

Абсолютное большинство адыгов, в том числе даже не владеющих языком своей национальности, считают его родным. Большинство адыгов являются билингвами, знающими адыгейский и русский языки, другие являются монолингвами, говорящими только на русском языке. Взрослое поколение, проживающее в аулах, говорит на адыгейском языке, однако чистыми монолингвами их назвать нельзя [1, 57].

Первым этапом явился сбор экспериментального материала. Затем - сравнение общего и специфического в языковом сознании адыгов, а) владеющих своим родным языком (далее - адыги 2), б) считающих русский язык своим первым языком (адыги 1); сравнение общего и специфического в языковом сознании русских, живущих в одном социуме с адыгами (русские 2), и русских, живущих вне данного региона (русские 1); выявление влияния русского этноса на адыгский и адыгского - на русский и отражение этого влияния в образах языкового сознания носителей контактирующих культур; ну и, наконец, сравнение общего и специфического в языковом сознании носителей трех культур: адыгской, русской и английской.

Материалом исследования являются результаты свободного ассоциативного эксперимента, в котором в качестве слов-стимулов выступают 35 слов, входящих в семантическое поле «Дом. Семья» Слова-стимулы взяты нами из списка в 108 слов, составленного в отделе психолингвистики и теории коммуникации Института языкознания РАН и используемого в кросс-культурных исследованиях в качестве стандартного.

Для сбора материала в исследовании был использован свободный ассоциативный эксперимент с фиксацией первого ответа. В эксперименте приняли участие 307 испытуемых: носителей адыгской и русской культур. Ими дано было 10 085 слов-реакций.

На первом этапе нами были составлены ассоциативные словари для трех групп испытуемых для 35 слов-стимулов (см. Ассоциативные словари в Приложении) и проведен сопоставительный анализ содержания образов языкового сознания русских, адыгов и англичан. На втором этапе нами был проделан анализ структуры ассоциативных полей слов-стимулов.

В качестве примера рассмотрим слово-стимул ребенок / сабый / child:

Для русских 2, адыгов 1 и 2 ребенок воспринимается, прежде всего, как маленький / ц1ык1у (20, 15, 19). Данная реакция является самой частотной. Для русских 2 и адыгов 1 ребенок - это малыш (12, 8), а для адыгов 2 дахэ / красивый (9). Для адыгов 1 ребенок - это радость (8), счастье (6), дитя (5), сама жизнь (4), далее младенец (3). Он также кукла (2), мальчик (2), плачет (2). У русских 2 ребенок хорошенький (7) и дитя / дите (10). И у русских 2 и у адыгов 1 ребенок внешне красивый (3, 2), он новорожденный (4, 1), чадо (1, 2).

Русские 1 испытуемые, так же, как и русские 2, адыги 1 и 2 представляют ребенка как маленького (79) прежде всего. Для русских 1, так же как и для русских 2 и адыгов 1, ребенок вызывает ассоциат мой (17). Хотя у русских 2 и адыгов 1 эта реакция не является частотной. Он плачет (13). Так же как и англичане, русские 1 противопоставляют ребенку взрослого (10). Ребенок - милое (9) дитя (9), олицетворяющее счастье (8). Он - здоровый (8), капризный (7) сын (7). Может быть чужим (6), больным (5).

Англичане, противопоставляя ему adult / взрослого (8), отмечают, что он young / маленький (7), small / маленький (6), baby / малыш (7). У англичан реакция мой (1) тоже нечастотна. Ими указываются такие характеристики ребенка как infant / младенец (5), care / забота (4), kid / ребенок (4), man / человек (4), school / школа (4).

Таким образом, объединяющим все группы испытуемых, является реакция маленький. В представлении русских 2 и адыгов 1 ребенок - это малыш. Для русских 2 ребенок - это хорошенькое, красивое дитя, которое доставляет счастье. Для адыгов 1 ребенок - это радость, для них он - счастье, мальчик, растущий в семье. Для адыгов 2 очень важно иметь детей / сабый уи1эн, родить ребенка / сабый бгъотын, для них он - гуш1уагъу / радость, к1элэц1ык1у / мальчик, нэнау / маленькое существо, который приносит насып / счастье в унагъо / семью. Для них он 1ушы / умный, который должен учиться в еджап1 / школе но и в то же время пэц1ын / желторотый, шхъхьэубат / болтун.

Англичане, прежде всего, противопоставляют ему adult / взрослого, и затем отмечают, что он young / маленький, small / маленький и baby / малыш.

При рассмотрении особенностей ассоциативных полей слова-стимула ребенок мы выявляем больше общего у носителей русской 1, русской 2 и адыгской 1 культур, чем адыгской 2 и английской. Англичане более сдержаны в оценках, а адыги более критичны. Наблюдается интересный факт в ассоциациях по отношению к ребенку у адыгов и англичан. Проведенное исследование показывает сдержанное отношение к процессу воспитания ребенка у обеих групп. Реакция «мой» отсутствует у адыгов 2 и англичан. Реакция «мой» на наш взгляд отсутствует у адыгов вследствие проявления свободного волеизъявления. Традиции народа передаются в воспитании детей. В основе воспитания детей лежит наглядный пример невербальных проявлений личностей. Скорее всего, этим и объясняется сдержанность и в какой-то мере критичность в проявлении эмоций в отношении к ребенку. В качестве примера можно привести факты из истории воспитания адыгов - это традиция аталычества, родители могли, уводя из-под материнско-отцовской опеки, отдать детей на воспитание в другую семью, для сохранения объективного формирования качественных сторон личности.

По результатам нашего исследования мы не находим полного сходства образов сознания, стоящих за словом ребенок у адыгов 1 и адыгов 2. Скорее мы можем утверждать, что этот образ сознания адыгов 1 имеет больше общего с образом сознания русских 2.

Проанализировав материалы составленных нами ассоциативных словарей, мы приходим к выводу, что:

1.1 носители адыгской 2 культуры, прошедшие социализацию на родном (адыгейском) языке, в своем языковом сознании имеют образ семьи, свойственный традиционной адыгской культуре. К примеру, адыгов 2 отличает особое отношение к детям. Ребенок входит в ядро языкового сознания. Для адыгов 2 очень важно иметь детей / сабый уи1эн, родить ребенка / сабый бгъотын, для них он - гуш1уагъу / радость, к1элэц1ык1у / мальчик, нэнау / маленькое существо, который приносит насып / счастье в унагъо / семью. Также адыги 2, как и адыги 1, русские 2 на слово ребенок дают реакцию маленький. В языковом сознании русских 2, 1 и адыгов 1 ребенок вызывает ассоциат мой. Для адыгов же 2 важно, что он красивый.

Особенностью адыгского 2 образа языкового сознания является и роль дяди / тышы / нышы. Однако у адыгов 1 и 2 дядя, прежде всего родственник (24, 26). Для адыгов 1 и русских 2 он ассоциируется с тетей (15, 8). У адыгов 2 такая реакция встречается только один раз сянэшыпхъу / тетя по матери (в адыгейском языке четко разделяются названия: дядя по отцу и по матери), у них он си1 / есть(4), для них он благъэ / близкий (6), къош / брат (5).

Примечательно, что проведенное исследование отражает определенную тенденцию в сознании адыгов 2 - склонность к патриархату. Об этом свидетельствует тот факт, что слово-стимул тышы / нышы вызывает реакции 1ахьыл / родственник (26), къош / брат (5), лъэпкъ / род (3), хъяр / радость (2) (радость по отношению к роду), ины / большой (почитание старшего), шы / брат, к1алэ / юноша, сят / отец, ятэш / брат его отца (проявление чувства самосохранения по мужской линии), унагъо - сохранение семейного уклада, лъытэныгъэ / почитание, гуфэбэныгъэ / сердечная теплота - опираясь на этнокультурные традиции, можно предположить, что сердечная теплота присуща мужской психологии у адыгов. языковый национальный культурный сознание

Также мы выявили следы патриархальной традиции в языковом сознании адыгов 2. Семью в адыгской культуре возглавлял старший по возрасту мужчина, обычно отец семейства. В языковом сознании адыгов 1 и 2 мы выявили также одинаковое отношение к религии. Для адыгов обеих групп бог, прежде всего Аллах / Аллахь (16, 15), затем вера / ш1ош1ыныгъ (11, 7) и всевышний / лъап1э (дорогой) (9, 11).

1. Следует указать, что для языкового сознания адыгов 2 характерно слово-реакция красивый, которое не является частотным у других групп испытуемых. Это можно объяснить, опираясь на особенности традиционной адыгской культуры.

2. Мы можем утверждать, что в целом языковое сознание русских 2 и 1 сходно. Но и в то же время в образах сознания русских 1 более актуальными остаются традиции и обычаи русской культуры. К примеру, в образах сознания русских 1, в отличие от образов сознания русских 2, слово-стимул муж вызывает и ассоциат опора, он главный. Традиционно все члены семьи в русской культуре в экономическом и правовом отношении были подчинены главе семьи, кормильцу. Общеизвестно, что такой уклад жизни в современной семье практически не существует, однако мы можем утверждать, что на уровне языкового сознания культурные традиции все еще остаются актуальными.

3 Языковое сознание носителей английской культуры существенно отличается от языкового сознания носителей русской и адыгской культур. В языковом сознании носителей английской культуры со словами-стимулами, входящими в семантическое поле «Дом. Семья», соотносятся реакции - персоналии, т.е. те лица или предметы, которые непосредственно с ними связаны, в то время как в языковом сознании носителей русской и адыгской культур - в основном качественные оценки. Лишь для одного слова-стимула дядя испытуемые всех групп показали солидарность в стратегии ассоциирования.

4. Изучение значений, овнешненных ассоциативными полями, позволило нам выявить знания, представленные в языковом сознании носителей русской 1, 2, адыгской 1, 2 и английской культур. Представляется необходимым отметить, что мы выявили ряд понятий, которые фиксируются на уровне языкового сознания, хотя в современной культуре этих народов они не актуальны.

Примечания:

1. Блягоз З.У. О некоторых проблемах культуры родно и неродной речи в условиях билингвизма // Мысли об адыгских языках. Сб. статей - Майкоп: Меоты, 1994 - С. 54-60.

2. Тарасов Е.Ф. О формах существования сознания // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. - М., 1993. - С. 86-97.

3. Тарасов Е.Ф. Межкультурное общение - новая онтология анализа языкового сознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. - М.: 1996. - С. 7-22.

4. Уфимцева Н.В. Русские: опыт еще одного самопознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. Сб. науч. тр. - М., 1996. - 139-163 с.

Размещено на Allbest.ru