Их знакомство должно было состояться через посредничество Жуковского в 1832-ом году, но Владимир Даль решил лично представиться Александру Пушкину и подарить один из немногих сохранившихся экземпляров "Сказок…", вышедших недавно. Даль так писал об этом:

Я взял свою новую книгу и пошёл сам представиться поэту. Поводом для знакомства были "Русские сказки. Пяток первый Казака Луганского". Пушкин в то время снимал квартиру на углу Гороховой и Большой Морской. Я поднялся на третий этаж, слуга принял у меня шинель в прихожей, пошёл докладывать. Я, волнуясь, шёл по комнатам, пустым и сумрачным - вечерело. Взяв мою книгу, Пушкин открывал её и читал сначала, с конца, где придётся, и, смеясь, приговаривал "Очень хорошо".

Пушкин очень обрадовался такому подарку и в ответ подарил Владимиру Ивановичу рукописный вариант своей новой сказки "О попе и работнике его Балде" со знаменательным автографом [15] =

Твоя отъ твоихъ!

Сказочнику казаку Луганскому, сказочникъ Александръ Пушкинъ

Пушкин стал расспрашивать Даля, над чем тот сейчас работает, тот рассказал ему всё о своей многолетней страсти к собирательству слов, которых уже собрал тысяч двадцать.

Так сделайте словарь! - воскликнул Пушкин и стал горячо убеждать Даля. - Позарез нужен словарь живого разговорного языка! Да вы уже сделали треть словаря! Не бросать же теперь ваши запасы!

Пушкин поддержал идею Владимира Ивановича составить "Словарь живого великорусского языка", а о собранных Далем пословицах и поговорках отозвался восторженно: "Что за роскошь, что за смысл, какой толк в каждой поговорке нашей! Что за золото!" Пушкин вдруг замолчал, затем продолжил: "Ваше собрание не простая затея, не увлечение. Это совершенно новое у нас дело. Вам можно позавидовать - у Вас есть цель. Годами копить сокровища и вдруг открыть сундуки перед изумлёнными современниками и потомками!" Так по инициативе Владимира Даля началось его знакомство с Пушкиным, позднее переросшее в искреннюю дружбу, длившуюся до самой смерти поэта [16] .

Через год, 18-20 сентября 1833-его В.И. Даль сопровождает А.С. Пушкина по пугачёвским местам. Пушкин рассказывает Далю сюжет "Сказки о Георгии Храбром и о волке". Вместе с Далем поэт объездил все важнейшие места пугачёвских событий. В воспоминаниях Владимира Даля:

Пушкин прибыл нежданный и нечаянный и остановился в загородном доме у военного губернатора В. Ал. Перовского, а на другой день перевёз я его оттуда, ездил с ним в историческую Берлинскую станицу, толковал, сколько слышал и знал местность, обстоятельства осады Оренбурга Пугачёвым; указывал на Георгиевскую колокольню в предместии, куда Пугач поднял было пушку, чтобы обстреливать город, - на остатки земляных работ между Орских и Сакмарских ворот, приписываемых преданием Пугачёву, на зауральскую рощу, откуда вор пытался ворваться по льду в крепость, открытую с этой стороны; говорил о незадолго умершем здесь священнике, которого отец высек за то, что мальчик бегал на улицу собирать пятаки, коими Пугач сделал несколько выстрелов в город вместо картечи, - о так называемом секретаре Пугачёва Сычугове, в то время ещё живом, и о бердинских старухах, которые помнят ещё "золотые" палаты Пугача, то есть обитую медною латунью избу. Пушкин слушал всё это - извините, если не умею иначе выразиться, - с большим жаром и хохотал от души следующему анекдоту: Пугач, ворвавшись в Берды, где испуганный народ собрался в церкви и на паперти, вошёл также в церковь. Народ расступился в страхе, кланялся, падал ниц. Приняв важный вид, Пугач прошёл прямо в алтарь, сел на церковный престол и сказал вслух: "Как я давно не сидел на престоле!" В мужицком невежестве своём он воображал, что престол церковный есть царское седалище. Пушкин назвал его за это свиньёй и много хохотал… ернулся домой и быстро написал "Историю Пугачёва". Признательный за помощь, он в 1835 году выслал в Оренбург три подарочных экземпляра книги: губернатору Перовскому, Далю и капитану Артюхову, который организовал поэту отличную охоту, потешал охотничьими байками, угощал домашним пивом и парил в своей бане, считавшейся лучшей в городе.

В конце 1836 года Даль приезжал в Петербург. Пушкин радостно приветствовал возвращение друга, многократно навещал его, интересовался лингвистическими находками Даля. Александру Сергеевичу очень понравилось услышанное от Даля, ранее неизвестное ему слово "выползина" - шкурка, которую после зимы сбрасывают ужи и змеи, выползая из неё. Зайдя как-то к Далю в новом сюртуке, Пушкин весело пошутил: "Что, хороша выползина? Ну, из этой выползины я теперь не скоро выползу. Я в ней такое напишу!" - пообещал поэт. Не снял он этот сюртук и в день дуэли с Дантесом. Чтобы не причинять раненому поэту лишних страданий, пришлось "выползину" с него спарывать. Даль и здесь присутствовал при трагической кончине Пушкина.

Даль участвовал в лечении поэта от смертельной раны, полученной на последней дуэли, вплоть до смерти Пушкина 29 января (11 февраля) 1837 года. Узнав о дуэли Поэта, Даль приехал к другу, хотя родные не пригласили его к умирающему Пушкину. Застал погибающего друга в окружении знатных врачей. Кроме домашнего доктора Ивана Спасского поэта осматривал придворный лейб-медик Николай Арендт и ещё три доктора медицины. Пушкин радостно приветствовал друга и, взяв его за руку, умоляюще спросил: "Скажи мне правду, скоро ли я умру?" И Даль ответил профессионально верно: "Мы за тебя надеемся, право, надеемся, не отчаивайся и ты". Пушкин благодарно пожал ему руку и сказал облегчённо: "Ну, спасибо". Он заметно оживился и даже попросил морошки, а Наталья Николаевна радостно воскликнула: "Он будет жив! Вот увидите, он будет жив, он не умрёт!"

Под руководством Н.Ф. Арендта он вёл дневник истории болезни. Позже И.Т. Спасский вместе с Далем проводил вскрытие тела Пушкина, где Даль писал протокол вскрытия.

"Пуля пробила общие покровы живота в двух дюймах от верхней передней оконечности подвздошной кости правой стороны, потом шла, скользя по окружности большого таза, сверху вниз, и, встретив сопротивление в крестцовой кости, разбила её и засела где-нибудь поблизости". Дантес выстрелил на расстоянии 11 шагов крупнокалиберной свинцовой пулей. Пуля проскочила между тонкими и слепой кишкой "в одном только месте, величиной с грош, тонкие кишки были поражены гангреной. В этой точке, по всей вероятности, кишки были ушиблены пулей"

Владимиру Далю умирающий Александр Сергеевич передал свой золотой перстень-талисман с изумрудом со словами: "Даль, возьми на память". А когда Владимир Иванович отрицательно покачал головой, Пушкин настойчиво повторил: "Бери, друг, мне уж больше не писать". Впоследствии по поводу этого пушкинского подарка Даль писал поэту В. Одоевскому: "Как гляну на этот перстень, хочется приняться за что-либо порядочное". Владимир Иванович пытался вернуть его вдове, но Наталья Николаевна запротестовала: "Нет, Владимир Иванович, пусть это будет вам на память. И ещё я хочу вам подарить пробитый пулей сюртук Александра Сергеевича". Этот был тот самый сюртук-выползина. В воспоминаниях Владимира Даля

Мне достался от вдовы Пушкина дорогой подарок: перстень его с изумрудом, который он всегда носил последнее время и называл - не знаю почему - талисманом; досталась от В.А. Жуковского последняя одежда Пушкина, после которой одели его, только чтобы положить в гроб. Это чёрный сюртук с небольшою, в ноготок, дырочкою против правого паха. Над этим можно призадуматься. Сюртук этот должно бы сберечь и для потомства; не знаю ещё, как это сделать; в частных руках он легко может затеряться, а у нас некуда отдать подобную вещь на всегдашнее сохранение [я подарил его М.П. Погодину].

Оренбург

Владимир Даль поселился в Оренбурге в июле 1833 года и около восьми лет служил здесь на посту чиновника по особым поручениям при военном губернаторе В.А. Перовском [18] . Здесь он дважды женился, у него родились пятеро детей (сын и четверо дочерей). Здесь по приезде Пушкина в этот город, происшедшем вечером 18 сентября 1833, Даль встретился с ним и в течение трёх дней, вплоть до отъезда поэта в Уральск, был постоянным его собеседником и проводником по достопамятным "пугачёвским" местам.

Снова в Санкт-Петербурге

В 1838 он выбран за свои естественно-исторические работы в член-корреспонденты Императорской академии наук; в 1841 назначен секретарём к Л.А. Перовскому, а потом заведовал (частно) особой канцелярией его, как министра внутренних дел. Вместе с Н. Милютиным составлял и вводил "Городовое положение в СПб.". За это время им напечатаны статьи:

· "Полтора слова о нынешнем русском языке" ("Москвитянин", 1842, I, № 2)

· "Недовесок" к этой статье (там же, часть V, № 9)

· брошюры "О скопческой ереси" (1844, редкость (другая записка о законодательстве против скопцов напечатана в "Чтениях общ. ист. и др." 1872, кн. IV.)

· повесть "Похождения X. X. Виольдамура и его Аршета" (1844)

· "Сочинения Казака Луганского" (1846).

· "В 40-е годы "по вызову главного начальства над военно-учебными заведениями он написал превосходные учебники ботаники и зоологии. Они высоко ценились и естествоиспытателями, и педагогами". Так характеризует их биограф Даля А. Мельников-Печерский. Перед нами - учебник зоологии, изданный предположительно в 1847 г. Его отличает живой, образный язык. Под стать текстам 700 иллюстраций, выполненных на высочайшем художественном уровне А.П. Сапожниковым. "

· Тогда же Даль напечатал ряд повестей и очерков в "Библиотеке для Чтения", "Отечественных Записках", "Москвитянине" и сборнике Башуцкого "Наши", в том числе статьи:

· "О русских пословицах" ("Современник", 1847, кн.6)

· "О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа" ("Иллюстрация", 1845-1846, 2-е изд. СПб., 1880)

Нижний Новгород

В 1849 назначен управляющим нижегородской удельной конторой и прослужил на этом посту, доставившем ему возможность наблюдать разнообразный этнографический материал, до 1859, когда вышел в отставку и поселился в Москве. За это время напечатаны статьи и сочинения:

· "О наречиях русского языка" ("Вестник Императорского Русского Географического Общества", 1852, кн.6; перепечатана в "Толковом Словаре")

· "Матросские досуги", написанные по поручению князя Константина Николаевича (СПб., 1853)

· "В Нижнем Новгороде завершена его многолетняя работа "Сборник пословиц". В 1853 г. цензура запрещает печатать сборник, и много повидавший в жизни, иногда слишком прямолинейный, а иногда и политично уступчивый Владимир Иванович начертал на титуле книги "Пословица не судима". Только в 1862 г. бесценное издание, любимое детище Даля - этнографическая энциклопедия русской жизни - представлено читателю в своём первозданном виде. "

· ряд статей о вреде одной грамотности без просвещения ("Русская Беседа", 1856, кн. III; "Отечественные Записки", 1857, кн. II; "СПб. Вед.", 1857 № 245)

· целая серия очерков (100) из русской жизни (отдельное издание "Картины из русского быта", СПб., 1861)

В Нижнем приготовил к изданию свои "Пословицы" и довёл обработку словаря до буквы П. Вскоре после переселения в Москву, начал выходить

· "Толковый словарь" (1-е изд.1861 ? 68; второе изд. СПб.1880 ? 82) напечатан другой капитальный труд всей жизни:

· "Пословицы русского народа" (М., 1862; 2 изд. СПб., 1879).

За это время появились в печати сочинения и статьи Даля;

· "Полное собрание сочинений" (СПб., 1861; 2 изд. СПб., 1878 ? 1884)

· "Повести" (Спб., 1861)

· "Солдатские досуги" (2 изд. СПб., 1861)

· "Два сорока бывальщинок для крестьян" (СПб., 1862)

· записка о русском словаре ("Русская Беседа", 1860, № 1)

· полемика с Погодиным об иностранных словах и русском правописании ("Русский", 1868, № 25, 31, 39, 41)

Москва

Адреса, связанные с именем Даль в Санкт-Петербурге

1841-лето 1849 года - домовая Благовещенская церковь Министерства внутренних дел - Александрийская площадь, 11.

Критика В.И. Даля