Функциональная грамматика

Размещено на http://www.allbest.ru/

ИСХОДНЫЕ ПОНЯТИЯ

Функциональная грамматика - разновидность грамматики, имеющая объектом изучения функции единиц строя языка и закономерности их функционирования; грамматика данного типа рассматривает в единой системе средства, относящиеся к разным языковым уровням, но объединённые на основе общности их семантических функций; при описании языкового материала используется направление от функций к средствам как основное, определяющее построение грамматики, в сочетании с направлением от средств к функциям. Предмет Ф.г. - грамматический строй языка в системе его функций, в его функционировании при взаимодействии с элементами окружающей среды. Специфика Ф.г. проявляется в её преимущественной направленности на раскрытие закономерностей взаимодействия грамматических единиц, лексики и контекста, системы функционирования языковых средств, служащих для передачи смысла высказывания. Принцип единства грамматики, в частности единства её системно-структурного (системно-категориального) и функционального аспектов определяет место Ф.г. в общей системе грамматики. Ф. г. представляет собой развитие функционального аспекта грамматики как целого, специальную разработку этого аспекта.

Ф.г. включается в общую функциональную модель языка. Функция языковых средств понимается как свойственная им в языковой системе способность к выполнению определённого назначения и к соответствующему функционированию в речи; вместе с тем функция - результат функционирования, т.е. реализованное назначение, достигнутая в речи цель. На разных этапах анализа единства «средство - функция» осуществляется разнонаправленное движение от функций к средствам и от средств к функциям. Двусторонний подход к описанию функций языковых средств обусловлен: 1) тем фактом, что определённая функция может быть реализована разными языковыми средствами и, с другой стороны, одно и то же средство может обладать и обычно обладает разными функциями (ср. выдвинутый С.О. Карцевским принцип «асимметричного дуализма языкового знака»); 2) необходимостью учёта, с одной стороны, многообразия языковых значений, а с другой - многообразия формальных средств; 3) существенностью обоих подходов для моделирования мыслительно-речевой деятельности говорящего и слушающего; в частности, принимается во внимание актуальность для говорящего: а) направления от смысла, формирующегося при опоре на внутриречевые структуры, к внешним средствам его выражения; б) владения функциональным потенциалом каждого из языковых средств; учитывается также, что позиции говорящего и слушающего в речи постоянно взаимодействуют, причём для слушающего актуально не только направление от формальных средств к их значениям и вытекающему из контекста и речевой ситуации смыслу, но и активное восприятие деятельности говорящего, невозможное без владения процессами, направленными от смысла к средствам его выражения.

Функциональные аспекты грамматики получили освещение в трудах К.С. Аксакова, А.А. Потебни, И.А. Бодуэна де Куртенэ, А.А. Шахматова, А.М. Пешковского. Для становления Ф. г. как особого типа грамматических исследований важное значение имели идеи Бодуэна де Куртенэ о языковом мышлении, в частности о количественности в языковом мышлении, не совпадающей с «математической количественностью»; его наблюдения во многих отношениях предвосхищали более поздние исследования понятийных категорий, полей и т.п. Важную роль в становлении Ф. г. сыграли также работы Ф. Брюно «Мысль и язык» (1922; содержит развернутое описание широкого круга понятий и средств их выражения) и О. Есперсена «Философия грамматики» (1924; раскрывает соотношение понятийных и синтаксических категорий).

В советском языкознании большое значение для разработки теоретических оснований Ф.г. имели труды Л.В. Щербы, И. Мещанинова, В.В. Виноградова. Щерба обосновал различие между «пассивной» и «активной» грамматикой, «исходящей из семантической стороны, независимо от того или иного конкретного языка», и «ставящей вопрос о том, как выражается та или иная мысль». Хотя Щерба подчеркивал, что ведущим началом для активного изучения языка должен быть смысл, он высказывал предположение о том, что изложение грамматики от смысла к форме нельзя провести до конца. Мещанинов, излагая в работах 40_х гг. теорию понятийных категорий, базирующуюся на его типологических исследованиях, выдвигал на первый план всё то, что в этих категориях связано с «языковой передачей», в которой он уделял особое внимание наличию определённой системы. Виноградов включал в грамматическое учение о слове анализ живого употребления словоформ и окружающего их контекста. Функциональную направленность имеет его учение о предикативности и модальности.

В разработке Ф. г. значительна также роль оппозитивного анализа грамматических категорий (работы Р. О. Якобсона и других представителей пражской лингвистической школы, см. также Функциональная лингвистика), сохраняют свою значимость некоторые исследования представителей Копенгагенского лингвистического кружка, концепция первичных и вторичных функций Е. Куриловича, существенная для синхронических и диахронических исследований, функционально-грамматическая концепция Э. Кошмидера, сыгравшая важную роль в развитии аспектологии, учение Г. Гийома о соотношении системных и функциональных речевых значений, функционально-грамматические исследования Э. Бенвениста.

Существуют различные направления функционально-грамматических исследований. Французская школа функциональной лингвистики (А. Мартине и его последователи) ориентируется на грамматические аспекты речи, анализируемые с точки зрения коммуникативной функции языка. Представители пражской лингвистической школы (Ф. Данеш, М. Докулил, П. Сгалл и другие) концентрируют внимание на соотношении языковой системы и использования говорящим языковых средств в конкретной ситуации речи. Понятие функции играет ведущую роль в грамматических исследованиях ряда лингвистов ГДР (В. Шмидта, Г. Хельбига, В. Бёка, В. Гладрова, Р. Лёча и других). Особое направление Ф.г., стремящееся последовательно реализовать функциональную точку зрения на природу языка и его уровней, развивается в Голландии (С. Дик, К. де Гроот и другие). В СССР разрабатываются теоретические проблемы Ф.г. (работы В.Г. Адмони, А.В. Бондарко, В.Г. Гака, Н.А. Слюсаревой, Н.Ю. Шведовой, М.А. Шелякина и других), функционально-синтаксические концепции (работы Г.А. Золотовой, Д.Н. Шмелёва, Н.А. Слюсаревой), концепции функциональной аспектологии (работы Ю.С. Маслова, А.В. Бондарко, Т.В. Булыгиной, М.Я. Гловинской, М.А. Шелякина, А.М. Ломова, Д.М. Насилова и других), исследуется взаимодействие грамматики и лексики, в частности с использованием теории поля (работы М.М. Гухман, Е.В. Гулыги, Е.И. Шендельс, В.М. Павлова). Ф.г. тесно связана с грамматической типологией (работы С.Д. Кацнельсона, А.А. Холодовича, В.С. Храковского, В.П. Недялкова и других), контрастивной грамматикой (работы В.Н. Ярцевой и других), различными направлениями исследований по грамматической семантике (работы Н.Д. Арутюновой, Т.В. Булыгиной, Е.С. Кубряковой, Е.В. Падучевой, О.Н. Селиверстовой, Ю.С. Степанова, Н.Ю. Шведовой и других), по грамматике текста и по грамматическим аспектам психолингвистики. Для развития Ф. г. имеют значение труды с развёрнутым описанием значений грамматических единиц («Русская грамматика», 1980, и др.). Взаимная связь системного (системно-структурного) и функционального подходов на пути познания сущности изучаемого объекта проявляется во внутренней логике развития научного познания: «Бесконечное углубление в сущность объекта идет от функции к структуре, от нее к более глубокой функции и т.д.». Оба направления научного познания как системно-структурное, так и функциональное охватываются философским принципом системности. Этим определяется необходимость выявления специфических форм и аспектов системности в рамках каждого из направлений: при подходе к объекту со стороны его структуры и со стороны его функций. В лингвистической теории (как и во всякой научной теории) системно-структурное и функциональное направления образуют единство, далекое от отношений равновесия и равномерного распределения его компонентов. Доминирует либо то, либо другое направление, во многом определяя и деноминирующие аспекты анализа. Приведем некоторые примеры из истории отечественного языкознания. Грамматическая концепция А.А. Потебни, идущая от мысли - тельного содержания к его языковой категоризации, связанной с формой как способом представления «внеязычного содержания», была преимущественно функциональной. Она строилась на категориальной содержательной основе и включала развернутый анализ выражаемых в речи языковых значений. Функциональная доминанта концепции А.А. Потебни определяла и понимание грамматической формы, в которой он выдвигал на передний план отнесенность к определенной категории. В грамматической теории Ф.Ф. Фортунатова, напротив, четко выражена системно-структурная доминанта. Она раскрывается в истолковании грамматики как «учения о всяких формах языка» [Фортунатов 1956: 136]. Системно-структурная основа концепции Ф.Ф. Фортунатова определяет и его подход к значениям, базирующийся на понятии языкового знака. Отношения между значениями трактуются им как отношения в пределах определенного класса форм. Функциональная по своим исходным позициям синтаксическая теория А.А. Шахматова, рассматривающая «способы обнаружения мышления в слове» [Шахматов 1941: 17], основана на соотнесении мыслительной структуры (структуры «коммуникации») с односоставной или двусоставной синтаксической структурой предложения. А.А. Шахматов вовлекал в сферу грамматических категорий разноструктурные средства (например, в «категорию повелительного наклонения» он включал не только соответствующие спрягаемые формы глагола, но и такие средства, как молчать! пошел вон! цыц! стоп! [там же: 434]. Тем самым грамматические категории в его истолковании во многих отношениях приближались к категориям понятийным, или семантическим (в более поздних концепциях). Специфика функционального подхода заключается в том, что объект изучается с точки зрения его функций, закономерностей его функционирования, его связей с окружающей средой.

Функциональная грамматика трактуется нами как грамматика, нацеленная на изучение и описание функций единиц строя языка и закономерностей функционирования этих единиц во взаимодействии с разноуровневыми элементами окружающей среды; грамматика данного типа рассматривает в единой системе средства, относящиеся к разным языковым уровням, но объединенные на основе общности их семантических функций; при описании языкового материала используется подход «от семантики к ее формальному выражению» («от функции к средствам») как основной, определяющий построение грамматики, в сочетании с подходом «от формы к семантике» («от средств к функциям»). Говоря о единицах строя языка, мы имеем в виду, прежде всего грамматические формы слова и синтаксические конструкции, а также единицы «строевой лексики» (по Л.В. Щербе), ср. например, модальные и фазовые глаголы, слова типа вчера, прежде, часто, обычно, долго и т.п. Таким образом, речь идет о функциях грамматических форм слова, синтаксических конструкций и лексем. Включение в сферу исследования разноуровневых языковых элементов может вызвать вопрос о том, умещается ли их изучение в рамках грамматики. Отнесение данного предмета анализа к грамматике основано на ее истолковании как науки, изучающей строй языка и закономерности функционирования его элементов. Строй языка не существует как абстрактный «чисто грамматический каркас». Он включает грамматические единицы в единстве с их типовыми лексическими репрезентациями, т.е. охватывает все строевое в лексике. Функционирование единиц строя языка (грамматических форм слова, синтаксических конструкций и «строевых лексем») осуществляется во взаимодействии с элементами внутриязыковой и внеязыковой среды. Включение этого взаимодействия в сферу исследования и описания расширяет ее, но не противоречит сложившемуся пониманию существа грамматики, поскольку в центре внимания остается категориальная основа языкового строя. В теории систем существуют понятия моносистемного и полисистемного анализа. Моносистемный анализ предполагает такое исследование сложных объектов, обладающих множеством оснований, при котором как необходимое условие для адекватного познания таких объектов рассматривается их расчленение на качественно однородные узлы и элементы, оперирование «слоями», уровнями. Будучи необходимым элементом научного познания, такой подход все же не раскрывает всей глубины реальных явлений, строящихся на своего рода «пирамиде» (лестнице) оснований. Отсюда вытекает необходимость развития полисистемного анализа, направленного на комплексное изучение сложных взаимосвязей систем отдельных уровней. Разграничение и соотнесение моносистемного и полисистемного анализа представляется существенным и для лингвистики: оно способствует осмыслению разных направлений и типов лингвистического анализа, в частности, в сфере грамматики. Для традиционной грамматики характерно членение предмета грамматического описания на отдельные подсистемы, что приводит к соответствующему членению самого описания. Вычленяются уровни морфологии и синтаксиса. В рамках каждого из них выделяются более частные подсистемы. Таковы, например, в морфологии подсистемы частей речи, классов форм, в синтаксисе подсистемы тех или иных типов конструкций (словосочетаний и предложений). В пределах каждого из уровней проводится анализ однородных объектов, базирующихся на едином системном основании, т.е. анализ моносистемный. Поэтому такая грамматика по принципу ее построения и доминирующей направленности описания является уровневой, системно-дифференцирующей. Особенность функциональной грамматики заключается в комплексном и интегрирующем подходе, при котором за основу берутся семантические категории грамматики и семантические функции, объединяющие разноуровневые языковые средства. Лингвистический анализ при таком подходе направлен на изучение взаимодействия элементов разных уровней на функциональной основе. Анализируемые единства интегрируют элементы разных уровней (в рамках морфологии, синтаксиса, в сфере «строевой лексики»). Изучение этих средств включает анализ объектов, имеющих разные системные основания, т.е. анализ полисистемный. Поэтому функциональная грамматика это грамматика разноуровневая и по своей доминанте системно-интегрирующая. Заметим, что традиционная уровневая грамматика заключает в себе и аспекты системной интеграции. Это находит выражение, в частности, в стремлении сочетать изучение отдельных подсистем с анализом их связей в составе грамматики как «системы систем». С другой стороны, функциональная грамматика предполагает необходимость строгой дифференциации элементов разных уровней и выявления специфики каждого из них в реализации изучаемых функций.

Таким образом, в каждом из рассматриваемых направлений исследования и описания есть специфические для них аспекты дифференциации и интеграции. Важно, однако, какой из этих аспектов является определяющим по отношению к самому принципу построения грамматики: в одном случае решающую роль играет дифференциация элементов разных уровней, а в другом их интеграция на функциональной основе. В функциональном направлении грамматических исследований на передний план, естественно, выдвигается понятие функции. Мы исходим из того, что функция языковой единицы это свойственная ей в языковой системе способность к выполнению определенного назначения и к соответствующему функционированию в речи; вместе с тем функция результат функционирования, т.е. реализованное назначение, достигнутая в речи цель (о двух аспектах понятия функции см. ниже). Разработка понятия функции в грамматике связана с более широкой проблематикой функций языка. Каждая конкретная функция той или иной единицы включена в более широкую систему функций языка и речи и в своем проявлении зависит от этой системы. Хорошо известны явления избирательности, ограничений и дополнительных специфических особенностей в реализации функций языковых единиц в разных формах существования языка, типах речи и типах высказывания. Изучение особенностей реализации функций языковых единиц в научных и других специальных текстах (с их внутренней дифференциацией) важная теоретическая проблема, имеющая и практическое значение. Однако рассмотрение этого круга вопросов не входит в задачи данной работы. Непосредственным предметов анализа являются функции, реализуемые в высказывании (к этой сфере реализации функций относятся рассматриваемые варианты типовых категориальных ситуаций). Высказывание представляет собой минимальное единство, в пределах которого осуществляется функционирование языковых единиц в речи. Имеются в виду высказывания, равные речевой репрезентации предложения, сверхфразового единства или (в некоторых случаях) комплекса таких единств в зависимости от границ относительно законченной реализации анализируемых функций. Различая вслед за многими лингвистами семантические и структурные функции языковых единиц, мы имеем в виду следующее. Семантические функции заключают в себе элементы смыслового содержания (в той или иной языковой интерпретации) и соотносятся с внеязыковой действительностью. Структурные функции служат системно-структурной организации языковых элементов. Не имея смыслового содержания, структурные функции, тем не менее, косвенно связаны со смыслом, поскольку они включаются в соотношения единиц, являющихся носителями смыслов. Так, согласование прилагательного с существительным по роду, числу и падежу дополнительно (избыточно) подчеркивает связь признака с его носителем, дублируя вместе с тем выражение грамматических категорий существительного. Связи семантических и структурных функций широко представлены в синтаксисе.

Семантические функции находятся в сложном соотношении с функциями прагматическими. Последние могут рассматриваться как особый аспект семантических функций, заключающийся в передаче отношения содержания языковых единиц и высказывания в целом к участникам речевого акта и его условиям. Ср., например, прагматический аспект семантической функции побуждения, реализуемой при функционировании форм типа иди, идите. Вместе с тем прагматические функции пересекаются с функциями стилистическими (о сложных соотношениях лингвистической прагматики с целым рядом сфер исследования в рамках лингвистики и за ее пределами см. Функции связываются со значениями языковых единиц: изучение функции той или иной формы охватывает анализ ее значения (значений). Вместе с тем функции не отождествляются со значениями. Функции реализуются при взаимодействии языковых системных объектов и их окружений. Принцип системности определяет рассмотрение системы во взаимодействии с внешней средой. Лингвистическая интерпретация понятия среды подготовлена длительной традицией изучения языковых единиц в их разнообразных окружениях. Среда по отношению к той или иной языковой единице, категории или группировке как исходной системе это множество языковых (в части случаев также и внеязыковых) элементов (в рамках более широкой системы, вмещающей исходную, а также в различных смежных сферах), играющее по отношению к исходной системе роль окружения, во взаимодействии с которым эта система выполняет свою функцию. По отношению к языковых системным объектам могут быть выделены две разновидности среды. Первая среда системно- языковая (парадигматическая). Имеется в виду окружение языковой единицы (категории или группировки) в парадигматической системе языка (ср., например, лексико-грамматические разряды предельных/непредельных глаголов и связанные с ними способы действия, играющие роль среды по отношению к грамматической категории вида). Вторая разновидность речевая среда. Имеется в виду окружение данной единицы в речи, т.е. контекст и речевая ситуация. Последняя разновидность речевой среды включает внеязыковые социальные факторы и их отражение в сознании говорящего и слушающего (ср. такие социолингвистические факторы, как социальная установка, статус и ролевые отношения участников коммуникативного акта. Контекст включается в понятие внутриязыковой среды (представляя ее речевую реализацию), тогда как речевая ситуация относится к среде внеязыковой. Взаимодействие системы и среды подчинено функции. Без помощи среды та или иная единица языка сама по себе не может выполнить свою функцию (подробнее о соотношении системы и среды см. [Бондарко 1985а]). Функционирование языковых единиц понимается нами как обусловленное строем языка и актуализируемое в речи взаимодействие разноуровневых элементов языковой системы и среды. Самый процесс функционирования осуществляется в речи, однако закономерности, правила и типы функционирования языковых единиц относятся к системе языка. Направление функциональных исследований давно существует в лингвистике.

Если иметь в виду отечественную языковедческую традицию, то речь должна идти, прежде всего, о концепциях А.А. Потебни и А.А. Шахматова (см. выше), а также о работах И.А. Бодуэна де Куртенэ, А.М. Пешковского, Л.В. Щербы, В.В. Виноградова, И.И. Мещанинова. До сих пор сохраняют свою значимость труды Ф. Брюно, О. Есперсена, А. Нурена, представителей пражской школы. Не утрачивается актуальность концепций Э. Кошмидера, Е. Куриловича, Г. Гийома, Э. Бенвениста. Функциональная грамматика представляет собой часть общей функциональной модели языка. Иначе говоря, функциональная грамматика лишь один из элементов более широкого функционального направления в лингвистике. Сфера функциональной грамматики пересекается с такими областями исследований, как грамматическая типология, сопоставительная грамматика, грамматический анализ текста, психолингвистика, прикладная лингвистика (в их грамматических аспектах), прагмалингвистика.

Для разработки функциональной грамматики существенны труды, содержащие развернутое описание значений грамматических единиц. Так, обширный материал, который может быть использован для построения функциональной грамматики русского языка, заключен в «Русской грамматике» 1980 г., в частности, в осуществленном Н.Ю. Шведовой описании семантики предложения.

Таким образом, функциональная грамматика не является обособленной и изолированной научной дисциплиной. Она выступает как один из пересекающихся компонентов современной системы лингвистических дисциплин и сфер исследования, характеризующихся общей функциональной направленностью. В современной лингвистике существуют различные направления функциональной грамматики (о типах функциональных подходов к изучению языка и построению функциональной грамматики см.; см. также характеристику некоторых направлений исследования в работах. В отличие от ряда функционально-грамматических концепций (например, от концепции А. Мартине, концентрирующей основное внимание в сфере грамматики на роли того или иного элемента в предложении, от концепции С. Дика, фактически во многих отношениях сохраняющей связь с трансформационным синтаксисом) истолкование функциональной грамматики, излагаемое в настоящей работе, характеризуется ориентацией на понятие функционально-семантического поля (ФСП), дающее системное основание для анализа функций единиц разных уровней строя языка. ФСП это базирующаяся на определенной семантической категории группировка грамматических и «строевых» лексических единиц, а также различных комбинированных (лексико-синтаксических и т.п.) средств данного языка, взаимодействующих на основе общности их семантических функций. Каждое поле включает систему типов, разновидностей и вариантов определенной семантической категории, соотнесенную с разнообразными формальными средствами их выражения. ФСП единства билатеральные, они имеют не только план содержания, но и план выражения. Понятие ФСП связано с представлением о некотором пространстве. В условном пространстве функций и средств устанавливается конфигурация центральных и периферийных компонентов поля, выделяются зоны пересечения с другими полями. В грамматике, базирующейся на понятии ФСП, принцип системности распространяется на следующие аспекты анализа: а) рассмотрение поля как системы особого типа (гетерогенной с точки зрения структурно-уровневых признаков ее компонентов); б) анализ структуры изучаемых единств (моноцентрический и полицентрический); в) истолкование плана содержания ФСП (на основе комплекса различительных признаков) как многоступенчатой иерархической системы семантической вариативности (субкатегоризации), соотнесенной с вариативностью средств формального выражения; г) изучение взаимных связей (пересечений) ФСП, рассмотрение их комплексов и группировок, в конечном счете представление определенной совокупности ФСП как системы; д) исследование системной организации семантических функций. С понятием ФСП тесно связано понятие семантической категории. Говоря о семантических категориях в сфере 1 Излагаемая концепция ФСП во многих отношениях опирается на теорию понятийных категорий в истолковании И. И. Мещанинова. Наша трактовка ФСП более подробно изложена в работах; здесь же приводится литература вопроса грамматики, мы имеем в виду основные инвариантные категориальные признаки (семантические константы), выступающие в тех или иных вариантах в языковых значениях, выраженных различными (морфологическими, синтаксическими, лексическими, а также комбинированными) средствами (эта характеристика не рассматривается нами как определение; в данном случае соответствие правилам строй дефиниции вообще вряд ли возможно). Семантические категории грамматики в их соотношениях составляют базу системного членения разнообразных семантических функций на пересекающиеся и взаимодействующие «области содержания» (подробнее о семантических категориях см. далее). Понятие ФСП необходимо для построения функциональной грамматики, но его нельзя признать достаточным. ФСП связано с парадигматическими отношениями в системе языка, однако анализ должен иметь выход в речь, где парадигматические отношения сочетаются с синтагматическими. Необходимо понятие, которое было бы связано с репрезентациями ФСП в речи, в высказывании. Таким понятием в нашем варианте функциональной грамматики является категориальная ситуация. Категориальная ситуация (КС) это выражаемая различными средствами высказывания типовая (выступающая в том или ином варианте) содержательная структура, а) базирующаяся на определенной семантической категории и образуемом ею в данном языке ФСП; б) представляющая собой один из аспектов общей ситуации, передаваемой высказыванием, одну из его категориальных характеристик (аспектуальную, темпоральную, модальную, локативную и т.п.). Понятие КС, как и ФСП, отражает двусторонний характер изучаемых языковых явлений. Речь идет о содержательных структурах, рассматриваемых в единстве с их формальным выражением в высказывании. Анализируются содержательные структуры, не прикрепленные лишь к какой-то одной грамматической форме (времени, наклонения и т.д.), а связанные с различными средствами высказывания. Доминирующие в содержании высказывания КС в ряде случаев могут быть соотнесены с наименованием типов предложений (высказываний) по господствующему в них содержательному признаку. Ср., например, предложения (высказывания) бытийные, посессивные, квалитативные, компаративные и т.п. Пересечения семантических категорий (и соответствующих полей) находят соответствие в сопряженных КС аспектуально-таксисных, аспектуально-модальных и т.п. Между семантической категорией и образуемым ею в данном языке ФСП, с одной стороны, и КС с другой, существуют сложные отношения взаимообусловленности. Наиболее конкретным предметов анализа являются КС, выступающие в том или ином частном варианте. Однако уже в этом «отдельном» явно представлена его связь с общим и зависимость от общего, поскольку тот или иной категориальный аспект передаваемой высказыванием общей ситуации (аспект темпоральный, локативный, количественный, каузальный и т.п.) выделяется на основе определенной семантической категории, имеющей обобщенный статус существования, т.е. существующей не только в данном высказывании, но и во многих других. Поэтому отдельный частный вариант данной КС, выделяемый в содержании высказывания, с одной стороны, служит конкретной основой для выделения категориальных семантических признаков, а с другой детерминируется уже выделенными в мыслительно-языковом содержательном целом (на базе обобщения множества речевых вариантов) семантическими категориями. То же относится и к соотношению понятий КС и ФСП. КС более конкретное явление, потому что оно репрезентируется фактами отдельных высказываний. Именно эти факты образуют конкретную основу для того сложного парадигматического обобщения, каким является ФСП. В этом смысле ФСП производны от КС. С другой стороны, существующие в том или ином языке ФСП с их содержательной основой определенной семантической категорией и определенным составом языковых средств, служащих для выражения вариантов этой категории, в известном смысле являются базой для всех частных репрезентаций данного поля в конкретных высказываниях. «Конкретной, наличной формой своего существования единичная вещь обязана той системе закономерно сложившихся связей, внутри которой она возникает» [ФЭС 1983: 183]. Если понятие ФСП отнесено к определенным группировкам языковых средств в языковой системе, то понятие КС связывает языковую систему (как систему единиц и закономерностей их функционирования) в речью и системой речи. Как типовая содержательная структура, соотнесенная с определенными типами языковых средств, КС относится к языковой системе (в ее динамическом аспекте). Вместе с тем как структура, выступающая в том или иной варианте в высказывании, КС относится к речи. Исследования ФСП на основе материала, извлекаемого из текстов на данном языке, это, прежде всего исследования типовых КС в их многоступенчатой содержательной вариативности, сопряженной с вариативностью средств формального выражения. Лишь на этой основе возможны выводы о семантике и структуре изучаемого ФСП как парадигматического единства. В дальнейшем изложении используется истолкование КС, представленное в ранее вышедших работах [Бондарко 1983; 1984а]. Наряду с понятием КС могут быть использованы близкие к нему понятия типа «категориальная (модальная, количественная, качественная и т.п.) характеристика высказывания». Таким образом, функциональная грамматика в разрабатываемом варианте базируется на единой функциональной основе, рассматриваемой как парадигматическая система (моделирование структуры ФСП, «полевое структурирование») и в проекции на высказывание (анализ КС в их многоступенчатой вариативности). Это грамматика категориальная и вместе с тем имеющая выход к ситуациям, выражаемым в речи.

ПОДХОДЫ «ОТ СЕМАНТИКИ» И «ОТ ФОРМЫ»

Функциональная грамматика предполагает определяющую роль подхода «от семантики к средствам ее выражения» как основной исходной позиции, обусловливающей построение грамматики. Вместе с тем в рамках этой основной позиции на разных этапах анализа осуществляется разнонаправленное («челночное») движение от семантики к формам и от форм к семантике (от функций к средствам и от средств к функциям). Таким образом, мы исходим из принципа синтеза обоих направлений грамматического описания при ведущей роли направления от семантики к средствам ее выражения (имеется в виду, что на принципе «от семантики» базируется структура грамматики описание группировок ФСП). Традиционная грамматика характеризуется направлением исследования от формы к семантике. Это отнюдь не исключает в ней функционального аспекта: опираясь на формы и отвечая на вопрос «как устроены грамматические единицы (формы и конструкции)?», она изучает значения и функции форм, их классов и представленных в них грамматических категорий. Поэтому традиционную грамматику с ее системно-структурными и функциональными аспектами, на наш взгляд, было бы не вполне правильно называть формальной (хотя, конечно, формальный аспект в ней играет значительную роль). Как уже было сказано выше, она является в своей основе дифференциально-уровневой и моносистемной.

Грамматика может иметь функциональный характер и при подходе от формы к семантике в том случае, если в центре внимания находятся значения форм и закономерности их функционирования. Однако специфика функциональной грамматики во всей полноте ее признаков выступает при введении подхода «от семантики», определяющего построение грамматического описания. Ведущая роль анализа «от семантики к формальным средствам» в функциональной грамматике связана с особой значимостью данного направления для речевой деятельности говорящего. В процессе формирования высказывания говорящий идет от смысла, который он хочет передать, к формальным средствам. При единстве формирующегося смысла и его опоры на те или иные структуры внутренней речи все же основную роль в динамике формирования высказывания играет опережение того, что говорящий хочет выразить, по отношению к используемым для этого средствам. Грамматическое описание «от семантики» соотносится с этой стороной мыслительно-речевой деятельности говорящего. Сказанное не снижает значимости для говорящего направления от формы к семантике. В языковую компетенцию говорящего входит владение функциональным потенциалом каждого из языковых средств и правилами их функционирования. Тем самым для говорящего становится актуальным подход от средств к функциям. Важно учесть и то обстоятельство, что говорящий, контролируя свою речь, становится вместе с тем в позицию слушающего. Следовательно, в его мыслительно-речевой деятельности основное направление от мысли к средствам ее выражения сочетается с направлением от формальных средств к языковому и мыслительному содержанию. Позиция слушающего также не однозначна. Наряду с основным направлением мыслительно-речевой деятельности слушающего от формальных средств к их значениям и вытекающему из них (в связи с ситуацией, контекстом и энциклопедической информацией) смыслу важную роль для слушающего играет его же опыт деятельности в позиции говорящего. Без знания механизма деятельности говорящего невозможна полноценная реализация деятельности слушающего. Все сказанное выше подтверждает необходимость такого построения функциональной грамматики, при котором ее структура определяется подходом «от семантики», а в описании языковых фактов используется чередование обоих подходов. Необходимость синтеза обоих направлений описания в функциональной грамматике опирается и на тот факт, что определенная функция может быть реализована разными языковыми средствами и, с другой стороны, одно и то же языковое средство может обладать и обычно обладает разными функциями (ср. выдвинутый С.О. Карцевским принцип асимметрического дуализма языкового знака). Лишь «двусторонний подход» может охватить всю полноту этих асимметричных соотношений. Направление от формы к семантике необходимо в любой грамматике, в том числе и в функциональной. Лишь опора на форму дает возможность выявить и учесть значения, выражаемые именно в данном языке, во всей их сложности, в их непредсказуемом многообразии. С другой стороны, анализ, исходящий от семантики, позволяет выйти за пределы «простых и явных» средств, давно изучавшихся грамматикой (типа аффиксации), и обратиться к изучению средств более сложных, связанных с взаимодействием разноуровневых элементов. Между рассматриваемыми направлениями грамматического описания существуют внутренние связи. Подход «от семантики» подспудно заключает в себе результаты описания «от формы». Семантика, исследуемая в функциональной грамматике, всегда «потенциально грамматична».

И в тех случаях, когда речь идет об элементах лексических значений слов (ср., например, глаголы состояния и отношения), эти элементы существенны для строя языка и для функционирования его единиц. Они включаются в сферу вариативности обобщенных семантических категорий, в выражении которых принимают участие грамматические средства. Мысль о необходимости «двустороннего подхода» в грамматике и о связях между направлениями, идущими от формы и от значения, давно высказывалась лингвистами. Анализируя синтаксическую систему А.А. Шахматова, С.И. Бернштейн еще в 1922 г. писал: «отправной точкой синтаксического исследования должен служить материал, почерпаемый из физически осуществляемой и воспринимаемой внешней речи. От этой материальной данности исследователь выходит к ее психическому источнику от звукового обнаружения мысли к значениям. Так, наличность в языке формы повелительного наклонения позволяет заключать о существовании в психике данного языка категории повелительности. Но, с другой стороны, может оказаться, что эта категория находит выражение и в других формах в других звуковых обнаружениях напр., в форме инфинитива, произнесенной с соответствующей интонацией. Поэтому, установив при помощи формы известное значение, категорию, исследователь должен проделать обратный путь и с точки зрения найденной категории вновь пересмотреть весь материал внешних обнаружений мысли в языке. В результате получится двойная система соответствий: 1) форма повелительного наклонения выражает грамматические категории повелительности, условности и т.д.; 2) категория повелительности выражается в форме повелительного наклонения, в форме инфинитива с определенной интонацией и т.д. И только в этой второй системе синтаксис получает завершение и достигает своей конечной цели быть учением об определенной области явлений сознания и способах их внешнего обнаружения» [Бернштейн 1922: 213]. Сходные идеи были высказаны в 1924 г. О. Есперсеном в «Философии грамматики»: «Стройную систему можно создать в том случае, если исходить из принципа двустороннего подхода, который мы установили в лексикологии. Также и в грамматике можно начинать либо извне, либо изнутри. В первой части (Ф > 3) мы исходим из формы как данной величины, а затем устанавливаем ее значение или функцию; во второй (З > Ф), наоборот, мы исходим из значения или функции и устанавливаем, как они выражаются в форме. Факты грамматики в обеих частях одни и те же, различен лишь подход к ним: обе части грамматики с их различной трактовкой дополняют друг друга и, взятые вместе, дают полный и ясный обзор общих фактов того или иного языка». Выделение ФСП базируется на единстве языковых средств, выступающих в высказываниях на данном языке, и их функций. Выделив одно из этих средств и его функцию (например, выделив конструкцию с деепричастиями в функции таксиса), мы неизбежно «захватываем» и другие языковые средства, связанные с реализацией данной функции. Например, мы устанавливаем соотносительность (но не равнозначность!) высказываний типа: а) Допив чай, заговорили о делах; б) Допили чай и заговорили о делах; в) Когда допили чай, заговорили о делах. В конечном итоге извлекается вся цепь связанных друг с другом языковых средств (форм, конструкций, лексических показателей), служащих для выражения комплекса семантических признаков и их вариантов в пределах изучаемой семантической категории. Далее задача исследователя заключается в том, чтобы определить, как группируются выявленные средства в данном языке, какова их системно-структурная организация. Обычно это детерминируется различием определенных кругов функций внутри данного поля (в приведенном примере имеется в виду различие функций зависимого и независимого таксиса). Обращаясь ко всему комплексу оснований для сочетания под- ходов «от семантики» и «от формы» в функциональной грамматике, подчеркнем еще раз, что в этих основаниях сочетаются и дополняют друг друга: 1) моделирование существенных сторон мыслительно-речевой деятельности участников коммуникативного акта, прежде всего говорящего; 2) асимметричные соотношения семантики и формы, функций и средств, внутренней связи семантических категорий и языковых форм.

О ПОНЯТИИ «ФУНКЦИЯ»

В понятии функции как назначения той или иной единицы языка следует различать два аспекта потенциальный и результативный. Функция в потенциальном аспекте (Фп) это присущая той или иной единице в языковой системе способность к выполнению определенного назначения и к соответствующему функционированию. Функция в результативном аспекте (Фр) результат функционирования данной единицы во взаимодействии с ее средой, т.е. назначение как достигнутая в речи цель. Указанные аспекты понятия функции издавна находят отражение в лингвистическом анализе (ср. обычные приемы описания типа «форма может выражать» и «в данном предложении выражено»). Тот факт, что выделенные аспекты понятия функции составляют часть лингвистического обихода, лишний раз свидетельствует о необходимости их специального рассмотрения. Оно важно для познания сущности функции и может способствовать более глубокому осмыслению таких вопросов, как формы В БСЭ функция в языкознании определяется в потенциальном аспекте как «способность языковой формы к выполнению того или иного назначения».

В нашей модели функциональной грамматики, анализируемые аспекты понятия функции, как будет показано ниже, соотносятся с понятиями ФСП и КС. Отношения Фп и Фр многогранны. С одной стороны, это отношения возможности и действительности в рамках общего целевого истолкования функции, а с другой отношения каузации и ее результата: Фп представляет собой предпосылку и в известном смысле причину определенного поведения данной единицы во взаимодействии с ее средой. Фр не равна соответствующей Фп уже потому, что Фп концентрирует в себе способности единицы, обобщенные в системе языка, тогда как Фр в каждом конкретном случае это реализация некоторой способности в данном акте речи. Эта реализация конкретизируется актуальным отношением содержания высказывания к действительности и представленным именно в данном акте речи вариантом взаимодействия функции изучаемого языкового средства с функциями других средств, выступающих в высказывании. Отсюда вытекает, что в каждом случае преобразования Фп, Фр есть элемент развития (как известно, идея развития в толковании понятий возможности и действительности была вы- сказана уже Аристотелем). Те элементы развития, которые связаны с каждым актом преобразования Фп > Фр, представляют собой одно из частных проявлений общих закономерностей, отражаемых философскими концепциями возможности и действительности. Особая сторона различия Фп и Фр связана с отношением «обусловливать (каузировать) функционированием (Фп) быть результатом функционирования (Фр)». Определение понятия «функция языковой единицы», отражающее эту сторону функций, согласуется с истолкованием понятия «функция», известным в теории научного познания. Ср. определение, согласно которому функция представляет собой «способ поведения, присущий к.-л. объекту и способствующий сохранению существования этого объекта или той системы, в которую он входит в качестве элемента» [ФЭ 1970, т. 5: 418]. Таким образом, излагаемое истолкование понятия функции применительно к назначениям языковых единиц является не только целевым (при разграничении аспектов потенции и реализации), но и каузальным. Рассмотрим более подробно потенциальный (и в то же время каузирующий) аспект понятия функции в его связях с аспектом результативным. Комплекс Фп, возможных для той или иной языковой единицы и определяющих ее поведение в речи, образует потенциал функционирования языковой единицы. Это понятие представляет то множество, элементами которого являются отдельные функции-потенции данной единицы вместе с соответствующими правилами ее поведения. Потенциал функционирования данной единицы, как бы программирующий ряд существенных признаков ее поведения в разнообразных актах речи, концентрирует потенции, закрепившиеся за данной единицей на основе узуса, и дает основу для его новых реализаций. Так, потенциал форм типа знаешь определяет их свободное употребление для выражения отнесенности действия к адресату и соответствующую сочетаемость, а также детерминирует возможность (в более ограниченных условиях) выступать в обобщенно-личном употреблении (Иногда не знаешь, что и по- думать). В подобных случаях, как и во многих других, потенциал функционирования грамматической формы заключает в себе определенную вероятностную характеристику (при различиях по отношению к разных типам речи и текстов художественных, научных и т.п.). Возможность и вероятность в представлении Фп это вопрос, требующий специальной разработки. В конкретном высказывании каузирующая роль потенциала функционирования должна пониматься не в абсолютном, а лишь в относительном смысле. Эта роль действительна лишь постольку, поскольку та или иная форма уже выбрана говорящим при формировании высказывания. Однако самый выбор именно данной формы определяется в зависимости от того смысла, который говорящий хочет выразить в конкретных условиях речи. Ориентируясь на необходимый (намечаемый) смысл, формируемый в процессе соотнесения со складывающимся формальным выражением, но все же опережающий конкретные внешние языковые формы, в которые он облекается, говорящий стремится найти наиболее адекватные языковые средства и в этом процессе поиска он сообразуется с потенциями лексем, форм и конструкций, входящими в его языковую компетенцию. В круговороте соотношений потенций и реализаций постоянно существует, воспроизводится и развивается взаимная обусловленность. Потенции языковых единиц обусловливают их функционирование и реализацию определенных целей в конкретных высказываниях, а эти конкретные реализации функций в актах речи, в свою очередь, становятся основой для формирования потенций языковых единиц, которые находят все новые и новые реализации. В этих отношениях взаимообусловленности осуществляется не только воспроизведение функций языковых единиц, но и их развитие. Его истоки коренятся в реализации функций в конкретных условиях речевой деятельности как части человеческой деятельности в широком смысле. Появление новых элементов в речевых манифестациях функций может стать основой для изменения и развития самих функций как потенций языковых единиц (с их последующими реализациями). Функции-потенции преобразуются в функции-реализации через процесс функционирования. Следовательно, в функции, выступающей в речи, следует различать процесс и результат функцию реализуемую и реализованную. Реализуемая функция заключает в себе элементы Фп и Фр в динамике перехода Фп > Фр.

Говоря о функциях в аспекте реализации того или иного назначения, мы сосредоточиваем внимание на реализации как закончен- ном результате (отсюда и используемое нами наименование «результативный аспект»). Однако существенное значение имеет изучение (в частности, в сфере психолингвистики) самого процесса преобразования Фп > Фр, т.е. актуализации функций при «пере- ходе от языка к речи». Преобразование Фп > Фр представляет собой элемент пре- образования потенциальных аспектов языковой системы в реальные процессы языковой деятельности и их результаты в речевых произведениях. Функции в их результативном аспекте относятся прежде всего к речи. Вместе с тем они неразрывно связаны с языковой системой: каждая конкретная Фр в данном высказывании представляет собой вариант, восходящий к определенному комплексу Фп и к определенному типу функционирования языковых единиц. Сохраняя связь с системой языка, функции-реализации вместе с тем включаются в систему функциональных характеристик высказывания, а в части случаев и более широких речевых произведений. Речь идет, в частности, о тех семантических функциях, которые по своему типу соотносительны с функциональными признаками фрагментов текста и текста в целом, т.е., с одной стороны, обусловливаются функциональными признаками текста, а с другой конституируют их. Таковые, в частности, модальные, темпоральные, отчасти аспектуальные, персональные и залоговые функции. Функция данной лексемы, формы или конструкции, будучи реализованной целью, выступает не как отдельный самостоятельный объект, а как один из элементов более широкого целого во взаимодействии с другими его элементами. Фр всегда является частью комплекса функций, выполняемых комплексом средств, среди которых одни играют роль исходных систем, а другие роль среды. В языковой системе формируется семантический (семантико-прагматический) потенциал языковой единицы, рассчитанный на взаимодействие с самыми разнообразными элементами среды. Отсюда вытекает «нежесткость» многих Фп. Так, функции грамматических форм времени характеризуются той степенью содержательной обобщенности, которая необходима и достаточна для того, чтобы на этой основе была возможна конкретизация и модификация, исходящая от темпоральных элементов среды. Форма времени дает дейктическую основу темпоральной функции все остальное определяется взаимодействием с другими категориями (прежде всего аспектуальными и модальными), с лексическим показателями типа вчера, только что, сейчас, вот-вот и т.п., с речевой ситуацией. Обобщенные модели соотношения данной единицы с определенными типами среды «программируются» уже на потенциальном уровне функций. Например, по отношению к формам настоящего времени один тип потенциального соотношения «система среда» выступает как настоящее актуальное (Фп, требующая связи презентной формы с актуальной ситуацией), другой как настоящее историческое (Фп, программирующая функционирование данной формы в той среде, которая представлена повествовательным контекстом и ситуацией повествования). Однако конкретные результаты взаимодействия языковых единиц и их среды представ - лены в высказываниях, где функции даны как Фр. Благодаря взаимодействию различных языковых средств высказывания Фр всегда выступают по сравнению с их аналогами на уровне Фп, с одной стороны, как функции более конкретные (из нескольких обобщенных возможностей реализуется одна, выступающая в том или ином конкретном варианте), а с другой как обогащенные дополнительными элементами, обусловленными результатами лексико-грамматического взаимодействия, контекстом и речевой ситуацией. В разрабатываемой нами модели функциональной грамматики понятия ФСП и КС определенным образом соотнесены с рассматриваемыми аспектами функций языковых единиц: ФСП соотносится главным образом с Фп, тогда как КС с Фр в их соотношении с Фп (при рассмотрении КС анализ на уровне Фр постоянно соотносится с предположениями и выводами, относящимися к уровню Фп). Когда определяется состав компонентов ФСП и его структура (моноцентрическая или полицентрическая), предметом анализа являются разноуровневые языковые единицы в их системных парадигматических связях. В этом типе системно-парадигматического анализа каждое из языковых средств рассматривается как обладающее определенным семантическим потенциалом. Разумеется, все суждения о способностях компонентов того или иного поля выразить определенные значения опираются на анализ конкретных высказываний, где представлены семантические функции в их результативном аспекте. Это закономерное проявление взаимосвязей Фп и Фр, отражающих единство языка и речи. Однако при анализе поля как системы основным аспектом, в котором рассматриваются функции языковых единиц, является аспект Фп. Понятие КС, будучи обращенным, к высказыванию, естественно, сопряжено, прежде всего, с семантическими функциями в их результативном аспекте. Анализ конкретных высказываний, опирающийся на понятие КС, представляет собой один из возможных способов изучения Фр. Вместе с тем выводы о типовых КС, относящихся к языковой системе, связывают Фр и Фп. Заключая данный раздел, остановимся на соотношении функции и значения. Понятия функция и значение не совпадают, хотя и могут сближаться друг с другом. Их нетождественность вытекает уже из того факта, что помимо семантических и тесно связанных с ними прагматических функций, соотносимых с значениями, существуют такие типы функций (стилистические и структурные), которые выходят за пределы той сферы, где может идти речь о близости понятий функции и значения. Понятия семантическая функция и значение формы близки друг к другу. Фп соотносится со значением той или иной единицы, рассматриваемым в потенциальном аспекте. Соответственно Фр соотносится со значением, выступающим в том или ином варианте в высказывании и представляющим собой элемент его содержания. Не случайно одни и те же содержательные сущности нередко фигурируют в лингвистических описаниях то как частные значения, то как функции. Таковы, например, «частные видовые значения», называемые также функциями. Тем не менее, понятия семантическая функция и значение не могут быть признаны тождественными Значение формы это ее системно значимое внутреннее свойство. Оно детерминируется таким отношением к явлениям внеязыкового мира, которое проходит сквозь призму внутрисистемных соотношений в рамках оппозиций и неоппозитивных различий между членами данной подсистемы. Значения входят в знаковые отношения и в знаковые системы. Категориальные значения форм и конструкций включаются в системы грамматических форм и типов синтаксических конструкций. Что касается понятия функция, то оно относится к системе иного рода. Основную роль здесь играет связь функции и функционирования (ср. разные стороны этих связей, характеризующие потенциальный и результативный аспекты функций, о чем шла речь выше). Закономерности функционирования языковых единиц выходят за пределы той частной подсистемы, к которой относится каждая из них (подсистемы определенной грамматической категории, части речи, типов синтаксических конструкций и т.п.). Эти закономерности относятся к особого рода системе функционирования, охватывающей связанные друг с другом функциональным взаимодействием разноуровневые (морфологические, синтаксические, лексические, лексико-грамматические) единицы. Функции как элемент этой менее жесткой (в частности, разнородной с точки зрения уровневой принадлежности средств) системы функционирования характеризуются более открытым типом системных связей. Они могут включать в свое содержание самые разнообразные внеязыковые цели употребления той или иной формы независимо от релевантности или нерелевантности данной цели для данной системы форм. Ср. категориальное значение форм настоящего времени (значение настоящего в широком смысле) и такие функции этих форм, как настоящее историческое, сценическое, описательное, настоящее номинации, репортажа и т.п. Подобные функции, связанные с определенной сферой, условиями коммуникации, целенаправленностью речевого акта и т.п., будучи связанными с категориальными значениями формы, все же представляют внеязыковые цели ее употребления.