Язык как индикатор этнического менталитета

Размещено на http://www.allbest.ru/

СОДЕРЖАНИЕ

1 Понятия менталитет и ментальность в разных областях человеческих знаний

2 Язык как индикатор этнического менталитета

2.1 Грамматический строй языка и структура мышления

2.2 Отражение менталитета и языковой картины мира в национальных лингвоспецифичных концептах

2.3 Отражение особенностей национального менталитета в пословицах и поговорках

Заключение

Библиографический список

1 ПОНЯТИЯ МЕНТАЛИТЕТ И МЕНТАЛЬНОСТЬ В РАЗНЫХ ОБЛАСТЯХ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЗНАНИЙ

Понятия менталитет, ментальность с конца 80-х годов XX века получили довольно широкое распространение в отечественной научной и публицистической литературе, средствах массовой информации, стали составной частью лексики современного русского языка. Следует обратить внимание на то, что практически никто из ученых не разграничивал понятия менталитет и ментальность, используя для этого такие слова из западноевропейских языков, как mentality (английский язык), mentaletй (французский язык), mentalitat (немецкий язык). Аналогичная ситуация наблюдается и в современной отечественной и зарубежной гуманитарной науке.

Стремительно вошедшее в обыденную и научную речь понятие менталитет тяготеет к различным отраслям гуманитарного знания. При этом в литературе можно встретить использование синонимов категорий менталитет и ментальность (что вполне допустимо при недостаточной философско-методологической разработанности проблемы).

«Ментальность - это система взглядов, задач и их решений, неявных установок, ценностных ориентаций, умозаключений, особенностей поведения, которая закрепилась в народном сознании, в культурных стереотипах; менталитет - это то, что отличает одни общности от других».

В словаре русского языка С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой менталитет оценивается как понятие «книжное» и определяется как «осмысление мира, прежде всего с помощью образов, окрашенных эмоциональными и ценностными ориентациями, тесно связанными с традициями, настроением, чувством». Речь, таким образом, идет не столько о системном характере менталитета, а, сколько о некой, включенной в это понятие, совокупности различных явлений духовной жизни.

Термин менталитет достаточно своеобразно определяется в англоязычных словарях. Так, например, известный словарь Webster определяет mentality как mental capacity, то есть как умственную способность, или как mental power, как умственную силу, мощность, как mental outlook, то есть умственный взгляд, умственную перспективу, что можно понимать и как мировоззрение. Приводится значение данного термина и как state of mind - состояние разума.

Схожее определение мы находим и у С.Г. Тер-Минасовой: «понятие менталитет включает в себя склад ума, мироощущение, мировосприятие, психологию. Иными словами, менталитет - это мыслительная и духовная настроенность как отдельного человека, так и общества в целом. Mentality - (degree of) intellectual power; mind, disposition, character (менталитет - уровень интеллектуальных возможностей, склад ума, настроение, характер)».

Перечислим свойства менталитета, выявленные нами по различным источникам:

- менталитет включает в себя мышление;

- менталитет означает нечто общее, лежащее в основе сознательного и бессознательного, логического и эмоционального, т. е. глубинный и потому трудно фиксируемый источник мышления, идеологии и веры, чувства и эмоций;

- одной из сторон менталитета являются нормы поведения.

Менталитет - это не модное понятие, а научная категория, отражающая определенное явление, коренящееся в глубинах народной жизни. Стремясь к уточнению понятия, многие авторы используют весьма неоднозначные или даже метафорические описания, относя их то к менталитету, то к ментальности.

Следует заметить, что при всей пестроте и многообразии определений того, что есть менталитет и чем он не является, не утратило актуальности следующее замечание: когда хотят объяснить что-то необъяснимое, как бы витающее в воздухе, но объективно существующее, говорят: «Это наш менталитет»; когда не желают чего-то объяснять - тоже находят отговорку в менталитете.

Что же касается однозначной трактовки понятия, то для каждой области знания он открывается новой, невидимой гранью. И действительно, проблематичным оказывается даже вопрос о приоритете введения термина менталитет в научный оборот. В литературе не обнаруживается четкого различения понятий ментальность и менталитет. Просто одни авторы употребляют первое понятие, другие - второе. Итак, постулируя различие понятий, определим, что такое ментальность и менталитет.

Из истории науки известно, что понятие ментальность было предложено Леви-Брюлем, который использовал его для описания особого мышления дикарей. Люсьен Февр и Марк Блок, заимствовав это понятие у Леви-Брюля, применили его для обозначения общего умонастроения, склада ума, коллективной психологии, умственного инструментария, психологической оснастки людей, принадлежащих к одной культуре, являющихся членами одного общества. Общий менталитет дает им возможность по-своему воспринимать и осознавать свое природное и социальное окружение и самих себя.

Такой подход позволяет давать очень широкое толкование категории менталитет и использовать ее для обозначения любого более или менее устойчивого комплекса представлений о мире. Однако именно картина мира, включающая в себя представления о личности и ее отношении к социуму, о свободе, равенстве, чести, добре и зле, о праве и труде, о семье и сексуальных отношениях, о ходе истории и ценности времени, о соотношении нового и старого, о смерти и душе (картина мира в принципе неисчерпаема), именно эта картина мира, унаследованная от предшествующих поколений и непременно изменяющаяся в процессе общественной практики, лежит в основе человеческого поведения.

В определенном смысле категория менталитет может быть отождествлена с категорией подсознательная духовность. Выступая в качестве ядра смысловой сферы индивида, менталитет одновременно есть «система заложенных в основание культуры взаимосвязанных универсалий, которые являются формами хранения и трансляции фундаментальных представлений о мире и социального опыта жизни в этом мире».

Под менталитетом мы также понимаем и «исторически сложившееся долговременное умопостигаемое единство наиболее устойчивых представлений, стереотипов и архетипов, проявляющихся на осознаваемом и неосознаваемом уровнях в виде особого образа мыслей, мироощущения и мировосприятия, и имеющего аксиологическое, эмоциональное и поведенческое воплощение».

Элементы, составляющие менталитет, существуют не просто в своей разнородности, а сливаются в некий духовный сплав. «Менталитет воплощает в себе то общее, что лежит в основе сознательного и бессознательного, рационального и эмоционального, общественного и индивидуального, мышления и поведения, веры и образа жизни. Менталитет проявляется в позициях, ценностных ориентациях, мировоззренческих и поведенческих стереотипах, исторических традициях, образе и укладе жизни людей, в языке».

С одной стороны, менталитет определяет наши предпочтения (поведенческие, ценностные, нормативные), с другой - выступает основой отталкивания человека от всего того, что ему чуждо основой неприятия определённых стандартов поведения, идей. Можно сказать, что менталитет - это своего рода вертикальный срез нашего духовно-душевного мира, исследование которого есть поиск ответа на вопрос «почему я такой?».

Отличие терминов ментальность и менталитет, по мнению некоторых авторов, состоит в том, что менталитет имеет всеобщее общечеловеческое значение, а ментальность может относиться к различным социальным сферам и историческим временам.

Социокультурный подход трактует менталитет как «совокупность представлений, воззрений, чувствований общности людей определенной эпохи, географической области и социальной среды, которые влияют на исторические и социокультурные процессы». Другими словами, менталитет - это некая совокупная характеристика людей, живущих в отдельной культуре, которая позволяет описать своеобразие видения этими людьми окружающего мира и объяснить специфику их реагирования на него.

Одним из важнейших аспектов термина ментальность является «обозначение определённого качества ума, характеристики активно проявленного мышления». Именно интенсивные отличия способности мыслить, понимать и выражать своё понимание присущи ментальности как характеристике человеческого мышления и деятельности.

Специалист в области лингвокультурологии А.К. Михальская, рассматривает термины менталитет, ментальность и душа народа в качестве синонимов и считает, что их значение -- это «способ мышления личности или общественной группы, присущая им духовность, склад ума, мировосприятие».

Обратимся к понятию национальный менталитет. Под национальным менталитетом обычно понимают «образ мыслей, психологический склад ума, особенности мышления», а также «исторически сложившуюся, устойчивую специфическую форму проявления и функционирования общественного сознания в жизнедеятельности определённой национальной общности людей».

Вырабатываясь исторически и генетически, менталитет образует ту духовно-поведенческую специфичность, которая делает представителей одного народа непохожими на представителей других народов, и в силу этого он становится важным фактором самоидентификации той или иной общности.

Менталитет народа всегда несёт на себе печать национального, ассоциируясь с такими понятиями, как национальное сознание, национальный характер, народный дух и т.п. Он является выражением специфики национального своеобразия. Полноценное знакомство с любой культурой предполагает не только изучение материальных составляющих этой культуры, не только знание её исторической, географической и экономической детерминант, но и попытку проникновения в образ мышления нации, попытку взглянуть на мир глазами носителей языка этой культуры. Национальный менталитет заявляет о себе в привычках, обычаях, передающихся из поколения в поколение, в нормах поведения.

Являясь средством человеческой коммуникации и потому социальным и национальным по своей природе, язык не может не нести на себе отпечатки особенностей мировоззрения, этических и культурных ценностей, а также норм поведения, характерных для данного языкового сообщества. Каждая национальная культура есть результат проявленной деятельности национального менталитета, так как национальная культура не существует вне национального менталитета. Все это находит свое отражение в лексике языка, о чем говорится много и часто. Понимаемый нами менталитет составляет часть народной культуры.

Довольно распространенным является мнение о национальном характере, согласно которому это не совокупность специфических, своеобразных, присущих только данному народу черт, но своеобразный набор универсальных общечеловеческих черт. На уровне бытового сознания существование у каждого народа национального характера не вызывает сомнений, является как бы аксиомой. Особенно часто эта мысль возникает во время пребывания, даже самого краткого, в чужой этнической среде. Оно укрепляет убеждение в том, что люди этой общности во многих отношениях сильно отличаются от нашей: об этом свидетельствуют черты их жизни и быта, порой даже внешний облик людей, их поведение и пр. Национальный характер оказывается как бы ключом к объяснению жизни народа, и даже его истории.

«Когда речь идет о русском национальном характере, первая и немедленная ассоциация - это душа, которая обычно сопровождается постоянным эпитетом: загадочная. Загадочной представляется русская душа иностранцам, которые много об этом говорят и пишут - то с восхищением, то с насмешкой. Русское слово душа гораздо более распространено, чем английское soul и играет огромную роль в духовной жизни русского народа. Для русского народа, у которого в национальной системе ценностей на первом месте стоит духовность, душа, главное, стержневое понятие, превалирующее над рассудком, умом, здравым смыслом. Англоязычный же мир, наоборот, поставил в основу своего существования Его Величество Здравый Смысл» [60, 150].

Таким образом, говоря о менталитете той или иной нации, народа, мы затрагиваем сложную, многослойную совокупность механизмов и способов действия, тесно связанных с многовековой культурой народа, ее обретенными и закрепленными способами реагирования на изменения внешнего мира, определяющими поведение нации.

Мы приходим к следующим выводам: во-первых, менталитет - это целостная картина мира в её ценностных ориентирах, существующая длительное время, независимо от конкретных экономических и политических условий, основанная на этнических предрасположениях и исторических традициях; менталитет проявляется в чувстве, разуме и воле каждого отдельного члена общества на основе общности языка и воспитания и представляет собой часть народной духовной культуры, которая создаёт этноментальное пространство народа на данной территории его существования; во-вторых, национальный менталитет - это образ мыслей, психологический склад ума, особенности мышления; в-третьих, национальный менталитет неразрывно связан с национальным характером, под которым понимается не только совокупность специфических, своеобразных, присущих только данному народу черт, но также своеобразный набор универсальных общечеловеческих черт.

2 ЯЗЫК КАК ИНДИКАТОР ЭТНИЧЕСКОГО МЕНТАЛИТЕТА

Язык и этнический менталитет, будучи двумя сторонами одной «медали» - единого процесса производства и выражения мыслей, совершенно неравнозначны с точки зрения их доступности для научного анализа, которому конкретный язык (система объективная и определенная) поддается несравненно лучше, чем этнический менталитет (вещь субъективная и трудно определимая). Поэтому имеется заманчивая возможность по особенностям языка реконструировать хотя бы некоторые особенности этнического менталитета. Попытаемся сделать это на примере английского и русского языков.

2.1 Грамматический строй языка и структура мышления

Наиболее точно отражает менталитет нации грамматический строй языка, ибо он ближе всего к мышлению. "В то время как число слов языка представляет объем его мира, грамматический строй языка дает нам представление о внутренней организации мышления". Именно В. фон Гумбольдтом впервые было введено весьма важное понятие "языковое сознание народа"

Английский язык, как известно, относится к языкам аналитического строя, в которых грамматические отношения выражаются порядком слов в предложении и специальными служебными словами.

Для английского языка характерны:

1) малое число аффиксов (особенно флексий); преобладание слов, состоящих из одних корней;

2) фиксированный порядок слов в предложении (при перестановке слов смысл предложения может быть искажен или утерян;

3) грамматическая (морфологическая) многозначность слов: принадлежность слова к той или иной части речи часто определяется его местом в предложении и другими (в том числе, служебными) словами;

4) тесная смысловая взаимосвязь и взаимозависимость слов в предложении: семантическое поле значительной части слов грамматически (морфологически) неоднородно и дискретно, т.е. состоит из различных именных, глагольных и т.п. участков; актуальность того или иного участка определяется другими словами и предложением в целом.

Таким образом, структурной единицей английского (как и любого аналитического) языка является предложение. При его искусственном расчленении на отдельные слова смысл последних часто делается неопределенным.

Русский язык - язык синтетического строя, в котором грамматические отношения выражаются морфологически с помощью аффиксов (преимущественно флексий).

Для русского языка характерны:

1) большое число аффиксов (особенно флексий); развитая система склонения и спряжения;

2) относительно свободный порядок слов в предложении (при перестановке слов смысл предложения, как правило, не меняется или меняется незначительно);

3) грамматическая (морфологическая) однозначность слов: в большинстве случаев слова однозначно идентифицируются как существительные, прилагательные, глаголы и т.д. - независимо от места в предложении и других слов (причем практически все имена однозначно идентифицируются как имена, а глаголы - как глаголы;

4) относительная смысловая независимость слов в предложении: семантическое поле слова, как правило, грамматически (морфологически) однородно и определяется, в морфологическом отношении, им самим; контекст обычно лишь актуализует то или иное значение из этого поля _ ¹⁰.

Таким образом, структурной единицей русского (как и любого синтетического) языка является слово. При расчленении предложения на отдельные слова последние, как правило, сохраняют свой основной смысл.

Рассмотрим, какое влияние оказывают эти особенности английского и русского языков на структуру устной диалогической речи.

Речевой акт представляет собой передачу сообщения от говорящего (адресанта) к слушающему (адресату). Компонентами речевого акта являются:

1) мысленное кодирование сообщения и

2) говорение - для адресанта,

3) восприятие сообщения и

4) его мысленное декодирование - для адресата.

Структурная единица английской речи - предложение. Англоязычный адресант проговаривает свое сообщение нерасчленяемыми (слабо расчленяемыми) по смыслу наборами слов, выражающими законченную мысль, и такими же наборами воспринимает сообщение адресат. Англоязычные собеседники должны мыслить отдельными и цельными предложениями-фразами. Это означает следующее.

1. Англоязычный адресант кодирует мысль до конца, и лишь затем сообщает ее адресату («сначала думает, потом говорит»). Уже первое слово и даже первые звуки фразы могут потребовать полной завершенности процесса кодирования мысли. Так, чтобы произнести звуки [m], [l], [v], [d] в словоформах I'm, I'll, I've, I'd, адресант должен заранее «решить», в каком времени будет задействован глагол.

Особо тщательно должны быть «продуманы» адресантом сообщения, построенные с привлечением сложных видовременных форм глагола, инфинитивных и причастных оборотов, сложноподчиненных предложений. При этом чем более сложная аналитическая конструкция используется, тем меньше возможностей у адресанта перестроить предложение по ходу дела. Например, начав произносить фразу the plane is to land (самолет должен приземлиться), адресант не может оборвать свое сообщение после слова is, так как уже произнесенные слова the plane is... могут быть поняты адресатом совершенно неверно (самолет находится...).

2. Англоязычный адресат воспринимает сообщение адресанта до конца, и лишь затем декодирует его («сначала слушает, потом думает»). При восприятии отдельного слова адресат может осуществить лишь его предварительное осмысливание, а также частичное переосмысливание слов, воспринятых ранее. И лишь после восприятия последнего слова адресат имеет возможность полностью декодировать сообщение и адекватно понять (уяснить) его смысл.

Проиллюстрируем сказанное на следующем примере. В неоконченной фразе the main assembly line conveyer control system consists of… (система управления конвейером главной сборочной линии состоит из...) восприятие и предварительное осмысливание каждого нового слова требует частичного переосмысливания большинства воспринятых ранее слов. И только после предварительного осмысливания глагола-сказуемого consists (состоит) у слушателя появляется определенная уверенность в том, что переосмысливать имена подлежащной группы далее не потребуется.

В некоторых случаях предварительное декодирование воспринятого слова вообще невозможно. Английское предложение, например, может быть начато как неисчисляемым существительным (т.е. существительным без артикля), так и созвучным ему глаголом в форме повелительного наклонения (инфинитив без частицы to). Поэтому предложения, начатые словами air, water, land, могут в дальнейшем оказаться как повествовательными (воздух..., вода..., земля...), так и повелительными (проветрите..., полейте..., причаливай!...).

Как видим, адекватное осмысливание сообщения возможно лишь в том случае, если адресат удерживает в своей краткосрочной памяти все предложение. Аналитический строй английского языка предъявляет высокие требования и к вниманию адресата. Так, пропуск всего одного звука в разговорных формах I'll, I've, I'd может привести к неверному пониманию сути сообщения.

Аналитический строй английского языка, заставляющий адресанта «сначала мыслить, потом говорить», а адресата - «сначала слушать, потом осмысливать», требует от обоих участников диалога внимательно выслушивать реплики друг друга и не перебивать собеседника в процессе его высказывания. В противном случае сообщения могут превратиться в бессвязный набор бессмысленных слов и звуков.

Отметим, что английская речь должна легче даваться человеку с флегматическим темпераментом - спокойному, выдержанному, неторопливому, чем, например, холерику - человеку взрывному и необузданному.

Структурной единицей русской речи является слово. Это дает возможность:

1) адресанту:

- кодировать каждое слово сообщения в отдельности и тут же произносить его (до кодирования следующего слова);

- начинать говорение до завершения процесса кодирования мысли;

- «додумывать» мысль в процессе говорения;

- начинать и обрывать фразу в любом месте;

- легко переходить от одной незавершенной фразы к другой, начатой ранее;

- строить сообщение из обрывков разных фраз и несвязанных (слабо связанных) между собой слов;

2) адресату:

- декодировать сообщение по ходу его восприятия, слово за словом;

- пропускать («прослушивать») отдельные слова и даже группы слов в сообщении (конечно, понимание сообщения при этом может ухудшиться, однако смысл ранее воспринятых и уже декодированных слов остается, как правило, неизменным);

- не удерживать в краткосрочной памяти уже воспринятые и декодированные слова;

- обоим участникам диалога - перебивать друг друга и даже говорить одновременно (при этом понимание сообщений может оставаться адекватным).

Русский язык, следовательно, позволяет адресанту «думать и говорить одновременно», а адресату - «одновременно слушать и думать». Такая речь должна легко даваться сангвинику - человеку живому, подвижному, легко и быстро переключающемуся.

Как видим, структуры речевого акта у англо- и русскоязычных собеседников существенно различны. Однако из этого вовсе не следует, что англоязычный адресант «продумывает» сообщение медленнее, чем русскоязычный, а до англоязычного адресата медленнее «доходит» его смысл. Суммарное время кодирования и декодирования предложения (при большом усреднении), как и качество этих операций, в обоих случаях одинаковы. Различие, во-первых, состоит в том, что англоязычный адресант производит мысленное кодирование «оптом» - в начале предложения, а русскоязычный - «в розницу», перемежая его с говорением. Во-вторых, у англоязычного адресата элементы операции мысленного декодирования распределены в процессе речевого акта существенно неравномерно (и количественно, и качественно); у русскоязычного адресата эти элементы более или менее равномерно распределены между актами восприятия отдельных слов.

Таким образом, английский язык не только заставляет человека мыслить относительно крупными структурными единицами (предложениями), но и - за счет разнесения и обособления во времени элементарных мыслительных актов - дискретизирует (расчленяет на порции) сам процесс мышления. Такая дискретизирующая функция английского языка может, на наш взгляд, служить косвенным индикатором дискретности (логичности) английского менталитета. Русский же язык не только позволяет мыслить относительно мелкими структурными единицами (словами), но и - за счет сближения, наложения и фактического слияния элементов мышления - интегрирует (объединяет в единое и непрерывное целое) процесс мышления как таковой. Интегрирующая функция русского языка может, как нам представляется, служить косвенным индикатором аналоговости (образности) русского менталитета.

язык менталитет пословица поговорка

2.2 Отражение менталитета и языковой картины мира в национальных лингвоспецифичных концептах

Понятие менталитета тесно связано с языковой картиной мира. Языковая картина мира - это система всех возможных содержаний: духовных, определяющих своеобразие культуры и менталитета данной языковой общности, и языковых, обусловливающих существование и функционирование самого языка. Языковая картина мира, с одной стороны, есть следствие исторического развития этноса и языка, а, с другой стороны, является причиной своеобразного пути их дальнейшего развития, другими словами, языковая картина мира обусловливает суммарное коммуникативное поведение, понимание внешнего мира природы и внутреннего мира человека и языковую систему.

Каждый язык «рисует» свою картину, изображающую действительность несколько иначе, чем это делают другие языки. Языковая картина мира включает, таким образом, как минимум три компонента - мир действительности, мир мышления и мир языка. При относительной универсальности всех трех компонентов, специфические особенности последних двух представляют особый интерес.

Так, например, даже при поверхностном взгляде на немецкий язык иностранцу кажется странным (то, что немцем воспринимается как совершенно нормальное), почему такие понятия как «das Genie» и «das Mдdchen» среднего рода, когда во всех других языках они, как правило, мужского и женского родов и когда в мире им соответствуют живые люди, обладающие определенным полом. Это можно объяснить только способами концептуализации мира, присущими немецкому этносу, сформированной у них языковой картиной мира. Не исключено что в понимании немцев понятия «гений» - это человек с доминантным «эго», в котором высшее начало, связанное с разумом, преобладает над его половыми различиями, в силу чего при языковой репрезентации факт его принадлежности к мужскому или женскому полу становится нерелевантным. То же самое со словом « das Mдdchen ». Очевидно, с германской языковой точки зрения в силу возраста девочка еще не может быть отнесена к полноценному разряду женщин (ср. англ. baby = it).

Анна Вежбицкая, автор многочисленных исследований по проблеме языковой картины мира, подчеркивает, что значение в языке антропоцентрично, т.е. отражает общие свойства человеческой природы; более того, оно этноцентрично, т.е. ориентировано на данный этнос. Нельзя на естественном языке описать «мир как он есть: язык изначально задает своим носителям определенную картину мира, причем каждый данный язык - свою».

Возвращаясь к проблеме взаимоотношения языка, мышления и действительности, хочется привести следующее высказывание А.Д.Шмелева: «С одной стороны, в языке находят отражения те черты внеязыковой действительности, которые представляются релевантными для носителей культуры, пользующейся этим языком; с другой стороны, овладевая языком и, в частности, значением слов, носитель языка начинает видеть мир под углом зрения, подсказанным его родным языком, и сживается с концептуализацией мира, характерной для соответствующей культуры и ментальности. В этом смысле слова, заключающие в себе лингвоспецифичные концепты, одновременно «отражают» и «формируют» образ мышления носителей языка»

Именно лингвоспецифичные концепты представляют особый интерес для исследования взаимосвязи менталитета и языка. Такие слова выступают как своего рода лакуны, не находящие прямых коррелятов в других языках. Они часто становятся камнем преткновения для переводчиков.

Для русской языковой модели мира в качестве лингвоспецифичных концептов часто выступают такие слова как душа, судьба, тоска, воля, разочарование и др. Наиболее часто в качестве объекта исследования выступает слово душа, особенно в плане его соотносительности с английскими словами mind и soul. «Для русского человека, - отмечает С.Г. Тер-Минасова, - у которого в национальной системе ценностей на первом месте стоит духовность, «душа» - главное, стержневое понятие, превалирующее над рассудком, умом, здравым смыслом. Англоязычный же мир, наоборот, поставил в основу своего существования Его Величество Здравый Смысл, и поэтому body (тело) противопоставляется не душе (soul), а рассудку (mind), в то время как в русском языке две основные ипостаси человека - это тело и душа или, вернее, душа и тело, потому что устойчивое словосочетание требует именно такого порядка слов (предан душой и телом).

Человек, поведение которого противоречит нормам, принятым в данном обществе, по-русски называется душевнобольной, а по-английски - a mentally - ill person (умственно больной). Иными словами, когда у русских болеет душа, у представителей англоязычного мира болеет mind».

В качестве понятия, выступающего как лингвоспецифичное для англосаксонского менталитета, мы бы хотели проанализировать слово understatement. Джордж Микиш, автор известной книги «How to be an Alien», описывая загадочную русскую душу и сравнивая русских с англичанами, пишет: « The English have no soul ; they have the understatement instead». Это понятие часто переводится как «языковая сдержанность», «недоговоренность», «сдержанное высказывание». Это явление настолько характерно для английского языка, что пронизывает его весь, выражаясь, прежде всего в лексике, а также в синтаксисе и даже в интонационном оформлении высказываний. Так, например, в вопросительных предложениях (типа Yes - No Questions) understatement выступает в виде падающей интонации как средство неявной выраженности вопроса как такового.

В грамматике understatement может быть проиллюстрировано примером I don't think you are right, в котором отрицание переносится на глагол think, что как бы снимает категоричность и прямолинейность всего высказывания. Буквальный перевод соответствующего ему высказывания в русском языке «Я думаю, что ты неправ» (которое здесь воспринимается как вполне нормальное) I think you are wrong был бы для английского языка преувеличенным и поэтому некорректным с точки зрения англоязычного социума.

Understatement очень часто используется в английском языке и может привести к недопониманию, если человек не знаком с этим явлением. Существование understatement показывает нежелание и отрицание англичан излишней драматизации, деликатность; в то же время оно может также быть формой скрытого бахвальства.

Очень часто understatement образуется при помощи использования слов типа quite, rather, a bit, a little: I have a bit of a headache (когда на самом деле у говорящего раскалывается от боли голова); I am in a bit of a hurry.

Другие примеры: «He called me at two o'clock at night. I was not very pleased» - Он позвонил мне в 2 часа ночи. Я не слишком обрадовалась. (Когда на самом деле она была вне себя от ярости).

Интересным с точки зрения understatement может служить достаточно известное высказывание о дипломатах:

- If a diplomat says «Yes», he means «Perhaps».

- If he says «Perhaps», he means «No».

- If he says «No», he is no diplomat.

Учитывая тот факт, что в речи дипломатов особо приветствуется «недоговоренность», данный пример служит прекрасной иллюстрацией understatement. Продолжение о женщинах:

- If a lady says «No», she means «Perhaps».

- If she says «Perhaps», she means «Yes».

- If she says «Yes», she is no lady.

В языковом плане understatement часто перекликается со знаменитым английским юмором. «We have satire instead of revolutions and uprisings», отмечает Кейт Фокс, автор новой книги об англичанах «Watching the English» (Fox 2004, 403). Английский юмор всегда представлен в контексте, а английский контекст предполагает understatement:

«The understatement rule, - пишет Кейт Фокс, - means that a debilitating and painful chronic illness must be described as «a bit of a nuisance»; a truly horrific experience is «well, not exactly what I would have chosen»; a sight of breathtaking beauty is «quite pretty»; an outstanding performance or achievement is «not bad»; an act of abominable cruelty is «not very friendly», and an unforgivably stupid misjudgment is «not very clever»; the Antarctic is «rather cold» and the Sahara «a bit too hot for my taste», and my exceptionally delightful object, person or event which in other cultures would warrant streams of superlatives, is pretty much covered by «nice», or, if we wish to express more ardent approval, «very nice» (Fox 2004, 67).

Вот что пишет об Understatement журналист О. Орестов, долгие годы проживший в Англии: «Несколько слов о знаменитом английском «андерстейтменте» - «недоговоренности», - который свойствен языку всех классов и сословий. С нашим обычаем говорить прямо и откровенно, а иногда и безапелляционно, категорически, речь англичанина кажется аморфной и неопределенной. Он не любит говорить «да» или «нет» и всегда найдет дополнительные слова, которые бы сняли резкость суждения. Когда начальник увольняет подчиненного, он говорит (обязательно без гнева или раздражения): « Я крайне сожалею, что за последнее время выполнение Вами своих обязанностей не было таким же отличным и безукоризненным, как, скажем, год назад. Я боюсь, что Вам было бы трудно в нынешних условиях нести такую тяжелую нагрузку, и я искренне надеюсь, что Вы найдете в другом месте гораздо лучшее применение своим способностям. Мы все глубоко сожалеем, что Вы будете работать не у нас …». Все это можно было бы сказать кратко: Вы уволены, так как работать стали отвратительно».

В Англии умеют преуменьшить даже самую страшную катастрофу. Если француз явится к званному обеду с опозданием на час потому, что он перепутал день, он целый вечер будет говорить об этом невероятном происшествии. Англичанин же, если он опоздает на несколько минут потому, что обрушилась крыша его дома, скажет, что его задержало маленькое недоразумение. Это одна из тысяч форм «андерстейтмент» столь милого сердцу британца».

Understatement - это явление, которому трудно научиться. Для англичанина это явление вполне естественно, так как оно глубоко вплетено в его культуру и является составной частью его психологии. Английский ребенок учится ему уже с детства, постепенно постигая его в процессе своего культурного и языкового развития.

Иностранцы никогда не могут понять сути understatement. «How the hell are you supposed to know when «not bad» means «absolutely brilliant» and when it just means «OK»? Is there some secret sign or something that they use? Why can't they just say what they mean?», - вопрошают многочисленные неангличане.

Причины, которые лежат в основе особой любви англичан к understating - это неписанные запреты на серьезность, излишнее выражение эмоций, открытое хвастовство, претензия на значимость, важность. Все это требует постоянного использования understatement.

Интересные мысли приводит Кейт Фокс: «The English do not like extremism, in politics or in any other sphere: apart from anything else, political extremists and fanatics … invariably break the all-important English humour rules, particularly the Importance of Not Being Earnest rule. Among their many sins, Hitler, Stalin, Mussolini and Franco were not noted for their use of the understatement. No such totalitarian leaders would ever stand a chance in England - even leaving aside their ethical shortcomings, they would be rejected immediately for taking themselves too seriously» (Подч. нами., А. Дж.) (Fox 2004, 223).

Помимо того, что understatement употребляется как целое языковое явление, оно употребляется и как отдельная лексическая единиц, часто абсолютно непереводимая на другие языки. Ср. следующие примеры:

- You call him rich? That's the understatement of the year; he owns more than any man in Britain.

- To say that her resignation was a shock would be an understatement - it caused panic.

- That New York City is not a peaceful place to live in is the understatement of the year (month, century).

- He is very elegant, in an understated (not too obvious) way.

- They understated the seriousness of the crime.

- An understated evening dress (not showy).

Интересен пример из интервью, взятого известным телеведущим Ларри Кингом у Мадонны. При обсуждении съемок популярного мюзикла « Evita », в котором Мадонна сыграла роль Эвиты Перрон, между ними произошел диалог:

King: Was «Evita» difficult?

Madonna: Oh, yes. That's an understatement.

Итак, заключая анализ лингвоспецифичного концепта Understatement, хотелось бы привести слова цитировавшегося выше Джорджа Микиша, который сказал, что understatement -это стиль жизни (way of life). И на наш взгляд не будет преувеличением сказать, что это нечто большее, чем просто ключевое слово английского языка, это целый менталитет народа.

2.3 Отражение особенностей национального менталитета в пословицах и поговорках

Пословицы и поговорки определяют людей, явления, поступки, действия обязательно с оценочной точки зрения. Эмоционально-оценочная и изобразительная функция поговорок - главное их свойство.

Если говорить о пословичных системах русского и английского языков, то можно с уверенностью утверждать, что они принципиально отличаются, так как складывались в совершенно различных исторических и общественно-экономических условиях. Можно сказать, что они не совпадают в той же мере, в какой не совпадают условия развития двух народов: от географического положения и климатических условий до различий в национальных характерах, темпераментах, менталитете и в самих языках, которые все эти несовпадения, безусловно, отражают. Именно поэтому в русском языке есть много пословиц и поговорок, которые совершенно не имеют (и объективно иметь не могут) соответствий в английском языке; верно и обратное: многие английские пословицы и поговорки не имеют даже приблизительных соответствий в русском языке.

Во многих разделах наблюдаются совпадения или различия в количестве пословиц и поговорок, отражающих следующие ценностные понятия: вежливость, осторожность, решительность, образованность, отношение к труду.

В английском языке с более высокой, чем в русском, активностью во фразообразовании преобладают следующие целостные смыслы: осторожность, трудолюбие, сдержанность в речи.

В содержательной области русской идиоматики заметно большее пространство, чем в английской, занимают следующие ценностные понятия: опытность, правдоискательство, справедливость.

Специфически присущей русской культуре ценностью оказывается гостеприимство.

Национальный менталитет неразрывно связан с национальным характером. И важно подчеркнуть, что характер этноса и его ценностные ориентации нередко играют более значительную роль в его исторических судьбах, нежели тип мышления. При описании автопортретов русских и англичан чаще всего встречаются следующие характеристики:

Русские люди - дружелюбные, терпеливые, гостеприимные, готовые помочь друг другу, трудолюбивые, ленивые, совестливые, патриотичные.

Англичане - рациональные, трудолюбивые, свободолюбивые, независимые, сдержанные.

Правдоискательство - это внутренняя духовная доминанта русской национальной личности. Оно отобразилось в следующих выражениях: За правду Бог и добрые люди. Не в силе Бог, а в правде. Правда - свет разума. Кто за правду горой, тот истинный герой. На правду нет суда. Без правды веку не изживёшь.

Русский народ - терпеливый и выносливый, не падающий духом от неудач и верящий в свои силы. Терпение, несомненно, является ценностью:

За терпенье даёт Бог спасенье. Век жить, век ждать. Век живи, век надейся. Терпи, казак, атаманом будешь. Подождём, а своё возьмём. Не потерпев, не спасёшься. Терпенье и труд всё перетрут.

Такие качества, как предусмотрительность, осторожность, представлены в английской идиоматике несколько богаче, чем в русской: It is ill to waken sleeping dogs. Let sleeping dogs lie. Не следует будить спящих собак. - Не буди лихо, пока оно спит. Put not your hand between the bark and the tree. Не клади руки между корой и деревом. - Свои собаки грызутся - чужая не суйся.

Как мы выяснили, русская культура относит вербальное выражение эмоций к одной из основных функций человеческой речи, между тем как англо-саксонской культуре свойственно неодобрительное отношение к ничем не сдерживаемому словесному потоку чувств:

Pigs grunt about everything and nothing. Есть повод, нет повода - свинья все равно хрюкает. - На чужой роток не накинешь платок. Язык без костей: что хочет, то и лопочет.

First think, then speak. Сначала подумай, потом говори.

Любовь к Родине считается - и, видимо, вполне справедливо - неотъемлемой чертой русского национального характера: И кости по родине плачут (по преданию, в некоторых могилах слышен вой костей). Рыбам море, птицам воздух, а человеку отчизна вселенный круг. За отечество живот кладут (о воинах).

Англичане же таких слов, как patriotic, motherland, fatherland о себе и о своей собственной стране не употребляют.

«Западная душа» гораздо более рационализирована, упорядочена, организована разумом цивилизации, чем русская душа, в которой всегда остается иррациональный, неорганизованный и неупорядоченный элемент.

Характер народа и особенности его языка взаимовлияют друг на друга, вытекая из менталитета. Язык живёт в личности и хранит то, что можно назвать интеллектуально-духовными генами, которые переходят из поколения в поколение.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Одним из наиболее актуальных направлений современной лингвистики является изучение языка в плане его соотнесенности с окружающим миром. Вопросы о том, как человек отражает мир вокруг нас, как преломляет его он в своем сознании и как, наконец, он репрезентирует эту познавательную деятельность и познанную действительность в языке человека, находятся в самом центре лингвистических исследований на современном этапе развития науки о языке.

Изучение языка в плане его отражаемости окружающего мира включает целый ряд проблем, связанных с изучением истории, культуры, литературы того или иного народа, его менталитета, национального характера, особенностей мышления, психологии и т. д. Выход в эти смежные области, несомненно, обогащает науку о языке, делает её более полной и адекватной требованиям ХХ I века.

Изучение языка в аспекте его связей с культурой и миром конкретного народа, носителя этого языка, особенно важно и в практике преподавания иностранных языков. Если представить себе коммуникацию посредством языка (и говоря метафорически) в виде айсберга, то вершиной его, т.е. той частью, которая лежит на поверхности и подлежит обозрению, выступают грамматика и словарь. Однако, наиболее мощной частью этого айсберга является та, которая скрыта под водой и которая составляет силу айсберга - а это - весь культурный фон, сведения о менталитете, обычаях и т.п. того или иного народа. И если в более ранние времена при изучении языков внимание было главным образом сосредоточено на освоении грамматики и словаря, то для современного человека, говорящего на языке, условием эффективной коммуникации является помимо этого понимание и наличие всего запаса знаний о мире, лежащем за тем или иным конкретным языком.

Что первично во взаимодействии языка и этнического менталитета? В случае сформировавшегося этноса (и вообще, для стационарного состояния этноязыковой системы) такая постановка вопроса некорректна: язык и этнический менталитет, представляя собой весьма устойчивые и инерционные образования, находятся во взаимосоответствии, в равной мере структурируя и поддерживая стабильность друг друга. Язык способствует воспроизводству этнического менталитета в каждом новом поколении людей, исподволь навязывая ребенку такой способ мышления, который согласуется со структурой языка, а значит и со структурой этнического менталитета. В то же время воспроизводимые при посредстве языка этнические стереотипы мышления способствуют закреплению в языке особенностей, согласующихся с этими стереотипами.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996.

2. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М.: Языки славянской культуры, 2001.

3. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985.

4. Льюис Р.Д. Деловые культуры в международном бизнесе: от столкновения к взаимопониманию. М.: Дело, 1999.

5. Тер - Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: Слово, 2000.

6. Падучева Е.В. Феномен Анны Вежбицкой //А. Вежбицкая. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996. С.5-32.

7. Уорф Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку // Звегинцев В.А. История языкознания 19-20 веков в очерках и извлечениях. Ч.2. М, 1960. С.198-224.

8. Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира. М.: Языки славянской культуры, 2002.

9. Fox K. Watching the English: The Hidden Rules of English Behaviour. Hodder, 2004.

Размещено на Allbest.ru