Анализ работы В. Гумбольдта "О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Южно-Уральский государственный университет

Факультет Лингвистики

Кафедра Общей лингвистики

Анализ работы В.Гумбольдта «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода»

Реферат

Студента группы Л-206

Евтушенко Е.А.

Научный руководитель -

Кандидат филологических наук,

Доцент М.В. Биньковская

Челябинск 2007

Введение

Особое место в лингвистическом компаративизме первой половины 19 в. занимал крупнейший лингвофилософ и теоретик языка, основатель теоретического языкознания и лингвистической философии языка Карл Вильгельм фон Гумбольдт (1767-1835). Основы общего языкознания, философия языка были заложены в его трудах. «Одним из величайших людей Германии» справедливо назвал его датский лингвист Вильгельм Томсен. Лингвистикой Гумбольдт занимался лишь последние пятнадцать лет своей жизни, и многие из его работ увидели свет только после его смерти. Он был разносторонне и блестяще образованным человеком: занимался философией, литературоведением, классической филологией, государственным правом, был выдающимся дипломатом и общественным деятелем. Вместе со своим братом, знаменитым естествоиспытателем и путешественником Александром фон Гумбольдтом, он основал в 1809г. Берлинский Университет, доныне носящий их имя, был знаком с И.В.Гете, Ф.Шиллером, Ф.Боппом, Я.Гриммом и другими выдающимися людьми своего времени. Гумбольдт знал множество языков (индоевропейские, туземные языки Америки, малайско-полинезийские), а также был знаком с китайско-тибетскими и дравидскими (индийскими) языками. Изучал он их параллельно с антропологией, этнографией, историей и эстетикой народов и племен. Это позволило Гумбольдту прийти к замечательным открытиям в сравнительно-историческом языкознании. Однако подлинную славу Гумбольдта принесли не частные лингвистические исследования, а теоретические выводы, которые позволили ему заложить основы общего языкознания и создать оригинальную философию языка. В. Гумбольдт был первым среди лингвистов, который сознательно положил в основу своей концепции языковой принцип деятельности: «Язык следует рассматривать не как мертвый продукт. Но как созидающий процесс» (Гумбольдт 1984). Одним из первых в истории языкознания Гумбольдт обосновал системный характер языка. Ученый приходит к выводу о том, что «в языке нет ничего единичного, каждый его элемент проявляет себя лишь как часть целого» (Гумбольдт 1984). Способ рассмотрения ученым самых различных аспектов языка и связанной с ним проблематики, глубина и сила его аргументации убеждают, что Гумбольдт постепенно вырабатывает метод, посредством которого можно подойти к изначальному единству языка и мышления, а также к единству феноменов культуры, заложив тем самым лингвистический фундамент для объединения наук о культуре.

Биография В. Гумбольдта

Вильгельм фон Гумбольдт родился 240 лет назад, 22 июня 1767 года в семье прусского офицера Александра Георга фон Гумбольдта и Елизаветы фон Голведе, имевшей гугенотские корни. Его младший брат, впоследствии известный естествоиспытатель Александр фон Гумбольдт, появится на свет спустя два года. Родители не жалели денег на образование своих детей. Это была эпоха Просвещения с характерным культом добротного образования. И они не ошиблись -- ведь среди биографий великих ученых факт безусловного признания близких родственников в абсолютно разных областях знания -- явление уникальное. Александр фон Гумбольдт вошел в историю как выдающийся физик, метеоролог и географ, который в качестве своей главной задачи видел «постижение природы как целого и сбор свидетельств о взаимодействии природных сил» -- то есть его мысль идет в фарватере развития новоевропейской цивилизации и присущей ей интенции познать и тем самым подчинить природу.

Вильгельм фон Гумбольдт происходил из старинного дворянского рода. Он получил домашнее воспитание. Его учителями были Кампе и Кунт - представители прусской интеллигенции, проникнутой духом идей Просвещения, прекрасно знавшие и сумевшие донести до своих учеников смысл сочинений Монтескье и Вольтера, Дидро и Руссо. Благодаря Кунту оба юноши могли посещать салоны и кружки, бывшие в то время центром просвещенческого движения Пруссии, где они могли слушать лекции Дюма по статистической политике, Клейна - о естественном праве. Но главную роль в духовном становлении молодого Гумбольдта сыграл Гегель, прививший юноше любовь к античным авторам - Ксенофонту и Платону, Цицерону и Сенеке. Он родился на три года раньше Гегеля и пережил его на четыре года. Он был не просто современником великого диалектика, а являл собой определенное противостояние Гегелю. Под влиянием Гегеля девятнадцатилетний Гумбольдт пишет свою первую работу «Сократ и Платон о божественном провидении и бессмертии», в которой призывает, не отказываясь от идеалов Просвещения, учиться у древних мудрецов: искусству ведения беседы - из диалогов Платона и бесед Сократа, нравственности - из трактатов Цицерона, следовании естественной религии - из сочинений Ксенофонта.

В 1791 г. Гумбольдт вступает в брак с Каролиной Дахерёден, приятельницей Лотты Ленгефельд, вышедшей замуж за Шиллера. Отсюда знакомство Гумбольдта с поэтом, которое затем переросло в духовную близость и дружбу. В 1794 г. Гумбольдт переезжает в Йену, где у него завязываются дружеские отношения с Гёте. Они сохраняются и после того, как Гумбольдт покидает Германию. Он живет в Париже, путешествует по Испании.

В 1801 г. Гумбольдт вернулся на родину и через год снова поступил на государственную службу. Его направляют в Рим в качестве дипломатического представителя Пруссии при папском престоле. В 1809 г. он возглавил департамент просвещения, в 1810 г. Гумбольдт - посланник в Вене, в 1814 г. принимает участие в Венском конгрессе, в 1817 - посланник в Лондоне, в 1819 г. - министр по сословным делам. В том же году он уходит с высокого поста, с тем, чтобы через одиннадцать лет быть снова привлеченным к работе Государственного совета

В отличие от сугубо научной сферы интересов брата, биография Вильгельма фон Гумбольдта четко разделяется на два этапа. Сначала -- блестящая карьера государственного деятеля и дипломата. В 1808 году Гумбольдт становится министром просвещения королевства Пруссия, проводит реформу системы образования, а в 1809 году выступает инициатором создания Берлинского университета. Тогда же он пишет свое первое известное философское произведение «О пределах государственной деятельности», в котором выступает защитником либеральных ценностей. «Всякое стремление государства вмешиваться в частные дела граждан, если эти дела непосредственно не нарушают права других, неприемлемо... Государство никоим образом не должно заботиться о положительном благе граждан, и поэтому также об их жизни и здоровье, -- разве только в тех случаях, когда им угрожают действия других, -- а только об их безопасности» -- согласитесь, подобная сентенция в устах высокопоставленного прусского чиновника начала XIX века звучит крайне неожиданно!

Не случайно крупнейший апологет либеральной экономики и свободного рынка Фридрих фон Хайек назовет Вильгельма фон Гумбольдта «величайшим немецким философом свободы». С 1812 года Гумбольдт возвращается на дипломатическую службу, принимает непосредственное участие в создании прусско-российского альянса против Наполеона и послевоенном политическом обустройстве немецких земель.

Его государственная карьера достигает пика в 1819 году, когда Гумбольдт становится министром внутренних дел Пруссии. Однако в связи с тем, что среди прусской элиты возобладали консервативные настроения, он вскоре вынужден подать в отставку.

С этого времени Вильгельм фон Гумбольдт занимается исключительно творчеством. Его научные интересы сосредоточены преимущественно в области лингвистики и философии языка. Кроме того, он переводит с древнегреческого произведения Эсхила и Пиндара. В 1821 году Гумбольдт публикует труд «Исследование истории ранних жителей Испании при помощи языка басков». Здесь уже присутствует главный принцип его философского подхода -- смотреть на мир, историю и культуру сквозь призму языка. Он фактически открыл для современников этот уникальный язык -- единственный из живых западноевропейских языков, не принадлежащий к индоевропейской семье языков. Кроме того, Гумбольдт на основании лингвистического анализа предложил рассматривать басков как потомков иберов -- народа, населявшего Пиренейский полуостров в древности (упоминания о нем встречаются у многих античных авторов).

Главный же труд Вильгельма фон Гумбольдта «О языке кави на острове Ява» вышел посмертно, в 1836--1839 годах. Вступление к этой книге, получившее название «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода» ознаменовало начало нового этапа истории европейской философии.

Историческая эпоха, в которую была создана данная работа

Философские взгляды В. Фон Гумбольдта формировались в эпоху расцвета немецкой классической философии. Лингвистическая концепция ученого была реакцией на антиисторическую и механистическую концепцию языка 17-18 вв. Она имела источником идеи И. Гердера о природе и происхождении языка, о взаимосвязи языка, мышления и "духа народа", а также типологические классификации языков Фр. и А. В. Шлегелей. Идеи великих мыслителей-идеалистов германии - Иммануила Канта (1724-1804), Иоганна Готлиба Фихте (1762-1814), Фридриха Вильгельма Йозефа Шеллинга (1775-1854) и Фридриха Гегеля (1770-1831) - Гумбольдт распространил на языкознание. Особенно близки ему взгляды Ф.Шеллинга, который ставил перед собой задачу последовательно раскрыть все этапы развития природы в направлении к высшей цели, т.е. рассмотреть природу как целесообразное целое, как форму бессознательной жизни разума, назначение которой - порождение сознания. В учении И.Г.Фихте Гумбольдта привлекала абсолютизация деятельного характера «Я» (индивида), которое, преодолевая все препятствия, стремиться к идеалу, едва ли достижимому (вся человеческая история - лишь бесконечное приближение к идеалу). У Ф.Гегеля В.фон Гумбольдт заимствовал сущность систематической теории диалектики и обострённое внимание к духовной культуре народа. Наследие Гумбольдта явилось философской основой для всех идеалистических школ в лингвистике 19-20 столетия.

Что было достигнуто в этой области до вклада В. Гумбольдта

18 век в отличие от предыдущего и последующих веков не дал каких-либо новых развернутых лингвистических теорий. В основном шло накопление фактов и рабочих приемов описания в рамках старых идей, а некоторые ученые (больше философы, чем собственно лингвисты) высказывали принципиально новые теоретические положения, постепенно менявшие общие представления о языке.

В течение века увеличилось количество известных в Европе языков, составлялись грамматики миссионерского типа. В течение всего века и в начале 19 века появились многоязычные словари и компендиумы, куда старались включить информацию о как можно большем числе языков. В это же время продолжает развиваться нормативное изучение языков Европы. Для большинства из них к концу 18 века сформировалась разработанная литературная норма. При этом сам язык описывался более строго и последовательно.

С конца 17 по конец 18 века к теоретическим проблемам языка обращались ученые, не создавшие каких-либо строгих методов языкового описания и обычно не бывшие профессиональными лингвистами. К их числу принадлежат в Германии Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716), позже Иоганн Готфрид Гердер (1744-1803), в Италии Джамбатиста Вико (1668-1744), во Франции Этьен Бонно де Кондильяк(1715-1780) и Жан-Жак Руссо (1712-1778). В их сочинениях появляется ряд новых идей, главной из которых стала идея исторического развития языка.

Именно в 18 веке в центр обсуждения стала проблема происхождения языка, ни до того, ни после того она не обсуждалась столь активно. Раньше безоговорочно господствовали библейские представления об Адаме и Вавилонской башне. Теперь им на смену пришли попытки рационалистических объяснений того, каким образом люди начали говорить. Почти все известные до наших дней концепции происхождения языка появились в 18 веке. Была выдвинута идея происхождения языка на основе звукоподражания, развитии языка из непроизвольных выкриков человека, а также развивавшаяся Жан-Жаком Руссо идея о «коллективном договоре», в соответствии с которой люди договорились между собой о том, что как называть. Наиболее разработанную теорию происхождения и развития языка для тех лет предложил Э. Кондильяк. Он считал, что язык на ранних этапах развивался от бессознательных криков к сознательному их использованию, а, получив контроль над звуками, человек смог контролировать свои умственные операции. Французский философ развил и концепцию о едином пути развития языков, который, однако, языки проходят с разной скоростью, и потому одни языки совершеннее других. Здесь мы видим первый вариант концепции стадий, позднее развитой Вильгельмом фон Гумбольдтом.

Еще до Э. Кондидьяка идеи историзма развивал Дж. Вико, выдвинувший развернутую концепцию исторического развития человечества, в которой важное место отводилось развитию языка. По мнению Карла Маркса, у Дж. Вико в зародыше уже содержались основы сравнительно-исторического метода. И.Г.Гердер выдвинул положения о «духе народа», повлиявшие на Вильгельма фон Гумбольдта.

Некоторые ученые уже в середине 18 века близко подходили к формированию основных положений сравнительно-исторического метода, Так, выдающийся немецкий филолог и историк, Август Людвиг Шлёцер (1738 -1809) в своей «Русской грамматике» (1763-1764) писал о регулярности звуковых соответствий между языками как признаке родства языков, о необходимости сопоставления корней, а не целых слов. Однако эти идеи не сопровождались основанными на них массовыми сопоставлениями конкретного языкового материала.

По выражению В.Томсена, весь 18 век сравнительно-исторический метод «витал в воздухе». Но нужен был некоторый толчок, который стал бы отправной точкой для кристаллизации метода. Таким толчком стало в конце века открытие санскрита, ранее почти не известного в Европе. Открытие санскрита стало тем недостающим звеном, после появления, которого началось бурное развитие исследований в области сопоставления европейских языков, с санскритом и между собой. Поначалу сопоставления языков еще были очень не совершенными. Но всего через три десятилетия после открытия санскрита, в 1816г., появляется первая вполне научная работа, заложившая основу сравнительно-исторического метода. Это была книга Франца Боппа (1791-1867) «О системе спряжения санскритского языка в сравнении с таковым греческого, латинского, персидского и германского языков». В 1818г. Была издана книга другого крупного ученого Расмуса Раска (1787-1832) «Исследование в области древнесеверского языка или Происхождение исландского языка». В 1819г. Вышел первый том «Немецкой грамматика» Якоба Гримма (1785-1863), в 1820 - «Рассуждения о славянском языке» А.Х. Востокова. В этих сочинениях впервые формировался сравнительно-исторический метод.

Никто из перечисленных ученых не стремился к общетеоретическим и тем более философским рассуждениям, которыми были богаты 17 и 18 век. У них редко можно было найти какие-либо высказывания о природе и сущности языка. Они впервые в мировой науке, работая с конкретным материалом, старались выработать действительно научный метод его исследования.

Все эти идеи были достаточно интересные, но содержали один неустранимый недостаток: они были основаны не на анализе языкового материала, а на произвольных, хотя иногда и остроумных догадках. Что же касается вопроса о происхождении языка, то никакими конкретными данными об этом процессе наука не располагала тогда и не располагает сейчас.

Основные положения анализируемой работы

В последние годы жизни ученый работал над трудом «О языке кави на острове Ява», который не успел завершить. Была написана его вводная часть «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества», опубликованная посмертно в 1848 г. Это, безусловно, главный лингвистический труд В. фон Гумбольдта, в котором наиболее полно изложена его теоретическая концепция. Работа сразу стала очень знаменитой, и уже спустя десятилетие появился её русский перевод, хотя и не бывший достаточно адекватным. В этой работе ученый наиболее полно излагает свое объяснение онтологии языка, основные положения своей антропологической концепции, в соответствии с которой род человеческий рассматривается как совокупность народов, которые при всем их различии обнаруживают фундаментальное единство природы и разные пути восхождения к общему идеалу. По убеждению Гумбольдта, «различность» и множественность форм проявления будь то в языке или культуре, - залог прогресса, фактор, обеспечивающий взаимное обогащение и совершенствование (в форме и содержании).

Одно из проявлений человеческого единства - это язык, представленный во всем многообразии его «организмов», наиболее доступная наблюдению и исследованию манифестация человеческого разума и его творческой силы. Здесь наиболее наглядно предстают разнообразие в единстве и достоинства каждой индивидуальной сущности:

«Создание языка обусловлено внутренней потребностью человека. Он не только внешнее средство общения людей в обществе, но заложен в природе самих людей и необходим для развития их духовных сил и образования мировоззрения, которое человек только тогда может достичь, когда свое мышление ясно и четко ставит в связь с общественным мышлением. Если каждый язык рассматривать как отдельную попытку, а ряд языков как совокупность таких попыток, направленных на удовлетворение указанной потребности, можно констатировать, что языкотворческая сила человечества будет действовать до тех пор, пока в целом или по частям она не создаст того, что наиболее совершенным образом сможет удовлетворить предъявляемым требованиям.

В соответствии с этим положением даже и те языки, и языковые семейства, которые не обнаруживают между собой никаких исторических связей, можно рассматривать как разные ступени единого процесса их образования. А если это так, то эту связь внешне не объединенных между собой явлений следует искать в общей внутренней причине, которой может быть только развитие творческой силы. Язык является одним из тех явлений, которые стимулирует общечеловеческую духовную силу к постоянной деятельности. Выражаясь другими словами, в данном случае можно говорить о стремлении раскрыть полноту языка в действительности. Проследить и описать это стремление составляет задачу языковеда в ее конечном, но и первостепеннейшем итоге». [цит. по 17,69-70]

Работа состоит из 38 глав, которые в общем числе можно разделить на 5 части: лингвистический гумбольдт строение язык

1) Общие вопросы о языке, включающие исследование о месте обитания и культурных отношениях малайских племен; проблему взаимодействия цивилизация, культура и образование; вопросы о форме языка, природе и свойствах языка вообще.

2) Вопросы о фонетике, включающие исследование о звуковой системе языков и природа членораздельного звука, в которые входят вопросы об звуковых изменениях; о распределение звуков между понятиями; об обозначении общих отношений; о звуковой форме языков; также исследуется внутренняя форма языка и соединение звука с ней;

3) Вопросы о морфологии, изучающие родство слов и словесной формы; изоляцию слов, флексию и агглютинацию;

4) Вопросы о синтаксисе, рассматривающие словесное единство, систему ключевых слов в предложение, средства обозначения словесного единства, членение предложения.

5) Вопросы о различии языков, характере языков, причинах развития языков.

В первой части Гумбольдт дает обобщенные понятия об индейских и индоевропейских языках, на основе которых он выделяет наряду с тремя типами братьев Шлегелей еще один - инкорпорирующий. Так же ученый утверждает о необходимости языка как такового в обществе, так как «создание языка обусловлено внутренней потребностью человека», как пишет сам Гумбольдт. «Язык - не просто внешнее средство общения людей, поддержания общественных связей, но заложен в самой природе человека и необходим для развития его духовных сил и формирования мировоззрения…» Язык не отделим от духовной жизни человека - «Язык - одно из тех явлений, которые стимулируют человеческую духовную силу к постоянной деятельности». Это духовная сила проявляется в духе народа. «Разделение человечества на народы и племена, и различие его языков и наречий, конечно, тесно связаны между собой, но вместе с тем и, то и другое непосредственно зависит от третьего явления более высокого порядка -- действия человеческой духовной силы, выступающей всегда в новых и часто более совершенных формах… Выявление человеческой духовной силы, в разной степени и разными способами совершающееся в продолжение тысячелетий на пространстве земного круга, есть высшая цель всего движения духа, окончательная идея, которая должна явственно вытекать из всемирно-исторического процесса». Гумбольдт уверенно утверждает, что отдельный человек всегда связан с целым - с целым своего народа, расы, к которой он принадлежит, всего рода человеческого. И я не могу не согласиться с этим, потому что жизнь человека, с какой бы стороны ее не рассматривали, всегда связана с общением. «Духовное развитие, даже при крайней сосредоточенности и замкнутости характера, возможно только благодаря языку, а язык предполагает обращение к отличному от нас и понимающему нас существу… Отдельная индивидуальность есть вообще лишь явление духовной сущности в условиях ограниченного бытия». Так же дается два понятия (Erzeugtes и Erzeugung) согласно которым язык следует рассматривать не как мертвый продукт (первое), а как созидающий процесс (второе). «Но как только мы вступаем на такой путь исследования, мы тотчас, же сталкиваемся с существенной трудностью: язык предстает перед нами в бесконечном множестве своих элементов - слов, правил, всевозможных аналогий и всякого рода исключений, и мы впадаем в немалое замешательство в связи с тем, что все это многообразие явлений, которое как его не классифицируй, все, же предстает перед нами обескураживающим хаосом, мы должны возвести к единству человеческого духа» - пишет Вильгельм фон Гумбольдт. Язык есть не продукт деятельность (Ergon), а деятельность (Energeia). Два греческих слова, употребленные В. фон Гумбольдтом, с тех пор часто рассматривались многими лингвистами и не редко употребляются как термины без перевода. Понимание языка в качестве Energeia было новым в науке о языке. Как верно определил В. фон Гумбольдт, вся европейская лингвистика, начиная, по крайней мере, со стоиков и александрийцев сводила язык к множеству правил, устанавливаемому в грамматиках, и множеству слов, записанных в словарях. Ориентация на изучение продукта деятельности была отчасти связана и с преимущественным, особенно в Средние века и в Новое время, вниманием к письменным текстам в ущерб устным. Ещё в большей степени она определялась аналитическим подходом к языку. Языковед моделировал деятельность слушающего, а не говорящего. Раскрывая свойства языка, утверждает, что язык - орган, образующий мысль, тем самым рассматривая связь языка с мышлением, указывая на их тесную связь. Цель языка - выражение мысли. «Понятие не может отрешиться от слова, как человек не может скинуть с себя физиономию. Захотев сбросить слово с себя, понятие лишь переменило бы одно слово на другое, все равно явилось бы в слове».

Во второй части Вильгельм фон Гумбольдт исследует звуковую систему языков. Основу всех звукосочетаний языка составляет артикуляция отдельных звуков. Говоря о звуковой стороне языка, Вильгельм фон Гумбольдт исходил из не очень развитого состояния фонетики его времени и даже смешивал звук с буквой. И в то же время у него присутствуют высказывания, предвосхищающие идеи сложившейся лишь почти столетие спустя фонологии: «В языке решающим фактором является не обилие звуков, а, скорее, наоборот, -- гораздо существенней строгое ограничение числа звуков, необходимых для построения речи, и правильное равновесие между ними. Языковое сознание должно, поэтому содержать… предчувствие всей системы в целом, на которую опирается язык в данной индивидуальной форме. Здесь уже проявляется то, что, в сущности, проявляется во всем процессе образования языка. Язык можно сравнить с огромной тканью, все нити которой более или менее заметно связаны между собой и каждая -- со всей тканью в целом». Под словами ученый понимает знаки отдельных понятий. Исходя из этого, он различает три способа обозначения понятий:

· Непосредственное подражание, когда звук, издаваемый предметов, имитируется в слове настолько, насколько членораздельные звуки в состоянии передать нечленораздельные. Этот способ обозначения как бы живописный: подобно картине, обозначающей зрительный образ предмета, язык воссоздает его слуховой аппарат.

· Подражание не непосредственному звуку или предмету, а некому внутреннему свойству, присущему их обоим. Можно назвать этот способ обозначения понятий символичным, хотя понятие символа в языке, несомненно, шире.

· Сходство звуков в соответствии с родством обозначаемых понятий. Словам со сходными значениями присуще также сходство звуков, но при этом, не принимается во внимание присущий самим этим звукам характер. Этот способ обозначения понятий, в котором аналогия понятий и звуков в их собственных сферах проводиться так, что достигается их полная гармония, можно назвать аналогическим.

Звуковая форма - та форма, которая создана языком для выражения мысли. Ни звуковая, ни внутренняя форма языка не создают язык сами по себе, необходим их синтез: «Соединение звуковой формы с внутренними языковыми законами придает завершенность языкам, и высшая ступень их завершенности знаменуется переходом этой связи, всегда возобновляющейся в одновременных актах языкотворческого духа, в их подлинное и чистое взаимопроникновение. Начиная со своего первого элемента, порождение языка -- синтетический процесс, синтетический в том подлинном смысле слова, когда синтез создает нечто такое, что не содержалось ни в одной из сочетающихся частей как таковых». Этот процесс завершается, только когда весь строй звуковой формы прочно и мгновенно сливается с внутренним формообразованием. Благотворным следствием этого является полная согласованность одного элемента с другим. Фактически здесь речь идет о том, что позднее получило название двусторонности знака, и ещё раз здесь Вильгельм фон Гумбольдт подчеркивает системность языка, взаимосвязанность его элементов. В связи с внутренней формой языка Вильгельм фон Гумбольдт затрагивает проблему, которая позже стала трактоваться как различие значения и смысла слова; с точки зрения образования понятия «слово -- не эквивалент чувственно воспринимаемого предмета, а эквивалент того, как он был осмыслен речетворческим актом в конкретный момент изобретения слова. Именно здесь -- главный источник многообразия выражений для одного и того же предмета: так, в санскрите, где слона называют то дважды пьющим, то двузубым, то одноруким, каждый раз подразумевая один и тот же предмет, тремя словами обозначены три равных понятия. Поистине язык представляет нам не сами предметы, а всегда лишь понятия о них». Позднее в отечественной традиции начиная с Потебни термин «внутренняя форма» стал употребляться в суженном по сравнению с Вильгельмом фон Гумбольдтом значении: говорится не о внутренней форме языка, а о внутренней форме слова в связи с тем, как в морфемной структуре слова или же в его этимологической структуре отражаются те или иные смысловые признаки.

В третье части исследуется родство слов и словесной формы, производя анализ, обнаруживается, что родство слов оказывается трояким, а именно: существует родство звуков, логическое родство понятий и родство, возникающее в результате обратного воздействия слов на дух. Гумбольдт утверждает, что нельзя рассматривать словарный запас языка как готовую, застывшую массу. И то так и есть, потому что постоянно образуются новые слова и словоформы, словарный запас человека постоянно обогащается. «Язык живет в речи народа» - пишет ученый, раскрывая там самым взаимодействие языка и речи. Гумбольдт первым из лингвистов стал последовательно разграничивать язык и речь. «Язык как масса всего производимого речью, ни одно и то же, что сама речь в устах народа». Под языком понимается все то, что говориться. «Язык является принадлежностью всего человечества, но действительную жизнь получает в живом употреблении - речи говорящего». Речь - воспроизведение того что есть в языке. Язык - результат деятельности, определенная система. Раскрывает понятие суффикса, утверждая, что слово может оформляться двумя способами - путем внутренней модификации или путем внешних наращений, также помимо внутренней модификации и сложения существует третий тип оформления слов - по средствам так называемого пристраивания. Принципы сложения и пристраивания противоположны друг другу. Сложение стремиться к сохранению нескольких корневых слогов в их значимой звуковой форме, а пристраивание - к уничтожению их значения как такового. Вводит понятие агглютинативного языка, ни один язык не является полностью агглютинативным, и в отдельных случаях часто нельзя определить, какую роль играет чувство флексии для того или иного предполагаемого суффикса. «Во всех языках, действительно обнаруживающих склонность к слиянию звуков или хотя бы не полностью ее отвергающих, в отдельных случаях видно стремление к флексии. Однако надежная оценка этого явления в целом возможна лишь после анализы всего строения каждого такого языка». Делит языки на совершенные и несовершенные (флективные - совершенные (индоевропейские), агглютинативные - несовершенные).

В четвертой части Гумбольдт рассматривает словесное единство, которое имеет в языке двоякий источник: оно корениться во внутреннем, соотнесенном с потребностями мыслительного развития, языковом сознании и в звуке. Оба этих фактора - внутреннее языковое сознание и звук - взаимодействуют между собой, причем последний приспосабливается к потребностям первого, и трактовка звукового единства тем самым превращается в символ искомого определенного понятийного единства. Средствами обозначения словесного единства Гумбольдт называет паузу, изменение букв и акцентуацию. Пауза - остановка голоса в конце слова для разграничения элементов мысли. Внутри слова допускается разнообразные изменения букв, добиваясь красоты звучания, языковое чувство применяет тогда к этой внутренней сфере слова всеобщие и частные законы благозвучия и гармоничного сочетания элементов. Акцентуация присуща всем языкам, хотя в мертвых языках место ударения нам известно только там, где беглое произношение зафиксировано понятными нам знаками. Вообще в слоге различают три фонетических свойства: специфическое значение входящих в него звуков, меру времени, то есть долготу, и ударение. Два первых определяются природой самого слога и составляют его телесный облик, в отличие от них ударение зависит от свободы говорящего, оно является некой частицей силы, непосредственно вкладываемой говорящим в звуки. Принцип акцентуации возвышается над речью как непосредственное выражение той значимости, которую говорящий хочет придать своей речи и отдельным ее частям. Взятый сам по себе каждый слог способен принять ударение. Но когда из нескольких слогов только один действительно выделяется по тону, ударение непосредственно сопровождающих его других слогов тем самым снимается и этим снятием создается связь между ударными (господствующими) и потерявшими ударение (подчиненными) слогами. Оба этих явления - снятие ударения и связь между слогами - обуславливают друг друга, и одно из них непосредственно и естественно влечет за собой другое. Так возникают акцентуация слова (Wortaccent) и создаваемое ею словесное единство (Worteinheit). Никакое самостоятельное слово немыслимо без ударения, и никакое слово не может иметь больше одного главного ударения. Имея их два, оно распалось бы на две самостоятельные единицы и превратилось бы в два слова. Зато в одном и том же слове могут быть, конечно, вторичные ударения, вызванные его, либо ритмическим устройством, либо необходимостью подчеркнуть нюансы значения. Гумбольдт рассматривает предложение не как составленное из слов целое, а, по существу, как отдельное слово.

Наконец в последней пятой части своей работы Гумбольдт пишет о различии строения языков, о характере языков и о причинах развития языков. Не отрицает развития языка. «Язык как он есть в действительности представляется непрерывно текущим и переходящим с каждой минутой». Язык - процесс, развитие которого идет по законам духа. В ходе своего развития все языки испытывают одновременное воздействие двух факторов, взаимно ограничивающих друг друга: это, с одной стороны, начало (Princip) языка, самобытно определяющее его направленность, а с другой -- влияние накопленного материала, власть которого находится в обратно пропорциональном отношении к определяющей силе начала. Свой характер каждый язык развивает преимущественно в литературные эпохи и в предшествующие им подготовительные периоды. Характер народов разного мировосприятия отражается в значении слов. Вильгельм рассматривает два проявления языка, которые решительным образом противостоят друг другу - поэзия и проза. «Если рассмотреть поэзию и прозу одновременно и с предельно конкретной, и с идеальной стороны, то мы увидим, что они идут разными путями к одинаковой цели». Проза останавливается на простом описании действительности с чисто внешней целью, быть лишь сообщением о тех или иных вещах, не пробуждающим мысли и чувства. Перед поэзией и прозой стоят одни и те же общезначимые требования. В обеих дух должен быть приподнят и увлечен внутренним порывом. Человек в полном обладании всей своей самобытностью должен проникать мыслью, как во внешний, так и во внутренний мир и, схватывая частности, вместе с тем оставлять за ними ту их природную форму, которая связует их с целым. Гумбольдт вводит понятие «акт самостоятельного полагания в языках», объясняя его тем, что в грамматическом строе языков есть точки, в которых синтез и порождающая его сила выступают как бы обнаженней и непосредственней и с которыми все остальное в языковом организме по необходимости находится в самой тесной связи. Этот синтез есть не качество и даже, собственно, не действие, но поистине ежемгновенно протекающая деятельность, постольку для него не может быть никакого обозначения в самих словах и уже одна попытка отыскивать такое обозначение свидетельствовала бы об ущербности синтетического акта ввиду непонимания его природы. Такой акт Гумбольдт называет актом самостоятельного полагания через соединение (синтез). Далее ученый рассматривает глагол, который резко отличается от имени и других частей речи, которые могут встречаться в простом предложении. Глагол отличается от других частей речи тем, что ему одному придан акт синтетического полагания в качестве грамматической функции. В языках, где глагол не имеет или имеет лишь весьма несовершенные признаки его настоящей функции, он сам по себе более или менее совпадает с атрибутивом, то есть с именем, а собственно глагол, являющийся настоящим воплощением мысли, должен, как глагол быть, восстанавливаться между субъектом и этим атрибутивом. Такое опущение глагола там, где к вещи просто прилагается признак, не чуждо также и самым развитым языкам. Так, оно часто встречается в санскрите и латыни, реже -- в греческом. При наличии развитого глагола такое опущение не имеет никакого отношения к характеристике глагола, а представляет собой просто один из способов построения предложения. Напротив, некоторые из языков, испытывающих затруднения с выражением глагола, придают этим конструкциям особую форму и тем самым до некоторой степени втягивают их в структуру глагола. Так, в мексиканском языке 'я люблю' может быть выражено как ni-tlazotia

или ni-tlazotla-ni. Первое -- соединение глагольного местоимения с корнем глагола. Второе -- то же с причастием, постольку поскольку определенные мексиканские глагольные прилагательные, имеющие активное, пассивное или рефлексивное значение, можно все же назвать причастиями, хотя они и не выражают понятия протекания действия (элемента, только в результате соединения, которого с тремя стадиями времени возникает собственно грамматическое время). Правильное и отвечающее требованиям языка образование союзов, как и глагола, основывается в языках на действии той же самой силы языкотворческого духа. Менее развитые языки испытывают обычно недостаток в союзах либо используют в соответствующих целях слова, лишь опосредованно подходящие для такого употребления, не полностью ему подчиненные, и очень часто оставляют предложения не связанными друг с другом. Ich sehe, dap du fertig bist ('я вижу, что ты готов'), то это, очевидно, не что иное, как Ich sehe das: du bist fertig ('я вижу это: ты готов'), с той единственной поправкой, которую позднее внесло правильное грамматическое сознание, символически обозначив зависимость придаточного предложения перестановкой глагола. Самым трудным для грамматического рассмотрения является синтетическое полагание, осуществляющееся в относительном местоимении. Два предложения должны быть связаны таким образом, чтобы одно являлось выражением всего лишь свойства какого-либо имени другого. Слово, посредством которого осуществляется эта операция, должно, поэтому быть одновременно местоимением и союзом, представлять имя путем его замещения и управлять предложением. Вместо того чтобы сказать: «Человек, верящий в милость божию, получит ее; то, во что ты ныне веришь, ты в будущем въяве увидишь на небесах; я пойду по пути, по которому ты меня поведешь», говорят: «Он верит в милость божию, этот человек ее получит; ты ныне веришь, это ты в будущем въяве увидишь на небесах; ты поведешь меня, по этому пути я пойду». Сущность значения относительных предложений -- а именно то, что слово должно восприниматься только с

учетом содержащегося в относительном предложении определения,-- в этих конструкциях не только сохраняется, но и получает в известной мере символическое выражение.

Исследуя происхождение языков, Гумбольдт проходит к выводу что, язык помогает человеку познавать мир, и в то же время это познание зависимо от языка: «Как отдельный звук встает между предметом и человеком, так и весь язык в целом выступает между человеком и природой, воздействующей на него изнутри и извне, человек окружает себя миром звуков, чтобы воспринять в себя и переработать мир вещей… Человек преимущественно -- да даже и исключительно, поскольку ощущение и действие у него зависят от его представлений, -- живет с предметами так, как их преподносит ему язык.… И каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, откуда человеку дано выйти лишь постольку, поскольку он тут же вступает в круг другого языка». Таким образом, Вильгельм фон Гумбольдт ставит вопрос о языковых картинах мира, высказывая точку зрения о том, что многое в представлении каждого человека о мире обусловлено его языком. Гумбольдт в связи с этим выделяет два способа освоения иностранного языка. Если мы освоили его адекватно, то такое освоение можно было бы уподобить завоеванию новой позиции в прежнем видении мира». Однако чаще этого не происходит, поскольку «мы в большей или меньшей степени переносим на иностранный язык свое собственное миропонимание и, больше того, свое собственное представление языке». В пределах европейской культуры подобный перенос не приводил к трудностям во взаимопонимании из-за очень сходных языковых картин мира. Однако при исследовании, например, индейских языков такая проблема стала серьезной.

Что нового внес Вильгельм фон Гумбольдт в данную область лингвистических знаний

Основные положения учения Гумбольдта о языке можно сформулировать в виде антиномий, в существовании которых он видел диалектику языка. Язык как целое состоит из противоречащих друг другу понятий, именно эта противоречивость и определяет характер языка.

Антиномия языка и мышления. С одной стороны, язык есть орган, образующий мысль. Без языка невозможно образование понятий; понятие не может отрешиться от слова; слово является единством звука и понятия, но с другой стороны дух человека, воплотившийся в понятии, полностью стремиться освободится от уз языка, так как слова стесняют свободу духа, мысли, ставя в определенные рамки.

Антиномия субъективного и объективного в языке. Язык по отношению к познаваемому субъективен, язык имеет самостоятельное бытие, в существе своем не зависит от отдельных лиц, хотя действительную жизнь получает в употреблении между людьми. «Язык мне принадлежит, так как я воспроизвожу его моею собственной деятельностью; но так как я воспроизвожу его так, а не иначе потому, что так говорят и говорили все поколения, передававшие его друг другу до настоящего времени, то меня, очевидно, ограничивает сам язык». С одной стороны человек воспринимает язык, так как он завещан традициями, а с другой стороны он сам постоянно воссоздает язык в собственной речи.

Антиномия языка как деятельности и как продукта деятельности. По своей сущности язык - выражение деятельности духа. Язык нельзя представлять раз и навсегда готовым материалом, который можно перечесть во всем его количестве и усвоить мало-помалу, его следует представлять вечно возрождающимся по определенным законам. Язык есть нечто постоянное и каждый данный момент приходящее. С другой стороны каждое поколение получает язык от предыдущего в готовом виде, как результат, продукт деятельности духа.

Антиномия устойчивости и движения. Язык по Гумбольдту вечно изменяется, и в то же самое время устойчив. Каждый человек вносит свои изменения в язык, но в, то, же самое время он воспринимает его в готовом виде от предшествующего поколения.

Антиномия индивидуального и коллективного в языке. Язык принадлежит одновременно и отдельному человеку, и всему коллективу. Всякий язык раскрывается во всей своей полноте только в живом употреблении, в речи говорящего лица. «Языки можно считать творением народов и в то же время они остаются творением отдельных лиц». Язык выражает мировоззрение отдельного человека, но человек всегда зависит от народа, которому принадлежит.

Антиномия целого и единичного. Язык принадлежит одному человеку и целому количеству людей в одно и то же время.

Антиномия языка и речи. «Язык как масса всего произведенного живою речью, не одно и то же, что самая речь эта в устах народа». То есть язык как целое отличается от отдельных актов речевой деятельности.

Антиномия понимания и непонимания. Окончательную определенность слова получают только в речи отдельного лица. Но особенность общения состоит, по Гумбольдту, в том, что говорящий и слушающий воспринимают один и тот же предмет с разных стороны, вкладывают различное, индивидуальное содержание в одно и то же слово. Отсюда следует, что «никто не принимает слов совершенно в одном и том же смысле, и мелкие оттенки значений переливаются по всему пространству языка, как круги на воде при падении камня. Поэтому взаимное разумение между говорящими в то же время есть недоразумение, и согласие в мыслях и чувствах в то же время и разногласие».

Практическое и теоретическое значение работы

Вильгельм фон Гумбольдт по праву считается основоположником теоретического и общего языкознания как отдельной дисциплины. Он заложил основы теории языка как деятельности и произведения, развивающегося человеческого духа. Тесно связал философское языкознание со сравнительно-историческим методом, многие лингвистические идеи Гумбольдта оказали и продолжают оказывать многостороннее влияние на языкознание 19, 20 и 21 века. Также они оказали влияние на взгляды Штейнталя, Потебни, на формировании теории речевой деятельности, на становление современной теории языка.

В. Гумбольдту была дана высокая оценка со стороны видных философов, в частности, Канта. Такого же высокого мнения были современные ему языковеды (Ф.Бопп, Я.Гримм). Такое отношение к Гумбольдту вызвано тем, что его способ рассмотрения языка в широком контексте связанной с ним проблематики в одинаковой мере отвечает требованиям как философии, так и лингвистики. Гумбольдт предпринял попытку их интеграции, в которой преодолены односторонности как одной, так и другой науки. Во второй половине Х1Х-го века, в эпоху позитивизма, бурного развития индоевропеистики, имя Гумбольдта упоминается в основном лишь в трудах, посвященных классификации языков.

В России осмысление наследия Гумбольдта началось с перевода на русский язык П.Билярским основного сочинения Вильгельма фон Гумбольдта «О различии строения человеческих языков...» (СПб., 1859 г.) А.А.Потебня способствовал распространению идей Гумбольдта в России и оказался одним из самых ярких интерпретаторов этих идей в русской традиции (см., например, его «Мысль и язык», 1862, 1892 и др. работы).

Основовположение концепции Гумбольдта понятие народного духа, формой выражения которого является язык, получило свое развитие в экономике, и других разновидностях неогумбольдианства. Идеи Гумбольдта о системности и знаковости языка оказали влияние на Шлейхера, Бодуэна де Куртенэ, Фердинанта де Соссюра, остаются актуальными в современном языкознании.

Все большее количество лингвистических исследований рассматривает язык в отношении к когнитивным, историко-культурным и социальным факторам. Можно констатировать, что в современном языкознании на первом плане стоят проблемы, связанные в живым функционированием языка, с его ролью в построении картины мира.

Библиография

1. Алпатов В.М. История лингвистических учений. М.: Языки славянской культуры, 2001.

2. Амирова Т.А., Ольховиков Б.А., Рождественский Ю.В. История языкознания. М.: Академия, 2005.

3. Березин Ф.М. Лингвистическая концепция В. Гумбольдта. История

лингвистических учений. М., 1975

4. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.

5. Гумбольдт В. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода. СПб., 1859

6. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985

7. Звегинцев В.А. История языкознания 19-20 вв. В очерках и

извлечениях. ч.1 М.,1964

8. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: 1990

9. Шулежкова С.Г. История лингвистических учений. Учебное пособие. М.: Флинта, Наука, 2007

10. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона

Размещено на Allbest.ru