Период перестройки придал особое значение тем процессам, которые сопровождают развитие языка на всех этапах его существования, сделал их более значимыми, четче выраженными, ярче, нагляднее представленным.

Существование языка немыслимо без постоянного обогащения, развития словарного состава, самой его подвижной части. Но особенно возрастает пополнение словаря в периоды коренных социальных изменений. Однако каждый такой период имеет свои особенности. Если интенсивное обогащение словарного состава остается общей чертой для всех эпохальных периодов в жизни народа, то различными бывают источники его пополнения, способы образования новых слов, пути развития словарного состава. В книге "Русский язык и культура речи", автор Введенская останавливается на вопросе, что же является отличительной чертой состояния лексики русского языка? Прежде всего, следует говорить о значительном пополнении словарного состава русского языка новыми словами, об актуализации большого количества слов, находившихся ранее в пассиве. Он анализирует новую лексику, которая отражает все сферы жизни общества: политику, государственное устройство, идеологию (госструктура, авторитаризм, инаугурация, плановость, десоветизация); экономику (бартер, бизнесцентр, квазиденьги, инвалюта, квотирование, конвертация, кейс-метод), медицину (иглорефлексотерапия, иммунодефицит, антиспидовый, хоспис, иридология);), науку, технику (клон, килобайт, файл, директория, диск, дискета, интерактивный, интернет, картридж, видеокассета); быт (йогурт, кейс, киви, адидасы, гамбургер) и т.д.

Далее автор отмечает, что помимо новых слов возвращены к жизни многие слова: гимназия, лицей, гильдия, гувернантка, корпорация, трест, департамент, муниципалитет, полиция, забастовка, частник, крестьянин, стачком, арендатор, благотворительность, дворянское собрание, наемный рабочий, амвон, владыка, литургия, всенощная, освятить, причастие, благословение, святитель, масленица и др.

Обогащение словаря русского языка происходит и в результате появления новых значений у старых слов. Так, слово империя имело два значения:

1) крупное монархическое государство;

2) крупная империалистическая колониальная держава с ее владениями. В последнее время империя употребляется в значении "могущественное государство с тоталитарным режимом, состоящее из территорий, лишенных политической и экономической самостоятельности и управляемых из центра".

Автор отмечает, что процессу пополнения словаря противостоит процесс выбывания слов из словарного состава русского языка. Уже в первые годы перестройки уходят в пассив слова, характеризующие советскую действительность - обком, горком, райком, комсомол, пионер, активист, соцсоревнование, соцобязательство, правофланговый, сверхплановый, отоварить, отщепенец, передовик и мн. др.

Отличительная черта современного состояния лексики русского языка - переориентировка слов из характеризующих социальные явления капиталистического строя в наименование явлений российской действительности последних десятилетий.

Происходит разрушение двух лексических систем, сформировавшихся в советскую эпоху и вызванных стремлением советских идеологов подчеркнуть полярность капиталистической и социалистической действительности. Такие изменения не могли остаться незамеченными. В толковых словарях слова из лексической системы, отражающей понятия капиталистического мира, чаще всего имели отрицательный оценочный компонент, социально-ограничительную коннотацию, определяющую их прежнее восприятие. Так, например, слово менеджер, впервые зафиксированное "Словарем новых слов и значений" (1984), толковалось как "наемный управляющий современным промышленным, торговым и т.д. капиталистическим предприятием". В настоящее время слово менеджер приобрело социально нейтральное значение "специалист по вопросам организации управления (в производстве и других областях)". Отсюда стало возможным сочетание наши менеджеры. От русского слова управляющий оно отличается тем, что указывает на признак: руководитель деловой, предприимчивый, инициативный, высокой квалификации. Например: "Но есть еще ряд обстоятельств, которые говорят о том, что менеджер играет немаловажную роль в управлении всеми перестроечными процессами. Перестраиваясь, мы сталкиваемся со старыми порядками, стереотипами, нежеланием расставаться с устоявшимся прошлым. Лед должен растапливать менеджер. Он не просто субъект нового хозяйственного механизма, а локомотив перестройки" (Огонек. 1989. № 9)

Подобных примеров много. Почему эйчар, но не кадровик? Почему рерайтер, но не редактор? Почему нынешние парикмахеры предпочитают называться стилистами, а нынешнюю модель (особенно топ) никому не придет в голову назвать манекенщицей? Некоторые из старых слов еще актуальны (кадровик и редактор), другие же устарели и используются только в разговоре о прошлом (манекенщица или маклер). Есть мнение, что это - разные профессии. Так, стилист, в отличие от парикмахера, не просто пострижет, но и позаботится о стиле в целом. Современная модель отличается от советской манекенщицы, как небо от земли. Она ведь не просто демонстрирует одежду (судя по старым фильмам, в основном рабочую), а снимается в рекламных роликах, участвует в фотосессиях для глянцевых журналов и вообще является эталоном стиля.

Однако, развитие профессии далеко не всегда приводит к смене ее названия. Сегодняшний инженер сильно отличается от инженера XIX века, но инженером называться не перестает. В новых словах присутствует какая-то трудноуловимая аура, привлекательность актуальности и новизны. Естественно, что стилист вправе запросить за стрижку больше, чем парикмахер, а гонорары моделей несопоставимы с зарплатой манекенщиц. С распадом советской распределительной системы полулегальный маклер не мог не превратиться во вполне респектабельного риэлтора, и неважно, что их функции и уровень профессионализма порой никак не различаются. (Кронгауз).

Автор обращает внимание еще на одну особенность. Рост общественного самосознания, постепенное, но неуклонное утверждение и расширение прав человека, свобода в высказывании мнений, собственных суждений привели к тому, что стали по-новому осмысливаться, критически оцениваться слова, которые ранее никаких сомнений не вызывали, казались бесспорными по своему содержанию, четкими и ясными. Следовательно, изменения происходят не только в языке, но изменяется и отношение к языку как средству выражения мысли, к слову как содержательной единице, несущей информацию. Иллюстрацией к этому служат рассуждения о словах, словосочетаниях: воин интернационалист, афганец, культ личности, гордость.

Художественный руководитель театра-студии "У Никитских ворот" Марк Розовский: "Боже, как много разговоров о воинах-интернационалистах! Рядом со святым словом "интернационализм" мы ставим страшное слово "воин". Или интернационализм, или война, эти понятия нельзя соединить. Употребление этого словосочетания продолжает коверкать наши души и унижать нашу нравственную позицию. Мне кажется также этически некорректным и пущенное в оборот слово "афганец", употребляемое не в своем основном значении. Или еще один неуклюжий термин - "культ личности". Да у личности обязан быть культ! Это же прекрасно. А то, что мы называем культом личности, было культом посредственности - все одинаково серо, все подгоняемо под сапог, - культ безличности. Ведь это не просто лексическая неряшливость, а следствие нашей поверхностной морали. Сначала мы не задумываемся о формах слов и содержании дел, а потом удивляемся, почему в нашем обществе, с детства поющем "Интернационал", вместо ожиданий "дружбы народов" махровым цветом распускается обыкновенный шовинизм" (Огонек. 1989. № 47).

Журналист Станислав Рассадин: "Странное, между прочим, дело. Открываю современный словарь "ГОРДОСТЬ.1. Чувство собственного достоинства, самоуважение.2. Чувство удовлетворения от сознания достигнутых успехов, чувство своего превосходства в чем-либо". Заметим: это все о чувствах, как говорится, заслуженной гордости, и только третье, стало быть, третьестепенное значение таково: "Чрезмерно высокое мнение о себе и пренебрежение к другим; заносчивость, высокомерие".

Любопытно или закономерно, что в начале нашего века, в пору отнюдь не рабскую, очередное издание словаря В. Даля обнаруживало куда более определенное отношение к этому слову-понятию: "Гордиться чем-либо, быть гордым, кичиться, зазнаваться, чваниться, спесивиться; хвалиться чем-либо, тщеславиться; ставить себе что-либо в заслугу, в преимущество, быть самодовольным". Да что Даль! Откройте Новый завет, в течение столетий ложившийся в основу нашей нравственности и даже фразеологии, и в так называемой "симфонии", т.е. в именном и предметном указателе, узрите: "ГОРДОСТЬ грех". Не лезу в глубины этимологии, не делаю скоропалительно-однозначных выводов, но одно, увы, достаточно ясно. Ясней некуда. Бойтесь потрясения, когда это в один прекрасный день вдруг произойдет!". Как в воду глядел: произошло!" (Огонек. 1989. № 43).

1.2 Изменения в функционировании