"Ложные друзья переводчика"

Размещено на http://www.allbest.ru/

23

Размещено на http://www.allbest.ru/

Курсовая работа

«ЛОЖНЫЕ ДРУЗЬЯ» ПЕРЕВОДЧИКА

Содержание:

Введение

1. Исследователи проблемы «ложных друзей переводчика»

2. «Ложные друзья переводчика»

3. Типология «ложных друзей переводчика»

4. Случайные межъязыковые омонимы

5. Логические основания типологии межъязыковой асимметрии

Заключение

Литература

Введение

Переводоведение как наука по мере своего развития охватывает все большее количество проблем и спорных положений. Пытаясь решить вопрос: как переводить, исследователи фокусируют внимание на различных объектах перевода, которые зачастую являются источниками противоречивых мнений.

Задачей данной курсовой работы является рассмотрение особой категории слов, называемых в литературе по переводу «ложными друзьями переводчика», которая представляет собой лексические проблемы при переводе.

Актуальность данной темы заключается в том, что переводчик сталкивается с проблемой ложного отождествления отдельных элементов систем иностранного и родного языков при переводе. Таким образом, исследования данной категории слов обусловливаются потребностями практики перевода.

Словарный состав большинства языков мира содержит значительное количество слов, общих для двух или нескольких языков.

Наличие общих слов в ряде языков вызвано определенными историческими причинами - общим происхождением некоторых языков, бытовым и культурным общением народов, говорящих на разных языках. Многие европейские языки, при обозначении новых понятий, возникающих в связи с появлением новых общественных отношений и развитием науки и техники, широко использовали слова, заимствованные из греческого и латинского языков.

Общие слова в сравниваемых языках могут быть почти тождественными по звуковой форме или же быть схожими графически, однако отличаться по месту ударения в слове и по звучанию отдельных гласных или согласных звуков. Естественно, что особенности звукового строя, составляющие специфику данного языка, накладывают на “международное” слово, пополняющее его словарный состав, свой оттенок.

Сходно звучащие лексемы сопоставляемых языков, например, агрессия (руск.), aggression (англ.), agression (фр.), Aggression нем.), agresiфn (исп.), aggressione (ит.), agresiune (рум.) и т.д. или амфибия (русск.), amphibian (англ.), Amphibie (нем.) amphibie (фр.), anfibio (исп.), amfibiu (рум.) и т.п. генетически восходят к латинской (aggressio) и греческой (amphibios) основам. Такие интернациональные лексические ряды весьма многочисленны.

Кроме того, сходные по форме лексемы возникают в результате межъязыковых контактов внутри определенной пары языков или же могут заимствоваться данной парой языков из какого-либо третьего языка. Таким образом в русском языке появились слова абажур, абордаж, авангард, авиация и многие другие, заимствованные из французского; аврал, автокар, акваланг и др. -- из английского, абзац, автобус, аксельбант, альпеншток -- из немецкого, автострада, адажио, акварель -- из итальянского, адмирал --из голландского, автор -- из польского, алыча -- из турецкого и т.п.

Немало слов заимствовано и европейскими языками из русского. Например, из русского языка во французский пришли слова: казак (cosaque), аппаратчик (apparatchiks), космос, космодром, космонавт (cosmos, cosmodrome, cosmonaute), ура (hourra), хулиган (houligan), икона (icфne), интеллигенция (intelligentsia), мамонт (mammouth), мазут (mazout), лиман (liman) и др.

Эти сходные по внешней форме лексемы двух языков В.В. Акуленко называет диалексемами [3]. Такое определение представляется Н.К. Гарбовскому весьма удачным для теории перевода в связи с тем, что переводчик в процессе работы над конкретным текстом всегда сталкивается с конкретной парой языков, т.е. с лексическими единицами именно двух, а не более языков.

Среди диалексем языков, оказывающихся в соприкосновении в переводе, особую и довольно большую группу составляют лексемы, значения которых не эквивалентны, это так называемые «ложные друзья переводчика», о которых дальше пойдет речь.

1. Исследователи проблемы «ложных друзей переводчика»

Межъязыковая асимметрия плана содержания подобных диалексем, заключающаяся в несовпадении объема значений, стилистических, эмоционально-оценочных коннотаций, в различной денотативной соотнесенности и т.п., доставляет немало трудностей переводчикам. Именно поэтому данная категория языковых явлений хорошо известна в теории перевода также под именем «ложных друзей переводчика».

Название «ложные друзья переводчика» - калька с французского faux amis du traducteur. Оно появилось в 1928 г. в работе французских ученых М. Кесслера и Ж. Дерокиньи. Как отмечает лингвист Л.И. Борисова, с того времени в разных языках возникло множество других названий для обозначения данной категории слов (например, в русском: ложные эквиваленты, межъязыковые омонимы, междуязычные (межъязыковые) аналогизмы, псевдоинтернационализмы, псевдоэквивалентные пары слов и пр.; во французском: piиges, traquenards, йpines, trahisons, mots perfides и др.) [1.С.5]. Р.А. Будагов по этому поводу заметил: «Хотя словосочетание «ложные друзья переводчика» и длинно и слишком открыто, чтобы быть термином, оно все же терминируется за последние годы» Будагов стр 267. Он аргументирует свою точку зрения тем, что это словосочетание не имеет равного и более краткого эквивалента, а также «открытость» термина кажется ему привлекательной, так как напоминает о возможных ловушках в переводе [2.С.267]. По мнению Л.И. Борисовой, название «ложные друзья переводчика» обладает тем преимуществом, что точно характеризует переводческое явление, при котором происходят ложные отождествления международных аналогизмов [1.С.6].

Известно, что в конце 60-х начале 70-х годов советскими учеными были проведены фундаментальные исследования данной категории слов. В работах В.В. Акуленко (1969, 1972), К.Г.М. Готлиба (1966, 1972), В.Л. Муравьева (1969, 1974, 1985) были представлены основные теоретические положения, касающиеся ложных эквивалентов. В то же время ими были составлены словари и пособия «ложных друзей переводчика». В них рассматриваются несовпадения слов, близких по звучанию и написанию, но семантически или по употреблению несхожих в разных языках.

Н.К. Гарбовский отмечает, что подобие внешней оболочки диалексем, сталкивающихся в переводе, может быть фонетическим, когда в контакте оказывются языки, имеющие различное письмо, как, например, английский, французский, немецкий и другие западные языки, с одной стороны, и русский -- с другой, или графическое для языков с одинаковой письменностью, как, например, английский и французский, русский и сербский и т.п. Однако в большинстве случаев речь идет не о полном подобии формы, т.е. тождестве, а об аналогии, близости форм, которая может иметь различную степень. Это дает основания некоторым исследователям утверждать, что перенесение термина «омонимия» в межъязыковой план неправомерно. Они предлагают определять явление межъязыковой асимметрии плана содержания диалексем как «межъязычную аналогию», а слова с аналогичным звуковым оформлением при различном значении -- «межъязычными аналогизмами». Однако по мнению Н.К. Гарбовского термины «аналогия» и «аналогизм» не раскрывают сути данного языкового явления, более того, затушевывают ее, так как на первый план выдвигается аналогия форм, а асимметрия содержания, представляющая собой главную трудность для переводчика, остается скрытой. Что касается термина «межъязыковая омонимия», то при всей его условности, возникающей в результате неполного совпадения форм, он представляется ему предпочтительным, так как в нем делается акцент и на сходство форм, и на различие содержания. Ведь даже внутри одного языка омонимы могут быть полными и неполными, совпадая лишь в отдельных формах, например омоформы английского языка saw -- существительное пила и saw -- форма глагола to see -- видеть, английские омографы lead [led] свинец и lead [1i:d] вести, омофоны, такие как русские лук -- луг и т.п.

Межъязыковая асимметрия плана содержания множества диалексем также не абсолютна и может иметь несколько степеней, за которыми стоят различные типы отношений семантического, стилистического и даже, как это ни парадоксально на первый взгляд, структурного несоответствия.

Учитывая все эти противоречия, Н.К. Гарбовский выделяет из диалексем асимметричные диалексемы, подобие внешней формы которых сочетается с самыми различными типами несоответствий плана содержания. Эти асимметричные диалексемы и составляют категорию «ложных друзей переводчика». Возникает вопрос: насколько проблема «ложных друзей переводчика» действительно актуальна в теории перевода? Ведь переводчик, если он сомневается в выборе той или иной формы в качестве эквивалента, может обратиться к словарю, где асимметричные явления показаны полно и подробно, да и контекст может подсказать иногда правильное решение.

Но большинство лингвистов сходятся в мнении, что на самом деле проблема существует, и эта проблема довольно сложная. Она становится тем сложней, чем тоньше нюансы различий значений сталкивающихся слов. Более того, не всегда словари помогают различить эти нюансы, особенно когда речь идет о многозначных словах. И, наконец, сходство формы психологически «давит» на переводчика, притупляет его бдительность, словом, не стимулирует его обращение к словарю.

В своей работе по теории перевода Н.К. Гарбовский приводит один пример: английское словосочетание с интернациональным словом secretary -- Secretary of State и аналогичное французское словосочетание le secrйtaire d'Йtat нередко переводятся на русский язык одинаково с помощью кальки -- государственный секретарь. Особенно часто такие переводы возникают в текстах средств массовой коммуникации, авторы которых постоянно работают в условиях ограниченного времени. Но американский Secretary of State -- это министр иностранных дел, Secretary of State for Defence -- министр Обороны, a Secretary of State for Education -- министр образования. Это, так сказать, главные министры, министры «высшей категории», заправляющие государственной политикой. Французский же le secrйtaire d'Йtat -- это только еще заместитель министра. Но близость внешней формы словосочетаний подкупает и расхолаживает. Переводчик не всегда вдумывается в различия и употребляет одну и ту же кальку для обозначения функционально различных денотатов. В условиях устного перевода, когда переводчик помещен в очень жесткие временные рамки и не имеет никакой возможности обратиться к словарям и иной справочной литературе, вероятность ошибки еще больше.

2. «Ложные друзья переводчика»

Наиболее полное определение понятию «ложные друзья переводчика» дает А.В. Федоров: «Ложный эквивалент - слово, полностью или частично совпадающее (или близкое к нему) по звуковой или графической форме с иноязычным словом при наличии полной этимологической общности между ними, но имеющими другое значение (или другие значения) при известной смысловой близости (отнесенности к одной сфере применения)». Федоров А.В. Основы общей теории перевода, 2002 стр. 191 Общая сфера применения обусловливает частую возможность ошибок. Примерами могут служить английское «artist», французское «artist», испанское «artista», означающее «человека искусства», «деятеля искусства», «художника вообще», немецкое «Artist», означающее «артиста цирка или эстрады» и русское «артист», обобщенно означающее в современном языке «актера любого вида театра». Таковы же французское ignorer - «не знать» и русское «игнорировать», то есть «сознательно не обращать внимание на что-либо», английское regular - «точный», «равномерный», «правильный», «верный», «истинный», «справедливый» (и ряд других значений) и русское «регулярный», употребляемое только в первых трех из указанных значений.

«Ложные друзья переводчика» - проблема и практическая и теоретическая. Как пишет Р.А. Будагов, она может быть рассмотрена под разным углом зрения и на разном материале [2.С.268] .

Так, наблюдают существенные различия в несовпадениях между неродственными языками и языками родственными или близкородственными. Особенно коварными являются «ложные друзья переводчика» в родственных языках. Даже имея общее происхождение, слова в разных языках могут существенно разойтись по значению. Например, польское слово uroda означает красота, белорусское люстра - зеркало болгарское гора - лес, а сербскохорватское позориште - театр,. Сербскохорватское беженац - не 'беженец', а 'холостяк', т.е. человек без жены (здесь по фонетическим законам сербскохорватского языка произошло уподобление звука [з] звуку [ж], а удвоенных согласных в этом языке нет).

Р.А. Будагов отмечает также и другое существенное разграничение - письменной и устной речи. По его мнению, «ложные друзья переводчика» представляют большую опасность в письменной речи. Он аргументирует это тем, что в устном переводе можно «обойти» трудное или не совсем ясное слово, а на письме это недопустимо. Поэтому проблема «ложных друзей переводчика» выступает как проблема, прежде всего письменной речи, хотя с ней должен считаться и устный переводчик.

В.Н. Крупнов пишет и о других трудностях перевода интернациональной лексики. Он обращает внимание на то, что неопытные переводчики забывают о понятии «употребляемость слова» и, находясь под впечатлением знакомой графической формы слова, допускает в переводе буквализмы и нарушает нормы родного языка (языка перевода) [4.С.63]. Приведем несколько примеров из таблицы типичных ошибок при переводе интернациональной лексики английского языка:

В.Н. Крупнов приводит наблюдение В.В. Акуленко, что при переводе с родного языка на иностранный проблема «ложных друзей переводчика» получает особое преломление. Забывая о том, что у сходного по форме английского слова может быть не одно, а несколько значений, переводчики часто игнорируют второстепенные значения таких слов. Благодаря сходству внешней формы со словами русского языка интернациональная лексика усваивается изучающими иностранный язык в виде жесткой однозначной связи, что на практике приводит к нарушению стилистических норм словоупотребления. Так, английское слово faculty из-за созвучия с русским имеет в нашем сознании значение «факультет», но не преподавательский состав, institution - значение «институт», но не «детское учреждение», «сиротский приют» [4.С. 69-70].

Мне близка позиция, высказанная А.В. Федоровым, что ложные эквиваленты не представляют какой-либо принципиальной проблемы или особой трудности перевода [6.С.192], необходимо лишь внимательно подходить к изучению лексики и при возникающих трудностях обращаться к специальным словарям.

3. Типология «ложных друзей переводчика»

В книге Л.К. Латышева «Технология перевода» «ложные друзья переводчика» подразделяются на четыре основных типа [5.С.184]. К первому типу относятся слова ИЯ, созвучные словам ПЯ, но полностью расходящиеся с ними своим значением: der Termin - не термин, а 1. срок; 2. судебное заседание; 3. договоренность о встрече; der Dramaturg - не драматург, а заведующий литературной частью театра.

Ко второму типу «ложных друзей переводчика» относятся такие многозначные слова ИЯ, у которых часть значений совпадает со значением внешне сходного слова ПЯ, а часть значений расходится. «Ложные друзья» этого типа встречаются чаще, чем относящиеся к первому типу: der Referent - не только 1. референт (должностное лицо), но и 2. докладчик; der Ingenieur - не только 1. инженер, но и 2. техник (специалист со средним образованием).

К третьему типу «ложных друзей переводчика» относятся лексические единицы исходного языка, у которых есть сходное по звучанию или написанию слово в ПЯ, являющееся одним из своих значений эквивалентом слова ПЯ, однако у того же самого слова ПЯ есть еще одно или несколько значений, не имеющих ничего общего со своим звуковым (буквенным) аналогом в ИЯ. Например в немецком: der Radiator - радиатор (нагревательный прибор), но не радиатор автомашины; der Amortisation - 1. амортизация в значении «постепенное снижение ценности в результате изнашивания» (эк. термин) и 2. амортизация в значении «постепенное снижение долгов» (эк. термин), но не амортизация в значении «смягчение толчков».

К четвертому типу «ложных друзей переводчика» относятся названия мер, весов и других единиц измерения, созвучные в ИЯ и ПЯ, но не совпадающие по количеству: das Pfund - 500 г, в то время как русский фунт - 409,5 г; der Zentner - в Германии - 50 кг (100 немецких фунтов); в Австрии и Швейцарии Zentner равняется 100 кг.

Соотношение значений созвучных слов двух разных языков может быть точно таким же, как и соотношение других взаимоэквивалентных слов ИЯ и ПЯ: т.е. частично совпадать и частично расходиться. В качестве примера можно привести заимствованное из английского слово Hooligan. В русском языке хулиганом называют человека, своими действиями демонстрирующего явное неуважение к обществу и личности, грубо нарушающего общественный порядок, бесчинствующего в общественном месте или семье. В Германии словом Hooligans называют главным образом бесчинствующих футбольных болельщиков.

Р.А. Будагов, основываясь на материале словарей «ложных друзей переводчика» и привлекая другие факты, наметил некоторые общие типы несоответствий в пределах «ложных друзей» родственных языков, прежде всего близкородственных [2.С.269].

1. Первый тип отношений: в одном языке слово имеет более общее (менее специальное значение) значение, чем в другом языке. Французское idiome означает прежде всего «особенность языка», а испанское idioma - «язык» и лишь во вторую очередь «особенность языка». Поэтому испанское el profesor de idiomas обычно соответствует французскому le professeur de langues «преподаватель языков». Идиома в русском языке осмысляется теперь только как термин, совсем лишенный общего значения, еще достаточно типичного в испанском и уже более редкого во французском. В английском слово idiom возможно и в общем («язык») и в специальном («неразложимый оборот речи») значениях. Различие между языками здесь обнаруживается в целой гамме осмыслений от более общих к более специальным. Подобные расхождения типичны для «ложных друзей переводчика».

2. Второй тип отношений: родовое значение в одном языке, видовое - в другом. Испанское существительное vianda - «пища», «всякая пища» (родовое), французское viande - «мясо» (видовое). Румынское pasare - «птица» (родовое), итальянское passero - «воробей» (видовое). Подобные контакты особенно характерны для близкородственных языков.

3. Третий тип отношений: однозначность в одном языке, многозначность - в другом. Прилагательное галантный в русском языке однозначно («изысканно вежливый», особенно по отношению к женщине). В английском gallant многозначно. Часто - «отважный, доблестный». Gallant soldier - «доблестный воин». Затем - «красивый блестящий». A gallant show - «красивое зрелище». В значении «изысканно вежливый» английское gallant и русское галантный встречаются лишь иногда: He was very gallant at the ball -«он был весьма галантен на балу». Полисемия слова в одном языке взаимодействует с моносемией слова в другом.

4. Четвертый тип отношений: межъязыковая стилистическая неэквивалентность слов и словосочетаний. Здесь, в свою очередь, могут быть разные группы и подгруппы.

Латинский глагол amare «любить» сохранился в ряде романских языков, но его стилистические функции различны. Во французском он встречается во всех стилях речи (aimer), тогда как в испанском - лишь в самом высоком.

Французское attendre «ждать» кажется тождественным итальянскому attendere в том значении второго глагола, которое осмысляется тоже как «ждать». Но и здесь нет тождеств. В итальянском языке этот глагол употребляется в этом значении только в ситуациях «счастливого, благоприятного или просто желательного ожидания». Аналогичный же французский глагол подобного оттенка не имеет. Поэтому по-итальянски нельзя сказать l'accusato attende la sentenza - «обвиняемый ожидает приговора», а по-французски глагол attendre в подобном предложении был бы вполне на месте. Как видно из примеров, стилистическая неэквивалентность оказывается самой различной.

5. Пятый тип отношений: живое, неархаичное значение в одном языке, архаичное (в большей или меньшей степени) - в другом языке. В русском языке наших дней фельетон - это статья на злободневную тему, высмеивающая те или иные отрицательные явления действительности. Значение же feuilleton во французском совсем иное: фрагмент из «романа с продолжением», который печатается в газете.

Противопоставление «архаичное значение - неархаичное значение» обычно распадается на ряд групп в зависимости от степени архаичности. Здесь, по мнению Р.А. Будагова, возможны оттенки: «слегка архаичное» слово, «совсем архаичное» слово или словосочетание. Испанское существительное estrada означает «дорога». Во французском estrade уже архаично. Оно осмысляется теперь иначе - «подмостки». В русском эстрада в значении «подмостки», в свою очередь, стало архаичным и в наши дни именует «особый жанр исполнительского искусства».

Противопоставление «неархаичное значение - архаичное значение» обусловлено не только наличием старого, но и возникновением новых элементов в лексике каждого языка.

6. Шестой тип отношений: лексически свободное значение в одном языке - лексически несвободное значение в другом языке. Полисемантическое итальянское существительное riscossa «помощь», казалось бы, должно совпадать с французским rescousse в том же осмыслении. Но первое функционирует в свободных сочетаниях, тогда как второе возможно лишь в выражении а la rescousse «на помощь». В иных сочетаниях, с другими предлогами, rescousse уже невозможно. Между тем итальянское riscossa подобных ограничений не знает.

7. Седьмой тип отношений: термин в одном языке, не термин в другом языке. Бензин переводится на французский язык essence, то есть с помощью многозначного слова, основное же значение которого «сущность», «существо», а затем уже «горючее» (ср. в русском эссенция - «эфирное масло»). Несовпадение между языками вызвано тем, что во французском benzine не осмысляется как «горючее» и переводится по-русски другим термином - бензол. В результате в значении «горючее» в одном языке оказывается термин (бензин), а в другом - нетермин (essence).

8. Восьмой тип отношений: слово в одном языке, словосочетание в другом языке. Французы не знают существительного автопортрет. Перевести, например, «Пикассо. Автопортрет» следует так: Picasso par lui-mкme, буквально - «Пикассо им самим» (подразумевается - написанный, изображенный). В этом же языке слово рояль передается образным словосочетанием piano а queue, буквально «пианино с хвостом». Слово в одном языке вступает во взаимодействие со словосочетанием в другом языке.

Этими примерами Р.А. Будагов привлек внимание к чрезвычайно интересному явлению, связанному с «ложными друзьями переводчика», существенно отличающему данный тип отношений несоответствия от других. Отличие заключается в том, что в данных типах оппозиций не наблюдается реальной межъязыковой аналогии форм, с которой мы привыкли сталкиваться, рассматривая примеры «ложных друзей переводчика»: слово автопортрет не омонимично словосочетанию par lui-mкme, так же как и слово рояль не омонимично словосочетанию piano а queue, так как они имеют различные внешние формы.

И все же и в слове автопортрет, и в слове рояль чувствуется какая-то «ловушка», позволяющая отнести их к разряду «ложных друзей переводчика». Гарбовский привлекает наше внимание к слову рояль, который иллюстрирует тип полного семантического несоответствия. Несоответствие заключается в том, что слово одного языка не имеет не только эквивалентного, но и соотносимого значения со сходно звучащим словом другого языка. Во французском языке есть прилагательное royal -e (королевский), и существительное royale (бородка «эспаньолка»), внешне напоминающие русское слово рояль. Во французском языке прилагательное royal используется и в переносном смысле в значении великолепный, наилучший, великий, щедрый подобно русскому царский в таких, например, выражениях, как царская жизнь, царский подарок и т.п. Возможно, в какой-то период во французском языке существовало словосочетание piano royal, которое могло быть заимствованно русским, где впоследствии сократилось до формы рояль, возможно, оно пришло в русский из какого-либо третьего языка. Важно то, что во французском языке образованное от прилагательного существительное оказалось закрепленным за иным денотатом, нежели заимствованное из французского слово русского языка.

Пример со словом автопортрет более интересен, так как иллюстрирует особое явление в сфере «ложных друзей переводчика», а именно не асимметрию значений, а асимметрию форм при наличии потенциальной возможности иметь сходные формы в обоих сравниваемых языках для называния аналогичных денотатов. Пример, приведенный Р.А. Будаговым, в этом отношении весьма красноречив, хотя и содержит фактическую ошибку. Дело в том, что в начале XX в. слова autoportrait действительно не было во французском языке. Поэтому под автопортретами художников прошлого вполне можно было прочитать: «...par lui-mкme». Однако сегодня слово autoportrait фигурирует в любом современном словаре французского языка. Словарь Le Petit Robert, который определяет его как «portrait d'un dessinateur, d'un peintre exйcutй par lui-mкme» («портрет художника, написанный им самим»), относит его образование (от auto- + jfonraii) к 1928 г. (Le Petit Robert йlectronique. Paris, 1999.)

Такие восемь типов отношений с сфере «ложных друзей переводчика» выделяет Р.А. Будагов [2.С.269-272]. Если учитывать, что каждый из перечисленных типов может иметь свои разновидности и варианты, то общее число типов допустимо и увеличить. Вместе с тем за разнообразием частных вариантов желательно не упускать из виду и то, что объединяет отдельные примеры в пределах общего типа.

По мнению Н.К. Гарбовского, данная классификация, охватывающая практически все типы отношений, существующих в сфере асимметричных диалексем, лишена, единого основания, необходимого для построения любой типологии. Семантические принципы (асимметрия частного и общего значений, видового и родового, многозначности и однозначности) перемежаются со стилистическими (асимметрия живого и устаревшего, общего и специального, отнесенность слов к разным стилистическим регистрам) и структурными (противопоставление слов словосочетаниям).

Для теории перевода и переводческой практики Н.К. Гарбовский видит необходимость в создании иной классификации межъязыковых расхождений, построенной на тех же основаниях, что и типология переводческих преобразований текста. Он предлагает все типы «ловушек», обусловленных межъязыковой асимметрией в области сходных по внешней форме лексических единиц, разделить прежде всего на две большие группы: реально существующие диалексемы и потенциально возможные. На первый взгляд такое деление представляется довольно странным: какую трудность для переводчика может составить то, что реально не существует? Но на самом деле не существующие реально лексемы довольно часто оказываются «ложным другом переводчика».

Отсутствие реального эквивалента сходной формы в языке перевода при потенциальной возможности образования и создает иногда ловушку для переводчика. Так, русское слово автобаза не может быть переведено на французский язык как autobase, хотя во французском языке есть и морфема auto-, и слово base. Русское автоколонна переводится на немецкий сходным по внешней форме словом Autokolonne, a для перевода слова автобаза использовать интернациональную морфему auto- уже не удастся: автобаза = Kraftwagendepot. В немецком языке есть и слово Portrвt (портрет), используемое, может быть, менее часто, чем Bild, Bildnis, но как эквивалент слова автопортрет данная словообразовательная модель не используется -- Selbstbildnis, хотя она потенциально возможна, что подтверждает пример слова Autobiographie (автобиография).

Ошибка может возникнуть главным образом при переводе с русского языка, когда внимание переводчика ослабляется наличием в языке перевода аналогичных по форме морфем, слов и словообразовательных моделей.

Не существующие в языке перевода слова, которые возникают иногда в речи переводчиков, по мнению Н.К. Гарбовского, могут быть названы межъязыковыми псевдоаналогизмами. Псевдоаналогизмы -- это слова, существующие только в одном из сопоставляемых языков, но по своей фонетической форме и словообразовательной модели кажущиеся возможными в языке перевода.

Изобретение псевдоаналогизмов -- довольно часто встречающаяся переводческая операция. Н.К. Гарбовский приводит ряд примеров из словаря «ложных друзей переводчика» для пары английского и французского языков - глаголов, не существующих во французском языке, но создаваемых торопливыми переводчиками на основе английских глаголов по словообразовательным моделям французского языка; bilanter вместо faire un bilan (подводить итог), dimensionner вместо dйterminer les dimensions (определять размеры), flexibiliser вместо rendre souple (делать более гибким) и т.п.

Ошибка может возникнуть главным образом при переводе с русского языка, когда внимание переводчика ослабляется наличием в языке перевода аналогичных по форме морфем, слов и словообразовательных моделей.

В данной главе мы представили основные типологии «ложных друзей переводчика», предложенные отечественными лингвистами.

4. Случайные межъязыковые омонимы

Как бы ни были каверзны псевдоаналогизмы, чаще доставляют неприятности переводчикам реально существующие в языках, сталкивающихся в переводе, сходные по форме слова, которые различаются значениями или употреблением. Полное несовпадение плана содержания, т.е. отсутствие общих элементов смысла, наиболее часто встречается в случайных межъязыковых омонимах, не имеющих этимологических связей. Так, английское слово crane, соответствующее по значению русскому кран, заимствованному из немецкого и обозначающему подъемное устройство, не соответствует французскому crвne, означающему череп. Русское слово крик случайно совпадает по форме с французским словом cric, обозначающим домкрат.

Однако случайные межъязыковые совпадения, по мнению Н.К. Гарбовского, форм не представляют большой сложности для переводчика, так как в большинстве случаев данные слова не имеют никаких общих сем и соответственно появляются в различных контекстах.

Сложнее дело обстоит тогда, когда у случайно совпадающих по форме слов оказываются общие семы. Так, русское слово арбуз, восходящее к персидскому харбуза -- дыня, буквально ослиный огурец, совпадает по форме со словом французского языка arbouse, произошедшим от провансальского arbousso, которое в свою очередь развилось из латинского arbuоeus и означает плод земляничного дерева. Этот плод, напоминающий землянику, красного цвета и съедобный. Теперь представим себе фразу: А Noлl ils ont goыtй des grandes arbouses йcarlates -- На Рождество они лакомились крупными ярко-красными ягодами земляничника. Если в тексте описания плода нигде далее нет, то переводчик, даже прекрасно знающий, что слову арбуз во французском языке соответствует слово pastиque, может прийти в замешательство, особенно в условиях устного перевода, ведь язык -- это живая материя и ожидать от него можно чего угодно. Причина же замешательства будет в том, что русское слово и французское имеют общие семы, а именно сему красного цвета и сему съедобности. Его даже может не смутить то, что французский язык определяет цвет съедобной части арбуза не как ярко-красный, а как розовый, ведь в нашей культуре розовый арбуз означает неспелый, невкусный.

Еще сложнее дело обстоит с теми словами, которые при различии их значений, т.е. при отсутствии общих сем, оказываются этимологически связанными. В таких диалексемах отношения межъязыковой асимметрии затрагивают как область значений, т.е. семантику, так и область употребления сходных по форме слов, т.е. стилистику, хотя, граница между этими областями весьма прозрачна.

5. Логические основания типологии межъязыковой асимметрии

Отношения межъязыковой асимметрии, устанавливаемые в процессе взаимодействия и развития языков между лексемами, имеющими сходную внешнюю форму, имеют ту же основу, что и всякие семантические трансформации, т.е. изменения наименования, которые имеют универсальный характер. Поэтому, вернувшись к типологии межъязыковых асимметрических явлений в семантике, Н.К. Гарбовский попытался построить на тех же основаниях типологию несходств и для «ложных друзей переводчика». Положив в основу типологии отношения между понятиями, точнее, между объемами понятий, он выделил прежде всего четыре основные типа отношений между сходными по форме лексемами разных языков:

-- внеположенность;

-- равнообъемность (или равнозначность);

-- подчинение;

-- перекрещивание.

Внеположенность в этой классификации характеризует такие отношения между понятиями, когда их объемы полностью исключают друг друга, т.е. объемы внеположенных понятий не содержат ни одного общего объекта. Внеположенностью характеризуются прежде всего рассмотренные выше межъязыковые омонимы.

Равнообъемность представляет собой случай, когда сходные по внешней форме слова заключают в себе равнообъемные понятия, если каждый объект, входящий в объем понятия слова языка А, входит также в объем понятия, заключенного в слове языка В. Равнообъемностью понятий характеризуются прежде всего такие лексемы, которые оказываются полностью эквивалентными в рассматриваемой паре языков, т.е. симметричные диалексемы, или межъязыковые тождества. Так, в английском слове cousin, во французском cousin и в русском кузен объемы понятий полностью совпадают.

Подчинение характеризует такие логические отношения, когда объем одного понятия полностью поглощается объемом другого. В лексике это проявляется при сравнении слов, заключающих в себе родовые понятия (гиперонимы), со словами, обозначающими видовые понятия или имена собственные (гипонимы). Определение какого-либо понятия как подчиненного или подчиняющего не имеет абсолютного характера и действительно только в конкретной паре. Гипо-гиперонимические цепочки могут иметь довольно большое количество членов. В этих цепочках последующее понятие оказывается подчиненным предыдущему. Данные переходы чрезвычайно важны для перевода. Именно в силу возможности неограниченного обобщения генерализация как переводческий прием является одним из наиболее распространенных.

Перекрещивание - это, согласно типологии Н.К. Гарбовскому, понятия, заключенные в асимметричных диалексемах, которые находятся в отношениях перекрещивания, если в их объемы входят как общие для обоих понятий объекты, так и различные. Иначе говоря, при перекрещивании понятий возникает три класса объектов: объекты, входящие только в объем понятия, выраженного лексемой языка А; объекты, входящие только в объем понятия, выраженного лексемой языка В; объекты, входящие в объем понятий как лексемы языка А, так и лексемы языка В. Данный тип логических отношений представляет особый интерес именно в силу того, что при пересечении возникают три семантические области: область пересечения, в которой понятия-заключенные в диалексемах, совпадают, т.е. область, в которой диалексемы могут использоваться в переводе как эквиваленты, и две области несовпадающих значений, благодаря которым лексемы, составляющие диалексему, оказываются омонимами.

перевод межъязыковый асимметрия лексический

Заключение

Взаимное влияние языков в области лексики приводит к появлению такого явления как «ложные друзья переводчика». Каждый развитый язык самостоятелен и неповторим, он имеет свою письменность и традиции. Это объясняет то, что сходные слова обычно употребляются в разных языках несходно или не совсем сходно, что представляет особую опасность для переводчика.

Необходимо учитывать, что переводчики в ряде случаев ошибочно принимают за универсалии и используют в качестве эквивалентов слова переводящего языка, имеющие сходные формы (чаще всего фонетические) со словами исходного языка, но отличающиеся семантикой или особенностями функционирования в речи.

Сопоставление лексических систем европейских языков, оказывающихся в соприкосновении в процессе перевода, позволяет обнаружить немалое количество сходных по фонетической либо графической форме лексем.

Хотя вопрос о "ложных друзьях переводчика" привлекает внимание многих специалистов по переводу и по преподаванию иностранного языка, детальное обследование этой категории слов для подавляющего большинства языков отсутствует. Если не касаться кратких, более или менее случайных списков в отдельных статьях и учебных изданиях, здесь можно назвать, по сути, только двуязычные словари на материале французского и английского, испанского и французского, немецкого и французского, испанского и русского, английского и русского, русского и польского языков.

Многие словари этого рода объединяет та особенность, что они не заменяют -- для рассматриваемых слов -- обычных двуязычных словарей, а являются сборниками своеобразных, нередко весьма ценных, но порой случайных комментариев к ним. Такие комментарии направлены на предупреждение ошибок при пользовании иностранным языком, иногда -- на повышение качества переводов на родной язык и даже просто на повышение культуры родной речи. В теоретическом и практическом отношениях более полезны словари "ложных друзей переводчика", дающие описание всех значений, свойственных каждому слову, и отражающие его стилистические, эмоционально-экспрессивные, важнейшие грамматические характеристики и лексическую сочетаемость.

Также следует отметить, что, поскольку слово может иметь различные значения, при переводе предложения необходимо из этих многих значений слова выбрать одно. При отборе этого значения нужно исходить из общего содержания мысли, заключенной в данном предложении, также как из стиля, жанра и общего содержания переводимого текста.

Литература:

1. Борисова Л.И. Ложные друзья переводчика. М., 2002 - с. 212.

2. Будагов Р.А. Человек и его язык. М., 1976 - с. 432.

3. Гарбовский Н.К. Теория перевода. М., 2007 - с.544.

4. Крупнов В.Н. В творческой лаборатории переводчика. М., 1976 - с. 192.

5. Латышев Л.К. Технология перевода. М., 2005 - с. 320.

6. Федоров А.В. Основы общей теории перевода. М., 2002 - с. 416.

Размещено на Allbest.ru