Русский язык начала ХХI века

Эмотиконы называют также смайликами [от англ. smile 'улыбка'] или эмограммами [от англ. еmo(tion) 'эмоция' + греч. gramma 'письмо']. В Интернете размещено немалое число графиконов - словарей смайликов. Регулярно в письменном общении используется лишь несколько десятков широко употребительных эмотиконов, служащих, как правило, заменой жестов и мимики, однако существует и множество значков, понятных только участникам конкретной переписки, как 'пьяный злой черт в парике, надетом наоборот, с усами и двойным подбородком', ЯR 'ссора' и т. п. См., например, в рассказе Л. Петрушевской «Путем переписки»: Медуза написала на компьютере бойфренду К. письмо: ?? ~ ; ^"_^^____// (~ 1) (как ты поживаешь, я живу хорошо, сижу как бы одна).

КРИЗИСНЫЙ ГОД ПОД ЗНАМЕНЕМ ПАЗИТИФФА И ВЕЛИКОДЕРЖАВНОСТИ И В ПРЕДЧУВСТВИИ НОВЫХ БЕДНЫХ

Как уловить смысл уходящего года? Каким он отложится в нашей биографии и в памяти потомков? Во многих странах мира проводятся выборы не только Человека года, но и Слова года. Уже второй раз такие выборы проводятся и в России, и сравнение их результатов позволяет оценить темп и вектор нашего исторического движения.

Словом-2007 былo названо "гламур", оно точно обозначило целую эпоху позднепутинского правления, "эпоху гламура", которую можно сопоставить с "эпохой джаза", предшествовавшей великой депрессии. Второе и третье места заняли "нано-" (нанотехнологии и пр.) и "блог", т. е. симптомы поступательного технического и информационного развития общества.

Теперь посмотрим на вербальный портрет 2008 г. Но прежде всего объясню, как проходили выборы. Сначала читатели "Новой газеты", Живого Журнала и моей электронной рассылки "Дар слова" номинировали на конкурс около 100 слов и выражений, которые они оценили как самые характерные для минувшего года. Затем к работе приступило жюри - члены Научного-творческого совета при Центре творческого развития русского языка. Этот центр существует уже два года при МАПРЯЛ, Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы, российское отделение которой действует при С.-Петербургском университете (координатор Е.Е. Юрков). В Научно-творческий совет входят известные писатели и поэты: Марина Вишневецкая, Светлана Кекова, Анатолий Курчаткин, Григорий Марк, Татьяна Щербина; филологи и линвисты Ольга Глазунова, Людмила Зубова, Максим Кронгауз, Валерий Мокиенко, Наталья Фатеева; а также философы, культурологи Григорий Тульчинский и я (руководитель Совета). Прежде чем отдать свои голоса определенным словам, мы решаем, по каким рубрикам (номинациям) будет проходить голосование. В этом году их было пять: Слово, Жаргонизм и Неологизм, Выражение, Антиязык и Предслово-2009. Замечу, что примерно так же определяются ключевые слова, "логомотивы" года и в других странах; например, в США этим занимается Американское диалектологическое общество, в Германии - Общество немецкого языка, в Японии - комиссия, выпускающая ежегодник "Фундаментальные знания современного языка".

Победителем в номинации Слово-2008 с большим перевесом стало слово "кризис". Чуть раньше словом этого года в английском языке (по версии словаря Вебстера) было названо "bailout" (финансовое поручительство со стороны правительства), а в немецком - Finanzkrise (финансовый кризис), так что результат международный и вполне предсказуемый. Зато на втором месте неожиданно оказалось слово "коллайдер", казалось бы, столь далекое от российских забот, но выражающее всемирную тревогу о катастрофических последствиях научно-технического прогресса. Возможно, "коллайдер" звучит сегодня родственно слову "кризис", придавая последнему новое, уже не только социальное, но и некое космическое и апокалиптическое измерение. Ведь общественный интерес к коллайдеру был отчасти обусловлен опасениями некоторых ученых, что столкновение частиц и античастиц приведет к аннигиляции вещества и возникновению черной дыры, сначала на месте самого коллайдера, а потом и всей нашей планеты. А тут и сам коллайдер с первого же эксперимента забарахлил, что внесло отсрочку и усилило интригу рукотворного конца света. На третье место вышло слово "великодержавность", исторический потенциал которого, не исчерпанный предыдущими веками, нам еще предстоит оценить (следующая за ним "война" подчеркивает ту же тему). По мнению М. Вишневецкой, ""великодержавность" закружила головы слишком многих моих сограждан; к тому же в этом слове - как ни в каком другом - незримо присутствует едва ли не половина слов-соискателей: бряцание, война, духота, замиротворить, пустота, страх, цинизм...". Августовский поворот к "великодержавности", обозначенный войной с Грузией, парадоксально "наткнулся" на сентябрьское начало всемирного кризиса, больно ударившего и по России. Таково проблемное ядро (или язва) года: "кризис" и "великодержавность". Нельзя не признать, что это сочетание может образовать весьма взрывчатую смесь, знакомую нам по истории Веймарской республики и нацистской Германии.

Вторая номинация касалась не общепринятых, литературных слов, а тех, которые подрывают языковой канон или образуют его подвижную, наступательную периферию: слэнг, жаргоны, неологизмы. Эти не официальные, но весьма экспрессивные слова было решено выделить в особую рубрику Жаргонизм и неологизм-2008. Первое место заняло издевательски исковерканное "пазитифф" (или "позитифф"). Оно пришло из популярного среди молодежи и интернет-сообщества "олбанского" языка, в котором все как произносится, так и пишется, назло орфографии, точнее, намеренно превращая ее в игру, "орфиграфию", а правописание - в левописание. В данном случае "пазитифф" - это реакция неформального сообщества на всякий натужный пафос, наигранное веселье, коммерческий лоск и особенно на спускаемые сверху настроения "позитива", требования героизации и опрекраснивания действительности. "Пазитифф" - это слово-дразнилка, пародия; оно "выражает ерническую рефлексию над остатками гламурности" (Г. Тульчинский). Собственно, "пазитифф" можно рассматривать и как смехового двойника слова "кризис", и в этом смысле Жаргонизм-2008 и Слово-2008 дублируют друг друга. Если в условиях кризиса от нас требуют позитива, т. е. выдают негатив за позитив, тогда ответом станет негатив второго порядка, "пазитифф", отрицание отрицания. Второe местo в этой рубрике, всего на один балл отстав от первого, занял неологизм "Обаманна", продиктованный бурной избирательной кампанией в США и ее сенсационным итогoм, вызвавшим прилив всемирного энтузиазма. Это слово готовит мир к разочарованиям, ибо те, кто ждут от Обамы манны небесной, неизбежно обманутся в своих завышенных ожиданиях. По мысли Н. Фатеевой, "«Обаманна», действительно, слово-находка, поскольку в нем сходятся разные подтексты... По звуковой силе это слово тянет на выразительное восклицание "Обаманна!" типа "Осанна!'" но полное обмана". Третьим среди жаргонизмов стало слово "стабилизец", которое, подобно "пазитиффу", но уже не орфографически, а морфологически, раскрывает двойную идею: "позитивности", "стабильности" - и ее отрицания. Это сращение "стабильности" с "концом", точнее, сам "конец", парадоксально вытекающий из стабильности, и передается гротескным, двукоренным словом "стабилизец". Оно емко раскрывает "диалектику переходного периода из ниоткуда в никуда" (В. Пелевин), уже знакомую по эпохе брежневского застоя, когда невыносимо прекрасная и непрерывно растущая стабильность тоже завершилась быстрым и полным "концом". При этом удивительно, как тесно, впритык ложатся слова совершенно разных семантических и стилистических рядов: "кризис - коллайдер - пазитифф - стабилизец" - словно сами смыслы времени играют с нами в паззл.

Третья номинация Выражение-2008 охватывает уже не слова, а словосочетания, вошедшие за минувший год в состав устойчивых выражений, новых фразеологизмов. На первом месте здесь выражение "кошмарить бизнес", введенное президентом Д.А. Mедведевым, а затем подхваченное премьером В.В. Путиным, который призвал банки "не кошмарить своего кредитора". Может показаться, что Путин выступает здесь продолжателем Медведева, однако и в лингвистике, в типе словообразования премьер остается наставником своего преемника, который произвел "кошмарить" по модели "шакалить" - путинского "хита", вошедшего в число антислов-2007 г. Это все та же простоватая, несколько инфантильная модель образования глагола с отрицательной экспрессией от существительного иностранного происхождения ("шакал", "кошмар"). Кстати, слово "кошмарить" и само по себе заняло 4-е место в разряде жаргонизмов-неологизмов. Очевидно, ощущение деятельного, надвигающегося кошмара, грамматически переданное глаголом "кошмарить", настолько свойственно минувшему году, что слово моментально обосновалось в языке и за несколько месяцев (с июля) частота его употребления взлетела от нуля до 400 тысяч сетевых страниц (по данным Яндекса). На втором месте - словосочетание "пилинг и откатинг", формула родной коррупции, где к узнаваемым русским корням иронически добавляется для "солидности" суффикс английского герундия "инг". И вот уже наши свойские "пилеж" и "откат" щеголяют в смокинге с бабочкой, приобретая стилевое благообразие, столь разительно контрастное их криминальному смыслу (кстати, и "коррупция" среди слов года вышла на 5-ое место). Наконец, третье в этом ряду словосочетание "офисный планктон". Известное и раньше, оно выдвинулось в 2008 г. сначала в связи с благополучной консолидацией этого среднего управленческого слоя, а затем из-за усиления тех угроз (увольнения, безработицы, нищеты), которые в первую очередь именно ему несет нарастающий кризис. Метафора "планктона" подчеркивает социальную и интеллектуальную инертность этой массы офисного люда, которую на Западе более нейтрально называют "белыми воротничками". И вместе с тем нельзя не отметить, что такое название - признак достаточно тонкой самоиронии этого мыслящего (хотя и не слишком самостоятельного) слоя - и, возможно, именно в ней залог его эмоционального выживания в условиях кризиса.

Следующая рубрика - Антиязык - наиболее сложна для формального определения, и, насколько мне известно, закрепилась только в российской (еще короткой) традиции выборов Слова. "Антиязык" - это язык извращенный, шулерский, пропагандистский, аморальный, передергивающий смысл высказываний, выдающий черное за белое, а белое за черное. Если рекламная подделка называется "креатив" (обеление черного), или деятельность правозащитников называется "шакалить" (очернение белого), то эти слова следует отнести к категории "антислов", не случайно они и возглавили данную рубрику в 2007 г. В 2008 г. на первое место в разряде "анти-" вышло выражение "принуждение к миру". Xотя такой термин и существует в международном праве, но в Уставе ООН четко прописано: "Подобные операции (принуждения к миру) проводятся в рамках главы VII Устава ООН, предусматривающей принудительные действия (меры) только с санкции СБ ООН и под его контролем". Понятно, что в случае августовской войны с Грузией не было ни санкции, ни контроля, а потому и выражение "принуждение к миру" воспринимается как пропагандистское прикрытие агрессии, аннексии и т. п. (прямо по Оруэллу - в романе "1984" делами войны ведало Mинистерство мира). Кстати, третье и четвертое места в этой рубрике поделили "замиротворить" (т. е., по сути, покорить, изгнать, уничтожить, снести с лица земли этнически чуждое или политически враждебное население: "замиротворить деревни, местность, территорию"); и "миротворческие войска" (т. е. войска, которые действуют в пользу одной из сторон конфликтa). Второе место присуждено выражению "подниматься с колен". Достигая высот патриотического экстаза, оно звучало по поводу российских побед в футболе и на Евровидении, но главное - в связи с той же войной. Нельзя не вспомнить, что этим же выражением еще Гитлер ворожил в 1930-е гг. жаждавшую реванша Германию.

Пятая номинация введена только в этом году и не имеет аналогов в других странах: Предслово-2009. Эта рубрика - предсказательная, охватывающая те слова и выражения, которые могут стать ключевыми для следующего года. Победителем стало выражение "новые бедные", которое указывает на ту перспективу, куда ведут нас и "кризис", и "стабилизец" и куда уже приходится заглядывать "офисному планктону". Когда-то французы одарили русский язык словом "нувориш" ("новый богач", "скороспелый выскочка"), которое хорошо, почти как синоним, пристало к "новым русским"; теперь самое время отдарить их словечком "нувоповр" (nouveaupauvre, "новый бедняк"). На втором месте неожиданно оказалось слово "предслово", хотя никто его на конкурс не выдвигал. Однако многие члены жюри сочли, что само название рубрики указывает на неопределенность, предварительность, "предсловность" будущего года как предисловия к новой эпохе. "«Предслово» дает надежду, что возможно еще будет что-то сказать" (Н. Фатеева). Выбор "предслова" позволяет определить будущий год не как завершение, а скорее как начало еще неведомой историко-культурной формации, родовыми схватками которой, возможно, и является то, что сейчас называется "глобальным кризисом". На вопрос, каковы будут черты этой формации, по-своему отвечают слова, занявшие 3-5 и 6 и 7 места списка. Это может быть "обвал", неудержимый обвал всех экономико-политических устоев. Это может быть "переформатирование", т. е. радикальное изменение всего формата общества, в сторону либо либерализации, либо, напротив, фашизации. Это может быть "передел" собственности и имущественных отношений, катастрофический для страны. Это может быть упрочение великодержавного статуса России как "постимперии", "постсоветской империи". И, в пику этой тенденции, может последовать новая интеграция Запада, укрепление союза Америки и Европы и становление Евроамерики как нового государственного, транснационального образования. Пока что это лишь предслова - а через год посмотрим, какие из них выдвинутся в разряд Слов-2009 и тогда, быть может, удостоятся двойной награды - за сбывшееся предвидение.

Подведем итог. Яркая лингвистическая особенность 2008 г. - выдвижение жаргонизмов и неологизмов на ведущие места в общественном сознании, уравнение "верхов" и "низов" стилевой пирамиды. Такие экспрессивные слова, как "пазитифф", "кошмарить", "пилинг и откатинг", "стабилизец", входят в число идеологически значимых концептов наряду со словами более уравновешенными, нейтральными, типа "кризис" или "коллайдер", и даже вытесняют их. Но все это как раз и говорит о кризисе объективной картины мира, об эмоциональной перевозбужденности как общества, так и языка, где оценка и экспрессия начинают захлестывать предметно-понятийное содержание слов. Причем значительная часть этих популярных слов не просто критичны, но ироничны, т. е. берут оболочку официального, пафосного слова и взрывают его изнутри всеми доступными языку средствами (морфологическими, орфографическими и т. д.). И чем больше официоз нажимает на определенные слова, превращая их в идеологемы, тем скорее они превращаются в антислова и вызывают соблазн их исковеркать, передразнить, "испохабить". Ответом на застылые, величавые слова-маски становятся гримасы и ужимочки языка. Либо мы смеемся вместе со словами, такими, как "стабилизец" или "пазитифф" (жаргонизмы) - либо, если они так серьезны и патетичны, как "подниматься с колен" и "принуждать к миру", смеемся над ними (антислова). Таким образом, в современном русском языке нейтральная, безоценочная, чисто назывательная или обозначательная зона все более размывается потоками двух встречных экспрессий: призывной, приподнятой, славословящей - и снижающей, насмешливой, презрительно-издевательской. Язык все меньше описывает, анализирует, размышляет - и все больше кричит, требует, восхваляет, осуждает, глумится.

Несмотря на всю эту разноголосицу, выборы Слова года обнаружили единство смыслового поля, которое охватывает собой практически все слова, выдвинутые на первые места коллективным разумом читателей-номинаторов и членов жюри. Историческая целостность минувшего года предстает во взаимосвязи его самых знаковых слов и выражений. Это кризисный год под знаменем пазитиффа и великодержавности, когда чиновники кошмарят бизнес, а власть принуждает к миру другие страны, рывком поднимая с колен своих граждан, обреченных при этом опускаться в разряд новых бедных.

Количественные итоги выборов Слово-2008, с указанием баллов. Максимально возможное число баллов у каждого слова - 48, в том случае, если первое место ему присуждается единогласно (совпадение практически невероятное, поскольку члены жюри голосуют независимо, без предварительного согласования позиций). Слово, занявшее в данной номинации первое место, получает 4 балла, второе - 3, третье - 2, четвертое - 1, и так по выбору всех 12 членов жюри.

Слово-2008:

1. кризис - 27 баллов

2. коллайдер - 14

3. великодержавность - 12

4. война - 11

5. коррупция - 9

6. волатильный - 6

7. нефть - 6.

Жаргонизм и неологизм - 2008:

1. пазитифф (позитифф) - 17

2. Обаманна - 16

3. стабилизец - 15

4. кошмарить - 13

5. замкадыши - 8

6. брехлама - 7

7. тандемократия - 7.

Выражение-2008:

1. кошмарить бизнес - 27

2. пилинг и откатинг - 17

3. офисный планктон - 14

4. психически неформальный - 11

5. кризис доверия - 9

6. на халяву - 8

7. социальные сети - 7.

Антиязык-2008:

1. принуждение к миру - 34

2. подниматься с колен - 23

3-4. замиротворить - 10; миротворческие войска - 10

5. проект - 9

6. коренная территория - 8

Предслово-2009:

1. новые бедные - 28

2. предслово - 16

3-5. Евроамерика - 10; обвал - 10; переформатирование - 10

6. передел - 7

7. постимперия (постсоветская империя) - 6

Об истории слов с элементами авиа- и аэро- в русском языке конца XIX -- начала ХХ веков

Настоящая статья представляет вниманию читателей некоторые наблюдения из области терминологии воздухоплавания и авиации, относящейся к периоду последней четверти XIX -- первых пятнадцати лет XX века.

Один из самых интересных сюжетов в этой области -- история слова авиация. Оно вошло в активное употребление в конце 1900-х -- начале 1910-х годов в связи с развитием практики полетов на летательных аппаратах, массовым промышленным строительством таких аппаратов и принятием их на вооружение армиями стран Европы и США. Однако время появления этого слова в русском языке относится к гораздо более раннему периоду -- к рубежу 1882-1883 годов. Обстоятельства появления слова авиация, а также печатное издание, на страницах которого оно впервые было употреблено, достаточно хорошо известны в литературе по истории отечественного воздухоплавания и авиации, но пока остаются без внимания в исследованиях по русской лексике и лексикографии.

В последнем, двадцатом, номере журнала «Воздухоплаватель», издававшемся в Санкт-Петербурге в 1880-1883 гг. П.А. Клиндером, появилась заметка, озаглавленная «Письмо к издателю». «М. Г.! Я имел удовольствие получить 18-й № «Воздухоплавателя», в котором обращает на себя особое внимание то, что "La section aeronautiqie de la Societe Russe I. technique s'est donne presque entierement a l'aviation". По этому поводу да позволено мне будет сказать несколько слов. Aviation -- слово, придуманное Де Ла Линделлем и Понтон д'Амекуром для выражения идеи «подражать полету птицы» и произведенное этими господами от латинского avis 'птица' и action 'действие, движение'; кажется, можно было бы перевести по-русски просто "авиация", не прибегая ни к каким перифразам вроде аэродинамов, ни много для непосвященных не выясняющих того, что Авиация вовсе не воздухоплавание, ибо что летает, то не плавает, а что плывет, то не летит. Птица, насекомое, ядро, ракеты летят, а не плывут. Воздушный шар (баллон) плывет, а не летит, и поэтому передвижение человека в воздухе при посредстве баллонов есть воздухоплавание, а посредством машин без баллонов будет просто искусственное летание».

Появление этого письма не было случайным. В восемнадцатом номере журнала среди направлений исследования воздухоплавания, перечисляемых в одном из материалов, отмечено «Аэродинамы (Aviation)». Вероятно, словом аэродинамы, которое так и не получило ни признания, ни определения, отечественные воздухоплаватели 1880-х годов рассчитывали назвать летательные аппараты тяжелее воздуха. Однако история и язык распорядились иначе. Предложенное Н. Соколовым слово авиация, поддерживаемое весьма длительными русско-французскими связями в данной области техники и, как следствие, в соответствующей сфере лексики, не только вытеснило из употребления другие термины для обозначения полетов летательных аппаратов тяжелее воздуха, но и позднее устояло в конкуренции с неологизмом авиатика, которая прослеживается по источникам 1900-1910-х годов.

Этот же журнал «Воздухоплавание» служит источником и по истории других терминов воздухоплавания и авиации. Мы можем прочесть в восемнадцатом номере: «Летом 1882 года в Красносельском лагере выстроен аэроплан в обширных размерах». В английском тексте этого объявления, помещенном рядом с русским текстом и изобилующим характерными французскими ошибками, в качестве эквивалента русского слова аэроплан присутствует слово aeroplan, которое, насколько нам известно, в английский язык в данном виде не входило.

Два последних номера (девятнадцатый и двадцатый) содержат сообщение о том, что изобретатель капитан Костович строит летательный аппарат тяжелее воздуха, снабженный паровым двигателем, и что такой летательный аппарат назван изобретателем «аэроскаф». Как будет явствовать из приведенного в нашей работе материала, слово аэроскаф не попало ни в один из лингвистических и энциклопедических словарей русского языка.

Чтобы выяснить, в какой мере русская терминология воздухоплавания и авиации испытывала влияние французской лексики и терминологии, обратимся к рассмотрению того, как были разработаны соответствующие термины в толковых и энциклопедических словарях французского языка. Словарь П. Ларусса «Grand dictionnaire Universel» содержит слова aviateur (без производного aviatrice, которое появится позже. -- А. Б.) и aviation. Последнее слово определено как «Systeme de locomotion aerienne fonde sur l'emploi de vehicule plus lourd que l'air et imitant en cela le vol des ouseaux».

В словаре «Nouveau Larousse Universel» зафиксированы слова aviation, aviateur -- уже с указанием на образование слова aviatrice, а также слово avion, которое определяется как «название, данное изобретателем Адэром своему авиационному аппарату (в оригинале appareil d'aviation. -- А. Б.)». Как производные от последнего слова в словаре приведены также слова avionette (уменьшительная форма от avion) и avionneur ('производитель летательных аппаратов'). Словарь «Larousse de XX-ieme ciecle» содержит те же три слова aviation, aviateur и aviatrice, что и названный выше словарь.

История слова авиация и иных слов с элементом авиа- в русском языке весьма тесно связана с историей терминов воздухоплавания и терминов естественных наук, содержащих словообразовательный элемент аэро-.

Слова с элементом аэро- начали появляться и входить в употребление в русском языке уже в XVIII веке. Приведем список слов, зафиксированных «Словарем русского языка XVIII века»: аэрография, аэролит, аэрология, аэромантия, аэрометрия, аэростатика, аэростатический. Здесь стоит обратить внимание на то, что данное слову аэролит определение -- 'каменный метеорит' -- хотя и соответствует его внутренней форме, но все же вызывает некоторые сомнения. Во-первых, не вполне ясно, а попросту неизвестно, как в русском языке XVIII века именовались железные метеориты; во-вторых, словом аэролит в этот период и более позднее время обозначался не только метеорит как материальный объект, но и полет метеорита как наблюдаемое явление. Слова с элементом авиа- в «Словаре русского языка XVIII века» отсутствуют.

В первой половине ХХ века происходят значительные изменения в тех областях науки и техники, в которых используются термины, связанные с воздушной средой, ее изучением и использованием. В этот же период существенно увеличивается и качественно изменяется состав терминологических единиц с устоявшимся словообразовательным элементом аэро- и новым элементом авиа-. Одновременно с этим, как представляется, в силу каких-то причин изменяются приоритеты для отбора данных лексических единиц в словари современного русского языка.

В «Сводном словаре современной русской лексики» (М., 1991) зарегистрировано в общей сложности 88 слов со словообразовательным элементом авиа- и 118 слов с элементом аэро-. Хотя этот вопрос требует специального освещения, можно обратить внимание на то, что среди слов с элементом авиа- преобладают неологизмы, а среди слов с элементом аэро -- своего рода научные историзмы, относящиеся к предшествующим парадигмам естественных наук и превратившиеся в термины истории науки. При этом словарем Д.Н. Ушакова, долженствующим отражать лексические инновации первой трети ХХ века, фиксируются следующие слова с элементом авиа-: авиаматка, авианосец, авиатика, авиатор, авиаторский, авиационный, авиация. Из слов с элементом аэро- в нем присутствуют слова аэродинамика, аэродром, аэролит, аэрологический, аэрология, аэронавигация, аэронавт, аэронавтика, аэроплан, аэропорт, аэропочта (только в этом словаре!), аэросани, аэростат, аэростатика, аэрофото-, аэрофотография (в этом словаре еще нет термина аэрофотосъемка). Из слов первой группы ныне вышло из употребления только слово авиаматка, в то время как из слов второй группы не используются слова аэролит, аэропочта, аэрофотография, а слово аэроплан воспринимается как историзм и используется в научных трудах и популярных сочинениях по истории воздухоплавания и авиации.

Из лингвистических курьезов со словами, содержащими словообразовательный элемент аэро-, можно отметить, что слово аэробус, которое в значении 'самолет с большой пассажировместимостью' выглядит как неологизм последней трети ХХ века, впервые фиксируется в 1910-е годы -- на заре русской авиации. В то время так назывался самолет, вмещавший 10-12 пассажиров, что составляло рекордное достижение.

В заключение статьи расскажем об одном слове, которому не повезло со словарной фиксацией как минимум дважды: в первый раз при появлении в русском языке в конце 1900-х -- начале 1910-х годов, а вторично при возрождении в публикациях по истории отечественной авиации в 1970-1990-е годы. Это слово авиатриса, имеющее значение 'женщина-авиатор', 'летчица' . Так назывались женщины, освоившие искусство управления самолетом в России или за границей и получившие дипломы пилотов Императорского Всероссийского аэроклуба: Л.В. Зверева, Л.А. Голанчикова и многие другие. Источником этого слова было, вне всякого сомнения, французское слово aviatrice, о котором шла речь выше и которое, в отличие от русского эквивалента, присутствует в двух из трех названных словарей Ларусса. В современном русском языке слово авиатриса функционирует как историзм и употребляется исключительно в повествованиях об истории русской авиации дореволюционного периода. Но в начале ХХ века оно было таким же фактом русского языка, как и слово авиатор, дожившее с изменениями в семантике до настоящего времени.

Размещено на Allbest.ru