Языковые средства цветописи в "Слове о полку Игореве"

Магия звука и цвета создает связь образов с реальностью, причем «картина метафорическая и реальная слиты в одно целое», т.е. представляют собою символ.

В роли цветообозначающих определений в «Слове...» выступают также отпредметные прилагательные серебряный, золотой, жемчужный, кровавый, которые прямо указывают на цвет только в переносном значении (кровавые зори, серебряные берега, струи реки, седина), а в др. случаях - опосредованно. Кровавые берега и кровавая река - это залитые кровью, а значит, красные от крови. «Серебряное» стружие - сделанное из серебра, но этот эпитет употреблен в ряду цветообозначающих прилагательных: белая хоругвь, черленая челка, черленый стяг, что делает и его цветообозначением.

Автор «Слова...» заставляет звучать свежо стершиеся, казалось бы, эпитеты. Рядом с «сизым орлом» назван «серый волк», что побуждает обратить внимание на разные оттенки серого цвета. «Серый волк» в свою очередь невольно сравнивается с «босым волком». «Зелена трава» противопоставлена «кровавой траве», что также обновляет постоянный эпитет. То же самое с «черным вороном» и «синим морем», «увидеть» цвет которых помогает символическое значение этих цветов в «Слове...».

«Слово о полку Игореве» свидетельствует не только о том, каким тонким было восприятие цвета у древнерусского человека, как богата была цветовая палитра, насколько разработана была цветовая терминология и символика, но и о виртуозном использовании цвета автором «Слова...» в художественных целях. «Золото» - символ царства, или богатства, или знатности, все равно относительная цена металла определяется его абсолютной ценностью, и образное содержание текста устанавливается его реальной содержательностью. Реальность многих «символов» - слов в «Слове о полку Игореве» доказана историками искусства и натуралистами: чръленые щиты, златъ столъ, жемчюжна душа, злато ожерелие, сребрено стружие, преломление солнечных лучей в металле, затмение солнца, другие явления природы. Магические воздействия на силы природы и ответные ее действия на героев повествования лежат в основе таких символов.

Мифологические символы - символы замещения, уподобления или знамения. Языческие символизм проявляется в том, что автор «Слова...» каждый раз как бы воплощается в новый персонаж, персонифицируя себя в нем, а не стоит над ними. Взаимопроникаемость языческого мира (человек - дерево - зверь - вода...) становится художественно оправданным средством в описании этого мира. Косвенное обозначение лица, предмета, явления предпочитается прямому и непосредственному называнию простым указанием одного яркого (идеального или типичного) признака, вынесенного на первый план восприятия. Велесовъ внуче - Боян, Дажьбожи внуци - русичи, Осмомыслъ - Ярослав, шестокрилцы - воины или князья; уподобление героев волку, ворону, гнезду, зверю, зегзице, лебедям, лисам, орлу, соколу, соловью, туру и пр. - в сущности, то же оборотничество (которое приписывается одному лишь Всеславу), но распространение глаголом (соколомъ полетъ) или эпитетом (чръный воронъ) подчеркивает необходимый признак уподобления; явления природы, символизирующие различные беды (ветры, солнце, гроза, тучи, дождь, молнии, гром, реки текут и пр.),- знамение и фон происходящих событий в те времена, «когда человек не отделял еще себя от природы».

Совмещение «образа» и «понятия» (представление образа как понятия) в словесном знаке характерно для «Слова...». Как раз не в таких спорных метафорических выражениях (метафорой в этом памятнике кажется все нерасшифрованное и неясное), а в чисто метонимических переносах, например, в обозначении оружия как символа воина, его славы, действий и пр. (конь, копье, меч, сабля, седло, стрелы, стремя, стяг, шелом, щит и т.п.); реальность термина, перенесенная в новую для него формулу, обогащается дополнительным, фигуральным смыслом и перерастает в символ, когда утрачивается конкретная связь с определенным ритуалом, действием или состоянием этого лица или предмета.

Образность «Слова...» непосредственно связана с системой образных средств (фигуры и тропы) с переносным значением слов, отражающих отвлеченные, одушевленные или картинно выразительные особенности текстовых формул. Во многих отношениях справедливо образность воспринимается как метафоричность в широком смысле; в сущности, говоря об образности. «Слово...», всегда имели в виду метафору как общий термин, обозначающий всякий перенос значения - от метонимии до символа.

Переводя явления материального мира в явления духовного порядка, отвлеченно общие, автор «Слова...» создает символ, поскольку такой символ предполагается описанным действием через восприятие этого действия героем повествования (посеянные в битвах кости - взошли печалью).

Таким образом, и символ как категория раскрывается в «Слове...» только в системном соотнесении с параллельными или противопоставленными ему средствами языка, т.е. системно, и является единственным из этих средств, о котором можно сказать, что символ - не троп или фигура речи, а связанный с реальностью знак неведомой силы - образ, - силы, которая приводит в движение и само действие, и описание этого действия, и постижение смысла такого действия.

Список литературы

1. Аверинцев С.С. Золото в системе древней литературы. - М.: Наука, 1979.

2. Айналов Д.В. Замечания к тексту «Слова о полку Игореве». - Л.: Наука, 1984.

3. Бахилина Н.Б. История цветообозначений в русском языке. - М., 1975.

4. Веселовский А.Н. Из истории эпитета. - М.: Прогресс, 1998.

5. Виноградова В.Л Лексическая синонимика в «Слове о полку Игореве» // Рус. яз. в школе. - 1985. - №1. - С. 55-60.

6. Виноградова В.Л. О методе лексикологического изучения текста «Слова о полку Игореве» // ВЯ. - 1978. - №6. - С. 93-103.

7. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. - М., 1955. - Т. 1.

8. Касимов Н.Л. Цветопись в «Слове о полку Игореве» // РР. - 1989. - №4.

9. Колесов В.В. Свет и цвет в «Слове о полку Игореве». - М.: Просвещение, 1997.

10. Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. - М., 1977.

11. Ларин Б.А. Лекции по истории русского литературного языка. - М., 1975.

12. Лихачев Д.С. «Слово» и эстетические представления его времени // «Слово» и культура. - М.: Просвещение, 1976.

13. Накамура Ё. «Слово о полку Игореве» и «Повесть о доме Тайра»: Сравнение с точки зрения системы цветов // Слово. - СПб.: 1998.

14. Панченко А.М. О цвете в древней литературе восточных и южных славян - М., 1984.

15. Пименова М.В. Цветовой фольклорный эпитет в контексте «Слова о полку Игореве» // Язык русского фольклора. - Петрозаводск, 1985.

16. Смолко Н.С. Эпитеты в «Слове о полку Игореве». - Пржевальск: ППГИ, 1992.

17. Щерба Л.В. Избранные труды по русскому языку. - М., 1957.