Игровая поэтика в литературных сказках Михаэля Энде

23

На правах рукописи

ИГРОВАЯ ПОЭТИКА В ЛИТЕРАТУРНЫХ СКАЗКАХ

МИХАЭЛЯ ЭНДЕ

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

БОЛЬШАКОВОЙ Натальи Николаевны

Смоленск 2007

Работа выполнена на кафедре немецкого языка ГОУ ВПО «Смоленский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Нюбина

Лариса Михайловна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Береговская

Эда Моисеевна

кандидат филологических наук,

доцент Мирский

Анатолий Антонович

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Самарский

государственный педагогический университет»

Защита диссертации состоится «____»________ 2007 г. в «___» в зале Ученого совета на заседании диссертационного совета Д 212.254.01 ГОУ ВПО «Смоленский государственный университет» по адресу: 214000, Смоленск, ул. Пржевальского, 4.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке СмолГУ

Автореферат разослан «_____» _______________200__ года

Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор филологических наук,

рофессор Н. А. Максимчук

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению языковых и текстовых средств репрезентации игровой поэтики произведений немецкого детского писателя Михаэля Энде, относящихся к жанру литературной сказки (ЛС).

В своих произведениях М. Энде воплощает индивидуальную твор-ческую концепцию, сложившуюся, с одной стороны, под влиянием творчества отца, художника-сюрреалиста Эдгара Энде, с другой стороны, являющуюся результатом воздействия на мировоззрение писателя разно-образных литературных, философских, религиозных течений и направлений. Важную роль при организации художественного материала и раскрытии картины мира писателя играют миф и сказка. Следуя собственному мифопоэтическому взгляду на мир, М. Энде создает в своих произведениях особую фантастическую реальность, вмещающую в себя и философию, и поэзию.

Творчество М. Энде на протяжении вот уже нескольких десятилетий является объектом пристального внимания исследователей. Особый интерес вызывают такие произведения, как дилогия «Jim Knopf und Lukas der Lokomotivfuhrer» (1960) и «Jim Knopf und die Wilde 13» (1962), «Momo» (1973), «Die unendliche Geschichte» (1979), «Der satanarchaolugenialkohol-lische Wunschpunsch» (1989). М. Энде является, кроме того, автором много-численных рассказов, пьес, эссе и стихотворений.

На сегодняшний день существует ряд исследований, посвященных изучению различных аспектов творчества М. Энде (H. Aschenberg, G. Berger-Farago, С. Ludwig, A. von Prondczynsky, Ch. von. Wernsdorf и др.), а также множество отдельных статей литературно-критического характера и рецензий (W. Bittorf, K. Behrend, V. Hage, H.G. Pflaum, R. Tabbert, D.E. Zim-mer; М. Баранова, А.И. Исаева, М.Ю. Корнеева. П. Френкель и др.).

Практически все исследователи отмечают языковое своеобразие текстов произведений М. Энде. Однако до сих пор не существует работ, в которых анализировалось бы игровое начало этого своеобразия, а также влияние доминантных признаков жанра ЛС на его формирование.

Объектом исследования является игровая поэтика жанра ЛС.

Предмет исследования составляют языковые и текстовые формы проявления игровой поэтики в ЛС М. Энде.

Актуальность настоящей работы обусловлена, во-первых, отсутствием как в немецкой, так и в отечественной науке специальных лингвостилисти-ческих работ, посвященных исследованию игровой поэтики ЛС М. Энде; во-вторых, возросшим в последнее время интересом к формам функциони-рования игры в художественном тексте; в-третьих, общими задачами изуче-ния жанрового своеобразия ЛС.

Цель данной диссертации заключается в исследовании игровой поэтики ЛС М. Энде.

В соответствии с данной целью в работе решаются следующие задачи:

1) охарактеризовать принцип взаимодействия жанра и идиостиля;

2) систематизировать основные черты жанровой структуры ЛС;

3) уточнить классификацию форм игры на разных языковых уровнях в ЛС;

4) выявить формы и функции игры в текстовом пространстве ЛС М. Энде;

5) установить формы интертекстуальной игры в ЛС М. Энде.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые исследуется игровая поэтика ЛС М. Энде. На основе классификации типов игры на разных языковых уровнях (фонологическом, словообразовательном, лексико-семантическом, синтаксическом) в пространстве текста ЛС и интер-текстуальной игры систематизируются формы проявления игровой доминан-ты этого жанра в произведениях М. Энде.

Материалом для исследования послужили литературные сказки М. Энде: «Jim Knopf und Lukas der Lokomotivfuhrer» (1960) и «Jim Knopf und die Wilde 13» (1962), «Momo» (1973), «Die unendliche Geschichte» (1979), «Der satanarchaolugenialkohollische Wunschpunsch» (1989), а также сборники «Die Zauberschule und аndere Geschichten» и «Der Niemandsgarten. Aus dem Nachlass», включающие литературные сказки писателя разных лет.

Теоретическую базу данной диссертации составляют положения:

· о взаимодействии жанра и идиостиля (М.М. Бахтин, В.В. Виноградов, В.П. Григорьев, В.В. Дементьев, В.М. Кузурман, Н.Л. Лейдерман, М.Н. Липовецкий, Е.М. Мелетинский, Р.С. Спивак, Tz. Todorov и др.);

· о специфичности организации игрового текста, развиваемые в рамках теории игровой поэтики (О.А. Ананьина, С.В. Ильясова, А.М. Люксембург, Е.А. Осипенко, Г.Ф. Рахимкулова и др.);

· о формах и функциях языковой игры в пространстве текста (Н.Д. Арутюнова, Э.М. Береговская, Т.А. Гридина, Е.М. Земская, Н.А. Николина, Б.Ю. Норман, В.З. Санников, H. Grassegger, F. Heibert, Z. Tecza, W. Wilss и др.);

· о существовании различных типов интертекстуальных связей произ-ведения (И.П. Смирнов, П.. Тороп, Н.А. Фатеева, U. Broich, G. Genette, J. Helbig, S. Holthuis, R. Lachmann и др.).

Mетодика исследования включает лингвостилистический, синтакси-ческий, квантитативный, контекстуально-интерпретационный и интер-текстуальный анализ, осуществляемый с помощью сравнительно-сопоставительного метода.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что она расширяет представления о механизмах взаимодействия идиостиля и жанра, существу-ющие в современной филологической науке, описывает жанр ЛС с позиций игровой поэтики и определяет основные доминанты индивидуального стиля М. Энде.

Практическая ценность заключается в возможности применения основных результатов диссертации в курсах по теории и истории литературы Германии, по стилистике немецкого языка; в спецкурсах и курсах по выбору; на практических занятиях по аналитическому чтению и интерпретации текста; при написании курсовых и дипломных работ.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Жанр и идиостиль находятся в состоянии взаимовлияния, что, с одной стороны, проявляется в ориентации писателя на жанровую доминанту при выборе стилистической стратегии, с другой стороны, в определенной модификации жанровой структуры под влиянием индивидуальных особенностей стиля автора.

2. Основными структурными элементами жанра ЛС являются об-новленный волшебно-сказочный хронотоп и игровая атмосфера, развившаяся из артистичной повествовательной структуры волшебной сказки. При этом игра выполняет в формировании жанровой структуры ЛС главенствующую функцию. Она обеспечивает внедрение через интертекстуальную игру в текст ЛС (жанра-реципиента) элементов хронотопа народной волшебной сказки (жанра-прототипа).

3. Игра является жанровой доминантой ЛС. Всеобъемлющий характер проявления игры в текстах этого жанра позволяет отнести их к игровым текстам и описывать их с позиций игровой поэтики. Игровая поэтика имеет интегративный характер, включает как языковые художественные средст-ва, так и композиционный уровень создания игровой атмосферы в тексте.

4. Игровая доминанта в жанре ЛС функционирует в двух основных формах: 1) игра в пространстве текста, включающая языковую игру, которая охватывает игровые манипуляции с фонологическими, морфологи-ческими, лексико-семантическими и синтаксическими ресурсами текста, и игру с формой текста; 2) интертекстуальная игра, проявляющаяся во включенности ЛС в межтекстовое взаимодействие и в зависимости от степени эксплицитности интертекстуального маркирования подразделяющая-ся на определенные структурные подтипы, обладающие различным потенциалом при создании импликативного подтекста: эксплицитно марки-рованная, имплицитно маркированная, немаркированная и многократно маркированная интертекстуальность.

5. Каждый из структурных подтипов игры в текстовом пространстве ЛС и интертекстуальной игры реализуется в произведениях М. Энде в форме игровых приемов, свойственных лишь для его творческой манеры и имеющих своеобразное функциональное содержание. Эти приемы образуют в рамках отдельно взятого подтипа игры особую полевую структуру ядерно-периферийного характера.

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в 6 публикациях, включая статью в рекомендованном ВАК РФ журнале «Вестник Тамбовского университета», и в докладах на межвузовских, региональных и международных конференциях: «Разноуровневые характе-ристики лексических единиц» (Смоленск, 2004), «Актуальные проблемы германистики и романистики» (Смоленск, 2004), «Язык. Человек. Культура» (Смоленск, 2005), «Молодые ученые - России» (Смоленск, 2005), «Современ-ные пути исследования литературы» (Смоленск, 2006), «Язык. Текст. Культу-ра» (Смоленск, 2006), «Дискурсивный континуум: текст - интертекст - гипертекст» (Самара, 2006). Материалы диссертации и полученные в ходе исследования результаты используются при чтении лекций по курсу «Интер-претация текста» в Смоленском государственном университете.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка цитируемых литературных источ-ников и трех приложений.

Основная часть диссертации изложена на 169 страницах, 20 страниц занимает список научной литературы, включающий 225 наименований, в том числе 55 на иностранных языках; список источников анализируемой художественной литературы составляет 29 наименований; 31 страницу за-нимают приложения. Работа содержит 4 графика.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении определяются объект и предмет исследования, обосновывается выбор и актуальность темы, формулируются цель и задачи работы, ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Жанр литературной сказки в контексте игровой поэтики» рассматриваются закономерности взаимодействия жанра и идиостиля. В ней проводится обзор современных подходов к изучению жанра литературной сказки и обосновывается выбор структурно-генетического подхода как наиболее релевантного для целостного описания этого жанра. Здесь же анализируются наиболее значимые исследования творчества Михаэля Энде, существующие на сегодняшний день в немецкой филологии. В данной главе излагаются разнообразные точки зрения на понимание природы игры, являющейся жанровой доминантой литературной сказки, а также определяется характер игрового текста и особенности игровой поэтики, в контексте которой функционирует жанр литературной сказки в силу всеобъемлющего характера проявления в нем игровой доминанты. В завершении главы выявляется уровневая классификация форм игры в жанре литературной сказки.

Современные подходы к изучению жанра и идиостиля предполагают рассмотрение этих категорий как диалектически взаимосвязанных явлений. В то время как индивидуально-авторская концепция каждого отдельного писателя наряду с особенностями конкретной культурно-исторической ситуации способствуют развитию жанра, доминантные элементы жанра - носители «памяти жанра» (М.М. Бахтин) - обеспечивают единство и определяют отношения всех компонентов создаваемых писателем текстов, в которых реализуется его «языковая личность» (Ю.Н. Караулов) и его идио-стиль. Подобный структурно-генетический подход (Л. Гольдман), предпо-лагающий учет взаимовлияния жанра и идиостиля, применяется нами при изучении жанра ЛС и идиостиля М. Энде.

Впервые этот метод комплексного анализа поэтики ЛС как жанра при-менил М. Н. Липовецкий. Основываясь на тезисе о существовании тесной связи между литературной и народной волшебной сказкой как жанром-прототипом, он выделил два доминантных «носителя сказочной архаики» в жанре ЛС: обновленный волшебно-сказочный хронотоп и игровую атмосферу, развившуюся из артистичной повествовательной структуры народной волшебной сказки.

Семантическое ядро волшебно-сказочного хронотопа, то есть ценност-ный аспект волшебной народной сказки, на наш взгляд, несомненно, присут-ствует в структуре жанра ЛС. Однако в качестве доминанты этого жанра мы рассматриваем лишь игровую атмосферу, которая в форме интертекстуальной игры обеспечивает внедрение в текст ЛС элементов хронотопа народной волшебной сказки. Следовательно, волшебно-сказоч-ный хронотоп также является элементом игры как жанровой доминанты.

Особую роль игровое начало приобретает в современных ЛС, создаваемых в эпоху постмодерна. Игровая атмосфера, будучи доминант-ным признаком ЛС, «обновляется» под влиянием игрового принципа постмодернизма, усиливаясь и приобретая новые черты. Для современных произведений этого жанра не только свойственна мифопоэтика как результат интертекстуального взаимодействия с произведениями ранних этапов развития литературы, но и плюрализм смыслов, что проявляется в ориентации ЛС на детскую и взрослую читательскую аудиторию одно-временно.

Текст ЛС можно назвать игровым. Игровая доминанта служит конститутивным способом развертывания и прочтения текстового нарратива, организует его элементы в определенную игровую систему. Выстраивая такую систему, автор ЛС преследует цель вовлечь читателя в игру, активизи-ровать его творческие и интеллектуальные способности, побудить его искать вплетенные в ткань произведения загадки и учиться разгадывать их. Вся система художественных средств, способствующих созданию игровой специфики текста литературной сказки, составляет игровую поэтику этого жанра.

Важной особенностью игровой поэтики является ее интегративный характер, проявляющийся в том, что она не только включает формальные игровые элементы, но и затрагивает содержательность текста, его смысловое наполнение и организацию. Таким образом, функцией игровых элементов в тексте ЛС является помимо придания повествованию образности и экспрессивности, также создание импликативного подтекста.

Разнообразие форм игры в тексте ЛС обусловило необходимость их классификации. Выделяя типологические сходства между игровыми элементами, мы пришли к выводу, что наиболее релевантным является разграничение двух основных типов игры в литературной сказке: игру в пространстве текста и интертекстуальную игру.

Игра в пространстве текста представлена языковой игрой, включающей всю совокупность игровых манипуляций с элементами разных уровней текста, и игрой с формой текста, которая подразумевает использование разнообразных визуально-графических средств.

Интертекстуальная игра также является формой реализации специфики поэтики ЛС и способствует ее восприятию как игрового текста. Она репрезентирует включение произведения в межтекстовые связи. При этом степень экспликации таких связей различна, что позволяет выделить такие структурные подтипы интертекстуальной игры, как эксплицитно маркированная, имплицитно маркированная, немаркированная и мно-гократно маркированная интертекстуальность.

Уровневая классификация игры в пространстве текста и интер-текстуальная игра в жанре ЛС включают в себя разнообразные частные формы игры, выбор и функциональная нагрузка которых индивидуальны для каждого отдельного автора и М. Энде, в частности. Они объективируют особенности его идиостиля, его творческой личности, мышления и картины мира.

Во второй главе «Игра в текстовом пространстве литературных сказок Михаэля Энде» анализируются конкретные формы проявления и функции языковой игры в ЛС М. Энде на фонологическом, словообразовательном, лексико-семантическом и синтаксическом уровнях, а также описываются формы и функции игры с паралингвистическими элементами текстов этого автора.

В ЛС М. Энде основными формами языковой игры на фонологическом уровне являются:

· графоны (в функции передачи эмоционального и физического состояния персонажа, имитации его безграмотности либо постоянных речевых особенностей): «Warum hapt ihr keine Zeit? / Wir Kinder sagen euch Bescheit! / komt bitte alle zur grosen Fersamlung / Nechsten Sonntag um 6 im alten Anfiteather» (Momo: 111);

· звукопись (как прием звуковой оркестровки текста): «Pumpen sich Lumpen / im Humpen zu Klumpen / humpeln sie schrumpelnd in Gips»

(Der satanarchaolugenialkohollische Wunschpunsch: 158);

· звукоподражание (для передачи природных явлений и имитации голоса персонажа): «Huuuuuooooochchchchchchchch!» stohnte der Wind» (Jim Knopf und Lukas der Lokomotivfuhrer: 143);

· звукосимволизм (при номинации фантастических существ): Pjornrachzarch, Uckuck, Blubb, Ygramul и др.

На словообразовательном уровне языковая игра в произведениях М. Энде проявляется в создании:

а) нетрадиционных способов словообразования:

· «слово-подзорная труба» (последний слог предыдущего слова, является первым слогом последующего слова): satanarchaolugenialkohollisch = Satan + аnarch + Archaolog + Luge + genial + Alkochol + hollisch (Der satanarchaolugenialkohollische Wunschpunsch);

· ложноэтимологическая реноминация: Schonie = schon + Genie (Der satanarchaolugenialkohollische Wunschpunsch : 166); Fantasien = Fantasie + Asien (Die unendliche Geschichte);

б) окказионального словосложения:

· ненормативная длина слова: schlappersteppenstoppeltrappergrippenkup-peltreppenlappensuppenseppelkappelkappenschnuppelschnippelmappen-schuppenrappeldoppelrupeltruppenknuppelhoppelgruppenlippenplapperzap-pelpuppenklappenschnuppe (Eine Zungenbrechergeschichte: 135-136);

· «сталкивание» семантически несовместимых слов (при номинации объектов фантастического мира): Kaferreiter, Nebelmeer, Mondenkind, Niemandsland, Tranensee и др.;

в) «отпредложенческих» слов: Dahinnichtdorthinvondaherichmeinehierher, Wie-hie?-er-doch-noch, Raub-ein, Washable и др.;

г) окказиональных аббревиатур: Ve-Sta-vo-Lu-u-Neu-Lu = Vereinigte Sta-aten von Lummerland und Neu-Lummerland; FTH = Fauliger Tanghaufen и др.;

д) новообразований при помощи суффиксального способа слово-образования: der Quatschonom, der Juxologe, die Kalenderlogie, spinatisieren и др.

На лексико-семантическом уровне языковая игра у М. Энде функционирует в соответствии с такими конструктивными принципами, как ассоциативное наложение, ассоциативное отождествление, ассоциативная выводимость и ассоциативная провокация (по Т.А. Гридиной).

Принцип ассоциативного наложения лежит в основе обыгрывания многозначности и омонимии лексических единиц: «Ich finde dich sehr hell», antwortete die Frau, «…Wenn du hier bliebest, brauchte ich wahrscheinlich keine Lampe mehr» (Der Niemandsgarten: 208) - языковая игра функционирует за счет наложения значений «светлый» и «интеллигентный» лексемы «hell».

Ассоциативное отождествление является принципом языковой игры, при котором происходит манипуляция формальным сходством лексем:

· омофонов: «Wer nichts wird, wird Wirt» (Momo: 20);

· парономазов (чаще всего при создании онимов): Ur-Unke Umpf< der Sumpf, Ygramul < der Gram, Prinz Myrrhen < die Myrrhe, Held Hynreck < der Recke и др.;

· устойчивых выражений: «Meine ganze Familie ist jetzt beim Gro?en Kater im Himmel» (Der satanarchaolugenialkohollische Wunschpunsch: 29) < «beim grossen Vater im Himmel sein».

Ассоциативная выводимость, формирующая такой контекст восприятия слова, в котором оно за счет разнообразной мотивации получает различную интерпретацию, лежит в основе:

· метафоризации: Leberecht Langfinger, Marabu Eusebius Schlamm-bohrer, Villa Alptraum и др. - онимы, содержащие образную характе-ристику объекта повествования; Heute-Land, Morgen-Land и др. - онимы, содержащие символические ассоциации, значимые для всего повествования;

· метонимической конкретизации: Nashorn Norbert Nackendick, Elefant Filemon Faltenreich, Lukas Lokomotivfuhrer, Haulewald и др.

Ассоциативная провокация строится на эффекте «обманутого ожидания» и создается при:

· введении в текст лексики научного стиля либо имитирующих этот стиль окказионализмов: «Es handelt sich bei Norbert Nackendick um eine sogenannte spezifische urebolane Psymulation der kaurephatomalisti-schen Emphysis…» (Norbert Nackendick: 98);

· «размораживании» фразеологизмов: «Den beiden Helden fiel augenblick-lich das Herz in die Feder-beziehungsweise Fellhose» (Der satanarchao-lugenialkohollische Wunschpunsch: 109);

· окказиональной расшифровке аббревиатур: LSD (Lysergsaurediathy-lamid) = Luzifers Salto Dimensionale и др.

Характерной особенностью языковой игры в ЛС М. Энде является участие многих ее форм на фонологическом, словообразовательном и лексико-семантическом уровнях в моделировании особого игрового ономастического пространства этих произведений, что свидетельствует о большом значении, которое писатель придает номинации описываемых им объектов повествования.

Языковая игра на синтаксическом уровне находит свое воплощение в текстах ЛС М. Энде в форме экспрессивных синтаксических конструкций, обладающих различной степенью формализации импликативного смысла. Это структуры с поверхностно-синтаксическим, абстрактно-семантическим и идеализированно-прагматическим уровнями формализации импликатив-ного смысла (по О. А. Костровой).

Формализация импликативного смысла на поверхностно-синтакси-ческим уровне происходит за счет варьирования объемного наполнения предложения. При этом отклонение от нормативной длины предложения в сторону ее увеличения служит у М. Энде для передачи речевого портрета героя и отображения сложности ассоциативных цепочек в авторских отступ-лениях.

В результате сокращения объема предложений образуются эллипсисы. Они наиболее широко представлены в ЛС М. Энде в форме:

· субстантивных высказываний, оформленных в виде отдельно стоящих слов: «Sonst dachte er nichts, nur einfach: Mond! Naturlich hatte er auch noch andere Gedanken, uber die er nachdachte. Blume!» (Filemon Faltenreich: 238);

· глагольных бессубъектных эллиптических предложений: «Ach so. Wei? noch nicht. Hat ein bi?chen mehr abbekommen als du. Halt allerdings auch ein bi?chen mehr aus» (Die unendliche Geschichte: 83);

· парцелятов: «Aber niemand war gekommen. Niemand» (Momo: 189).

К экспрессивно-синтаксические средствам с абстрактно-семанти-ческим уровнем формализации смысла относятся:

· присоединительные конструкции: «Das geht wie der Teufel. Jeden Tag hauen wir ein ganzes Stockwerk, eins nach dem anderen» (Momo: 84);

· метафорические словосочетания и предложения, в которых наблюда-ется нарушение семантической комбинаторики элементов: die geruh-same Flucht, die unendliche Geschichte, das kalte Feuer, der graue Wind и др. - метафорические словосочетания; «Aber Zeit ist Leben. Und das Leben wohnt im Herzen» (Momo: 74) - метафорическое предложение.

Синтаксические единицы с идеализированно-прагматическим уровнем формализации импликативного смысла сохраняют свою поверхностную структуру в пределах нормы. К ним относятся:

· повторы: а) полный в форме анафоры, эпифоры, анадиплозиса, хиазма: «Alles, was geschieht», sagte sie, «schreibst du auf». «Alles, was ich aufschreibe, geschieht», war die Antwort» (Die unendliche Geschichte: 184); б) варьированный в форме градации: «…alles umsonst!...ist vollig uberflussig, hilft keinem mehr was, ist keinen Pfifferling mehr wert, interessiert keinen Schweineschwanz mehr…» (там же: 115); в) грамматический параллелизм: «Vielleicht wird man mit deiner Hilfe Menschen dazu bringen, zu kaufen, was sie nicht brauchen, oder zu hassen, was sie nicht kennen, zu glauben, was sie gefugig macht, oder zu bezweifeln, was sie erretten konnte» (там же: 144);

· прагматические вставки, выполняющие такие функции, как обеспечение интертекстуальной связи произведения, авторское дополнение оценочного, комментирующего либо уточняющего характера, идентификация авторского голоса в составе несобственно-прямой речи, обращение к адресату: «Etwa zur gleichen Stunde - die Turmuhr in der Ferne hatte Mitternacht geschlagen - sa? die kleine Momo noch immer auf den Steinstufen der Ruine» (Momo: 121).

Игра с формой текстов ЛС М. Энде реализуется за счет использования автором таких паралингвистических элементов, как иллюстрации, плоскостное варьирование текста, шрифтовое варьирование, художественно-стилистическое варьирование пунктуационных знаков, а также за счет необычной архитектоники текста.

К вопросу иллюстрирования своих книг М. Энде подходит с особой тщательностью. Он сам подбирает, а в некоторых случаях лично создает иллюстрации для своих ЛС. В произведениях, отличающихся абстракт-ностью содержания («Die unendliche Geschichte», «Momo»), писатель при-бегает к «комплементарно-интерпретативному» типу корреляции вербаль-ного и иконического компонентов, предполагающему лишь частичное пе-рекрывание ими друг друга и установление между этими частями текста связи на ассоциативной основе.

М. Энде часто использует «топографемику» (плоскостное варьи-рование текста) для введения в свои сказки текстовых фрагментов, принад-лежащих другим жанрам. Оформление этих текстов в традиционной для них форме не только передает содержание, но и зрительное представление о них.

Шрифтовое варьирование проявляется в использовании таких «супраграфемных» средств, как курсив, капитель, жирный шрифт, разрядка, заглавные буквы, а также шрифтов иных гарнитур (готический, рукописный, акцидентный, имитирующий китайские иероглифы). Помимо традиционной смысловыделительной функции варьирования шрифта, М. Энде использует его в особых функциях: характерологической, символической, для создания визуального образа.

Для идиостиля М. Энде характерно использование авторской пунктуации в прямой речи персонажей для их характеристики. Чаще всего он прибегает для этой цели к таким знакам препинания, как многоточие и тире:

«Oh, Lukas!» stammelte Jim, ohne den Blick von der Landschaft zu wenden. «Da draussen...wie das alles durchsichtig is' und...und...und...» (Jim Knopf und Lukas der Lokomotivfuhrer: 35);

«Der letzte graue Herr nickte langsam. «Es ist gut», murmelte er, «es ist gut - dass nun - alles - vorbei - ist - - - » (Momo: 265).

В то время как тире образно выражает процесс рождения мысли, игровое использование многоточия в прямой речи героев произведений М. Энде служит для имитации паузы, прерывистости речи, возникающей при эмоциональном возбуждении персонажа.

Игровой потенциал «синграфемики» реализуется в произведениях М. Энде также в процессе употребления тире и двоеточия в не свойственных для них синтаксических позициях. Так, тире в конце авторского монолога сближается по своей функции с многоточием, призывая читателя самому дополнить мысль автора. Функцией нерегламентированного пунктуацион-ного варьирования двоеточия является выделение семантически значимых фрагментов текста. Данную функцию двоеточие выполняет при его употреблении:

· где нормативно предусмотрено отсутствие знаков препинания: «Was die kleine Momo konnte wie kein anderer, das war: zuhoren» (Momo: 17);

· вместо запятой: «Das war schon schlimm genug, schlimmer aber war, was er durch die Windriesen erfahren hatte: dass es keine Grenzen gab» (Die unendliche Geschichte: 130);

· вместо точки: «Und dann tat er das einzige, was ihm zu tun ubrigblieb: Er begann am Rande des Tiefen Abgrundes entlang zu wandern» (там же: 67).

Основной функцией игры с паралингвистическими ресурсами текста является подкрепление на визуальном уровне импликативного подтекста. При этом их применение Михаэлем Энде в своих произведениях носит дифференцированный характер, проявляющийся в изменении частотности использования паралингвистических игровых средств в зависимости от глубины импликативного подтекста, свойственного той или иной литературной сказке. Чем больше глубина импликативного подтекста в произведении (литературные сказки с абстрактно-философским содержанием), тем больше игровых элементов паралингвистического характера применяет автор. Таким образом, возрастающая идейная многомерность текста связана у М. Энде с применением большего количества графических образов.

В третьей главе «Интертекстуальная игра в литературных сказках Михаэля Энде» описываются способы включения произведений автора в межтекстовые связи, выявляются основные типы маркирования интертекстуальности и анализируются прецедентные тексты, к которым обращается писатель в своем творчестве.

Интертекстуальная игра в ЛС М. Энде функционирует в форме эксплицитно маркированной, имплицитно маркированной, немаркированной и многократно маркированной интертекстуальности.

Эксплицитно маркированная интертекстуальность предполагает четко заявленную в заимствующем произведении межтекстовую связь. Эта связь репрезентируется аллюзиями, атрибутированными маркерами лингвистического либо графического характера.

К лингвистическим маркерам интертекстуальности в ЛС М. Энде относятся аллюзивные имена собственные, прецедентные выражения и смена лингвистического кода.

Среди аллюзивных имен собственных в произведениях писателя особое распространение получают мифонимы. При этом имена мифологических персонажей употребляются им в трансформированном виде, что свидетельствует о пересечении типов игры разных уровней - игры в пространстве текста и интертекстуальной игры: Cairon (имя кентавра из ЛС «Die unendliche Geschichte», образованное от имени персонажа греческой мифологии кентавра Хирона), Argax (имя обезьяны-стража в «Die unendliche Geschichte», являющееся аллюзией на «Одиссею» Гомера, в которой встречается персонаж по имени Аргус), Argo (название исследо-вательского корабля в литературной сказке «Momo» - аллюзия на древний миф об аргонавтах) и др.

М. Энде помогает читателю декодировать зашифрованный мифоним при помощи контекста, в котором он встречается. Это могут быть «пара-тексты» либо другие элементы текста: отдельно оформленные лексические единицы, словосочетания, предложения и даже целые отрывки из текста произведения. Например: «Herein trat Cairon, der beruhmte und sagenumwobene Meister der Heilkunst. Es war, was man in alteren Zeiten einen Zentauren genannt hat» (Die unendliche Geschichte: 36). Из контекста читатель узнает, что Цейрон является кентавром, целителем и его имя встречается во многих мифах. Внешняя форма имени, а также информация, полученная из контекста, активизируют ассоциативный механизм и побуждают читателя обратиться к имеющимся у него знаниям из области мифологии, а именно к тем мифам, в которых идет речь о кентавре Хироне.

Смена лингвистического кода как эксплицитный маркер интер-текстуальности функционирует за счет воспроизведения лингвостилисти-ческих особенностей прецедентного текста: языка, на котором он написан, функционального стиля и жанра, которому он принадлежит. Примером данного типа эксплицитного маркирования интертекстуальности может послужить использование в ЛС М. Энде «Die unendliche Geschichte» аллюзии на комедию У. Шекспира «Die zwolfte Nacht, oder Was ihr wollt», которая принимает в произведении М. Энде следующий вид: «Als ich ein kleines Bublein war, / juppheissa bei Regen und Wind...» (Die unendliche Geschichte: 273). Писатель не только практически дословно перенимает строки из завершающей эту комедию песенки шута, но и сохраняет стихотворную форму, в которой они употребляются у У. Шекспира: «Und als ich ein winzig Bubchen war, / Hop heisa, bei Regen und Wind!» (W. Shakespeare, Die zwolfte Nacht, oder Was ihr wollt: 79).

Графические средства эксплицитного маркирования интертекстуальности в ЛС М. Энде включают пунктуационные знаки, разнообразные типы шрифтов и выделение строк, содержащих аллюзию, за счет увеличения межстрочного интервала и использования красной строки.

Роль эксплицитных маркеров интертекстуальности заключается, помимо атрибуции отдельно взятой аллюзии на данный прецедентный текст, также в запуске ассоциативного механизма и побуждении читателя искать в тексте другие, часто немаркированные интертекстуальные вкрапления.

Имплицитно маркированная интертекстуальность обладает по сравнению с эксплицитно маркированной интертекстуальностью более низ-кой степенью узнаваемости. Она является лишь «намеком» на интертекстуальность. Эта форма межтекстовой связи функционирует за счет формального выдвижения интертекстуальных вкраплений в тексте путем количественного увеличения элементов «чужого» текста и за счет использования аллюзий в определенных позициях в тексте.

В ЛС М. Энде количественное увеличение интертекстуальных вкраплений имеет вид повышенной частотности аллюзий на определенный прецедентный текст, а также увеличения длины того заимствованного текстового отрывка, который репрезентирует связывающую произведения аллюзию. Так, повторяющееся тринадцать раз в литературной сказке «Die unendliche Geschichte» предложение «Doch das ist eine andere Geschichte und soll ein andermal erzahlt werden» имплицитно свидетельствует об интертекстуальной связи этого произведения с литературной сказкой К. С. Льюиса «Die Chroniken von Narnia». А объем отрывка, описывающего «Das Belibigkeitsspiel» («Игра случая») из главы «Die Alte Kaiser Stadt» того же произведения М. Энде, имплицитно маркирует межтекстовую связь этой ЛС с рассказом Х. Л. Борхеса «Die Bibliothek von Babel», в котором также присутствует описание подобной игры.

Выдвижение за счет позиции происходит в произведениях М. Энде двумя способами: аллюзии могут быть по-разному распределены в тексте - сконцентрированы на одном участке (например, аллюзии на рассказы Х. Л. Борхеса содержатся исключительно в главе «Die Alte Kaiser Stadt» ЛС «Die unendliche Geschichte») или встречаться на протяжении всего повество-вания, либо занимать ключевые позиции в тексте - начале, конце и в паратекстах. Последний способ имплицитного маркирования характерен, например, для интертекстуальной связи «Die unendliche Geschichte» c трагедией И. В. Гете «Faust». Одна из глав ЛС М. Энде носит название «Die Zweisiedler» («Два отшельника»). Это название является аллюзией на эпизод из второй части «Faust», где описывается встреча Фауста и отшельников Филемона и Бавкиды.

Немаркированная интертекстуальность не обладает точными сигналами, указывающими на интертекстуальное вкрапление в тексте, и функционирует за счет ассоциативных аллюзий. Немаркированной является, на наш взгляд, межтекстовая связь ЛС «Die unendliche Geschichte» с «Одиссеей» Гомера. Связывающие эти произведения аллюзии можно объединить в следующие комплексы: аллюзии, репрезентирующие процесс забывания; аллюзии, репрезентирующие необходимость укрощения собственных инстинктов; аллюзии, репрезентирующие встречу героя с представителями темных сил.

Немаркированная интертекстуальность может быть распознанной лишь теми читателями, которые обладают достаточным уровнем знаний в области мировой литературы. Момент игры в текстах, содержащих немаркированные интертекстуальные вкрапления, обостряется.

Некоторые аллюзии в ЛС М. Энде атрибутируются при помощи сразу нескольких маркеров, относящихся к различным типам интертекстуальности. Такой тип межтекстовой связи называется «многократно маркированной интертекстуальностью». Она реализуется двумя способами: атрибуция одного конкретного интертекстуального вкрапления разными маркерами и распределение в тексте различных маркеров с целью атрибуции аллюзий, отсылающих к одному прецедентному тексту. Второй способ характерен, прежде всего, для маркирования интертекстуальной связи произведений М. Энде с теми текстами, к которым автор чаще всего обращается в своем творчестве, например, с Библией.

В качестве прецедентных для творчества М. Энде текстов выступают фольклорные немецкие и восточные сказки; мифы; Библия; классические произведения эпохи Возрождения и представителей немецкого романтизма; современные произведения фантастического и мистического характера.

Итак, особенности жанра ЛС, в рамках которой творит М. Энде, а именно игровая атмосфера как ее доминантный признак, находят свое отражение в индивидуально-авторской системе его творчества. В каждом произведении писатель обращается к особым художественным средствам, способствующим созданию игровой специфики его ЛС. В целом они отражают свойственную любому игровому тексту уровневую классификацию игровых элементов. Однако в произведениях М. Энде они функционируют как своеобразные, характерные только для его идиостиля формы репрезентации игровой поэтики.

Проведенное исследование позволяет наметить пути развития темы игровой поэтики: рассмотрение проблемы отражения игровой доминанты ЛС в произведениях других писателей, творящих в рамках этого жанра, и анализ функционирования игровых элементов в игровых текстах других жанров.

В заключении излагаются основные результаты исследования.

По теме диссертации опубликованы следующие работы

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК РФ:

1. Большакова Н.Н. Ономастическая игра как операциональная детерминан-та идиостиля (на примере ономастикона литературных сказок Михаэля Энде) // Вестник Тамбовского университета. Серия «Гуманитарные науки». - Вып. 4 (48). - Тамбов, 2007. - С. 35-39.

Статьи в журналах и сборниках:

2. Большакова Н.Н. Мифопоэтическое пространство в произведении Михаэ-ля Энде «Бесконечная история» // Актуальные проблемы германистики и романистики: Сборник научных статей. - Смоленск: СГПУ, 2004. - Вып. 8. - С. 65-71.

3. Большакова Н.Н. Окказиональные лексические маркеры фантастического в произведении Михаэля Энде «Бесконечная история» // Разноуровневые характеристики лексических единиц: Сборник научных статей по материалам докладов и сообщений конференции: В 2 ч. - Смоленск: СГПУ, 2004. - Ч. 1. - С. 48-52.

4. Большакова Н.Н. Повторы лексических маркеров фантастического в про-изведении Михаэля Энде «Бесконечная история» // Scripta manent XI: Сборник научных работ студентов и аспирантов-филологов. - Смоленск: СГПУ, 2004. - С. 112-119.

5. Большакова Н.Н. Роль имени собственного в создании межтекстовых свя-зей литературного произведения (на примере литературных сказок Михаэ-ля Энде) // Молодые ученые - России: 2 международная научно-практи-ческая конференция. - Смоленск: СГПУ, 2005. - Ч. 1. - С. 75-84.

6. Большакова Н.Н. Языковая игра как жанрообусловленный компонент идиостиля Михаэля Энде // Язык. Человек. Культура: Материалы между-народной научно-практической конференции: В 2 ч. - Смоленск: СГПУ, 2005. - Ч. 2. - С. 363-370.