Актуальное членение текста и проблема сохранения контекста и стиля при переводе

АКТУАЛЬНОЕ ЧЛЕНЕНИЕ ТЕКСТА И ПРОБЛЕМА СОХРАНЕНИЯ КОНТЕКСТА И СТИЛЯ ПРИ ПЕРЕВОДЕ

Л.С. Пихтовникова

Любой вид перевода, т.е. передачи информации текста средствами другого языка, означает одновременное выполнение нескольких лингвистических задач. Первая и главная задача - адекватная передача контекста, т.е. законченного смысла текста. В каждом конкретном случае передача контекста - сложная творческая задача для переводчика, особенно, если текст содержит иносказания. Но так или иначе, актуальное членение смысла, его структура в контексте зафиксированы в теме и реме [1, 148], [2], а также в распределении по теме и реме всех денотаций и коннотаций языковых единиц. Сохранение именно этих структур и означает адекватный перевод.

Вторая важнейшая задача - сохранение стиля и композиции текста. В некотором смысле эти два понятия неразделимы, однако их конкретизация в тексте проявляется по-разному. Стиль текста можно обнаружить, исследовать и передать благодаря наличию его «следов», т.е. стилевых черт [3]. Различные функциональные, а также индивидуальные стили и их сочетания проявляются в стилевых чертах, которые оцениваются переводчиком, и далее - конкретизируются в корпоративной лексике, фразеологии, синтаксисе и т.д. Названия стилевых черт (краткость, пространность, логичность, образность, экспрессивность и т.д.) - во многом устоявшиеся, общепринятые. Не следует без необходимости увеличивать их количество. Однако это не исключает введения новых стилевых черт с новыми названиями, если они отражают суть того или иного стиля. Так, например, при лингвистическом анализе и переводе драматических произведений, чтобы учесть авторский стиль, накладывающийся на речевые стили персонажей, приходится вводить стилевую черту «интегрированность». Она отражает авторское стилевое пространство пьесы, объединяющее действующие лица. Таким стилевым пространством может быть риторическое пространство (в античных драмах), поток сознания у постмодернистских авторов, сонги (нечто среднее между пением и декламацией) у ряда авторов (пьесы Б.Брехта, Г.Х.Андерсена и др.). Стилевая черта «интегрированность» ориентирует переводчика на ее сохранение в лексике, фразеологии, композиции и пр.

Композиция является неотъемлемой частью стиля, проявляется в тексте не только в виде формального членения (архитектоника) или актуального членения (тема-рема), но также в ролевом или событийном членении (субъект-объект). Для композиции важна также взаимосвязь между формальным, формально-содержательным, содержательным, образным уровнями текста [4].

В качестве примеров приведем перевод басен Г. К. Пфеффеля (ХVIІІ век) [5].

Die Greifen

Der wilde Kaukausus gebar

Zur Zeit des Altertums in seinen Schlunden

Die Brut der Greifen, eine Rauberschaar

Mit Flugein, die wir nicht bei dem Linnaus finden.

Sie stahlen nach dem strengsten Recht,

Indem sie, wo sie nur auf einen Vogel stiessen,

Dem Adier wie dem Spatz, dem Strausse wie dem Specht,

Die Federn aus den Schwingen rissen.

Ein biedrer Faun, der einst den Unfug sah,

Trug Mittleid mit den armen Tieren

„Banditen", riefer aus, „was macht ihr da?" -

„Ei nun', versetzten sie, „wir reformieren".

Грифы

Дикий Кавказ в недрах темных ущелий

Выводок грифов родил для неведомых целей

Шайки разбойников с крыльями, - шире,чем черные ночи,

Грабят общины, где крылья короче.

Дятлы, Орлы, Воробьи и Другие Пернатые

Грифов безжалостных - жертвы крылатые

''Банда'' - сказал козлоногий свидетель,

Честный Сатир, угнетенных Радетель.

''Нет'' - отвечала разбойничья шайка,

''Мы - Реформаторы, нам не мешайте!''

(здесь и дальше - вольный перевод автора статьи)

Композиция басни достаточно проста. Тема этого текста содержится в двух первых строках, остальное относится к реме. Архитектоника басни сводится к отсутствию строфичности. Ролево-событийное членение текста также очевидно ввиду его линейной подачи. В денотативном значении употреблены такие слова и сочетания, как «темные ущелья, неведомые цели, крылья, Дятлы, Орлы, Воробьи, Пернатые, банда, Радетель угнетенных». В коннотативном - «дикий Кавказ, выводок Грифов, шайка разбойников, черные ночи, общины, жертвы крылатые, козлоногий свидетель, честный Сатир, реформаторы». Традиционно, в переводе денотаций меньше свободы, чем в переводе коннотаций.

В сохранении стилевых черт оригинала при переводе убедимся на примере таких стилевых черт, как «относительная краткость» и «динамичность». Первая стилевая черта выражена в оригинале и переводе короткими предложениями, отсутствием описаний, скудностью эпитетов. Динамичность представлена быстрой сменой реплик, неожиданной кульминацией (мы - реформаторы …) и сжатым описанием хроники событий (Кавказ родил Выводок, и вот он уже грабит и реформирует). Все это в полной мере сохранено в переводе.

Die Bienen

Einst fuhr der Geist der Politik

In einen Bienenkorb, Da ging es an ein Schwдrmen;

Der Eifer fьr die Welt und fьr die Nachwelt Glьck

Schien jede Brust und jeden Kopf zu wдrmen;

Und auch das kleinste Glied der kleinen Republik

Drang sein Recept ihr auf. So dauerte der Lдrmen

den ganzen Sommer durch. Der Arbeit strenge Pflicht

Kam vцllig aus der Acht. Dies krдnkte die Matronen

Von altem Schrot und Korn. Mit mьtterlichem Schonen

Und mьtterlichem Ernst im strafenden Gesicht

Ermahnten sie den Schwarm: vergesst die Wirtschaft nicht!

Allein umsonst; man machte Motionen

Zum Wohl des Staats, bis Reif und Schnee verbot,

Nach Proviant zu gehn; dann stellte sich die Noth

In allen Zellen ein. Von blinder Wuth getrieben,

Bekriegten sie sich selbst, und was dem Krieg entrann,

Das hatte bald ein schlimmerer Tyrann,

Der dдrre Hunger, aufgerieben.

Пчелы

Случилось, Дух Политики (проныра!)

В пчелиный улей залетел,

И тот час о спасеньи всего мира

Явить заботу каждый захотел.

Рецептами наполнилась пчелиная квартира,

В пустом жужжаньи было не до дел,

Труды обычные все преданы забвенью.

Пчелиных маток дразнит беспредел,

Они рекли: жаль, что пришел конец раденью,

Но чтите экономику, чтоб склад не опустел.

Напрасно: речи в пользу государства

Лились, пока мороз не сотворил препятства

За провиантом в лес ходить всем братством.

Тогда в ячейках наступила бедность,

Слепая ярость и война,

И то, что не сгубила битвы беспредметность,

Снискало худшего тирана -

Голод, нищету без дна.

Композиция и актуальное членение этой басни в точности, буквально повторяют композицию и актуальное членение предыдущей басни. В отличие от «Грифов», в «Пчелах» почти нет денотативных значений слов. Их всего три: пчелиный улей, мороз, голод. Остальные слова употреблены в коннотации. Стилевые черты этой басни отличаются от стилевых черт «Грифов». В «Пчелах» динамичность снижена пространными объяснениями и дидактичностью, отсутствием реплик. Краткость как стилевая черта также отсутствует. По сравнению с «Грифами» в «Пчелах» на первый план выходит такая стилевая черта, как дидактичность. Мораль басни хотя и имплицитна, но прозрачна. И все же, дидактика басни подана в цепи слов и выражений, выстроенных для нарастания эффекта от причины к кульминации: залетел Дух Политики - улей наполнился рецептами - речи в пользу государства - погодные препятствия - война - голод и нищета. Для сохранения стилевой черты в вольном переводе на русский язык в басне добавлены слова «проныра, …….».

Der Krebs

Ein Krebs, dem eine Fey, an deren Schloss

Ein klarer Bach vorьberfloЯ,

Die Tischgesellschaft zu ergцtzen,

In seinem roten Wamms, das Leben wiedergab,

flog aus der Elfe Hand ins nasse Reich hinab.

Die Brьder grьssten ihn mit freudigem Entsetzen;

Besonders reizte sie sein Kardinalshabit.

« O, wдre uns doch», so rief, halb unzufrieden,

Halb staunend, einer aus, «ein gleicher Schmuck beschieden!»

«Dazu gelangt man leicht». - «Ha, Freund, heraus damit!» -

«Man lдsst sich nur lebendig sieden».

Du wьnschest dir den blendenden Ornat,

Der deinen Nachbar schmьckt, zu tragen.

O! laЯ zuvor dir im Vertrauen sagen,

Wie viel er ihn gekostet hat.

Рак

На потеху хмельному застолью

Оживила волшебница рака

И в прозрачный ручей возле замка

Опустила в пурпурном камзоле,

Изумленно спросили собратья,

Кардинальским нарядом пленимы:

''Вот и нам бы подобное платье

Но скажи, друг, мечты достижимы?''

''Ваших целей нетрудно добиться''. -Рак ответил.

''Живьем только надо свариться!''

Вы б хотели нарядное платье,

Что надето на плечи соседа,

Так позвольте напомнить вам, братья,

Чего стоит такая победа!

Как и в предыдущих баснях, здесь достаточно просто выделить тему и рему, денотации и коннотации языковых единиц. Стилевые черты басни «Рак» - относительная краткость и динамичность - сохранены в переводе. Присутствует также стилевая черта «дидактичность», выраженная эксплицитной моралью в последней строфе. Некоторая сложность перевода этой строфы в том, что она формально содержит авторскую мораль, а по содержанию это несобственно-прямая речь.

Приведенные выше басни написаны в 18-м веке. Для передачи стиля языка этой эпохи необходимо было также употребить лексику и фразеологию «высокого штиля», характерную русскому литературному языку 18-го века.

Описанный план перевода обычно выполняется при переводе с языков, имеющих сходную структуру. Переводы научно-технических, общественно-политических и др. текстов также обычно следуют такому же плану. Однако картина меняется при переводе с языка, имеющего иную структуру. Здесь важно осознанно понимать изложенный план, особенно если его приходится видоизменять.

Например, структура японского языка такова, что в тексте нередко бывают инверсированы тема и рема. Приведем пример типичного описания японского патента [6, 328]. Буквальный перевод японского текста выглядит так:

Описание сути изобретения

Для этого между деталью и раствором вызывают разряд, создающий нагрев, и используя его тепло, проводят закалку. При этом настоящее изобретение отличается тем, что для улучшения способа закалки деталей в растворе смешивают мочевину и углеводороды при высокой температуре в электролите, вызывают электрический разряд и проводят цементацию, азотирование и закалку.

В столь непривычном для европейца построении текста нелегко без опыта отыскать тему. Она заключается в словах «Настоящее изобретение отличается тем, что для улучшения способа закалки деталей в растворе …». Все остальное является ремой.

Таким образом, адекватная для европейца передача контекста происходит при изменении композиции:

Описание сути изобретения

Настоящее изобретение отличается тем, что для улучшения способа закалки деталей между раствором и деталью вызывают разряд, создающий нагрев и используя его тепло, проводят закалку. При этом в растворе смешивают мочевину и углеводороды, которые выделяют азот и углерод при высокой температуре в электролите, вызывают электрический разряд и проводят цементацию, азотирование и закалку.

Стандартные признаки технического текста - преимущественное употребление языковых единиц в их денотативном значении. В приведенном примере описания патента это соблюдается. Стилевые черты данного функционального стиля - краткость, логичность - при переводе не нарушаются с той лишь оговоркой, что «логичность» изложения для европейца выглядит несколько иначе, чем для японца.

Изложенный выше план перевода в значительной мере опирается на субститутивно-трансформационный подход. Моделирование перевода при этом подходе сводится к нахождению систем лексико-грамматических и композиционных трансформаций и замен [7, 8]. Однако данный подход совершенно недостаточен для адекватного перевода фразеологизмов, паремий, метафор. Здесь приходится использовать дополняющую концепцию перевода - деятельностный интерпретативный подход [8], акцентирующий внимание на том, что переводчик сам принимает решения при подборе текстового эквивалента, адекватно передающего контекст. Безусловно, при этом оказываются полезными различные лексикографические данные об эквивалентах пословиц, афоризмов, народных примет, фразеологизмов. Однако, утверждение о том, что подобные лексиконы являются чуть ли не единственно полезным инструментарием [9, 3], кажутся нам неоправданными. Любой словарь, любой лексикон слегка или очень отстают от жизни. В то же время деятельностный подход к переводу всегда может сочетаться с трансформационным, поскольку они взаимно дополнительны по определению. Приведем два примера.

Auch unser Weizen wird einmal blьhen. Дословно: И наша пшеница будет цвести. Находим достаточно эквивалентный перевод этой пословицы: Будет и на нашей улице праздник! [10, 3]. Реконструкция процесса этого перевода показывает, что при подборе эквивалента (осознано или неосознанно) внимание было правильно акцентировано на коннотативном значении слова «цвести». Поэтому оно трансформировалось в русскую коннотацию слова «праздник». Остальное уже было извлечено из хранилища готовых блоков-паремий.

Eigenlob stinkt. Дословно: Самовосхваление дурно пахнет. Здесь же дан не достаточно эквивалентный перевод [10, 8]: Гречневая каша сама себя хвалит. Если взять совпадающие части дословного и предложенного перевода (самовосхваление и самое себя хвалить), то остальное в дословном и предложенном переводе (дурно пахнет и гречневая каша) - не имеют общих коннотаций. В этом и состоит ошибка перевода. Здесь лучше подошел бы другой русский эквивалент: Себя хвалить - черту кадить!

Изложенные попытки планирования процесса перевода не исчерпывают всех случаев и не могут заменить собой творческий труд переводчика. Они - лишь попытки осмысления подходов к переводу.

Список литературы

Pfeffel G.C. Fabeln und Erzдhlungen / hrsg.v.H.Hauff. - Stuttgart und Tьbingen: Verlag der J.G.Cotta'schen Buchhandlung, 1861. - 1.Bd. - 308 S.

Городникова М.Д., Добровольский Д.О. Немецко-русский словарь речевого общения. - М.: Русский язык, 2001. - 330.

Ковтунова И.И. Поэтический синтаксис. - М.:Наука, 1986. - 206 с.

Німецькі прислів'я та приказки. - Посібник для учнів старших класів та студентів вузів. / Упор. Костюк П.М. - Київ:Радянська школа, 1963. - 252 с.

Пихтовникова Л.С. Композиционно-стилистические особенности стихотворной басни (на материале немецких стихотворных басен 18 в.): Дис. канд. филол.наук. - Специальность 10.02.04 - германские языки. - Киев: Киевский педагогический институт иностранных языков, 1992. - 338с.

Ризель Э.Г. Полярные стилевые черты и их языковое воплощение (на материале немецкого языка) // Иностранные языки в высшей школе. - 1961.- №3. - С.96-103.

Сорокин Ю.А. Переводоведение: статус переводчика и психогерменевтические процедуры. - М.: Гнозис, 2003. - 160 с.

Трофимова Э.А., Паламарчук Н.Т. О видах связи в абзацах, содержащих фактуальную и подтекстовую эмоционально-экспрессивную информацию // Образные и экспрессивные средства языка. - Межвузовский сборник научных трудов. - Ростов-на-Дону, 1986. - С.108-117.

Шевенко С.М. Пособие по переводу японских научно-технических текстов. - М.:Наука, 1974. - 403 с.

Шевченко И.С. Герменевтический аспект перевода как вторичной метакоммуникации // Вісник Харківського національного університету ім. В.Н.Каразіна. - 2003. - № 609. - С.7-11.