Особенности лексического повтора в русской лирической поэзии XIX века

С.И. Берневега

Особенности лексического повтора в русской лирической поэзии XIX века

Лексический повтор понимается здесь как фигура, состоящая в повторении (два или более двух раз) в стихотворении лексемы в функционально обусловленной последовательности.

Структурные особенности дистантного повтора в строке являются, на наш взгляд, одним из решающих факторов в определении его функции. Этот фактор дает возможность сопоставить контактный и дистантный повторы в строке, выявить общее между ними и различие, которое составляет суть дистантного повтора и его разновидностей. Кроме того, существует мнение, что повтор в строке (стихе) не затрагивает содержательного инварианта, а лишь по-иному акцентирует элементы или аспекты одной и той же сущности, устанавливая их иную иерархию, либо при повторе создается содержательный инвариант (денотативный, или коннотативный).

Анализ показывает, что в тождественности синтаксической позиции повторяющейся лексемы наблюдается сближение контактного и дистантного повтора в стихе:

А мы, среди своих попыток и усилий

Склонив перед собой бесславное чело,

Твердим: когда-нибудь, авось, погибнет зло

От веянья твоих неслышно -- мощных крылий!

Лети скорей, крылатое, скорей!

В «разрыв» попадают изолированные словоформы (обращения) и синтаксически связанные с повторяющейся словоформой. Близость к контактному повтору наблюдается и в тех случаях, когда «разрыв» повторяющихся словоформ обусловлен развитием словесного образа. Чаще всего они разделены определением-эпитетом:

О ночка, золотая ночка.

Как ты свежа была, безлунная, в звездах!

Как ты притихла вдруг, когда ее сорочка

Мелькнула в темных воротах!

В языке «ночь» ("время суток") -- нейтральное слово, но потенции, ассоциации этого слова в поэзии связаны с положительной или отрицательной экспрессией. Так, у Я. Полонского первое употребление называет время, которому посвящено последующее повествование, -- высшее блаженство прекрасной любви, при втором -- актуализируется эмоционально-экспрессивная окраска образа в результате появления эпитета «золотой», заряженного высокой положительной оценкой.

Эпифорический повтор выделяет, подчеркивает важный в смысловом отношении образ:

Но грянул взрыв последний взрыв...

И я без чувств упал в обрыв.

Когда ж очи у лги... Боже мой!

Какая тишь была вокруг!

И страшен город Пыл немой,

И страшно нем был мой испуг.

Внутристиховая эпифора выделяет образ, который, как и в первом примере, уточнен определением «последний» -- "конечный, за которым нет другого. Несущий смерть, уничтожение". Последующий контекст строфы актуализирует второе значение. Явление художественной конкретизации наблюдаем при дистантном повторе в лирике А. Фета:

Вижу: кто-то скачет

На лихом коне.

Друг мой, друг далекий,

Вспомни обо мне!

Слово «друг» дано в значении "лицо, тесно связанное с кем-либо взаимным доверием, преданностью, любовью". Положение конца строфы делает семантический вес слова «далекий» особенно значимым: «далекий» -- "отдаленный большим промежутком времени и пространством", «далекий» -- "живущий в воспоминании". Благодаря повтору-обращению «друг» происходит переход от объективного плана описания во внутренний, субъективный, чему способствует и притяжательное местоимение «мой».

Близость к контактному повтору наблюдается и при глагольном повторе в стихе, «разорванного» дополнением или обстоятельством. При этом семантическое преобразование повтора также сводится к художественной конкретизации или обобщению:

<...>

О родина моя, где счастье процветало! Прошли, навек прошли твои златые дни! <...>

и

<...>

Унылость тихая в душе моей хранится;

Во всем внимаю я знакомый смерти глас.

Зовет меня...зовет... куда зовет?.. не знаю;

<...>

Абсолютивное употребление глагольной словоформы во втором примере предельно обобщает ее содержание (идея зова, влечения -- в центре стиха), а потом снова «куда? зовет».

При характеристике дистантного повтора не столь существенным становится разграничение двух сторон экспрессивной функции, свойственной контактному повтору. Повтор в строке выделяет словесные образы, получающие дальнейшее развитие в строфе, когда вся художественная организация и, в первую очередь, синонимические параллели, поддерживают их развитие:

Заря... друзья, заря! Глядите, как яснеет --

И капитан, и мы, и гребни черных волн.

Кто болен, кто устал, кто бодр еще, кто плачет,

Что бурей сломано, разбито, снесено --

Все ясно: божий день, вставая, зла не прячет...

Но -- не погибли мы!., и много спасено...

Мы мачты укрепим, мы паруса подтянем,

Мы нашим топотом встревожим праздных лень --

И дальше в путь пойдем, и дружно песню грянем:

Господь, благослови грядущий день!

В стихотворении Я. Полонского со словом-образом «заря» связывается душевная просветленность, возрождающееся чувство веры в грядущий день, что подчеркнуто, выделено повтором. Мотив этот поддержан, с одной стороны, лексикой, связанной с темой пути: день, мачты, паруса, путь, а с другой -- целым рядом глаголов настоящего и будущего времени: яснеет, не прячет, укрепим, подтянем, встревожим, пойдем, грянем. Аналогичное наблюдаем в стихотворении В. Жуковского «К Филалету»:

<. ..>

Где вы, дни радостей? Придешь ли ты назад,

О время прежнее, о время незабвенно?

Или веселие навеки отцвело

И счастие мое с протекшим протекло?

<...>

Повтором выделен центральный образ строфы -- образ душевного счастья героя. Вариацией повторяющегося словесного образа (со сменой эпитетов -- «прежнее», «незабвенно») являются его синонимические параллели, уточняющие этот центральный образ, развертывающие его: дни радостей, веселие, счастие.

Итак, в отличие от контактного повтора, при дистантном повторе в стихе повторяющееся слово вступает в новые лексические связи, что ведет к смысловому осложнению словесного образа, в частности к конкретизации или обобщению. Если для контактного повтора смысловая функция является попутной, не основной, то для дистантного она является доминирующей, центральной.

Смысловая функция дистантного повтора в строке (как развитие словесного образа) развертывается на фоне эмотивной и экспрессивной функции, т.к. в силу «тесноты стихового ряда» повтор ярко выделяется как экспрессивное средство, передающее лирическое переживание. Семантические преобразования при повторе в стихе связаны с актуализацией отдельного семантического признака:

Еще нам далеко до цели,

Гроза ревет, гроза растет, --

И вот -- в железной колыбели,

В громах родится Новый год...

Ф.Тютчевым использован традиционный поэтический образ грозы -- символа бед, несчастий. Характеризующие глаголы, относящиеся к одному семантическому ряду, усиливают, актуализируют признак -- стихийная сила.

Семантическое осложнение при повторе достигается столкновением контрастных признаков эпитетов при повторяющихся словах:

Недвижные очи, безумные очи,

Зачем вы средь дня и в часы полуночи

Так жадно вперяетесь вдаль?

Ужели вы в том потонули минувшем,

Давно и мгновенно пред вами мелькнувшем,

Которого сердцу так жаль?

Слово «очи» -- метонимическое замещение героя, определения-эпитеты, характеризуя сам предмет называния, одновременно повернуты к характеристике его состояния. Повтор, занимая позицию в начальной строке стихотворения, выделяет тему стихотворения (строфы) и определяет тональность всей лирической драмы -- глубину чувств пережитого и переживаемого прошлого. Поэтому здесь можно говорить об экспрессивно-смысловой функции дистантного повтора.

Семантическое осложнение повторяющегося слова возможно в результате многоплановости повтора:

Мне, как поэту, дела нет,

Откуда будет свет, лишь был бы это свет --

Лишь был бы он, как солнце для природы,

Животворящ для духа и свободы,

И разлагал бы все, в чем духа больше нет...

Переносно-символический план слова «свет» задан сразу -- "преобразующее творческое начало, духовность". При повторе (благодаря сравнению) оживает еще и прямой, буквальный смысл слова -- "лучистая энергия, воспринимаемая глазом и делающая окружающий мир видимым".

Таким образом, увеличивающиеся лексические связи при дистантном повторе в стихе ведут к семантическим преобразованиям повторяющегося слова. Это и конкретизация словесного образа, и актуализация отдельного признака, и соединение контрастных признаков, и многоплановость образа.