План работы

• 1. Определение текста, дискурса и подходы к их изучению
• 2. Различные подходы к изучению текста
• 3. Различные определения текста
• 4. Системное понимание и определение текста
• 5. Оппозиция текст - дискурс
• 6. Типология дискурса

1. Определение текста, дискурса и подходы к их изучению

2. Различные подходы к изучению текста

В целом на современном уровне развития лингвистики текста в этой области языкознания можно выделить несколько основных направлений исследований, которые рассматриваются разными лингвистами либо по отдельности, либо во взаимосвязи. Это 1) изучение текста как системы высшего ранга, 2) определение единиц, составляющих текст, 3) построение типологии текстов, 4) выявление особых текстовых категорий.

Лингвисты, изучающие текст как систему, анализируют текст с разных позиций. Одни исследователи демонстрируют структурный подход, рассматривают текст в целом, текст как изолированное, независимое языковое образование более высокого уровня. Исследования в этом направлении сводятся к моделированию формальной, формально-содержательной и содержательной структур текста (М.Я. Блох, И.Р. Гальперин). Все работы в данной области можно охарактеризовать как своеобразное "продолжение" традиционной классической грамматики, вышедшей за пределы предложения. В связи с этим проводится ряд аналогий между структурами сложного предложения и текста, переосмысливаются категории традиционной грамматики.

В основе другой точки зрения лежит положение о том, что текст, будучи системой более высокого порядка, чем предложение, сам является частью другой, более сложной системы. Сторонников этого направления можно условно разделить на две большие группы в зависимости от того, какая система, по их мнению, является высшей по отношению к тексту. В одну группу войдут лингвисты, придерживающиеся литературоведческого, а точнее, постмодернистского подхода к изучению текста: М.М. Бахтин, М. Фуко, Ю.М. Лотман и др. Они считают, что любой вербальный текст является составной частью корпуса всех существующих сегодня текстов, т.е. литературы, которая, в свою очередь, есть элемент культуры человечества. Изучение текста с этих позиций, представляющее безусловный интерес, уводит нас с лингвистической почвы и требует применения методов литературоведения и культурологии. Культурологический подход к изучению текста представляет собой еще большее расширение предмета изучения и направлен на освещение особенностей менталитета народа, отраженных в языке, прецедентных текстах (по Ю.Н. Караулову), концептосфере (Д.С. Лихачев), культурных концептах (Ю.С. Степанов). Изучение текста с этих позиций требует выявления ценностных доминант соответствующей культуры как в этическом, так и в эстетическом планах.

Другая группа исследователей избрала коммуникативный подход, сторонники которого считают обстоятельства общения важнейшим смыслообразующим компонентом текста и предлагают выделить и обосновать категории прагмалингвистики (Р. Белл, В.Г. Гак, Дж. Серл, И.П. Соусов, Д. Хаймс и др.). Другой путь исследования в рамках коммуникативного подхода избрали О.Л. Каменская, С.И. Гиндин. Поскольку текст, по их мнению, является элементом коммуникативного акта, он может быть описан в рамках теории коммуникации.

Второе направление изучения текста базируется на положении о том, что текст обладает определенной структурой, предполагающей наличие соподчиненных и взаимообусловленных частей. Выявление и описание этих частей и является целью сторонников данного направления. В результате подобных исследований появился целый ряд терминов для обозначения сложных синтаксических единиц, являющихся компонентами текста. Это "сверхфразовое единство" (О.С. Ахманова), "сложное синтаксическое целое" (А.М. Пешковский), "компонент текста" (И.А. Фигуровский), "прозаическая строфа" (Г.Я. Солганик), "синтаксический комплекс" (А.И. Овсянникова), "диктема" (М.Я. Блох), "абзац" (Л.Г. Фридман), "монологическое высказывание", "коммуникативный блок", "дискурс" (discourse), предложенные в работах пражских лингвистов, "регистр" (register), используемый в исследованиях представителей так называемой неофирсовской школы и эдинбургской школы, "высказывание" (utterance), "микротекст" (О.И. Москальская) и т.д. Эти термины часто применяются для определения разнородных явлений, но все они преследуют одно назначение - определить более крупную, чем предложение, единицу текста. Разные исследователи предлагают свои принципы членимости текста: формально-структурный, содержательный, творческий (И.Р. Гальперин), объективный/ субъективный (З.Я.Тураева), линейный/нелинейный (О.Л. Каменская) и т.д. Однако, всех лингвистов, развивающих данное направление исследований, объединяет общий подход к изучению текста "изнутри", без учета его связей с внешним миром, с так называемой текстовой "экологией".

Третье направление непосредственно связано с проблемой типологии текстов. Лингвисты, работающие в этой области, видят цель своих исследований в выявлении конечного, исчерпывающего набора конструктов, обуславливающих тот или иной тип текста. Это может быть модель текста (Дж. Мисрик), базисный текст (Е. Верлих), текстема как глубинная структурная форма текста (К. Циммерман), текстоид как идеальная схема последовательности элементов текста, которая может быть обнаружена в большинстве текстов (М. Метцелтин), текстотип как некий абстрактный инвариант (Х. Изенберг).

Рассмотрев различные типологии текстов, составленные разными авторами, мы приходим к выводу, что и здесь наметились две позиции, сформировавшиеся в зависимости от того, какие характеристики текста являются для их сторонников основополагающими - внутренние или внешние. Чисто языковым подходом, т.е. опорой только на внутренние особенности текстов, характеризуются исследования И.Мистрика, Г. Вайнриха, Р. Харвега. Текст для них представляет собой в первую очередь последовательность связанных между собой языковых единиц. Способ связности определяет тип текста, который поддается изучению, в том числе точными методами, например, с помощью ЭВМ. При этом текстообразующая роль приписывается различным языковым единицам: для И. Мистрика "ткань" текста образуется определенной последовательностью и частотностью лексических единиц; Р. Харвег строит свою типологию на характере употребления в тексте слов - заместителей; Г. Вайнрих определяет машинным способом "партитуру" текста, основанную на нумерации встречающихся в нем глаголов или на фиксации переходов между ними.

По мнению А. Кречмера, типология текстов, строящаяся только на их лингвистических признаках, тем более на каком-либо одном из них, не может быть полной. Сторонники этой точки зрения, которую мы полностью разделяем, представляют коммуникативно-ориентированную типологию текстов. Текст определяется ими как языковой компонент акта коммуникации. Коммуникативный акт, в свою очередь, рассматривается как сложное отношение между лингвистическими, социолингвистическими и нелингвистическими конституентами (С. Шмидт). При анализе текстов сторонники этой позиции предлагают учитывать, помимо собственно лингвистических категорий, характер партнеров и их взаимоотношений, их фоновые знания, обстоятельства коммуникации, коммуникативную интенцию и т.п. (Г.Бретшнайдер, Б. Зандиг, С. Шмидт). Сами типы текстов, в том числе и их лингвистические особенности, определяются спецификой коммуникации, например интенцией (Ч. Гнифке-Хубриг), правилами употребления текста (Б. Зандиг), отношением коммуникантов к высказываемому (Г. Виенольд), характером речевой ситуации (Х. Зитта).

Задача выявления особых текстовых категорий с методологической точки зрения представляется нам наиболее важной, поскольку после определения характерных, отличительных признаков текста задачи изучения текста в целом, его составляющих и построения типологии текстов значительно упрощаются. Среди лингвистов, разрабатывающих это направление, - И.Р. Гальперин, И.В. Арнольд, З.Я. Тураева, О.П. Воробьева, В.И. Карасик и др. - нет единства мнений относительно критериев выделения текстовых категорий, их количества и способов систематизации. Категории, называемые разными исследователями, по-разному понимаются их авторами, отражают различные свойства текста и различное понимание самого объекта изучения. Однако, и в этой области исследований прослеживается несколько направлений, сформировавшихся в зависимости от "строго лингвистической" или коммуникативной точки зрения исследователя на текст. Подробнее об этом будет сказано в п.2.

Таким образом, рассмотрев различные подходы к изучению текста, приходим к выводу, что решение любой лингвистической задачи, будь то составление типологии текстов, выявление текстовых категорий или анализ текста в целом, будет зависеть от понимания исследователем текста как высшего и независимого языкового единства или как элемента коммуникативного акта.

3. Различные определения текста

На наш взгляд, прежде чем выбрать то или иное направление исследования текста, переходить к частным вопросам его анализа, необходимо осознать, что есть текст, прояснить его сущность, дать ему рабочее определение. Это позволит нам ясно представить себе объект изучения. Однако, очень трудно сформулировать дефиницию текста, так как он - явление многомерное и пограничное, находящееся на стыке различных дисциплин. Вероятно, поэтому текст по-разному понимается и по-разному определяется его исследователями. По словам З.Я. Тураевой, "определение текста, которое можно было бы считать исчерпывающим и которое носило бы терминологический характер, еще не выработано".

Проанализировав дефиницию текста, предлагаемую разными лингвистами, можно сделать вывод о том, что наметилось несколько различных подходов к пониманию этого термина. Одни авторы (М.М. Бахтин, Р. Барт, Ю.М. Лотман) демонстрируют расширенное понимание текста. В этой связи цитата М.М. Бахтина как нельзя лучше иллюстрирует такую позицию: "Если понимать текст широко - как всякий связный знаковый комплекс, то и искусствоведение (музыковедение, теория и история изобразительных искусств) имеет дело с текстами (произведениями искусства)". Р. Барт также понимает текст всеобъемлюще, как "ненаглядное, незримое, социальное, многомерное пространство". Той же точки зрения придерживается и М. Фуко, по мнению которого "любой текст выглядит не как конечный результат творческой деятельности субъекта, не как реализация авторского замысла, но как бесконечное, изменчивое, текучее пространство общения". Многие зарубежные ученые считают текстом не только речетворческое произведение: "Texts are not necessarily written. Any culturally produced object or social practice capable of symbolic interpretation and reinterpretation can be considered as a text" (Тексты вовсе не обязательно должны быть письменными. Любой объект, созданный в процессе культурной или общественной деятельности, способный к символическому и повторному интерпретированию, может считаться текстом.) - и часто применяют многие категории вербального текста к тексту в таком расширенном понимании.

Однако, взгляд на текст как на любой объект, созданный в процессе культурной или социальной деятельности человека, многие лингвисты считают слишком общим. Ю.А. Левицкий, являясь противником такой точки зрения, утверждает, что "если к культурным "текстам" относить все знаковые образования, семиотика включается в лингвистику - получается такая вот "всеядная" лингвистика".

Другая условная группа исследователей, к которой принадлежат Е. Косериу, Х. Изенберг, З. Шмидт, Т.М. Николаева, Г.А. Орлов, понимает под текстом любое словесное произведение как написанное, так и бытующее в устной форме, фактически исключая из рассмотрения тексты, созданные с использованием других знаковых систем. "Под текстом понимается реализованное в речи и оформленное в структурном и интонационном отношении иерархически построенное смыслообразование, которое содержит в себе смысловые связи разного уровня".

Сторонники третьего направления (И.Р. Гальперин, З.Я. Тураева, Р. Харвег, К. Циммерман) не учитывают устную разновидность речетворчества, буквально интерпретируют понятие "текст" и определяют его как фиксированное на письме речетворческое произведение. Понимание текста как только письменного вербального продукта значительно сужает и, на наш взгляд, обедняет область исследования.

Некоторые лингвисты рассматривают текст с функциональной точки зрения и не без основания считают, что текст - это такое явление, которое не может существовать вне общения, вне функциональных задач. По мнению этой группы лингвистов, текст есть языковой компонент акта коммуникации. Иллюстрирует эту точку зрения высказывание С.И. Гиндина о том, что до тех пор нельзя решать, "является ли предлагаемый отрезок текстом, пока нам не заданы намерения его коммуникатора ... Текст есть то, что объявляет текстом или отмечает некоторыми специальными пограничными знаками говорящий". Здесь же он приводит определение Д.С. Лихачева: "Текст - это языковое выражение замысла его создателя".

М.Н. Кожина также демонстрирует функциональный подход к тексту, однако с несколько иных позиций: "В аспекте трактовки языка как функционирующей системы текст, строго говоря, не является одним из уровней системы языка (как денотативной его модели, таксономического аспекта). Собственно текст (в его процессуальном аспекте, как фиксируемая речевая деятельность) - это и есть функционирование языка, всех его дотекстовых уровней (но не только!), либо (в аспекте результативном) продукт этого функционирования".

В последние годы наметилось еще одно, системное понимание текста. По мнению И.Г. Торсуевой, текст представляет собой систему, то есть целостное в структурном и функциональном отношении образование, внутренняя связь элементов которого является более необходимой и устойчивой, чем связь этих элементов с окружающей средой или с элементами других систем. Возврат к системному подходу при исследовании лингвистических явлений произошел не без причины. Вот как объясняет это явление И.В. Арнольд: "Отрыв какой-либо науки от общего развития познания, от его фундаментальных проблем грозит ей застоем. Неудивительно поэтому, что в наше время всякое научное исследование, в том числе лингвистическое, с неизбежностью использует теорию систем". Рассматривая текст как объект лингвистического исследования, мы должны учесть как его собственный системный характер, так и его детерминированность свойствами используемой языковой системы.

4. Системное понимание и определение текста

Среди многообразия мнений о том, что же представляет собой текст как таковой, трудно выделить наиболее убедительное. Текст есть та среда, в которой реализуются функции языковых средств разных уровней - лексического, грамматического, стилистического.

Текст представляет собой основную единицу коммуникации, а единицы нижележащих уровней языковой системы принимают участие в коммуникации лишь опосредованно. Текст рассматривается нами как целостная система, обладающая интегральными свойствами и функционирующая во внешней по отношению к нему среде. В то же время лингвистика текста анализирует компоненты этой системы и их отношения, то есть структуру текста. Системность текста в настоящее время понимается многими языковедами как его ведущее свойство, позволяющее обнаружить многообразные внешние и внутренние связи этого сложного объекта исследования.

По-видимому, при определении текста, следует учитывать и его многомерность, и знаковый характер, и коммуникативную направленность, и системную организацию. Учитывая подобную многоплановость, можно предложить следующее рабочее определение текста. Текст - есть коммуникативная система, предназначенная для переноса закодированной информации. Остановимся на этом определении более подробно. Положение о том, что текст выполняет коммуникативную функцию, в доказательстве не нуждается. Необходимо пояснить, почему мы считаем текст системой, и какой смысл мы вкладываем в выражение "закодированная информация".

Любой текст является носителем информации. В то же время, всякая информация закодирована с использованием какой-либо системы знаков или кодов, в качестве которых могут использоваться как естественные, так и специальные языки - ноты, языки программирования, математические, физические, химические и др. формулы, чертежи, схемы, графики, язык жестов, язык слепых, а также живопись, скульптура, музыка и т.п. Широко известно, что сообщения могут передаваться с помощью сигнальных костров, барабанов, языка цветов и жестов и другими, считающимися нетрадиционными способами. На наш взгляд, неправомерно отказывать сообщениям, передаваемым подобным образом, в праве называться текстами. Если текст поэмы А.С. Пушкина "Евгений Онегин" записать с помощью азбуки Морзе или языка слепых, он не перестанет быть текстом. Конечно, нельзя передать поэму с помощью сигнальных флажков или текст Конституции посредством криптограммы. Но причина подобной коммуникативной неудачи кроется в различной степени информативности, глубины и художественной ценности текстов, а также в различной степени разработанности искусственных знаковых систем. Вот почему, по нашему мнению, текстом следует считать не только речетворческое произведение, но и сообщение, существующее на искусственно созданном языке, например компьютерную программу, картину, музыкальную пьесу, и ее нотную запись, то есть любое образование, созданное автором для передачи адресату какой-либо информации. Именно такое, расширенное понимание текста демонстрирует радист, называя последовательность точек и тире "текстом передачи" или музыкант, именующий нотную запись "текстом музыкального произведения".

Однако, наибольшее количество текстов создается и воспринимается с использованием естественных языков, которые общепризнанно считаются знаковыми системами. Информационный обмен между людьми происходит главным образом с использованием речи, этого ни с чем не сравнимого способа передачи информации. Вербальные сообщения занимают большую часть от общего числа текстов. Именно поэтому, говоря об изучении текстов, многие исследователи имеют в виду в первую очередь речетворческие произведения. Они же являются и объектом нашего исследования. Таким образом, понимая под текстом любую коммуникативную систему, предназначенную для переноса закодированной информации, объектом своего исследования мы считаем только вербальные тексты, которые могут быть как устными, так и письменными.

Под системой понимается объединение ее находящихся во взаимной связи компонентов для выполнения функции, недоступной каждому компоненту в отдельности. Это определение полностью соответствует нашему представлению о строении текста, коммуникативная функция которого не вызывает сомнений. Компоненты текста объединяются автором в целостное произведение для выполнения коммуникативной функции, которую каждый отдельно взятый элемент выполнить не способен.

Но текст не является замкнутой самодостаточной системой. С точки зрения системного подхода "каждая система всегда есть компонент другой, более высокого уровня системы, и сама, в свою очередь образована из компонентов, подсистем более низкого уровня". Текст является составной частью надсистемы - культуры общества и, в свою очередь, состоит из компонентов текста - подсистем. В связи с этим, необходимо традиционное понимание текста как единства двух множеств - множества его элементов и множества связей и отношений между ними - заменить новым пониманием, дополненным еще двумя множествами - бесконечным множеством элементов внешней культурной среды и множеством связей и отношений элементов текста с элементами текстовой "экологии".

Разрабатывая перспективное положение о том, что "текст есть система", некоторые исследователи идут еще дальше в своих рассуждениях и называют текст "адаптивной самонастраивающейся системой". Суть данной дефиниции состоит в том, что "значение высказывания в конкретном контексте устанавливается при условии выявления максимума связей данного высказывания с другими элементами экологического окружения" . и текст "адаптируется" или "настраивается" в соответствии с картиной мира адресата, его фоновыми знаниями, эмоциональным состоянием и другими характеристиками. Данная точка зрения представляется хотя и спорной, но весьма интересной, так как исследователь стоит не на позиции автора или адресата, как это принято в лингвистических изысканиях, а на позиции текста.

При исследовании текста важно помнить о том, что информативный и системный подходы к тексту должны осуществляться без отрыва от функциональных свойств текста. "Семиотическая система выступает как несущая информацию, только когда она взята в своем функциональном аспекте, как набор элементов, строящихся в определенных взаимоотношениях, семантическая система никогда связной информации не несет".

При всем многообразии подходов к изучению текста, их объединяет одна общая идея: текст - это законченное речевое целое. Текст обладает определенной структурой, предполагающей наличие взаимообусловленных частей. Текст должен отвечать определенным критериям текстуальности. "Текст (письменный и устный) - есть первичная данность всего гуманитарно-философского мышления. Текст является той непосредственной действительностью, из которой только и могут исходить эти дисциплины и это мышление. Где нет текста, там нет и объекта для исследования и мышления". Эта мысль, высказанная М.М. Бахтиным, стала программной для области языкознания, которую сегодня называют лингвистика текста (термин В. Дресслера и В. Штемпеля), металингвистика (термин М.М. Бахтина), транслингвистика (термин Р. Барта), анализ речи (термин З. Харриса). Именно текст является основной единицей языка, определяется и как основной объект и как предмет исследования лингвистики текста.

5. Оппозиция текст - дискурс

Изучение текста, его конституентов, свойств и категорий, построение его типологии имеет важное теоретическое и практическое значение. Но при строго лингвистическом подходе, при котором исследование текста сводится в основном к внутриязыковому анализу, описание языковых единиц ограничивается пределами языка без учета экстралингвистических факторов. С этих позиций, изолирующих изучение языка от участников коммуникации, от условий его функционирования, решить вновь возникшие проблемы не представляется возможным. Возникает необходимость помимо установления и изучения единиц текста, анализа парадигматических, синтагматических, интегративных и межуровневых связей внутри объекта исследования осуществлять всестороннее рассмотрение коммуникативной ситуации, в которой происходит порождение и восприятие текста.

Коммуникативный подход к языку имеет глубокие корни в русской филологической традиции. Эта традиция основывается на социально-психологическом понимании языка в работах А.А. Потебни, Л.В. Щербы, Е.Д. Поливанова, М.М. Бахтина. В современной лингвистике речевой текст понимается как продукт коммуникативной деятельности людей (в отличие от познавательной и предметно-практической) и является особым образом организованной моделью поведения, отражающей цели и мотивы коммуникантов, а также характеристики ситуации, в которой происходит общение. Вот почему, осознав недостаточность структурной модели представления текста, ученые расширили рамки своих исследований и перешли от статической к динамической модели языка, от внутрисистемного анализа к изучению языка во взаимосвязи со средой, внутри которой он функционирует, так как исследование объекта как системы в методологическом плане неотделимо от анализа внешней среды.

Под средой существования текста понимается коммуникативная ситуация, в которой реализуется текст. Центральная роль в ситуации общения принадлежит коммуникантам. На необходимость изучать язык в процессе речевой деятельности, учитывать явления, происходящие при порождении и восприятии текста, различные роли участников коммуникации - адресанта и адресата - указывали многие ученые, особенно представители психологического и коммуникативного подхода к изучению языка. Но ситуацию общения можно исследовать и с точки зрения прагматики. Участники коммуникации могут рассматриваться не только с позиции языкового психологизма, но и в соответствии со своими статусными, ролевыми и личностными характеристиками. Данный аспект изучения не оставляет без внимания и обстоятельства реализации текста: хронотоп, канал, режим, тональность, код, сферу общения. Таким образом, совокупность всего многообразия характеристик ситуации, в которой находится текст, и составляет среду его существования. Вовлечение характеристик такого рода в сферу лингвистического исследования создает оппозицию текст - дискурс, где текстом считается независимое, изолированное, обособленное от ситуации законченное речетворческое произведение. Под дискурсом мы понимаем текст, находящийся в ситуации реального общения, текст в процессе своего создания и развития. Подобное противопоставление строго лингвистического и коммуникативного подходов к изучению текста имеет большое значение для понимания объекта нашего исследования. Для нас важно противопоставить текст как результат, как "снятый продукт" и дискурс как процесс речевой деятельности.

Одно из последних и, по нашему мнению, наиболее полное из известных нам определений дискурса, данное Н.Д. Арутюновой, гласит: "Дискурс (от франц. discours - речь) - связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное, социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах). Дискурс - это речь, "погруженная в жизнь". Поэтому термин "дискурс", в отличие от термина "текст", не применяется к древним и другим текстам, связи которых с живой жизнью не восстанавливаются непосредственно".

Слово "дискурс" во французской лингвистической традиции обозначало речь вообще, текст. Э. Бенвенист одним из первых придал этому слову терминологическое значение, обозначив им "речь, присваиваемую говорящим". Он противопоставлял дискурс (discours) объективному повествованию (recit). Впоследствии понятие дискурс было распространено на все виды прагматически обусловленной речи, различающейся по своим целеустановкам.

Истоки теории дискурса и методов его анализа следует искать в исследованиях языкового употребления (немецкая школа П. Хартмана, П. Вундерлиха и др.), в социолингвистическом анализе коммуникации (американская школа Э. Щеглова, Г. Закса), логико-семиотическом описании различных видов текста - французский постструктурализм (А. Греймас, Е. Ландовский и др.), в моделировании порождения речи, описании этнографии коммуникации и в антропологических исследованиях. Термин "Анализ дискурса" был впервые употреблен З.З. Харрисом, который пытался распространить дистрибутивный метод с предложения на связный текст и привлечь к его описанию социокультурную ситуацию. Позднее этот термин стал ассоциироваться с немецким термином "Textlinguistik", получившим распространение в 50-х гг. ХХ века. Э. Косериу также употреблял термин "linguistica del texto". Таким образом, анализ дискурса и лингвистика текста в то время образуют близкие, а иногда и отождествляемые области лингвистики. Однако, в конце 70-х - начале 80-х годов наметилась тенденция к их размежеванию из-за постепенной дифференциации понятий "текст" и "дискурс". Под текстом теперь понимается абстрактная, формальная конструкция, под дискурсом - различные виды ее актуализации, рассматриваемые с точки зрения ментальных процессов и в связи с экстралингвистическими факторами (ван Дейк). Анализ дискурса выполняется в основном описательными и экспериментальными методами.

Анализ дискурса - междисциплинарная область знания, находящаяся на стыке лингвистики, социологии, психологии, этнографии, семиотического направления литературоведения, стилистики и философии. Анализ дискурса осуществляется с различных позиций, его дефиниция различными авторами варьирует, но всех исследователей дискурса объединяют следующие основные посылки:

1) статическая модель языка является слишком простой и не соответствует его природе;

2) динамическая модель языка должна основываться на коммуникации, т.е. совместной деятельности людей, которые пытаются выразить свои чувства, обменяться идеями и опытом или повлиять друг на друга;

3) общение происходит в коммуникативных ситуациях, которые должны рассматриваться в культурном контексте;

4) центральная роль в коммуникативной ситуации принадлежит людям, а не средствам общения;

5) коммуникация включает докоммуникативную и посткоммуникативную стадии;

6) текст как продукт коммуникации имеет несколько измерений, главными из которых являются порождение и интерпретация текста.

6. Типология дискурса

Одним из направлений анализа дискурса является построение классификации его типов. При рассмотрении различных классификаций обнаруживается, что исследователи подходят к их построению с различных позиций. В настоящее время выделяются три основных направления, которые можно условно назвать прагмалингвистическим, диалогическим и культурологическим. Сторонники прагмалингвистического направления основным критерием для построения классификаций считают коммуникативную интенцию говорящего (Г.Г. Почепцов), стадию вербализации интенции (А.Г. Баранов), иллокутивную функцию (А.А. Романов), социальный статус участников коммуникации (В.И. Карасик), тип коммуникации (И.В. Пешков). Несмотря на разницу в подходах к построению типологии дискурса, прагмалингвистическая позиция авторов предполагает приоритетность контекстуальных и ситуативных характеристик дискурса.

В основе диалогического подхода к построению классификации дискурса лежит положение о том, что диалог - это основная форма дискурса, обладающая определенными особенностями, отличающимися от свойств устной речи, имеющая свою, отличную от монолога структуру; число участников диалога может быть более двух. Различные типы диалогов выделяют А.К. Соловьева, Н.И. Теплицкая, Т.И. Олейник. Определение единиц, составляющих диалог, является предметом исследования для целого ряда авторов: Н.Ю. Шведовой, Л.С. Маркиной, В.Г. Борботько, Е.В. Падучевой, Т.М. Дридзе, М.Л. Макарова и др.

Лингвистов, работающих над проблемой взаимодействия дискурса и культуры (Ю.А. Сорокин, Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, Е.П. Сеничкина, В.Г. Гак и др.), объединяет понимание того, что в основе общения лежит коммуникативная компетенция, включающая знание фактов, идей и ассоциаций, общих для всех говорящих на данном языке, которая может выражаться как вербально, так и невербально. Люди, говорящие на данном языке, находятся под влиянием культурной модели этого языка. Сторонники культурологического подхода к изучению дискурса строят его типологию, выделяя основные и второстепенные культурно релевантные признаки дискурса, имеющие как этническое, так и социальное измерение.

Следует отметить, что различные подходы к изучению языка вообще и дискурса в частности являются не взаимоисключающими, а взаимодополняющими. Однако, ни одна из рассмотренных нами классификаций, на наш взгляд, не отражает всего многообразия типов и не учитывает всех характеристик коммуникативной ситуации, хотя прагмалингвистический подход к анализу дискурса представляется нам наиболее перспективным, По этой причине мы попытались составить классификацию, в которой, не претендуя на полноту и окончательность, попытались расположить типы дискурса по степени их реализации в различных ситуациях общения, взяв за основу точку зрения В.И. Карасика, изложенную им в работе "О категориях дискурса".

Исходя из положения о том, что дискурс есть сложное, многоплановое образование, имеющее, по крайней мере, три "измерения" - участники коммуникации, ситуация общения и сам текст - мы пришли к выводу, что "одномерное", плоскостное рассмотрение объекта исследования будет недостаточным. При построении типологии дискурса необходимо учитывать все его составляющие, поэтому в предлагаемой типологии имеется три среза, три уровня классификации. Ответ на вопрос о том, какой из трех конституентов является приоритетным, всегда будет субъективным, так как каждый исследователь видит решение проблемы по-своему. С нашей точки зрения, ведущей среди трех составляющих дискурса является категория участников общения, поскольку именно они являются создателями, творцами текста в его окончательном виде. Используя современную терминологию, можно сказать, что антропоцентрический взгляд на текст предполагает, в первую очередь, изучение языковых личностей продуцента и реципиента текста и отношений между ними.

Вслед за В.И. Карасиком, мы полагаем, что с позиции отношений между участниками коммуникации наиболее существенным критерием является противопоставление личностно-ориентированного и статусно-ориентированного общения. Мы говорим о личностно-ориентированном общении, если собеседник нам хорошо известен, и он интересует нас во всей полноте своих характеристик. В случае статусно-ориентированного общения коммуниканты реализуют себя в ограниченном наборе ролевых характеристик, выступая в качестве представителей определенных групп людей (начальник, подсудимый, клиент, пациент, учитель, пассажир, коллега и т.д.).

Таким образом, на первом уровне классификации типов дискурса предлагается выделить две основные группы: личностный дискурс и институциональный дискурс. Критерием для их выделения являются отношения между участниками коммуникации. Участники личностного дискурса проявляют качества своей личности во всей полноте, тогда как институциональный дискурс требует от коммуникантов общения клишированного типа, проходящего в соответствии с нормами данного социума в общественных институтах. Конечно, "чистые" статусные и личностные виды общения вряд ли встречаются в реальной жизни. Любое общение носит многомерный, партитурный характер, поэтому выделение подобных типов общения в конкретном речевом действии является условным и проводится с исследовательской целью.

Следующий уровень классификации предполагает дальнейшее уточнение и конкретизацию двух типов дискурса, выделенных на предыдущем уровне. Критериями здесь являются цель общения и признаки коммуникативной ситуации, которые, на наш взгляд, являются вторыми по значимости параметрами, характеризующими дискурс, так как именно эти признаки принимают во внимание участники коммуникации при создании текста. Вслед за В.Г. Борботько и В.И. Карасиком мы считаем возможным противопоставить творческую речь и практическое использование языка. Поэтому личностный дискурс в зависимости от цели общения можно подразделить на художественный (самовыражение говорящего) и обиходный (удовлетворение практических потребностей говорящего). Реализация обоих типов может происходить в различных коммуникативных ситуациях. Для определения типов институционального дискурса также необходимо учитывать цель коммуникации (педагогический дискурс - социализация нового члена общества, массово-информационный дискурс - передача информации) и прототипные характеристики ситуации общения, основной из которых на данном уровне является место (школа, тюрьма, больница). Таким образом, применительно к современному социуму, вслед за В.И. Карасиком, мы выделяем политический, административный, юридический, военный, педагогический, религиозный, мистический, медицинский, деловой, рекламный, спортивный, научный и массово-информационный виды институционального дискурса, в каждом из которых реализуются свои, отличные от других коммуникативные ситуации.

В связи с приведенным перечнем типов дискурса важно отметить два обстоятельства. Во-первых, институциональный дискурс исторически изменчив. По мере изменения этнических ценностей социума в целом и ценностей определенной общественной группы, образующей институт, меняются нормы и виды институционального дискурса. Так, с исчезновением института крепостничества в России, постепенно исчез и дискурс, в котором реализовывалось общение его участников. Во-вторых, в реальной коммуникации часто происходит смешение характеристик дискурса разных видов в одном тексте, так как их границы весьма условны. Такое взаимопроникновение позволяет говорить о существовании промежуточных, переходных форм, обладающих признаками двух, а то и трех различных типов дискурса. Их количество, вероятно, превышает количество основных видов дискурса, так как вариантов взаимопроникновения такого рода очень много. Например, пресс-конференция министра финансов имеет политическую цель, но реализуется в ситуации, присущей массово-информациному типу дискурса.

Дальнейшее дробление типов дискурса происходит в зависимости от формы проявления языка (устный и письменный), от способа общения (массового или индивидуального), от тона или регистра речи (высокий, нейтральный, сниженный), от степени эмоциональности, спонтанности, нормативности, степени клишированности языковых форм, свернутости текста и некоторых других признаков. Так, в рамках юридического дискурса выделяются допрос, постановление суда, речь адвоката, текст закона, протокол задержания, опрос свидетелей и т. п. На данном уровне выявляются признаки самого текста с учетом характеристик участников и ситуации общения, избранных ранее. Здесь имеет место дальнейшая жанровая конкретизация внутри дискурса одного типа.

Критерием для выделения жанров дискурса являются параметры текста, сформировавшегося под влиянием коммуникативной дистанции и намерения участников общения, а также сложившихся социальных институтов. Необходимо отметить, что в пределах дискурса одного типа какая-либо из перечисленных характеристик может оказаться жанрообразующей: признак свернутости/развернутости текста является одним из основных различий между монографией и научной статьей в рамках научного дискурса. Другие признаки влияют на близость текста к его прототипной форме. Принято считать, что речь адвоката на суде должна быть эмоциональной, но степень эмоциональности не регламентируется.

Таким образом, жанр дискурса представляет собой конкретизацию типа дискурса, количество жанров является хоть и большим, но измеримым. Однако, следует помнить, границы жанров проницаемы, что в живом общении часто происходит смешение жанров и образование их промежуточных форм. Например, научная статья (научный дискурс) по ряду признаков отличается от статьи журнальной (массово-информационный дискурс). Но на стыке двух данных типов дискурса произошло образование нового жанра "научно-популярная статья", обладающего признаками дискурса обоих типов. Возникновение подобных смешанных жанров происходит из-за многогранности и многомерности объекта исследования. По этой причине представляется сомнительной возможность построения полной и всеобъемлющей классификации типов дискурса, которая бы учитывала абсолютно все его характеристики. Приведенная нами типология в определенной мере условна, однако она может, на наш взгляд, служить инструментом для анализа дискурса и его составляющих.