Студенческая газета "Alma mater": историко-культурный анализ издания

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет гуманитарных наук

Школа филологии

Выпускная квалификационная работа - БАКАЛАВРСКАЯ РАБОТА

Студенческая газета «Alma Mater»: историко-культурный анализ издания

Грищенко Кристина Александровна

Москва

Аннотация

Данная дипломная работа посвящена студенческой газете «Alma Mater» города Тарту, которая издавалась в 1990-1992 годах. Эта газета в свое время стала первой в СССР демократической платформой для свободного выражения мыслей и научных наблюдений не только в области филологии, но и истории, политики, философии и психологии. В свете событий, происходивших в Эстонии в то время (выход из СССР, поиск собственной идентичности) она представляет особый интерес для исследования. К тому же, студенты, занимавшиеся изданием газеты, являлись последним поколением московско-тартуской семиотической школы, создателем которой считается Ю.М. Лотман. В данной работе будет проведен историко-культурный анализ издания, который позволит ответить на вопрос, почему студенческая газета в свое время приобрела такую популярность среди филологов не только Тарту, но и Москвы и Ленинграда.

Оглавление

Введение

Обоснование темы дипломной работы

Обзор литературы

Глава 1

Глава 2

2.1 «Alma Mater»: анализ содержания

2.2 Изменения, происходившие с газетой от выпуска к выпуску

Заключение

Список использованных источников и литературы

Приложение

Введение

Обоснование темы дипломной работы

Предметом моего исследования станет газета «Alma Mater», которая издавалась в университете Тарту в 1990-1992 годах учениками Ю. М. Лотмана и З.Г. Минц. Как утверждали сами создатели газеты, изначальный интерес к «Alma Mater» был вызван тем, что она стала первым неформальным изданием после развала Советского Союза. Неудивительно и то, что газета издавалась в Тарту, ведь именно этот город изначально «был тесно связан с историей советского инакомыслия» Поселягин Н., Струкова Е. Лотман в перестроечной прессе (1986-1992) // Случайность и непредсказуемость в истории культуры: Материалы Вторых Лотмановских дней в Таллиннском университете. Таллин: Tallinn University Press, 2013. С. 533-551. еще во времена грозной совесткой цензуры. В 1960-х Эстония стала «островом свободы» для интеллектуалов, которые съезжались в университет со всех республик. Цензура еще не так затронула Тарту, и именно поэтому, как мне кажется, в знаменитом на весь СССР, а позднее и мире, университете Эстонии зародилась тартуско-московская семиотическая школа, объединившая лучших филологов Москвы, Ленинграда и других советских городов. Именно там проводились Летние школы для студентов и преподавателей, где тщательно разрабатывался новый метод исследования текстов, отличный от навязанного всем идеологизированного официального. Даже в эпоху ожесточения цензуры (1970-е и последующие годы) атмосфера в Тартуском университете оставалась относительно свободной. Создатели, авторы, участники новой студенческой газеты считали себя последними представителями знаменитой семиотической школы и пытались продвигать ее идеи в «гуманитарные массы». Сам Ю.М. Лотман поддерживал инициативу своих учеников, активно принимал участие в обсуждениях выпусков, делился своими соображениями и идеями. Безусловно, это сказалось и на качестве материалов, публикуемых в газете. Многие знаменитые ныне филологи, писатели, поэты обучались в Тарту и в свое время поддержали газету и приняли активное участие в подготовке материалов для нее. Благодаря их усилиям газета довольно быстро приобрела популярность в интеллектуальных кругах не только Тарту, но и Москвы и Петербурга, где все еще жили люди, причастные к развитию идей тартуско-московской школы.

Несмотря на то, что «Alma Mater» является чрезвычайно любопытным материалом для исследования, исчерпывающего анализа этого издания все еще не существует. Цель моей работы - понять, почему это издание привлекло внимание многих филологов в свое время, как создавалась газета и какие цели преследовали ее авторы. Дополнением к моему исследованию станет приложение, в котором будет представлен обзор содержания газеты с краткими аннотациями к каждой статье.

В исследовании поставлены следующие задачи:

1) Так как статей на данную тему, за единственным исключением, нет, необходимо проинтервьюировать основных участников газеты, чтобы получить необходимый для работы материал;

2) Восстановить исторический контекст, в котором создавалась газета (в контексте политической ситуации, университетской ситуации, ситуации узкого круга издателей и причастных к изданию) и понять, почему газета приобрела такую популярность;

3) Исследовать культурный контекст газеты: рассмотреть все слои издания (серьезные публикации прозы, поэзии, статьи, шутки для «узкого» круга, иллюстрации), проанализировать содержание и ответить на вопрос, являлась ли газета «закрытой» и ориентированной на небольшой круг людей, как предполагают в своей статье Н. Поселягин и Е. Струкова или все же ситуация была иная.

Обзор литературы

Газета «Alma Mater» представляет значительный интерес для исследования, так как она практически не изучена. Основная цель моей работы - восстановить исторический контекст, в котором создавалась газета, и проанализировать содержимое издания максимально детально. Попутно необходимо будет ответить на несколько важных вопросов: почему газета приобрела такую популярность в кругу интеллектуалов Москвы, Петербурга и Тарту, как создавалась газета и из каких материалов состоит каждый выпуск, на кого он ориентирован и какое влияние оказала на «Alma Mater» тартуско-московская школа.

Наиболее полный обзор материалов и газеты в целом можно найти в статье Николая Поселягина и Елены Струковой «Лотман в перестроечной прессе». Поселягин Н., Струкова Е. Лотман в перестроечной прессе (1986-1992) // Случайность и непредсказуемость в истории культуры: Материалы Вторых Лотмановских дней в Таллиннском университете. Таллин: Tallinn University Press, 2013. С. 533-551. Уже из названия становится очевидно, что история «Alma Mater» была непосредственно связана с именем Лотмана, и, следовательно, с идеями московско-тартуской школы. Юрий Михайлович Лотман, можно сказать, был активным участником газеты, куратором и преподавателем студентов, занимающихся ее изданием.

Поселягин и Струкова рассматривают лишь общие черты и идеи газеты сквозь призму исследований Лотмана. Они подчеркивают, что основной темой газеты был вопрос культуры, и уже только через нее рассматривалась текущая общественно-политическая ситуация. Исследователи также утверждают, что газета наряду с полиглоссией и полицентричностью демонстрирует некую «закрытость» и «кружковость». Мне кажется, что данное утверждение явно нуждается в уточнениях. Необходим и более подробный анализ содержания от первого выпуска и до последнего, так как ситуация очевидно менялась от номера к номеру.

Поселягин и Струкова полагают, что популярность газеты была вызвана именно ее культурной полиглоссией, но есть основания предполагать, что дело было не только в этом. Например, сами участники «Alma Mater» утверждали, что в первую очередь газета заинтересовывала читателей своей бесцензурностью. Это было первое издание, полностью отказавшееся от цензуры в пользу свободы слова. Далее в своем исследовании я подробнее раскрою этот вопрос.

В целом, статья Н. Поселягина и Е. Струковой, безусловно, имеет большое значение для данного исследования, но ее тезисы нуждаются в проверке и более подробном раскрытии.

Безусловно, для понимания структуры газеты и для более полного анализа ее содержания необходимо понимать, что из себя представляла тартуско-московская школа, какие идеи ее участники транслировали читателям и что думали о ней читатели во время издания газеты. Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо обратиться к самой газете, а также к статьям о тартуско-московской школе, которые входят в книгу «Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа». Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М.: Гнозис, 1994. Наибольший интерес для нас представляет раздел «Тартуско-московская школа глазами ее участников», где можно найти статью Б.М. Гаспарова «Тартуская школа 1960-х годов как семиотический феномен» и ответы на основные тезисы этой статьи других участников. Гаспаров пишет о том, как создавалась школа в свое время, говорит об основных ее представителях, о семиотических методах и подходах. Ответы на текст Гаспарова позволяют воссоздать картину того, как выглядела московско-тартуская школа и как проходили первые знаменитые конференции наиболее полно. Это исследование помогает понять, к чему именно стремилась команда студентов, которая занималась изданием газеты, что конкретно они хотели возродить. «Alma Mater» позволяла воссоединить представителей школы воедино на страницах газеты, ведь там публиковались не только талантливые студенты, но и преподаватели, люди, которые в свое время «открыли семиотический метод в русской литературе. Газета выступала прекрасной демократической площадкой для выражения мыслей и идей, которые хотелось выразить уже давно. Таким образом, связь между тартуско-московской школой и «Alma Mater» была действительно очень тесной.

Так как научных работ на предложенную тему очень мало, дополнительным источником информации в моем исследовании выступают люди, которые занимались издательством газеты в 1990-1991 годах. Первая глава дипломной работы будет основываться в первую очередь на данных, которые были получены с помощью интервью с участниками редколлегии, а также с главным редактором «Alma Mater», Дмитрием Эдгаровичем Кузовкиным.

Глава 1

Как пишет Б.А. Успенский в своей статье «К проблеме генезиса тартуско-московской семиотической школы», история школы началась в 1960-х годах в Тартуском университете на кафедре русской литературы, а также в Москве в лингвистической среде, Успенский Б.А. К проблеме генезиса тартуско-московской семиотической школы // Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М.: Гнозис, 1994. в Тарту сформировалась очень сильная литературная кафедра. Такие ученые как Б.Ф.Егоров, Ю.М.Лотман, З.Г.Минц, И.А.Чернов читали там курсы лекций, а группа студенческой молодежи активно принимала участие в их семинарах. В 1960/61 учебном году Ю.М.Лотман начал читать курс лекций по структурной поэтике. «Чтение курса продолжилось в последующие годы, и в 1962 г. в печать была сдана книга «Лекции по структуральной поэтике», которая вышла в 1964 г. и стала первым выпуском «Трудов по знаковым системам». Вскоре после московского симпозиума 1962 г. в Москву приехал И.Чернов и, вступив в контакт с его участниками, привёз в Тарту тезисы. Так эта книжечка тезисов попала в руки Ю.М.Лотмана (который не был участником симпозиума, но независимо пришёл к постановке сходных проблем). Он очень заинтересовался ею и, приехав в Москву, предложил сотрудничать на базе Тартуского университета. С этого времени (1964 г.) началось издание «Трудов по знаковым системам» (сейчас -- 14 выпусков, в типографии -- 15-й)* и проведение конференций». Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М.: Гнозис, 1994. Так, две зарождающиеся независимые семиотические школы (в Москве и Тарту) объединились в одно масштабное движение на базе Тартуского университета. Конференции играли особую роль. Это были достаточно закрытые мероприятия, где студенты и преподаватели активно полемизировали, вели конструктивные диалоги и разрабатывали новый метод. Именно конференции были той самой площадкой, где создавалось направление под названием «семиотика», раскрывался смысл нового течения. Благодаря тому, что в Тарту собирались студенты и ученые из разных городов, метод расширял область исследования. Объединение московских лингвистов и петербуржских литературоведов позволило посмотреть на текст совсем с другой стороны. Теперь он рассматривался как структура, а содержание отошло на второй план.

Тарту был выбран основной площадкой новой школы именно потому, что Эстония в 60-е оставалась республикой, наименее подверженной цензуре. Исследователи чувствовали это, поэтому там и сформировался такой сильный состав кафедры. Даже после усиления цензуры авторы находили способы выражать свои мысли открыто в Тарту, в то время как в Москве и Ленинграде это было невозможно.

В 1990-е годы семиотическая школа переживала кризис (намеки на это можно найти в газете, например, в интервью с Сергеем Курехиным в третьем выпуске и не только), и именно в этот момент возникает новая газета, возрождающая идеи Лотмана и акцентирующая на них внимание. Момент был идеальным - СССР развалился, цензура отменена, появляется свобода выражения мысли, которой так не хватало раньше. Лотман и остальные преподаватели кафедры активно поддержали новый студенческий проект. Более того, решение издавать газету принадлежало университетской администрации. Стоит отметить также, что газета была скорее не «создана», а «возобновлена» - в конце 1960-х и в 1970-х тоже существовало подобное университетское издание, и оно также было достаточно высокого уровня. И. Пильщиков в ответах на наши вопросы указал, что газету готовили такие студенты университета, как Г.Г. Суперфин и И.В. Немировский, а также в ней даже было опубликовано стихотворение Бродского. Следовательно, университетская пресса всегда была на высоком уровне.

Вдохновение студенты черпали из работ Лотмана и других семиотиков, представителей московско-тартуской школы. Это был единственный их образец для подражания. Дмитрию Кузовкину как основному энтузиасту этого проекта хотелось создать нечто новое, отличное от «официальной» прессы, на которую влияла цензура. До этого в университете издавался лишь небольшой листок на двух официальных языках, но он явно не послужил образцом для новой газеты.

Что касается редколлегии, то основными участниками можно назвать Дмитрия Кузовкина, Евгения Горного и Григория Амелина. Их фамилии фигурировали на страницах газеты чаще всего. Также в написании материалов для «Alma Mater» принимали участие Игорь Пильщиков, Кирилл и Роман Лейбовы, Аркадий Блюмбаум, Кирилл Немирович-Данченко. Иллюстрации готовил Глеб Нечволодов.

Наиболее активным участником всегда оставался Дмитрий Кузовкин. Именно он являлся главным редактором газеты, именно он собрал тот состав редколлегии, который можно видеть на последней странице каждого выпуска. Всех участников он нашел в общежитии филологов. Название газеты они придумывали вместе. Издание задумывалось как околоуниверситетское, особенно сильно ориентировались на собственную кафедру. Сам Кузовкин окончил факультет журналистики в МГУ, но горячо любил Тарту и Tartu vaim - тартуский дух. К тому же, его жизнь была тесно связана с университетом - жена Кузовкина была секретарем Ю. М. Лотмана, который возлагал на свою студентку большие надежды, еще когда она была на 2 курсе и посещала его лекции и семинары. Кузовкин любил атмосферу Тарту и в одном из интервью говорил, что очень хотел быть частью этого сообщества. Так что все сложилось в его пользу, и когда после работы над «Тартуским курьером» его позвали в университет возрождать «Alma Mater», он с большим энтузиазмом принялся за работу.

Газета выходила нерегулярно, но, несмотря на все это, «Alma Mater» сразу заметили в Москве и Петербурге, ее читали и даже публиковали обзоры выпусков в других изданиях. Высокий уровень публикаций, кураторство со стороны с Ю. М. Лотмана, сотрудничество с З.Г. Минц, М.Л. И Б.М. Гаспаровыми привлекало русскую интеллигенцию. Основная часть газет распространялась не в университете, а за его пределами. Участники редколлегии сами ездили в Москву и Петербург, чтобы ее распространять. Газета постоянно испытывала финансовые трудности, что впоследствии стало одной из причин закрытия издания, но зато, как рассказал нам Д. Кузовкин, не было недостатка в материалах для выпусков. Авторы сами отправляли свои тексты для публикации, предлагали много качественного материала. К тому же сама редакционная группа была весьма талантлива, поэтому многие ее участники были одновременно и авторами статей, заметок, стихотворений. Преподаватели кафедры также с удовольствием предлагали собственные материалы для газеты, особенно Ю. М. Лотман.

Кузовкин в интервью подчеркивал, что без ЮрМиха (как называли его студенты), издание бы просто не состоялось. Он периодически даже организовывал вечера с обсуждениями газеты у себя дома для редколлегии, а также посещал и самого Кузовкина, беседуя с ним о газете. Таким образом, поддерживался тартуский дух и традиции близкого общения преподавателей со студентами, которые зародились еще во времена, когда семиотическая школа только появилась и начала развиваться в 1960-е.

О политической же ситуации стоит сказать несколько важных вещей. Во-первых, газета занимала очень выгодное положение, потому что была первым свободным, бесцензурным изданием, что, безусловно, подогрело интерес читателей к ней на некоторое время. В выпусках позволялось немыслимое для СССР - нецензурные слова, откровенная критика СССР и действий властей по отношению к республикам, в частности, к Эстонии, публикация не одобренных кафедрой материалов. Все это невозможно было представить в советской газете.

Во-вторых, Эстония была и оставалась самой свободной республикой в составе СССР и позднее - в 1991 году, когда она СССР покинула, что создавало благоприятные условия для подобных публикаций. Отделение Эстонии от СССР началось еще в 1988 году, когда Верховный Совет Эстонской ССР большинством голосов принял Декларацию о суверенитете Эстонии. В 1990 Компартия Эстонии вышла из состава КПСС, а в 1991 Эстония окончательно стала независимой. То есть, газета появилась еще в то время, когда борьба за независимость страны активно шла. Возможно, руководство университета решило открыть бесцензурное издание, чтобы выразить свой протест против нынешней власти.

После августа 1991 года вся пресса стала бесцензурной, с каждым годом круг русских филологов сужался, университет пустел, к русским в стране стали относиться по-иному, и все эти обстоятельства явно повлияли на судьбу газеты.

Безусловно, на газету повлияла политическая ситуация страны. К. Лейбов утверждал, что конкретных политических установок они не продвигали, но в некотором смысле «газета следовала взглядам и ориентировалась на ценности позднего советского диссидентского движения» (любопытно, что в одном из выпусков помещено беседа Кирилла Немировича-Данченко и Вячеслава Игрунова о политике и нравственности, где много внимания уделяется диссидентскому движению). В том же шестом выпуске опубликованы выборочные новости о политической ситуации в стране, что только подчеркивает неполную аполитичность издания. В целом, газета не может быть аполитичной, если она хочет оставаться современной, ведь политика зачастую сильно влияет на остальные сферы жизни человека, в том числе и культуру (особенно ярко это было выражено как раз со времен СССРФ).

Глава 2

2.1 «Alma Mater»: анализ содержания

Содержание исследуемой газеты можно поделить на несколько групп:

1) Филологические статьи

2) Статьи по иным гуманитарным дисциплинам

3) Поэзия и проза

4) Интервью

5) Домашняя семантика (шутки друг над другом), игра

6) Иллюстрации

Каждая из этих групп требует более детального рассмотрения и анализа.

Как уже говорилось ранее, большинство издателей газеты воспринимали ее как место, где они могут выразить свою индивидуальность и опубликовать собственные труды, поэтому множество участников-студентов, которые являлись деятелями тартуского культурного подполья, публиковали там свои работы. Поэзия присутствовала практически в каждом выпуске. Как писал Евгений Горный в своей заметке «Из истории тартуского культурного подполья 1980-х годов» Горный Е. Из истории тартуского культурного подполья 1980-х годов. Тарту, 1994. , практический все студенты-филологи в Тарту писали стихи, в том числе и сам Евгений Горный. Они создавали собственные сборники и распространяли их среди единомышленников. Изначально публиковаться было негде, но большинство авторов стремились проникнуть в печать, кроме Вячеслава Попова, который «был принципиальным противником публикации своих стихов, поскольку считал их лишь предварительными, незрелыми набросками и заготовками к чему-то большему». Горный Е. Из истории тартуского культурного подполья 1980-х годов. Тарту, 1994 Но даже его уговорили опубликовать свои работы в Alma Mater, правда, под псевдонимом. Так что Alma Mater стала одной из площадок «культурного подполья». Также Горный пишет и о других местах, где публиковались участники литературных кружков Тарту: «Места публикаций были таковы: «Радуга», Таллинн (я, Величко, Пильщиков, Сигалова, Лепик), «Родник», Рига (Лейбов и Дозорцев), подпольный «Митин журнал», Ленинград (публикация стихов ряда тартуских поэтов, организованная Еленой (Инной) Нарайкиной, выпускницей ТУ, которая приехала в 1988 году в Тарту уже как эмиссар питерского андерграунда), и, конечно же, тартуская «Alma Mater», история которой заслуживает отдельного изложения. Там были опубликованы стихи А. Петровой, В. Попова, Д. Болотова, мои и рассказ Д. Ицковича [другой свой рассказ Ицкович, конечно же, под псевдонимом, напечатал в рижской порнографической газете «Еще»]». Горный Е. Из истории тартуского культурного подполья 1980-х годов. Тарту, 1994. Обычно, поэтические опыты участников и авторов газеты публиковались на 8 странице газеты. Александра Петрова и Дмитрий Болотов публиковались без псевдонимов в отличие от Вячеслава Попова (К. Козлов) и Евгения Горного (Н. Н-ский). Большинство стихотворений были достаточно серьезными (Holocaust Е. Горного, тексты А. Петровой), но присутствовали также и ироничные и пародийные стихотворения, например, народная песня «Листья золотые», которая вовсе не была народной (ее сочинили В. Попов и Е. Горный), «О чем поет водопроводный кран?» Д. Болотова. В 5 выпуске газеты эту страницу полностью отдали под стихотворения Б. Поплавского, а Е. Горный и Г. Морев написали сопроводительные заметки о творчестве автора. В первом выпуске на 8 полосе кроме студенческих стихотворений были также опубликованы четверостишья Олега Григорьева. Особенно ценной публикацией, как мне кажется, можно считать три стихотворения Аркадия Велянсона в 7 выпуске Alma Mater, ведь именно там они были опубликованы впервые благодаря отклику внучки А.В. Велянсона И.И. Логутовой на статью о поэте, опубликованную в 5 выпуске.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что «Alma Mater» стала одной из ключевых площадок для публикаций деятелей культурного подполья 80-х годов и на ее станицах разворачивается целая история ранее скрытого от глаз тартуского кружка. Стоит отметить, что, безусловно, эти публикации явно были ориентированы явно на узкий круг читателей, но занимали целую страницу, пусть и последнюю.

Очевидно, что творчество авторов являлось частью домашней семантики, помещенной на страницы газеты, но это были не единственные узконаправленные публикации.

Домашняя семантика раскрывается в полной мере еще в первом выпуске газеты. Много внимания уделяется новостям университета, да и сами челены редколлегии в своем обращении к читателю пишут, что ориентируются в первую очередь на читателя-читателя, преимущественно из Тарту. На первой полосе появляется заметка об открытии гимназии в городе, а на второй и третьей странице свое мнение о ней высказывает Ю.М. Лотман. Во втором выпуске на первой полосе появляется заметка о тартуской филологической конференции, на второй - новости из студенческих будней, на 8 - поэзия В. Попова, М. Апатрина и А. Чернова, а также проза Д. Ицковича и А. Аверченко. В третьем выпуске газеты на первых полосах появляется заметка Ю.М. Лотмана о прошедшей конференции. Особое внимание стоит обратить на реплики с «круглого стола». А примечательно здесь то, что все они были выдуманы Г. Амелиным и И. Пильщиковым. Видимо, авторы ориентировались на то, что могли бы в действительности сказать их преподаватели и ученые, принимавшие участие в мероприятии.

В том же номер была опубликована ироничная заметка на выход отдельным изданием библиографии тогдашнего заведующего кафедрой профессора С.Г. Исакова. Стоит отметить, что такой библиографии еще не было ни у З.Г. Минц ни у Ю.М. Лотмана, что весьма возмутило некоторых студентов. Преподаватели же были явно не согласны с мнением подопечных, о чем поспешили высказаться на страницах газеты. Таким образом, эта ситуация в очередной раз демонстрирует ту сторону газеты, которую мы называем «закрытой» для более массового читателя (если так можно назвать остальных гуманитариев, на внимание которых изначально также рассчитывал Д. Кузовкин).

Н. Поселягин и Е. Струкова также отмечают спецвыпуск, посвященный З.Г. Минц. Он содержал в себе материалы, в которых раскрывалась ценность ее исследований, рассказывалось, каким человеком она была и чего добилась. В первую очередь, З.Г. Минц была известна среди русских филологов, что значительно сужало круг читателей этого выпуска. Безусловно, он не был нацелен на широкую аудиторию. Также в газете всегда публиковались заметки памяти других известных филологов, например, В.И. Беззубова.

В седьмом выпуске вышла целая статья о неудачном опыте распространения газеты студентами-активистами.

Все публикации, о которых сейчас шла речь, все же были нацелены, как минимум, на студентов кафедры русской литературы, как максимум - на студентов всего университета.

Помимо публикаций, нацеленных на всех преподавателей и студентов университета существовали и такие, которые были понятны лишь тем, кто принимал участие в создании газеты. Например, как отмечают в своей статье Н. Поселягин и Е. Струкова, в газете были опубликованы 2 письма друзьям Лейбова, которые тоже принимали активное участие в содании газеты: «в 1992 г. Лейбов опубликовал два шутливых «Письма к друзьям», пародирующих жанр дружеского послания, но вместе с тем имеющих вполне конкретных адресатов: вряд ли обычным читателям альтернативной политической прессы в Москве и Петербурге могли что-либо сказать обращения к «Женюрке» или к «Аркану, Г. О'Батнину и заочнику Мореву». Первое из писем было опубликовано на первой полосе 6-го номера газеты; второе, появившееся в следующем номере, уже ушло в «подвал» на восьмой странице, однако сам факт появления этих писем показателен». Поселягин Н., Струкова Е. Лотман в перестроечной прессе (1986-1992) // Случайность и непредсказуемость в истории культуры: Материалы Вторых Лотмановских дней в Таллиннском университете. Таллин: Tallinn University Press, 2013. С. 533-551. Адресатами посланий являлись Евгений Берштейн, Аркадий Блюмбаум, Геннадий Обатнин и Глеб Морев. Письма были опубликованы в 6 и 7 выпуске.

К этой же группе можно частично отнести и поэзию с 8 страницы, так как наиболее понятной она была для участников закрытых литературных кружков.

Но газета не состояла только лишь из образцов домашней семантики и первых поэтических и прозаических опытов студентов. Она содержала в себе крупные и серьезные научные статьи, и некоторые из них даже были опубликованы в издании впервые. Безусловно, подавляющее большинство работ от выпуска к выпуску поставляли филологи, что неудивительно, ведь именно благодаря кафедре русской литературы и Ю.М. Лотману этот журнал «появился на свет».

Тематика была совершенно разнообразная, но создатели газеты старались преимущественно публиковать те статьи, которые касаются спорных либо малоисследованных авторов или текстов. В газете публиковались истории о сложностях, возникающих при публикации блоковедческих исследований, брали статьи о таких авторах, как Солженицын, Соловьев, Пастернак (о том, как его старались уничтожить после того, как он опубликовал роман), Ерофеев (другой взгляд на «Москву-Петушки»). В четвертом выпуске была опубликована скандальная повесть Ремизова «Что есть табак?» с не менее скандальными картинками. Идея принадлежала Е. Горному. Как он утверждал в интервью, это делалось потому, что было можно, потому что больше не было цензуры. Чем более закрытой была тема ранее, тем более интересной представлялась она издателям газеты.

Филологические статьи были не только о книгах и писателях. Например, в том же 4 выпуске были опубликованы размышления М.Л. Гаспарова о культуре. Тема культуры бела основной и повторялась от выпуска к выпуску. Разница была лишь в том, как она проявлялась и через какой материал. Где-то тема культуры транслировалась через филологическую статью, где-то - через беседу с музыкантом. В любом случае, материалы всегда были очень высокого качества.

В последних выпусках основное место занимала дискуссия вокруг московско-тартуской школы и ее методов, которая тогда находилась в состоянии кризиса. В пятом выпуске была перепечатана статья Гаспарова, а в 6 и 7 велась активная дискуссия вокруг нее, в которой приняли участие Ю.М. Лотман, С.Ю. Неклюдов, И. Чернов, Б. Егоров.

Спецвыпуск о З.Г. Минц был полностью посвящен ее, ее исследованиям и методам, которые совпадали с методами московско-тартуской школы. В некоторых интервью проскакивали вопросы, касающиеся судьбы школы.

Что касается материалов по другим гуманитарным дисциплинам, то судить их довольно сложно. При чтении создавалось впечатление, будто эти статьи как бы выбивались из общего «филологического ритма» и, можно сказать, казались лишними. На страницах газеты можно найти философские, исторические, психологические и, как бы странно это не звучало, политические тексты. Зачастую они явно уступают по объему, но также имеют оригинальную тематику, вот несколько примеров: И.А. «Реабилитация Маркса», Ало Юрилоо, Вайно Вахинг «Психическая болезнь - это миф», «Борхесу - трактат о боли», «Беглый взгляд на развитие молодежных движений на Украине». Зачастую эти статьи поставляли преподаватели соответствующих кафедр. Филологический же блок был более насыщен и разнообразен в плане содержания и в плане авторства (как минимум, активное участие принимали студенты). С каждым выпуском статей о других гуманитарных дисциплинах становилось все меньше и меньше.

Но все же один любопытный мотив кочевал из выпуска к выпуску. Это был индийский мотив. В нескольких выпусках можно заметить статьи и интервью об индийских учениях и практиках. С одной стороны, этот материал очень сильно выбивался из общей канвы, но зато он был очень экзотичным и необычным. Есть предположение, что развитию этой тематики способствовал Евгений Горный, так как именно он активно интересовался йогой и, возможно, интересуется до сих пор. В седьмом выпуске он готовил перевод оной из глав книги Шри Ауробиндо, а также писал вступительную заметку. Таким образом, можно сделать вывод, что каждый участник газеты был абсолютно свободен и независим и мог предложить совершенно разнообразные по тематике статьи для газеты. В этом и была ее прелесть. Поликультурность чувствовалась от выпуска к выпуску даже несмотря на преобладание филологических публикаций.

Прекрасным дополнением к материалу становились интервью, которые брали участники. Он также были совершенно разнообразными. В первом выпуске можно найти интервью со студентом и бывшим участников Афганской кампании об армии, во втором - с М.Л. Гаспаровым о культуре, в третьем - с Сергеем Курехиным о поп-механике, в четвертом - с патриархом Алексием II о церкви в России, в пятом - отрывок с вечера с Розановой и Синявским, беседа об эмигрантах, в шестом - с В. Игруновым, активным участником диссидентского движения 60-80-х годов, в седьмом - с Б. Понизовским, режиссером театра «ДаНет». Таким образом, полиглоссия журнала транслировалась и через интервью с совершенно разными людьми на совершенно разные темы. Мне кажется, что эта колонка была максимально нацелена на более массового читателя. Именно она оставалась неизменной от первого выпуска и до последнего. Каждое интервью соотносилось с общей темой культуры, но здесь она транслировалась более простым способом, более доступно.

Дополнительного шарма газете придавал единый стиль, который сформировался после второго выпуска, когда у газеты появился свой иллюстратор - Глеб Нечволодов. Он же и создал логотип издательства - большое дерево с широкой кроной и множеством корней (что тоже может косвенно отсылать нас к теме культуры, как сферы, которая отражает нашу историю).

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что газета действительно стремилась к поликультурности и полиглоссии, но, в первую очередь, в умах ее создателей она была площадкой для активного и свободного самовыражения.

2.2 Изменения, происходившие с газетой от выпуска к выпуску

Цель этой главки - собрать воедино все наблюдения, которые возникли у меня по ходу исследования относительно изменения контента газеты.

Как уже было сказано ранее, все участники редколлегии, кроме Дмитрия Кузовкина, изначально не рассчитывали на широкую аудиторию единомышленников. Кто-то расценивал этот опыт как студенческую самодеятельность, кто-то видел свое будущее в издательской деятельности, но мнение относительно читателя оставалось неизменным: «Она изначально была такой. Рассчитанной на узкий круг. Но это выстрелило. Практически все материалы так или иначе были перепечатаны в разных изданиях - от парижской «Русской мысли» до «Учительской газеты». Помните, как Лотман комментировал строчку из «Евгения Онегина» «Как Дельвиг пьяный на пиру»? Только очень узкий круг друзей мог знать такого Дельвига. Зачем Пушкину играть на том, что неизвестно широкому читателю? А затем, что Александр Сергеевич требует от читателя (любого!), как говорит Лотман, «интимнейшей включенности в текст», максимальной близости и вхождения в категорию «своего». Ты как бы должен в идеале войти в круг друзей и единомышленников. Таковы были и наши стратегии». Создавая газету, участники редколлегии видели перед собой такого же студента, интересующегося, в первую очередь, филологией и поэтому с изданием происходили постоянные изменения в пользу сужения круга читателей. Тиражи сокращались, статьи из других гуманитарных сфер откладывались в долгий ящик, новости из студенческой жизни в Тарту исчезли вообще, как и колонка политических новостей. В итоге, осталась только филология и то, что интересовало членов редколлегии. Но самое важное во всем этом то, что качество публикаций оставалось прежним или даже становилось лучше.

Заключение

Безусловно, в 1990-1992 «Alma Mater» приобрела такую популярность среди избранного круга не просто так. Эта газета в своей время стала первой свободной площадкой для публикаций и творчества. Она собрала в себе все, что еще несколько лет назад нельзя было публиковать. Студенты и преподаватели ликовали, недостатка в статьях не было, потому что каждый хотел внести свой вклад и сказать то, о чем так долго молчал. Для студентов газета стала не просто самодеятельностью. Она олицетворяла продолжение одной из крупнейших филологических школ, а поддержка Ю.М. Лотмана еще больше мотивировала создавать нечто большое и качественное. Alma Mater стала локальным символом своего времени, в ней максимально отразилась как культурная, так и политическая окружающая ситуация.

Безусловно, нельзя не согласиться с тем, что газета не была рассчитана на широкий круг читателей. Но зато важно то, что она полностью оправдала ожидания тех, кто относился к тому кругу, на который она была рассчитана. Очевидно, что закрытие газеты произошло не из-за кризиса издания, недостатка рабочих рук или материалов, а от банального отсутствия денег, о чем упоминали участники редколлегии, и кризиса самого университета (он просто начал пустеть по разным причинам): «Тарту стал пустеть и по материалам портфеля редакции было видно, что почти все авторы не из Тарту и даже не из Эстонии. Совсем опустились руки, когда один тартуский выпускник похитил из комнаты общежития расшифровку встречи А. М. Пятигорского с тартускими студентами в доме Лотмана и опубликовал ее изложение в «Независимой газете». Мы вокруг этого материала хотели выстроить следующий номер. Он перекликался с готовившимся материалом о «скандальном заседании» Мандельштамовского общества (с выступлениями М.И. Шапира, В.И. Глоцера и М.Л. Гаспарова), плюс предыстория вопроса. Но давать его без переклички со встречей с Пятигорским было бы слишком одиозно. Кроме того, мы уже, действительно, больше не видели дальнейших перспектив для газеты, так и не ставшим периодическим изданием».

Таким образом, своим появлением «Alma Mater» завершила эпоху семиотики и семиотиков и открыла двери для нового времени, не обремененного цензурой и уважающего свободу слова.

Список использованных источников и литературы

1) Alma Mater. 1990-1992. № 1-7.

2) Горный Е. Из истории тартуского культурного подполья 1980-х годов. Тарту, 1994. URL: https://www.netslova.ru/gorny/tartund.html (дата обращения: 01.06.2019).

3) Поселягин Н., Струкова Е. Лотман в перестроечной прессе (1986-1992) // Случайность и непредсказуемость в истории культуры: Материалы Вторых Лотмановских дней в Таллиннском университете. Таллин: Tallinn University Press, 2013. С. 533-551.

4) Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М.: Гнозис, 1994.

газета издание публикация университетский

Приложение

Alma Mater. 1990. №1 (3). Сентябрь.

Содержание:

Сергей Курехин. Поп-механика - это Собчак, два маленьких поросенка, Эдита Пьеха, пара структуралистов, кто-нибудь еще…

Евгений Алексеев. Тот факт, что дети у нас рождаются, а «секса у нас нет», свидетельствует о банальной вещи: у нас нет свободы.

Ольга Седакова. Каждый любит «Москву-Петушки» на разное, но все-таки позволю себе считать, что многие любят ее явно ща не то.

Александр Пятигорский. Литературная критика, функционирующая как философия, и философия, служащая «внутренним фокусом» литературной критики. Он настолько переплелись в русской культуре, что стали неотличимы друг от друга.

Федор Сологуб. Сказочки.

Первая страница:

1) Ю. Лотман «Чем длиннее пройден путь, тем меньше вероятностей для выбора» - статья о прошедшей филологической конференции в Тарту. Лотман пишет, что наиболее популярным в этом году стал 18 век, так как «устоявшиеся представления нуждаются в коренном пересмотре».

Вторая страница:

1) «Чем длиннее пройден путь, тем меньше вероятностей для выбора» - продолжение. Программа конференции (3 дня) с названиями докладов, именами авторов и названиями университетов и городов, откуда они приехали. Также добавлены высказывания участников с круглого стола конференции о мероприятии, тартуско-московской школе и семиотике в целом (на самом деле, высказывания были выдуманы создателями газеты).

2) «Философия или литературная критика», пер. с англ. И. Пильщикова - статья А. М. Пятигорского о связи русской философии с литературой, об истоках философии, которая выросла из литературных текстов.

Третья страница:

1) Ю. М. Лотман «Чем длиннее пройден путь, тем меньше вероятностей для выбора» - продолжение. Круглый стол. Записали Г. Амелин и И. Пильщиков.

2) «Философия или литературная критика» - продолжение.

3) В.И. Беззубов, Б.Ф. Егоров (Ленинград) «Мирослав Дрозда» - воспоминания об ученом, его деятельности и о нем, как о человеке.

Четвертая станица:

1) К.Г. Исупов (Ленинград) «Человек советский и мифологизация истории» - статья о вульгарных реконструкциях духовного прошлого на русской почве и мифологизации истории, ее перекраивании.

2) Е. Алексеев. «Эрос и личность» - статья о «личной» любви как показателе свободы. Существует любовь родовая, ее суть - воспроизведение себе подобных и личная, ее суть в духовных ощущениях. Поэтому личная любовь запрещена в тоталитарных государствах, ведь она - проявление личности.

3) Вас. Валентинов «Интегральная йога. Введение» - статья об известном деятеле 20 века Шри Ауробиндо, который основал новый тип йоги - «интегральная йога» и книге его ученика, Сатпрема, в которой описывается новый подход в йоге. В этом учении человек стремится «стать инструментом и каналом Божественного, которое будет волить и действовать через него».

Пятая страница:

1) И.А. «Реабилитация Маркса» - заметка о книгах Платонова С. И Мамардашвили М.К., в которых показано, что Маркса можно читать, не воспринимая его сквозь призму советских учебников и что в философии Маркса есть довольно много ценных для философии открытий.

2) И. Оказов «Я родился во Третьем Риме» - стихотворение.

3) К.Г. Исупов (Ленинград) «Человек советский и мифологизация истории» - продолжение.

Шестая страница:

1) «Лимонов о Бродском. Классиков с «корабля современности»!», публикацию подготовил Арт РУ - небольшая заметка о Броском для «БИ-БИ-СИ» от Лимонова. Противостояние акмеизма Бродского и любви к футуристам Лимонова.

2) Седакова О. «Несказанная речь на вечере Венедикта Ерофеева» - библейские мотивы в прозе Ерофеева «Москва-Петушки» и попытка проанализировать текст сквозь их призму.

3) Немирович-Данченко К. «Поп-механика: Собчак, два маленьких поросенка, Эдита Пьеха, пара структуралистов, кто-нибудь еще…» -интервью с Сергеем Курехиным, советским и российским музыкантом-авангардистом, киносценаристом, композитором и актером. Интервью о его творчестве, сотрудничестве с «Аквариумом», а также работе как композитора к фильмам русских режиссеров, об общих принципах его творчества.

Седьмая страница:

1) Седакова О. «Несказанная речь на вечере Венедикта Ерофеева» - продолжение.

2) Немирович-Данченко К. «Поп-механика: Собчак, два маленьких поросенка, Эдита Пьеха, пара структуралистов, кто-нибудь еще…» -интервью с Сергеем Курехиным, продолжение.

Восьмая страница:

Посвящена стихотворениям и краткой прозе.

1) Дмитрий Болотов «О чем поет водопроводный кран» - стихотворение, очень ироничное о водопроводном кране и проблемах с ним.

2) «Золотой кол» - сказочка.

3) «Хрыч да хрычовка» - сказочка.

4) «Равенство» - сказочка.

Примечание: все «сказочки» написаны в традициях «черного юмора», взяты из сборника Федора Сологуба «Книга сказок», где автор описывает испытанные им самим жизненные трудности. Вступительная заметка от Евгения Горного.

5) Анонс следующих выпусков.

6) Н. Н-ский «Holocaust» - стихотворение, под псевдонимом скрывается Е. Горный.

Alma Mater. 1991. №3 (5). Январь.

Содержание:

Мария Розанова и Андрей Синявский «Вы воспринимаете всех эмигрантов сенбернарами, а мы отнюдь не таковы».

ПСИХИЧЕСКАЯ БОЛЕЗНЬ - ЭТО МИФ!

Хорхе Луис Борхес. Что может человек разума?

Б.Ф. Егоров. Каждый открывает cвою Америку - если ему повезет побывать там.

РУССКИЕ ПАЦИЕНТЫ ЗИГМУНДА ФРЕЙДА

Борис Ямпольский. Из записок старого арестанта.

КИНО КАК ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ДОКУМЕНТ

Эпизод из истории русской поэзии 1910-х годов

Первая страница:

1) Б.М. Гаспаров «Тартуская школа 1960-х годов как семиотический феномен» - история образования московско-тартуской школы, ее особенности и методы.

Вторая страница:

1) Борхес «Валери как символ» - Уитмен и Поль Валери, их сходство и различия. И тот, и другой, славят способности человека, но по-разному: Уитмен - духовность, Валери - разум.

2) Б.М. Гаспаров «Тартуская школа 1960-х годов как семиотический феномен» - продолжение.

Третья страница:

1) Б. Огородников, П. Розин «Эпизод из истории русской поэзии 1910-х годов», Москва - статья о Велянсоне, который не оставил заметного следа в русской словесности, но сохранились его дневники, в которых содержится огромное количество информации о литературной деятельности в 1910-х. Стихотворение Аркадия Велянсона «Мы проснемся. Мы спросим картавящих бонн…» (1914).

2) Б.М. Гаспаров «Тартуская школа 1960-х годов как семиотический феномен» - продолжение.

Четвертая страница:

1) Советы писателей - опасная вещь - запись фрагментов вечера с Розановой и Синявским в филиале Литературного музея в Трубниковском. О культуре в России, лагерях и политике, эмиграции и издательской деятельности Розановой.

2) Б. Ямпольский «Из записок старого арестанта», Ленинград - история о поисках подпольных экземпляров Цветаевой у Габриэля Суперфина.

Пятая страница:

1) Ало Юрилоо, Вайно Вахинг «Психическая болезнь - это миф» (переведена с эстонского Моникой Аман и Яно Худяковой, вступительная заметка Вас. Валентинов) - статья об «антипсихиатрии» (пересмотр и сдвиг понятия «нормы» и «болезни» в психиатрии).

2) «Советы писателей - опасная вещь» - продолжение. Записал Алексей Мокроусов.

3) Небольшая ироничная заметка «Скорбим вместе с ФБР» о том, что газету теперь будут отправлять в библиотеку Конгресса США, где открыт доступ ко всем текстам, а посему ни ФБР, ни авторы газеты не смогут узнать, кто ее читатели заграницей.

Шестая страница:

1) Магнус Лингрен, «Победа психоанализа накануне первой мировой войны», пер. И. Пильщикова - применение теории психоанализа Фрейда к двум русским пациентам.

2) В.Н.Д. «Кино (человеческий документ) - небольшая заметка о кино, чем оно привлекает зрителя, как действует.

Седьмая страница:

1) Борис Егоров «Моя Америка. Из университетской жизни» - заметки о системе образования в Америке, ее плюсах и минусах (как устроены занятия и экзамены, как выставляются баллы, кто обеспечивает университеты, поведение студентов на лекциях, о скрытых расистских настроения в университетах по отношению в евреям, афроамериканцам и жителям Востока).

Восьмая страница:

1) «Поэзия как эмиграция: Поплавский», заметки Г.М. и Е.Г. - небольшие заметки о Поплавском и его стихотворения: «Черная Мадонна» (1927), «Темен воздух. В небе розы реют» (1931), «Двоецарствие» (1924).

2) От редакции: о нерегулярности газеты и просьбы о материальной поддержке издания.

3) Реклама библиографического указателя журнала «Этнографическое обозрение».

Alma Mater. 1992. №1 (6). Март.

Содержание (на первой странице):

Лотман Ю. и Неклюдов С. Зимние заметки от Летних школах.

Вист С. Метод и боль (семиотика и мистика).

Игрунов В. Сегодняшняя политика - это политика хамов.

Виноградова А.В. Пушкинский дом о Б. Томашевском.

Коор М. Сергей Геннадиевич Исаков на разных языках.

Плуцер-Сарно А.Ю. Словарь русского мата - в каждый дом!

Егоров Б.Ф. Один мой знакомый профессор делает такой чистейший спирт, который пьется без разбавления…

ПЕТР и ПАВЕЛ, как герои нашего времени.

Первая страница:

1) «Сухая игла» - выставка художника Глеба Нечволодова, окончание.

2) «Наконец-то!» - письмо редакции к читателям. Очень ироничное письмо о причине прекращения издания газеты больше, чем на один год (отсутствие средств на издание). «Начиналась АМ, если кто помнит, как «студенческая газета», а превратилась в «не известно что с академическим уклоном»». Пропагандируется аполитичность газеты, подчеркивается ее культурный уклон и разнородность («пестрота газеты», но «ведь сама культура разноречива и пестра, как клумба или лес»).

3) Фото Лотмана с надписью «Юрмиху 70».

4) Лейбов. Письмо друзьям 18 марта 1992 - в письме автор пишет о своей жизни, о том, какие лекции ведет, с кем переписывается и как дорого нынче обходится почта, о проблемах с соседями. В целом, письмо явно обращено к узкому кругу людей, которые разбираются в обстоятельствах жизни автора. Имитация жанра дружеского послания.

Вторая страница:

1) Колонка новостей о жизни университета - «Профессорские «стулья»», «Я поражена», «1300 абитуриентов», «Всякие протесты бесполезны».

2) «Борхесу - трактат о боли» - Боль - универсально средство самопознания. Страдание - высшая форма рефлексии над бытием, искупление - высшая форма познания, выход на высший уровень. «Испанский сапог» приводит в состояние рефлексии наилучшим образом. Формула «вопрос=боль=ответ». Приводит множество примеров пыток (Китай, Ренессанс в Европе) для доказательства теории о том, что наказание принуждает к рефлексии, а государство в этом случае присваивает функцию Бога. Наказание, боль, страдание приводит к истине, тогда как желание - к лжи. «Россия ближе к Богу «пока ботинки жмут»». Человеческая плоть имеет пределы, а мысль - нет.

3) Лотман М.Ю. «Зимние заметки о летних школах» - статья о полемике вокруг работы Гаспарова «Тартусская школа 1960-х годов как семиотический феномен». Гаспаров пишет о тартусской школе, как о целостном явлении. Нет имен, общий взгляд на все труды. Лотман отрицает эту единость, так как молодые ученые часто полемизировали, а также принадлежали к разным факультетам. Именно поэтому их диалоги были такими плодотворными. Две основные группы: ленинградцы и москвичи. Ленинград - историки, Москва - лингвисты. Далее - об истории возникновения семиотики и ее противоречиях с историей. Также Лотман полагает, что семиотика не была просто игрой, она сильно продвинула методологию науки вперед. Гаспаров не принимал участие в первых двух школах и не видел, как устанавливался общий язык между школами. Семиотики отличаются тем, что у них в работах сохраняется яркая индивидуальность. Одного с другим не спутаешь. А статья Гаспарова на самом деле описывает не всю школу, а лично его и его метод.

Третья станица:

1) «Борхесу - трактат о боли» - продолжение.

2) «Сухая игла» - картины Глеба Станиславовича Нечволодова с пояснениями, продолжение.

3) С.Ю. Неклюдов, Москва. «Размышления выпускника летней школы» - впечатления автора от его первой конференции и от летней школы в целом. Отношение автора к структурно-семиотическому методу.

Четвертая страница:

1) Новостная лента - политические новости об Эстонии (о гражданстве, «иностранцах», об отношениях с Чечней, независимости).

2) Продолжение выставки «Сухая игла».

«Политика нашего общества - это и есть наша культура», Таллин - опыт. Интервью о разрушении старого режима через культуру, общество и политическую оппозицию. О диссидентах в СССР.

Пятая страница:

1) Продолжение «Политика нашего общества - это и есть наша культура». Сегодняшняя политика.

2) «Сухая игла», продолжение.

3) Колонка новостей - о введении крон, получении стройматериалов из Швеции, цене газеты в России 10 рублей), тартуских особенных деньгах, представлении в честь 750летия Ледового побоища, судьбе земли бывшего Сельскохозяйственного института.

Шестая страница:

1) «В Пушкинском доме о Томашевском», Москва-Тарту - о брошюре, посвященной столетию Томашевского Б.В., знаменитого пушкиниста. Статья представляет собой запись слов А.В. Виноградовой, ученицы Томашевского, где она сильно критикует брошюру за отсутствие самого Томашевского в ней.

2) Новости из литературы - выход сборника В.В. Шмидт, выход сборника молодых ученых в честь 70летия Лотмана в конце марта, о завершении работы А.Ю. Плучер-Сарно над серией необычных словарей (русского мата и т.д.).

3) «Сухая игла», продолжение.

4) Р.К., К.К. «Педагог. Ученый. Администратор» - о библиографическом указателе «Профессор С.Г. Исаков. Библиографический указатель. 1953-1990». В статье кратко описывается указатель, а также попутно раскрываются «основные черты научной личности проф. Исакова» (кафедра русской литературы Минц и Лотмана во всех статьях представляется демократической исследовательской площадкой, которая боролась за свободу исследования любых литературных объектов, даже запрещенных).