Авторская позиция как выражение субъективного начала в журналистском тексте

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Глава I. Профессиональная этика журналиста: авторская позиция как выражение субъективности

1.1 Общая характеристика авторской позиции

1.2 Профессиональный долг как этическая категория журналиста

1.3 Профессиональная ответственность и профессиональная совесть как категории профессиональной этики журналиста

1.4 Принципы журналистской этики

Глава II. Психологические приемы и способы проявления позиции журналиста. Открытое проявление. Способы скрытого проявления

2.1 Приёмы открытого проявления позиции журналиста

2.2 Способы скрытого проявления позиции журналиста

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Журналистский текст - это особый продукт творчества со своими особенностями и закономерностями построения. Специфика публицистического стиля определяется единством двух противонаправленных тенденций - к стандартности и к экспрессивности.

«Тенденция к стандартности означает стремление публицистики к строгости и информативности официально-делового и научного стилей; тенденция к экспрессивности, к живости и занимательности изложения означает стремление публицистики к доступности и привлекательности форм выражения, характерных для языка художественной литературы и разговорной речи» [27,с.121].

Индивидуальное сознание, в отличие от общественного, формируется на более широкой основе, так как отражает как общественные, так и личные условия жизни человека, специфику среды, с которой он взаимодействует. Индивидуальное нравственное сознание существует в разных состояниях: в виде взглядов, убеждений, моральных чувств и потребностей. Взгляды - это знания о требованиях, которые общество предъявляет специалисту. Но чаще всего человек твердо следует только тем своим взглядам, которые стали его личными убеждениями. Профессионально-нравственные убеждения, как и взгляды, основываются на знании ценностей и норм профессиональной морали [26,с.198]. Но, в отличие от взглядов это знание окрашено чувством, опосредовано интересом личности и потому заключает в себе уверенность в справедливости этих норм и ценностей, в том, что следование им на практике отвечает требованиями справедливости и долга. В данном контексте нравственные взгляды выступают как упорядоченная информация, полученная индивидом от общества, а нравственные убеждения - еще и прогнозирующая установочная модель, обеспечивающая заданный тип поведения, которая формируется в процессе обретения личностью нравственного опыта.

Предметом нравственного чувства журналиста становятся его обязанности, которые предъявляет к нему профессия (долг), а также отношение к самому себе как к члену профессиональной общности. Это отношение может выражаться в самолюбии и тщеславии, профессиональной гордости или уничижении, скромности или гордыни, достоинстве или себялюбии. Чувство профессиональной чести выступает как эмоциональное восприятие личностью оценки ее творческих заслуг со стороны коллег, читателей, общества. Благодаря индивидуальному нравственному сознанию требования, предъявляемые обществом к специалисту, могут реализоваться в личном поведении. Только обретая личностный смысл, абстрактное предписания "все должны" преобразуется, а императив "я должен" [1,с.56].

Журналистская деятельность требует от человека постоянных внутренних усилий, так как постоянно ставит его перед неумолимым выбором. Какими соображениями руководствуется при этом журналист? В этой связи принято разграничивать понятия жизненной и авторской позиции. Жизненной позицией называют начальные посылки, из которых человек исходит и которыми руководствуется в мыслях и поступках. Это целостное социально-психологическое образование, складывающееся из обобщенных знаний и представлений человека о своем положении в мире, из ценностных ориентаций, на основе которых он способен осуществлять выбор "конечных целей" и жизненных принципов, определять линию своего поведения. Это базовая социальная установка. В жизненной позиции индивида отражаются эпоха, в которую он формируется, наличный уровень культуры, особенности жизнедеятельности той социальной группы, к которой он принадлежит. Авторская позиция зависит от общих принципов, которыми руководствуется журналист, но также включает и те особые цели, которые он, как автор, преследует при подготовке именно этого материала [28,с.34]. Позицию журналиста иногда называют профессиональной конкретизацией его позиции как автономной личности. Эта конкретизация происходит благодаря освоению основных принципов журналистской деятельности и требований профессиональной морали.

В современной журналистской деятельности важными факторами выступают самоконтроль, самоорганизация и самоуправление. Поэтому необходимым условием жизнедеятельности профессионала служит самосознание - "осознание и оценка человеком своих действий и их результатов, мыслей, чувств, морального облика и интересов, идеалов и мотивов поведения, целостная оценка самого себя и своего места в жизни". Такая самооценка становится в свою очередь гранью мировоззрения и важной составляющей жизненной позиции личности. В деятельности журналиста сознательное самоуправление собственными психическими процессами и поведением становится наиболее эффективным способом организации, регуляции и контроля. В структуре самоуправления закономерно выделять три процесса: самоорганизацию, самоконтроль и саморегуляцию [31,с.178]. Самосознание, таким образом, представляет собой конституирующий признак личности, формирующийся вместе с ее становлением. Поэтому состояться, как профессионал журналист может в том случае, если он состоялся как личность, следующая требованиям долга.

Разброс представлений о роли журналистики в современном мире достаточно широк - в полном соответствии с теми обязанностями, которые она выполняет. Естественно, что не однородны и представления о значимости журналистской профессии. Периодически вспыхивающие в журналистской среде дискуссии на эту тему (о них уже упоминалось) не просто отражают многообразие взглядов спорящих. Они показывают, каким зыбким, не устоявшимся, неубедительным для новичков «цеха» является тот блок профессионального сознания журналистского сообщества, который составляет рациональную базу профессионального достоинства.

Журналистика на самом деле выполняет в обществе разнопорядковые обязанности. Но все они - социально обусловлены, социально необходимы. Оттого, что их много и они столь разные, социальная значимость профессии, ее достоинство только возрастают. Прозорливый А.С. Пушкин неспроста называл журналистов «сословием людей государственных». Объективно журналистика является необходимым элементом механизмов, обеспечивающих гомеостазис - устойчивость общества.

Исходя из вышеперечисленных фактов, мы сформулировали тему нашего исследования: «Авторская позиция как выражение субъективного начала в журналистском тексте».

Объект нашего исследования - авторская позиция.

Предмет исследования - авторская позиция как выражение субъективного начала в журналистском тексте.

Цель исследования - охарактеризовать авторскую позицию как выражение субъективного начала в журналистском тексте.

Задачи исследования:

1. Проанализировать литературу по теме исследования.

2. Дать характеристику основным понятиям работы

3. Охарактеризовать авторскую позицию как выражение субъективного начала в журналистском тексте.

Глава I. Профессиональная этика журналиста: авторская позиция как выражение субъективности

1.1 Общая характеристика авторской позиции

Жизненная позиция формируется у человека на основе его обогащенной моральной установки в ходе тех нравственных исканий, которые сопутствуют освоению им накопленного обществом морального опыта. Процесс этот в жизненном цикле человека приходится в основном на время перехода от пятой к шестой стадии развития идентичности.

Что означает слово «идентичность»? Словарное его толкование - «тождественность», «одинаковость в чем-то». Психолог Э. Эриксон обозначает им «твердо усвоенный и личностно принимаемый образ себя во всем богатстве отношений личности к окружающему миру...». Такой образ складывается не сразу и не у всех одинаково успешно. Достижение идентичности - результат решения возрастных задач, встающих перед каждым человеком на разных этапах его жизненного пути [43, с.49].

В чем особенность того периода в развитии идентичности, о котором идет речь? Пятая стадия - возраст от 11 до 20 лет, когда перед юношей или девушкой стоит задача объединения в некую целостность всего, что они знают о себе. Если эта задача решается успешно, то у человека формируется чувство идентичности; если нет - возникает спутанная идентичность, переживаемая как мучительные сомнения по поводу своего места в обществе, по поводу своего будущего. Шестая стадия (от 21 до 25 лет) - пора, когда человек на основе уже сложившейся психосоциальной идентичности решает «взрослые» задачи, в частности, создает связи, соответствующие потребностям основных направлений его самореализации: семейные, дружеские, профессиональные и др. В случае успешного решения их у него появляется социальная устойчивость, способность к соучастию в социокультурных процессах при сохранении перспектив саморазвития. Если же эти задачи человеку решить не удается (чаще всего из-за возникшей ранее спутанной идентичности), то у него начинает развиваться изоляционизм, усугубляющий процессы спутанности и подталкивающий к регрессу личности [31,с.56].

В контексте рассуждений Эриксона жизненная позиция представляется проявлением в самосознании личности достигнутого уровня идентичности. При этом в ней обнаруживается мера тождества человека не только с самим собой, но и с социумом (персональная и групповая идентичность). Тем самым предопределяется степень его моральности и степень включенности в социокультурные процессы. Отражая отношения и виды деятельности, которые человек воспринимает в качестве поля для самореализации, жизненная позиция интегрирует в себе соответствующий комплекс фиксированных установок в их рациональном, эмоциональном и волевом (поведенческом) аспектах. Иначе говоря, она берет на себя роль механизма, «запускающего» активность личности в той или иной сфере жизнедеятельности.

Очень важно при этом, чтобы собственный образ («образ себя») сформировался у человека без особых отклонений от эпигенетического принципа. Подчеркивая значение этого принципа, вытекающего из понимания развития организма в утробе матери, Э. Эриксон поясняет, что в обобщенном виде эпигенетический принцип заключается в следующем:

Все, что развивается, имеет исходный план развития, в соответствии с которым появляются отдельные части - каждая имеет свое время доминирования, - покуда все эти части не составят способного к функционированию целого. Появляясь на свет, ребенок меняет химический обмен в утробе матери на систему социального обмена в обществе, где его постепенно развивающиеся способности сталкиваются с культурными возможностями, благоприятствующими этому развитию или лимитирующими его.

Если «образ себя» складывается у человека согласно эпигенетическому принципу, то его жизненная позиция оказывается цельной, устойчивой, непротиворечивой и становится для него надежным средством самореализации. Обусловливая возможности дальнейшего многогранного развития личности, она в то же время обеспечивает согласованность ее поведения с общим нравственным законом.

Тот факт, что жизненная позиция интегрирует в себе установки на самореализацию личности в самых разных направлениях, дает основания рассматривать это понятие как общее, родовое для группы понятий, в которых отражаются элементы самосознания, связанные с конкретными направлениями самореализации. С этой точки зрения политическая и профессиональная позиции, равно как и другие, обусловленные ролевыми характеристиками личности, выступают в виде определенных граней жизненной позиции, так сказать, ее составляющих [32,с.49].

Однако отсюда вовсе не следует, что ролевые позиции являются просто результатом конкретизации жизненной позиции применительно к условиям того или иного направления самореализации личности. Формирование позиций, связанных с определенной социальной ролью человека, - достаточно автономный процесс. Бесспорно, на него влияет жизненная позиция, выступающая в качестве уже в некотором роде обозначившейся нравственной платформы личности. Но в то же время он и сам оказывает на нее влияние, поскольку представляет собой момент решения конкретных задач развития идентичности. В известном смысле сложившаяся жизненная позиция может считаться продуктом взаимодействия «ролевых» позиций с моральной установкой личности, а также друг с другом.

С учетом сказанного политическая позиция человека представляется отражением в его самосознании достигнутого им уровня идентичности с определенной политической идеологией и соответствующими политическими силами. Вызывая необходимые установки на соответствующие отношения и деятельность, она становится важным условием его успешной самореализации в этой сфере.

Аналогичным образом профессиональная позиция оказывается проявлением в самосознании человека достигнутого им уровня идентичности с профессиональной группой. Именно профессиональной позицией и задаются ему необходимые для его профессиональной деятельности психологические установки. В их ряду - и установки на систему профессионально-нравственных отношений, обусловленные мерой идентичности, соответствия его профессионально-нравственных представлений тем представлениям, которые аккумулированы в профессионально-нравственном сознании группы.

Профессионально-нравственные представления журналистской общности, определяющие основу профессиональной позиции журналиста, выступают в качестве доминанты его профессионально-нравственного сознания. По сложившейся в науке и практике языковой традиции эти представления отражаются в категориях «профессиональный долг», «профессиональная ответственность», «профессиональная совесть», «профессиональное достоинство», «профессиональная честь». Первая из перечисленных категорий играет особую, ключевую роль, причем не только в теоретическом, но и в практическом плане.

1.2. Профессиональный долг как этическая категория журналиста

Слово «долг» в обыденном употреблении несет в себе отчетливое указание на определенную зависимость: «должен» бывает обязательно кто-то кому-то, «долг» всегда - кого-то перед кем-то. И это как бы наполняет его тяжестью, вызывает ассоциации с цепями, веригами, от которых хочется поскорее избавиться. Между тем у людей едва ли найдется более надежное средство обеспечить нормальное взаимодействие в общественной жизни, чем сознание долга, чувство долга, умение исполнять долг.

И совсем не случайно понятие долга в этике стало разрабатываться одним из первых. И. Кант считал долг главным проводником нравственного закона. Добрая воля человека на согласование его действий с другими людьми, с обществом в целом направляется голосом долга, идущим из глубины души. Этот голос несет в себе самое сильное побуждение к действиям на благо себе и всем. Ориентация на такие действия возникает уже в первые годы жизни, если у ребенка успешно решаются его возрастные задачи, т.е. формируются чувство базисного доверия к миру, чувства автономии, инициативности.

Профессиональный долг входит в жизнь человека намного позже, когда начинается его профессиональный путь. Понятие о нем в индивидуальном сознании складывается в процессе взаимодействия с профессиональной общностью благодаря освоению представлений, отраженных в личностных и надличностных формах ее профессионально-нравственного сознания. При этом, поскольку интериоризация, «присвоение» индивидом содержания профессионального сознания трудовой группы происходит далеко не сразу и не в полном объеме, постольку не сразу приходит к человеку и осознание профессионального долга - системы предписаний, которым необходимо следовать [29,с.31].

В первом приближении профессиональный долг журналиста можно определить так: это выработанное содружеством журналистов представление об обязательствах перед обществом, которые журналисты добровольно берут на себя, сообразуясь с местом и ролью своей профессии в общественной жизни. Содержание профессионального долга является результатом осознания трудовой группой журналистов социального предназначения и особенностей журналистской деятельности. Поэтому профессиональный долг неизбежно имеет две стороны: объективную и субъективную.

Объективная сторона профессионального долга журналиста определяется теми реально существующими обязанностями, которые выпадают на долю представителей этой профессии в обществе, поскольку только так журналистика может выполнить свое предназначение, ответить на общественные потребности, вызвавшие ее к жизни. Субъективная же сторона связана с личностным началом профессии, с тем, что готовность к исполнению этих обязанностей изъявляется членами профессиональной общности добровольно и становится для каждого из них внутренним условием существования в журналистике. Так же добровольно, в конечном счете, осуществляется и выбор конкретного круга обязанностей, образующих для них поле внутрипрофессиональной специализации. Наконец, объем задач, решение которых берет на себя журналист, отвечая на требования профессионального долга, тоже у каждого свой, ибо видение обязанностей и возможности их реализации в достаточной степени индивидуальны.

В соответствии с этим процесс формирования профессионального долга у каждого конкретного журналиста также имеет две стороны. Одну из них образует изучение соответствующих представлений профессионального сознания, вторую - интериоризация тех из них, которые относятся к существу журналистской работы и непосредственно к области избираемой специализации - желаемому «полю самореализации». По сути дела, эта вторая сторона представляет собой личностное самоопределение профессионального долга, рождающее убеждение в необходимости лично участвовать в выполнении принятых общностью обязательств («Если не я, то кто?!»), а в итоге ведущее к возникновению системы внутренних побуждений, устойчивых профессиональных установок [4,с.34].

Содержание профессионального долга современного журналиста описано, в частности, в «Международных принципах журналистской этики», принятых на IV консультативной встрече международных и региональных журналистских организаций, проходившей в 1984 г. в Париже и Праге. Этот документ гласит: «Первейшая задача журналиста - гарантировать людям получение правдивой и достоверной информации посредством честного отражения объективной реальности».

Именно в такой гарантии и заключена сердцевина общей формулы профессионального долга. Однако, согласно «Принципам...», в эту формулу следует включить еще ряд чрезвычайно важных в современный период положений, а именно:

w заботиться о том, «чтобы общественность получала достаточно материала, позволяющего ей сформировать точное и связное представление о мире»;

w способствовать «общедоступности в работе средств массовой информации»;

w выступать «за всеобщие ценности гуманизма, прежде всего за мир, демократию, социальный прогресс, права человека и национальное освобождение»;

w всемерно противодействовать «тираническим режимам, колониализму и неоколониализму, а также другим бедствиям, причиняющим человечеству страдания, таким, как нищета, недоедание, болезни»;

w «способствовать процессу демократизации международных отношений в области информации и коммуникации, в особенности охранять и укреплять мир и дружеские отношения между народами и государствами».

Данное представление о профессиональном долге журналиста отражает, прежде всего, функциональную природу журналистики, призванной снабжать общество достоверной информацией о мире и происходящих в нем изменениях, способствовать свободному выражению мнений людей, содействовать утверждению в общественном сознании и общественной практике всеобщих ценностей гуманизма. Вместе с тем такое представление о профессиональном долге журналиста содержит в себе и конкретно-исторические задачи человечества, при решении которых нельзя обойтись без журналистики. И это естественно, поскольку профессиональный долг, как и профессиональная мораль в целом, как и все моральные отношения, есть диалектическое единство вечного, сущностного, с одной стороны, и конкретно-исторического, изменяющегося в соответствии с конкретно-историческими условиями, - с другой [26,с.201].

Наверное, можно дать более широкий и более конкретный перечень обязательств, которые берет на себя журналистское сообщество в соответствии с функциями, вызвавшими журналистику к жизни. Однако едва ли в этом есть необходимость: сущность профессионального журналистского долга передается его общей формулой. Что же касается конкретизации, то она неизбежно происходит при самоопределении профессионального долга и на уровне личностном, и на уровне редакционных коллективов. Осознанно или неосознанно, но каждое средство массовой информации формирует в рамках общей формулы свое, приближенное к реальным условиям деятельности представление о профессиональном долге, ориентируясь на особенности отражаемой сферы действительности, на состав и ожидания аудитории, на свою идейно-политическую платформу. В этом и состоит субъективное начало долга. Оно определяет нюансы профессиональной позиции, проявляется в характере средства массовой информации, в творческой индивидуальности журналиста.

На понимание профессионального долга влияют и политические позиции журналистов. Не исключены ситуации, когда мера субъективного в трактовке содержания профессионального долга оказывается настолько высокой, что говорить о возможности идентичности таких представлений и общей формулы долга оказывается бессмысленным. В этих случаях в деятельности журналистов (а иногда изданий и программ) неизбежны дисфункциональные эффекты.

Между тем наличие в ряду функций современной журналистики и развлекательной функции (а именно с ней, прежде всего, связывает свою деятельность бульварная пресса) отнюдь не предполагает, что выполнять эту функцию следует с помощью средств, принципиально не соотносимых с общей формулой журналистского долга [38,с.2]. Связанная с потребностью человека в релаксации (ослаблении напряжения), в поддержании нормального жизненного тонуса, развлекательная функция прессы может успешно осуществляться и в рамках предписаний долга. Но такая ориентация требует от редакционных коллективов более глубокого понимания сущности журналистского дела, более высокой степени профессионализма.

Стоит обратить внимание: слова «профессиональный долг» и «задачи» нередко оказываются рядом, звучат почти синонимично. Однако это не синонимы. Задачи, которые коллектив или человек ставит перед собой, - производное от профессионального долга, продукт взаимодействия представления о профессиональном долге с конкретными обстоятельствами действительности, продукт «автоматического включения» предписаний профессионального долга в ситуациях, представляющих собой профессиональный интерес. Этот момент - назовем его «самовозложение долга» - имеет референтный характер: если он проявляется в поведении журналиста, значит, перед нами человек вполне зрелый в профессионально-нравственном плане. И чем выше уровень зрелости, тем глубже, сложнее, объемнее задачи, за решение которых берется такой профессионал, повинуясь голосу долга.

В условиях, когда в силу экономических причин журналистика попадает в зависимость от финансово-промышленного капитала, процесс самоопределения и самовозложения профессионального долга самым серьезным образом осложняется и для редакций, и для отдельных журналистов. Это вызвано тем, что такая зависимость, как правило, превращает прессу в орудие борьбы враждующих экономических группировок и связанных с ними политических сил. Перед редакционными коллективами встают цели, обусловленные не столько исконно присущей журналистике функциональной спецификой, сколько интересами структур, в деятельность которых СМИ включаются поневоле. В результате естественный ход самоопределения долга в практике журналистов заметно деформируется.

Данное обстоятельство нередко приводит к тому, что возникают конфликты между профессиональным и служебным долгом журналиста (деонтологические противоречия). Служебный долг, выступающий в качестве регулятора взаимодействия членов производственных коллективов (в том числе творческих) на основе административно-должностных инструкций, в подобных условиях может потребовать от журналиста пренебрежения профессиональным долгом. Возникающие коллизии решаются по-разному, но чаще всего драматично. Одним участникам конфликта приходится по собственной воле или против нее оставлять редакцию. Другие постепенно превращаются в циников, для которых профессиональный долг - не более чем пустые громкие слова. Третьи обретают такую степень «пластичности», когда становится естественным убеждение, что «журналисту позиция не нужна» [36,с.56].

Ситуации подобного рода служат признаком неблагополучия в отношениях СМИ и общества. Они говорят об утрате журналистикой ее самостоятельной роли. Мы уже переживали нечто подобное в советский период. Но тогда зависимость прессы от власти, от «руководящей роли Компартии» главным образом урезала общественные полномочия СМИ, препятствуя выполнению профессионального журналистского долга в полном объеме. Зависимость же от финансово-экономических структур чаще подменяет эти полномочия, провоцируя журналистов на пренебрежение профессиональным долгом. И не удивительно, что именно те, для кого профессиональный долг становится одним из нравственных императивов, чаще всего предпочитают статус «независимого журналиста», свободного от необходимости подчиняться предписаниям служебного долга, хотя это в большинстве случаев ухудшает их материальное положение.

Не нужно думать, однако, что профессиональный долг в принципе не совместим со служебным долгом. При коллективном взаимодействии в нормальных условиях служебный долг как бы опосредует выполнение профессионального, регулируя это коллективное взаимодействие. Конечно, и тут не исключаются противоречия, но они редко приобретают характер коллизий, поддаваясь разрешению в рабочем порядке.

1.3 Профессиональная ответственность и профессиональная совесть как категории профессиональной этики журналиста

Категория «профессиональный долг» отражает тот аспект профессионально-нравственных отношений, который восходит к сущности журналистского дела и проявляет себя в виде побуждения к действиям, необходимым для осуществления профессиональных обязанностей. С ним теснейшим образом связаны аспекты профессионально-нравственных отношений, обозначаемые категориями «профессиональная ответственность» и «профессиональная совесть».

Объективную основу содержания категории «профессиональная ответственность» составляет реально существующая зависимость между результатом профессиональной деятельности и теми последствиями, которые он может иметь для общества, для конкретных людей. Исходно всякая профессиональная деятельность ориентирована на удовлетворение тех или иных общественных потребностей и, следовательно, стремится к тому, чтобы ее результат устраивал общество. Однако есть обстоятельства, способные в значительной степени свести это стремление на нет. Ученые говорят о них так: «Статистический характер общественных явлений и вероятностность наших знаний о будущем обусловливают невозможность однозначного предсказания развития событий во многих сферах окружающей человека действительности, предвидения будущего состояния во всех деталях и тонкостях» [26,с.198].

Это означает, что любая профессиональная деятельность, если она имеет творческий характер, в той или иной степени обречена на непредсказуемость последствий от ее результата. И конечная цель, и поэтапные промежуточные задачи в процессе такой деятельности содержательно формируются в условиях неопределенности. Вот почему, при всей заинтересованности субъекта деятельности в достижении успеха и позитивных последствиях затраченных усилий, решения о действиях он неизбежно принимает с учетом вероятности их альтернативного исхода: успех - неуспех, позитивные последствия - негативные... И такой тип принятия решений, и сама деятельность с вероятностью альтернативного исхода могут быть определены как риск.

Понятие «риск» для нашей науки является сравнительно новым. Однако накопившиеся уже материалы позволяют сделать несколько выводов, имеющих для нас при рассмотрении категории профессиональной ответственности весьма существенное значение.

Первый из этих выводов состоит в том, что риск, представляя собой особый тип принятия решений в процессе деятельности, является неизбежностью во всех случаях, когда мы имеем дело с творчеством. Дело в том, что творчество всегда направлено на создание реалий, не имеющих абсолютных аналогов в действительности, и, следовательно, по сути своей оно связано с неопределенностью. А раз риск неизбежен, значит, он принципиально оправдан и допустим.

Второй вывод: степень допустимости риска может меняться в зависимости от объективной необходимости деятельности в данный конкретный момент и значимости ее мотивов. Чем острее нужда в результатах деятельности и основательнее ее мотивы, тем обоснованнее принятие решений о действиях с альтернативным исходом [3,с.30].

Третий вывод заключается в том, что степень вероятности альтернативного исхода деятельности зависит от того, насколько удается при принятии решений учесть конкретные источники неопределенности, - назовем их факторами риска. Ученые выделяют следующие обстоятельства, способные выступить в роли таких факторов:

w противоречивость общественных явлений, их многовариантный, вероятностный характер, обусловленный элементами стихийности и случайности;

w относительность процесса познания человеком окружающей действительности, проявляющаяся в виде неполноты информации об объекте в тот или иной момент;

w невозможность однозначных оценок происходящего из-за различий в системах ценностей и социально-психологических установках людей, в их интересах, намерениях, стереотипах поведения;

w ограниченность временных, материальных, физических и психических ресурсов субъекта деятельности в момент принятия и осуществления решений.

Понятно, что в конкретных ситуациях деятельности все перечисленные обстоятельства проявляются с разной мерой очевидности, в разных формах и далеко не всегда поддаются учету. Отсюда - опасность неправомерного риска, допускаемого из-за недооценки той степени альтернативного исхода действий, которой он реально способен достичь. Если эта степень оказывается очень высокой, она может обернуться серьезными неприятностями, большими потерями и для субъекта деятельности, и для общества на том или ином его уровне (группа людей, регион, страна и т.п.). Неправомерный риск - недопустимый риск.

Сколь бы ни были содержательны разработки современных подходов к обоснованию критериев риска (количественный, качественный, аксеологический, интегративный), результаты таких исследований, скорее всего пока имеют чисто теоретическое значение. На практике же свою регулятивную роль в этом плане обнаруживает тот нравственный феномен, который обозначается категорией «ответственность». А когда речь идет о профессиональной деятельности и профессиональном риске, регулятором поведения выступает профессиональная ответственность [3,с.30]. Косвенным подтверждением данного обстоятельства в определенном смысле может служить открытая в начале 60-х гг. закономерность, обозначенная исследователями как сдвиг риска. Вопреки распространенным представлениям о якобы большей консервативности, осторожности групповых решений, «опытным путем удалось установить, что человек, действующий в группе, как правило, готов принять решения с большим уровнем риска, чем индивид, действующий в одиночку».

В ходе обсуждения этого неожиданного открытия, рассматривая причины данного явления, ученые высказали гипотезу, объясняющую сдвиг риска следующим образом: «групповая дискуссия порождает эмоциональные контакты между членами группы и приводит к тому, что индивид будет испытывать меньшую ответственность за рискованные решения, поскольку они вырабатываются всей группой. Групповая дискуссия ослабляет тревожность членов группы в ситуациях риска. Следовательно, если предполагаемые рискованные решения приведут к неудаче, индивид будет нести ответственность не один - она распространится на всех членов группы».

С психологической точки зрения предложенное объяснение сдвига риска достаточно убедительно, чтобы стать основой соответствующих экспериментов. Дело в том, что категория ответственности вообще и профессиональной ответственности в частности отражает, как и в случае с долгом, объективную и субъективную стороны рассматриваемого феномена. Если объективная сторона восходит к реально существующей зависимости между результатом деятельности и его последствиями (а в их числе, между прочим, могут оказаться и санкции по отношению к субъекту деятельности), то субъективная сторона складывается в процессе осознания членами профессиональной общности своей причастности к последствиям результата деятельности [3,с.30]. На уровне личности она проявляется двояко: во-первых, в виде готовности к риску, стимулирующей стихийно-интуитивное определение его предельно допустимой степени, а во-вторых, в виде готовности «платить за риск», если степень его окажется превышена. Таким образом, личность, будучи персонально носителем профессиональной ответственности, выступает в качестве гаранта добросовестного выполнения профессионального долга и минимизации отрицательных последствий своей деятельности. При этом, чем выше рискованность деятельности, тем выше профессиональная ответственность ее субъекта.

Все сказанное в полной мере относится и к профессиональной ответственности журналиста. В «Международных принципах журналистской этики», о которых уже шла речь, есть раздел «Социальная ответственность журналиста», акцентирующий внимание на социальной сути журналистской профессии и журналистской ответственности. В нем говорится: «в журналистике информация понимается как общественное благо, а не как предмет потребления. Это означает, что журналист разделяет ответственность за переданную информацию. Он ответствен не только перед теми, кто контролирует средства массовой информации, но, прежде всего перед широкой общественностью, принимая во внимание различные социальные интересы. Социальная ответственность журналиста требует, чтобы во всех обстоятельствах он действовал в соответствии со своим нравственным сознанием» [1,с.45].

Принципиально важно, что в данных словах декларируется понимание той связи между общественным благом и журналистской информацией, которая возникает при готовности журналиста отвечать за качество этой информации и обеспечивать его. Однако не менее важно понимать и то, что существуют объективные факторы, при которых может возникнуть связь между журналистской информацией и общественным злом. XX век уже не раз демонстрировал нам, что происходит, когда журналистика теряет свою самостоятельную роль и превращается в орудие тоталитарного режима: пресса становится средством манипулирования общественным сознанием. Вследствие этого общество надолго теряет ориентацию в социально-историческом пространстве, необходимую для того, чтобы адекватно определять путь развития. В таких обстоятельствах среди членов журналистских сообществ неизбежно обнаруживаются разногласия в понимании профессионального долга и профессиональной ответственности. Возможны и предельные случаи, когда профессиональные долг и ответственность либо фактически вытесняются из сознания личности служебными долгом и ответственностью, либо, напротив, сводят для человека на нет значение служебного долга и служебной ответственности. Возникают серьезные конфликты, вплоть до разрыва деловых отношений данного сотрудника с редакцией, о чем, собственно, уже заходила речь.

Но и в ходе нормального функционирования СМИ возможны ситуации, когда деятельность сотрудника прессы влечет за собой последствия, которые точнее квалифицировать как проявления общественного зла (в той или иной мере). Так случается всякий раз, когда у журналиста «не срабатывает» профессиональная ответственность. Ведь в силу условий, в которых осуществляется журналистское творчество, журналистика входит в число наиболее рискованных видов деятельности. Эти условия отмечены наличием всех перечисленных факторов риска, причем выраженных едва ли не в крайней степени:

журналист имеет дело с социальными явлениями, а они по определению противоречивы, вероятностны, богаты элементами стихийности и случайности;

журналистское творчество основано на познании самых разных действительных событий, а познание неизбежно связано с неопределенностью, что грозит журналисту неполнотой и неточностью информации;

журналистское исследование событий предполагает изучение оценок, даваемых происходящему его участниками и свидетелями, а оценки эти не могут быть однозначными, ибо основываются на разных системах ценностей, разных социально-психологических установках, разных интересах;

для журналистской деятельности характерна высокая интенсивность интеллектуальных и эмоциональных процессов, поскольку чаще всего журналист работает в одиночку, то и дело попадая в поле разнонаправленных интересов и эмоций участников изучаемых им событий, да еще при недостатке исходной информации и времени; следовательно, он постоянно переживает стрессовые или стрессоподобные состояния, истощающие его психофизические ресурсы [1,с.34].

Неудивительно, что вероятность исхода деятельности, альтернативного журналистским намерениям, очень велика, особенно при возрастающей степени свободы творчества. Естественный противовес этой вероятности - профессиональная ответственность.

Ошибочно думать, будто проявления профессиональной ответственности журналиста зависят только от его «морального согласия» быть ответственным. Дело гораздо сложнее: требуется еще и высокий уровень гражданской зрелости, а также профессионализма, чтобы заблаговременно определять, чем жизнь может ответить на наше слово («чем наше слово отзовется»...).

Профессиональную ответственность надо не только воспитывать в себе, но и учиться ей. Быть профессионально ответственным - значит гарантировать обществу качественное исполнение своего профессионального долга и уметь находить возможности для этого в любых обстоятельствах. Еще один гарант качественного исполнения профессионального долга - профессиональная совесть. Данная категория обозначает представления профессионального сознания, в которых хранится коллективная память профессиональной общности об эмоциональных состояниях, переживаемых человеком в ходе работы и образующих тем самым внутреннюю среду процесса деятельности. Будучи интериоризованы личностью, такие представления становятся фактором, способным играть побудительную роль, причем двоякую: стимулировать ответственное профессиональное поведение и предупреждать безответственное.

Объективное начало профессиональной совести - реально существующая зависимость между внутренним состоянием человека и оценкой его профессионального поведения, критерием которой для окружающих (а в данном случае - и для себя) является отношение к профессиональному долгу. Мера такой зависимости у разных людей разная, что во многом определяет и способность человека к интериоризации общегрупповых «моральных истин», и характер складывающегося на их основе субъективного представления о том внутреннем комфорте или дискомфорте, который возникает вследствие соответствующих профессиональных решений и действий.

Совестливость как характеристика личности с точки зрения общей моральности не может полностью объяснить те особенности поведения, которые возникают у человека в связи с исполнением профессионального долга, в связи с индивидуальным представлением о его содержании. Тут проявляется особая установка личности, особый настрой - на профессиональные действия, способные вызвать состояние душевного спокойствия, внутреннего комфорта. И формирование этой установки начинается вместе с процессом профессионального становления человека. Бесспорно, степень совестливости, в которой обнаруживает себя общая моральность личности, сказывается тут самым существенным образом, однако она играет вполне определенную роль: является предпосылкой и условием успешности данного процесса [26,с.198].

Профессиональная совесть журналиста, формируясь таким же образом и на той же основе, так же и проявляет себя. Во-первых, она - чуткий индикатор соответствия индивидуального поведения журналиста нравственным меркам профессиональной общности; своего рода термометр, фиксирующий «температуру» профессиональных поступков. Нормальная «температура» - и человеку хорошо, на сердце у него спокойно. Но вот пошли «температурные сбои» - и совесть на дыбы, грызет душу, лишает человека сна и покоя. Во-вторых, профессиональная журналистская совесть - «подстрекатель» к оптимальному решению проблемных ситуаций, которых в ходе выполнения профессионального журналистского долга возникает немало. К одним профессиональным шагам она подталкивает, другим - препятствует. Но все это, конечно, при непременном условии: если профессиональная совесть у журналиста есть.

Л. Никитинский, один из немногих «острых» журналистов, к которым почти не предъявляется судебных исков, глубоко прав, когда пишет: «Судебная ответственность всегда является последующей и внешней. Тогда как добросовестная журналистика предполагает ответственность в смысле внутреннем и предшествующем: она тождественна самоцензуре, но осуществляемой свободно, с оглядкой лишь на собственную совесть и репутацию. Всякий раз взвешивая, что сказать и о чем промолчать (от какого соблазна удержаться), исходить надо в первую очередь не из опасения за свой карман (хотя и за него тоже), а из того, как бы не сделалось стыдно. Это требует не только искать наиболее безопасные формы выражения, но и отвечать за слово по существу».

1.4 Принципы журналистской этики

журналист авторский позиция этика

В сфере профессиональной этики понятие «принцип» строгого терминологического смысла пока не приобрело. Это относится ко всем профессиям, в том числе к журналистике. Чаще всего оно употребляется при кодификации стихийно сложившихся норм профессиональной морали для обозначения тех из них, которые представляются наиболее важными. Если мы перелистаем скопившиеся на сегодня в журналистском сообществе хартии, кодексы, декларации, то увидим: слово «принципы» выносится и в названия документов, и в заголовки отдельных разделов, встречается в тексте. Но что стоит за ним? Прочтем внимательно фрагменты из нескольких профессиональных документов, пронумеровав их в порядке предъявления.

1. «ПРИНЦИП 1. Право людей на получение правдивой информации.

Народы и люди имеют право получать объективное изображение действительности посредством точной и исчерпывающей информации, а также право свободно выражать свою точку зрения при помощи различных форм культуры и коммуникации». (Из «Международных принципов профессиональной этики журналиста»).

2. «13. Репортаж о незавершенных расследованиях и судебных процессах не должен содержать предварительные приговоры. Поэтому прессе перед началом или во время таких процессов не следует принимать точку зрения одной из сторон.

Подозреваемый не должен объявляться виновным до вынесения судебного приговора. При рассмотрении судебных дел среди молодежи следует опускать по возможности публикацию анкетных данных и фотографий подозреваемого, принимая во внимание его будущее, если, конечно, речь не идет об особо тяжком преступлении. Без достаточных оснований не следует сообщать о решениях суда до их официального обнародования». (Из «Принципов журналистской деятельности (Кодекс прессы)», утвержденных Советом немецкой прессы).

3. «6. Журналист полагает свой профессиональный статус несовместимым с занятием должностей в органах государственного управления, законодательной или судебной власти, а также в руководящих органах политических партий и других организаций политической направленности.

Журналист сознает, что его профессиональная деятельность прекращается в тот момент, когда он берет в руки оружие». (Из «Кодекса профессиональной этики российского журналиста»).

Несмотря на то что все эти положения представлены в качестве принципов журналистской этики, даже при однократном прочтении данных фрагментов бросается в глаза, что по существу они весьма разнородны, ибо характеризуют разные стороны отношений, отмечены разной степенью общезначимости и универсальности [35,с.233]. А если прочесть процитированный материал еще раз, то станет отчетливо видно следующее:

первый из приведенных фрагментов по содержанию выходит далеко за рамки профессионально-этического документа и выглядит скорее положением хартии прав человека. Отношение к журналистике он имеет, но постольку, поскольку указывает на то право людей, обеспечение которого связано с продуктом журналистской деятельности;

второй фрагмент заключает в себе профессионально-нравственные предписания по освещению в прессе конкретного жанрово-тематического направления, не имеющие никакого отношения к целому спектру других тематических направлений; значит, они не могут претендовать на роль общепрофессионального регулятора поведения;

третий фрагмент касается статуса журналиста, а статус, как известно, - «правовое положение (совокупность прав и обязанностей) гражданина или юридического лица» и, следовательно, требует определения в правовом порядке.

Понятно, что такой подход к формулированию принципов в кодексах этики журналистов разных стран нельзя назвать строгим. Эта «нестрогость» и создает впечатление, будто кодексы пишутся произвольно, значит, и следовать их предписаниям не очень обязательно. А причиной всему является размытость смыслового поля понятия «профессионально-нравственный принцип» («этический принцип», «принцип этики»). Поэтому представляется важным попытаться четко определить его [11,с.56].

Если, вслед за Е.П. Прохоровым, считать, что формулируемый наукой принцип деятельности есть представление, в котором синтезируются знания об основополагающем законе деятельности и о базисных правилах его использования, то смысловое поле понятия «профессионально-нравственный принцип» должно быть несколько уже. Ведь это понятие непосредственно связано не с деятельностью в целом, а лишь с ее определенной частью.

Эта часть - профессионально-нравственное поведение личности, т.е. система ее реакций в виде поступков на отношения с людьми, с обществом, со своей профессиональной общностью в ходе решения профессиональных задач, соотносимых с общим нравственным законом общества и профессионально-нравственными ценностями. Соответственно содержание понятия «профессионально-нравственный принцип» (принцип как понятие профессиональной этики) должно включать в себя и представление о законах взаимодействия профессиональной общности и каждого ее члена с обществом в целом, и базисные (основные, универсальные) правила использования его в моральном поведении, опосредующим успешное выполнение профессиональных задач.

Что касается законов, то представление о них складывается, прежде всего, в результате изучения причин, вызвавших появление профессии в обществе и обусловливающих ее развитие. Столь же важным для формирования такого представления является изучение функций деятельности, осуществляемой в рамках данной профессии, общественной роли этой деятельности и значения того продукта, который она поставляет обществу.

Относительно базисных правил морального поведения следует сказать, что представление о них может быть получено в результате изучения тех условий, которые определяют успешность деятельности и, следовательно, выступают в качестве факторов, формирующих оптимальные варианты профессионального поведения специалистов [1,с.67].

Выходит, что критериями, определяющими конкретные профессионально-нравственные принципы, выступают:

- объективные законы взаимодействия данной профессиональной общности и общества, с большей или меньшей точностью отраженные в науке;

- условия, диктующие такое профессионально-нравственное поведение, при котором эти законы во всех случаях профессиональной деятельности могут реализоваться наилучшим образом.

Отсюда и вытекает универсальность принципов, составляющая их главную особенность.

Понимая закон как «необходимое, существенное, устойчивое, повторяющееся отношение между явлениями в природе и обществе», мы должны учесть, что законы взаимодействия журналистики и общества относятся к категории частных, представляющих собой конкретное проявление общих законов взаимодействия общества с разными видами профессиональной деятельности. Основной из этих общих законов состоит в том, что любая профессиональная деятельность возникает и развивается в силу необходимости стабильно и качественно удовлетворять соответствующие потребности общественного организма. Журналистика, соответственно, возникает и развивается из-за необходимости стабильно и качественно удовлетворять потребности общества в многообразной оперативной информации массового предназначения. Она выступает и в виде социального института, и в виде деятельности. Ученые выдвигают сегодня в центр внимания утверждение, согласно которому журналистика - деятельность, опосредующая с помощью актуальной информации связь отдельных индивидов с совокупностью новых изменений в обществе, с динамикой окружающего мира. Она координирует темпы социальной жизни с ритмами индивидуального существования и, обеспечивая их параллелизм, синхронизацию и определенную интеграцию, выполняет разнообразные функции ориентации индивидов в социуме [40,с.33]. Во многом благодаря данным обстоятельствам человечество, разместившееся на громадных пространствах и разделенное на сегменты государственными границами, национальными языками и обычаями, групповыми интересами и ценностями, не перестает быть целостной, единой саморегулирующейся системой.

Вместе с тем уральский исследователь Ю.А. Ермаков отмечает: «Факт трансцендентности мира по отношению к отдельным индивидам, составляющим аудиторию средств массовой информации, объективно содержит в себе возможность злоупотреблений монополией журналистики на повседневное оперативное сообщение информации о запредельной для этих индивидов реальности. Кроме того, этот факт, значение которого объективно усиливается нарастающей активностью журналистики в обществе, служит и основой своеобразного раздвоения личности реципиента: его повседневной ориентации не только на ощутимо близкий и реальный, но и на воображаемый мир, т.е. на знаково-символическую реальность, создаваемую средствами массовой информации. Потому культивирование в индивидах данной ориентации на основе их потребностей в обновлении информационных связей с обществом открывает эффективный путь влияния журналистики на субъективность рецепиентов: создание у них истинных или ложных картин и образов, репрезентирующих трансцендентную реальность и, следовательно, неявным образом воздействующих и регулирующих их личное отношение к ней, а в конечном счете - и поведение, стиль жизни индивидов в социуме. Отсюда появляется возможность скрытого манипулирования чувствами, ценностными ориентациями, мышлением реципиента, которая связана, в первую очередь, с прагматическим аспектом функционирования журналистики в качестве общественного института» [12,с.130].