Книгоиздание в современной России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

книгоиздание российский государственный

В советской стране, где книга была «лучшим подарком», а поэт почитался «больше чем поэт», в стране, занимавшей лидирующие позиции в мире по количеству и суммарному тиражу выпускаемых книг, в стране, населенной «самым читающим народом в мире», царил жуткий книжный дефицит. «Свой человек» в книготорге ценился больше чем «обувной завмаг» и «мясник в продуктовом». В СССР - стране тотального дефицита, где, по словам героя М.А.Булгакова, «чего ни хватишься, ничего нет», отсутствовали и книги. Нет, конечно, магазины, не пустовали, но приличную книжку можно было достать только «из-под полы» у сумрачно-суетливого вида перекупщиков, отиравшихся на Кузнецом мосту…

И вот на протяжении жизни одного поколения все коренным образом изменилось… Нет и той страны - СССР, нет и книжного дефицита. Есть демократическая Россия. Есть и очевидное книжное изобилие.

Так что - все хорошо? Не будем торопиться с выводами…

Российское книгоиздание на переломе эпох

Анализируя события, произошедшие в нашей стране за последние полтора десятилетия, многие отечественные и зарубежные исследователи приходят к заключению, что на пространстве бывшего СССР произошла полномасштабная революция, по многим признакам характеризующаяся как великая. Народ России пережил эпоху драматических перемен, сущность которых состоит в быстром, глубоком и системном преобразовании общества. Фундаментальные изменения коснулись всех сторон российской действительности. Одной из ярких иллюстраций этих изменении являются преобразования в книгоиздании, прошедшем за 15 лет путь от важнейшего идеологического ресурса социалистического государства до полноправного субъекта рыночной экономики новой России.

Советское книгоиздание. 80-е годы

Просуществовавшая больше семидесяти лет, советская система книгоиздания базировалась на идеологически строгих и жестких плановых принципах выпуска книг. Количество издательств было невелико - основной выпуск книг на всю огромную страну фактически обеспечивали около 70 издательств, имевших как правило всесоюзный статус, большая часть из которых находилась в Москве и Ленинграде. Всего же к 1990 году издательская система СССР насчитывала около 280 издательств - меньше, чем в царской России. Тематический план и выпуск советских издательств формировался, исходя из спущенных сверху «потребностей общества». В этих условиях роль издателя по существу сводилась к редакционному обслуживанию подготовки идеологически выверенного книжного ряда, который затем печатался в «прикрепленной» типографии и далее через государственные книготорги распространялся гигантскими тиражами по стране.

Справедливости ради надо отметить, что в советском книгоиздании были сектора, где идеологический прессинг был не так жесток и прежде всего это относилось к издательствам, специализировавшимся на научной, справочно-энциклопедической литературе. Энциклопедия «Мифы народов мира», «Краткая литературная энциклопедия», «Курс теоретической физики» (авторы - Л.Ландау, Е.Лифшиц), академические собрания сочинений Л.Толстого и Ф.Достоевского, книжные серии «Литературные памятники», «Жизнь замечательных людей», «Жизнь в искусстве», «Библиотека всемирной литературы», «Библиотека мировой литературы для детей», «Философское наследство», другие издания и сегодня составляют гордость российского книгоиздания. Забегая вперед, отметим, что сама объективность предмета деятельности позволила лучшим из советских издательств адаптироваться к новым условиям, пройти 90-е годы не без потерь, но достойно («Просвещение», «Наука», «Высшая школа», «Большая российская энциклопедия» и др.). Высокопрофессиональной была советская редакторская школа, славились школы литературного и научного перевода, лучшие традиции русской школы художественного оформления книги, заложенные А.Бенуа, Е.Лансерэ, П.Кузнецовым, В.Фаворским, сохранились и при советской власти.

Но все-таки не эти элементы определяли общее построение и состояние советской книгоиздательской системы. Книги в советском обществе исполняли воспитующую миссию. Интересы читателя по существу игнорировались. Потребительскому спросу отводилась сугубо вторичная роль. Проблемы реализации книжной продукции государство полностью брало на себя.

Таким образом в советском книгоиздании сформировалась парадоксальная ситуация - в стране - лидере мирового книгоиздания - сложился колоссальный книжный дефицит. Наиболее остро ощущался недостаток в художественной литературе, переводных изданиях. Интересные читателям книги, так называемые книги массового спроса (а они в строго дозированных количествах выпускались, расходясь в основном по «номенклатурным» сетям распространения да валютным «Березкам»), были практически недоступны «самому читающему народу в мире», являясь предметом спекуляции.

В этих условиях кадровое наполнение советских издательств было весьма специфическим: при высоком уровне профессионализма редакционного состава, обеспечивавшего допечатную подготовку книги, их руководящий состав (менеджмент) был ориентирован прежде всего на строгое обеспечение идеологической выверенности содержания книг и выполнение спущенных сверху плановых показателей книгопроизводства, расписанных на годы вперед.

Первые попытки демократизировать советскую систему книгоиздания были предприняты в период перестройки (1986-1991 гг.). В эти годы был выпущен целый комплекс постановлений и директив, направленных на ослабление идеологического диктата, на расширение прав издательств в формировании тематических планов, на решение проблемы приведения выпуска в соответствие со спросом читателей. Тем не менее, несмотря на определенную положительную роль, все эти меры носили половинчатый характер, сохранив подконтрольную КПСС командно-административную основу книгоиздания. Отрасль, как и вся страна, находилась в кризисном состоянии. Начиная с 1988 года, наблюдалось ежегодное снижение выпуска книги и брошюр по всем основным показателям.

К рубежу 80/90-х годов советское книгоиздание, плоть от плоти продукт социалистической системы, подошло в виде, практически не подверженном эволюционным преобразованиям [ 3 , 4 ]. Это была жестко регламентированная и фрагментированная система, не способная к внутренним преобразованиям, отвечающим вызовам «нового революционного времени». Встроенные в советскую систему книгоиздания структурные перегородки и идеологические ограничения должны были быть устранены. Итак, с неизбежностью «Карфаген должен был быть разрушен»…

Зарождение нового российского книгоиздания. Этап накопления. 1991-1994 годы

Принципиальным этапом, вехой и отправной точкой в возникновении современного книгоиздания стало принятие летом 1990 г. закона «О печати и других средствах массовой информации». Закон, ликвидировав институт цензуры, существовавший в России около 200 лет, снял идеологические ограничения, фактически разрушив основу советской системы книгоиздания, заложил базовые предпосылки для организации книгоиздания на новых рыночных принципах. Положения, регламентирующие деятельность средств массовой информации, утратили сугубо разрешительный характер, перейдя по сути на регистрационную основу. Революционный по сути - этот закон заложил идеологические и правовые основы и дал толчок к созданию в нашей стране издательского дела в его сегодняшнем понимании. Экономические же основы нового книгоиздания были заложены несколько ранее - принятием в мае 1988 года закона «О кооперации в СССР» - уже в августе того же года было зарегистрировано первое в истории СССР второй половины ХХ века частное издательство - редакционно-производственный кооператив «Текст». Трудно, туго но «процесс пошел»…

Таким образом, современное российское книгоиздание зарождалось в культурном контексте сформированного при советской власти книжного дефицита, в структурных рамках кадрово и организационно неподготовленной к изменениям советской системы книгоиздания, в условиях развала советской экономики и начавшейся в России «шоковой терапии».

Революция в книжном деле началась отнюдь не «сверху», и даже не «снизу», а скажем так, «сбоку». На первом этапе эта была «структурная революция системы», «кадровая революция менеджмента», пришедшего в эту отрасль со стороны, выражаясь фигурально «ниоткуда».

Привлекательность книжного дела для людей, принявших на ментальном уровне революционные изменения в стране и ринувшихся в стихию рынка, была весьма велика. Творческая, креативная составляющая этого интересного дела, дополнялась заманчивой конъюнктурной ситуацией.

Для иллюстрации напомню еще раз про книжный дефицит и тогдашние цены на книги. На рубеже 80/90-х годов официальная цена на обычную текстовую (черно-белую в терминах полиграфистов) книгу в твердой обложке составляла в магазинах около 1-3 рублей. Для сравнения - литр бензина стоил менее 40 копеек, бутылка пива - около 40 копеек, батон хлеба примерно 20 копеек и т.д. В то же время цена тех же книг «из под прилавка» и на «черном рынке» была на порядок выше - в среднем 10-15 рублей, доходя зачастую до 50 рублей. Цена на альбомную (полноцветную) продукцию была еще в 2-3 раза выше. Средний тираж коммерческих изданий составлял около 100000 экземпляров (рис. 11 , 12 )! Ликвидность продукции - стопроцентная, что называется «в деньги». Тогда было расхожей шуткой - «по прибыльности книжный бизнес сравним лишь с торговлей наркотиками и оружием, но там опасно - убивают…». К сожалению не обошлось без жертв и в издательской среде… В условиях благоприятной конъюнктуры в книгоиздание хлынуло много новых людей, отнюдь не всегда соответствовавших по культурному и профессиональному уровню требованиям этого бизнеса, но горящих желанием «сделать деньги».

Как грибы после дождя вырастали новые издательства, причем большая часть из них возникала в Москве и Петербурге. Счет их шел на сотни.

Несмотря на то, что перестроечный (86-91 гг.) бум «толстых журналов» частично удовлетворил читательский спрос, прежде всего на отечественную художественную прозу и публицистику, по-прежнему ощущался колоссальный дефицит массовой литературы, в особенности переводной. Это обстоятельство чутко уловили «новые книгоиздатели». Идеологическую цензуру сменил диктат рынка - теперь издавалось прежде всего то, что продавалось. Лотки и прилавки книжных магазинов быстро заполнили «Чейзы, Сандры Браун, Кунцы, Макбейны, Спиллейны и прочие Анжелики». Вал зарубежной литературы, зачастую плохо и наспех переведенной и изданной, но весьма и весьма востребованной изголодавшимися по развлекательному чтению россиянами, захлестнул страну.

Тематический выпуск так называемых коммерческих издательств не блистал разнообразием - детективы, женские романы, фантастика, детская, прикладная литература (последние два вида - в основном переиздания) и т.п. Что касается переводных книг, то в 1991-1993 годы преобладали следующие жанры: сентиментальный роман - 60%, детектив/триллер - 20%, фантастика - 12%, прикладная литература - 5%, детская литература - 3%.

Тогда же появился и расцвел суррогатный литературный жанр «эпохи дикого российского капитализма» - кинороман. Этот, незаконнорожденный ребенок литературы, кино и телевидения позволил миллионам россиян, не имевшим в начале 90-х возможности смотреть видео, ознакомиться с мировым кино в вольном пересказе(!) российских литературных «негров». В начале 1994 года в первой десятке рейтинга бестселлеров Москвы шесть позиций занимают книжные версии кино - от вполне литературных М.Крайтона «Парк юрского периода» и Р.Майлз «Возвращение в Эдем» до «шедевров» жанра - кинороманов «Дикая роза» и «Просто Мария», кстати, возглавлявших эту десятку. Жанр сей находился на Олимпе российского книгоиздания недолго (около 3-х лет), но денег издателям принес немало.

Любопытно отметить, что одними из самых продаваемых в то время книг были различные издания Библии, поступавшие в страну по каналам гуманитарной помощи и проникавшими через цепочки посредников неведомыми путями на «черный рынок». Воистину новое российское книгоиздание поднималось на «слове божьем»…

Миллионными тиражами переиздавались дефицитные прежде детские книги.

К сожалению, официальную статистику выпуска книгоиздания тех лет нужно воспринимать лишь как ориентировочную и весьма приблизительную. В то смутное время издатели и полиграфисты сплошь и рядом нарушали «Закон об обязательном контрольном экземпляре». Продукция российских издателей, отпечатанная за границей, также зачастую не попадала в государственную статистику. По разным оценкам «мимо» учета «Книжной палаты» проходило от 20% до 40% выпуска. И нарушали этот «Закон…» в основном «новые российские книгоиздатели»...

Несмотря на инфляцию благодаря высокой норме прибыльности, достигавшей нескольких сотен процентов, быстрой ликвидности коммерческих изданий, книжный бизнес процветал. В основе этого процветания в то время были государственные цены на полиграфию и материалы, «теневой характер» большой доли бизнеса, возможность устанавливать коммерческие, цены на продукцию при ажиотажном спросе на книжном рынке.

Как и во всей стране, в книгоиздании царил «нал», торговцы выстраивались в очередь к издателям, покупая книги тиражами и «в деньги», обогащались «красные директора типографий», на которых «обрушился денежный дождь» от заинтересованных в коммерческих тиражах издателей. Отметим, что лишь немногие из руководителей государственных (а таковые на начала 90-х годов составляли практически 100%) типографий в тот момент, задумывались над тем, чтобы, хотя бы часть средств инвестировать в развитие производства - шла в основном работа «на свой карман»… К тому же государственный статус предприятий сковывал и затруднял коммерческую инициативу добросовестных директоров, заботившихся о завтрашнем дне своих типографий. В результате полиграфическая отрасль, эта важнейшая составляющая книгоиздания, практически ничего не «сняла» с книжного бума начала 90-х. Основные производственные мощности так и остались на уровне 80-х годов… Истоки нынешнего кризиса полиграфической отрасли надо искать и в тех днях десятилетней давности, в менеджменте «красных директоров».

В то же время в издательском сообществе происходили революционные перемены. Неспособная адаптироваться к рыночным условиям советская книгоиздательская система рухнула. На смену быстро терявшим свои позиции советским издательским концернам пришли сотни новых частных издательских образований. Произошла кадровая революция в менеджменте. Затем в короткие сроки (за 2-3 года) в новые издательства были приглашены и перешли на работу лучшие профессионалы из бывших советских издательств. Качество выпускаемых книг стало заметно повышаться.

К 1993-1994 гг. издательское сообщество оформилось настолько, что возникла потребность упорядочить и цивилизовать «правила игры». Тогда и позднее возникли и работают до сих пор Ассоциация Книгоиздателей (АСКИ), Ассоциация книгораспростанителей (АСКР), Ассоциация «Авторы и издатели против пиратства», Российский книжный союз (РКС) - в создании институтов гражданского общества издатели заметно опередили страну.

Равнозначимое сосуществование остатков советской издательской системы, отождествляемой с государственными издательствами, и нового книгоиздания продолжалось с 1990 по 1993/94 гг. Так, если в 1990 году удельный вес негосударственных издательств в общем книжном выпуске в стране составлял по числу наименований - 8% и по тиражу - 21.2%, то уже к концу 1993 года эти показатели были соответственно - 44.7 % и 55.8 %, а в рейтингах издательств-лидеров за 1993 год частные издательства занимали более половины списка.

К концу 1994 года обескровленная кадрово и не способная адаптироваться к рыночным реалиям государственная книгоиздательская система фактически отошла на задний план, играя впредь лишь второстепенные роли в книгоиздательской отрасли России. На сегодняшний день, за малым исключением, от советских издательств остались лишь названия-бренды.

Как уже указывалось выше, особая ситуация сложилась в полиграфической отрасли. Большинство предприятий сохранили государственную форму собственности. Но часть из них, в том числе типографии, входившие в десятку крупнейших в СССР, к примеру Ярославский полиграфкомбинат (ЯПК), Можайский полиграфкомбинат и некоторые другие типографии, приватизировались и стали акционерными обществами (по данным «Книжного обозрения» - 50.9% акций ЯПК принадлежат германскому концерну «Бертельсманн», а 49.1% российскому издательскому холдингу «Терра»), вполне адаптировавшись к рыночной экономике. Большая же часть типографий не воспользовались благоприятной конъюнктурой, предопределив тем самым начавшийся в средине 90-х перманентный кризис полиграфической отрасли.

Иное развитие имела ситуация в целлюлозно-бумажной промышленности (ЦБП), производящей полиграфматериалы - отрасль, переориентировавшись на экспорт, начала активно приватизироваться, причем с заметным участием зарубежного капитала. Российское государство теряло контроль над бумажной промышленностью.

Таким образом, начиная с 1993-1994 годов, ситуацию на книжном рынке стали определять частные издательства.

За очень короткий срок издательское дело в России перешло на рыночный путь развития.

Тем не менее, говорить о полной перестройке системы было еще рано - по сути весь этот период издатели заполняли лакуны книжного выпуска, перешедшего в наследство от советской системы.

Кризис 1994/1995 годов

Первый серьезный кризис в новом книгоиздании наступил в конце 1994 года. Во многом он был инициирован неблагоприятной для российских производителей, коими являлись и издатели, макроэкономической ситуацией. «Черный вторник» октября 1994 г. породил валютную панику, дестабилизировав цены в стране, в том числе и на книжном рынке, развивавшимся по преимуществу в рублевой зоне.

Осенью 1994 года резко ухудшилась конъюнктура. Анализ тогдашних цен на книжную продукцию в контексте финансового состояния в стране, показывает, что с 1991 по 1994 год цены на книги выросли в 500 раз, а расходы на бумагу и полиграфию в 900-1200 раз. К 1994 году цены на книжную продукцию в России в долларовом эквиваленте были в 5-10 раз ниже мировых, в то время как цены на бумагу и полиграфуслуги были ниже аналогичных за рубежом лишь на 20-40%. Причина заключалась в том числе в монопольном положении бумажной отрасли, переориентировавшейся на экспорт, и ценовом диктате полиграфистов, придерживавшихся политики картельных соглашений.

На эти неблагоприятные макроэкономические факторы «наложился» еще и кризис перепроизводства, кризис сформировавшейся на тот момент структуры книжного выпуска. За прошедший с 1991 года период был ликвидирован книжный дефицит, созданный советским книгоизданием. Читательский спрос на переводные детективы, женские романы, кинороманы и т.п., составлявшие основу выпуска коммерческих издательств, резко упал. Первые признаки затоваривания рынка появились еще в конце 1993 года, однако настоящий кризис разразился к осени 1994 года. Буквально за полгода (с лета 1994 до зимы 1995) ситуация поменялась катастрофическим для издателей образом - еще вчера не знавшие проблем со сбытом своей продукции, они вдруг оказались со складами, заполненными непроданными книгами. Резко упали тиражи изданий, возросли издержки, остановились отпускные цены на книги (в стране, напомним, была инфляция).

Книготорговцы, еще недавно покупавшие тиражи «в деньги», теперь стали брать их в основном «на реализацию» или «на обмен». Увеличились сроки возврата средств, вложенных издателями в производство книг, - от двух- трех месяцев в начале 1995 года, до полугода и более к его концу. На этот же период приходится целая серия банкротств издательств («Северо-Запад», «Прогресс», «Дом» и других), не среагировавших с должной оперативностью на изменение конъюнктуры рынка, не скорректировавших тиражи и наполнение выпуска, не отладивших каналы реализации продукции. Серьезные трудности возникли и у многих других лидеров книгоиздания начала 90-х («Терра», «Голос», «Лениздат», «Республика», «Художественная литература»). Книга переставала быть дефицитом и быстроликвидным товаром первой необходимости. Из книгоиздательского бизнеса спешно ушли люди, пришедшие сюда в начале 90-х за быстрыми и большими деньгами.

Тогда же начался развал государственной системы книжной торговли - книготорги, особенно в регионах, стали переориентироваться на зарабатывание денег не с продажи книг, а от сдачи в аренду торговых площадей. Книги вытеснялись из магазинов более «ликвидным» товаром... Инфляция 1991-1994 годов постепенно «съела» оборотные средства государственных книготорговых предприятий, фактически лишив их резервов саморазвития. Именно тогда наметился системный кризис с распространением продукции книжной отрасли, продолжающийся по сию пору.

Те издатели, которые остались в бизнесе, встали перед необходимостью переформирования структуры выпуска книг.

Таким образом, в 1995 году закончился период, который я бы назвал постсоветским периодом в новом книгоиздании. Это был период революционных преобразований в книжном деле России, период формирования нового издательского сообщества, период создания основных капиталов в этом бизнесе. Это был период больших приобретений и немалых потерь.

Становление нового книгоиздания. Этап укрепления. 1995-1998 годы

С 1995/96 гг. книжный бизнес перешел на эволюционный путь развития. Издательское сообщество консолидировалось и оформилось практически в том виде, в котором оно существует по сегодняшний день. Те, кто сохранил после кризиса 1994/1995г. заработанные в начале 90-х капиталы, составили список из 80-100 издательств, лидирующих на рынке и по настоящее время.

Российское книгоиздание стало полноправным субъектом рыночной экономики.

Определились основные стадии книгоиздательского дела, составляющие процесс создания книги в новых рыночных условиях, ее превращение из идеи и авторского текста в товар, доведение этого товара до потребителя-читателя. Системообразующим звеном в цепи производства и распространения книжной продукции стали не изготовители тиражей - полиграфисты (типографии), а её «разработчики» - издательства, оставляя полиграфии лишь вспомогательно-промежуточную, хотя и важную с точки зрения ценообразования книги, но, в сущности, второстепенную роль.

К 1996 году российское книгоиздание не без потерь, но в целом успешно преодолело первый серьезный кризис. И тут надо отдать должное тогдашнему руководству России, поддержавшему издателей введением в конце 1995 года налоговых льгот на СМИ. Это был своевременный и продуманный шаг, что впоследствии нашло отражение в качественном и количественном росте российского книгоиздания. Так уже в следующем, 1996 году, прирост выпуска книжной продукции составил около десяти тысяч наименований. Забегая вперед, важно отметить, что за весь период действия этих льгот (1996-2001 гг.) не отмечено ни одного случая злоупотреблений ими. Это тот самый случай, когда льготы действовали «по месту» и эффективно.

К рубежу 1995/96 гг. можно отнести и установление «примата книготорговца над издателем». На первый план постепенно выходила проблема продажи, а не изготовления книг. Издатели должны были учиться торговать, причем не только бестселлерами. Это становилось вопросом выживания. Резко уменьшившаяся доходность бизнеса, удлинение сроков оборота средств вынудили издателей заняться перестройкой структуры выпуска, оптимизацией ценообразования на книги, построением собственных (или в партнерстве с другими) сетей реализации. На смену отделам продаж издательств, начали приходить так называемые ассортиментные оптовые реализационные структуры, предлагавшие дилерам из регионов «все сразу и в одном флаконе», то есть не только продукцию «своих» издательств, но и обширный книжный ассортимент (от нескольких сотен до десятков тысяч наименований), сформированный путем обмена продукцией разными производителями. И тут в выигрыше оказались те игроки книжного рынка, которые начинали свой бизнес с книжной торговли и построения оптовых реализационных сетей, перепродававшие на начальном этапе становления изданные другими книги и лишь затем начавшие развивать собственное издательское направление (АСТ, Дрофа, ОЛМА-пресс, ЭКСМО и др.).

Наряду с универсализацией крупных структур, явно обозначилась тенденция к специализации мелких и средних издательств. К 1997-98 гг. рыночные ниши распределились между издательскими группами.

К сожалению, ни тогда, ни позднее издателем не удалось отстроить развитую розничную сеть книжной торговли. Системы книготоргов и библиотечных коллекторов остались, в основном, у государства. Те книжные магазины, которые были приватизированы, зачастую переориентировались их новыми владельцами на продажу иных - более прибыльных товаров. Сократился приток денег и людей в книгоиздание, практически перестали появляться новые издательства.

Изменилась жанровая структура и содержательное наполнение книжного выпуска приобретшего более «национальный» характер. Так, если в 1994 году в списке десяти самых «тиражных» мы видим лишь два российских имени, то в 1995 их было уже пять, а к 1996 целых восемь! На смену Б.Картленд, Ж.Бенцони, Д.Кунцу приходили В.Доценко, Д.Корецкий, Н.Леонов и другие.

Несмотря на определенные трудности, в период с 1996 по 1998 год издательский бизнес устойчиво развивался, занимаясь укреплением своих структур и прежде всего расширением оптовых реализационных сетей, переформированием выпуска, поиском новых авторов и направлений, созданием издательских брендов.

Немаловажную роль в становлении книгоиздания в этот период сыграла стабилизация и прогнозируемость курса национальной валюты ( рис.13в ). Для отечественной производящей отрасли, в которой деньги оборачивались более полугода, значение этого макроэкономического фактора трудно переоценить.

Кризис 1998 года

Финансовый кризис, разразившийся в стране в августе 1998 года, больно ударил по книгоизданию.

Сократился выпуск переводных изданий, практически прекратилась печать тиражей на зарубежных полиграфбазах, что снизило общий уровень качества книг.

Резко упала «долларовая» отпускная (издательская) цена книг (с 2-3 долларов до 0.7-1.1 доллара за экземпляр текстовой книги в твердой обложке), что повлекло катастрофическое снижение гонорарных ставок и зарплат в книгоиздании. Если до кризиса средняя величина авансовой выплаты автору прозаического произведения крупной формы составляла около 2000 долларов, то после кризиса она упала до 300-600 долларов. Усилился отток квалифицированных кадров из издательств в смежные отрасли (реклама, электронные и печатные СМИ).

Усугубил положение диктат производителей полиграфических материалов. К этому моменту целлюлозно-бумажная промышленность России была фактически полностью приватизирована - государству принадлежало лишь около 3% мощностей. Стремительная девальвация рубля после августа 1998 года и благоприятная конъюнктура на мировом рынке сделали экспорт российской бумаги чрезвычайно выгодным. На внутреннем же рынке пошел неконтролируемый рост цен на полиграфические материалы. Только за один год - с июля 1998 года по июль 1999 года - рублевая цена бумаги возросла в 3.6 раза! Рост цен существенно изменил структуру издательской себестоимости на книги. Доля затрат на полиграфические материалы только за первый квартал 1999 года возросла в полтора раза, достигнув 35% себестоимости книги, в то время как во всем мире она не превышает 15%.

За год норма прибыли в книгоиздании упала с докризисных 20%-40% до 3%-12% (в зависимости от типа изданий) после августа 1998 года. Книжный бизнес становился малорентабельным и все менее привлекательным для сторонних инвестиций.

Тем не менее, сократив тиражи, оптимизировав цены на продукцию и выпуск по содержанию, российские книгоиздатели с потерями, но все-таки преодолели и этот кризис, сохранив рублевую оборотную массу. Кризис 1998 стал скорее не кризисом отрасли, а кризисом людей, работающих в отрасли. Свою положительную роль в его преодолении сыграла ориентированность книгоиздательского бизнеса на российского производителя и потребителя, а также действовавшие налоговые льготы.

Состояние книгоиздания на 2002 год

Преодолев кризис 1998 года, российское книгоиздание развивалось поступательно. В период с 1998 по 2001 годы отрасль находилась на подъеме. Более того, показатели темпов роста в книгоиздании к 2000 году превысили средние по стране. Так, если по российской промышленности в целом, показатели роста объема производства составили: в 1999 году - 11%, в 2000 году - 11.9%, в 2001 году - 4.9%, то в книгоиздании эти показатели были соответственно - 3.6%, 11.9%. и 14.8%. В 2001 году впервые(!) за всю историю книжного дела в России было выпущено более семидесяти тысяч наименований книг (отметим, что хотя в СССР этот показатель достигал и восьмидесяти тысяч титулов, мы отталкиваемся от статистики выпуска именно российских издательств). Стабильно рос и суммарный тираж изданий. Россия вновь уверенно закрепилась в десятке лидеров мирового книгоиздания.

Еще в середине 2001 года эксперты, оценивая состояние и перспективы отрасли, сходились в положительных прогнозах. Хотя и тогда звучали нотки опасения возможных трудностей, обусловленных прежде всего неразвитостью книготорговых сетей. С тревогой издатели ждали и решения вопроса с налоговыми льготами, действие которых заканчивалось 1 января 2002 года.

К сожалению, эта дата фактически положила начало новому кризису в книжном бизнесе, а сделанные ранее оптимистические прогнозы пришлось отставить.

В середине декабря 2001 года Государственная Дума России в третьем чтении приняла законопроект по налогообложению СМИ, касающийся в том числе и книгоиздания. Еще летом 2001 г. все книгоиздатели гадали - введут НДС 5%-10% или все же сохранят нулевую ставку. К сожалению, действительность оказалась хуже самых плохих ожиданий... В окончательной редакции закона льготный НДС в размере 10% введен лишь на учебную и научную литературу. Странным образом из списка "льготируемых" книг исчезли "книги культурного характера". Отметим, что данная формулировка -- "книги культурного характера" соответствует международным соглашениям, подписанным Россией много ранее, в частности так называемому Флорентийскому соглашению, принятому Генеральной ассамблеей ЮНЕСКО. Фактически это означает введение с 1 января 2002 года налога на добавленную стоимость на книгоиздание в полном объеме -- 20%.

Во всем мире книгоиздающие организации получают основные преимущества именно при уплате налога на добавленную стоимость. В ряде стран к примеру, Аргентине, Бразилии, Великобритании, Норвегии, Швейцарии, Южной Корее и др. - налог на добавленную стоимость в книжном деле вообще не взимается. В подавляющем большинстве других стран НДС на книги значительно ниже, чем на другие товары. Так, в Германии при номинальной ставке НДС в 16% размер этого налога на книги составляет 7%, во Франции соответственно 19,6% и 5%, в Греции - 18% и 4%, в Испании - 16% и 4% и так далее ( рис.21 ). В США - НДС в зависимости от типа и жанра издания колеблется от 1% до 7%.

Все это также означает, что к осени 2002 года книги неминуемо подорожают на 60%-80%. Их производство может сократиться на треть.

К тому же принятый Думой закон не дает однозначного ответа и на вопрос: "Где грань, отделяющая учебную и обучающую литературу, научно-познавательную и научную книгу, и т.д.?". А ведь нечеткость и возможность толкования законодательных актов и ведомственных инструкций порождают злоупотребления и коррупцию.

Список литературы

1. И.Стародубровская, В.Мау. Великие революции. М., 2001.

2. Печать Российской Федерации. Статистические сборники. М. 1992--2001.

3. Печать СССР. Статистические сборники. М., 1971--1991.

4. Б.В.Ленский. Книгоиздательская система современной России. М., 2001.

5. Книжный бизнес. Журнал. Материалы ИМЦ «Альвис». 1994--2002.

6. Полиграфист и издатель. Журнал. № 11, 2000 г.

7. «Читающая Россия». Журнал. № 1, 2000 г.

8. Книжное обозрение. Еженедельная газета. 1994--2002 гг. Материалы вкладки PRO за 2001--2002 годы.

9. А.Архангельский. Факш про фикшн. «Известия», 26.11.2001.

10. В.Воронько, А.Костинский. Год разочарований. Стивен Кинг и электронное книгоиздание. Материалы сайта «Радио Свобода».

11. А.Наринская. Меньше чем свобода. Журнал «Эксперт», № 1-2, 2002 г.

12. Г.Юзефович. Светлый путь. Журнал «Еженедельный журнал». 12.2001.

13. Мониторинг общественного мнения. Выпуски ВЦИОМ, 1997--2002 гг.

Размещено на Allbest.ru