Языковые способы выражения эмоций в текстах СМИ

Нередко в дружеской беседе звучат словосочетания между нами говоря, по секрету говоря, (сугубо) приватно говоря, которые создают иллюзию неформального характера разговора: В том же Ленинграде в первые послевоенные годы были хорошие дворники. Ленинградские дворники, между нами говоря, был уникальный контингент [АиФ 2011, №6]. Для достижения эффективности диалога отправителю сообщения приходится передавать его содержание другим способом, подбирать более подходящие слова: иначе (по-иному, иными словами, другими словами) говоря: Причем если вы выбираете Индию, но диссертацию держите в голове, она все равно будет тянуть вас назад - вы бессознательно начнете сопротивляться поездке, находить отговорки. Иными словами, будьте последовательны, выбросите из головы все цели, кроме одной [Антенна 2011, №16]. «Эти дискурсивные маркеры выступают как «показатели тождества содержаний» [Кобозева И. М., Лауфер Н.И. Интерпретирующие речевые акты // Логический анализ языка: Язык речевых действий. - М., 1994, с. 65]. Отправитель сообщения может отклоняться от выбранного стиля и использовать слова и обороты, характерные для другой эпохи, социальной или возрастной группы, говорить другими словами. Это делает речь более выразительной, привлекает внимание к необычной форме сообщения: говоря по-старому (по старинке, по-старославянски), по-нынешнему (по-теперешнему, по-современному), современным языком говоря, языком перестройки говоря: Затянувшаяся, говоря по-теперешнему, «политическая трескотня» привела к тому, что населению непонятны проводимые реформы [АиФ 2011, №13].

Яркой чертой современных СМИ является употребление прецедентных текстов. Употребление прецедентного имени или высказывания делает речь более образной, экспрессивной, яркой, эмоциональной: Прозвучал, говоря словами Пушкина, «упоительный Россини» [Известия 2006]. По словам Батюковой, «переход с одного предмета разговора на другой, переключение речевых регистров, обобщение сказанного - далеко не все ситуации, которые обозначены рефлексивами» [Батюкова 2007, с. 161]. Они выступают не только как «экспрессивно-стилистическое «украшение» языка: они выполняют и когнитивную функцию, обогащая способы категоризации действительности и внося в ее прототипическое или концептуальное представление элементы эмпирического опыта, мифологического и культурно-национального мировосприятия» [Телия В.Н. «Говорить» в зеркале обиходного сознания // Логический анализ языка: Язык речевых действий. - М., 1994].

Газетный текст, как и художественное произведение, приобретает необходимую смысловую полноту только при его соотнесенности и взаимодействии с другими текстами. Так, ярким примером интертекстуальности служит статья «Золотая рыбка - в наших руках» [Антенна 2011, № 16]. Статья с таким заголовком наверняка привлечет внимание любого среднестатистического читателя (название статьи относит нас к пушкинской сказке, согласно которой такая рыбка могла исполнить любое желание). А еще больше заинтересуется читателей женского пола, когда те увидят, что данная статья находится в рубрике «Как стать счастливой» и представляет собой некий свод советов, каким необходимо следовать, чтобы добиться желаемых результатов и стать счастливой:

Самые заветные наши желания могут исполниться. Главное - желать правильно. Мечты сбываются, только если они превратятся в цели.

Ошибка №1. Воспринимать свои действия чересчур всерьез...

И далее идет описание еще шести ошибок, которые не стоит допускать. В данном тексте в первую очередь реализуется воздействующая функция. По типу речи - это письменный монолог, пронизанный диалогичностью (Посмотрите на себя со стороны, представьте себя стройной и прекрасной) и представляющий собой рассуждение автора относительно того, чего не стоит делать, чтобы достичь желаемого. Собственно, по жанру - это некая колонка советов. Описывая типологические признаки стиля, отраженные в тексте, стоит отметить, что данная статья отличается средней степенью обработанности и подготовленности, средней степенью индивидуализации автора (он не всем и сразу узнаваем), достаточно повышенной степенью эмоциональности (здесь оценочное воздействие; цель журналиста - воздействовать на читателя, убедить его в том, что если не совершать всех перечисленных ошибок, то «золотая рыбка» тогда будет действительно «в наших руках»).

Теперь обратимся непосредственно к лингвистическим признакам стиля, отраженным в данной статье. Что касается фонетического уровня, то здесь текст не монотонен. Присутствует достаточно много риторических восклицаний, предложений с прямой речью, прямые и скрытые цитаты:

Пусть ваш «внутренний наблюдатель» скажет: красота, уже два часа голодаю, а ну-ка попробуем еще!...

Подсознание кричит: да что ж такое - работе должен, семье должен, друзьям должен! Хватит, хоть отпуску-то я ничего не должен!...

Одну и ту же цель можно сформулировать по-разному: «Я хочу в Индию» или «Я не хочу торчать в слякотном Липецке»...

Автор статьи постоянно ставит себя на место читателя и одновременно стоит наравне с читателем. Такая проблема затронула и автора (мы, нас), он тоже совершал подобные ошибки, но теперь он хочет поделиться опытом с людьми и тем самым помочь им в достижении их целей. Таким образом, интонация текста - живая, эмоциональная, текст представляет собой своеобразную беседу с читателем.

В данной статье широко представлена общеупотребительная, нейтральная лексика и фразеология, а также книжная и разговорная (торчать, слякотный, красота (как обращение). Текст характеризуется стремлением к простоте и доступности, преобладанием слов абстрактной семантики (альтернатива, красота, мечты, подсознание, противоречие, отпуск, реакция, сопротивление, отдых, детское, представьте, концентрируемся, хорошего и др.), наличием речевых штампов (желания могут исполниться, мечты сбываются, обстоятельства так сложились), наличием слов, употребленных в переносном значении (использовать кнут вместо пряника, золотая рыбка, врезаться лбом в стену - метафора, «пошел вон»), использованием межсловных связей, а именно синонимии (мечты - цели, должен - надо), антонимии (должен съездить в отпуск - хоть отпуску - то я ничего не должен!, хорошего - плохого), наличием тропов: метафор («внутренний наблюдатель», закапываться в детали), метонимии (пол-отдела - люди, которые работают в отделе), синекдохи (Представьте цель осязаемой - и ноги (в смысле человек) пойдут к ней сам, на автомате!), олицетворения (подсознание кричит), оксюморон (суровая игра).

Синтаксис данного текста отличается четкостью и ясностью построения предложений. Характерной чертой является использование односоставных определенно - личных предложений, сложноподчиненных предложений (включающих не более двух предикативных единиц) преимущественно с придаточными условия, наличие вставных конструкций, параллелизма конструкций предложений, парцелляции. Межфразовая связь преимущественно бессоюзная, способ связи предложений - цепной, членение текста - абзацное (каждый абзац - это новый совет, «ошибка», которую не стоит допускать по мнению автора).

Таким образом, данная статья отличается повышенным уровнем эмоциональности, живости повествования, что говорит о заинтересованности автора в раскрытии данной проблемы и донесению ее до массового читателя.

Мы уже указывали, что в систему синтаксических средств газетно-публицистического стиля входят «конструкции, характеризующиеся наличием эмоционально-экспрессивных коннотаций», которыми обладают риторические вопросы, риторические восклицания, парантезы, сегментации и парцелляции. Наиболее частотные случаи их употребления рассматриваются в описываемой ниже статье.

Статья «Минус в уме» [АиФ 2011, №8] рассматривает проблему реформы образования относительно правил обучения старшеклассников.

Школы России продолжает лихорадить. Чему НЕ научат школьников?

Данная статья является аналитической, в ней автор задается вопросом «Является ли эта реформа пустышкой или это такой план обогащения?». И на протяжении всего повествования мы понимаем, что автор стоит против такого нововведения в сфере образования. К такому выводу мы приходим вследствие рассмотрения языковых особенностей данного текста. С самого начала мы встречаемся с метафоричным заголовком, который перекликается с основной идеей статьи - поможет ли такая реформа в образовании. С помощью ряда вопросов вначале (дубитации): Чему не научат школьников?; Премьер-министр В. Путин заявил тогда, что разработчики реформы образования перестарались, и потребовал прислушаться к мнению общественности. Услышали ли реформаторы? - автор вводит нас в проблематику статьи. Вопросы (объективизация, риторические вопросы) - очень частое явление в данной статье и в большинстве случаев они без ответа, что заставляет нас как читателей задуматься над неясностью данного законопроекта, его недостаточно продуманной содержательностью.

По целеустановке данный текст является преимущественно воздействующим. По типу речи - это письменный монолог, пронизанный диалогичностью (Но подумаешь о том, как…; вспомните, как критиковал президент Д. Медведев…; Для нас этот опыт губителен и др.). Данная статья отличается средней степенью обработанности и подготовленности, средней степенью индивидуализации автора (он не всем и сразу узнаваем), достаточно повышенной степенью эмоциональности (здесь оценочное воздействие; цель журналиста - воздействовать на читателя). Фонетический уровень текста немонотонный. Присутствует достаточно много риторических восклицаний (… такого нет нигде в мире!; Но!), вопросительных конструкций. Что касается лексики, то здесь присутствует и общеупотребительная (скандальная идея, разрабатывать новые курсы и др.), нейтральная лексика и фразеология (перевернуты с ног на голову, начать с нуля), книжная и разговорная, окказионализмы (госкарман, виллы-лимузины), жаргонизмы (Математику слили с информатикой). Текст характеризуется стремлением к простоте и доступности (синтаксис данного текста отличается четкостью и ясностью построения предложений; преобладают предложения простые неосложненные, сложные с наличием не более двух грамматических основ), наличием речевых штампов (прислушаться к мнению, концепция профильного образования утверждена правительством), тропов и фигур: метафор (минус в уме, пустышка, идея появилась в воздухе), метонимии (Но Министерство образования долгое время этим опытом почти не интересовалось…), парантезы (И в отсутствии четких ориентиров со стороны государства, школы отдельные новаторы (коих у нас хватает) начнут разрабатывать каждый свой курс; В старших классах западных школ (кроме Великобритании, где база дается на среднем уровне школьного образования), на которые ссылаются наши реформаторы, в обязательном порядке изучают и родной язык, и историю, и математику и др.), сегментации (Документ - без содержания; Но!), парцелляции.

Таким образом, данная статья отличается повышенной степенью эмоциональности, что говорит о заинтересованности автора в данной проблеме, его достаточной степени подготовленности к написанию статьи и уместном выборе языковых средств выражения эмоций. Все это способствует воздействию на читателя, формированию у него мотивации к дальнейшему рассмотрению данной проблемы.

Как нами было уже сказано, в процессе словотворчества, поиска новых слов из всей системы языковых средств журналисты часто используют грубые и вульгарные по своей эмоционально-стилистической окраске языковые единицы. Ирония, сарказм часто переходят в авторское ерничанье, стеб и используются как своеобразный вид оценки. Наглядным примером такой тенденции является рассмотренная ниже статья.

«Привет от Троекурова» [АиФ 2011, № 8]. Заголовок и начало статьи сразу относят нас к повести А.С. Пушкина «Дубровский», т.е. налицо элемент интертекстуальности. Степень обработанности и подготовленности данной статьи повышенная, уровень компетентности языковой личности автора достаточно высок. С первых же строк автор побуждает нас к действию: Пора восстановить достоинство россиян (такой заголовок и зачин статьи наверняка привлекут внимание читателя, так как проблема унижения человеческого достоинства является очень актуальной в наши дни). Он говорит о существовании такого понятия как «троекуровщина», т.е. «своевольное желание унизить человека». Причем понятие «троекуровщина» имеет пейоративную окраску, т.е. отрицательную эмоционально-оценочную окраску. Это говорит о том, что данное явление общественности вызывает у автора негативные эмоции, которые он старается передать и читателям с помощью определенных языковых средств. Собственно, по жанру - это аналитическая статья.

Автор приводит примеры из Конституции ФРГ, Франции, где неприкосновенность человеческого достоинства является одной из высших ценностей. Автор говорит, что «статья о достоинстве человека в Конституции ФРГ - памятник миллионам жертв, которые не просто сгинули в фашистских застенках, но и подвергались при этом чудовищным унижениям». Статья находится в разделе «Главное. На злобу дня». И автор затрагивает эту проблему потому, что в нашей стране унижение человеческого достоинства имеет самые множественные формы, причем изменений в этом плане не наблюдается в ближайшем будущем.

Лексика данного текста очень эмоциональна и в основном отрицательно заряжена: отвратительные, унижают, измывательства, обезьянник, грязь, убийство, воровство, вранье, фашистское государство и т.д. Присутствует нейтральная, разговорная (говорить правду…себе дороже) и книжная (унижение человеческого достоинства, политическая система, национальный характер, политическое сознание и устройство, божественная литургия и др.), и просторечная («говном», по нужде, обезьянник, махина).

Морфологический уровень данного текста отличается использованием вводно-модальных конструкций (в сущности, к сожалению), в обобщенном значении мы, нас, что создает ситуацию живого, эмоционального общения (Мы, россияне,…; Разве не унижают нас…), преобладанием глаголов в форме настоящего времени изъявительного наклонения, а так же повелительного наклонения глаголов (Возьмем хотя бы…; Вспомним гонения на…; Посмотрим, чем отзовется…).

Текст характеризуется наличием градационных риторических вопросов (Разве не унижают достоинство роскошные дворцы новых богатых и высокопоставленных чиновников, тогда как 30% «простых людей» по нужде все еще выскакивают на мороз? Разве не унижают нас измывательства, которым подвергаются случайно попавшие в милицейский обезьянник граждане? А что, как не унижение, - практика сталкивать на обочину дороги (а нередко и в кювет) автомобилистов, если они оказались на пути кортежа?), риторических восклицаний (Какой текст! Какие формулировки!), парцелляции (Но когда выглядываешь в окно на улицу, где ОМОН разгоняет демонстрацию из десяти протестующих граждан, то возникают совсем другие чувства. Чувства бесправия и беззащитности перед махиной государства), парантезы (…а иногда и в кювет..), прямых цитат из Конституций РФ и ФРГ, а также присутствием метафор (интернет кипит, «отец отечества», герой № 1-метафоры с оттенком иронии, Конституция ФРГ - памятник), метонимии (Государство, в котором «вертикаль власти» была всем, а человек - ничем), олицетворений (бедность убивает, власть делает вид) и аппликации (Не пора ли гарантам Конституции и стабильности не только говорить о пользе очистительной клизмы, но и начать вставлять ее в нужное место?). Последнее представляет собой грубую и вульгарную по своей эмоционально-стилистической окраске языковую единицу. Употребление такого стилистического приема здесь неуместно, так как автор перешел грань эстетической культуры текста, и его сарказм превратился просто в стеб. Но тем не менее использование такого типа вопроса в конце статьи эффективно тем, что ставит читателя в ситуацию поиска возможных путей решения данного вопроса.

Синтаксис данного текста отличается четкостью и ясностью построения предложений. Характерной чертой является использование простых осложненных предложений, сложных предложений (включающих не более трех предикативных единиц), наличие параллелизма конструкций предложений.

Таким образом, данная статья - это письменный монолог, пронизанный диалогичностью. По целеустановке данный текст является преимущественно воздействующим, и воздействие это достигается путем использования автором ярких эмоциональных лингвостилистических способов, с помощью которых он смог изобразить нам свою оценку данной проблемы, и в то же время смог заставить нас как читателей задуматься над ценностью человеческого достоинства.

Мы уже отмечали, что использование тропов и фигур имеет важное значение для организации выразительности речи. Чем их больше, тем выше культурный уровень языковой личности автора. Убедиться в этом можно на примере статьи «ПродбеЗАПАСность» [АиФ 2011, №11]. Такая ошибка в написании заголовка неслучайна. Автор сознательно делает акцент (и выделяет это графически) на запас именно потому, что на проблему запаса продовольствия в настоящее время обратили внимание ведущие страны «Большой двадцатки», или, как ее называет автор, G20. С самых первых строк автор задается рядом вопросов, т.е. использует прием дубитации:

Что должно было случиться, чтобы ведущие страны мира - страны «Большой двадцатки», - отнюдь не голодные, занялись проблемой продовольственной безопасности? Впервые в истории этой организации ее члены серьезно озаботились нехваткой еды. Неужели пора сушить сухари?

Зачем России кормить других, когда самой мало?

Сформулированные автором в начале статьи вопросы вводят читателя в курс дела и непроизвольно заставляют его задуматься над ответом на них. Вопрос всегда обращен к собеседнику и требует от него ответной реакции. Таким образом, высвечивание тех или иных граней проблемы происходит с помощью авторских способов изложения и как бы на глазах у читателя и при его участии. От этого убедительность вывода возрастает.

Автор на протяжении всей статьи использует ряд языковых средств, выражающих непосредственно его эмоциональную оценку на данную проблему, и совершенно очевидно, что тенденция к образованию всеобщего фонда продовольствия, из которого будут выдавать накопленную еду нуждающимся, не привлекает автора, так как нашей стране тоже надо будет участвовать в этом. Такая негативная оценка достигается путем использования отрицательно заряженной лексики: голодные, сушить сухари, оружие, под угрозой, провал, тощий кошелек, результатов - ноль, неэффективны и др. В тексте присутствует фразеология (сушить сухари) и лексика общеупотребительная, нейтральная, книжная и разговорная (покупают на суп набор костей, тощий кошелек, кило картошки, макароны вразвес, 6 соток), жаргонная (скинуться «в общак», солидные вливания), просторечная (айда в огород).

Текст характеризуется наличием тропов и фигур: метафор (аппетиты перекупщиков, останутся на бумаге (о мерах), цены не кусаются, сельский «кулак» - с оттенком иронии), синекдохи числа (нам надо скинуться «в общак» - здесь нам в значении стране, России; …наш «крестьянин стал хозяином на собственном продовольственном рынке» - крестьянин в значении представитель большинства населения России), синекдохи (деньги дошли «до сохи», т.е. до «крестьянина»), а также употребление поговорок (голод не тетка), аппликации (С миру по крошке), сегментации (Ведь наша собственная безопасность под - угрозой; Но реальных результатов - ноль), парцелляции (На этот случай G20 и хочет себя обезопасить: создать базу данных о том, сколько и каких продуктов имеет каждое государство. Открыть фонд, из которого будут выдавать накопленную еду нуждающимся), объективизации (Как обеспечить продовольственную безопасность свою и своей семьи? Гарантированно прокормятся те, кто имеет свой огород).

На морфологическом уровне стоит отметить: автор, говоря нам, наша, у нас, мы, подчеркивает, что данная проблема касается не только непосредственно автора и читателя, но и вообще всей страны. Этим он указывает на масштабность рассмотрения данного вопроса.

Синтаксическая организация данного текста, впрочем как и текстов, рассмотренных выше, отличается четкостью и ясностью построения предложений. Характерной чертой является использование простых осложненных предложений, односоставных (преимущественно безличных, что придает предложениям характер массовости, публичности), сложных предложений (включающих не более трех предикативных единиц), наличие параллелизма конструкций предложений и восклицательных конструкций (Айда в огород!).

Таким образом, при создании данной статьи автор руководствовался степенью важности данного вопроса для российского общества. Проанализировав все «за» и «против» и оценив возможности предлагаемого «Большой двадцаткой» варианта развития, автор не просто навязал нам свои выводы. Он подчеркнул необходимость решения данного вопроса, причем в интересах нашей страны.

Основной особенностью СМИ является то, что они отражают живую историю нашего времени. Современный журналист стремится наполнить свой текст живостью, эмоциональностью, актуальностью, создает иллюзию реального общения, как будто действие происходит у читателя на глазах. В связи с этим большинством авторов используется одна из характерных черт периодической печати - полистилизм, сочетание элементов разговорных и книжных стилей. Ярким примером такого повествования является статья «Смерть немецкой швайне!» [АиФ 2011, № 7].

Что русскому кусок мяса, то бюргеру - продукт высоких технологий.

Статья с таким заголовком вызывает много разных эмоций, ассоциирующихся первоначально с явлением Второй мировой войны. Но, уже прочитав зачин статьи, мы понимаем, что речь пойдет именно о немецких свиньях и о том, как с ними «расправляются» на фермах и мясокомбинатах в Германии. Данная статья находится в разделе «Главное. Репортаж» и представляет собой репортаж, следовательно, относится к информационному жанру публицистического стиля. Журналист здесь не просто сухо описывает факты и явления действительности, которые ему довелось увидеть, но и дает им свою оценку и проводит сравнения с Россией. Чтобы достичь максимального эффекта живости повествования, автор использует ряд лингвостилистических эмотивов, с помощью которых описываемые действия совершаются как бы «на глазах» у читателей. Стоит отметить, что такой эффект достигается путем использования на морфологическом уровне настоящего времени репортажа (… мы, журналисты из России, идем осматривать…; …хрюшки медленно движутся…; семь роботов-манипуляторов расправляются… и т.д.). Также на морфологическом уровне мы наблюдаем употребление автором элементов диалогичности (обращений, местоимений нам, у нас, мы).

Лексический уровень данного текста отличается частотой немецких заимствований (швайне - свинья, бюргер - зажиточный горожанин, орднунг - порядок). В тексте широко используется общеупотребительная, нейтральная, книжная (пестовали - торжеств.), разговорная (свинка, хрюшка, для полного счастья, дотошный), просторечная лексика (робот - «говносос», моложавый, воняет, хрюши,), присутствуют окказионализмы (скотовозы, робот-манипулятор, выбраковка, диоксиновый скандал). Выбор автором слов носит преимущественно отрицательную эмоциональную заряженность (машина для убийства, конвейер смерти, пятна крови, туши, мясник, кишки, бойня, жуткий, дотошные немцы и др.). Тем не менее, если говорить о стилистических приемах, которые использует автор, то мы видим, что они здесь, как и отрицательно заряженная лексика, способствуют ироническому, саркастическому восприятию, а иногда просто переходят в стеб. Например:

На той же ферме нам демонстрируют идеальной чистоты свинарник с кондиционером - поросята не любят, когда воняет навозом;

Ради свинского (а также коровьего, бараньего и пр.) блага немцы скрупулезно подсчитывают время, которое скотина проводит в пути на бойню;

В конце концов, разве у российских свиней нет права на счастье, а у российских потребителей - права на здоровую пищу?

Текст полностью построен на иронии и сарказме. Автор таким образом выражает свою оценку увиденного, из которой мы понимаем, что ему не только горько осознавать, что Россия продолжает импортировать ядовитую продукцию, но и горько то, что уровень оснащенности предприятий новыми технологиями в Германии намного выше, чем в России. Он так и пишет, что «хорошо бы импортировать не только саму еду, но и высокую культуру ее производства».

В данном тексте присутствуют метафоры (конвейер смерти; машина для убийства; адского вида камера, где в ревущих струях пламени…;), олицетворения (поросята обожают), парантеза (…обратно мы вернемся уже все в пятнах крови…; Зато они обожают запах духов (говорят, свинарки это учитывают) и т.д.), аппликация (Что русскому кусок мяса, то бюргеру - продукт высоких технологий), сегментация (После доставки на бойню животных выдерживают в особом помещении с паром - говорят, это их успокаивает), объективизация (Почему же им так важно, чтобы свинье легко жилось и умиралось? Оказывается, чем меньше стресса испытывает животное, тем вкуснее и качественнее будет мясо), риторический вопрос (И если у нас, в отличие от Германии, о диоксиновых скандалах не слышно, то не потому ли, что производителей толком никто не проверяет?), синтаксический параллелизм (Руководство завода, выпустившего ядовитый комбикорм, - под следствием. Сам завод - банкрот.), а также языковая игра (Убить свинью в сознании здесь считают самым что ни на есть свинством!).

На словообразовательном уровне в тексте присутствует много слов с суффиксами субъективной оценки (копытца, свинка, хрюшка и т. п.). Синтаксический уровень отличается мастерским сочетанием конструкций разговорного и книжного синтаксиса, интонаций обиходно-непринужденного общения:

Переодевшись с ног до головы в белое и стерильное (обратно мы вернемся уже все в пятнах крови), мы, журналисты из России, идем осматривать огромный конвейер смерти. Зрелище не для слабонервных...

Не бизнес, а полный орднунг... (т.е. все в полном порядке).

Таким образом, хотя данная статья относится к информационному жанру газетно-публицистического стиля, она несет в себе и воздействующую функцию, которая формируется посредством использования автором иронического характера повествования, определенного типа оценочной лексики, мастерского сочетания как лексики, так и конструкций разговорного и книжного стилей. Все это способствует созданию эмоционально заряженного текста.

Итак, «журналист не равнодушный регистратор событий, а их активный участник, самоотверженно отстаивающий свои убеждения. Публицистика призвана активно вмешиваться в происходящее, создавать общественное мнение, убеждать, агитировать. Это определяет такие важнейшие стилеобразующие черты публицистического стиля, как оценочность, страстность, эмоциональность. Вопросы, которые поднимают журналисты, волнуют миллионы людей (экономическая политика государства, этнические конфликты, права человека и т.д.), и писать об этом книжным сухим языком невозможно» [Голуб 2006, с. 44]. А поскольку СМИ преимущественно обладают воздействующей функцией, то журналист должен следить за своим языком и правильно и уместно использовать те или иные лингвостилистические единицы.

Заключение

В настоящей выпускной квалификационной работе мы исследовали категорию эмотивности и способы ее языкового выражения в текстах СМИ.

Сформулируем основные выводы, полученные в ходе данного исследования:

1. В языке все движимо эмоциями. Уже не оспаривается тот факт, что эмоции являются мотивационной основой сознания и речевого поведения. Следовательно, ключом к пониманию эмоций служит язык. Для лингвиста эмоции приобретают значение только тогда, когда они выражены вербально. Категория эмотивности представлена на различных вербальных уровнях, и язык предлагает нам разнообразные способы выражения эмоций. Употребление стилистических средств придает речи выразительность, эмоциональность, отражает эстетический уровень текста. Все эти лингвостилистические элементы, взаимодействуя друг с другом, являют собой целостный эмоционально заряженный публицистический текст, отвечающий требованиям автора, т.е. журналиста.

2. Коммуникант, знающий теорию эмоций, «обладающий эмоциональной/эмотивной компетенцией, может адекватно распознавать вербалику/авербалику эмоций речевого партнера в естественной и художественной коммуникации; может адекватно выражать и описывать индивидуальные эмоциональные чувсвования; может вербально манипулировать собственными и чужими эмоциями» [Шаховский 2008, с. 384]. Такой аспект важен для современной лингводидактики, которая способна разработать специальную методику, овладение которой поможет управлению вербальными эмоциями и резонированию настроения речевых партнеров. Подобного рода знание открывает перед журналистом огромные возможности по части овладения вниманием аудитории и тем более воздействию на нее в необходимых для журналиста целях.

3. Дискурс современной российской прессы -- в отличие от прессы тоталитарного общества -- соответствует цивилизованной информационной норме, основными чертами которой являются: идеологический индетерминизм (отсутствие зависимости от государственной идеологии), тематическая открытость, свобода поиска и распространения информации с ориентацией на информационные потребности и интересы потенциального читателя. В последнее время степень индивидуализации автора все растет и растет, каждый журналист стремится к проявлению только своего авторского стиля, а почти каждая газета имеет свое индивидуальное лицо. Такие стремления никак не могут обойти стороной такие понятия, как оценочность, эмоциональность, экспрессивность. Эмоциональность, как одна из составляющих человеческого существа, как один из наиболее важных признаков газетных текстов способствует более точному, более интенсивному воздействию на читателя, завоеванию его внимания, а самое главное - заставляет читателя задуматься над поставленной в той или иной статье проблемой и сделать необходимые для себя, а соответственно и для автора, выводы.

4. Так как большинство массмедийных текстов направлено на массовую аудиторию, журналист должен позаботиться о том, чтобы то, что он будет освещать в статье, дошло до каждого читателя, заставило его «зашевелиться». Но при этом надо не забывать, что СМИ несут воздействующую функцию на аудиторию и подают информацию в интерпретированном виде, поэтому от того, как журналист это сделает, какими средствами языка воспользуется, зависит читательское мировосприятие. Для того чтобы язык наших газет соответствовал высокому уровню предлагаемых ему требований, необходимо глубокое изучение природы, специфики, состава, функционирования языка газеты на всех его уровнях.

Предпринятая нами попытка комплексного анализа категории эмотивности в текстах СМИ показала, что современные массмедийные тексты отличаются повышенным экспрессивным синтаксисом, преобладанием отрицательно заряженной лексики, наличием уместного, а иногда и неуместного полистилизма лексики и синтаксических конструкций, стремлением к саркастическому (а иногда и просто стебу) изложению той или иной проблемы.

Естественно, что данная работа не исчерпывает проблематики изучения лингвостилистических способов выражения эмоций в текстах СМИ и выявления влияния СМИ на языковое сознание, однако она с наглядностью позволяет говорить о важности дальнейшего проведения исследований.

Размещено на Allbest.ru