Логические основы редакторской деятельности

5

Учреждение образования

Факультет славянской филологии

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по предмету “Литературное редактирование”

на тему “Логические основы редакторской деятельности: четыре закона логики и их применение в работе редактора”

студентки 4 курса ОЗО

отделения журналистики

Кузьминой М. А.

Могилёв 2009

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………...3

1. ЗАКОН ТОЖДЕСТВА……………………………………………………….6

2. ЗАКОН ПРОТИВОРЕЧИЯ…..……………………………………………...13

3. ЗАКОН ИСКЛЮЧЕНИЯ ТРЕТЬЕГО………………………………………17

4. ЗАКОН ДОСТАТОЧНОГО ОСНОВАНИЯ………………………………..19

ЗАКЛЮЧЕНИЕ…..……………………………………………………………..22

Список литературы……………………………………………………………...23

ВВЕДЕНИЕ

Логичность, т. е. следование законам правильного мышления, присуща нормальному человеческому сознанию, и мыслить, не нарушая этих законов, можно, не изучив курса логики. Но для литератора-профессионала, журналиста, редактора быть логичным в общепринятом, житейском смысле этого слова недостаточно. Для него логика должна стать тонким и совершенным инструментом, которым надо уметь владеть.

Воспитать в себе способность профессионально оценивать текст с логической стороны важно для каждого журналиста. Далеко не все способны выявлять существенные черты предметов, включать их в категории, выполнять сложные мыслительные операции, абстрагируясь от практического опыта. И, тем не менее, научиться этому необходимо. Журналисту следует чётко представлять роль логических связей в тексте, владеть приёмами и методами логического анализа. У него должен быть выработан рефлекс на нарушение логической нормы. Однако надо сразу сказать, что простое следование законам и правилам формальной логики в этом случае ещё далеко не всё. Литературный текст - явление сложное, и логические связи в нём всегда имеют в своей основе глубокие и серьёзные причины гносеологического характера. В представлении журналиста логика мысли и логика событий и фактов существуют как нерасторжимое единство. Кроме того, логика изложения принципиально отличается от формальной логики тем, какое значение придается способам выражения мысли [6].

Знание логики всегда вменялось в обязанность пишущим. Почётное место занимали рекомендации из области этой науки в «Риторике» Ломоносова. Старинные руководства по риторике и теории словесности утверждали, что без знания логики сочинение не будет иметь связного течения мыслей, и мы не в состоянии будем различать с точностью истины от заблуждения.

В наши дни практическое приложение этой фундаментальной науки привлекает активное внимание исследователей текста. Традиционный подход к проблеме - выявление возможных нарушений правил логики применительно к различным мыслительным операциям, отражённым в тексте [2]. Информатика рассматривает логические ошибки текста как разновидность информационных помех. На закономерности, выведенные логикой, опираются лингвисты, анализируя синтаксические связи (логический синтаксис). В результате сближения логических и синтаксических критериев оценки текста возникло понятие «логико-стилистические ошибки». Плеонастические конструкции, отношения рода и вида, точность словоупотребления, обширный круг вопросов, связанных с разработкой и употреблением терминов, - таков далеко не полный перечень тем, входящих в этот раздел практической стилистики [9].

В теории редактирования раздел, посвящённый его логическим основам, стал разрабатываться в конце 50-х годов. Первоначально он включал лишь наблюдения над действием в тексте основных законов логического мышления и применением правил логического доказательства. Сейчас в обиход редактирования как научной и практической дисциплины вошло широкое понятие «логическая культура». Оно подразумевает знание редактором основных теоретических положений логики, владение терминологией этой науки, сознательную, целенаправленную выработку навыков правильного мышления, профессиональных навыков восприятия текста и оценки его с логической стороны, владение специфическими приёмами изложения, которые опираются на логические построения. Ведутся научные исследования, редакторы обращаются к логике в поисках ответа при различного рода профессиональных затруднениях, специалисты-логики с позиций своей науки анализируют работу редактора над текстом [8].

Роль, которая отводится логическим критериям при редактировании различных литературных произведений, неодинакова. Принято в определённой мере противопоставлять художественное своеобразие литературного творчества и логику. Однако это противопоставление с позиций редактора не выглядит столь резко, как с позиций автора. Оценивая художественное произведение, редактор часто вынужден поверить алгеброй гармонию, убедиться, удовлетворяет ли оно требованиям логики. Для журналистского произведения точность логического построения -- требование первостепенное. Для этого журналисту нужно пользоваться научными приёмами - четырьмя основными законами логического мышления.

1. ЗАКОН ТОЖДЕСТВА

Закон тождества заключается в том, что в процессе определенного рассуждения все понятия и суждения должны быть тождественны самим себе. Автор и читатель должны одинаково воспринимать одни и те же понятия и события, о которых идет речь. Каждая мысль, которая приводится в умозаключении, при повторении должна иметь одно и то же определенное устойчивое содержание. Нарушение закона тождества в мышлении и рассуждении приводит к двусмысленности, неопределенности. Это происходит, например, при подмене одного тезиса другим [3].

Вне первого закона логики было бы невозможным никакое вмешательство редактора в текст, были бы бессмысленны требования максимально сохранить при правке мысль и стиль автора, так как поиски эквивалента при правке основываются именно на законе тождества [4].

Нарушение закона тождества - наиболее распространенная логическая ошибка в сообщениях информационных агентств. Она может проявляться в несовпадении объемов понятий, в использовании двусмысленных и многосмысленных номинаций, в подмене понятий, неверном выборе синонимов и т.д.

Так, в материале DP00515 РИА «Новости» о выдаче российским летчикам, освобожденным из калькуттской тюрьмы, виз на въезд в Латвию во «входе» собирательным обозначением для всех членов экипажа были слова «летчики» и «пилоты». Однако «пилот» - не родовое понятие. Это летчик, который пилотирует, т.е. непосредственно управляет летательным аппаратом. Поскольку далее сообщалось, что двое из них имели другие специальности (штурман и бортоператор), в «выходе» слово «пилоты» в качестве родового понятия уже не использовалось; редактор исправил ошибку.

Похожий просчет допущен корреспондентом ИТАР-ТАСС (и не исправлен редактором):

«...Прибывшие пожарные увидели, что горит квартира на третьем этаже. Брандмейстеры по приставным лестницам эвакуировали женщину и подростка».

 Брандмейстер - это начальник пожарной команды; он мог быть, естественно, только один. Называть всех пожарных брандмейстерами - все равно, что всех членов экипажа корабля - капитанами.

В приведенных примерах родовое понятие ошибочно подменялось видовым, но бывает и наоборот:

«...в Гуджарате мусульмане ранее на этой неделе подожгли поезд с индуистскими паломниками, возвращавшимися из Айодхьи. Это преступление привело к гибели 58 человек. В ответ индуисты расправились с таким же числом иноверцев в Ахмадабаде».

 В этом материале корреспондент ИТАР-ТАСС, несомненно, хотел сообщить о мести возмущенных индуистов не иноверцам вообще (которыми по отношению к ним являются мусульмане, христиане разных конфессий, буддисты, иудеи и т.д.), а именно мусульманам. Таким образом, неудачно выбранный синоним стал причиной не столько стилистической, сколько логической ошибки: читатель сообщения мог сделать вывод, что индуисты враждуют со всеми, кто не разделяет их религиозных убеждений. Косвенно это опровергает тот факт, что расправились индуисты «с таким же числом иноверцев» (58 человек). Очевидно, что жертвы выбирались сознательно и среди них вряд ли были немусульмане.

Редактору следовало бы заменить родовое понятие на видовое, но он этого не сделал.

Дополнительное сообщение в корпусе материала РИА «Новости» от 27.07.2001 под шифром СВ03648 содержит фразу, построенную так, что ее понять трудно:

«...Ранения получили командир взвода старший лейтенант милиции и водитель автомобиля».

Непонятно, сколько человек было ранено - трое (командир, старший лейтенант и водитель, а запятая случайно пропущена, как это нередко встречается в материалах агентства) или двое (т.е. старший лейтенант командовал взводом). Эту фразу можно было легко исправить, например: «старший лейтенант, командовавший взводом», или просто назвав число раненых.

Во «входе» сообщения ИТАР-ТАСС от 1 марта 2000 года о чемпионе мира по шахматам Р. Пономареве говорилось:

«...В своем родном городе Краматорске он открывает международную шахматную школу и уже получил под нее от мэрии здание бывшего училища на 150 человек».

Получается, что-либо полученное гроссмейстером училище было рассчитано на 150 человек, либо такое количество планируется обучать в новой шахматной школе. Редактор обратил на это внимание и внес в материал исправление:

«...Пономарев в своем родном городе Краматорске откроет международную шахматную школу на 150 человек, под которую уже получил от мэрии здание бывшего училища».

В сообщении РИА «Новости» от 14.10.2001-17:29 приводится цитата:

...«Это еще раз свидетельствует о тех добрых чувствах, которые испытывает индийский народ к России и ее гражданам, - сказал он (генеральный консул России в Калькутте А. Золотухин. - О.Л.). - Мы рады за Олега Амосова и Виктора Синяева, у которого в скором времени должна родить жена, и индийцы об этом знают».

О чем знают индийцы - о радости российской стороны по поводу разрешения возникшей проблемы или о предстоящих родах - непонятно. В подобных случаях принято отказываться от прямого цитирования слов и давать их в изложении.

Нарушение закона тождества может проявиться и в выборе хедлайна, не соответствующего (но не противоречащего) содержанию материала, и в неоправданной смене тем (в том числе - объединении в одном материале разных тем, мало связанных друг с другом) [3].

С намеренным нарушением закона тождества, заведомо превратным толкованием понятия мы встречаемся сравнительно редко, но знать о существовании приёмов, которыми пользуются иногда авторы-полемисты, журналисту полезно. Один из них - вырвав из текста одну фразу, навязать дискуссию и уйти в сторону от проблемы, от основной мысли, разрушить целостность текста. Но чаще в журналистских публикациях нарушение закона тождества выражается в непреднамеренном соскальзывании с темы, в неорганизованном, сбивчивом изложении. Примером может служить приводимый ниже фрагмент текста:

«Вот передо мною старые журналы со статьями Виктора Николаевича Сороки-Росинского, столетие со дня рождения которого исполняется сегодня. Не-известно, почему вдруг в этом, а не в другом учебном заведении встречаются порой столь поразительные совпадения. Рассказывают, что Виктор Николаевич на своих уроках словесности «удивлялся вслух», что из пансиона Московского университета в разное время вышла плеяда обожае-мых им поэтов - Вяземский и Тютчев, Полежаев и Лермонтов, Фет и Аполлон Григорьев. Природная скромность не позволяла ему взглянуть на себя как на сколько-нибудь известного педагога-теоретика, потому и не придавал он значения, что окончил ту же новгород-северскую гимназию, что и Ушинский. Вспомним заодно, что и Сухомлинский учился в Полтавском педагогическом, что и в своё время Макаренко...»

Когда требования закона тождества не учтены, из текста трудно извлечь информацию, понять мысль автора.

Строгое следование закону логического тождества - непременное конструктивное требование при построении вопросно-ответной формы изложения. Умеем ли мы задавать вопросы и всегда ли правильно с точки зрения логики отвечаем на них? Об этом полезно задуматься не только тем журналистам, излюбленный жанр которых - интервью. Стремясь стать ближе к читателю, активизировать его внимание, журналисты часто прибегают к диалогической речи.

Вопрос всегда преследует цель - получение информации. Традиционная его форма - высказывание, состоящее из двух частей: вопросительного слова и основной части, которая должна войти в состав предполагаемого ответа [7]. Правильно задать вопрос - значит помочь правильному ответу. Сделать это вне соблюдения первого закона логики невозможно. Вопрос должен быть ясным, чётким, определённым, однозначным. Невозможно ответить определённо и однозначно на вопросы: «Чем измеряется длина?», «Какими бывают имена существительные?» и другие им подобные, так как вопросительные слова в формулировке этих вопросов допускают различные, неоднозначные ответы. Не меньшего внимания требует формулировка основной части вопроса. Ответить на вопрос логически правильно - значит ответить, соблюдая закон тождества. Это требование явно нарушено в следующих интервью:

1.- Что Вы можете сказать о новом наборе учащихся?

- На чугунолитейном заводе не имеют среднего образования 129 человек, а школу посещают - только 20. На заводе стройфаянса из 13 учащихся трое оставили школу по уважительным причинам.

2. - Что можете пожелать читателям «Советского спорта»?

- Поздравляю с Новым годом, особенно наших лыжниц, с которыми уже не раз встречалась и на лыжне, и за её пределами. А еще желаю, чтобы хотя бы в новогоднюю ночь выпал снег.

Каждый журналист не раз имел возможность убедиться в справедливости наблюдения, сформулированного ещё Декартом: «не обдумав какого-либо условия, требующегося для определения вопроса, мы всякий раз делаем упущение». Однако обдумать условия, требующиеся для определения вопроса, отнюдь не значит полностью предопределить ответ. Вопрос задаётся в расчёте на активную позицию адресата текста, служит побуждением к работе мысли. Его задают, чтобы услышать ответ, именно для этого, а отнюдь не для того, чтобы подсказать его.

Что рассчитывал услышать в ответ журналист, задав вопрос таким образом: «Специалисты заметили, что Вы стали играть разнообразнее. Так, в матче сборной против голландского клуба в Роттердаме голы, мы читали, были забиты с Ваших передач. Это, надо полагать, не случайность?» Ответ, который последовал, легко предугадать: «Сам за собой замечаю, стал играть по-другому...» Или: «Ваш преподавательский опыт немал. За это время, естественно, у Вас выработался определённый подход к студентам?» В этом вопросе уже заключён ответ. И собеседнику остаётся либо вежливо согласиться со спрашивающим, либо нарушить закон логического тождества, что мы и наблюдаем, когда журналист, задающий вопрос, боится, чтобы собеседник не отступил от заранее намеченного плана беседы: «Александр Иванович, но ведь для того, чтобы конструктор скоростных машин мог создать столь совершенный тихоходный самолет, одного таланта, видимо, недостаточно? Наверное, здесь понадобились и знания, и опыт, наконец, определённая смелость, чтобы отойти от привычного «истребительного» настроя мысли?» Со всем сказанным трудно не согласиться, и собеседник соглашается: «Чего-чего, а смелости Поликарпову было не занимать», а затем переходит к другой теме: «И потом всё зависит от того, что понимать под словом талант», невольно нарушив первый закон логического мышления.

«Наставник родного языка беспрестанно имеет дело с логикой, - писал знаменитый русский педагог К.Д. Ушинский, - и недостаток её прежде всего отражается в спутанности понятий, а следовательно, в темноте и неправильности письменной и устной речи» [10]. Интуитивно подчиняясь в целом логическим законам, наша языковая практика часто создаёт предпосылки для их нарушения. Так, наблюдая действие закона тождества на лингвостилистическом уровне, следует выделить проблемы, связанные для редактора с точностью словоупотребления, синонимией и полисемией (многозначностью) слова.

Важнейший аспект проблемы логической определённости журналистского текста - борьба с использованием имён с неясным значением и нерезким объёмом. Живая мысль всегда оригинальна и должна быть облечена в подобающую ей форму, ясную, не вызывающую сомнений и двояких толкований, не терпящую многословия и тягучего изложения.

Тяготение к усложнённой форме высказываний, употребление слов в общем, приблизительном значении - серьёзная болезнь газетного языка, на симптомы которой лингвисты указывали ещё в 20-е годы, говоря, что многословие, штампы придают газетным публикациям лишь мнимую значительность, а на деле препятствуют ясному и точному выражению мысли. С годами это лингвистическое явление приобрело статус явления общественно-политического. Одним и тем же словом (мероприятие, обеспечить) стали обозначать самые различные факты действительности. Конкретные значения подменялись отвлечёнными (вопрос, проблема), из оттенков предпочтение отдавалось универсальным (выдающийся, значительные), обозначения связей и взаимоотношений лишали конкретности (соответствующие, отдельные). Лингвисты предупреждали: штампы опасны тем, что мы перестаём логически мыслить, «штампованная фразеология закрывает нам глаза на подлинную природу вещей и их отношений ... представляет нам вместо реальных вещей их номенклатуру - к тому же совершенно неточную, ибо окаменевшую... Принимая ... лингвистическую формулу за живой язык, мы простое название мысли принимаем за её содержание ... культивируемая сознательно фраза становится уже недобросовестным приёмом» [1]. Но голос их услышан не был. Политизация сознания последовательно искореняла живой язык на газетных страницах.

К.И. Чуковский в конце 50-х годов писал о языке, насыщенном штампами, что это «жаргон, созданный специально затем, чтобы прикрывать наплевательское отношение к судьбам людей и вещей ... уводя нашу мысль от реальной жизни, этот жаргон по самому своему существу аморален ... вся его сила, весь его синтаксический строй представляли собой, так сказать, дымовую завесу, отлично приспособленную для сокрытия истины. Как и всё, что связано с бюрократическим образом жизни, он был призван служить беззаконию ... закруглённые фразы отлично баюкают совесть» [11].

Сегодня журналист обязан владеть живым и точным политическим языком. Новые политические идеи отрицают иносказания, стёртые словесные клише, отслужившие свой век и так удобно прикрывавшие двоемыслие политическое. Эта проблема выходит за рамки чистой лингвистики, но строгие и непреложные законы логики должны помочь редактору преодолеть гипноз округлой, универсальной и, на первый взгляд, бесспорной формулировки [4].

2. ЗАКОН ПРОТИВОРЕЧИЯ

Закон противоречия заключается в том, что два противоположных суждения не могут быть истинными в одно и то же время и в одном и том же отношении.

Этот закон известен со времён Аристотеля, сформулировавшего его так: невозможно, чтобы противоположные утверждения были вместе истинными. Причиной допущенных противоречий могут быть недисциплинированность, сбивчивость мышления, недостаточная осведомлённость, наконец, разного рода субъективные причины и намерения автора. Закон противоречия может проявляться при приведении противоречивых числовых данных, фактов и т.д. Любое сдвоенное свидетельство является примером противоречия - один источник противоречит другому.

Закон противоречия имеет силу во всех областях знания и практики. Нарушения его обычно вызывают самую непосредственную и резкую реакцию читателей. Не случайно их часто приводят в юмористических рубриках, где собраны различные курьёзы изложения:

«Порадовал Кипиани, который не только помогал обороне и организовывал атаки своей команды, но и мастерски завершал их. Дважды после его ударов мяч попадал в штангу. Мы надеемся, что такой уровень игры он сумеет сохранить и выступая за сборную»...

«Раннее утро. Начинают просыпаться после ночной службы пограничники»...

«Несмотря на то, что комиссия не работает, никто её работы не контролирует»...

«И сейчас, уйдя на заслуженный отдых, ветеран продолжает работать на предприятии».

Нарушения второго закона логики в этих фразах столь очевидны, что нет необходимости «свёртывать» суждения и подвергать их логическому анализу. Читатель фиксирует противоречия между высказываниями, между высказываниями и своими представлениями о затекстовой действительности, не затрачивая на это дополнительных усилий. Контактные противоречия в пределах одной фразы или во фразах, соседствующих друг с другом, обнаружить нетрудно, но противоречия дистантные, отделённые друг от друга значительными по объёму участками текста, часто проходят мимо внимания редактора.

«Жизнь А. Скафтымова прошла в одном городе», - утверждает автор журнальной статьи, но уже в следующей фразе противоречит себе: «Уроженец села Столыпине Вольского уезда Саратовской губернии, с детских лет питавший чувство уважения к знаниям, труду, людям труда, здоровому, непритязательному быту; воспитанник Варшавского университета, куда он поступил, круто порвав с домашними планами ... больше тридцати лет он стоял за кафедрой Саратовского университета и педагогического института». Оказывается, не в одном городе, а в двух, да ещё и в селе Столыпине жил Скафтымов. Но и это ещё не всё. На следующей странице читаем: «Получив в 1913 году диплом Варшавского университета, двадцатитрёхлетний учитель словесности Астраханской и Саратовской гимназий, он не растерял среди монотонных провинциальных педагогических будней влечение к научному творчеству». Выясняется, что к Варшаве и Саратову следует прибавить ещё и Астрахань. В этом тексте противоречия заметить уже труднее.

Чтобы обнаружить так называемые неявные противоречия, редактору недостаточно просто сопоставить высказывания, от него требуются дополнительные мыслительные операции. Приведем элементарные примеры, где следует провести подсчёт, чтобы выявить противоречия.

«С 15 декабря будет организована здесь продажа новогодних елок. Около двух тысяч штук поступит их в магазин, это на три тысячи больше прошлогоднего».

«Войнич скончалась в Нью-Йорке в возрасте 95 лет, немного не дожив до столетия со дня смерти своего знаменитого отца математика Джорджа Буля».

Мимо внимания редактора не могут пройти даже неполные противоречия. Малейшая логическая неточность в тексте должна быть им замечена. Когда, рисуя сценку городской жизни, журналист пишет: «В самом центре города ... ещё и сегодня можно услышать заунывные звуки шарманки. Её ручку усердно накручивает бородатый старик в картузе...», и на следующей странице сообщает: «Говорят, что шарманок в Аргентине сейчас осталось всего четыре», редактор вправе задуматься о правдоподобии этой сценки и её типичности.

Если с точки зрения логики проанализировать некоторые приёмы изложения, нарушения закона противоречия можно обнаружить и здесь. Когда мы говорим читателю: «Мне нечего сказать о голосе Татьяны Синицыной», разговор, казалось бы, должен на этом закончиться. Действительно, стоит ли его вести, если сказать нечего? Тем не менее автор очерка «Проникаясь чувствами» не только продолжает свой рассказ, но и характеризует голос певицы довольно подробно: «...сказать о силе голоса (которую, кстати сказать, певице приходится сдерживать, петь вполголоса, чтобы не нарушить эстетическое чувство меры), о его диапазоне, о неповторимом тембре...» Налицо нарушение второго закона логического мышления.

В постоянном логическом контроле нуждаются, в частности, приёмы газетного репортажа, которые в силу своей традиционности часто формализуются настолько, что пишущий забывает о том, что их следует соотнести с действительностью. «Начать наш репортаж мы хотели с «экскурсии» по Олимпийской деревне, по завтрашним «деревенским» улицам. Но потом подумали, что вряд ли в этом есть необходимость», - так попытался репортёр отойти от штампованного приёма, но вскоре всё-таки оказался на строительстве. «Стоишь у подножия стройных, элегантных домов, то бело-голубых, то бело-вишнёвых. Пробираешься, уступая дорогу машинам, к необычных форм зданиям культурного центра. Бродишь по пустым и гулким пока залам бытового комплекса...» - сообщает он читателю.

«Не знаешь - не пиши!» - с такой надписью вернул однажды В. Овечкин автору на переделку заметку, которая начиналась словами: «Не знаю...»

Нарушения закона противоречия в текстах, содержащих практические рекомендации, особенно опасны. Когда в брошюре, адресованной лектору, утверждается: «Чтобы слово достигало эмоционального воздействия, оно само должно быть страстным, гневным, проникнутым чувством», и на той же самой странице пишется: «Пусть манера разговаривать со слушателями будет не броской. В основе успеха оратора - деловитость … поэтому говорящий суховато преуспевает всё же больше, нежели тот, кто говорит образно, эмоционально-приподнято...» Которому из этих двух советов должен следовать лектор? Такая книга - плохой помощник.

Редактор должен провести тщательный анализ текста в целом, чтобы выделить противоположные по мысли пары высказываний, выявить и сформулировать противоречия. Знание закона противоречия нужно редактору не только для оценки чужого материала. Требуя от автора непротиворечивости суждений, он в своих рекомендациях обязан строго следовать этому закону, помня о том, что анализ не допускает логической противоречивости [4].

3. ЗАКОН ИСКЛЮЧЕНИЯ ТРЕТЬЕГО

К закону противоречия близок закон исключенного третьего. Он заключается в том, что из двух противоречащих суждений одно истинно, а другое - ложно, третьего не дано. Этот закон сформулировал ещё Аристотель: «Ничего не может быть посредине между двумя противоречивыми высказываниями».

Третий закон обеспечивает связность, непротиворечивость мысли, служит основанием для выбора истинного суждения.

Точность подбора противоречащих высказываний, чёткость их формулировки, конструктивная ясность текста делают очевидным действие этого закона, способствуют логической определённости изложения, позволяют достичь последовательности развития мысли.

Непременное условие соблюдения третьего закона логики - сопоставляемые высказывания должны быть действительно противоречивыми, т. е. такими, между которыми нет и не может быть среднего, третьего, промежуточного понятия. Они должны исключать друг друга. Когда автор очерка о лётчике пишет: «Человек на земле может быть и мягким, и деликатным, а в полёте - собранным, волевым», он нарушает этот закон. Перечисляемые качества характера не исключают друг друга. Уязвимо с позиций логики и следующее суждение, адресованное молодым журналистам: «Журналист в результате своего «расследования» явлений жизни выступает либо в поддержку всего нового, передового, прогрессивного ... либо непримиримым борцом со всем отжившим, со всеми социальными болячками...» Противопоставление в данном случае явно не состоялось.

Формулировка альтернативы - приём, присущий энергичной манере изложения: мысль требует ясности формы, сам приём - точности исполнения. В дискуссионных материалах, в острых интервью это проявляется особенно отчётливо. Так, задав однажды ведущему популярной в начале 90-х годов передачи «600 секунд» А. Невзорову вопрос: какой он человек - добрый или злой? - тележурналист явно рассчитывал получить однозначный ответ. Однако такой ход беседы не устраивал Невзорова, и он легко ушёл от ответа: «Опять-таки очень абстрактное представление - добрый или злой. Вот Пожарский с Вашей точки зрения, добрый или злой?» В чём просчёт задававшего вопрос? Понятия «добрый» и «злой» с позиций строгой логики не являются противоречащими, они не исключают полностью друг друга. В определённых условиях между ними возможно существование некоего третьего понятия. Этим и пользуется Невзоров, переводя разговор на оценку известной всем личности Пожарского и собираясь, видимо, сообщить сведения, которые позволят выявить промежуточное звено между понятиями «добрый» и «злой», чтобы доказать несостоятельность предъявленной ему альтернативы. Беседа изменила своё русло.

Третий закон логического мышления важен для редактора и как инструмент при профессиональной оценке текста: отвергая один вариант текста, принимая другой, редактор опирается на этот закон [4].

Нарушение закона исключённого третьего может быть обнаружено в сдвоенных свидетельствах.

РИА «Новости» СВ03646

«УГОЛОВНОЕ ДЕЛО В ОТНОШЕНИИ ВЛАДИМИРА ГУСИНСКОГО ПРЕКРАЩЕНО, СООБЩИЛ РИА «НОВОСТИ» АДВОКАТ МЕДИА-МАГНАТА, ГЕНПРОКУРАТУРА ОПРОВЕРГАЕТ ЭТО ЗАЯВЛЕНИЕ»

Уголовное дело, о котором уже известно, что оно было заведено, могло быть либо прекращено, либо не прекращено. Однако и в этом случае логической ошибки, которую должен был бы исправить редактор, нет: корреспондент не утверждает, что оба высказывания справедливы.

Следует отметить, что нарушения этого закона во «входах» встречается крайне редко, а в окончательном варианте их обнаружить вообще не удалось [3].

4. ЗАКОН ДОСТАТОЧНОГО ОСНОВАНИЯ

Закон достаточного основания заключается в том, что всякая истинная мысль должна быть обоснована другими мыслями, истинность которых доказана. Закон ориентирует редактора на проверку достоверности материала. Особое внимание должно уделяться логической последовательности суждений. В тексте ошибка, связанная с нарушением этого закона, может проявляться в нарушениях причины и следствия, в необоснованных, слабо аргументированных утверждениях, неоправданном обобщении.

Так, в материале РИА «Новости» от 21.09.2001-21:54 говорилось о том, что в Берлине изготовили гигантский бутерброд (с целью занесения в Книгу рекордов Гиннесса):

«...По предварительным расчетам организаторов, сливочного масла должно было быть израсходовано «всего» 18 кг. Однако эта норма была превышена в три раза. Дело в том, что масло под аплодисменты и подбадривающие крики зрителей размазывали сразу четыре хорошенькие девушки, причем используя в качестве «инструмента» обычные строительные мастерки».

Предложенное автором объяснение не следовало давать в столь категоричной форме - вероятно, имелись и другие причины перерасхода масла.

Следует отметить, нарушение закона достаточного основания в основном характерно для аналитических материалов, значительно в меньшей степени - для информационных заметок именно в силу того, что в этом жанре аналитичность отсутствует или слабо выражена [3].

Соблюдением этого закона достигается обоснованность мышления, обязательное условие мышления правильного. Логика высказываний считает обоснованность мыш-ления общим методологическим требованием и рассматривает ряд законов, обеспечивающих его выполнение (закон двойного отрицания, тавтологии, симплификации, конъюнкции и др.)

В любом рассуждении наши мысли должны быть внутренне связаны друг с другом, вытекать одна из другой, обосновывать одна другую. Истинность суждений должна быть подтверждена надёжными доказательствами. Четвёртый закон формулирует это требование в наиболее общем виде. Достаточность основания истинности суждений в каждом конкретном случае - предмет рассмотрения специальных наук, логическая обоснованность - необходимое качество каждого журналистского выступления.

Именно обоснованности суждений недостаёт газетной рецен-зии на книгу И. Долгополова «Рассказы о художниках». Отрывок из этой рецензии мы приводим ниже:

«Тот, кто читает журнал «Огонёк», не может не обратить внимание на серию статей, посвящённых творчеству художников. Многие из этих статей - точнее рассказов - принадлежат Игорю Долгополову. Разумеется, любой такой рассказ должен нести в себе ту дозу информации, без которой нет документального рассказа, а тем более - статьи. То, что пишет И. Долгополое, - это, скорее всего, именно рассказы. То есть необходимая информация сочетается с формой подачи её. А эта форма более всего напоминает рассказ. Поэтому совершенно правомерно, что тридцать рассказов И. Долгополова оказались под одним красивым тёмно-зелёным переплётом. И название книги «Рассказы о художниках» - соответствует содержанию её».

В этом отрывке из 28 газетных строк логических неточностей много. В частности, автору следует задать вопрос: в чём же он усматривает правомерность того, что тридцать рассказов Долгополова оказались под одним тёмно-зелёным переплётом? И потому, что ответить на этот вопрос нетрудно, ещё более досадна небрежность изложения, затемняющая совсем не сложную мысль и запутывающая читателя.

Причиной недоказательности изложения могут быть не только поверхностность знаний и небрежность формулировок, но и автоматизм мышления, когда, например, журналист прибегает к привычным и, казалось бы, проверенным схемам типа «раньше - теперь». Обыденное сознание часто мешает пишущему вникнуть в суть явления, вскрыть причины происходящего. Иллюзия полной очевидности для журналиста всегда опасна. Но особенно опасна всякая попытка подогнать факты под некую схему, какой бы «надежной» она ни представлялась. Насилие над материалом неизбежно проявит себя [4].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Требование точности, предъявляемое к материалам, подразумевает логичность в подаче информации. Одна из основных задач редактора - проверить, нет ли в сообщении противоречий, нарушения причинно-следственных связей и других ошибок. Читая текст, редактор «подвергает сомнению» приведенные сведения, оценивает не только фактический материал, но и выводы, аргументацию, исходные данные, структуру.

Нужно отметить, что некоторые противоречия - открытые - могут быть легко скорректированы читателем и поэтому не представляют серьезной опасности; другие - скрытые, выявить которые достаточно сложно, группируются. Кроме этого, если грамматические или стилистические ошибки дислоцируются на сравнительно коротком участке текста (обычно в пределах одного предложения), что позволяет опытному редактору выявлять их автоматически в процессе чтения, то логическая ошибка может быть рассеяна по всему тексту [3].

Мы редко встречаемся со случайным нарушением законов правильного мышления. Гораздо чаще логическая ошибка свидетельствует о неумении дисциплинированно мыслить, и каждый логический дефект должен служить для редактора сигналом, чтобы усилить контроль за развёртыванием мысли в тексте. Это в равной мере справедливо для журналистской публикации любого жанра [4].

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Винокур Г.О. Культура языка. - М., 1930 - с. 158-159.

2. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. - 2-е изд. - М., 1975 - с. 717

3. Лащук О.Р. Редактирование информационных сообщений. Учебное пособие для студентов и вузов. - М., 2004.

4. Накорякина

5. Овечкин В.В. Не знаешь - не пиши. // Лит. газета. - 1990, 28 ноября. - с. 7

6. Одинцов В.В. Стилистика текста. - М., 1980 - с. 203

7. Русская грамматика: В 2 т. - М., 1980. - Т. 2. - с. 386

8.Свинцов В.И. Смысловой анализ и обработка тек-ста. - М., 1970 - с. 272

9. Сенкевич М.П. Стилистика научной речи и литератур-ное редактирование научных произведений. - 2-е изд. - М., 1984 - с. 319

10. Ушинский К.Д. Собр. соч. Т. 2. - М.; Л. 1948 - с. 148

11.Чуковский К.И. Живой как жизнь: О русском языке. - М., 1963 - с. 135.