Вопросы энергетики в российско-арабском сотрудничестве

Как отмечается в недавно опубликованном ежегодном прогнозе консалтингового агентства «Евразийские стратегии» [Прогноз «Международные угрозы» URL ], мир начал переход из одной эпохи в другую - «с новой экономикой, с новой политикой, с новым обществом» и пока контуры этого мира только еще обозначаются, между тем, борьба за него уже идет: мобилизуются ресурсы, разрушаются старые союзы, появляются новые альянсы. Политика России в отношении арабских стран, являющаяся частью глобальной стратегии руководства по обретению статуса великой державы, формируется под влиянием многих глобальных и региональных проблем, что стало основой для выработки так называемых «нелинейных» подходов в региональной (прежде всего, ближневосточной) стратегии. Политика России в отношении государств региона «Большого Ближнего Востока» строится на использовании «сложных сетей взаимодействия» [Корнилов 2015, с. 5] и концентрируется на различных направлениях: политическое взаимодействие, энергетические хабы, новые финансовые центры, вариативное использование региональных полюсов влияния и др., что позволяет учитывать разные (зачастую противоположные) интересы, искать многоходовые компромиссы и снижать риски конфронтации. При этом особое внимание уделяется вопросам распределения и контроля над энергоресурсами. Во всех странах отношения в сфере энергетики в той или иной степени регулируются государством. Поскольку с усилением конкуренции в мире и на энергетических рынках, в частности, усиливается и государственный контроль в этой сфере, важное значение для межгосударственного сотрудничества приобретает его правовая база. Основополагающие подходы и механизмы такого сотрудничества, как и обеспечения энергетической безопасности, формулируются и находят свою реализацию как в формате двусторонних связей (в рамках межгосударственных отношений), так и в формате многосторонних связей (в частности, в рамках ОПЕК) [Энергетическая стратегия URL].

Применительно к двусторонним отношениям, можно констатировать, что правовая база сотрудничества с арабскими странами в сфере энергетики претерпела существенные изменения и представляет собой в настоящее время солидную платформу для эффективного сотрудничества в этой сфере. После распада Советского Союза восстановление двусторонних отношений России с арабскими странами шло довольно сложно, при этом внешнеполитические задачи российской дипломатии в субрегионах арабского мира (Ближний Восток, Северная Африка, Аравийский полуостров) существенно различались Подробнее о специфике отношений России с субрегионами арабского мира после распада Советского Союза см.: [Сапронова 2017]. и варьировались от проблемы сохранения преемственности в отношении стратегических союзников СССР в регионе (Ирак, Сирия) до создания новой правовой базы торгового сотрудничества.

В середине 1990-х гг. российско-арабское взаимодействие меняло свой вектор, переходя от идеологизированной политики в сферу взаимовыгодных торговых отношений, которые складывались под воздействием новых исторических реалий, способствовавших выстраиванию более понятной мотивации этих взаимоотношений. В этой связи появилась необходимость в формировании эффективной базы для экономического взаимодействия, которая отвечала бы потребностям двустороннего сотрудничества того периода. Поэтому на протяжении 1990-х гг. Россия заключала с арабскими странами соглашения о сотрудничестве в различных областях (прежде всего, в экономике и сфере энергетики), но уже на основе коммерческих интересов, а не идеологической ориентации (в частности, важными пунктами этих соглашений стали переход к платежам в свободно конвертируемой валюте, предотвращение двойного налогообложения, защита инвестиций и др.). Более того, принципиально, что соглашения эти дополнялись документами, определяющими порядок урегулирования долговых обязательств, так как для выполнения всех подписанных соглашений в сфере экономики важно было разрешить имеющиеся противоречия, сохранившиеся с советского периода и, прежде всего, решить вопрос с задолженностью арабских государств, которая исчислялась многими миллиардами долларов.

В начале 2000-х гг. в новой геополитической ситуации арабский регион, оказавшийся полем битвы с международным терроризмом, вновь входит в разряд приоритетных направлений внешней политики России, которая в это время наращивает свой энергетический потенциал и намечает курс на возможное использование в своих внешнеполитических и экономических связях «энергетической составляющей». Россия в рамках многосторонних связей становится участником энергетического сотрудничества, а российские нефтегазовые компании, используя благоприятную конъюнктуру на мировых рынках нефти и газа, начинают в это время активно расширять свое присутствие в нефтедобывающих проектах разных стран [Касаев 2013, с. 40]. В 2000-е гг. начинают налаживаться более тесные связи со странами Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) Следует отметить, что акцент на развитие отношений со странами Пер-сидского залива делался еще в начале 1990-х гг., о чем свидетельствовала ча-стота межгосударственных контактов и встреч между российскими предста-вителями и официальными делегациями различного уровня и профильной направленности (в рамках всех межгосударственных контактов в контексте арабских стран связи со странами Залива были ведущими: в 1991-1993 гг. доля этих связей составила более 50 %, в 1994 г. - 71 %). Однако в этот период серьезным препятствием на пути развития политических и экономи-ческих отношений с монархиями, в частности, с Саудовской Аравией, стали чеченские события., а арабские монархии, со своей стороны, искали в это время пути взаимодействия с Россией, стремясь диверсифицировать свои связи, снизив одновременно риски от односторонних действий ведущих мировых держав, прежде всего, США, отношения с которыми у Саудовской Аравии резко ухудшились после 11 сентября 2001 г. Отправной точкой нового этапа отношений можно считать 2002 г., когда состоялся визит заместителя министра иностранных дел А. В. Салтанова в страны Залива и рабочий визит Генерального секретаря ССАГПЗ А. аль-Атыйи в Россию, в ходе которых были приняты важные решения, в частности, достигнуты договоренности о допуске российский компаний к участию в региональных проектах, реализуемых в странах Совета сотрудничества. С этого времени для российских нефтегазовых компаний открываются новые возможности для проникновения (несмотря на многие сложности этого процесса) на новые для них энергетические рынки, что закреплялось соответствующими договорно-правовыми обязательствами в рамках двустороннего сотрудничества.

Эффективно развивался в 2002-2003 гг. диалог с Саудовской Аравией, получивший новый импульс в связи с выдвижением на повестку дня проблемы международного терроризма. Договорно-правовые основы двустороннего сотрудничества между Москвой и Эр-Риядом были заложены еще в 1990-е гг., а именно - в ходе визита в Эр-Рияд Председателя Правительства России В. С. Черномырдина в 1994 г., когда было подписано Генеральное соглашение между правительствами двух стран [Генеральное соглашение URL ]. К сожалению, это соглашение не принесло существенных результатов для сотрудничества двух стран, оставшись лишь декларативным подтверждением намерения укреплять дружественные связи. Несмотря не серьезные политические противоречия между двумя государствами в 1990-е годы в 1999 г. был подписан Протокол о двусторонних консультациях Данный протокол был подписан между Министерством иностран-ных дел РФ и Министерством иностранных дел Саудовской Аравии, что произошло во время визита в Москву Министра иностранных дел Сауда Аль-Фейсала..

С 2000-х гг. начинается позитивная динамика российско-саудовских отношений и создается основа для сотрудничества, в том числе в сфере энергетики подписанным в 2003 г. Межправительственным соглашением о сотрудничестве в области нефти и газа. Данное соглашение, рассчитанное на пятилетний период, предполагало координацию действий двух стран в нефтяной политике с целью стабилизации мирового рынка нефти и его большей предсказуемости, что имело большое значение для экономик обеих стран в силу высокой доли в их бюджете валютных поступлений от нефти и газа. Кроме того, российские компании смогли выйти на саудовский рынок, в частности, в рамках реализации королевством двух проектов: так называемой «газовой инициативы» и проекта «Сухопутного моста», который был направлен на дальнейшее развитие железнодорожных сетей. В 2007 г. состоялся официальный визит Президента России В. В. Путина в Саудовскую Аравию, в ходе которого, кроме целого ряда соглашений, подписанных в различных областях, важным стало подписание соглашения о реализации совместных проектов в сфере нефте- и газодобычи, а также нефтепереработки, нефтехимии и др. с использованием саудовского капитала и российских технологий.

С 2011 г. общий характер отношений со странами Персидского залива у России снова смещается от экономики в сторону политики, что связано было с серьезными противоречиями в отношении разрешения кризиса в Сирии и невозможностью сблизить свои позиции в отношении него. Это, в свою очередь, повлияло на развитие отношений в других областях. Однако, несмотря на политические разногласия относительно региональных процессов, Россия продолжила тесное взаимодействие с Саудовской Аравией, которая, в свою очередь рассматривала отношения с Россией, с одной стороны, как возможность диверсифицировать свои экономические и политические связи, но с другой - как попытку недопущения установления слишком тесного сотрудничества с Ираном. Видимо в силу этого основной акцент в ходе российско-саудовских переговоров, проходивших в рамках официального визита короля Саудовской Аравии в Москву (2017) был сделан именно на экономическом сотрудничестве двух стран.

В 2000-е гг. расширялась правовая база экономического и энергетического сотрудничества России и с другими странами Персидского залива. Так, в 2016 г. в ходе визита короля Бахрейна в Москву был подписан Меморандум (между российской и катарской компаниями) о расширении сотрудничества в сфере сжиженного газа Данное соглашение подписали российская компания Газпром и государ-ственная нефтегазовая корпорация Бахрейна National Oil and Gas Authority (NOGA)., а также аналогичный документ в сфере разведки нефти и газа (между российской компанией Росгеология и государственной нефтегазовой корпорацией Бахрейна NOGA). При этом СМИ Бахрейна характеризовали соглашение как начало крупномасштабного проекта по трансформации страны в региональный газовый хаб и превращение ее в центр по распределению российского сжиженного природного газа в Персидском заливе.

Между тем договорно-правовую основу экономического сотрудничества со странами Персидского залива нельзя считать окончательно оформленной, она продолжает развиваться: несмотря на то, что с государствами Персидского Залива подписан целый пакет самых разных межправительственных соглашений в экономической сфере, еще далеко не все из них ратифицированы сторонами. Договорно-правовая база отношений с этим субрегионом представлена, в основном, межправительственными соглашениями об экономическом, торговом и техническом сотрудничестве; о взаимной защите и поощрении капиталовложений и другими соглашениями [Касаев 2013, с. 144], что, в целом, создает определенный правовой базис, но не способствует в полной мере экономически активному партнерству. Очевидно, что на формирование стабильной правовой основы сотрудничества в сфере экономики и энергетики с монархиями Персидского залива оказывают влияние политические отношения с Россией, имеющие не столь долгую историю, как с другими субрегионами арабского мира, и, зачастую омрачающиеся различными подходами к решению глобальных международных и региональных проблем.

Долгую историю имеет российско-алжирское сотрудничество: дипломатические отношения между двумя странами были установлены за несколько месяцев до официального получения Алжиром политической независимости, а в 1963 г. уже было заключено соглашение об «Экономическом и техническом сотрудничестве». Однако, несмотря на тесное экономическое взаимодействие и его прочный фундамент, создаваемый в течение нескольких десятилетий, в 1990-е гг. сотрудничество было сведено к минимуму (хотя в 1993 г. было подписано Соглашение о создании совместной комиссии по экономическому сотрудничеству), и только в начале 2000-х гг. российские нефтегазовые и энергетические компании стали появляться на алжирском рынке - это, прежде всего Лукойл, Газпром, Роснефть. Этому способствовала активизация дипломатии и в частности, официальные визиты глав двух государств (А. Бутефлики в 2001 г. в Москву и В. Путина в Алжир в 2006 г.), в ходе которых был подписан целый ряд важных соглашений в различных областях и Декларация о стратегическом партнерстве В частности, Межправительственное соглашение о торгово-эконо-мических и финансовых отношениях и урегулировании задолженности Алжира перед Россией по ранее предоставленным кредитам, Конвенция об избежании двойного налогообложения, Соглашение между правительствами двух стран о поощрении и взаимной защите капиталовложений, Соглашение о сотрудничестве между ТПП России и ТПП Алжира., что предоставило большие возможности крупным российским компаниям для закрепления на алжирском рынке. Уже в 2006 г. Газпром и крупнейшая алжирская нефтегазовая компания Сонатрак подписали Меморандум о взаимопонимании, определивший направления взаимодействия двух компаний в самых различных областях: от геологоразведки до переработки, транспортировки и реализации углеводородов не только в России и Алжире, но и других странах. В ходе официального визита в Алжир в 2010 г. Д. Медведева было еще дополнительно заключено несколько соглашений, важнейших из которых - Меморандум о сотрудничестве в газовой сфере и в сфере энергетики. После этого крупнейшие российские компании (Газпром, Роснефть, Стройтрансгаз) выразили желание инвестировать крупные средства в углеводородный комплекс Алжира [Состоялось заседание URL].

Накануне очередного визита в Алжир в 2017 г. Д. А. Медведев в интервью алжирскому информационному агентству APS сообщил: «Россия и Алжир являются крупными экспортерами газа в Европу. Благодаря этому мы слаженно взаимодействуем на международных площадках, включая ФСЭГ ... И я уверен, что наши страны в равной степени заинтересованы в развитии этих и других направлений. Возможности для этого у нас, безусловно, есть» [Россия высоко ценит URL].

Правовой базой для российско-иракского сотрудничества служат принятые уже после ирако-кувейтского (1991) кризиса документы, а именно подписанные еще в 1990-е гг. Межправительственные соглашения Межправительственное соглашение о торговле, экономическом и науч-но-техническом сотрудничестве и об учреждении совместной комиссии по торговле, экономическому и научно-техническому сотрудничеству (1993); Межправительственное соглашение о сотрудничестве в сооружении объек-тов в области нефтяной и газовой промышленности (1995)., а также Межправительственное соглашение об урегулировании задолженности Республики Ирак перед Российской Федерацией по ранее предоставленным кредитам, подписанное в 2008 г. В соответствии с Конституцией Иракской Республики (принятой в 2005 г. после американской операции 2003 г.), Федеральное правительство в лице Министерства нефти Ирака выполняет обязанности по координации общей политики в сфере нефти и газа, за исключением Курдского автономного района. При этом, Иракский Курдистан (у которого в соответствии с конституцией статус федерального района), имеет гораздо более развитое законодательство в энергетической сфере, чем федеральный центр: так, в 2007 г. Курдистан принял собственный Закон об углеводородах и Закон об инвестициях, в соответствии с которыми открыл свои провинции для иностранных инвесторов и смог самостоятельно заключать контракты, а в 2014 г. был введен в эксплуатацию курдский нефтепровод в Турцию.

После военной операции 2003 г. Россия достаточно быстро восстановила контакты как с федеральными властями Ирака (в том числе по линии совместной Межправительственной комиссии по экономическому сотрудничеству)¹, так и с Курдским автономным округом Первый официальный визит в Россию главы иракского правительства состоялся в апреле 2009 г. В 2007 г. в Эрбиле было открыто российское генконсульство., который в 2008 г. посетил президент Торгово-промышленной палаты России Е. Примаков. Деятельность российской дипломатии способствовала активизации деятельности российских компаний, которые в 2009 г. получили право на разработку в Ираке крупных нефтяных месторождений.

Договорно-правовая база с некогда крупнейшим в арабском мире нефтеэкспортером - Ливией - у России начала формироваться в середине 1990-х гг., а именно - после состоявшегося в 1995 г. визита в Москву ливийского министра энергетики А. Бадри Визит этот состоялся, несмотря на практически свернутое экономиче-ское сотрудничество с этой страной в связи с поддержкой Россией Резолю-ция Совета Безопасности ООН № 748 (1992) о введении санкций по отноше-нию к Ливии.. В ходе визита был подписан целый ряд соглашений, в том числе межправительственное соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве, а уже в 1998 г. состоялось подписание Соглашения о сотрудничестве в области нефтегазовой промышленности и электроэнергетики, вступившие в силу в 2000 г.

В 2008 г. лидеры России и Ливии совершили обмен официальными визитами, в ходе которых был подписан целый пакет соглашений, существенно дополнивших договорно-правовую базу двусторонних отношений Важнейшим из них было Соглашение между правительствами двух стран о торгово-экономических и финансовых отношениях, в соответствии с которым Россия списала долг Ливии в размере порядка 4,5 млрд долл в об-мен на заключение ряда контрактов с российскими компаниями..

После событий «арабской весны» и убийства М. Каддафи в 2011 г. Ливия продолжает функционировать как разрозненное государство, в условиях фактического двоевластия: на востоке заседает избранный народом парламент, а на западе (г. Триполи) правит сформированное при поддержке международного сообщества Правительство национального согласия (ПНС) под руководством Ф. Сарраджа. Власти восточной части страны функционируют независимо от Триполи, их поддерживает Ливийская национальная армия, которой руководит генерал Х. Хафтар. Террористы из сирийского Идлиба в настоящее время бегут в Ливию, куда Турция угрожает отправить и свой воинский контингент, который должен воевать с Х. Хафтаром. При этом, подписав соответствующие соглашения и меморандумы, президент Турции хочет также проводить буровые работы в Восточном Средиземноморье, разделив шельф с Ф. Сарраджем, возглавляющим Правительство национального согласия Ливии.

Это соглашение, дающее Турции право продолжать разведку нефти и газа, усилило напряженность в отношениях с Грецией, Кипром, Египтом и Израилем. Кроме того, тот, кто контролирует Ливию в перспективе может претендовать на контроль за грузопотоками, идущими через Суэцкий канал. Россия, которая в этом противостоянии поддерживает генерала Х. Хафтара (контролирующего в настоящее время порядка 2/3 территории страны) надеется, что, в случае его победы, он предоставит российским ВКС и ВМФ базу на ливийском побережье, а российские госкомпании (прежде всего, нефтегазовые и РЖД), работавшие в Ливии при М. Каддафи, смогут вернуться в страну¹. При этом Россия не заинтересована в реализации проекта какого-либо газопровода, так как это будет конкурент Газпрома, поэтому выступает в данном конфликте совместно с Турцией, пытаясь посадить за стол переговоров противоборствующие стороны. Так, в рамках посреднической миссии, 14 января 2020 г. в Москве прошли переговоры между представителями конфликтующих ливийских сторон (фельдмаршалом Х. Хафтаром и главой Правительства национального согласия (ПНС) Ф. Сараджем) Долгие годы Ливия была для России большим рынком сбыта воору-жений и военной техники; «Газпром» подписал соглашение по нефти более чем на 170 млн долл.; большой проект по строительству железной дороги реализовывала РЖД; активно работали «Лукойл» и «Татнефть». Переговоры проводились в рамках посреднической миссии, проводи-мой Президентом РФ и Президентом Турции. 8 января в ходе визита россий-ского лидера в Стамбул стороны договорились о взятии на себя посредниче-ской миссии по прекращению огня в Ливии и примирению сторон.. энергетика нефтяной россия ливия ирак

Таким образом, можно констатировать, что еще в 1990-е гг. были сформированы новые правовые рамки для взаимовыгодного российско-арабского экономического сотрудничества, которые в 2000-е гг. дополнялись специальными соглашениями по вопросам энергетики. По мере формирования новой правовой основы государственного сотрудничества, российские энергетические компании начали заключать различные контракты со своими партнерами в арабских странах, чему способствовала активизация российской политики и дипломатии в арабском регионе в свете «разворота России на Восток», а также списание государственного долга таким странам, как Ирак и Ливия. Между тем существенные изменения начались в арабском регионе после 2011 г. и продолжились после успешного завершения российской анти- террористической операции в Сирии, которая, по мере восстановления экономики и внутриполитического урегулирования, будет стремиться занять свою нишу в ближневосточной политике и экономике. Новая геополитическая и экономическая ситуация в регионе, естественно, потребует и поиска новых форматов взаимодействия и заключения новых договоренностей со всеми энергетическими игроками и усилившими свой вес и влияние региональными державами.

Продвижение России на энергетические рынки арабских стран

В постсоветской России особое внимание всегда уделялось Ираку (важнейшему торговому партнеру Советского Союза) и, в частности, судьбе крупного контракта на разработку Западной Курны, подписанного компанией Лукойл с правительством С. Хусейна еще в 1997 г. В 2002 г. Ирак в одностороннем порядке прекратил действие контрак-та, заявив, что российская компания не вложила обещанные по контракту 200 млн долларов. Многие специалисты сомневались в том, что российской компании удастся вернуть этот контракт, однако уже в 2009 г. в результате торгов Лукойл получил право на реализацию данного проекта, который имеет особое значение для нефтяной корпорации и энергетической отрасли в целом. В течение последующих десяти лет шел процесс успешного освоения этого месторождения, и в 2019 г. Лукойл приступил к бурению новых эксплуатационных скважин, что в дальнейшем позволит существенно увеличить добычу.

При этом Лукойл является первой компанией, которая построила широкомасштабный учебный центр на территории Ирака для подготовки квалифицированных кадров в нефтяной сфере из местного населения, которое она активно привлекает к работе по обустройству Западной Курны-2. На пике строительства производственных объектов количество занятых превышало 10 тыс. человек, из которых почти две трети были местными жителями (к реализации проекта было привлечено более десятка крупных иракских субподрядчиков).

Важно отметить, что Лукойл активно работает и в социальной сфере, уделяя ей особое внимание, предпринимая шаги для улучшения жизни иракцев: в частности, развивает материально-техническую базу образовательных, медицинских и спортивных учреждений при том, что данные виды работ не являются обязательством компании по контракту [Западная Курна-2 URL ].

Другая российская компания - Роснефть в 2009 г. выиграла тендер на разработку месторождения Бадра, расположенного на востоке страны, геологические запасы которого оцениваются в 3 млрд баррелей нефти [Месторождение Ирак URL]; коммерческая добыча на этом месторождении началась в 2014 г. Компания ввела в строй 165-километровый нефтепровод, который соединил Бадру с системой трубопроводов Ирака и начала строительство комплекса по переработке газа. Так же, как и Лукойл данная компания уделяет внимание важному аспекту работы на Ближнем Востоке - социальной ответственности проекта: она финансирует обновление и реконструкции школ и больниц, поставляет им новую технику и оборудование.

В 2012 г. Роснефть подписала соглашения по двум проектам с правительством Курдистана (не согласовав, однако, это с центральным иракским правительством), став одной из немногих компаний, ведущих деятельность как в самом Ираке, так и в Иракском Курдистане. Она активно продолжила эту работу и в дальнейшем, подписав в 2017 г. контракт на покупку и продажу нефти. В этом же году Роснефть и Иракский Курдистан объявили о начале совместной реализации инфраструктурного проекта по эксплуатации нефтепровода.

Еще одна, третья, российская компания - Башнефть работает в Ираке с 2012 г. в провинции Наджаф, где выиграла тендер на проект Блок - 12, который является частью самого большого неразведанного иракского региона - Западной пустыни.

Таким образом, Россия планомерно вела политический курс по налаживанию российско-иракских и одновременно российско-курдских отношений, что содействовало успешному возвращению в Ирак российского бизнеса и плодотворной работе там трех крупных российских нефтегазовых компаний.

Международные санкции в отношении Ливии действовали до 2003 года, и их снятие дало возможность России активизироваться на ливийском направлении, в первую очередь, в области энергетики¹. Уже в 2005 г. компания Татнефть получила для разведки и разработки блок в Районе Гадамеса, а в 2007 г. Газпром совместно с германской компанией заключили соглашение, по которому Россия получала 49 % акций компании, добывающей 5 млн т ливийской нефти каждый год [Россия и Ливия URL ]. Также масштабное соглашение было заключено между Газпромом и Национальной нефтегазовой компанией Ливии в формате Меморандума о сотрудничестве, который предполагал учреждение совместного предприятия [Справка о сотрудничестве URL ], которое должно было работать по всем направлениям деятельности в нефтегазовой сфере (включая геолоразведку, добычу, транспортировку и сбыт нефти и газа). Завершить эти начинания не позволили события 2011 г. и последовавшее за ними уничтожение ливийской государственности, в результате чего российский компании, уже успевшие заключить контракты, понесли миллиардные убытки. Дальнейшее российско-ливийское энергетическое сотрудничество может рассматриваться уже в контексте урегулирования ливийского конфликта, в котором Россия в настоящее время старается вести переговоры со всеми участниками конфликта (о чем свидетельствуют визиты в Москву в 2016-2018 гг. представителей различных политических сил Ливии и переговоры враждующих сторон при посредничестве Москвы в январе 2020 г.) Хотя, стоит подчеркнуть, что на ливийском направлении в середине 2000-х гг. Россия восстанавливала и другие сферы двустороннего сотрудни-чества (военно-техническое, научное, торговое). В 2016 г. впервые в Москву с визитом прибыл Х. Хафтар, что породило многочисленные спекуляции на тему оказания российской стороной актив-ной поддержке противникам Правительства национального согласия (ПНС), поддерживаемого Западом. В течение 2016-2018 гг. Х. Хафтар не раз по-сещал Россию. Однако в Москву приезжали также и представители ПНС во главе с Ф. Сараджем, а в сентябре 2017 г. Ф. Сарадж и Х. Хафтар посетили Москву одновременно для переговоров на высшем уровне.. При этом продолжались и контакты по линии российско-ливийского делового совета и переговоры с российскими нефтегазовыми компаниями. Большую заинтересованность и активность ливийская сторона стала проявлять после 2015 г., когда на ее территории активизировались экстремистские группировки, а Россия, в свою очередь, продемонстрировала эффективность борьбы с ними в Сирии. Между тем сохраняющаяся сложная обстановка в Ливии не позволяет начать процесс восстановления бизнес-проектов в этой стране.

Несмотря на то, что Россия и страны ССАГПЗ являются прямыми конкурентами на мировом рынке нефти и газа, сотрудничество между ними в этой сфере продолжается, так как существует взаимная заинтересованность в поддержании стабильности на рынке энергоресурсов. Основными инструментами для этого являются взвешенная энергетическая политика государств и налаживание двустороннего политического диалога. Одной из первых компаний, которой удалось выйти на рынок Залива, стала Лукойл, которая в 2004 г. победила в тендере по разведке и разработке нефтяных месторождений в пустыне Руб аль-Хали и создала совместную с саудовской компанию (Luksar), в которой 80 % принадлежит российской, а 20 % - саудовской стороне [Деятельность Лукойла URL ].

В 2017 г. проходил важный инвестиционный форум, в рамках которого крупнейшим российским энергетическим компаниям, а также частным компаниям удалось подписать меморандумы о взаимопонимании с саудовской компанией «Сауди Арамко» и получить несколько лицензий на осуществление своей деятельности на территории королевства. По предварительно подписанному соглашению между компанией «Сауди Арамко» и российской нефтехимической компанией («Сибур»), планируется строительство нефтехимического завода в Саудовской Аравии стоимостью 1,1 млрд долларов [Ахмед Мохамед Абду Хасан иЯЬ].

Продолжается сотрудничество и с другими монархиями Персидского залива в энергетической сфере: так, например, в 2012 г. дочерняя структура Газпрома¹ заключила договор на закупку у катарского газового трейдера сжиженного газа. В том же году руководство Катара пригласило дочернюю структуру Газпрома Gazprom Marketing&Trading Singapore. Gazprom EP International. принять участие в тендере на проведение нефтегазовых операций в стране [Кезик URL ]. В 2013 г. в Дохе состоялось открытие офиса представительства Газпрома, что должно содействовать планомерному и долгосрочному экономическому сотрудничеству, а также представлению и защиты интересов компании на Ближнем и Среднем Востоке [Касаев 2013, с. 145].

Россия осуществляет определенные шаги и в направлении закрепления своих позиций на рынке сжиженного газа В 2018 г. Россия заняла четвертое место по объему экспорта сжиженно-го природного газа в Европу, уступив Катару, Нигерии и Алжиру.: так, в 2011 г. Газпром начал поставку сжиженного природного газа в Кувейт, который осуществлялся с российского завода (единственного на тот момент), построенного в рамках проекта «Сахалин-2» [Газпром и Кувейт URL ]. А уже в 2017 г. компания Новатэк ввела в эксплуатацию второй завод (совместно со своими зарубежными партнерами) в рамках проекта «Ямал-СПГ», в результате чего для российских компаний открылись дополнительные возможности для сотрудничества в данной сфере, в том числе с аравийскими монархиями.

Еще одна аравийская монархия - Бахрейн, которая сама является импортером сжиженного газа, в 2011 г. провела переговоры с Россией о возможных закупках российского газа (переговоры продолжились в 2014 г.) [Манафова URL ]. Очевидно, что во многом эти инициативы Бахрейна были связаны с внутриаравийскими противоречиями и попытками этой страны оказать определенное давление на основных экспортеров газа (Катар и Иран). В ходе этих переговоров пришли к заключению, что поставки газа должны были начаться уже в 2019 г., после завершения в Бахрейне строительства терминала для приема сжиженного газа.

В настоящее время у стран «аравийской шестерки» отсутствует четкая скоординированная позиция по многим политическим и экономическим вопросам. Каждая из монархий ищет пути диверсификации своих связей, что обусловлено не только сложными, часто конфликтными, отношениями между самими странами, как например между Катаром и Саудовской Аравией - с одной стороны, Бахрейном и ОАЭ - с другой, инициировашими его блокаду, но и с наличием противоборствующих кланов внутри правящих семейств. Внешняя политика аравийских монархий является довольно «подвижной», она меняется в зависимости от геополитических и региональных реалий. Так, смирившись с тем, что все проекты по созданию марионеточного сирийского правительства и лояльного им режима в Сирии потерпели полный провал, аравийский шейхи оказались готовы координировать свои действия с Россией. Эта внутренняя политическая конкуренция позволяет российским компаниям постепенно продвигать свои интересы и на рынке сжиженного газа, чему способствует активизация политического диалога в последнее время между Россией и странами ССАГПЗ¹ (в частности, в рамках стратегического диалога «Россия - страны ССАГПЗ», в ходе которого происходит обмен мнениями по наиболее важным международным вопросам между главами внешнеполитических ведомств).

В 2000-х гг. активизировалась деятельность российских компаний и в Северной Африке, в частности, в Алжире, где уже с 2001 г. работает Роснефть и другие российские компании (в частности, Стройтрансгаз), а в 2008 г. свое представительство в этой стране открыл Газпром Основными вопросами повестки дня, важными для России, по- прежнему остаются вопросы сокращения финансирования террористиче-ского подполья (в том числе в Сирии), но также координация позиций по другим проблемам Ближнего Востока, возможности сотрудничества не толь-ко в энергетике, но и в военной сфере. В том же году его дочерняя фирма получила по тендеру право на раз-ведку и разработку сырья на сухопутном участке эль-Ассель, заключив кон-тракт с Алжирским национальным агентством по развитию углеводородных ресурсов («Алнафт») и компанией Сонатрак. В соответствии с условиями контракта российская сторона является оператором, а ее доля в проекте со-ставляет 49 %., который выразил готовность к диалогу с алжирской стороной по самым разным направлениям, включая совместное участие в проектах в третьих странах (Мавритании, Мали и др.), создание совместных предприятий, строительство Транссахарского газопровода и др. [Гелисханов 2011].

Сотрудничество России и Алжира, включая площадку Форума стран-экспортеров газа (ФСЭГ), вызывает значительное беспокойство европейцев. При этом Москва, со своей стороны, заинтересована в расширении своего присутствия в Средиземноморье для выстраивания, в том числе и эффективного энергодиалога с ЕС.

Особняком в этой связи стоят отношения с Сирией, в которой нефтяной фактор играет большую роль на севере страны, где большую часть территории до недавнего времени контролировали курдские вооруженные отряды.

В конце 2019 г. Д. Трамп сделал заявление о том, что США оставляют часть своих военнослужащих в Сирии именно для контроля над нефтяными месторождениями в северных провинциях (Хасеке и Дейр- эз-Зор), что вызвало крайне негативную реакцию со стороны Сирии, так как этот шаг американцев, естественно, может лишить правительство доступа к энергоресурсам и максимально затруднить процесс восстановления разрушенной экономики и преодоления энергетического кризиса в стране. Более того, сирийские курды, остро нуждаясь в финансовых вливаниях, продают часть нефти через Иракский Курдистан турецким компаниям [Кузнецов иЯК]. В декабре 2019 г. президент Сирии даже издал указ о бомбардировках караванов грузовиков с «украденной» нефтью и нефтехранилищ на территориях, контролируемых «Сирийскими демократическими силами», продемонстрировав, таким образом, что борьба с нефтяной контрабандой будет вестись довольно интенсивно.

Большую активность на сирийском направлении проявляет Турция, которая существенно усилила свои политические позиции в регионе и, очевидно, в дальнейшем стремится стать мощным мировым транспортно-логистическим инфраструктурным хабом, через который пройдут торгово-экономические пути. В январе 2020 г. была открыта первая ветка газопровода «Турецкий поток» Межправительственное соглашение по созданию и эксплуатации газо-провода «Турецкий поток» было подписано 10 октября 2016 г. министрами энергетики двух стран после встречи президентов России и Турции в Стам-буле на полях Мирового энергетического конгресса., благодаря которой Россия и Турция могут занять монопольное положение и определять условия транзита энергоносителей из стран Ближнего и Среднего Востока в Европу.

Однако для этого потребуется присутствие в арабских странах (Ираке, Сирии, Ливане, Египте), где политическая ситуация, по-прежнему, остается довольно напряженной. Ирак, возможно, пойдет на диалог в энергетической сфере с Россией и Турцией, однако, это может встретить серьезное противодействие со стороны США и их европейских и ближневосточных союзников. Более того, в данной сфере сотрудничества России будет необходимо учитывать и роль Китая, который уже стал одним из главных инвесторов в страны ближневосточного региона, первым покупателем его нефти и ведущим торговым партнером. Китайское присутствие и углубляющиеся отношения государств региона с КНР становятся существенным фактором геоэкономики и геополитики Ближнего Востока.

Глобальное измерение энергетического взаимодействия