Украина и программа "Восточное партнерство" (2014-2019 гг.)

Размещено на http://allbest.ru

Российский государственный гуманитарный университет

Украина и программа «Восточное партнерство» (2014-2019 гг.)

Александр С. Левченков

Москва

Аннотация

Статья посвящена влиянию программы «Восточное партнерство» на внутреннее развитие и внешнеполитические приоритеты Украины в период с 2014 по 2019 г. внешнеполитический восточный партнерство украина

Данная проблематика рассматривается на основе разнообразных источников, включая официальные документы, с привлечением отечественных и зарубежных исследований, касающихся различных аспектов обозначенного сюжета.

Комплексный анализ показал, что проект «Восточное партнерство» оказал достаточно серьезное влияние как на внутриполитические проекты и динамику изменения внешнеполитических приоритетов Киева, так и на российско-украинские отношения.

С политической точки зрения «Восточное партнерство» стало для украинского руководства свидетельством того, что страны Евросоюза выработали скоординированную позицию относительно перспектив и механизмов развития отношений с Киевом. Именно в рамках «Восточного партнерства» Украина готовилась к евроассоциации и либерализации визового режима с Евросоюзом.

Однако постепенно вопросы поддержки Украины стали вытесняться из повестки дня Евросоюза проблемами, обусловленными новой политикой Украины в области образования и языка, отсутствием позитивных результатов реформирования украинской экономики, социальной сферы и особенно государственно-политического аппарата, а также полузамороженным состоянием конфликта на Донбассе при отсутствии видимого желания украинской стороны его урегулировать.

Европейский союз, продолжая формально поддерживать евроинтеграционные устремления украинского руководства, занял выжидательную позицию относительно предоставления Украине твердых гарантий членства.

Тем не менее в контексте глобальной политики итогом взаимодействия стран «Восточного партнерства» с Украиной за истекшие десять лет стала «геополитизация» образа программы в отношениях между Евросоюзом и Российской Федерацией.

Ключевые слова: Вишеградская группа, Восточное партнерство, евроассоциация, евроинтеграция, Европейский союз, Украина

Abstract

Ukraine and the Eastern partnership programme (2009-2019)

Alexandr S. Levchenkov

Russian State University for the Humanities, Moscow

The article is devoted to the impact of the Eastern partnership program on the internal development and foreign policy priorities of Ukraine in the period from 2014 to 2019.

This problem is investigated on the basis of various sources, including official documents, statements by representatives of the leadership of the States involved in this issue, official statistics materials, taking into account the works of domestic and foreign researchers on various aspects of the subject under study.

A comprehensive analysis showed that the Eastern partnership project had a rather serious impact on both the internal political situation and the dynamics of changes in Kiev's foreign policy priorities, as well as on Russian- Ukrainian relations.

From a political point of view, the Eastern partnership programme became a reference point that symbolized for the Ukrainian leadership the existence of a coordinated position of the European Union countries in relation to the prospects and mechanisms for developing relations with Kiev. It was within the framework of the Eastern partnership that Ukraine was preparing to conclude Euroassociation and visa liberalization with the European Union.

Gradually, issues of support for Ukraine were replaced in the European Union's agenda by problems arising from the actions of official Kiev in the field of education and language policy, as well as the lack of progress in most areas of reform of the Ukrainian economy, social and political spheres, the semi-frozen state of the conflict in the Donbas, with no visible desire on the Ukrainian side to resolve it.

The European Union, while continuing to formally support the European integration aspirations of the Ukrainian leadership, preferred to take an increasingly wait-and-see position on providing Kiev with any guarantees of membership. However, in the context of global politics, the result of the Eastern partnership programme policy in relation to Ukraine over the past ten years has been the “geopoliticization” of the program's image in relations between Brussels and Moscow.

Keywords: Visegrad group, Eastern partnership, euroassociation, European integration, European Union, Ukraine

«Восточному партнерству» (далее - ВП) и его влиянию на отношения Европейского союза и отдельных входящих в него государств с Украиной, а также на российско-украинские отношения, за последние годы было посвящено немало работ отечественных ученых, включая труды Ю.А. Борко, Ю.К. Князева, Е.И. Пивовара, Е.Г. Пономаревой, Л.Н. Шишелиной и др. См., например: [Борко 2018], а также: Князев Ю.К. Десятилетие попыток ассимиляции: Восточное партнерство в политике ЕС // Мировая экономика и международные отношения. 2019. Т. 63. № 11. С. 122-126; Пивовар Е.И. Формирование и развитие политики Восточного партнер-ства // Славянский мир профессора Матвеева. Сер. «Историки-слависты МГУ». Кн. 10. М.: Родина МЕДИА, 2013. С. 429-436; Пономарева Е.Г. Интеграция versus конфронтация: реалии программы «Восточное Парт-нерство» // Вестник Дипломатической академии Министерства иност-ранных дел России. 2016. № 1(7). С. 66-86; Шишелина Л.Н. Программа Восточное партнерство накануне десятилетия // Научно-аналитический вестник Института Европы Российской академии наук. 2018. № 6 (6). С. 26-35; и др. Общим местом в историографии стало разделение истории развития программы и ее имплементации на постсоветском пространстве на этапы до и после украинского «Евромайдана».

В частности, специалисты, как правило, выделяют три этапа в развитии ВП: 2009-2013 гг., 2014-2017 гг. и период после Брюссельского саммита ВП 2017 г. до настоящего времени, когда программа оказалась под все возрастающим влиянием кризисных тенденций внутри самого Евросоюза и поиска новых возможностей и механизмов общеевропейской восточной политики [Борко 2018, с. 14-60] [Шишелина 2018, с. 27-33].

Как отечественные, так и западные исследователи в последние годы в целом далеки от иллюзий восприятия ВП в качестве эффективной программы социально-экономических преобразований. Так, по замечанию венгерского журналиста, члена международного дискуссионного клуба «Валдай» Габора Штира, «за неимением институциональных условий ЕС предлагает восточным партнерам статус периферии. Те же, хотя бы из интересов удержания власти (национальными политэлитами) не спешат ускорять ход социально экономических преобразований. Находясь в стадии строительства наций, они воспринимают “Восточное партнерство” скорее в геополитической плоскости...» Штир Г. ЕС - Восточное партнерство: разные скорости, разное понимание [Электронный ресурс]. Международный дискуссионный клуб «Валдай». 24 ноября 2017. URL: http://ru.valdaiclub.com/a/highlights/ es-vostochnoe-partnyerstvo-raznye-skorosti/ (дата обращения 14 декабря 2019).

Тем не менее проект ВП оказал достаточно серьезное влияние как на внутриполитические расклады и динамику изменения внешнеполитических приоритетов Киева, так и на российско-украинские отношения.

Важнейшей составляющей взаимодействия Украины со странами Вишеградской группы в «постмайданный период» стало сотрудничество по вопросам достижения двух приоритетных целей ВП - заключения, а затем имплементации Соглашения об ассоциации Украина - ЕС, а также либерализации визового режима между Киевом и Брюсселем (так называемого «безвиза»).

В соответствии с изменениями, которые произошли во внутриполитической жизни и во внешней политике Украины, одной из приоритетных целей которой стало закрепление курса на европейскую и евроатлантическую интеграцию, состоялось подписание Соглашения об ассоциации Украины с Европейским союзом.

Политическая часть соглашения об Ассоциации была подписана 21 марта 2014 г. в ходе внеочередного саммита Украина - ЕС, подписание же экономической части состоялось 27 июня 2014 г. в рамках заседания Совета Европейского союза. Ратификацию Соглашения депутаты Верховной Рады и европарламентарии осуществили 16 сентября 2014 г.

Дать комплексную оценку результатов ВП для Украины весьма непросто из-за всеобъемлющего кризиса, который был вызван «Евромайданом» и затронул все сферы общественно-политической и социально-экономической жизни страны.

«Евромайдан», который и сам был отчасти продуктом характерной для украинского общества мифологизации важнейшей составляющей ВП - Соглашения об ассоциации, стал для политических элит Украины своеобразным «Рубиконом». Сама «Революция достоинства» и последовавший за ней радикальный разворот на Запад внесли в ВП, возможно, гораздо больше геополитических смыслов, чем планировалось изначально, причем в украинском случае геополитическая составляющая стала едва ли не определяющей для отношений сторон.

Двоякое влияние оказало «Восточное партнерство» и на украинскую экономику. В первые годы значение программы для развития экономического сотрудничества между Украиной и ЕС было невелико. Однако успешные переговоры между Киевом и Брюсселем о создании Углубленной и всеобъемлющей зоны свободной торговли Украина - ЕС (далее - УВЗСТ) актуализировали обсуждение проблемы будущего восточного (постсоветского в целом и российского в частности) направления украинской внешнеэкономической активности.

Тому были и объективные экономические причины. Так, в 2009 г. на фоне кризиса украинский экспорт в страны ЕС составлял 9 514, 3 млн долл., а в страны СНГ - около 13 472, 9 млн долл.; импорт из ЕС равнялся 15 438,5 млн. долл., а из стран СНГ - 19 692, 6 млн долл. Динаміка географічної структури зовнішньої торгівлі товарами [Электронный ресурс]. Державна служба статистики України. Дата остан-ньої модифікації: 31 травня 2019. URL: http://ukrstat.gov.ua/operativ/ operativ2005/zd/zd_rik/zd_u/gs_rik_u.html (дата обращения 12 декабря 2019).; наконец, украинский экспорт в Россию составил в том же 2009 г. 8 495 млн долл., а импорт - 13 235, 7 тыс. долл., лишь немного уступив общеевропейскому Географічна структура зовнішньої торгівлі України товарами за 2009 рік [Электронный ресурс]. Державна служба статистики України. URL: http://ukrstat.gov.ua/operativ/operativ2009/zd/ztt/ztt_u/ztt1209. htm (дата обращения 13 декабря 2019)..

В начале пребывания Виктора Януковича на посту президента Украины (2010-2011 гг.) фиксировался уверенный рост торговых оборотов между Украиной и странами СНГ и особенно между Украиной и Россией: в 2011 г. экспорт в страны СНГ составил 26 177, 0 млн долл., импорт - 37 212, 4 млн долл. (тогда как экспорт в страны ЕС составил в том же 2011 г. 18 021, 5 млн долл., импорт - 25 805, 8 млн долл.) Динаміка географічної структури зовнішньої торгівлі товарами [Электронный ресурс]. Державна служба статистики України. Дата остан-ньої модифікації: 31 травня 2019. URL: http://ukrstat.gov.ua/operativ/ operativ2005/zd/zd_rik/zd_u/gs_rik_u.html (дата обращения 12 декабря 2019).. При этом украинский экспорт в Россию в 2011 г. достиг 19 819, 6 млн долл., импорт - 29 132, 2 млн долл. Географічна структура зовнішньої торгівлі України товарами за 2011 рік [Электронный ресурс]. Державна служба статистики України. URL: http://ukrstat.gov.ua/operativ/operativ2011/zd/ztt/ztt_u/ztt1211_u. htm (дата обращения 14 декабря 2019).

2012-2013 гг. оказались переломными в соотношении импорта из стран СНГ и ЕС в Украину, что было вызвано, в первую очередь, российско-украинскими противоречиями в рамках Зоны свободной торговли СНГ. По итогам 2013 г. экспорт в Россию составил 15 065, 1 млн долл., импорт - 23 234, 2 тыс. долл. Географічна структура зовнішньої торгівлі товарами за 2013 рік [Электронный ресурс]. Державна служба статистики України. URL: http://ukrstat.gov.ua/operativ/operativ2013/zd/ztt/ztt_u/ztt1213_u.htm (дата обращения 17 декабря 2019). В то же время украинский экспорт в страны ЕС в 2013 г. вырос до 16 758, 6 млн долл., импорт - до 27 046, 5 млн долл Динаміка географічної структури....

Политический кризис, порожденный «Евромайданом», оказал тяжелое воздействие на украинскую экономику и, в частности, на внешнеторговые обороты Украины: общий объем экспорта достиг самых низких показателей в 2016 г. - 36 361, 7 млн долл. (для сравнения: в 2013 г. - 63 320, 7 млн долл.), импорта в 2015 г. -37516, 4 млн долл. (для сравнения: в 2013 г. - 76 986, 8 млн долл.) Там же.. В последние годы наблюдался рост, но докризисных показателей товарооборот так и не достиг: по итогам 2018 г. экспорт составил 47 335,0 млн долл, импорт - 57187, 6 млн долл. Там же.

На этом фоне произошло значительное укрепление торговых позиций Евросоюза во внешнеэкономической жизни Украины: в 2018 г. украинский экспорт в страны ЕС достиг 20 157, 0 млн долл. (абсолютный рекорд), импорт составил 23 216, 5 млн долл. (меньше, чем в 2013 г.) Там же.. В то же время украинский экспорт в Россию в 2018 г. составил 3 652, 6 млн долл., импорт - 8 090, 3 млн долл. (правда, даже при таких показателях РФ оставалась крупнейшим торговым партнером Киева Географічна структура зовнішньої торгівлі товарами у 2018 році [Электронный ресурс]. Державна служба статистики України. Дата остан-ньої модифікації: 31 травня 2019. URL: http://ukrstat.gov.ua/operativ/ operativ2018/zd/ztt/ztt_u/ztt1218_u.htm (дата обращения 18 декабря 2019).).

В 2009 г. общий объем инвестиций из-за рубежа составил 38992, 9 млн долл. (по состоянию на 1 января 2010 г.), причем большая часть этой суммы - 31 538, 4 млн долл. - пришлась на долю инвесторов из стран Европейского союза Прямі інвестиції (акціонерний капітал) в економіці України / з України: за країнами світу; країнами ЄС; видами економічної діяльності;. В 2010-2013 гг. объем инвестиций из стран ЕС демонстрировал тенденцию к относительно небольшому, но все же росту: по состоянию на 1 января 2011 г. - 36 969, 1 млн долл. (при совокупных 45 370, 0 млн долл.), на 1 января 2014 г. - 41 032, 8 млн долл (при совокупных 53 704,0 млн долл.)по регіонах (2010-2018) [Электронный ресурс] // Державна служба ста-тистики України. URL: http://ukrstat.gov.ua/operativ/operativ2017/zd/ inv_zd/pi_ak_ks_reg/pi_ak_ks_reg_u.xlsx (дата обращения 23 декабря 2019). Там же..

Заслуги «Восточного партнерства» в этом не было - в число первоочередных задач программы не входило привлечение в Украину европейских инвесторов (это могло стать «побочным эффектом» улучшения бизнес-климата в стране в результате масштабного реформирования). Небольшой рост европейских инвестиций в указанные годы был обусловлен относительной стабилизацией и некоторым подъемом украинской экономики.

Европейский союз в целом и особенно «Восточное партнерство» оказались не готовы к такой экономической поддержке Украины, которая компенсировала бы беспрецедентные потери «постмайданных» лет. Поведение европейских партнеров определяли вооруженный конфликт и общая нестабильность: общий объем инвестиций из стран Европейского Союза по состоянию на 1 января 2015 г. сократился до 29 308, 0 млн долл., а по состоянию на конец 2018 г. составил лишь 24 742, 7 млн долл. Там же.

Конечно, стабилизирующее воздействие на украинский социум оказала либерализация визового режима между Брюсселем и Киевом. Традиционные миграционные потоки в Россию были частично переориентированы на страны ЕС: за июль-сентябрь 2017 г. поток пассажиров из Украины в страны Шенгенской зоны вырос на 15% по сравнению с аналогичным периодом 2016 г. Исследование: Сколько миллионов человек эмигрировало из Укра-ины в Россию и ЕС? И сколько еще уедет? [Электронный ресурс]. Между-народные инвестиции. 22 марта 2018. URL: https://internationalinvestment. biz/business/331-emigraciya-ukraincev-skolko-grazhdan-ukrainy-uehalo-za- rubezh-i-v-kakie-strany.html (дата обращения 18 декабря 2019). Целый ряд европейских стран были заинтересованы в притоке сравнительно дешевой рабочей силы из Украины, однако украинские «заробитчане» принесли с собой и массу серьезных проблем, включая ухудшение криминальной обстановки и распространение националистических настроений в государствах, принимающих мигрантов.

ВП сыграло серьезную роль в подписании в сентябре 2018 г. Европейской Комиссией Меморандума о взаимопонимании с Украиной относительно макрофинансовой помощи (МФП), предусматривающей выделение 1 млрд евро в виде среднесрочных и долгосрочных кредитов для «содействия экономической стабилизации в стране, в том числе посредством структурных реформ и реформ в сфере управления» Отношения ЕС-Украина в фактах и цифрах [Электронный ресурс]. Портал «Соседство ЕС» (“EU Neighbours East”). URL: https :// www.euneighbours.eu/sites/default/files/publications/2019-05/EAP%20 FACTSHEET%20UKRAINE%20RU.pdf (дата обращения 14 декабря 2019).. После того как Украина выполнила согласованные с ЕС обязательства, необходимые для поступления первого транша по указанной программе, в декабре 2018 г. Киеву было выделено 500 млн евро. Однако макрофинансовая помощь, как и в целом все экономическое взаимодействие Украины с ЕС после заключения Соглашения об ассоциации и УВЗСТ, оказалась подчинена жестким требованиям, часть которых была негативно воспринята в украинском обществе и даже среди политических элит.

Одним из примеров такого конфликта интересов стал вопрос о поставках в Европу леса-кругляка, мораторий Киева на которые действовал в 2015-2018 гг. и, по мнению ряда аналитиков, привел отношения Украины и ЕС к порогу торговой войны Сидоренко С., Панченко Ю. На порозі торговельної війни: Украї-на та ЄС вийшли на новий етап суперечки про ліс-кругляк [Электрон-ный ресурс]. Європейська правда. 18 апреля 2018. URL: https://www. eurointegration.com.ua/articles/2018/04/18/7080603/ (дата обращения 14 декабря 2018).. При этом, согласно британским исследованиям, несмотря на мораторий, украинские леса вырубались и экспортировались, что было нарушением не только национального законодательства, но и норм ЕС “Ukraine exports illegal timber to the European Union” (2018) [Online], The official site of the Warsaw Institute Foundation, available at: https://warsa- winstitute.org/ukraine-exports-illegal-timber-european-union/ (Accessed 14 December 2018)..

Ограниченная, хотя и важная финансовая помощь, которая оказывалась Украине в рамках ВП, была направлена прежде всего на поддержку проведения реформ, непосредственный контроль за которыми осуществляли коррумпированные и недостаточно эффективные, с точки зрения ЕС, украинские органы государственной власти.

Это способствовало росту скепсиса в отношении украинских перспектив со стороны даже самого активного лоббиста Киева - Польши. Польские исследователи еще до разгромного поражения команды Петра Порошенко весной 2019 г. обращали внимание на то, что одним из важных элементов, препятствующих сотрудничеству ЕС с государствами ВП, является коррупция, которая пронизывает политические системы государств ВП и препятствует изменению ситуации в них [Stзpniewski 2017, p. 190].

С политической точки зрения ВП в некотором смысле стало точкой отсчета, которая символизировала для украинского руководства выработку странами Евросоюза скоординированной позиции относительно перспектив и механизмов развития отношений с Киевом.

В этом смысле программа, официально не преследовавшая какие-либо конкретные геополитические цели, тем не менее оказала большое влияние на поддержание мотивации и даже укрепление (конкретизацию) проевропейского вектора внешней политики Украины после неудачной попытки президента Виктора Ющенко (2005 - начало 2010 г.) однозначно развернуть страну в сторону Запада.

Одновременно с этим «Восточное Партнерство» удерживало своих партнеров в достаточно жестких рамках, и неслучайно при взаимодействии с ним так и не доказали свою значимость европоцентричные объединения, в которых Киев играл не последнюю, а в отдельные моменты едва ли не ведущую роль (ГУАМ, Содружество демократического выбора). Эти проекты стран западного фланга постсоветского пространства, на которые оказал безусловное влияние опыт таких неформальных объединений, как Вишеградская группа, просто не могли вписаться в умеренную пошаговую схему Брюсселя, в которой не было места для инициатив партнеров и которая составлялась и модифицировалась на фоне достаточно скептического отношения многих стран ЕС к конкретным обещаниям странам-участницам проекта.

В результате победы «Евромайдана» в 2014 г. Киев и Брюссель оказались друг у друга в заложниках. Брюссель был уверен: если страны Евросоюза перестанут поддерживать Украину, это может привести к еще более глубокой дезинтеграции украинского государства и, следовательно, к росту напряженности на восточных рубежах ЕС (последнее особенно беспокоило западных соседей Украины).

Кроме того, настойчивое желание принять участие в судьбе украинцев проявили и США, рассматривавшие «украинский вопрос» в качестве мощного фактора давления на Москву и инструмента, с помощью которого Вашингтон мог бы влиять на решения объединенной Европы. Киев же, выбрав роль «буферной зоны» между ЕС и Россией, лишь следовал в фарватере западных партнеров, что было закономерно, учитывая отсутствие серьезных успехов в области социально-экономической модернизации и реформ госуправления, а также то влияние, которое оказывают на страну конфликты олигархических групп.

Главным аргументом команды Петра Порошенко в переговорах с ЕС практически по любым вопросам стратегического характера (будь то имплементация положений Соглашения об ассоциации и УВЗСТ, получение макрофинансовой помощи или подготовка к введению безвизового режима) стала жертвенность украинского государства, противостоящего «российской угрозе». Этот аргумент Киев использовал постоянно, ссылаясь на «новый геополитический контекст в регионе» и настаивая на выстраивании такого формата взаимодействия в рамках ВП, который учитывал бы разноскоростную динамику в рамках этой инициативы Міністр закордонних справ України Павло Клімкін взяв участь у щорічному засіданні міністрів закордонних справ у рамках «Схід-ного партнерства» [Электронный ресурс]. Міністерство закордонних справ України. 13 травня 2019. URL: https://mfa.gov.ua/ua/press-center/ news/35557-ministr-zakordonnih-sprav-ukrajini-pavlo-klimkin-vzyav- uchasty-u-shhorichnomu-zasidanni-ministriv-zakordonnih-sprav-u-ramkah- skhidnogo-partnerstva (дата обращения 14 декабря 2019)..

С другой стороны, после формального достижения намеченных приоритетных целей - Соглашения об ассоциации, УВЗСТ и «безвиза» (на практике либерализации визового режима) все большее значение приобретало отсутствие ответа на самый значимый вопрос многих украинских политиков и экспертов относительно дальнейшей «европейской перспективы» для Украины.

ЕС пока не выработал не раздражающего украинских евроинтеграторов и одновременно не приводящего в восторг украинских евроскептиков предложения, поскольку изначально было четко декларировано, что ВП не гарантирует членства в Евросоюзе. Тем временем с трудом достигнутое в рядах ЕС единство (особенно показательным был консультативный референдум в Нидерландах) удерживать стало все труднее, во многом из-за влияния на региональное развитие Украины националистических тенденций, приведших к принятию в 2017-2019 гг. законодательных инициатив в области образования и языковой политики, которые были восприняты не только в России, но и среди партнеров Украины в ЕС как угроза положению национальных меньшинств, причем Венгрия перешла к практическим действиям, неоднократно блокировав участие Киева в важных межгосударственных мероприятиях.

С середины 2017 г. очевидным стало заметное уменьшение внимания к украинскому направлению и стран Вишеградской группы, что отчасти объяснялось достижением основных целей (вступление в силу Соглашения об ассоциации Украина-ЕС и введение в июне 2017 г. безвизового режима). Постепенно вопросы о поддержке Украины сменялись в повестке многочисленными проблемами, вызванными действиями Киева в области образования и языковой политики, неудачным ходом социально-экономических и внутриполитических преобразований, полузамороженным состоянием конфликта на Донбассе при отсутствии видимого желания с украинской стороны к его урегулированию [Гущин, Левченков 2019, с. 43].

К экономическим проблемам добавились и сложности, связанные с либерализацией визового режима между Украиной и ЕС. Переговорный процесс по вопросу введения безвизового режима Несмотря на то что в аналитике и экспертном сообществе утверди-лось название «безвиз», правильнее было бы этот процесс называть либе-рализацией визового режима. между Украиной и ЕС шел тяжело. Хотя соглашение было подписано в 2017 г. и формально его заключение можно воспринимать как тактический успех команды Петра Порошенко, выполнившего одно из своих предвыборных обещаний, тем не менее его реальное значение для подавляющего большинства украинцев оказалось неочевидным, прежде всего потому, что граждане Украины получили возможность безвизового въезда на ограниченный срок без права на проживание, трудоустройство или обучение в странах ЕС.

В итоге безвизовый режим привел к росту проблем в отношениях между Киевом и Брюсселем, так как последний в условиях роста числа украинцев, пользующихся возможностью пересечения границы для последующего нелегального проживания и трудовой деятельности, уже в конце 2017 г. начал требовать от Украины принятия мер по борьбе с нарушителями условий соглашения. Данная ситуация показала несочетаемость интересов двух сторон: наиболее востребованной в условиях социально-экономических трудностей в самой Украине для ее граждан оказалась возможность выезда за рубеж с целью поиска работы, в то время как в странах Евросоюза в последние годы особенно выросло недовольство нелегальной миграцией.

Но важнейшей причиной того, что интерес Европейского союза и активных инициаторов Восточного партнерства к украинской проблематике упал, следует считать разочарование в способности украинского руководства обеспечить необходимые реформы, неудачи большинства из которых, в свою очередь, были вызваны во многом внутренними причинами, прежде всего, отсутствием полноценной перезагрузки власти и элиты.

Вполне можно согласиться с утверждением, что в Украине гражданское общество, несмотря на его формально декларируемое развитие, во многом представляло в течение последних лет набор организаций грантополучателей, которые жили на деньги, поступающие из-за рубежа, или же финансировались местными олигархами, т. е. зачастую являлись фактически клиентелами Очередная годовщина Майдана: как изменилась страна за

5 лет? (пресс-конференция) [Электронный ресурс]. YouTube-канал «GolosTV UA» 22 ноября 2018. URL: https://www.youtube.com/ watch?v=E1uAiPn4t2A (дата обращения 14 декабря 2019).. Очевидным являлось сохранение преемственности с прежними формами и инструментами управления, с высоким уровнем коррупции и отсутствием чувства национальной ответственности у элит.

Именно апатия и тотальное недоверие к власти и ее институтам, а также отсутствие прогресса в проведении реформ наиболее ярко характеризовали состояние украинского общества накануне и во время президентских выборов 2019 г. Данные социологических опросов сигнализировали о том, что недоверие как к власти, так и к подавляющему большинству оппозиционных политиков было очень высоким (практически у всех претендентов на пост президента, кроме Владимира Зеленского, были крайне высокие антирейтинги) Ткачев Ю. Антирейтинг как ресурс: К кому из кандидатов в прези-денты Украины стоит относиться серьезно [Электронный ресурс]. Жур-нал «Огонёк». 4 февраля 2019. № 4. С. 20. URL: https://www.kommersant. ru/doc/3854223 (дата обращения 14 декабря 2019).

Borko, Yu.A. (2018), Vostochnoepartnerstvo:proekt, real'nost', budushchee [Eastern partnership: project, reality, future], The Institute of Europe of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia.

Gushchin, A.V. and Levchenkov, A.S. (2019), Ukraina posle Evromaidana. Pyat' let krizisa i nadezhd [Ukraine after Euromaidan. Five years of crisis and hope], Russian International Affairs Council, Moscow, Russia..

Оглушительный успех Владимира Зеленского не привел к кардинальным изменениям в принципах поведения элит и их отношений с государством и экономикой Украины, зато способствовал росту скептицизма со стороны европейских политиков, курирующих Восточное партнерство: способность Владимира Зеленского и его команды контролировать внутриполитические процессы в Украине весьма сомнительна.

Отсутствие реального результата реформ, разочарование украинского общества в самих процессах реформирования - эти факторы заставили Евросоюз занять выжидательную позицию. Продолжая формально поддерживать евроинтеграционные устремления украинского руководства, Брюссель избегает обсуждения вопроса о предоставлении Киеву твердых гарантий членства в ЕС.

В глобальном же контексте итогом украинской политики «Восточного партнерства» за истекшее десятилетие стала «геополитизация» образа программы в отношениях между Евросоюзом и Российской Федерацией. Фактически Восточное партнерство способствовало тому, что Киев принял вариант дальнейшей дезинтеграции постсоветского пространства.

Однако, по справедливому замечанию Е.И. Пивовара, такой вариант может вызвать «резкое усиление неравномерности в социально-экономическом развитии каждой страны, рост экономического и социального неравенства, внутренней напряженности, ухудшение межгосударственных отношений на фоне борьбы внешних политических сил и транснациональных корпораций за ресурсы, территорию, рынки сбыта, неизбежные этнополитические конфликты» [Пивовар 2019, с. 43-44], что мы и наблюдаем на украинском примере.

Перспективы ухода от этой парадигмы в ближайшем будущем будут зависеть, прежде всего, от характера дальнейших отношений России и ЕС, от способности украинского руководства избавиться от наиболее серьезных недостатков во внутреннем управлении страной, а также от готовности Киева к реальному урегулированию кризиса на юго-востоке страны и желании или нежелании искать пути нормализации отношений с Россией, от которых в значительной степени зависит возможность восстановления разрушенной кризисом украинской экономики.

Литература

Борко 2018 - Борко Ю.А. Восточное партнерство: проект, реальность, будущее. М.: Институт Европы РАН, 2018. 70 с.

Гущин, Левченков 2019 - Гущин А.В., Левченков А.С. Украина после Евромайдана: Пять лет кризиса и надежд: Рабочая тетрадь № 54/2019. М.: Российский совет по международным делам (РСМД), 2019. 60 с.

Пивовар 2019 - Пивовар Е.И. Евразийский интеграционный проект: предпосылки, становление, развитие: Глобальные процессы на постсоветском пространстве. СПб.: Алетейя, 2019. 899 с.

Шишелина Л.Н. Программа Восточное партнерство накануне десятилетия // Научно-аналитический вестник Института Европы РАН. 2018. № 6 (6). С. 26-35.

Stзpniewski, T. (2017), “The Eastern Partnership of the European Union in the Period of Turmoil and Transformations in Eastern Europe”, Studia Europejskie - European Studies Affairs, vol. 17, no. 3, pp. 183-193.

References

Pivovar, E.I. (2019), Evraziiskii integratsionnyi proekt: predposylki, stanovlenie, razvitie. Global'nyeprotsessy napostsovetskomprostranstve [Eurasian integration project: background, formation, development. Global processes in the postSoviet space], Aleteiya, Saint Petersburg, Russia.

Shishelina, L.N. (2018), “Program Eastern partnership on the eve of the decade”, Scientific and analytical Bulletin of the Institute of Europe of the Russian Academy of Sciences, vol. 6, no. 6, pp. 26-35.

Stзpniewski, T. (2017), “The Eastern Partnership of the European Union in the period of turmoil and transformations in Eastern Europe”, Studia Europejskie - European Studies Affairs, vol. 17, no. 3, pp. 183-193.

Размещено на Allbest.ru