Диалектика стратегического развития Центрально-Евроазиатского трансграничного региона в условиях современных вызовов

The article discusses modern challenges and risks of the strategic development of countries of the Central Eurasian cross-border region located on the periphery of the main centers for the adoption of geopolitical and geoeconomic decisions, whose national economies have relatively low competitiveness in the modern world. Having carried out an analysis of the geo-economic situation of the territory in question in connection with the changing economic and political conditions of life of the inland regions, it was shown how the challenges and new opportunities exist in constant dialectical interaction. With the occurrence of new borders and states, the significant growth of the economy of China and other countries of Southeast Asia, the previously unremarked spectrum of possibilities appears for internal spaces remote from the sea.

In addition, the likelihood of conflicts of ethnic, resource, political and cultural nature of the development of cross-border areas is increasing. Within the systemic dialectic methodology framework, potential economic, geopolitical, we identified environmental risks of the development of the ultra-continental cross-border region in the context of the occurrence of new large infrastructure projects. They connect the whole continent in one goal. The purpose of the study is to identify the dialectic of opportunities and risks for the development of the Central Eurasian cross-border region in the case of the implementation of transport and logistics megaprojects. Separate territories, growth points located in the zone of intersection of interests of several actors of regional development are proposed. In the case of the formation of a framework of cross-border industrial and innovative clusters, it becomes possible to reduce the risks associated with the Chinese economic complex.

Keywords: Central Eurasian cross-border region, civilizational challenges, conflicts of regional development, transcontinental highways, development centers

геополитический трансконтинентальный магистраль диалектика

Введение

Мировое сообщество на стыке тысячелетий вступило на путь постиндустриального развития, и этот постулат не вызывает сомнений не только в научных и властных кругах, но и у большинства образованного и думающего населения. Достаточно проследить динамику занятости практически во всех странах, отметив постоянный рост занятых в инфраструктурных отраслях и долю производств с использованием ИТ-технологий. Стремительно растет цифровизация экономики развитых и развивающих стран [12; 14]. Но, к сожалению, данные тенденции не только не сглаживают ситуацию в этих странах, а также между ними, но и ведут к дальнейшему расслоению общества и появлению новых цивилизационных вызовов.

Придерживаясь классического, на наш взгляд, определения вызова А. Дж. Тойнби, считавшего, что любой цивилизационный вызов побуждает к росту, развитию, к решению стоящих перед обществом задач, а отсутствие вызовов означает отсутствие стимулов к росту и развитию, мы считаем, что определённое географическое положение также может выступать таковым. Традиционное мнение, согласно которому благоприятные климатические и географические условия, безусловно, способствуют общественному развитию, оказывается неверным. Наоборот, «исторические примеры показывают, что слишком хорошие условия, как правило, поощряют возврат к природе, прекращение всякого роста» [13]. В этом случае сложно не согласиться с Тойнби, и развитие цивилизации показывает, насколько обилие природных ресурсов развращает общество и, наоборот, их отсутствие или сложные природно-климатические условия способствуют мобилизации иных, как правило, интеллектуальных ресурсов. Россия на собственном примере убеждается в объективности данной аксиомы.

Имея богатейший ресурсный потенциал, наша страна занимает, по данным ЮНЕСКО, 62-е место в мире по уровню технологического развития (между Коста-Рикой и Пакистаном); 67-е - по уровню жизни; 127-е - по показателям здоровья населения и 182-е - по уровню смертности среди 207 стран мира¹.

Тойнби считал, что каждое испытание на прочность, будь то природный или иноплеменный вызов, есть настоящий двигатель или локомотив, по К. Марксу, исторического процесса, пробуждающий творческую энергию этноса и поднимающий его на новую ступень развития, а иногда и способствующий рождению новых цивилизаций.

Каждая цивилизация сталкивается со своим набором вызовов, и возможность ответа на них в значительной мере определяется уровнем развития культуры общества, понимаемая нами вслед за С.И. Гессеном в весьма широком диапазоне Статистика ЮНЕСКО. Россия в фактах и цифрах. - Текст: электронный // Статистика ЮНЕСКО. Свободная энциклопедия. Гессен С.И. Основы педагогики. - М.: Шко-ла-Пресс, 1995. - 448 с., который в категории «культура» объединил три слоя развития общества - образованность, гражданственность и цивилизация. В свою очередь образованность включает науку, искусство, нравственность и религию; гражданственность - право и государственность; цивилизация - хозяйство (экономику) и технику.

В современном мире выделяют такие глобальные вызовы, как демографические, экологические, энергетические; вызовы социально-экономических трансформаций; религиозные, причем последние проявляются как в процессах толерантности религий и их течений, так и в их вырождении и столкновении. И каждый из названных вызовов имеет национальные и пространственно-временные особенности проявления [9].

Не останавливаясь подробно на особенностях глобальных вызовов, обратимся лишь к тем, что характерны для ультраконтинентальных горных и предгорных территорий Центрально-Евроазиатского трансграничного региона. Специфику их проявления, на наш взгляд, определяет практически экспоненциальный рост экономики и геополитической роли Китая на протяжении последних десятилетий [10], а также продолжающееся влияние ведущих западных стран, которые одновременно являются ориентиром потребительского стандарта и мерилом социально-экономического успеха. Темпы этого роста меняются, но направление остаётся неизменным, что существенно усиливает риски функционирования национальных экономик стран этого региона, сохранения национальной культуры и самостоятельных траекторий их развития и выбора стратегии.

Рис. 1 Картосхема Центрально-Евроазиатского трансграничного региона

Объединение данных пространств в единый макрорегион обосновано не только природно-территориальной общностью, но и тем фактом, что их прошлое развитие в культурном, политическом, экономическом, языковом, этнорелигиозном и транспортно-логистическом разрезах шло совместно. Все рассматриваемые территории являются отдалёнными как от морских побережий, так и от главных центров принятия политических и экономических решений в мире; являются ультраконтинентальными и имеют, соответственно, относительно низкую, за исключением отраслей сырьевого, прежде всего энергетического, характера, конкурентоспособность своего хозяйства.

Цель проведённого исследования - выявить диалектику возможностей и рисков развития Центрально-Евроазиатского трансграничного региона в случае реализации инфраструктурных мегапроектов - транзитной трансконтинентальной магистрали - Экономический пояс Шёлкового пути и др. Задачи исследования: оценить риски развития; оценить возможности развития; соотнести возможности и риски развития Центрально-Евроазиатского трансграничного региона. Исследование проведено в рамках системно-диалектического подхода развития любой территориальной системы. При этом она изучается на разных стадиях своего развития - формирования, функционирования и развития.

Данный подход применим для того чтобы показать, как в современных условиях в результате деформации всей мирохозяйственной системы из-за различных факторов глобального и макрорегионального масштаба происходят негативные изменения в исследуемых пространствах. На планетарном уровне это очевидное сейчас изменение климата, реальное и, к сожалению, прогрессирующее опустынивание на равнинных и межгорных пространствах рассматриваемого макрорегиона и таяние ледников в горах, а также смена технологических, социально-экономических укладов и ведущих факторов мирового развития - передел сфер влияния и рынков сбыта.

Использование статистических данных и применение математико-статистического аппарата позволили подтвердить центральное ультраконтинентальное положение данного региона со всеми вытекающими из этого проблемами социально-экономического характера, сложностями и возможностями, которые даёт совокупность ресурсного, культурно-исторического и людского потенциала, этого важнейшего пока не объединённого значимыми союзами и соглашениями пространственно-срединного объекта [3]. При этом очень продуктивен подход американских авторов, работающих в области новой экономической географии, выкладки которых были использованы при анализе конкурентных преимуществ рассматриваемой территории [15].

Результаты исследования и их обсуждение. В данном срединном пространстве Евразии пересекаются геополитические и геоэкономические интересы ведущих мировых факторов. К их числу, наряду с США, Китаем и Россией, можно будет отнести в случае полного освобождения от санкций и Иран. Эти страны (за исключением США), предлагающие в том числе свои модели социально-культурного развития, имеют через регионы Центральной Евразии общие границы, соответственно, могут осуществить совместные трансграничные мегапроекты. В случае их эффективной реализации каждая из отмеченных держав получает очень существенные дивиденды. Естественно, для развитых стран совершенно неприемлема ситуация объединения в союз центрально-евроазиатских пространств по типу ЕС или НАФТА (тем более НАТО) с тремя главными «возмутителями спокойствия» в западном мире. Ведь в случае позитивного результата к данному суперконгломерату начнут тяготеть четвёртая экономика мира - Индия, её главный современный противник Пакистан и забытый лидер Ближнего Востока, развивающаяся Турция. Совместными усилиями они смогут урегулировать ситуацию в Афганистане и получить грандиозные возможности по созданию общего экономического (может, политического или геополитического) пространства, включающего как внутренние, так и морские регионы, на территории которого сейчас проживает около 3,55 млрд чел.

Рассматриваемая территория обладает высоким потенциалом не только возможностей развития, но и возникновения конфликтов этнического, ресурсно-сырьевого, политического и культурного характера. Часть из них уже имеют место, многие - носят латентный характер и сдерживаются более сильными державами. Получив независимость, государства региона стоят перед выбором путей развития; и одним из них является вариант развития транзитных трансконтинентальных магистралей - Экономический пояс Шёлкового пути (ЭПШП), предложенный осенью 2013 г. Председателем Китая Си Цзиньпином, очень заманчив для их экономик. Но предложенный известный мегаинвестиционный проект несёт за собой множество рисков, необходимость учёта которых в стратегических документах развития данных государств чрезвычайно важна. В то же время не следует забывать, что и другие инфраструктурные проекты трансконтинентального характера, проходящие через Центрально-Евроазиатский трансграничный регион, также не однозначны, если просчитать все издержки от нарушения состояния окружающей среды, использования в действительности ограниченных местных капиталов и инвестиционных возможностей до продолжающейся зависимости от более сильных соседей. Рассмотрим лишь некоторые из потенциальных рисков в случае реализации столь масштабных проектов.

Экономические риски. Территории, через которые пройдут трансконтинентальные пути, сразу открываются для международной конкуренции. ЭПШП способствует либерализации международной торговли. Тем более что к китайскому транзитному коридору может присоединиться Индия, заинтересованная в развитии своего «Шёлкового» пути «Север - Юг»¹. И победителем в данной ситуации может однозначно стать Китай, который чётко проводит политику соблюдения собственных интересов, последовательно реализуя концепцию создания Восточной Среднеазиатской экономической зоны, идею строительства Евроазиатского материкового моста - связующего «два материковых моста» - железные дороги СУАР - Кашгар - Ош - Ферганская долина - Иран с Транссибом и иные более поздние проекты. Проигравшими - местные сообщества, потому что создание современной инфраструктуры по доставке китайских товаров в Европу приведёт к ухудшению положения местных производителей [7]. В этих проектах пока не обговариваются варианты защиты от дешёвого импорта, в их реализации не просматривается участие формальных и общественных институтов, контролирующих и регулирующих социальные и экологические аспекты деятельности зарубежных инвесторов. И в сложившейся ситуации, по мнению Ксавье Рише Индия создаёт свой собственный Шёлковый путь. Рише Ксавье. Один победитель и многие проигравшие // Гудок. - 2017. - № 120. - 19 июля., можно получить «одного победителя и многих проигравших».

Кроме того, существенную часть доходов в экономике центрально-евроазиатских стран составляют поступления рентного характера. Однако в случае формирования «транзитной» экономики вместо стабилизации национальных экономик может создаться политическая система присвоения доходов от транспортно-транзитной деятельности узким кругом элитарных слоёв общества с элементами благотворительности в виде прямой помощи остальному населению (или его части) и косвенного перераспределения доходов. При этом стимулов для развития высокотехнологичных производств может и не возникнуть.

Геополитические риски. Либерализация рынков способствует формированию открытого общества, к чему большинство стран Центрально-Евроазиатского региона, относящихся в основном к исламскому миру, ещё не готово. Возможно дальнейшее расслоение общества, активизация процессов ксенофобии и синофобии, возникновение конфликтов между радикально настроенной частью национального общества и так называемыми «западниками», настроенными на европейский образ жизни и европейские ценности. Кроме того, нельзя не учитывать неоднородность самого ислама, наличие неразрешимых противоречий между множеством его течений да и усиление терроризма, который также зачастую имеет исламистские корни. Всё это мало способствует развитию данных стран в рамках одной стратегии.

Экологические риски реализации проекта ЭПШП также весьма серьёзны и связаны не столько со строительством и эксплуатацией транспортных магистралей, сколько с последующей индустриализацией прилегающих территорий, их экологической колонизацией. Трудно допустить, что китайские инвесторы, экономика которых до сих пор находится в основном на этапе «коричневых» - экологоёмких технологий, будут внедрять ресурсосберегающие и экологически безопасные технологии «зелёной» экономики в транзитных государствах. Они ориентированы на получение быстрой отдачи от своих вложений, а не на создание высокотехнологичных и со временем конкурентных на мировом рынке рабочих мест. Всё это будет нести дополнительные антропогенные нагрузки на чрезмерно перенаселённые равнинные территории и стимулировать рост населения и производства в экологически значимых горных экосистемах, способствуя их разрушению.

Объективная проблема вододефицита в регионе осложняется не решением вопросов вододеления, когда большая часть водных ресурсов формируется в горных регионах Таджикистана и Кыргызстана, а потребляется - в Казахстане, Туркмении, Узбекистане, при этом нет политического основания, жёстко определяющего объём и режим их изъятия. На территории Кыргызстана, например, формируется 75,2 % стока Сырдарьи, в Таджикистане - 2,7 % стока Сырдарьи и 74 % Амударьи, в Узбекистане - 15,2 и 8,5 %, соответственно. В итоге большинство стран региона функционируют в условиях вододефицита, причём вне международного поля нормативно-правового регулирования водопользования в трансграничных речных бассейнах, так как до сих пор не подписали международные соглашения в этой области [6].

Особого внимания с позиций экологических рисков заслуживают горные территории вдоль южных границ Азиатской России, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Афганистана, которые в результате транспортно-инфраструктурного обустройства могут стать зоной совместного ускоренного освоения труднодоступных в настоящее время природных ресурсов - биологических, водных, минерально-сырьевых, рекреационных. При этом следует учитывать особый экосистемный статус горных территорий с возможностью развития эксклюзивных специализаций, в том числе связанных с развитием туризма. Не исключая позитивные примеры горных районов Швейцарии, офшорных мини-государств Лихтенштейна, Андорры, Сан-Марино, следует учитывать, что в современных условиях Центральной Азии если и достигнуты позитивные результаты в душевых показателях производства или уровня жизни, то они связаны либо со сравнительно большими (с учётом местных возможностей населения и хозяйства) инвестициями центров, либо за счёт иных, например, экологических издержек. Для Восточно-Казахстанской области, например, сравнительный экономический успех привёл к мировому лидерству по особо опасным загрязнениям. Туристские специализации Алтая и Тувы реализуются за счёт инфраструктурных проектов государства, без них здесь было бы возможно развитие лишь экстремальных видов туризма.

Если проанализировать налоговые платежи в местные бюджеты, то окажется, что сектор гостеприимства в значительной мере работает в серой зоне, а дотационность региональных бюджетов, несмотря на готовую инфраструктуру, составляет рекордные для страны 75-80 %. То есть реальная, а не дотируемая относительная успешность горных ультраконтинентальных регионов возможна только при включении в их проекты внешних территорий, обладающих более высоким потенциалом человеческого, производственного и технологического капитала. В таблице приведены расстояния до крупнейших мировых портов в разных частях света Евразии, от столиц регионов и стран ЦентральноЕвроазиатского трансграничья, что лишний раз подчёркивает необходимость инфраструктурной увязки их внутренних пространств.

Таблица 1 Расстояние до морских портов от столиц территорий и стран Центрально-Евроазиатского трансграничного региона (по прямой)