Кризис и трансформации современной миросистемы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Кризис и трансформации современной миросистемы

Бочарников И.В., Овсянникова О.А.

Преддверие третьего десятилетия XXI столетия знаменуется трансформацией современного мирового порядка, обусловленного закатом сформировавшейся в «post-cold war» период американоцентричной системы международных отношений. Начавшийся в 90-е годы XX столетия американский проект глобализации достиг своего апогея в первом десятилетии XXI столетия в период первого президентского срока в США Дж. Буша-мл. и с того времени начал неуклонно деградировать, сопровождая этот процесс эскалацией конфликтности и политической турбулентности как регионального, так и глобального уровня.

Претензии США на глобальное лидерство предопределили их вовлеченность (непосредственно или косвенно) практически во все наиболее значимые кризисы не только глобального, но и регионального, а также локального характера, значительная из которых ими же и инициировалась.

В результате участие США в мировых политических процессах приняло беспрецедентно интровертный характер. Если ранее, в период «холодной войны», американское вмешательство во внутренние дела других государств ограничивалось, как правило, сферами влияния, определенными Ялтинско-потсдамскими соглашениями, то после 1990 года в зону интересов США попали практически все страны мирового сообщества.

Примерно в этот же период американский футуролог Ф. Фукуяма и ряд других ученых - неоконов (неоконсерваторов) - теоретически обосновали не только привлекательность однополярного Pax Amеricana, но и его неизбежность [11, 12, 15, 16]. С окончанием «холодной войны», по мнению Ф. Фукуямы и его сторонников, завершилась и эпоха конкуренции. Наступил своего рода «конец истории», точнее, конец ее смысла - по крайней мере, конкуренции, поскольку даже в случае продолжения или возникновения каких-то политических, религиозных или этнических конфликтов их потенциал будет в период «новой» эры международных отношений незначительным или даже отсутствовать по причине отсутствия смысла их продолжения или начала. Смысл потенциальных войн исчезает, так как враждующие стороны должны с наступлением «новой» эры разделять единые принципы сосуществования в мировом пространстве. В качестве таковых принципов, по мнению идеологов «нового мирового порядка», должны были выступать принципы либеральной демократии, являющейся, по их мнению, «идеальной формой человеческого общежития, и которая даже в перспективе не может быть радикально улучшена» [9].

Кризис обозначился еще в 2005 году. Тогда США, столкнувшись с эскалацией напряженности в оккупированном Ираке и осознав невозможность стабилизации ситуации в нем, обратились к ООН и другим международным институтам с предложением принять участие в восстановлении этой разрушенной ими страны. Помимо этого, США предложили мировому сообществу принять участие в реализации своего проекта «Большой Ближний Восток», что, конечно же, вызвало неприятие у лидеров ряда ведущих государств мирового сообщества того времени (России, Франции и Германии), а также большинства государств самого Ближневосточного региона, в том числе и ближайших союзников США - Саудовской Аравии и Турции [7].

Именно с этого времени началась разбалансировка американоцентричной мировой системы - однополярного мира. Началась она по вине самих Штатов, которые переоценили свои силы и возможности, а также нивелировали саму идею американского глобального лидерства. Бесконечные войны и конфликты, инициированные США, многочисленные человеческие жертвы и разрушения гражданской инфраструктуры, потоки беженцев, массовые нарушения прав в процессе продвижения и утверждения американоцентричного мирового порядка дискредитировали США, переставшие восприниматься в качестве арбитра и законодателя правил на мировой арене.

Последовавшее снижение доли США в мировом ВВП, многочисленные проблемы американской экономики и финансовой системы, неудачные интервенции в Ирак, Афганистан, Сирию и другие страны спровоцировали рост антиамериканских настроений во многих регионах мира, а также способствовали подъему изоляционизма в самих Соединенных Штатах.

Более того, 30-летие мира по-американски не принесло благополучия и самим Соединенным Штатам. Долгое время США демонстрировали стабильность, но, в конечном итоге, оказались подвержены тем же деструктивным внутриполитическим процессам, что и большинство стран мирового сообщества. Вовлеченность США в кризисные процессы бумерангом вернулась к ним в виде протестных движений, не прекращающихся еще со времен президентства Б. Обамы

По уровню внутриполитической нестабильности и политизированности общественных отношений между различными слоями и группами населения, а также государственно-гражданских отношений США не уступают тем странам, которых они отнесли к категории «падающих государств». Примечательно, что Соединенные Штаты оказались чрезвычайно уязвимы в отношении воздействия тех технологий, посредством которых они форматировали под свои интересы политическое пространство отдельных государств и целых регионов. Речь идет о технологиях так называемых «цветных революций» или инициировании народного гнева, разработанных в США в конце XX столетия.

И если раньше на вопрос о том, возможна ли «цветная революция» в США, отвечали отрицательно, поскольку в США нет американского посольства, то сейчас эта истина уже не работает. «Цветная революция» в США возможна, и она уже происходит, обретая черты расово-этнической конфронтации. Главным же лозунгом этой революции стал слэнг «Black Lives Matter» - «жизни черных имеют значение». И хотя само движение под этим лозунгом зародилось в социальных сетях еще в июле 2013 года, после того, как полицейского из Флориды Дж. Циммермана оправдали за убийство безоружного черного подростка [14], но именно сейчас оно обрело характер мощной антиправительственной силы, оказывающей значимое влияние на развитие внутриполитических процессов в Соединенных Штатах.

Наиболее значимыми следствиями данного противостояния является углубление раскола, политизация проблем общественного и социального расслоения, стремление к насильственным протестным акциям.

Примечательно, что эти протестные акции, в отличие от подобного рода процессов в других странах, носят характер столкновений цивилизационного характера, но не столько этноконфессионального, как считал С. Хантингтон [13], сколько социально-имущественного. В протестах в США принимают участие как афроамериканцы и латинос, так и представители белого населения, оказавшиеся вследствие глобализации в условиях бедности. По сути, речь идет о новом пролетариате, сформировавшемся в американских трущобах и европейских лагерях беженцев.

Важнейшим деструктивным фактором развития внутриполитической ситуации стала пандемия COVID-19, результаты которой для США оказались катастрофическими не только по числу жертв и пострадавших, но и из-за ограничительных мер, роста безработицы, снижения уровня жизни и других следствий. Катастрофические последствия развития пандемии на территории США, таким образом, нанесли мощный удар по мифу об американской исключительности. Исключительность в данном случае была проявлена в неспособности обеспечить безопасность американских граждан в условиях пандемии.

Очевидно, что катастрофические последствия пандемии COVID-19 станут для руководства Соединенных Штатов стимулом для усиления изоляционизма, сосредоточения на внутренних проблемах. В то же время США будут по-прежнему проявлять активность в тех сферах мировой политики, где они, по мнению американского руководства, наиболее эффективны - в вопросах дестабилизации внутриполитической ситуации в ключевых регионах мира, а также нанесения ущерба своим союзникам, партнерам, конкурентам и потенциальным противникам. Именно это происходит в настоящее время в Сирии, Ливии, в Грузии, в Белоруссии, на Украине и других регионах мира, относящихся, по мнению руководства США, к сфере американских интересов. Особенностью этих конфликтов является превалирование гибридных форм противоборства, использование технологий «прокси-войны» с тем, чтобы нанести оппонентам наибольший урон в финансовой, экономической, социальной и иных сферах. Эскалация напряженности и конфронтационности в этих сферах будет нарастать по мере дальнейшего ухудшения ситуации в самих Соединенных Штатах.

Реальностью современного этапа развития мировой политики является разрушение системы не только Pax Americana, но и в целом западноцентричного мира.

Несостоятельность проекта ЕС без поддержки США очевидна. Евроатлантическое сообщество, долгое время почивавшее под сенью фактического протектората США, оказалось под прессингом не только своих внутренних проблем, но и администрации тех же США, потребовавших более четкой проамериканской позиции, неучастия в тех международных экономических проектах, которые не соответствуют американским интересам, а также повышения финансовой ответственности за функционирование НАТО как гаранта их безопасности.

Реалиями современного этапа американо-европейских отношений является беспрецедентное давление администрации Д. Трампа на руководство ЕС и, особенно Германии, с тем, чтобы остановить реализацию проекта «Северный поток - 2», призванного обеспечить энергобезопасность Германии и Европы в целом. Несмотря на то, что проект готов почти на 97 %, США требуют остановить его завершение, обещая взамен этого обеспечить бесперебойную поставку в Европу американского сжиженного газа. При этом позиция американского руководства настолько радикальна и бескомпромиссна, что даже предложение о строительстве хранилищ на территории ФРГ для американского газа стоимостью 1 млрд. долл. не сыграло свою роль. Напротив, США призвали к созданию коалиции против «Северного потока - 2», предполагающей консолидацию сил и средств по противодействию его завершению.

Сам факт подобного рода давления не имеет аналогов в мировой истории, поскольку речь идет о давлении на своих так называемых союзниках, значимость которых Трампом оценивается с точки зрения их полезности или бесполезности для интересов США. При этом давление оказывается не только на руководство отдельных стран и бизнес-структур, участвующих в реализации проекта, но и на региональные органы власти, а также на органы местного самоуправления, так или иначе вовлеченных в строительство данного газопровода. Так, в частности, в сентябре 2020 года ряд американских сенаторов обратились к руководству немецкого порта города Засниц (остров Рюген, федеральная земля Мекленбург-Передняя Померания) с требованием прекратить работы по поддержке строительства газопровода «Северный поток - 2» [10]. Подобного рода акции, безусловно, выходят за рамки не только союзнических отношений, но и в целом основополагающих актов международного права, провозглашающих незыблемость суверенитета и невмешательство во внутренние дела государств-членов ООН. Но, очевидно, что у американских законодателей свой взгляд на нормы международного права и уж, тем более, на отношения с союзниками.

Поскольку ведущую роль в НАТО играют США, то именно им и должны платить партнеры по Альянсу посредством закупок американских вооружений, а также выделения средств на содержание американских военных баз в самой Европе и предоставления других преференций. В отношениях с союзниками по НАТО в полной мере реализуется сугубо рыночный подход. В рамках данного подхода интерес к укреплению взаимозависимости с союзниками трансформировался в стремление поставить союзников в одностороннюю зависимость от американских оборонных контрактов, создав тем самым наиболее благоприятные условия для американского ВПК. НАТО в этом отношении представляет собой крайне удобную площадку. Программы перевооружения, введение новых стандартов, участие в военных конфликтах, мероприятия по повышению обороноспособности - все это открывает дополнительные окна возможностей для американского бизнеса [8].

Таким образом, США намерены и далее использовать ресурсы других стран для обеспечения своего благополучия и решения других задач, но при этом в качестве доноров должны выступать не только государства так называемого «Третьего мира», но и ближайшие союзники США по НАТО и другим альянсам.

Очевидным трендом современного развития системы международных отношений, наряду с закатом американоцентричного мирового порядка, является и кризис евроинтеграции.

Политическое и экономическое пространство Евросоюза с уходом Британии сузилось. По сути дела, к настоящему времени с учетом ведущей роли Франции и Германии, Евросоюз - это уже по большей части франко-германская конфедерация со столицей в Брюсселе. Роль остальных членов Союза, несмотря на декларируемое равноправие, достаточно условна. Им дозволено лишь соглашаться с руководством ЕС [1].

При этом очевидно, что в руководстве и ЕС, и стран-членов сообщества достаточно сильны позиции евроскептиков. И не исключено, что в ближайшем будущем примеру Британии последуют и другие страны. Так, в частности, будущее Евросоюза во многом зависит от результатов избирательной президентской кампании во Франции в мае 2021 года. Ее итоги окажут влияние не только на развитие политической ситуации и процессов в самой Франции, но и за ее пределами.

Э. Макрон, пришедший к власти на волне демонизации своего соперника - лидера Национального фронта Марин Ле Пен, критически воспринимающей идею евроинтеграции Франции, в значительной мере подорвал доверие к себе избирателей непопулярными реформами в социальной сфере. К настоящему времени уровень доверия к нему составляет порядка 43%, и, как показывают данные исследований, эта цифра имеет тенденцию к снижению. Снижается и мировой рейтинг Франции после ее участия в свержении М. Кадаффи и превращении Ливии в регион с повышенной террористической угрозой.

Дестабилизирующим фактором для развития политической ситуации во Франции является также и не прекращающиеся в течение двух лет протестные акции «желтых жилетов», наносящих, помимо социально-экономического, еще и значимый репутационный ущерб. Примечательно, что спусковым курком для начала акций «желтых жилетов» явились события, связанные с празднованием 100-летия окончания Первой мировой войны. Тогда, в ходе встречи с президентом США, Э. Макрон поделился идеей создания европейской армии в дополнение к натовским структурам. Следствием этого откровения стали акции «желтых жилетов», начавшиеся сразу же после отъезда американского лидера из Франции и непрекращающиеся вплоть до настоящего времени.

Непрекращающаяся эскалация напряженности во Франции, неспособность властей консолидировать население страны на решение общенациональных задач делает непопулярной не только политику самого Э. Макрона, но и идею Единой Европы, которую он отстаивает.

Достаточно сильны дезинтеграционные настроения и в странах Южной и Юго-Западной Европы, особенно Италии и Испании, в наибольшей степени пострадавших от COVID-19. Тот факт, что каждая из них вынуждена была самостоятельно бороться с пандемией и преодолевать ее последствия, нанесло ощутимый урон декларировавшейся евросолидарности. На помощь Италии, например, пришли Россия и Китай, в то время как ближайшие союзники по ЕС и НАТО поспешили отгородиться от Италии санитарными кордонами, что, в общем-то, не уберегло и их от катастрофических последствий пандемии.

С учетом того, что пандемия не завершилась и в ближайшем будущем прогнозируется ее очередной этап (вторая волна), очевидно дальнейшее ухудшение эпидемиологической ситуации, что станет существенным фактором эскалации изоляционистских настроений в Европе. Это предопределит новый цикл испытаний Европы, в том числе и на прочность евросолидарности.

Все это дает основание предполагать, что Германии придется самой «нести ношу» евросолидарности, в том числе и в интересах тех, кто готов оспорить ее европейское лидерство, по крайней мере, в плане отношений с США. Речь, в частности, идет о таких странах, как Польша и прибалтийские страны, демонстрирующие свою «западность» и лояльность США большую, чем страны Западной Европы.

Реалиями современной европейской политики является появление нового весьма амбициозного субъекта европейской политики - Украины, в еще большей мере демонстрирующей лояльность США и готовность идти на любые жертвы ради американских интересов. Вся «незалежная» история Украины - это история русофобства и предательства, в том числе своих собственных интересов. Так было в 1918-1919 годах, 1939-1945 годах, после 1991 года и так продолжается до настоящего времени. Так будет и в ближайшей перспективе, до тех пор, пока у власти в этой стране будут представители клиентизированных социальных групп, прошедшие обработку на семинарах различных зарубежных (в основном американских) НКО и особенно соросовского Фонда «Возрождение» [2].

В свое время американские политтехнологи ввели в политический лексикон понятие «rogue state» - «государство - изгой», хотя дословный перевод этого термина означает «государство - негодяй». Конечно же, целую страну с ее населением нельзя назвать «негодяями» даже, несмотря на, по сути, подленькую внешнюю и внутреннюю политику ее руководства. Это могут позволить себе только представители американских официальных структур, открыто демонстрирующих пренебрежение нормами международного права. Тем не менее, другое американское определение - «failed state» - «падающее» или несостоявшееся государство, по всей видимости, вполне отражает современный статус Украины.

Важнейшая специфика Украины заключается в ее антироссийском внешнеполитическом векторе, и это, пожалуй, ее самый главный товар, который она экспортирует на внешние рынки. Главная же ценность Украины для США заключается в том, что ее территорию можно использовать для угрозы жизненно важным центрам России.

При этом сама по себе Украина является одним из эпицентров радикализации политических процессов и распространения нестабильности на сопредельные страны, а также в целом на европейскую политику. Именно на Украине открыто функционируют различного рода правоэкстремистские и неонацистские организации. Здесь же проходят подготовку и непосредственно участвуют не только в гражданской войне на Донбассе, но и в акциях своих сторонников в Киеве и других городах Украины праворадикальные экстремисты и неонацисты со всего мира и, прежде всего, из европейских стран. Отсюда они, получив опыт экстремистской противоправной деятельности, разъезжаются, формируя в своих странах так называемые «спящие ячейки» единомышленников, готовые к активным антиправительственным действиям. Поэтому в данном случае Украина и происходящие на ее территории процессы несут значительный деструктивный потенциал для Европы.

Очевидно, что в целом реалиями современной европейской политики является выход на политическую арену сил и структур, в основу деятельности которых, по аналогии с США, заложено стремление к дестабилизации внутриполитической ситуации и разрушению основ государственного устройства. По сути дела, ситуация в ряде стран, регионов а также в целом на уровне мирового сообщества аналогична той, которая предшествовала так называемой «арабской весне» 2010-2011 годов.

При этом, в отличие от США, в европейских странах чрезвычайный характер носит террористическая угроза и противоправные действия мигрантов - выходцев из зон ближневосточных конфликтов, тех, кто участвовал в революциях «арабской весны», но вынужден был мигрировать в Европу. Сейчас они, по сути, воспроизводят процессы, разрушившие их дореволюционный уклад.

Если же попытаться провести аналогии непосредственно с европейским опытом, то здесь очевидна схожесть с процессами 20-30-х годов XIX и XX столетий. Тогда мировое сообщество также находилось в состоянии повышенной политизированности общественных отношений.

Не случайно именно середина XIX столетия знаменовалась циклом революций в Европе, а середина XX века - развитием революционных национально-освободительных движений в странах Третьего мира.

Еще одной характерной чертой европейской политики, позволяющей провести аналогии с событиями XIX и XX столетий, является проявление русофобии и институализация политики сдерживания России. Примечательно высказывание высокопоставленного британского чиновника Г. Пальмерстона: «Как трудно жить, когда с Россией никто не воюет» [3].

Очевидно, что трудности американские и европейские чиновники испытывают и в настоящее время, особенно с учетом преодоления Россией кризисных процессов и ее возращения в большую политику в качестве ведущего государства мирового сообщества.

В данном контексте уместно напомнить, что политические процессы первой половины XIX века завершились Крымской войной, а затем разгромом Франции и подчинением Австрии Германии, процессы же 30-х годов XX столетия - Второй мировой войной и порабощением Европы нацистской Германией. Тогда, в 40-х годах, нужна была мощь Советского Союза, чтобы спасти заблудшую Европу. В 1944-1945 годах Красная Армия выполнила освободительную миссию - вернула свободу 11 странам Центральной и Юго-Восточной Европы с населением 113 млн. чел.

Сейчас в Европе об этом не принято вспоминать, не принято помнить. И напрасно, потому что в истории очень многое повторяется. История очень взыскательна к тем, кто игнорирует ее уроки.

Уроки истории первой половины XX века ничему просвещенную Европу не научили. Русофобия и политика сдерживания России вновь занимают центральное место в европейской политике. Налицо, таким образом, цикличность развития. По крайней мере, то, что сейчас процессы конфронтации, формирующиеся в настоящее время, многие эксперты называют «холодной войной 2.0» [6].

Россия в данном случае играет для европейского истеблишмента роль объекта внешнеполитического прессинга. Создается впечатление, что именно на России еврочиновники пытаются компенсировать диктат и пренебрежительное отношение к ним и странам, которые они представляют, со стороны США. Если в сторону США они даже посмотреть не смеют, то по отношению же к России используется весь набор технологий от фейковых обвинений до провокаций в приграничных территориях и пространствах с Россией.

При этом в отношении России европейское право давно уже используется как инструмент достижения политических интересов, а не как инструмент правосудия. Новацией европейской и, особенно британской практики международных отношений, стала институализация принципа «highly likely». Об этом, в частности, свидетельствуют события со сбитым над территорией Украины лайнером MH-17, череда странных отравлений Скрипалей и А. Навального - все это звенья одной цепи русофобской политики, осуществляющейся в условиях трансформации современного мирового порядка.

Опасность реализации данного рода технологий заключается в том, что из сферы внешней антироссийской политики они могут легко перенестись во внутреннюю политику или же политику внешнюю по отношении к ним самим.

Можно понять американцев, использующих технологии «управляемого хаоса» на территории стран, которых они относят к сфере своих национальных интересов. Но понимать подобного рода логику европейцев достаточно трудно. Объяснить это можно лишь их ангажированностью и зависимостью от внешних факторов и структур. Речь в данном случае идет о клиентизме европейских высших должностных лиц.

Позиция по целому ряду событий, в том числе европейской политики, дает основание считать, что времена, когда во главе государств и правительств Европы находились лица, для которых национальные интересы своих государств и народов были превыше всего, уже прошли. Сейчас приоритетом для европейского истеблишмента является безусловное исполнение рекомендаций администрации США, какой бы ковбойский характер они ни носили. Последними европейскими лидерами, кто действительно отстаивал национальные интересы своих государств без оглядки на Вашингтон, были Ж. Ширак во Франции, Э. Шредер в Германии и С. Берлускони в Италии. Неслучайно именно они, их политика и непосредственно стремление выстраивать конструктивные взаимоотношения с Россией подвергались наибольшей обструкции со стороны мировых СМИ, ангажированных США. Их преемники на посту высших должностных лиц подобной степенью самостоятельности и ответственности перед своими народами (избирателями), увы, не обладают. Практически все главы ведущих европейских государств, начиная с 2003-2005 годов, являлись и являются креатурами администрации США.

Это позволяет предположить, что США удалось выстроить систему рекрутирования политической элиты европейских стран, главным критерием которой является преданность американским национальным интересам. В этом и заключается феномен единого антироссийского фронта, сформированного в Европе в настоящее время. И этот фронт будет действовать исключительно в интересах США, даже если это будет противоречить национальным интересам европейских стран и народов. Последствия же такой безоговорочной и тотальной поддержки большинством стран Европы и Евросоюзом политики очередного претендента на гегемонию вполне предсказуемы -- не только окончательная утрата суверенитета, но и политическая и в целом системная цивилизационная деградация.

Все это дает основание полагать, что происходит трансформация мирового порядка, закат Pax Americana и деградация в целом западноцентричного - ориентированного на Европу мирового порядка - и начало формирования нового мироустройства. Вполне очевидно, что это будет стимулировать конкуренцию между различными центрами силы за возможность оказывать воздействие на них, если не на глобальном, то, по крайней мере, на региональном уровне. Это определяет необходимость конкретизации основных положений внешнеполитической стратегии России применительно к текущим и перспективным процессам трансформации мирового порядка уже в третьем десятилетии XXI столетия.

американоцентричный европейский политика революция

Список литературы и источников

1. Бочарников И.В. Политические риски Евросоюза в условиях миграционного кризиса // Дипломатическая служба. 2016. - № 5. - С. 12-17.

2. Бочарников И.В., Овсянникова О.А. Украина: современный вектор развития // Научные труды ученых 1 отделения - Отделения общих проблем войны и армии Академии военных наук. Т. 2 / Академия военных наук, Научно-исследовательский центр проблем национальной безопасности / Под общ. ред. И.В. Бочарникова. - М., 2020. - С. 112.

3. Палмерстон Г.Дж.Т. Речь в парламенте 1848 году, перед Крымской войной.

4. Душенко К.В. Всемирная история в изречениях и цитатах.

5. Овсянникова О.А. Технологии переформатирования // Стратегия России. 2016. - № 2. - С. 47-52.

6. Овчинский В., Ларина Е. Холодная война 2.0 (доклад Изборскому клубу).

7. Политическое цунами. Аналитика событий в Северной Африке и на Ближнем Востоке / Под ред. С. Кургиняна. - М.: ЭТЦ, 2011. - С. 37.

8. Сидоров И. НАТО и американские «изоляционисты»: приоритеты и перспективы.

9. США в борьбе за мировое могущество.

10. Финансовые угрозы: сенаторы США пообещали «серьёзные последствия» для немецкого порта из-за «Северного потока - 2».

11. Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. - М., 1990. - № 3. - С. 84-118.

12. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. - М.: АСТ, 2007.

13. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. - М.: АСТ, 2003.

14. Black Lives Matter и системная дискриминация.

15. Keohane R.О. After Hegemony: Cooperation and Discord in the World Political Economy. - Princeton: Princeton University Press, 1984.

16. Held D. Liberalism, Marxism and Democracy // Theory and Society. 1993. - Vol. 22, N 2. - P. 249-281.

Размещено на Allbest.ru