Геополитический облик стран ЦВЕ в условиях интеграции

Размещено на http://www.allbest.ru/

Геополитический облик стран ЦВЕ в условиях интеграции

Гайдукевич Л.М.

Поистине революционные события осени 2020 года в Беларуси вновь актуализировали проблему геополитического обустройства стран Центральной и Восточной Европы на современном этапе. Государственный переворот 2014 года на Украине и последовавшие в ней изменения, а также события в Грузии, Армении, Молдавии наглядно доказывают, что регион ЦВЕ все еще остается геополитически неустойчивым образованием на политической карте Европы.

Современная экономическая и политическая ситуация в странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) стала результатом качественно изменившейся в конце 1990-х годов их внешнеполитической ориентации, определившей новую расстановку геополитических сил в Европе. С учетом современных реалий на европейском континенте очень важно определить основные геополитические направления развития, оценить степень их влияния на всю систему международных отношений.

До настоящего времени нет единой оценки сложных, а порой и противоречивых аспектов современной геополитической ситуации в этом регионе мира в силу незавершенности происходящих здесь трансформационных процессов. Начало общественно-политическим преобразованиям в странах региона пришлось на конец 90-х годов ХХ в. в связи с распадом мировой социалистической системы. Прошло более двух десятилетий интеграции стран ЦВЕ в единый европейский рынок, которая принесла народам этих государств как успехи, так и новые проблемы [1, 4, 5, 8].

Идея «возвращения в Европу», в определенной степени, постоянно витала в ряде стран ЦВЕ, чему пример - антисоциалистические события в Венгрии, Чехословакии, Польше в период 1950-1980 гг. После распада социалистической системы в 1990-х годах у большинства стран ЦВЕ впервые появился шанс ведения независимой от сверхдержав европейской политики [2, с.21; 3, с. 10-16].

Первый этап трансформации (1989-1999 гг.), связанный с широкой либерализацией общества позволил новым властям ряда государств (страны Балтии, Венгрия, Румыния, Польша) получить необходимый кредит общественного доверия на проведение реформы, так как процесс европейской интеграции в значительной степени стимулировал их экономическую активность. Темпы экономического роста большинства восточноевропейских государств показали положительную динамику уже в начале 2000-х годов. Однако ожидаемая независимость для большинства государств региона не стала реальностью, а лишь изменила свою векторность: ушли от диктата Москвы и попали под диктат Вашингтона и Брюсселя.

Курс на евроинтеграцию принес ряду стран региона (Польша, Чехия, Венгрия, Словакия) ощутимые позитивные результаты, воспринятые с энтузиазмом значительной частью общества этих государств и достигнутые благодаря весомой финансовой помощи Евросоюза. Только за период 1990-1999 гг. страны ЦВЕ получили по каналам фонда ФАРЕ около 4,28 млрд. экю на развитие экономики. Польше, за период нахождения в ЕС, из фондов ЕС было выдано 109,6 млрд. евро, хотя ее членские взносы были намного скромнее - лишь 35 млрд. евро [2, с. 29]. В этой связи необходимо подчеркнуть особую заинтересованность стран Запада в отношении трансформации в Польше еще с конца 1980-х годов, когда был списан внешний долг Польши в размере 34 млрд. долл. США и выделен 1 млрд. долл. США в стабилизационный фонд в 1989 году. [2, с. 67] С учетом же успешной «прокачки» с постсоветского пространства в 1990-е годы ресурсов в Польшу более чем на 70 млрд. долл. США и последующих финансовых вливаний Запада в экономику этой страны, общий их объем составил около 200 млрд. долл. США. Столь щедрая западная финансовая помощь позволяет сегодня сделать вывод, что Польша изначально моделировалась странами Запада как своеобразный «образец» западной демократии для стран всего постсоциалистического пространства. И надо отметить, что этот проект Западу в определенной степени удалось реализовать. По результатам 2015 года 75,7 % поляков довольны своей жизнью, 25,1 % - очень довольны [4, с. 167].

Нет сомнения в том, что интеграция в ЕС принесла глубокие и, в основном, позитивные качественные изменения большинству стран ЦВЕ в силу того, что последние присоединились к интеграционному объединению ЕС, имеющему значительно более мощную экономику.

Вместе с тем, последующий период трансформации (2009-2019 гг.) обозначился многочисленными трудностями реформирования, особенно в экономике, что привело к падению доверия среди населения ряда стран (например, стоимость труда румынского наемного работника в 2015 г. составляла 5 евро, что не превышало 20% от средней стоимости труда по ЕС) [4, с. 207]. По образному выражению преподавателя Будапештского университета Э. Барты «Страны региона, вместо того чтобы догнать развитые капиталистические страны, как многие надеялись, самое большее чего смогут достичь - так это стать восточной периферией Западной Европы. Однако тогда в это мало кто хотел верить или попытаться понять» [4, с. 22].

Стремление к быстрой демократизации вступивших в ЕС в 2004 и 2007 гг. стран ЦВЕ, принесло такую же быструю, но неустойчивую стабильность трансформируемого общества. К концу первого десятилетия трансформаций довольно отчетливо проявились разногласия между различными политическими силами в этих странах, что выразилось в частой сменяемости политических элит. Уже к концу первого десятилетия XXI в. среди стран ЦВЕ стали наблюдаться ощутимые различия в экономическом и социальном развитии, уровнях демократизации и стабильности сложившихся демократических систем. Стало ясно, что по мере расширения системы иностранного предпринимательства в странах ЦВЕ, прямые иностранные инвестиции направлялись главным образом в сектора с доминированием иностранного капитала, а не в национальную экономику, что создало напряжение в ряде стран (Польша, Чехия, Венгрия). Так, например, доля «серой экономики» в Румынии составляет 35,3% ВВП, в Болгарии - 34,7%, в Венгрии - 24,4%, в Чехии - 18,4% [8, с. 156-157]. Все чаще проявляются сложности во взаимоотношениях «старой» и «молодой» Европы по вопросам миграционной, финансовой, социальной политики. Между самими «новичками» так же разворачивается острая конкуренция их внешнеполитических приоритетов с учетом нестабильной европейской политики США и активизацией в регионе Китая.

В самом же Европейском Союзе все больше наблюдается внутренних разногласий (особенно после брексита Великобритании), никто четко не представляет куда стремится современный Брюссель. Угрозы безопасности в Европе стали гораздо более серьезными, чем в годы «холодной войны», а процесс разоружения фактически прекратился из-за деконструктивных действий США. Президент США Трамп не считает необходимым консультироваться с европейскими партнерами, требуя от последних лишь увеличения взносов на оборону.

Существенное воздействие на геополитическую ситуацию в регионе оказал глубокий кризис на Украине. Фактически он стал «своеобразным поводом для начала очередной фазы по перегруппировке сил на мировой арене» [7, с. 13]. Большинство стран ЦВЕ, входящих в Европейский союз, подчинились давлению Соединенных Штатов, присоединившись в 2014 году к их санкционной политике против Российской Федерации и неся значительные с этим связанные экономические потери.

Внешняя миграция, угрозы терроризма, торговые войны США, вызывают все большее стремление ряда восточноевропейских стран (особенно стран Вышеградской группы) встать на собственный путь, сохраняя при этом все позитивное, полученное от сотрудничества в рамках ЕС. В ряде стран (Польша, Венгрия, Болгария, Чехия, Румыния, Черногория) происходят изменения во внутриполитической жизни, изменения в судебной системе, контроле за СМИ и кадровой политике, внутренней безопасности. Ограничивается роль иностранного капитала в экономике Чехии, Венгрии, Болгарии. Наиболее контрастно этот процесс проявился в связи с неконтролируемым миграционным потоком через Балканы в 2014-2015 гг. Страны Вышеградской четверки выступили с твердым намерением уйти от коллективной ответственности в миграционной политике ЕС и предложили принять решение о закрытии границы ЕС. Одновременно они выступили против введения обязательных квот приема беженцев почти для всех стран ЕС. Так, например, 71 % чешского населения считает миграцию угрозой для ЕС [4, с. 317]. Такой подход стран региона позволяет сделать вывод, что интеграция в рамках Европейского союза их вполне устраивает, но лишь с условием минимального ему подчинения.

Таким образом, геополитический фактор, основанный на доминирующей роли США и тяжеловесов ЕС в лице Германии, Франции стал определяющим в трансформационном процессе стран ЦВЕ. В этих условиях основная часть стран региона в ближайшие 10-15 лет продолжит политический «дрейф» в русле формата «США - ЕС», проявляя иногда «самостийность» по таким чувственным вопросам, как внешняя миграция, энергетическая политика, кибербезопасность, «утечка мозгов», степень «национального суверенитета», взаимоотношения с Россией и Китаем. [5, с. 264-267]. На этом фоне более непредсказуемо способны вести себя Польша и Венгрия, стремящиеся реанимировать свое былое влияние как в делах Европы, так и в ряде ее регионов.

События последних двух лет свидетельствует о значительной активизации в регионе КНР в рамках реализации проекта Нового шелкового пути, чему способствуют ее прямые инвестиции в страны ЦВЕ (до 1,8 млрд. долларов США за 2011-2015 гг.) [6]. Сегодня руководство ЕС с особой обеспокоенностью наблюдает за взаимодействием ряда стран ЦВЕ с КНР. Брюссель боится, что Китай может использовать экономические трудности последствия пандемии COVID-19 в финансово более слабых странах Союза, которыми являются страны ЦВЕ, для укрепления своей позиции в этом регионе. Такое положение уже сейчас в значительной степени осложняет выработку согласованной позиции ЕС в отношении КНР. Многое определит отмененный из-за коронавируса саммит формата «17+1» стран ЦВЕ и КНР, который может расширить соответствующую платформу такого сотрудничества с КНР и усилить разногласия между странами-членами Союза по данному вопросу.

К сожалению, антироссийская позиция США и многих стран ЕС усиливает негативное отношение ряда государств региона к России, которое имело место в конце 90-х годов ХХ в. и продолжается сейчас. И если в начале 2000-х годов на Западе бытовало устойчивое мнение о том, что после распада СССР «Россия обречена», то после событий на Украине в 2014 году и подключения России к разрешению сирийского кризиса, Россия «в мгновение ока из всеобщего посмешища и увядающей старухи превратилась в восстановленную (и еще более грозную) версию Советского Союза» [9]. Особое рвение здесь проявляет Польша и страны Балтии, спекулируя на постоянной «угрозе агрессии Москвы». Как отмечает Анна Разьны, «с тех пор, как на Украине произошел переворот, все действия Варшавы на международной арене подчинены борьбе с Россией. Признаками польского патриотизма стали русофобия и украинофильство» [8]. Полагаем, что этот тезис в ближайшей перспективе все еще будет востребован. Однако польскому руководству, сориентированному в своей внешней политике на США, следовало бы знать слова великого русского историка Н.Я. Данилевского, который в своей статье «Россия и Европа» еще в середине ХIХ века отмечал «только выскочки, не знающие ни скромности, ни благородной гордости втираются в круг, который считается ими за высший». Весь же период исторического развития Европы в ХХ веке свидетельствует что и в «высшем кругу» международной политики правила игры нестабильны и зачастую меняются.

Как показывает практика всего хода развития стран ЦВЕ в первом 20-летии нынешнего столетия, делать долгосрочные прогнозы достаточно рискованно. В геополитическом развитии стран региона ЦВЕ очень многое будет зависеть как от внутренних социально-экономических, политических факторов в этих странах, так и от внешних (выход мировой экономики из послевирусного кризиса, экологическая и финансовая устойчивость, киберпреступность, нормализация геополитической ситуации в проблемных регионах Европы и мира, стремление государств к многополярности и др.).

геополитический евроинтеграция америка

Список литературы

1. Полиньски Р. Трансформация экономических систем в Центральной и Восточной Европе. - Мн.: Право и экономика, 2004. - С. 47, 55-58, 61, 68-69, 135, 180-182.

2. Гайдукевич Л.М. Международный туризм в системе взаимодействия стран Центральной и Восточной Европы в конце ХХ - начале XXI века. - Минск: Четыре четверти, 2007. - С. 20-21; 37- 39; 71-75.

3. Часноўскi М.Э. Краiны Сярэдняй Еуропы у 1990-я гг.: у 2 ч. - Мiнск: БДУ, 2002.

4. Страны Центральной Восточной Европы: влияние новых геополитических факторов на экономическое развитие и отношения с Россией: коллективная монография / Отв. ред. И. И. Орлик, Н. В. Куликова. - М.: Институт экономики РАН, 2016. - 340 с.

5. Стрельченко О.С. Прогнозирование посткризисного экономического развития России и стран Центральной и Восточной Европы на основе моделей SWОТ-анализа. - https://cyberleninka.ru/article/n/prognozirovanie-postkrizisnogo-ekonomicheskogo-razvitiya-rossii-i-stran-tsentralnoy-i-vostochnoy-evropy-na-osnove-modeley-swot-analiza/viewer

6. Китай инвестирует в развитие стран Центральной и Восточной Европы 1 млрд. долл. США. - https://eadaily.com/ru/news/2017/11/27/kitay-investiruet-v-razvitie-stran-centralnoy-i-vostochnoy-evropy-1-mlrd

7. Шадурский В.Г. Влияние украинского кризиса на баланс сил в геополитическом квадрате (США, ЕС, Россия, Китай) // Труды ФМО. Научный сборник БГУ. - Минск, 2015. - Вып. 6. - С. 9-14.

8. Постсоциалистический мир: итоги трансформации. Центрально-Восточная Европа. - М., 2018. - Т. 1. - С. 156-157.

9. My?l Polska (Польша): кто сеет ветер, пожнет бурю / Политика/… https://inosmi.ru/politic/20200115/246616890.html

10. «Возрождающаяся» Россия в действительности демонстрирует тревожные признаки упадка…- https://inosmi.ru/russia/20151014/230813925.html

11. Данилевский Н.Я. Россия и Европа // Геополитика: хрестоматия / Сост. Б.А. Исаев. - СПб.: Питер, 2007. - С. 200-201.

Размещено на Allbest.ru