Новые тенденции во внешней политике Турции в отношениях с тюркоязычными государствами и странами Южного Кавказа

Размещено на http://www.allbest.ru/

Бакинский государственний университет (Азербайджан)

Новые тенденции во внешней политике Турции в отношениях с тюркоязычными государствами и странами Южного Кавказа

Раджабова Н.Р.

докторант, кафедра «История народов Кавказа»

Невозможность вступления ТР в ЕС на фоне трансформации страны в евразийский энергетический хаб ведет к утрате интереса официальной Анкары к «европейскому проекту». Однако, на формирование новой внешнеполитической доктрины накладывается серьезная внутриполитическая трансформации в самой ТР, отмечающаяся ростом исламистских настроений в стране.

Иными словами, официальная Анкара продолжит налаживать свои межгосударственные взаимоотношения с арабскими государствами, активизирует связи с другими странами исламского мира, а также будет выстраивать взаимовыгодные отношения с европейскими странами на двусторонней основе.

В частности, активная поддержка официальными властями ТР права палестинцев на Восточный Иерусалим на фоне текущих американо-турецких и турецко-европейских взаимоотношений обращена на то, чтобы, с одной стороны, выставить США и Израиль в глазах ЕС в крайне невыгодном для них свете, а с другой, получить широкую поддержку в исламском мире, особенно среди арабов, исторически настороженно относящиеся к официальной Анкаре. Кроме того, свою роль играет стремление официальной Анкары восстановить свои позиции в глазах США, ЕС и НАТО как основного их союзника и партнера в регионе Ближнего и Среднего Востока.

Однако, ТР и Израиль имеют общие интересы, которые пересекаются, что свидетельствует о краткосрочном характере их конфронтации из-за статуса Иерусалима. Тем более, что ТР и Израиль заинтересованы во взаимовыгодных торгово-экономических отношениях. К примеру, ТР стремится стать инвестором в программе развития израильского ВПК, а также в долгосрочных проектах разработки газовых месторождений типа «Левиафан», а также и в строительстве подводного газопровода, по которому израильский природный газ поступал бы в ТР и далее в Европу. Кроме того, официальная Анкара заинтересована в возобновлении ВТС с Израилем и приобретении у еврейского государства современных систем наблюдения и разведки, а также новейших БПЛА.

Особенностью внешней политики официальной Анкары в отношении Южного Кавказа и ЦАР в долгосрочной перспективе является в сотрудничестве с АР и РК создать единое политико-экономическое пространства для всех тюркских государств с общим рынком, единой региональной энергосистемой, а также системой транспортировки энергоресурсов.

Так, официальная Анкара продвигает идею «общего тюркского дома», единый для ТР и тюркоязычных государств тюркский язык, лоббирует переход всех тюркоязычных стран с кириллицы на латиницу. Тем самым официальная Анкара стремится утвердить ТР на Южном Кавказе и ЦАР в качестве нового культурного и политического центра - своего рода «общетюркского» интеграционного проекта. Поэтому официальные власти ТР расширяют теле- и радиотрансляции на тюркоязычные страны, а также стремятся готовить и формировать политические и военные элиты этих стран. В военных училищах ТР в настоящее время проходят обучение многие выходцы из тюркоязычных стран [1, с. 125].

Следует отметить, что единое политико-экономическое пространство для всех тюркских государств не может стать конкурентом китайского проекта экономический пояс Великого Шелкового пути и ЕАЭС. Положенное в основу деятельности ШОС противодействие «трем силам зла» (терроризму, сепаратизму и экстремизму) является важной основой для сотрудничества ТР и тюркоязычных стран в рамках Организации.

Дело в том, что состав стран-участниц и цели вышеуказанных геополитических проектов частично совпадают и взаимодополняют друг друга, позволяя тюркоязычным государствам выстраивать сбалансированную стратегию реагирования на внутренние и внешние вызовы и риски.

О заинтересованности тюркских республик в участии ТР в евразийских интеграционных процессах свидетельствуют неоднократные заявления Первого Президента РК Нурсултана Назарбаева и Президента ТР Реджепа Таййипа Эрдогана о вступлении ТР в ШОС и сближении с ЕАЭС [3, с. 18].

Очевидно, что вхождение ТР в ШОС и сближение с ЕАЭС основаны на понимании того, что при тесном взаимодействии тюркоязычных стран с ТР в рамках ШОС и ЕАЭС произойдет уравновешивание потенциалов ее участников, в том числе это позволит не допустить доминирования в регионе, как КНР, так и РФ.

Можно выделить несколько направлений, по которым тюркоязычные страны и ТР имеют схожие приоритеты для взаимовыгодного сотрудничества: во-первых, официальные власти тюркоязычных стран в целом заинтересованы в интенсификации торгово-экономических взаимоотношений с ТР в энергетике, торговле и туризме. ТР является крупнейшим в Евразии страной-транзитером энергоресурсов и на этом фоне стремится в трансформироваться в континентальный энергетический хаб. Во-вторых, тюркоязычные страны заинтересованы в сотрудничестве с ТР в сфере поддержания региональной безопасности. Поскольку гражданская война в ИРА далека от завершения, то при решении этой важной для тюркоязычных стран проблемы активное участие ТР отвечает их национальным интересам.

Дело в том, что для ТР как участницы Международных сил содействия безопасности в ИРА приоритетом служит обеспечение в регионе военнополитической стабильности, при которой ничто не будет угрожать турецким экономическим и энергетическим проектам. Кстати, на официальном уровне ТР традиционно обращает внимание официальных властей тюркоязычных стран на угрозу проникновения в регион радикального исламизма, поскольку для официальной Анкары эта угроза сохраняет актуальность на фоне известных событий в САР и Ираке.

Иными словами, к стабильности межгосударственных взаимоотношений с ТР стремятся все тюркоязычные государства, хотя интересы сторон далеко не во всем совпадают. К примеру, в ТР нашли политическое убежище сторонники и члены оппозиционной, общественно-политической «Группы-24», «Молодежь за возрождение Таджикистана», а также «Партии исламского возрождения Таджикистана» (ПИВТ). Все вышеуказанные объединения были признаны в РТ экстремистскими, а их члены объявлены в международный розыск. Однако, официальный Душанбе, в отличие от официального Ташкента, не так болезненно отреагировал на предоставление политического убежища своим оппонентам.

В свою очередь официальный Ташкент сохраняет по отношению к официальной Анкаре настороженность по причине турецкой поддержки узбекской оппозиции, в том числе радикальной, а также пантюркистских настроений среди турецкой элиты. В частности, межгосударственные взаимоотношения между ТР и РУ испортились еще в начале 1990-х годов, после того как официальная Анкара предоставила убежище беглому узбекскому политику Мухаммаду Солиху. И в ответ официальный Ташкент вышел из всех тюркских организаций и участия в их деятельности больше не принимает. Кроме того, до 2017 года именно через ТР из тюркоязычных стран практически беспрепятственно волонтеры известных экстремистских движений и террористических организаций попадали в САР и Ирак. Поэтому официальные власти РУ не включили ТР в список туристических «льготников». Президент РУ Шавкат Мирзиеев, вероятно, заинтересован в развитии турецко-узбекских межгосударственных взаимоотношений из-за урегулирования афганского вопроса. Дело в том, что ТР в ИРА выступает самостоятельным и очень активным игроком и для официального Ташкента военно-политическая ситуация в ИРА считается основным внешним вызовом [2, с. 186-193].

Власти АР рассматривают реформирование ССТГ в рамках продвижения национальных интересов республики. Для Баку представляют интерес реформы в ССТГ через призму расширения сотрудничества с тюркоязычными странами. К примеру, установление безвизового режима между тюркскими странами и устранение бюрократических барьеров на таможне.

Дело в том, что Баку ожидает от тюркоязычных стран усиления поддержки АР в Карабахском вопросе. Президент АР неоднократно поднимал вопрос о признании тюркоязычными странами армянской оккупации азербайджанских территорий. В этом контексте Баку может поддержать заявку Москвы о присоединении РФ к ССТГ. РФ является сопредседателем МГ ОБСЕ, в этом случае Баку получит возможность усилить свои переговорные позиции в рамках МГ ОБСЕ. Кроме того, Баку придает важное значение развитию торгово-экономических отношений между тюркоязычными странами. По мнению властей АР, между тюркоязычными странами, в том числе и странами ССТГ, необходимо расширить координацию по развитию транспортных коридоров. Такая координация будет способствовать росту товарооборота между тюркоязычными странами. Очевидно, Баку желает, чтобы тюркоязычные страны использовали транспортные возможности АР. Поэтому Баку в этом контексте будет продвигать и вопрос заключения между тюркоязычными странами Преференциального торгового соглашения [4, с. 15].

Активность Президента РУ Ш. Мирзиеева в направлении усиления отношений Ташкента с тюркоязычными странами свидетельствует о заинтересованности узбекской стороны присоединиться к ССТГ. Намерение Ташкента присоединиться к ССТГ укладывается новую стратегию Президента РУ Ш. Мирзиеева по активному вхождению в региональные политические процессы и влиянию на них. Ш. Мирзиеев членство РУ ССТГ объяснил практическим интересом. По словам Президента РУ, Ташкент заинтересован в дальнейшем развитии взаимовыгодного сотрудничества в таких сферах, как экономика, инвестиции, инновации, транспорт и коммуникации, туризм, наука и образование.

Ведь ССТГ считается благоприятной диалоговой площадкой для лидеров тюркоязычных государств, с перспективой трансформации Совета в авторитетное межгосударственное объединение.

Присоединение Ташкента к ССТГ повысит международный вес ССТГ. При том, что промышленный Узбекистан наравне с ТР будет соперничать за рынки тюркоязычных стран. Символично, что за последний год объем торговли Ташкента с государствами-членами ССТГ вырос более чем на 40% и это не предел. Следует учитывать, что в ближайшие годы ожидается серьезный экономический кризис, который уже начался с оттока долларовой ликвидности развивающихся рынков.

Вывод: официальная Анкара не располагает экономическими и политическими ресурсами для утверждения в регионе в качестве локомотива тюркской интеграции. При том, что тюркоязычным странам необходимы серьезные инвестиции и техническая помощь, а ТР страна, ориентированная на собственное развитие, не в состоянии заниматься развитием других государств. Дело в том, что геополитическое присутствие ТР в регионе ограничено слабостью инвестиционного потенциала официальной Анкары. Правда, официальная Анкара предоставляет некоторым тюркоязычным странам финансовую помощь в виде грантов, кредитов и технической поддержки. Но, несмотря на усилия ТР по развитию экономического сотрудничества со странами региона, оно в целом несопоставимо с экономическим влиянием таких стран, как КНР, РФ, США, ЕС, Япония и Индия, имеющих свои интересы в регионе. Кроме того, проблема официальной Анкары, равно как и КНР и РФ, состоит в том, что США стремятся переориентировать тюркоязычные страны в направлении Южной Азии (т.е. Индию, имеется ввиду проект по транспортировке туркменского природного газа).

Символично, что официальная Анкара не связывает себя крупномасштабными проектами, а предпочитает продвигать коммерческие, культурные и образовательные программы. При этом официальная Анкара опирается на формально негосударственные, но активно поддерживаемые правительством ТР структуры.

Во взаимоотношениях с АР и РК официальная Анкара стремится получить доступ к богатым запасам углеводородов стран. В планы официальной Анкары входит также получение финансовых и политических дивидендов от транспортировки углеводородов из РК и Туркменистана по территории ТР в страны ЕС.

В частности, официальная Анкара заинтересована в получении казахстанской нефти после начала ее добычи на Кашагане. Поставляться она может танкерами в АР и далее по нефтепроводу Баку - Тбилиси - Джейхан (БТД) в ТР. Кроме того, официальная Анкара хотела бы подключения РК к проекту TANAR.

Официальная Анкара также активно лоббирует маршрут доставки грузов из КНР через ЦАР и Каспийское море в Европу, южная ветка которого должна пройти по турецкой территории. Дело в том, что завершение строительства железной дороги БТК, намеченное на конец 2017 года, позволит включить в транспортно-логистические цепочки и страны ЦАР, до сих пор торговавшие с ТР главным образом через территорию РФ.

Более того, официальная Анкара рассматривает РК как влиятельную страну на постсоветском пространстве, с помощью которой ТР может усилить свои позиции на внутреннем российском рынке. Тем более что РК считается активным геополитическим игроком в ЕАЭС и таможенных барьеров с РФ для РК не существует.

Список используемых источников

исламизация внутриполитический турецкий республика

1. Аватков, В.А. Внешняя политика Турции. 2002--2018: учебное пособие для вузов / В.А. Аватков. -- Москва: Издательство Юрайт, 2019. -- 145 с.

2. Борейко А.Н. “Основы внешней политики Турции: история и современность” “Востоковедный сборник”. Выпуск 6. М., ИИИиБВ, 2004, 328 стр.

3. Mensur Akgun, Sabiha Senyucel Gundogar. Ortadogu'da Turkiye Algisi 2011: TESEV D§ Politika Programi / Mensur Akgun, Sabiha Senyucel Gundogar. Istanbul: TESEV Yayinlari, 2012. 31 s.

4. Azsrbaycan-Turkiys Qlaqslsri Son 20 ilds: Ugurlar vs Imkanlar. SAM, Baki 2011, 157 s.

Размещено на Allbest.ru